– Об этом Лизет тоже сказала. У меня есть для вас такое место. Я уже велел отвести туда Мак-Дугала. Пойдемте.
Но он направился не во внешний двор, как предполагал Джим, а вокруг башни, составлявшей главную часть замка. Наконец они достигли такого места, где их не видел никто из людей во дворе, включая Каролинуса. К башне примыкала окружавшая двор стена; в результате образовалась небольшая треугольная площадка, в центре которой стоял Мак-Дугал, которому, судя по выражению лица, происходящее совсем не нравилось.
Поскольку в эту эпоху недовольное выражение обычно появлялось на лицах людей, когда они хотели скрыть свою растерянность, страх или другие унижающие их достоинство эмоции, Джим почувствовал себя увереннее. Он остановился футах в двадцати от Мак-Дугала, и Геррак встал с ним.
– Сэр Геррак, – попросил Джим, – не могли бы вы нас оставить? Я бы хотел, чтобы нас никто не беспокоил, не видел и не слышал в течение десяти пятнадцати минут, а может быть, и меньше.
– Разумеется, – ответил Геррак, пристально взглянув на Мак-Дугала. Затем повернулся и оставил их наедине.
– Ради чего меня сюда привели? – спросил Мак-Дугал. – Это шутка или просто какой-нибудь вздор?
– Клянусь, это не шутка и не вздор, – ответил Джим и начал раздеваться.
– Если вы намерены напасть на меня по примеру этого горного разбойника Лахлана Мак-Грегора, – заявил Мак-Дугал, положив руку на рукоять своего меча, учтите, я снова вооружен.
– Ничего подобного, – заверил Джим. Он разделся догола и написал на внутренней стороне своей лобной кости заклинание, о котором подумал сразу, едва услышал от Лизет о требовании Мак-Дугала:
Я -> ДРАКОН Как обычно, Джим не почувствовал ничего, что подтвердило бы превращение.
Он только обнаружил, что смотрит на Мак-Дугала уже с несколько большей высоты.
Но перемена, произошедшая с Мак-Дугалом, красноречиво свидетельствовала о том, что превращение в дракона осуществилось вполне успешно. Отбросив маску презрения и благородного возмущения, Мак-Дугал уронил меч, упал на колени и перекрестился, после чего молитвенно сложил ладони.
– Если мы должны биться, неужели вы не можете делать это в человеческом облике? – закричал он. – Я буду сражаться даже теперь, потому что я мужчина и Мак-Дугал. Но какой же вы трус, если не желаете сражаться по-человечески!
– Мы не будем сражаться, – возразил Джим.
Могучий, несколько приглушенный голос дракона, отражавшийся от каменных стен в небольшом пространстве, еще больше потряс шотландца.
Мак-Дугал встал и трясущимися руками поднял меч.
– Довольно слов! – воскликнул он. – Вы увидите, как умирают Мак-Дугалы!
– Вложите ваш меч в ножны, – проговорил Джим замогильным голосом. – Я хочу только сообщить вам послание, которое вы передадите королю скоттов.
– Послание? – удивленно переспросил Мак-Дугал. Острие его меча заметно дрожало.
– Да. Слушайте и запоминайте, – продолжал Джим. – Вы скажете ему, что ваше золото похищено и все полые люди истреблены некими приграничными жителями людьми, которых вы не видели и не знаете. К этому вы добавите особое послание от меня, Джеймса Эккерта, барона де Буа де Маленконтри, Рыцаря-Дракона. Скажите ему, что, если он или его люди попытаются напасть на замок де Мер или его обитателей, я созову всех драконов Англии и Шотландии, и мы уничтожим короля скоттов и весь его двор, словно их никогда не существовало. Я приказываю вам передать ему мои слова.
Меч Ивена Мак-Дугала опустился, опустилась и его челюсть.
– Как… вы… вы можете это сделать? – пробормотал он, заикаясь.
Конечно, это была бессовестная ложь. Джим не мог не только созвать всех драконов Англии и Шотландии на бой с шотландским королем, но, вероятно, даже воспользоваться помощью одного дракона, чтобы напасть на кого-либо, за исключением разве что водяного дракона Секоха, который весьма почитал его.
Джиму не удалось поднять даже английских драконов, живущих в окрестностях его замка, для поддержки английского войска; только с помощью шантажа он заставил французских драконов показаться над полем сражения в Пуатье. Французские драконы должны были лишь сделать вид, будто собираются атаковать. Но они, конечно, не сделали бы и этого, если бы не оказались в весьма щекотливом положении, чем и воспользовался Джим.
