Ричард Митчелл сидит в кафетерии на вершине небоскреба, известного в финансовом мире как «Башня Пузыря». В конце 1980-х компания «Мицукава-Недвижимость» купила землю у «Мицукава-Страхование», самой большой страховой компании в Японии, на кредит, предоставленный банком «Мицукава». Строительные работы производились строительной компанией «Мицукава» – начались они в 1990-м и закончились несколькими годами позже, когда цены на недвижимость упали. Однако чудесным образом, несмотря на самую высокую арендную плату в мире, здание всегда на сто процентов заполнено. Может, впрочем, это не такое уж и чудо, учитывая, что в числе съемщиков находятся «Мицукава-Электрик», крупнейший мировой производитель микросхем памяти, «Мицукава-Страхование» и банк «Мицукава», переехавший сюда после продажи своего старого здания контролируемой правительством Корпорации за возрождение города.
Митчелл попивает чай с корицей из маленькой металлической кружечки. Эти кружечки – часть дизайна кафетерия: тяжелые, бесформенные, и так хорошо проводят тепло, что их невозможно держать за основание или краешек. Если попросить, можно купить такую за двадцать тысяч иен – примерно столько стоит обед в ресторане «Belle Epoque» Прекрасная эпоха (фр.).

по соседству. У знаменитого художника, который занимался убранством кафе, есть и другие работы на продажу. Пепельницы (35 тысяч иен), похожие на куски застывшей лавы, табуреты (120 тысяч иен), сделанные из белобоких автомобильных покрышек, открытки (1500 иен), на которых изображена его новейшая инсталляция – кучи битого вдребезги офисного оборудования, одновременного преданного огню в Токио, Берлине и на Манхэттене. Но покупать некому: Митчелл тут – единственный клиент. Пять официантов стоят неподвижно, глядя в окно в соответствующей постмодернистской манере.
Митчелл смотрит на часы. Придет или не придет? По телефону она говорила неохотно, пока он не объяснил, что у него есть важная информация, которая может сказаться на будущем компании. Но и тогда она, видимо, колебалась, верить ему или нет.
Дверь отворяется.
– Добро пожаловать! – хором говорят официанты.
Вошедшая женщина похожа на библиотекаря на каникулах. Очки в стальной оправе; клетчатая рубашка, болтающаяся над бесформенными вельветовыми брюками. Митчелл с трудом узнает блестящее «юное дарование» из интеллектуальных шоу и потрясающе привлекательную женщину, сидевшую рядом с Сонодой на конференции. Когда она подходит к столу и улыбается, сходство становится несколько сильнее. Эти тубы незабываемы.
– Добрый день, – говорит Рэйко.
Еще один сюрприз: она говорит на беглом калифорнийском английском.
– Спасибо, что пришли, – говорит Митчелл. – Я беспокоился, что вы не придете.
Рэйко садится напротив.
– Нет проблем, но, боюсь, у меня не слишком много времени. Через два часа я должна быть на съемках рекламного ролика.
– Ролика для кого?
– Для «Софтджоя». Президент Сонода попросил меня поучаствовать в летней кампании.
Произнося имя Соноды, она опускает глаза, а в голосе ее появляется оттенок благоговения. Как заставить такую женщину так о тебе думать? Вероятно, надо совсем не думать о ней.
Митчелл продолжает:
– Как аналитику мне было бы интересно понять, каким образом осуществляется разработка игр. Я хочу сказать – как происходит весь этот процесс.
Рэйко поднимает бровь:
– Ага.
– Полагаю, сначала должна быть принята главная идея, а потом с разработчиками подписывается контракт.
– Верно.
– Сколько же людей из «Софтджоя» могут увидеть продукт, находящийся в стадии разработки?
Рэйко бросает на него пристальный взгляд:
– Из «Софтджоя»? Нисколько, разумеется.
– Нисколько? – переспрашивает пораженный Митчелл.
– Никто, кроме президента Соноды. Он сам заключает контракты с разработчиками.
– А разработчики игры «Черный Клинок» – как аналитик, вроде меня, может войти с ними в контакт?
– Никак. Их имена до сих пор держатся в секрете. Это ключевая часть стратегии «Софтджоя».
– А кто-нибудь, вроде вас, мог бы их выяснить? Рэйко хмурится:
– Я могла бы, но не стану. Эта информация жизненно важна для «Софтджоя».
– Послушайте, если вы заботитесь о будущем «Софтджоя», вы мне поможете. Один из разработчиков может быть замешан в серьезном преступлении. Все это может чрезвычайно сильно навредить бизнесу.
