Длинный кремовый экран позади него, который в день обычного аукциона оказался бы заполнен картинками или фотографиями, оставался пустым.
Председатель стукнул молоточком по подиуму, осмотрелся, вытянул карточку из кармана пиджака и сверился с ней. Бережно положил карточку на край подиума и поднял голову.
— Полагаю, — сказал он, и хорошо поставленный голос резонировал с небольшим усилением, — некоторые из вас догадываются, что мы предлагаем вашему вниманию сегодня.
По залу прокатилось деланное изумление.
— Сожалею, что мы не могли принести предмет на помостки, чтобы вы его увидели. Должен признать, сегодняшний лот слегка великоват.
Смешок прокатился по аудитории. Председатель явно наслаждался важностью того, что должно произойти.
— Но я готов показать вам небольшую его часть — чисто символическую, так сказать — в качестве гарантии того, что вы будете сражаться за истинную ценность.
Сказав это, он кивнул, и на сцену вышел стройный молодой человек с грацией газели, обеими руками придерживая небольшую вельветовую коробочку. Отпер замок, открыл крышку и повернул к аудитории полукруглую подушечку, чтобы все увидели скрытое внутри. Тихий гул пронёсся по аудитории, а затем снова смолк.
На белом атласе лежал кривой коричневый зуб. Он был около семи дюймов в длину, зловеще пилообразный с внутренней стороны.
Председатель прочистил глотку.
— Владельцем лота номер один — единственного сегодняшнего лота — является племя навахо, в доверительном соглашении с правительством Соединённых Штатов Америки.
Он оглядел аудиторию.
— Сегодня продаётся окаменелость. Замечательная окаменелость. — Сказал председатель и снова сверился с карточкой, лежащей на подиуме. — В тысяча девятьсот девяносто шестом году пастух из племени навахо, по имени Уильсон Атцитти, потерял несколько овец в горах Лукачукай. Это случилось на границе штатов Аризона и Нью-Мексико. Блуждая в поисках овец, он увидел большую кость, торчащую из песчаной стены удалённого каньона. Геологи называют такой слой песчаника «Чёртовой греческой формацией», и он датируется меловым периодом. Информация о находке дошла до Музея естественной истории города Альбрукерке. Договорившись с племенем навахо, сотрудники музея взялись откапывать останки. По мере раскопок они поняли, что у них в руках не один, а целых два переплетённых скелета — Tyrannosaurus rex и Triceratops . Тираннозавр своими челюстями захватил шею трицератопса, прямо под холкой — практически откусив тому голову громадными зубами. Со своей стороны, трицератопс пронзил рогом грудь тираннозавра. Оба зверя умерли вместе, заключив друг друга в смертельные объятия.
Председатель кашлянул и сказал:
— Когда же про это снимут фильм? Я просто сгораю от нетерпения!
Очередной взрыв смеха.
— Битва была настолько жестокой, что под трицератопсом палеонтологи нашли пять зубов тираннозавра, очевидно, сломанных в пылу схватки. Это — один из них, — сказал председатель, кивком головы указывая на ассистента, который закрыл коробочку. — Трёхсоттонный блок камня, содержащий обоих динозавров, был извлечён из склона горы и временно помещён в Музей города Альбрукерке. Затем он был перевезён в Музей естественной истории Нью-Йорка для дальнейшей обработки. Оба скелета до сих пор частично замурованы в песчаник.
Он снова глянул на карточку.
— По мнению учёных, у которых консультировался «Кристис», это два наиболее цельных скелета динозавров, когда-либо найденные. Для науки они бесценны. Главный палеонтолог Нью-Йоркского Музея назвал это величайшей находкой окаменелости в истории.
Бережно положил карточку и взял молоток. Как по сигналу, трое сотрудников аукциона беззвучными призраками появились на сцене и замерли в молчаливом ожидании. Работники на телефонах ждали не шевелясь — трубки в руках, линии открыты.
— Оценочная цена объекта — двенадцать миллионов долларов. Стартовая цена — пять миллионов.
Председатель стукнул молоточком.
Наступила суматоха звонков, кивков и чинно поднимающихся лопаток.
— Так, у нас пять миллионов. Шесть миллионов. Спасибо, теперь семь миллионов.
Сотрудники на сцене вертели шеями, ловя предложения и отсылая их председателю. Шум и гвалт в зале постепенно нарастали.
— Принято — восемь миллионов…
В зале взорвались рассеянные аплодисменты, когда рекордная цена на окаменевших динозавров была побита.
