Посмотри на себя, Лайон.
Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но она не дала ему такой возможности:
– Ты говоришь, что был против наказания, которое добровольно наложил на себя твой отец, не мог этого понять. Но те стены, которые он соорудил вокруг себя, отгораживаясь от мира, ничто по сравнению с теми барьерами, которыми ты отгородил свое сердце. Твоя тюрьма гораздо страшнее, чем его. Вот, – сказала она, доставая из чемодана брезентовую сумку. – Здесь эти несчастные пленки. Сожги их, утопи в своей бесценной реке или засунь их куда-нибудь, где, по-твоему, им самое место. Мне наплевать. Я больше не хочу их видеть. – Энди захлопнула крышку чемодана и поставила его на пол. – Надеюсь, ты с ними будешь счастлив.
Схватив чемодан и сумочку, она через несколько секунд исчезла за дверью.
Глава 11
Характер Леса Траппера вполне подходил к огненному цвету его волос. Если это вообще было возможно, никто и никогда не становился на его пути и уж, конечно, не перечил ему. Только круглый дурак или самоубийца мог намеренно спровоцировать Леса.
Энди не была ни тем, ни другим. Она не испытывала ни страха, ни каких-либо других чувств – внутри у нее было пусто, когда совершенно спокойно она сказала:
– Я оставила пленки у Лайона. Если хочешь, можешь договориться с ним, на каких условиях он тебе их отдаст, я выхожу из игры.
Вполне возможно, что он уже уничтожил их. Не знаю, мне все равно.
– Ты что такое говоришь? – сквозь зубы прорычал Лес. – Ты оставила бесценные пленки этому ковбою?
– Да, я оставила их Лайону.
Энди до ужаса боялась этого разговора, но теперь, когда он состоялся, она даже получила от него удовольствие. Покинув ранчо, она отправилась прямиком в гостиницу; где с нетерпением ждал ее возвращения Лес. Разумеется, он ждал ее не с пустыми руками, а с пленками и разрешением на телеэфир.
– Ты что, совсем рехнулась, Энди? – заорал он. – Мы столько лет ждали такого случая. Мы ради этого работали. И теперь ты все пустила псу под хвост? Черт бы тебя побрал, что на тебя нашло? – Лес зло рассмеялся. – О, я знаю, что на тебя нашло. Ты помешалась на этом Лайоне Рэтлифе, разве нет?
– Побереги свою грубость для того, кто ее оценит.
– Даже и не начинал грубить. Мне нужны эти пленки. Проклятие! Ты можешь бросать на ветер свой единственный шанс сделать большую карьеру, только я не позволю тебе распоряжаться моей судьбой.
– Тогда поезжай и забери пленки у Лайона.
– Если ты будешь так на меня наезжать, я уволю тебя.
– Я не собираюсь возвращаться к работе.
Энди с удовольствием отметила, как вытянулось его лицо. Значит, гнев Леса в конце концов не больше, чем пустое сотрясение воздуха. Она дала ему возможность разрядиться, и это сработало.
– Во всяком случае, не собираюсь возвращаться на «Телекс», – добавила она.
– О чем ты говоришь? Да ты умрешь без телекамеры.
– Правда? Не думаю.
– Я в этом уверен. Это у тебя в крови, Энди. Ты настоящий профессионал. Ты лучше всех. И тебе это нравится. Это твоя жизнь.
– Нет, Лес, – громко сказала она. – Это твоя жизнь, а я хочу жить своей.
Ей хотелось подойти к человеку, который так долго был ее другом. Обнять за плечи. Встряхнуть его. Заставить понять. Но она знала, что это невозможно! Он никогда не поймет.
– Спасибо за комплименты, Лес. Я знаю, что у меня есть талант, но сил больше нет. – Энди пристукнула ладонью по столу. – Я не хочу оказаться на вершине, принеся в жертву свое счастье. Мой отец, Роберт, ты, наконец, – все вы решили, что это именно то, что нужно мне в жизни. У меня никто не спросил. Я любила свою работу. Только и всего. Кроме работы, у меня ничего нет. Сейчас мне тридцать. Через десять лет будет сорок. Может быть, мне не удастся продвинуться в своей карьере, а может, наоборот, я стану звездой экрана. Но это будет все, что у меня останется. А потом какая-нибудь молодая, красивая женщина заменит меня. И кем я тогда буду? С чем останусь? Прости меня, Лес, за то, что подвела тебя, но я хочу выйти из игры. Отдохнуть. Пожить своей жизнью.
