Полый человек в доспехах поднял свой кубок к открытому забралу и наклонил его. Когда он снова опустил его, кубок был пуст, и он опять наполнил его, не обращая внимания на Джима и Дэффида.
Между тем Джим и Дэффид поднесли к губам свои кубки. Джиму показалось, что вино имеет тот же гнусный запах, что и сам лагерь полых людей. Кубок был старый и грязный.
Однако давным-давно умершие люди, вероятно, не могли быть источником инфекционных болезней; угрозу представляли скорее протухшие продукты. Джим, сделав над собой усилие, поднес кубок к губам и слегка наклонил его, но не коснулся вина даже верхней губой. Он поставил кубок на землю и заметил, что Дэффид сделал то же самое, даже не пригубив вина.
Джим опять помахал платком у себя перед лицом.
– Полагаю, тебе уже известно, – презрительно проговорил он, обращаясь к фигуре в доспехах, – чего ждет король Шотландии. Я прибыл прямо от него со специальным посланием. Мы, конечно же, должны позаботиться о том, чтобы обе стороны получили прибыль от сделки; вы – свою… – Он с надменным видом помолчал. – А мы, разумеется, свою. Поэтому оплата будет выдана по частям. Ваше дело – начать вторжение в Англию и посеять среди англичан как можно больше страха; когда шотландская армия наконец нагонит вас, ваша работа будет считаться выполненной. Так мы понимаем наше соглашение. Надеюсь, вы понимаете его так же?
– Так-так, клянусь Митрой! – проворчал полый человек в доспехах. – А теперь открывай свой сундук.
– Одну минутку. – Джим поднял руку. – Ты согласился очень быстро, даже не дослушав меня до конца. Окончательно мы будем в расчете после того, как шотландская армия нагонит нас. Это тебя устраивает?
– Устраивает. Но я еще не слышал, как звенит ваше золото.
– Еще минутку, – сказал Джим.
Дэффид встал и потянулся, подняв руки над головой. Опуская руки, он снял с плеча свой лук и с рассеянным видом оттянул тетиву.
Дэффид будто сам не замечал, что делает. Однако его левая рука держала натянутый лук, а правая зацепилась большим пальцем за пояс прямо над открытым колчаном, полным стрел.
– Мой человек – лучник, – сообщил Джим. – Я взял его из одного здешнего замка. Он неплохой парень, но очень любит забавляться своим луком и стрелами.
Можешь себе представить? Он способен достать и пустить стрелу в любого из вас, прежде чем вы успеете пошевелиться. И поверишь ли, на таком расстоянии стрела из этого ужасного английского лука пронзит твои доспехи, словно они и не железные вовсе.
– Ты угрожаешь мне? – прорычала фигура в доспехах.
– Я? Угрожаю тебе? Никоим образом, – возразил Джим. – Просто веду учтивую беседу, как водится между нами, лордами, не так ли? Хотя у людей низшего сословия манеры грубее.
– Пора показывать золото, – проговорил лорд Эшан.
Однако в его требовании уже не было прежней уверенности. Его шлем повернулся к Дэффиду, который взял на пробу одну стрелу из колчана и медленно передвигал ее туда-сюда по тетиве.
Эшан продолжал:
– Может, ты их не видишь, но здесь нас больше двадцати человек. Один лучник, каким бы он ни был, не успеет перестрелять нас всех, скорее мы порубим вас обоих на части!
– Конечно, нет! Нет, нет, даже если у нас и возникнет такая мысль, Дэффид ограничится только тобой.
– Я не боюсь тебя. Если ты убьешь меня, то через сорок восемь часов я снова буду жив!
– А тем временем предводителем полых людей станет кто-то другой, – заметил Джим, лениво оглядывая лагерь. – Может такое случиться?
– Нет, не может! – закричал Эшан. Но в его голосе не чувствовалось особой уверенности. После небольшой паузы он продолжил:
– Ладно, выкладывай, что ты еще хотел сказать. Потом перейдем к делу.
– Ну что же, – с деланной неуверенностью проговорил Джим. – Может быть, мы в самом деле для начала откроем сундук.
Стоявшие за Эшаном полые люди не стали дожидаться разрешения. Они бросились к вьючной лошади. Джим услышал, как сундук упал на землю и в нем что-то звякнуло. Очевидно, веревки, на которых он держался, перерезали.
– Напрасно они перерезали веревки, – сказал Джим. – Этот сундук еще понадобится нам, чтобы перевезти остальное золото.