Рэйко смотрит на него, как на подозрительное пятно на покрывале в «лав-отеле».
– Господи, о чем вы?
– Я ничего больше не могу сказать, пока вы не дадите мне имена этих разработчиков. Поверьте мне, если мы проясним это дело, президент Сонода будет благодарен нам по гроб жизни.
Рэйко глядит на него через стол, и на мгновении Митчеллу кажется, что он выиграл. Но вдруг она отодвигает стул и вскакивает на ноги.
– Лжете! – кричит она. – Почему я должна вам что-то говорить?
– Подождите, Рэйко!
Она вырывает у него руку и идет к двери. Митчелл оседает на стул, подавляя искушение швырнуть на пол чашку стоимостью двадцать тысяч иен. Пять постмодернистских официантов продолжают пялиться в пространство, будто ничего и не произошло.

* * *

B Мацуда-Сити надо долго ехать на поезде. Мори прибывает туда после пяти и останавливается перед полицейской будкой узнать, как добраться. Район, где живет Канэда, – в нескольких километрах от центра города. Дождь кончается, и Мори решает пройтись.
Матида – место историческое. Во времена междоусобиц тут велись битвы. В XVI веке замок в центре города был осажден монахами-воинами, которые в итоге прорвали бастионы и перебили силы местного даймё. Вскоре после этого их, в свою очередь, предала мечу армия другого военачальника. Всего лишь 140 лет назад сторонники последнего сегуна встали лагерем на прибрежной равнине, обнажив мечи против огнестрельного оружия. И всего лишь за несколько лет до рождения Мори на другой стороне реки располагалась взлетная площадка пилотов-камикадзэ. В течение веков Мацуда-Сити видел смерть сотен и тысяч яростных и искренних людей. Но сейчас, глядя на город, этого не скажешь. В наши дни Мацуда-Сити – такое же место, как и другие: такой же вокзал; такой же ряд улиц; такие же супермаркеты, семейные ресторанчики, такая же чистая светлая пустота, что и в других гигантских пригородах гигантского города, раскинувшегося до всех уголков долины Канто.
Полчаса ходьбы – и Мори приближается к высотному комплексу, новому дому Канэды. Ненамного лучше того места, где он жил раньше – не настолько плоско и безлично, но и не так современно. Нет места для парковки велосипедов, нет лифта. Чтобы добраться до квартиры Канэды, Мори вынужден преодолеть шесть пролетов сырой бетонной лестницы. Он наклоняется, смотрит в щель для писем и газет. Тихо, света нет. Мори достает из внутреннего кармана плоскую кепку, надевает и стучится в дверь соседней квартиры.
– Кто там? – спрашивает женский голос.
– «Электрическая компания Канто», – щебечет Мори. – Большое спасибо за долговременное сотрудничество!
Дверь на цепочке открывается на пару сантиметров. В лицо Мори всматривается глаз.
– Чего вы хотите? – спрашивает женщина.
– В соседней квартире авария с электропроводкой. Мне приказали срочно ее устранить, но там, к сожалению, никого нет дома.
– Да? Ну подождите, когда она придет.
– А когда?
– Не знаю, – раздраженно говорит женщина. – Когда закончится смена в супермаркете.
Мори наклоняется поближе к дверной щели.
– Скажите, пожалуйста, как называется этот супермаркет? Мне нужно с ней встретиться как можно скорее.
Женщина за дверью энергично мотает головой:
– Не собираюсь я вам говорить. Я принципиально никогда не вмешиваюсь в чужие дела.
Мори смотрит на часы.
– Вам, возможно, придется вмешаться помимо вашего желания. Если к завтрашнему дню я не смогу все починить, может быть большой пожар. Ваша квартира тоже может пострадать.
Глаз раскрывается шире.
– Моя квартира?
– Да, ваша. Полоска лица исчезает.
– Погодите, дайте я вам напишу на бумажке.
Через несколько минут женщина возвращается и просовывает в щель листок бумаги.
– Спасибо вам, – сияет Мори. – И сердечная благодарность за продолжение сотрудничества.
Спустя полчаса Мори входит в супермаркет «Сэйкю». Как и все супермаркеты «Сэйкю», это огромный ангар напротив вокзала. Мори проходит прямо в продуктовый отдел, не обращая внимания на приветствия и предложения дегустировать продукцию. В студенческие годы он иногда питался на таких дегустациях, заходя на ланч в супермаркеты Синдзюку и Икэбукуро.