— Десять миллионов. Одиннадцать миллионов. Двенадцать. Спасибо, тринадцать — принято. Четырнадцать. Пятнадцать…
Рябь лопаток с цифрами заметно поредела, но несколько участников на телефонах, наряду с полудюжиной в помещении, ещё не вышли из игры. Дисплей с ценой, справа от председателя, показывал быстро растущую цену, с английским и европейским эквивалентами под ним. Последние цифры поднимались соответственно.
— Восемнадцать миллионов. Принято — восемнадцать миллионов. Девятнадцать…
Шум стал оглушительным, и председатель предупредительно стукнул молоточком. Торг продолжался, тихо и яростно.
— Двадцать пять миллионов. Теперь двадцать шесть. Двадцать семь — джентльмен справа…
Гвалт снова начал нарастать, и на этот раз председатель не стал его успокаивать.
— Тридцать два миллиона. Тридцать два с половиной по телефону. Тридцать три. Тридцать три с половиной, спасибо. Тридцать четыре — леди в первом ряду…
Напряжение в зале росло: цена уже поднялась намного выше самых невероятных прогнозов.
— Тридцать пять по телефону. Тридцать пять с половиной — леди. Тридцать шесть…
Затем в толпе произошла суматоха; шуршание, перенос внимания. Лица обернулись к двери, ведущей в главную галерею. На ступенях в форме полумесяца появился своеобразный мужчина лет шестидесяти. Присутствие его казалось осязаемым, даже несколько подавляющим. У него была сверкающая лысина и бородка клинышком. Тёмно-синий шёлковый костюм от Валентино облегал его тело, слегка поблёскивая в освещении аукциона. Шею обвивал безупречно белый воротник фирменной рубашка Турнбула-Ассера. Поверх рубашки шёл галстук, прицепленный к ней огромным куском янтаря, в котором находилось единственное перо археоптерикса, когда-либо найденное.
— Тридцать шесть миллионов, — повторил председатель. Но его взгляд, как и у прочих, был направлен на вновь прибывшего.
Мужчина остановился на ступеньках, его синие глаза сверкали живостью и каким-то подобием весёлости. Он медленно приподнял свою дощечку. Воцарилась тишина. Если бы кто-нибудь из толпы не узнал этого человека, дощечка могла оказаться зацепкой: на ней стоял номер 001, единственный номер, который «Кристис» когда-либо присвоил клиенту навсегда.
Председатель выжидательно глянул на него.
— Сто, — наконец, сказал мужчина, мягко, но уверенно.
Казалось, тишина стала абсолютной.
— Прошу прощения?
Голос председателя был сух.
— Сто миллионов долларов, — сказал человек.
Его зубы были очень большими, очень ровными и очень белыми.
Молчание.
— Принято. Сто миллионов долларов, — несколько нервно сказал председатель.
Казалось, время остановилось. На пределе слышимости где-то в здании зазвонил телефон, и с авеню внутрь просочился автомобильный гудок.
Затем, с резким ударом молотка, чары были сняты.
— Первый лот, продано Палмеру Ллойду за сто миллионов долларов!
Зал взорвался. В один момент все оказались на ногах. Звучали громкие аплодисменты, одобрительный шум, крик «браво» — казалось, он принадлежал тенору в расцвете своей карьеры. Нашлись и те, кто был зол — и одобрительные аплодисменты перемежались со свистящим неодобрительным шёпотом, свистом и низким шиканьем. «Кристис» никогда не видел толпу, настолько близкую к истерии: все участники без исключения — и «за», и «против» — знали, что только что случился поворотный миг истории. Но виновник всей этой суматохи ушёл — через главную галерею, вниз по зелёному ковру, мимо кассира. Шум толпы был обращён пустому дверному проёму, в котором уже никто не стоял.
Пустыня Калахари, 1-е июня, 18:45
Сэм МакФарлэйн по-турецки сидел в пыли. Разложенный из хвороста, костёр на голой земле отбрасывал дрожащую сеть теней на колючий кустарник, окружающий стоянку. Ближайшее поселение находилось в сотне миль за спиной Сэма.
Он глянул вокруг, на тощих людей, сидящих на корточках вокруг костра. Нагие, если не считать грязных набедренных повязок, глаза блестят настороже. Бушмены племени сан. Потребовалось довольно много времени, чтобы завоевать их доверие — но, когда оно было завоёвано, ничто не могло его поколебать. Совсем не то, что на родине, подумал МакФарлэйн.