– Он почти пуст! – завопил один из полых людей за спиной у Джима. – Эшан, тут только горсть монет на дне! Этого не хватит даже нам, не говоря уже об остальных!
– Что ты сказал? – Эшан поднялся, гремя своими доспехами, и Джим тоже быстро встал.
– Что это значит, Эшан? – снова завопил тот же голoc. – Ведь это ты всех подговорил! Здесь денег не больше, чем мы могли бы взять за один раз с проезжих!
– Клянусь мощами святого Петра, – лениво произнес Джим. – Вы, полые люди, слишком торопитесь с заключениями. Кое-кто считает, что вы народ не слишком надежный и что мы были бы дураками, если бы поверили вам. Тем не менее наш король решился на это. Мне нужно еще кое-что сказать, а ты лучше послушай.
– Эй вы, там! – окликнул Эшан. – Нам нужны деньги, не так ли? Вернитесь сюда – все. Послушаем, что он скажет, и если его слова нас не устроят, мы знаем, что делать!
– А на случай, если кто-то из вас задержится за нашими спинами и притаится, – продолжал Джим, сгоняя платком муху, севшую ему на колено, – я должен предупредить: там в лесу еще один мой друг внимательно следит за всем, что здесь происходит. Если кто-нибудь попытается незаметно подкрасться сзади к Дэффиду или ко мне, нас мгновенно предупредят.
Эшан снова грязно выругался.
– Ты лжешь! – в бешенстве заорал он. – Мы знаем эти леса. Мы видели, как вы подъезжали, и наблюдали за вами. Вас все время было только двое.
– Вот тут вы заблуждаетесь, – возразил Джим. Он повысил голос:
– Он заблуждается? Друг мой, ты ведь здесь и наблюдаешь за нами?
– Я здесь, – отозвался хрипловатый голос где-то совсем рядом.
В толпе полых людей, стоявших за спиной своего главаря, послышался ропот.
Джим услышал, как один из них с беспокойством проговорил:
– Это был голос волка.
– Вы привели волка? – спросил Эшан у Джима – Святые апостолы! Твоим вопросам нет конца! Давай-ка перейдем к делу и обсудим, как вам получить остальные деньги. Ты готов выслушать наши условия?
– Чего же, по-вашему, я еще жду, с тех пор как вы сели? – проворчал Эшан.
– Да, именно это мы хотим услышать. И побыстрее!
– Что касается быстроты, – Джим не изменил тона и еще раз изящно понюхал свой платок, – я не меньше твоего хотел бы покончить с этим разговором и избавиться от невыносимого зловония. Так вот, все очень просто. Я выбрал одно место; оно изображено на карте, которую я тебе сейчас дам… – Джим достал лоскут белой материи с нарисованной на нем углем грубой картой Чевиот-Хиллз и положил его на землю перед Эшаном. – Раз ты так хорошо знаешь здешние леса, то, конечно, без труда найдешь это место. И когда вы туда доберетесь, чтобы вам не ошибиться, там будет флаг: обычная палка с привязанной к ней белой тряпкой. Ты слушаешь?
Джим взглянул на Эшана.
– Да-да! – ответил тот. – Продолжай.
– Отлично. Кроме того, ты узнаешь это место. С двух сторон оно окружено скалами, и еще там есть выступ, на котором будем находиться мы с тобой, милорд Эшан, чтобы нам было удобнее наблюдать за раздачей золота всем полым людям.
Потому что, как ты понимаешь, мы не можем тебе доверять и хотим, чтобы каждый сам получил свою долю. – Джим снова сделал паузу, желая подчеркнуть свои последние слова. Эшан ничего не сказал, и Джим продолжил:
– Итак, ты, я и Дэффид – а может, и еще кое-кто – будем стоять на этом выступе, и каждый из полых людей подойдет к нам за своей долей, которая будет составлять одну четверть причитающегося ему золота. Остальные три четверти, как я уже сказал, вы получите, когда шотландская армия догонит вас на английской территории, если вы справитесь со своей задачей. Согласен ли ты с этими условиями?
– Да, черт бы тебя побрал! Продолжай! – прорычал Эшан.
– Тогда через десять дней мы должны встретиться этом месте, которое показано на карте; пусть придут все полые люди, желающие участвовать в предприятии. Я постараюсь приехать не позднее утра, хотя могу задержатся до полуночи. Но каждый полый человек, если он желает принять участие в набеге, к этому моменту должен быть там. Тот, кто придет после меня, не будет принят и не получит золота.
– Чтоб твою могилу изгадили ослы! Последнее условие нам не подходит!