Жена Канэды работает во фруктовом отделе. Как и на других работниках, на ней – бэджик с именем. Мори останавливается перед прилавком и смотрит, как она устраивает гроздь огромных, похожих на луковицы виноградин сорта «пушечное ядро» в корзинке с дынями, папайями и старфрутами. Ее пальцы движутся ловко и четко. У нее грубоватое лицо – без макияжа, волосы с проседью, свернуты сзади в пучок. Такие женщины охотно переходят в «средний возраст», с облегчением избавляясь от всей той суеты, что была до него.
– Простите, – говорит Мори. – Ничего, что я мешаю работать?
– Все в порядке, вы не мешаете. Действительно, пока она смотрит на него, ее пальцы продолжают засовывать, складывать, украшать.
– Я ищу вашего мужа. Мне нужно связаться с ним как можно скорее.
Иногда Мори устает от легенд, которые ему приходится выдумывать для работы. Он слишком хорошо их знает. Никто его больше не переспрашивает, никому даже в голову не приходит переспрашивать. Скучная, изношенная ложь, которая не стоит и попытки недоверия.
Сейчас Мори – бывший коллега Канэды, ушедший на пенсию охранник из министерства. Причина визита: нужно проследить некоторые документы, которые отправили в хранилище, чтобы восполнить ежегодные записи. Начальник сказал, что надо поехать и спросить Канэду лично, потому что подпись Канэды была на документе, запрашивающем разрешения сменить место хранения других документов… Мори говорит, читая скуку в глазах женщины: скуку от его слов; от коллег мужа и его работы; от самого мужа. В точности такая реакция, какая ему нужна.
– Вы спешите? – говорит она. – Тогда вам лучше пойти прямо в боулинг на той стороне станции. Он сейчас там. Потом он, наверное, пойдет и напьется со своими новыми коллегами.
Она просто констатирует факт, без следа насмешки или неодобрения. Мори благодарит ее и поспешно покидает супермаркет.
Найти боулинг-центр несложно. Четырехэтажное бетонное здание с огромной красной кеглей, торчащей на крыше, как устрашающий фаллос. В боулинге десять дорожек, четыре заняты. Мори стоит сзади, смотрит на игру. Одну дорожку занимает группа тинпира в гавайских рубашках и солнечных очках. Играют они плохо, всюду руки и ноги, много шума, орут, танцуют и догоняют шары. На другой дорожке – серьезные игроки, мужчины среднего возраста, которые перед бросками делают дыхательные упражнения. Рядом – группа молодых сарариманов и офисных барышень. Мужчины отбегают назад после каждого броска, хлопают в ладоши и играют мускулами на плечах. Женщины соревнуются в непопадании, радостно визжа всякий раз, как шар срывается в канавку. В награду за это коллега-мужчина наклоняется к ним, показывая, как правильно держать шар.
Последняя дорожка выглядит привлекательнее всего: тоже мужчины среднего возраста, но не такие серьезные. Пьют пиво, курят, лопают пельмени с осьминогом. Некоторые выглядят как охранники: бедра, как у дзюдоистов, стрижки ежиком, шеи нет. Дальнейшее подтверждает вывод Мори. Между дорожками – длинная стойка для шаров. И вот один из «ежиков», которому никак не удается попасть, решает поменять шар. С глухим стуком бросает его в стойку и начинает примериваться к другим. В этот момент появляется третий тинпира, шагает к стойке. Ежик меж тем примеривается к большому белому шару в дальнем конце, самому тяжелому. Взвешивает его, втискивает толстые пальцы в дырки, удовлетворенно хрюкает. Тинпира смотрит на него, скрестив руки.
– Эй, дядя, – рычит он – Ты что делаешь? Ежик его игнорирует и наклоняется, принимая низкую позицию для броска.
Тинпира шлепает правой ладонью по тыльной стороне его левой руки.
– Слушай меня, когда я говорю! Ты взял мой шар! Тинпира выглядит как выпускник из банды рокеров: брюки-дудочки, длинная сальная челка, пара массивных колец на пальцах. Крупный мужик, и рукава футболки закатал до плеч, чтоб было видно мышцы.
Ежик прислоняется к стойке. Он немного изумлен.
– Ваш шар? Простите, но я думал, что все шары принадлежат боулингу.
– Ты меня не понял, дядя, – говорит тинпира, хватая ежика за ворот. – Это шар, которым я всегда играю!
– Отпустите, – жестко говорит ежик. – Это моя лучшая рубашка!