Перед каждым туземцем лежал продолговатый старый металлодетектор. Дикари продолжали сидеть, когда МакФарлэйн поднялся на ноги. Он заговорил на их странном щёлкающем языке, медленно и с запинкой. Поначалу, пока он путался в словах, слышались смешки, но МакФарлэйн недаром имел природную склонность к языкам. Когда он продолжил свою речь, бушмены уважительно замолчали.
В завершение МакФарлэйн разгладил песчаную площадку. С помощью шеста он принялся рисовать карту. Туземцы устроились на корточках поудобнее, склонили шеи и смотрели на рисунок. Постепенно карта приняла знакомые очертания, и сан кивали с пониманием, когда МакФарлэйн указывал им на различные ориентиры. К северу от места стоянки пролегали просторы Национального парка, Макгадикгади Пэнс: тысячи квадратных миль высохших озёр, песчаных холмов и мелких солёных озёр, то и дело пересыхающие. Пустынная, необитаемая местность. В самой глубине парка мужчина шестом нарисовал маленький кружок. Затем он вонзил сам шест в центр круга и с широкой улыбкой оглядел слушателей.
Настала минута тишины, которую только подчёркивали одинокие крики птицы руору посреди равнины. Низкими голосами сан принялись переговариваться. Щелчки и кудахтанье их языка было чем-то похоже на то, как перекатывается галька в потоке воды. Согбенный вождь указал на карту. МакФарлэйн склонился вперёд, силясь понять быструю речь. Да, сказал старик, они знают эти места. Он принялся описывать тропы той части парка, которую знали лишь сами сан. С помощью веточки и нескольких камешков глава племени стал отмечать на карте источники воды, места скопления дичи и те места, где можно найти съедобные корешки и растения. МакФарлэйн терпеливо ждал.
Наконец в группе снова воцарилась тишина. Вождь обратился к МакФарлэйну, на этот раз медленнее. Да, они не прочь сделать то, что хочет от них белый человек. Но они опасаются этих странных предметов и не понимают, чего именно он хочет найти.
МакФарлэйн снова поднялся и вытащил из карты шест. Затем достал из кармана маленький тёмный кусок железа, не больше шарика для игры в гольф. Положил его в ямку, оставленную шестом. Засунул предмет глубже и прикрыл его песком. Затем распрямился, взял металлоискатель и включил его. Прибор коротко пискнул на высоких тонах. В тревожной тишине все смотрели на Сэма. МакФарлэйн отошёл от карты на два шага, повернулся и начал продвигаться вперёд. При этом он водил металлодетектором над землёй. Когда спрятанный кусок железа оказался под прибором, раздался сигнал. Туземцы встревожено отпрянули назад и принялись оживлённо переговариваться.
МакФарлэйн улыбнулся, произнёс несколько слов, и сан вернулись на свои места. Он выключил металлоискатель и подал его вождю. Тот неохотно взял прибор. МакФарлэйн показал ему, как включать эту штуковину и затем повёл его к металлическому шарику, с помахивающими движениями. Прозвучал второй сигнал. Вождь вздрогнул, но затем улыбнулся. Повторил ещё и ещё раз. С каждой новой попыткой улыбка становилась всё шире, а лицо морщилось от удовольствия. «Саньа-ай, Ма!гади!гади!иаадьми», сказал он, делая жест своим людям.
С терпеливой помощью МакФарлэйна, каждый бушмен по очереди брал прибор и проверял его на спрятанном куске железа. Постепенно суеверный страх сменялся смехом и умозрительными спорами. В конце концов МакФарлэйн поднял руки, и все снова расселись по местам, каждый со своим прибором в руке. Они были готовы развёртывать поиск.
МакФарлэйн вытащил из кармана кожаный кошель, раскрыл и перевернул. Дюжина кругеррандов упала на его протянутую ладонь. С последними лучами солнца птица руору снова принялась кричать. Медленно и торжественно мужчина раздал всем туземцам по золотой монете, никого не забыв. Они почтительно принимали их в обе руки, склонив головы.