Только мы, предводители, должны забрать золото и раздать его остальным. Мы вам тоже не доверяем.
Джим пожал плечами и сделал вид, будто собирается встать:
– Ну, значит, говорить больше не о чем…
– Сядь на место! – заорал Эшан. – Ладно, я сказал, сядь на место! Может, мы и сделаем по-вашему. Может, так будет лучше. Все парни хотят знать наверняка, что получат свою долю, а так они могут сами убедиться. Да, возможно, твой план хорош. Ладно, не нервничай. Через десять дней на твоем месте. Только смотри не забудь захватить все деньги. Учти, там будут все полые люди! – Вынув кинжал из ножен, висевших на поясе с правой стороны, Эшан проткнул его острием то место на карте, которое отметил Джим. Затем он обернулся к стоявшим за его спиной полым людям. – Может, у кого-нибудь есть возражения? – осведомился он угрожающим тоном.
Никто не издал ни звука.
Эшан повернулся своим опущенным забралом к Джиму:
– Значит, решено. Через десять дней. Нам надо найти флаг, а вам – не забыть про золото. И без всяких трюков!
– Трюков? – презрительно переспросил Джим, засовывая платок за перевязь своего меча. – Эти детские игры мы оставим тебе.
Он повернулся и пошел к лошадям. Сундук из-под золота лежал на земле с открытой крышкой, и в нем уже не было ни одной монеты.
– Этот сундук нужно привязать обратно, – сказал Джим, обернувшись к Эшану.
– Иначе нам не во что будет положить ваше золото, и следовательно, мы не сможем его привезти в условленный срок.
– Привяжите! – рявкнул Эшан.
Полдюжины полуодетых полых людей бросились к вьючной лошади и принялись за работу. Через несколько минут сундук был снова на своем месте.
– Отлично! – похвалил Джим, садясь на коня; Дэффид повесил на плечо свой лук, засунул обратно в колчан стрелу и тоже вскочил в седло, взяв повод вьючной лошади. – А теперь, в знак нашего глубокого доверия, вот дополнительная плата вам, предводителям, ведь предводители всегда должны получать большую долю.
Джим достал из-за седла довольно внушительный сверток с одеждой и швырнул его полым людям. Сверток описал в воздухе дугу длиной футов в восемь и со звоном упал на землю.
Полые люди бросились на него, как собаки на кусок мяса. Джим с Дэффидом развернули своих коней и, ведя за собой вьючную лошадь с пустым сундуком, поехали обратно в лес.
Джим поспешно принял свой прежний облик.
Не успели они отъехать от поляны достаточно далеко, чтобы никто из полых людей не мог их увидеть или услышать, как появился Снорл; он бежал слева от коня Джима.
– Обратно к тому месту, которое вы называете замком? – спросил волк.
– Да, – ответил Джим. С полыми людьми, похоже, прошло хорошо, но Джим почему-то не мог избавиться от дурного предчувствия, для которого, казалось, не было никаких причин. – Обратно к замку самой короткой дорогой, и как можно быстрее.
До полых людей они добрались за четыре часа, и около трех с половиной часов ушло на обратный путь. Кроме того, кое-какое время они провели в самом лагере, а в результате возвратились после полудня. Между тем в замке уже полным ходом шли приготовления к предстоящему сражению.
Горели кузнечные горны, а люди Геррака ковали наконечники для копий, точили мечи, осматривали доспехи и выправляли вмятины на них. Нет нужды говорить, что вся эта деятельность кипела в деревянных пристройках, окружающих внутренний двор. В самом замке огонь позволялось разжигать лишь в светильниках, жаровнях и в имевшей каменные стены кухне, расположенной в нижней части четырехугольной башни. Огонь всегда считался опаснейшим врагом любого средневекового жилища, будь то убогая лачуга или замок.
Брайен, конечно, был тут же и, сидя на скамье у одного из горнов, наблюдал, как чинят его доспехи. Он заметил Джима и Дэффида, когда они проходили в ворота.
– Джеймс! Дэффид! – закричал он, быстро встал и направился к ним, но споткнулся по пути.
– Стой на месте! – крикнул Джим. – Мы подъедем к тебе.
Они с Дэффидом пересекли двор и спешились возле Брайена. Подошли конюхи, чтобы увести лошадей, а Брайен по очереди заключил Джима и Дэффида в свои медвежьи объятия.
– Разве у тебя не радуется душа, Джеймс, при виде всех этих приготовлений?
Когда будет драка?
– Через десять дней, – ответил Джим.