– Все это звучит очень здорово, только это пустой треп, и ты знаешь это. Просто ты по уши влюбилась в этого парня и хочешь защитить его, уберечь от возможного скандала. Хотел бы я знать, что произошло там сегодня утром. Он что, вышвырнул тебя?
– Да, потому что увидел утренние новости, где сообщалось о том, что вечером выйдут в эфир снятые мной интервью.
– Что ты говоришь?! Что же его так вывело из себя? Он ведь знал, что мы собираемся продать интервью компании. В любом случае, рано или поздно, но они появились бы на телеэкране. Почему… – Он заметил, как занервничала Энди. Голос его зазвучал вкрадчиво. – Подожди-ка минутку… Ты что-то выяснила? Да?
Не дождавшись от Энди ответа, Лес больно схватил ее за руку:
– Это правда? Отвечай!
Энди бесстрашно смотрела ему в глаза. Теперь он был не в состоянии причинить ей боль, запугать или унизить ее. Все ее растоптанные чувства лежали у ног Лайона, так же, как и пленки. Сильнее, чем он, ее уже никто не мог обидеть. Да, она узнала секрет, но унесет его с собой в могилу. Лес, конечно, был зол до предела. Много лет они были друзьями. Энди понимала, что, с его точки зрения, она предательница.
– Нет, – тихо, но твердо ответила она и многозначительно посмотрела на свою руку.
Медленно, очень медленно он ослабил хватку и убрал руку. Энди снова взглянула на него:
– Нет, Лес. Никакого секрета там не было. Просто ты гоняешься за призраками, а я – нет. Ты видишь в людях только потенциальную возможность сделать карьеру. Раньше я делала то же самое и ужасно ненавидела себя за это. А теперь я вижу в каждом из своих «объектов» прежде всего человека. С нормальными человеческими слабостями, у которого есть право скрывать эти слабости от других. – Она приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать Леса в щеку. – Я люблю тебя, Лес. Ты был хорошим другом. Надеюсь, им и останешься. Но на какое-то время я не хочу тебя видеть. До свидания.
Энди вышла из комнаты и отправилась к машине. Она уже включила зажигание, когда Лес показался в дверях.
– Энди! – крикнул он. – Куда ты едешь?
У него был вид поверженного бойца. Энди его таким не видела. Сердце ее сжалось, но она уже приняла решение и менять его не будет.
– Не знаю, – крикнула она неуверенно.
Она отправилась в Сан-Антонио. Сняв номер в гостинице, Энди принялась изучать туристические буклеты, во множестве валявшиеся в холле. Провести недельку в каком-нибудь чудесном уголке, где тебя никто не знает, – это замечательно. Она поедет туда, где можно будет поваляться на пляже, вкусно поесть и вообще ничего не делать, пока не захочется вернуться домой и попробовать собрать кусочки своей жизни и заново ее перестроить. Что выбрать? Мексику? Карибское море?
Да какая разница?!
Никогда в жизни ей не было так трудно. Она потеряла не только Лайона, но и друга, и работу. Где-то она вычитала, что испытания закаляют человека. Если это так, она скоро превратится в каменную глыбу. Заставив себя переодеться и подправить макияж, Энди отправилась гулять по городу. Приметив небольшое кафе, она в одиночестве пообедала.
Сидя за столиком кафе, она чувствовала восхищенные взгляды мужчин, но всякий раз отводила глаза, давая понять, что не расположена к знакомству. Некоторые откровенно рассматривали ее, пытаясь припомнить, кто она такая. Энди к этому уже привыкла. Иногда ее узнавали сразу. Увидев замешательство на лице человека, Энди часто представляла себе, как дома, у телевизора, увидев ее в программе новостей, он хлопнет себя по лбу и воскликнет: «Ну конечно же, Энди Мэлоун! Вот кто это был». Сейчас эта мысль не доставляла ей прежнего удовольствия.