Вождь снова обратился к МакФарлэйну. Завтра они передвинут лагерь и начнут свой путь в самое сердце Макгадикгади Пэнс, с приборами белого человека. Они будут искать ту большую штуку, которую тот хочет найти. Когда они найдут её, они вернутся. И тогда они скажут белому человеку, где зарыта…
Старик, внезапно встревоженный, устремил взгляд в небо. Остальные тоже. МакФарлэйн смотрел на них, и его брови приподнимались в замешательстве. Затем он и сам услышал этот звук: слабый, ритмичный стук. Устремил взгляд в том же направлении, что и остальные — на тёмный горизонт. Бушмены уже стояли на ногах, объятые суеверным страхом и чем-то напоминающие птиц. Они быстро, торопливо переговаривались. Группа слабых огней поднималась в небо в отдалении, становилась всё ярче. Перестукивание становилось всё громче. Почти параллельный луч света протянулся вниз, к кустарникам.
С мягким криком тревоги старик выронил монету и растворился в темноте. За ним последовали и остальные. В одно мгновение, как показалось МакФарлэйну, он был оставлен в одиночестве и всматривался в мёртвую тишь кустов. Живо обернулся к свету, который становился всё более ярким. Луч надвигался прямо на стоянку. Сейчас уже было видно, что это большой вертолёт «Чёрный ястреб». Винты разрывали ночной воздух, огни перемигивались, и мощный свет прожектора бежал по земле, пока, в конце концов, не нашёл самого Сэма.
МакФарлэйн упал в пыль, спрятался за колючим кустарником и лежал там, чувствуя себя выставленным напоказ в ярком свете прожектора. Просунув руку в ботинок, он вытянул из него небольшой пистолет. Пыль поднималась над ним, причиняя глазам боль, а кустарники пустыни качались как бешеные. Вертолёт замедлился, завис и спустился на открытую площадку неподалёку от стоянки. Потоки воздуха от винтов взметнули из костра искры. Когда машина приземлилась, на её крыше зажглась полоска света, окуная место стоянки в ещё более яркий свет. Винты остановились. МакФарлэйн, с пистолетом наготове, ждал, вытирая грязь с лица и удерживая взгляд на дверце вертолёта. Вскоре дверца открылась, и большой, солидный мужчина вышел наружу. Один.
Сквозь колючие кусты Сэм продолжал наблюдать. Мужчина был одет в хаки и хлопчатобумажную спортивную рубашку. Фирменная шляпа Тиллей сидела на его массивной выбритой голове. Что-то тяжёлое покачивалось в одном из огромных внешних карманов шорт. Человек направлялся прямо к нему.
МакФарлэйн медленно поднялся, по-прежнему оставляя кустарник между собой и вертолётом. Он навёл пистолет на грудь мужчины. Но незнакомец, казалось, ничуть этому не огорчился. Хотя тот находился в тени, и в огнях вертолёта, казалось, вырисовывался лишь его силуэт, МакФарлэйну показалось, он увидел, как блеснули в улыбке зубы. Мужчина остановился в пяти шагах от него. Должно быть, он был шести футов ростом, по меньшей мере, — МакФарлэйн даже не был уверен, что когда-либо встречал такого высокого человека.
— Вас трудно разыскать, — сказал мужчина.
В глубоком, звучном голосе МакФарлэйн услышал назальные звуки акцента Западного побережья.
— Кто вы такой, чёрт возьми? — Спросил он, удерживая пистолет на том же уровне.
— Знакомиться гораздо приятнее, когда оружие убрано прочь.
— Вытащите пистолет из кармана и бросьте его на землю, — сказал МакФарлэйн.
Мужчина хихикнул и вытащил нечто из кармана: то оказался не пистолет, а маленький термос.
— Кое-что, спасающее от холода, — заметил он, показывая вещицу. — Хотите, поделюсь?
МакФарлэйн бросил взгляд на вертолёт, но, кроме пилота, в кабине больше никого не было.
— Один месяц потребовался мне, чтобы завоевать их доверие, — низким голосом проговорил Сэм. — И вы только что разбили это доверие ко всем чертям. А потом уберётесь прочь. Я хочу знать, кто вы такой, и почему вы здесь. И причина вашего появления должна быть чертовски хорошей.
— Боюсь, она не очень хорошая. Ваш партнёр, Нестор Масангкэй, мёртв.
МакФарлэйн почувствовал внезапное оцепенение. Его пистолет медленно опустился.
— Мёртв?
Мужчина кивнул.
— Как он умер?
— Он делал то же, что сейчас делаете вы. На самом деле, мы не знаем, как именно, — ответил незнакомец и сделал красноречивый жест. — Может, всё-таки, пройдём к костру? Я не думал, что ночи в этой Калахари настолько холодные.