– Через десять дней? Ну, к тому времени я буду здоров и полон сил, как олень весной! Радостную весть ты мне принес, Джеймс!
Джим подумал, что даже при столь необычной быстроте, с какой поправлялся Брайен, он вряд ли будет в состоянии участвовать в сражении с полыми людьми, когда придет время. Поэтому в ближайшие десять дней предстояло решить еще одну проблему: как удержать Брайена.
– А полые люди? – спросил Брайен по-прежнему во весь голос, но внезапно понял, что делает, и перешел на шепот, наклонившись к уху Джима:
– Они заглотили наживку?
– Заглотили, – ответил Джим тоже вполголоса. Конечно, вероятность того, что полые люди их подслушивают, вряд ли существовала. Но вокруг было слишком много посторонних ушей, и, передаваясь из уст в уста, любая весть могла дойти до полых людей через тех, с кем их предводители, очевидно, собирались потратить свою первую прибыль.
– О! Тогда пойдем пропустим по чарочке! – радостно воскликнул Брайен и, положив обоим руки на плечи, повел их к большому залу.
По пути Брайен время от времени опирался всем своим весом на Джима или на Дэффида, но ни тот, ни другой как будто не замечали этого.
Большой зал был пуст. Когда они заняли места за высоким столом, Джим повернулся к Брайену и спросил его о Мак-Дугале:
– Он-то чем сейчас занимается?
– Поднялся на самый верх и осматривает со стены окрестности… вместе с Лизет, – ответил Брайен.
Последние три слова он произнес с особым ударением, едва заметно подмигнув тем глазом, который видел лишь Джим. Джим открыл рот, чтобы задать Брайену вопрос, но тот уже отвернулся, подзывая слуг. На столе стояли кубки, но в кувшинах не было вина.
Джиму вновь вернулось дурное предчувствие; теперь оно как будто еще усилилось. Он не рассказывал Брайену о том, какую роль должна играть Лизет, чтобы заставить Мак-Дугала показать себя во всем великолепии. Вероятно, поэтому Брайену и показалось странным, что Лизет была с Мак-Дугалом; когда Джим видел их в последний раз, Лизет как будто с трудом переносила присутствие шотландского лорда.
Джиму так и не удалось расспросить Брайена поподробнее. Судя по тону, каким тот сообщил новость, он не собирался ее обсуждать в присутствии Дэффида.
Это тоже удивило Джима.
Он подумал, что, вероятно, лишь беспокойство заставляет его искать сложности в самых простых вещах. Возможно, так оно и было. И все же в глубине души Джим отказывался верить подобным объяснениям.
Только позднее, когда к ним присоединились двое братьев де Мер и зашла речь о сражениях, в которых участвовал Дэффид, Джим почувствовал, как Брайен дергает его за рукав, и, обернувшись, понял, что тот хочет поговорить с ним наедине.
Глава 25
Джим с беспокойством последовал за Брайеном. Особых причин для тревоги как будто не было; но дурное предчувствие, появившееся при возвращении из лагеря предводителей полых людей, не покидало Джима, и теперь, при виде странного поведения Брайена, оно только усилилось.
Брайен вышел в коридор, который вел к той комнате, где Джим встречался с предводителями приграничных жителей. Однако теперь Брайен остановился в коридоре, едва они удалились примерно на дюжину футов от двери. Голоса сотрапезников из Большого зала не доносились, стало быть, и их никто не услышит.
– Джеймс, – глухо проговорил Брайен. – Я не в порядке!
Выражение «не в порядке», которое в более привычном для Джима мире означало бы лишь, что у Брайена что-то расстегнулось или развязалось, здесь имело особый и, как уже знал Джим, даже зловещий смысл.
В этом мире оно означало, что все надежды и помыслы человека пошли прахом и его ждут лишь несчастья. Несомненно о том же говорил и вид Брайена.
Его лицо походило на трагическую маску.
– Брайен! Что случилось? – взволнованно спросил Джим.
Тот положил руку на плечо Джима:
– Джеймс, я влюблен.
– Ну конечно, – в недоумении пробормотал Джим, – леди Геронда Изабель де Шане вполне достойна любви. Почему это тебя так беспокоит?
– Но я люблю не ее… теперь.
– Тогда кого же? – удивился Джим, и вдруг у него возникло ужасное подозрение:
– Уж не…
– Да, – ответил Брайен, не ожидая, пока Джим договорит. – Этого ангела среди смертных, Лизет де Мер.
– Брайен, неужели ты серьезно?