Энди поковыряла вилкой в салате, но съела только дольку мускусной дыни. Чизбургер был слишком толстым и сочным. Он напомнил ей корзиночку чизбургеров, заказанную Лайоном у Гейба, и после этого она уже не могла его есть. Да и вообще ей не понравилось, как он был приготовлен. Или ей просто хотелось так думать, чтобы объяснить себе, почему она не хочет есть.
Выйдя из кафе, Энди направилась вниз по улице, кишевшей туристами и мелкими торговцами. День она убила, но чем заполнить вечер?
Энди остановилась послушать уличный оркестр. Потом добрела до галереи, но у нее не было ни сил, ни желания смотреть на выставленные картины.
Так, бесцельно бродя по городу, она дошла до реки. Как раз в это время начиналась посадка на речной пароходик. Вывеска у причала приглашала отправиться на получасовую экскурсию по реке. Энди купила билет. Молодой человек в выцветшей одежде, но с ярким мексиканским поясом, помог ей подняться на борт.
– Проходите вперед, пожалуйста, – устало пригласил он.
На пароходике было уже человек тридцать. Энди села на деревянную скамью и стала бессмысленно смотреть на воду. Она не обращала внимания на пассажиров, которые продолжали рассаживаться по местам. Рядом с ней села маленькая девочка со светлыми косичками. Ей было годика два.
Энди улыбнулась ее молодым родителям. Мать очень хороша собой, на шее отца висит камера. Молодая, симпатичная семья на экскурсии. У Энди болезненно сжалось сердце.
Посадка закончилась. Когда заработал мотор, Энди обернулась. Она увидела последнего пассажира у трапа.
Сердце ее бешено заколотилось. Ничего не видя перед собой, она смотрела на воду, а вокруг возмущались люди – причиной тому было бесцеремонное поведение этого последнего пассажира.
– Сэр, сэр, впереди больше нет свободных мест, – сказал молодой человек, который помогал Энди подняться на борт. – Прошу вас, сэр, займите место здесь.
– Я не очень хороший моряк, и мне бы не хотелось выплеснуть на кого-нибудь содержимое своего желудка, – раздался хрипловатый голос.
Энди слышала, как шепотом возмущаются туристы, давая дорогу грубияну, пожелавшему занять место непременно впереди.
Молодой человек дал свисток, и пароход отчалил от пристани. Прохладный ветерок остужал пылающие щеки Энди. Вдоль берега, насколько хватало глаз, тянулись заросли орешника и дуба.
– Слева вы видите амфитеатр, где…
– Привет, – тихо сказал Лайон.
Те, кто сидел поблизости, стали прислушиваться к их разговору, а не к экскурсоводу. Энди сидела, повернувшись к воде.
– Привет, – повторил он.
Наконец она взглянула на него. Он сидел у другого борта парохода, в компании трех пожилых дам и двух летчиков.
– Привет, – холодно ответила она и снова отвернулась.
– Говорят, что деревья старше, чем Аламо…
– Простите меня, вы здесь с кем-нибудь?
Энди отвернулась. Лайон обернулся к своим соседкам с голубыми волосами, осторожно поглядывавшими на него, но, передумав, спросил у маленькой девочки:
– Ты знаешь эту леди?
Она покачала головой. Мать обняла ее на всякий случай. Лайон посмотрел на летчиков, которые пялились на него с восхищением.
– Она с кем-то из вас? – спросил он.
– Нет, сэр, – ответили они хором.
– Хорошо, – посмеиваясь, сказал Лайон. – Мне бы не хотелось внедряться на чужую территорию.
Энди обернулась и с ужасом увидела, что туристы потеряли интерес к панораме вдоль реки и наблюдают за спектаклем Лайона.
– Потрясающая цыпочка, правда? – снова спросил он у летчиков.
Они посмотрели на Энди, потом на Лайона и дружно закивали.
– Ты ненормальный, – прошипела Энди.