МакФарлэйн медленно приблизился к останкам костра. Он свободно держал пистолет на боку, а его мысли были заполнены противоречивыми чувствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Председатель стукнул молоточком по подиуму, осмотрелся, вытянул карточку из кармана пиджака и сверился с ней. Бережно положил карточку на край подиума и поднял голову.
— Полагаю, — сказал он, и хорошо поставленный голос резонировал с небольшим усилением, — некоторые из вас догадываются, что мы предлагаем вашему вниманию сегодня.
По залу прокатилось деланное изумление.
— Сожалею, что мы не могли принести предмет на помостки, чтобы вы его увидели. Должен признать, сегодняшний лот слегка великоват.
Смешок прокатился по аудитории. Председатель явно наслаждался важностью того, что должно произойти.
— Но я готов показать вам небольшую его часть — чисто символическую, так сказать — в качестве гарантии того, что вы будете сражаться за истинную ценность.
Сказав это, он кивнул, и на сцену вышел стройный молодой человек с грацией газели, обеими руками придерживая небольшую вельветовую коробочку. Отпер замок, открыл крышку и повернул к аудитории полукруглую подушечку, чтобы все увидели скрытое внутри. Тихий гул пронёсся по аудитории, а затем снова смолк.
На белом атласе лежал кривой коричневый зуб. Он был около семи дюймов в длину, зловеще пилообразный с внутренней стороны.
Председатель прочистил глотку.
— Владельцем лота номер один — единственного сегодняшнего лота — является племя навахо, в доверительном соглашении с правительством Соединённых Штатов Америки.
Он оглядел аудиторию.
— Сегодня продаётся окаменелость. Замечательная окаменелость. — Сказал председатель и снова сверился с карточкой, лежащей на подиуме. — В тысяча девятьсот девяносто шестом году пастух из племени навахо, по имени Уильсон Атцитти, потерял несколько овец в горах Лукачукай. Это случилось на границе штатов Аризона и Нью-Мексико. Блуждая в поисках овец, он увидел большую кость, торчащую из песчаной стены удалённого каньона. Геологи называют такой слой песчаника «Чёртовой греческой формацией», и он датируется меловым периодом. Информация о находке дошла до Музея естественной истории города Альбрукерке. Договорившись с племенем навахо, сотрудники музея взялись откапывать останки. По мере раскопок они поняли, что у них в руках не один, а целых два переплетённых скелета — Tyrannosaurus rex и Triceratops . Тираннозавр своими челюстями захватил шею трицератопса, прямо под холкой — практически откусив тому голову громадными зубами. Со своей стороны, трицератопс пронзил рогом грудь тираннозавра. Оба зверя умерли вместе, заключив друг друга в смертельные объятия.
Председатель кашлянул и сказал:
— Когда же про это снимут фильм? Я просто сгораю от нетерпения!
Очередной взрыв смеха.
— Битва была настолько жестокой, что под трицератопсом палеонтологи нашли пять зубов тираннозавра, очевидно, сломанных в пылу схватки. Это — один из них, — сказал председатель, кивком головы указывая на ассистента, который закрыл коробочку. — Трёхсоттонный блок камня, содержащий обоих динозавров, был извлечён из склона горы и временно помещён в Музей города Альбрукерке. Затем он был перевезён в Музей естественной истории Нью-Йорка для дальнейшей обработки. Оба скелета до сих пор частично замурованы в песчаник.
Он снова глянул на карточку.
— По мнению учёных, у которых консультировался «Кристис», это два наиболее цельных скелета динозавров, когда-либо найденные. Для науки они бесценны. Главный палеонтолог Нью-Йоркского Музея назвал это величайшей находкой окаменелости в истории.
Бережно положил карточку и взял молоток. Как по сигналу, трое сотрудников аукциона беззвучными призраками появились на сцене и замерли в молчаливом ожидании. Работники на телефонах ждали не шевелясь — трубки в руках, линии открыты.
— Оценочная цена объекта — двенадцать миллионов долларов. Стартовая цена — пять миллионов.
Председатель стукнул молоточком.
Наступила суматоха звонков, кивков и чинно поднимающихся лопаток.
— Так, у нас пять миллионов. Шесть миллионов. Спасибо, теперь семь миллионов.
Сотрудники на сцене вертели шеями, ловя предложения и отсылая их председателю. Шум и гвалт в зале постепенно нарастали.
— Принято — восемь миллионов…
В зале взорвались рассеянные аплодисменты, когда рекордная цена на окаменевших динозавров была побита.