– Так говорит моя душа. – Брайен положил ладонь на то место, где, по его мнению, полагалось быть сердцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Между тем Джим и Дэффид поднесли к губам свои кубки. Джиму показалось, что вино имеет тот же гнусный запах, что и сам лагерь полых людей. Кубок был старый и грязный.
Однако давным-давно умершие люди, вероятно, не могли быть источником инфекционных болезней; угрозу представляли скорее протухшие продукты. Джим, сделав над собой усилие, поднес кубок к губам и слегка наклонил его, но не коснулся вина даже верхней губой. Он поставил кубок на землю и заметил, что Дэффид сделал то же самое, даже не пригубив вина.
Джим опять помахал платком у себя перед лицом.
– Полагаю, тебе уже известно, – презрительно проговорил он, обращаясь к фигуре в доспехах, – чего ждет король Шотландии. Я прибыл прямо от него со специальным посланием. Мы, конечно же, должны позаботиться о том, чтобы обе стороны получили прибыль от сделки; вы – свою… – Он с надменным видом помолчал. – А мы, разумеется, свою. Поэтому оплата будет выдана по частям. Ваше дело – начать вторжение в Англию и посеять среди англичан как можно больше страха; когда шотландская армия наконец нагонит вас, ваша работа будет считаться выполненной. Так мы понимаем наше соглашение. Надеюсь, вы понимаете его так же?
– Так-так, клянусь Митрой! – проворчал полый человек в доспехах. – А теперь открывай свой сундук.
– Одну минутку. – Джим поднял руку. – Ты согласился очень быстро, даже не дослушав меня до конца. Окончательно мы будем в расчете после того, как шотландская армия нагонит нас. Это тебя устраивает?
– Устраивает. Но я еще не слышал, как звенит ваше золото.
– Еще минутку, – сказал Джим.
Дэффид встал и потянулся, подняв руки над головой. Опуская руки, он снял с плеча свой лук и с рассеянным видом оттянул тетиву.
Дэффид будто сам не замечал, что делает. Однако его левая рука держала натянутый лук, а правая зацепилась большим пальцем за пояс прямо над открытым колчаном, полным стрел.
– Мой человек – лучник, – сообщил Джим. – Я взял его из одного здешнего замка. Он неплохой парень, но очень любит забавляться своим луком и стрелами.
Можешь себе представить? Он способен достать и пустить стрелу в любого из вас, прежде чем вы успеете пошевелиться. И поверишь ли, на таком расстоянии стрела из этого ужасного английского лука пронзит твои доспехи, словно они и не железные вовсе.
– Ты угрожаешь мне? – прорычала фигура в доспехах.
– Я? Угрожаю тебе? Никоим образом, – возразил Джим. – Просто веду учтивую беседу, как водится между нами, лордами, не так ли? Хотя у людей низшего сословия манеры грубее.
– Пора показывать золото, – проговорил лорд Эшан.
Однако в его требовании уже не было прежней уверенности. Его шлем повернулся к Дэффиду, который взял на пробу одну стрелу из колчана и медленно передвигал ее туда-сюда по тетиве.
Эшан продолжал:
– Может, ты их не видишь, но здесь нас больше двадцати человек. Один лучник, каким бы он ни был, не успеет перестрелять нас всех, скорее мы порубим вас обоих на части!
– Конечно, нет! Нет, нет, даже если у нас и возникнет такая мысль, Дэффид ограничится только тобой.
– Я не боюсь тебя. Если ты убьешь меня, то через сорок восемь часов я снова буду жив!
– А тем временем предводителем полых людей станет кто-то другой, – заметил Джим, лениво оглядывая лагерь. – Может такое случиться?
– Нет, не может! – закричал Эшан. Но в его голосе не чувствовалось особой уверенности. После небольшой паузы он продолжил:
– Ладно, выкладывай, что ты еще хотел сказать. Потом перейдем к делу.
– Ну что же, – с деланной неуверенностью проговорил Джим. – Может быть, мы в самом деле для начала откроем сундук.
Стоявшие за Эшаном полые люди не стали дожидаться разрешения. Они бросились к вьючной лошади. Джим услышал, как сундук упал на землю и в нем что-то звякнуло. Очевидно, веревки, на которых он держался, перерезали.
– Напрасно они перерезали веревки, – сказал Джим. – Этот сундук еще понадобится нам, чтобы перевезти остальное золото.
– Он почти пуст! – завопил один из полых людей за спиной у Джима. – Эшан, тут только горсть монет на дне! Этого не хватит даже нам, не говоря уже об остальных!