Тинпира находит это замечание до крайности смешным. Поворачивается к двум своим друзьям, которые тоже подходят к стойке.
– Вы слышали, что он сказал? – Он давится от смеха. – Лучшая рубашка! Выглядит так, будто ею подтирались!
Он протягивает руку вперед, слышен треск разрываемой ткани. Два дружка тинпиры заходятся смехом: он подбрасывает оторванный воротничок высоко в воздух. Офисные барышни перестают хихикать, сарариманы больше не хлопают в ладоши. С другой стороны боулинга приятели ежика больше не жуют пьют курят. Стоят и тихо смотрят.
– Давай сюда шар, или с твоими ушами будет то же самое.
Ежик мотает головой.
– Недам. Возьми другой.
Тинпира, кажется, не может поверить услышанному. Он смотрит на друзей, грустно качает головой, потом внезапно поворачивается на каблуке и вмазывает кулаком в центр квадратной ежиковой физиономии. Ежик отшатывается назад, прижимая руки к носу. Потом трясет головой, издает длинный шумный всхлип и выплевывает на пол длинную струю крови. Выражение лица у него отсутствующее, как у цементного блока.
– Давай, дядя! – орет тинпира. – Отдавай шар, пока я тебя совсем не повредил!
Но голос у него какой-то надтреснутый. И два его дружка остановились в дюжине ярдов, а улыбки примерзли к их лицам. Ежик не отвечает. Вместо этого он аккуратно кладет шар в стойку и начинает скользить вперед с видом заправского дзюдоиста. Тинпира пытается ударить еще раз, сбоку, но ежик сшибает его с ног, так что затылок тинпиры впечатывается в пол. Тинпира изумленно приподнимается и видит, что ежик снова взял белый шар из стойки.
– Ты хотел этот шар, – сипло выдыхает ежик. – Так вот он.
И он кидает шар с высоты плеча прямо в пах тимпиры. От шока тинпира начинает блевать, долго и громко. Ежик перешагивает через содрогающееся тело и идет к двум другим тинпира с тем же многообещающим видом. Те поворачиваются и убегают. Аплодисменты из дальнего конца боулинга.
– Браво, Канэда! Ты в отличной форме!
Канэда кивает, по-прежнему без всякого выражения, потом идет в туалет. Мори выжидает две минуты и идет за ним. Канэда стоит над раковиной без рубашки, смывая кровь с лица и рук.
– Сломал нос?
Канэда смотрит в зеркало.
– Похоже на то, – говорит он. – Ну, этот нос уже много ломали. Может, в этот раз на место поставили.
– Вы настоящий профессионал, – продолжает Мори. – Жаль, что не смогли остаться в министерстве в Токио. Таких людей, как вы, не так-то просто найти.
Канэда медленно поворачивается, промокая лицо полотенцем. Грудь у него – как двадцатилитровая бочка сакэ.
– Вы о чем говорите? – спрашивает он, сужая глаза. Мори уверенно улыбается.
– Мы расследуем происшествие с Миурой. Мы должны убедиться, что это не повторится.
Канэда подозрительно поджимает губы:
– Так вы из полиции?
Мори делает вид, будто шокирован:
– Вы шутите? Это слишком важное дело, чтобы доверять его полиции.
– Тогда кто вы?
– Информационное бюро, – говорит Мори, понижая голос до бормотания. – Простите, но я не могу сказать вам больше. Мы тесно связаны с этом делом с самого начала.
Канэда продолжает молчать, глядя на него. Мори угадывает его мысли: похож ли этот человек на агента Информационного бюро? Но поскольку Канэда не имеет никакого представления о том, как должны выглядеть агенты Информационного бюро, Мори чувствует землю под ногами.
– Я слышал о ваших людях, – наконец говорит Канэда. – А как вы нашли, где я?
– Боюсь, я не могу вам этого открыть.
– А чего вас задействовали?
Мори покачивает указательным пальцем:
– И об этом я тоже ничего не могу сказать. Все наши операции сверхсекретны. Вы же понимаете ситуацию?
Замороченный Канэда кивает. Мори хлопает его по голому плечу.
– Мы знаем о вашем сотрудничестве, Канэда-сан. Вы провели хорошую работу. А сейчас мне нужно только подтвердить некоторые детали того, что случилось в ночь, когда вы нашли тело Миуры.
– Это будет сложно, – ворчит Канэда. – Начальник секции Курата сказал: никому не слова о том, что случилось.
– Начальник секции Курата абсолютно прав, – говорит Мори твердо. – Он тоже отлично сработал, минимизировав утечку информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38