— Десять миллионов. Одиннадцать миллионов. Двенадцать. Спасибо, тринадцать — принято. Четырнадцать. Пятнадцать…
Рябь лопаток с цифрами заметно поредела, но несколько участников на телефонах, наряду с полудюжиной в помещении, ещё не вышли из игры. Дисплей с ценой, справа от председателя, показывал быстро растущую цену, с английским и европейским эквивалентами под ним. Последние цифры поднимались соответственно.
— Восемнадцать миллионов. Принято — восемнадцать миллионов. Девятнадцать…
Шум стал оглушительным, и председатель предупредительно стукнул молоточком. Торг продолжался, тихо и яростно.
— Двадцать пять миллионов. Теперь двадцать шесть. Двадцать семь — джентльмен справа…
Гвалт снова начал нарастать, и на этот раз председатель не стал его успокаивать.
— Тридцать два миллиона. Тридцать два с половиной по телефону. Тридцать три. Тридцать три с половиной, спасибо. Тридцать четыре — леди в первом ряду…
Напряжение в зале росло: цена уже поднялась намного выше самых невероятных прогнозов.
— Тридцать пять по телефону. Тридцать пять с половиной — леди. Тридцать шесть…
Затем в толпе произошла суматоха; шуршание, перенос внимания. Лица обернулись к двери, ведущей в главную галерею. На ступенях в форме полумесяца появился своеобразный мужчина лет шестидесяти. Присутствие его казалось осязаемым, даже несколько подавляющим. У него была сверкающая лысина и бородка клинышком. Тёмно-синий шёлковый костюм от Валентино облегал его тело, слегка поблёскивая в освещении аукциона. Шею обвивал безупречно белый воротник фирменной рубашка Турнбула-Ассера. Поверх рубашки шёл галстук, прицепленный к ней огромным куском янтаря, в котором находилось единственное перо археоптерикса, когда-либо найденное.
— Тридцать шесть миллионов, — повторил председатель. Но его взгляд, как и у прочих, был направлен на вновь прибывшего.
Мужчина остановился на ступеньках, его синие глаза сверкали живостью и каким-то подобием весёлости. Он медленно приподнял свою дощечку. Воцарилась тишина. Если бы кто-нибудь из толпы не узнал этого человека, дощечка могла оказаться зацепкой: на ней стоял номер 001, единственный номер, который «Кристис» когда-либо присвоил клиенту навсегда.
Председатель выжидательно глянул на него.
— Сто, — наконец, сказал мужчина, мягко, но уверенно.
Казалось, тишина стала абсолютной.
— Прошу прощения?
Голос председателя был сух.
— Сто миллионов долларов, — сказал человек.
Его зубы были очень большими, очень ровными и очень белыми.
Молчание.
— Принято. Сто миллионов долларов, — несколько нервно сказал председатель.
Казалось, время остановилось. На пределе слышимости где-то в здании зазвонил телефон, и с авеню внутрь просочился автомобильный гудок.
Затем, с резким ударом молотка, чары были сняты.
— Первый лот, продано Палмеру Ллойду за сто миллионов долларов!
Зал взорвался. В один момент все оказались на ногах. Звучали громкие аплодисменты, одобрительный шум, крик «браво» — казалось, он принадлежал тенору в расцвете своей карьеры. Нашлись и те, кто был зол — и одобрительные аплодисменты перемежались со свистящим неодобрительным шёпотом, свистом и низким шиканьем. «Кристис» никогда не видел толпу, настолько близкую к истерии: все участники без исключения — и «за», и «против» — знали, что только что случился поворотный миг истории. Но виновник всей этой суматохи ушёл — через главную галерею, вниз по зелёному ковру, мимо кассира. Шум толпы был обращён пустому дверному проёму, в котором уже никто не стоял.
Пустыня Калахари, 1-е июня, 18:45
Сэм МакФарлэйн по-турецки сидел в пыли. Разложенный из хвороста, костёр на голой земле отбрасывал дрожащую сеть теней на колючий кустарник, окружающий стоянку. Ближайшее поселение находилось в сотне миль за спиной Сэма.
Он глянул вокруг, на тощих людей, сидящих на корточках вокруг костра. Нагие, если не считать грязных набедренных повязок, глаза блестят настороже. Бушмены племени сан. Потребовалось довольно много времени, чтобы завоевать их доверие — но, когда оно было завоёвано, ничто не могло его поколебать. Совсем не то, что на родине, подумал МакФарлэйн.