Однако, как уже знал Джим, люди четырнадцатого столетия охотно верили в самые невероятные вещи, особенно связанные с чем-нибудь сверхъестественным. А драконы – вообще-то довольно обычные животные, разве что крупные – большинству людей представлялись сверхъестественными существами.
Джим немного повысил голос.
– Пусть только приблизится к замку де Мер, тогда узнает сам! – угрожающе заявил он. – А теперь идите! И упаси вас Бог не передать это мое послание!
– Я передам, милорд, – заверил Мак-Дугал. – Я не забуду! Уверяю вас, все передам в точности!
– Тогда идите! – разрешил Джим и немного посторонился, чтобы Мак-Дугал мог выйти из того угла, в котором оказался.
Мак-Дугал вложил меч в ножны и выпрямил спину. которая невольно согнулась в подобострастном поклоне. Он осторожно прошел мимо Джима, не сводя с него глаз, и скрылся за башней. Вскоре Джим услышал быстро удаляющийся топот копыт.
Джим вернулся в свое обычное тело и оделся. Потом он направился к друзьям, но по пути его встретил Геррак. Хозяин замка де Мер отвел Джима в сторону и заговорил вполголоса:
– Все было сделано превосходно.
– Вы слышали? – спросил Джим.
– Я слышал более сильный голос одного из собеседников и думаю, он мог принадлежать только вам. Сила вашей магии произвела ошеломляющее впечатление.
Мак-Дугал покинул замок столь поспешно, словно у него земля под ногами горела.
Джим был немного смущен и раздосадован. Ему следовало помнить, какой проникающей силой обладал голос дракона, даже приглушенный, его трудно не услышать. Джим решил, что теперь можно рассказать и остальное.
– Я превратился в дракона, – тихо сказал он Герраку, – только прошу вас, не рассказывайте об этом, и велел Мак-Дугалу передать шотландскому королю, что, если тот нападет на замок де Мер или кого-нибудь из вас, я соберу всех драконов Англии и Шотландии и поведу их войной на него и его двор.
Джим с удивлением заметил, что Геррак побледнел.
– И вы это можете? – шепотом спросил Геррак после небольшой паузы.
– Нет, и в этом вся проблема. Но если он поверит и поверит шотландский король, то вы в безопасности. Большего я не мог сделать.
– Большего не мог бы сделать никто! – заявил Геррак более уверенным тоном.
– Давайте же вернемся к остальным. Даже в кругу своей семьи не скажу ничего из того, что услышал от вас.
Во дворе по-прежнему стояли все де Меры и Дэффид; но к ним присоединился еще и Лахлан Мак-Грегор. Лизет держала Лахлана под руку; она почти повисла на его руке, что несколько озадачило Джима. Вероятно, Лахлан также собрался уезжать, и она с ним сердечно, по-дружески прощалась.
– Думаю, мне удалось убедить Ивена Мак-Дугала сообщить шотландскому королю, что полые люди отобрали у него все золото, не спрашивайте меня как, сказал Джим, – и что это золото уже не вернуть, потому что некий отряд английских приграничных жителей, которых он не видел и не знает, истребил всех полых людей и забрал деньги себе. Так что теперь ни один полый уже не воскреснет.
– Чудесно! – воскликнула Лизет, снова прижимаясь к плечу Лахлана. – Ты слышишь?
– Еще бы не слышал! – ответил Лахлан куда мягче, чем обычно. – Значит, все заканчивается хорошо для замка де Мер и для всех нас. И теперь ничто не мешает нам с тобой, Лизет, отправиться завтра в Шотландию.
– Как это ничто не мешает? – возразила Лизет, отпуская его руку. – Сначала нужно устроить свадьбу, как полагается. А значит, потребуется по крайней мере месяц, чтобы сшить мне платье, все приготовить, созвать гостей и…
– Ты выходишь замуж за Лахлана? – удивился Джим.
– Да, – ответила Лизет. Она снова прижалась к плечу Лахлана и взглянула на него:
– И как можно скорее, дорогой. – Последние слова были адресованы Лахлану, а не Джиму.
– Но я думал… – Джим запнулся. – Когда мы стояли в коридоре возле комнаты Брайена, я думал, что ты о нем…
– При чем тут сэр Брайен? – осведомился Лахлан. Он нахмурился, и его голос звучал угрожающе.