– Что ты сказал? – Эшан поднялся, гремя своими доспехами, и Джим тоже быстро встал.
– Что это значит, Эшан? – снова завопил тот же голoc. – Ведь это ты всех подговорил! Здесь денег не больше, чем мы могли бы взять за один раз с проезжих!
– Клянусь мощами святого Петра, – лениво произнес Джим. – Вы, полые люди, слишком торопитесь с заключениями. Кое-кто считает, что вы народ не слишком надежный и что мы были бы дураками, если бы поверили вам. Тем не менее наш король решился на это. Мне нужно еще кое-что сказать, а ты лучше послушай.
– Эй вы, там! – окликнул Эшан. – Нам нужны деньги, не так ли? Вернитесь сюда – все. Послушаем, что он скажет, и если его слова нас не устроят, мы знаем, что делать!
– А на случай, если кто-то из вас задержится за нашими спинами и притаится, – продолжал Джим, сгоняя платком муху, севшую ему на колено, – я должен предупредить: там в лесу еще один мой друг внимательно следит за всем, что здесь происходит. Если кто-нибудь попытается незаметно подкрасться сзади к Дэффиду или ко мне, нас мгновенно предупредят.
Эшан снова грязно выругался.
– Ты лжешь! – в бешенстве заорал он. – Мы знаем эти леса. Мы видели, как вы подъезжали, и наблюдали за вами. Вас все время было только двое.
– Вот тут вы заблуждаетесь, – возразил Джим. Он повысил голос:
– Он заблуждается? Друг мой, ты ведь здесь и наблюдаешь за нами?
– Я здесь, – отозвался хрипловатый голос где-то совсем рядом.
В толпе полых людей, стоявших за спиной своего главаря, послышался ропот.
Джим услышал, как один из них с беспокойством проговорил:
– Это был голос волка.
– Вы привели волка? – спросил Эшан у Джима – Святые апостолы! Твоим вопросам нет конца! Давай-ка перейдем к делу и обсудим, как вам получить остальные деньги. Ты готов выслушать наши условия?
– Чего же, по-вашему, я еще жду, с тех пор как вы сели? – проворчал Эшан.
– Да, именно это мы хотим услышать. И побыстрее!
– Что касается быстроты, – Джим не изменил тона и еще раз изящно понюхал свой платок, – я не меньше твоего хотел бы покончить с этим разговором и избавиться от невыносимого зловония. Так вот, все очень просто. Я выбрал одно место; оно изображено на карте, которую я тебе сейчас дам… – Джим достал лоскут белой материи с нарисованной на нем углем грубой картой Чевиот-Хиллз и положил его на землю перед Эшаном. – Раз ты так хорошо знаешь здешние леса, то, конечно, без труда найдешь это место. И когда вы туда доберетесь, чтобы вам не ошибиться, там будет флаг: обычная палка с привязанной к ней белой тряпкой. Ты слушаешь?
Джим взглянул на Эшана.
– Да-да! – ответил тот. – Продолжай.
– Отлично. Кроме того, ты узнаешь это место. С двух сторон оно окружено скалами, и еще там есть выступ, на котором будем находиться мы с тобой, милорд Эшан, чтобы нам было удобнее наблюдать за раздачей золота всем полым людям.
Потому что, как ты понимаешь, мы не можем тебе доверять и хотим, чтобы каждый сам получил свою долю. – Джим снова сделал паузу, желая подчеркнуть свои последние слова. Эшан ничего не сказал, и Джим продолжил:
– Итак, ты, я и Дэффид – а может, и еще кое-кто – будем стоять на этом выступе, и каждый из полых людей подойдет к нам за своей долей, которая будет составлять одну четверть причитающегося ему золота. Остальные три четверти, как я уже сказал, вы получите, когда шотландская армия догонит вас на английской территории, если вы справитесь со своей задачей. Согласен ли ты с этими условиями?
– Да, черт бы тебя побрал! Продолжай! – прорычал Эшан.
– Тогда через десять дней мы должны встретиться этом месте, которое показано на карте; пусть придут все полые люди, желающие участвовать в предприятии. Я постараюсь приехать не позднее утра, хотя могу задержатся до полуночи. Но каждый полый человек, если он желает принять участие в набеге, к этому моменту должен быть там. Тот, кто придет после меня, не будет принят и не получит золота.
– Чтоб твою могилу изгадили ослы! Последнее условие нам не подходит!
Только мы, предводители, должны забрать золото и раздать его остальным. Мы вам тоже не доверяем.