Перед каждым туземцем лежал продолговатый старый металлодетектор. Дикари продолжали сидеть, когда МакФарлэйн поднялся на ноги. Он заговорил на их странном щёлкающем языке, медленно и с запинкой. Поначалу, пока он путался в словах, слышались смешки, но МакФарлэйн недаром имел природную склонность к языкам. Когда он продолжил свою речь, бушмены уважительно замолчали.
В завершение МакФарлэйн разгладил песчаную площадку. С помощью шеста он принялся рисовать карту. Туземцы устроились на корточках поудобнее, склонили шеи и смотрели на рисунок. Постепенно карта приняла знакомые очертания, и сан кивали с пониманием, когда МакФарлэйн указывал им на различные ориентиры. К северу от места стоянки пролегали просторы Национального парка, Макгадикгади Пэнс: тысячи квадратных миль высохших озёр, песчаных холмов и мелких солёных озёр, то и дело пересыхающие. Пустынная, необитаемая местность. В самой глубине парка мужчина шестом нарисовал маленький кружок. Затем он вонзил сам шест в центр круга и с широкой улыбкой оглядел слушателей.
Настала минута тишины, которую только подчёркивали одинокие крики птицы руору посреди равнины. Низкими голосами сан принялись переговариваться. Щелчки и кудахтанье их языка было чем-то похоже на то, как перекатывается галька в потоке воды. Согбенный вождь указал на карту. МакФарлэйн склонился вперёд, силясь понять быструю речь. Да, сказал старик, они знают эти места. Он принялся описывать тропы той части парка, которую знали лишь сами сан. С помощью веточки и нескольких камешков глава племени стал отмечать на карте источники воды, места скопления дичи и те места, где можно найти съедобные корешки и растения. МакФарлэйн терпеливо ждал.
Наконец в группе снова воцарилась тишина. Вождь обратился к МакФарлэйну, на этот раз медленнее. Да, они не прочь сделать то, что хочет от них белый человек. Но они опасаются этих странных предметов и не понимают, чего именно он хочет найти.
МакФарлэйн снова поднялся и вытащил из карты шест. Затем достал из кармана маленький тёмный кусок железа, не больше шарика для игры в гольф. Положил его в ямку, оставленную шестом. Засунул предмет глубже и прикрыл его песком. Затем распрямился, взял металлоискатель и включил его. Прибор коротко пискнул на высоких тонах. В тревожной тишине все смотрели на Сэма. МакФарлэйн отошёл от карты на два шага, повернулся и начал продвигаться вперёд. При этом он водил металлодетектором над землёй. Когда спрятанный кусок железа оказался под прибором, раздался сигнал. Туземцы встревожено отпрянули назад и принялись оживлённо переговариваться.
МакФарлэйн улыбнулся, произнёс несколько слов, и сан вернулись на свои места. Он выключил металлоискатель и подал его вождю. Тот неохотно взял прибор. МакФарлэйн показал ему, как включать эту штуковину и затем повёл его к металлическому шарику, с помахивающими движениями. Прозвучал второй сигнал. Вождь вздрогнул, но затем улыбнулся. Повторил ещё и ещё раз. С каждой новой попыткой улыбка становилась всё шире, а лицо морщилось от удовольствия. «Саньа-ай, Ма!гади!гади!иаадьми», сказал он, делая жест своим людям.
С терпеливой помощью МакФарлэйна, каждый бушмен по очереди брал прибор и проверял его на спрятанном куске железа. Постепенно суеверный страх сменялся смехом и умозрительными спорами. В конце концов МакФарлэйн поднял руки, и все снова расселись по местам, каждый со своим прибором в руке. Они были готовы развёртывать поиск.
МакФарлэйн вытащил из кармана кожаный кошель, раскрыл и перевернул. Дюжина кругеррандов упала на его протянутую ладонь. С последними лучами солнца птица руору снова принялась кричать. Медленно и торжественно мужчина раздал всем туземцам по золотой монете, никого не забыв. Они почтительно принимали их в обе руки, склонив головы.