– Я… – начал Джим, но Лизет перебила его:
– Это моя вина, Лахлан. Я сказала ему, как я люблю тебя, но забыла упомянуть твое имя, а поскольку мы находились как раз возле спальни сэра Брайена, сэр Джеймс, вероятно, пришел к заключению, что я люблю Брайена. – Она снова повернулась к Джиму:
– С самого раннего детства я думала только о Лахлане. Мы дали друг другу клятву много лет назад. Он приехал сюда в этот раз, чтобы сообщить нам вести из Шотландии и позаботиться обо мне, если явится шотландская армия.
– Хм, – пробормотал Джим. – Понимаю.
Лицо Лахлана немного смягчилось. Он обратился к Лизет:
– Ты уверена, что это просто недоразумение?
– О, конечно! – поспешно заверил Джим. – Теперь я понимаю. Как же я раньше не догадался?
Он театрально хлопнул себя ладонью по лбу, зная, что с этими людьми никогда не переиграешь.
– Ну, в таком случае… – Лахлан окончательно успокоился, и на его лице снова появилась улыбка, – все в порядке. – Он опять нахмурился, правда, на сей раз не так сильно. – Только ждать свадьбы даже месяц – это уж слишком, Лизет. В Шотландии так дела не делаются.
– Не знаю, как там они делаются в вашей дикой стране, – заявила Лизет, но здесь Нортумбрия, это замок де Мер и мой дом, и я хочу, чтобы моя свадьба была устроена как следует, а для этого понадобится два месяца! – Она чуть ли не гневно взглянула на Лахлана, и тот немедленно смягчился.
– Ладно, – согласился он. – В конце концов, я и так уже столько прождал, что лишние два месяца ничего не меняют. И все же…
– Хватит языком молоть, – неожиданно перебил его Каролинус. Он уже давно нетерпеливо притопывал носком своей туфли.
Лахлан удивленно уставился на него.
– Как? – пробормотал он. – Моя свадьба – и языком молоть?
– Да помолчи же ты! Тихо! – приказал Каролинус, и хотя Лахлан продолжал шевелить губами, его никто не слышал. – Я просто хотел попросить отложить все ваши разговоры. У меня есть более важное дело, и мне бы хотелось сделать его в вашем присутствии. Я буду беседовать кое с кем другим, а вы слушайте.
– …сказать снова? – внезапно произнес Лахлан; очевидно, это был конец его речи, которую Каролинус сделал неслышной.
– Если угодно, если угодно. – Каролинус махнул рукой. – Но только, пожалуйста, не сейчас. И пусть никто меня не перебивает. Вы здесь в качестве свидетелей, а также как бы вещественных доказательств.
– Что такое «вещественное доказательство»? – поинтересовался Геррак.
– Неважно, Геррак, неважно! – раздраженно проворчал Каролинус. – Мы тут простоим весь день, если ты будешь меня перебивать. Итак, я собираюсь провести короткий разговор с собеседником, который уже давно пытается заговорить со мной. Это Департамент Аудиторства.
Он посмотрел сквозь Геррака в пустое пространство. Там кружилась жужжа муха, но когда взгляд Каролинуса упал на нее, она тотчас улетела.
– Вы слышали? – спросил Каролинус у пустого пространства. – Департамент Аудиторства!
– Маг! – загудел знакомый Джиму низкий голос; он исходил из точки, находившейся примерно в четырех футах от земли. – Мы пытались связаться с тобой…
– Я знаю, – перебил Каролинус. – Ну что ж, теперь вы получите мой ответ.
Кроме того, у меня есть к вам небольшое дельце.
Остальные не услышали, что ответил на это невидимый голос, однако Каролинус отрицательно покачал головой.
– Меня не интересует, нравится вам это или нет, – заявил он. – Я буду говорить то, что думаю, а вы будете слушать! Понятно?
В воздухе перед Каролинусом как будто произошло какое-то движение, но по-прежнему не было слышно ни единого звука.
– Так-то лучше! – снова заговорил Каролинус угрожающим тоном. – Я говорил об этом и раньше. Но все влетало в одно несуществующее ухо и вылетало из другого. Ну а теперь, если угодно, обсудим! Даже если неугодно. Итак, говорил ли я о моем ученике Джеймсе Эккерте, или не говорил? Молчание.
– Вот именно. И во всех пяти случаях я вел себя вполне корректно. И что же? Обратили вы внимание? Нет. Вы думаете только о правилах и учете. Вы полагаете, так делаются дела? Я вам скажу, нет…
Очевидно, его перебил недоступный остальным голос Департамента Аудиторства.