Джим пожал плечами и сделал вид, будто собирается встать:
– Ну, значит, говорить больше не о чем…
– Сядь на место! – заорал Эшан. – Ладно, я сказал, сядь на место! Может, мы и сделаем по-вашему. Может, так будет лучше. Все парни хотят знать наверняка, что получат свою долю, а так они могут сами убедиться. Да, возможно, твой план хорош. Ладно, не нервничай. Через десять дней на твоем месте. Только смотри не забудь захватить все деньги. Учти, там будут все полые люди! – Вынув кинжал из ножен, висевших на поясе с правой стороны, Эшан проткнул его острием то место на карте, которое отметил Джим. Затем он обернулся к стоявшим за его спиной полым людям. – Может, у кого-нибудь есть возражения? – осведомился он угрожающим тоном.
Никто не издал ни звука.
Эшан повернулся своим опущенным забралом к Джиму:
– Значит, решено. Через десять дней. Нам надо найти флаг, а вам – не забыть про золото. И без всяких трюков!
– Трюков? – презрительно переспросил Джим, засовывая платок за перевязь своего меча. – Эти детские игры мы оставим тебе.
Он повернулся и пошел к лошадям. Сундук из-под золота лежал на земле с открытой крышкой, и в нем уже не было ни одной монеты.
– Этот сундук нужно привязать обратно, – сказал Джим, обернувшись к Эшану.
– Иначе нам не во что будет положить ваше золото, и следовательно, мы не сможем его привезти в условленный срок.
– Привяжите! – рявкнул Эшан.
Полдюжины полуодетых полых людей бросились к вьючной лошади и принялись за работу. Через несколько минут сундук был снова на своем месте.
– Отлично! – похвалил Джим, садясь на коня; Дэффид повесил на плечо свой лук, засунул обратно в колчан стрелу и тоже вскочил в седло, взяв повод вьючной лошади. – А теперь, в знак нашего глубокого доверия, вот дополнительная плата вам, предводителям, ведь предводители всегда должны получать большую долю.
Джим достал из-за седла довольно внушительный сверток с одеждой и швырнул его полым людям. Сверток описал в воздухе дугу длиной футов в восемь и со звоном упал на землю.
Полые люди бросились на него, как собаки на кусок мяса. Джим с Дэффидом развернули своих коней и, ведя за собой вьючную лошадь с пустым сундуком, поехали обратно в лес.
Джим поспешно принял свой прежний облик.
Не успели они отъехать от поляны достаточно далеко, чтобы никто из полых людей не мог их увидеть или услышать, как появился Снорл; он бежал слева от коня Джима.
– Обратно к тому месту, которое вы называете замком? – спросил волк.
– Да, – ответил Джим. С полыми людьми, похоже, прошло хорошо, но Джим почему-то не мог избавиться от дурного предчувствия, для которого, казалось, не было никаких причин. – Обратно к замку самой короткой дорогой, и как можно быстрее.
До полых людей они добрались за четыре часа, и около трех с половиной часов ушло на обратный путь. Кроме того, кое-какое время они провели в самом лагере, а в результате возвратились после полудня. Между тем в замке уже полным ходом шли приготовления к предстоящему сражению.
Горели кузнечные горны, а люди Геррака ковали наконечники для копий, точили мечи, осматривали доспехи и выправляли вмятины на них. Нет нужды говорить, что вся эта деятельность кипела в деревянных пристройках, окружающих внутренний двор. В самом замке огонь позволялось разжигать лишь в светильниках, жаровнях и в имевшей каменные стены кухне, расположенной в нижней части четырехугольной башни. Огонь всегда считался опаснейшим врагом любого средневекового жилища, будь то убогая лачуга или замок.
Брайен, конечно, был тут же и, сидя на скамье у одного из горнов, наблюдал, как чинят его доспехи. Он заметил Джима и Дэффида, когда они проходили в ворота.
– Джеймс! Дэффид! – закричал он, быстро встал и направился к ним, но споткнулся по пути.
– Стой на месте! – крикнул Джим. – Мы подъедем к тебе.
Они с Дэффидом пересекли двор и спешились возле Брайена. Подошли конюхи, чтобы увести лошадей, а Брайен по очереди заключил Джима и Дэффида в свои медвежьи объятия.
– Разве у тебя не радуется душа, Джеймс, при виде всех этих приготовлений?
Когда будет драка?
– Через десять дней, – ответил Джим.
– Через десять дней? Ну, к тому времени я буду здоров и полон сил, как олень весной! Радостную весть ты мне принес, Джеймс!