Вождь снова обратился к МакФарлэйну. Завтра они передвинут лагерь и начнут свой путь в самое сердце Макгадикгади Пэнс, с приборами белого человека. Они будут искать ту большую штуку, которую тот хочет найти. Когда они найдут её, они вернутся. И тогда они скажут белому человеку, где зарыта…
Старик, внезапно встревоженный, устремил взгляд в небо. Остальные тоже. МакФарлэйн смотрел на них, и его брови приподнимались в замешательстве. Затем он и сам услышал этот звук: слабый, ритмичный стук. Устремил взгляд в том же направлении, что и остальные — на тёмный горизонт. Бушмены уже стояли на ногах, объятые суеверным страхом и чем-то напоминающие птиц. Они быстро, торопливо переговаривались. Группа слабых огней поднималась в небо в отдалении, становилась всё ярче. Перестукивание становилось всё громче. Почти параллельный луч света протянулся вниз, к кустарникам.
С мягким криком тревоги старик выронил монету и растворился в темноте. За ним последовали и остальные. В одно мгновение, как показалось МакФарлэйну, он был оставлен в одиночестве и всматривался в мёртвую тишь кустов. Живо обернулся к свету, который становился всё более ярким. Луч надвигался прямо на стоянку. Сейчас уже было видно, что это большой вертолёт «Чёрный ястреб». Винты разрывали ночной воздух, огни перемигивались, и мощный свет прожектора бежал по земле, пока, в конце концов, не нашёл самого Сэма.
МакФарлэйн упал в пыль, спрятался за колючим кустарником и лежал там, чувствуя себя выставленным напоказ в ярком свете прожектора. Просунув руку в ботинок, он вытянул из него небольшой пистолет. Пыль поднималась над ним, причиняя глазам боль, а кустарники пустыни качались как бешеные. Вертолёт замедлился, завис и спустился на открытую площадку неподалёку от стоянки. Потоки воздуха от винтов взметнули из костра искры. Когда машина приземлилась, на её крыше зажглась полоска света, окуная место стоянки в ещё более яркий свет. Винты остановились. МакФарлэйн, с пистолетом наготове, ждал, вытирая грязь с лица и удерживая взгляд на дверце вертолёта. Вскоре дверца открылась, и большой, солидный мужчина вышел наружу. Один.
Сквозь колючие кусты Сэм продолжал наблюдать. Мужчина был одет в хаки и хлопчатобумажную спортивную рубашку. Фирменная шляпа Тиллей сидела на его массивной выбритой голове. Что-то тяжёлое покачивалось в одном из огромных внешних карманов шорт. Человек направлялся прямо к нему.
МакФарлэйн медленно поднялся, по-прежнему оставляя кустарник между собой и вертолётом. Он навёл пистолет на грудь мужчины. Но незнакомец, казалось, ничуть этому не огорчился. Хотя тот находился в тени, и в огнях вертолёта, казалось, вырисовывался лишь его силуэт, МакФарлэйну показалось, он увидел, как блеснули в улыбке зубы. Мужчина остановился в пяти шагах от него. Должно быть, он был шести футов ростом, по меньшей мере, — МакФарлэйн даже не был уверен, что когда-либо встречал такого высокого человека.
— Вас трудно разыскать, — сказал мужчина.
В глубоком, звучном голосе МакФарлэйн услышал назальные звуки акцента Западного побережья.
— Кто вы такой, чёрт возьми? — Спросил он, удерживая пистолет на том же уровне.
— Знакомиться гораздо приятнее, когда оружие убрано прочь.
— Вытащите пистолет из кармана и бросьте его на землю, — сказал МакФарлэйн.
Мужчина хихикнул и вытащил нечто из кармана: то оказался не пистолет, а маленький термос.
— Кое-что, спасающее от холода, — заметил он, показывая вещицу. — Хотите, поделюсь?
МакФарлэйн бросил взгляд на вертолёт, но, кроме пилота, в кабине больше никого не было.
— Один месяц потребовался мне, чтобы завоевать их доверие, — низким голосом проговорил Сэм. — И вы только что разбили это доверие ко всем чертям. А потом уберётесь прочь. Я хочу знать, кто вы такой, и почему вы здесь. И причина вашего появления должна быть чертовски хорошей.
— Боюсь, она не очень хорошая. Ваш партнёр, Нестор Масангкэй, мёртв.
МакФарлэйн почувствовал внезапное оцепенение. Его пистолет медленно опустился.
— Мёртв?
Мужчина кивнул.
— Как он умер?
— Он делал то же, что сейчас делаете вы. На самом деле, мы не знаем, как именно, — ответил незнакомец и сделал красноречивый жест. — Может, всё-таки, пройдём к костру? Я не думал, что ночи в этой Калахари настолько холодные.
МакФарлэйн медленно приблизился к останкам костра. Он свободно держал пистолет на боку, а его мысли были заполнены противоречивыми чувствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50