– Глупые предрассудки! Я легко докажу, что это ни в какие ворота не лезет.
Приглядитесь внимательнее к любому делу. Сверяется ли тот, кто его делает, с книгой правил? Чаще всего нет! Обычно мы сами создаем правила, уместные в данной ситуации, они действуют, а потом становятся частью книги правил!
Вновь наступила тишина.
– Не смейте разговаривать со мной подобным тоном! Похоже, вы кое о чем забыли. Разве вы создали магию, которую теперь учитываете? Нет, она создана самими магами, людьми вроде меня и моего ученика. Ваша единственная задача вести учет в должном порядке и советовать магам, следует им увеличивать свои счета или нет. Ну, еще отвечать на различные вопросы. Одним словом, вы должны работать для нас, а не мы для вас. А теперь вернемся к Джеймсу Эккерту.
Последовавшая пауза была слишком коротка; вряд ли Департамент Аудиторства успел ответить, прежде чем Каролинус обрушил на него новый словесный поток.
– Он – ученик класса D, несмотря на то что сразил огра, изгнал Темные Силы из Презренной Башни, сумел привести вторую битву при Пуатье к примирению и теперь положил конец всем надеждам на успешное вторжение из Шотландии! И несмотря на все это, – Каролинус усмехнулся, – он числится у вас в классе D!
Департамент Аудиторства, вероятно, хотел что-то вставить, но Каролинус заговорил снова:
– Мне нет дела до ваших правил! Они служат только для того, чтобы направлять вас в нужную сторону. Как вам известно, они не отлиты из бронзы. И я говорил вам три – нет, пять раз, – что Джеймс Эккерт не просто ученик класса D.
К нему привлечено внимание Темных Сил. Поэтому время от времени ему приходится вступать с ними в схватку, и так будет продолжаться долго. Вам это известно, но вы думаете, что он каким-то образом должен побеждать в битвах с ними, имея в своем распоряжении лишь магию, предназначенную для ученика класса D!
Последовала более длительная пауза.
– Да-да, – раздраженно ответил Каролинус на какие-то доводы Департамента Аудиторства. – Мне прекрасно известно, что его познания в магии не превышают уровня D в соответствии с правилами, о которых вы так много говорите. Но вы не принимаете во внимание, что это особый случай. Джеймс Эккерт вышел победителем в нескольких битвах с Темными Силами – один раз с помощью магии, которую предоставил ему я, пока вы не вмешались, но в остальных случаях используя в основном собственные, особые знания, вам известно их происхождение. Все это ставит его в чрезвычайно несправедливые условия, вы слышите? Он должен иметь в своем распоряжении такое количество магии, которое необходимо для достижения его целей!
Каролинус, очевидно, выслушал возражения Департамента Аудиторства.
– Нет, нет, нет и нет! – воскликнул он. – Как всегда, вы смотрите лишь на формальную сторону дела, а не на его суть. Суть же в том, что он сам приблизился к сырому материалу, из которого творится магия. Иными словами, он создал новую магию, причем без вашей помощи. Сколько вам еще вдалбливать, что магия – это искусство и ее создают практики? Вы ничего не создаете. Вы не способны к творчеству. Но если уж вы сами к нему не способны, признайте по крайней мере то, что вы видите, – создание магии. А теперь я прошу, я приказываю: Джеймс Эккерт должен немедленно получить по крайней мере класс С, а также неограниченный кредит магической силы и, кроме того, право брать ее у меня в случае необходимости!
На сей раз пауза была совсем короткой.
– Нет, вы сделаете это! – в ярости закричал Каролинус. – Знаете, что я собираюсь сделать? Я свяжусь с двумя другими магами класса ААА+, которые вместе со мной являются тремя столпами мировой магии, и постараюсь убедить их последовать моему примеру. Но независимо от их решения я изыму весь свой кредит из-под вашего надзора. Я имею право! Не говорите мне, что не имею! Я заберу у вас все; посмотрим, как стол мировой магии устоит на двух ножках. А потом я начну снабжать своего ученика любой магией, какой пожелаю, в любых количествах, не обращая внимания на все ваши правила. Вам понятно?
Департамент Аудиторства, очевидно, не успел дать достаточно полный ответ.
– Конечно, я могу это сделать, – заявил Каролинус. – И сделаю прямо сейчас. Слушай меня, магический мир! Я, Сильванус Каролинус, отныне изымаю мой магический…
Он умолк.
– Ну вот, так-то лучше. Магический мир, забудь то, что я сейчас сказал! продолжал он более спокойным тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41