Джим подумал, что даже при столь необычной быстроте, с какой поправлялся Брайен, он вряд ли будет в состоянии участвовать в сражении с полыми людьми, когда придет время. Поэтому в ближайшие десять дней предстояло решить еще одну проблему: как удержать Брайена.
– А полые люди? – спросил Брайен по-прежнему во весь голос, но внезапно понял, что делает, и перешел на шепот, наклонившись к уху Джима:
– Они заглотили наживку?
– Заглотили, – ответил Джим тоже вполголоса. Конечно, вероятность того, что полые люди их подслушивают, вряд ли существовала. Но вокруг было слишком много посторонних ушей, и, передаваясь из уст в уста, любая весть могла дойти до полых людей через тех, с кем их предводители, очевидно, собирались потратить свою первую прибыль.
– О! Тогда пойдем пропустим по чарочке! – радостно воскликнул Брайен и, положив обоим руки на плечи, повел их к большому залу.
По пути Брайен время от времени опирался всем своим весом на Джима или на Дэффида, но ни тот, ни другой как будто не замечали этого.
Большой зал был пуст. Когда они заняли места за высоким столом, Джим повернулся к Брайену и спросил его о Мак-Дугале:
– Он-то чем сейчас занимается?
– Поднялся на самый верх и осматривает со стены окрестности… вместе с Лизет, – ответил Брайен.
Последние три слова он произнес с особым ударением, едва заметно подмигнув тем глазом, который видел лишь Джим. Джим открыл рот, чтобы задать Брайену вопрос, но тот уже отвернулся, подзывая слуг. На столе стояли кубки, но в кувшинах не было вина.
Джиму вновь вернулось дурное предчувствие; теперь оно как будто еще усилилось. Он не рассказывал Брайену о том, какую роль должна играть Лизет, чтобы заставить Мак-Дугала показать себя во всем великолепии. Вероятно, поэтому Брайену и показалось странным, что Лизет была с Мак-Дугалом; когда Джим видел их в последний раз, Лизет как будто с трудом переносила присутствие шотландского лорда.
Джиму так и не удалось расспросить Брайена поподробнее. Судя по тону, каким тот сообщил новость, он не собирался ее обсуждать в присутствии Дэффида.
Это тоже удивило Джима.
Он подумал, что, вероятно, лишь беспокойство заставляет его искать сложности в самых простых вещах. Возможно, так оно и было. И все же в глубине души Джим отказывался верить подобным объяснениям.
Только позднее, когда к ним присоединились двое братьев де Мер и зашла речь о сражениях, в которых участвовал Дэффид, Джим почувствовал, как Брайен дергает его за рукав, и, обернувшись, понял, что тот хочет поговорить с ним наедине.
Глава 25
Джим с беспокойством последовал за Брайеном. Особых причин для тревоги как будто не было; но дурное предчувствие, появившееся при возвращении из лагеря предводителей полых людей, не покидало Джима, и теперь, при виде странного поведения Брайена, оно только усилилось.
Брайен вышел в коридор, который вел к той комнате, где Джим встречался с предводителями приграничных жителей. Однако теперь Брайен остановился в коридоре, едва они удалились примерно на дюжину футов от двери. Голоса сотрапезников из Большого зала не доносились, стало быть, и их никто не услышит.
– Джеймс, – глухо проговорил Брайен. – Я не в порядке!
Выражение «не в порядке», которое в более привычном для Джима мире означало бы лишь, что у Брайена что-то расстегнулось или развязалось, здесь имело особый и, как уже знал Джим, даже зловещий смысл.
В этом мире оно означало, что все надежды и помыслы человека пошли прахом и его ждут лишь несчастья. Несомненно о том же говорил и вид Брайена.
Его лицо походило на трагическую маску.
– Брайен! Что случилось? – взволнованно спросил Джим.
Тот положил руку на плечо Джима:
– Джеймс, я влюблен.
– Ну конечно, – в недоумении пробормотал Джим, – леди Геронда Изабель де Шане вполне достойна любви. Почему это тебя так беспокоит?
– Но я люблю не ее… теперь.
– Тогда кого же? – удивился Джим, и вдруг у него возникло ужасное подозрение:
– Уж не…
– Да, – ответил Брайен, не ожидая, пока Джим договорит. – Этого ангела среди смертных, Лизет де Мер.
– Брайен, неужели ты серьезно?
– Так говорит моя душа. – Брайен положил ладонь на то место, где, по его мнению, полагалось быть сердцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41