Три дамы с голубыми волосами посмотрели сначала на Лайона, потом на нее. Выражая свое неодобрение и негодование, поджали губки.
– Женщина с такой фигурой и вдруг – одна. Разве такое возможно? – продолжал Лайон, обращаясь к летчикам. – Как вы считаете, у нее потрясающая фигура?
Летчики стали откровенно разглядывать ее.
– Я это сразу заметил, – сказал один.
Тень пробежала по лицу Лайона, но он вовремя спохватился.
– Я тоже. – Он повернулся к Энди, посмотрел на ее лицо, руки и уже другим тоном сказал: – Я думаю, она красивая, но мне кажется, эта леди не знает, как я к ней отношусь.
– Класивая леди, – прокартавила малышка и похлопала Энди по колену липкой ладошкой.
– Не согласитесь ли провести со мной ночь, прекрасная леди? – тихо спросил Лайон, заглядывая в огромные, золотистые, ошеломленные глаза.
– Гарри… – обеспокоено сказала молодая мамаша.
– Не обращай на него внимания, дурачится, вот и все, – спокойно ответил отец.
– Молодец парень, – сказал один из летчиков.
– Так держать, приятель! – подзадорил другой.
Престарелые дамы хранили молчание.
Теперь уже все туристы охладели к живописным видам Сан-Антонио и с интересом наблюдали за драмой на борту.
Энди поднялась с места, собираясь уйти подальше. Он поднялся вместе с ней.
– Ты зачем все это делаешь? – спросила она.
– Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, Энди. Если для этого надо купить телевизионную станцию, или устроить телестудию на ранчо, или что угодно еще – я это сделаю.
– Зачем? Зачем ты хочешь, чтобы я осталась в твоей жизни?
– Потому что я тебя люблю.
– Ты говорил это прошлой ночью, но сегодня утром ты готов был меня убить, когда тебе показалось, что я собираюсь рассказывать что-то о твоем отце.
– Гарри… – снова сказала молодая мамаша уже в состоянии паники.
– Посмотри на уточек, милая, – посоветовал папаша дочке.
Но малышка с интересом наблюдала за действием, которое было гораздо интереснее, чем мультяшки в телевизоре.
– Это просто устоявшийся рефлекс, Энди. После того как меня оставила Джери, я не доверял женщинам. Я их использовал, но не любил. Ты можешь себе представить, какой это был для меня удар под дых, когда я понял, что люблю тебя? Когда ты уехала, Грейси обозвала меня идиотом.
– Интересно, кто такая Грейси? – спросил один из летчиков.
– Ш-ш-ш, – призвала его к молчанию дама с голубыми волосами.
– А Джери – это парень или девушка? – шепотом спросил второй летчик у товарища.
– Не знаю. Он сказал, что больше не любит женщин.
– Почему это Грейси обозвала тебя идиотом? – нервно спросила Энди.
– Она сказала, что если бы ты хотела причинить вред моему отцу, то никогда не оставила бы у меня пленки. Что ты не лгала мне, когда говорила, что просто хочешь рассказать о его жизни, показать, каким он был в последние дни. И что мне надо злиться на Леса, а не на тебя.
– Лес? – спросила молодая мамаша. – Я думала, его имя Джери.
– Ш-ш-ш, – приструнил ее отец.
– Я сегодня ушла с работы, Лайон.
Он взял ее за руку:
– Почему?
– С тех пор как я встретила тебя, я не могу объективно подходить к своим материалам. Лес это понял. Я убеждала себя, что это не так, но это правда. – Она вздохнула: – Ты и твой отец стали значить для меня больше, чем работа.
– Если ты теперь безработная, чем собираешься заняться?
Она пожала плечами:
– Я думала поехать в Мексику, отдохнуть там на солнышке, пока не приведу в порядок свои мысли.
– Мне тоже нравится Мексика и пляжи, – тихо сказал он и поцеловал ее ладонь.
– Правда? – чуть слышно спросила она.
Лайон прижал ее ладонь к своей щеке:
– Превосходное местечко для медового месяца.
– Я вижу месяц, – сказала малышка, указывая на небо.
– Для медового месяца? – повторила Энди.
– А месяц видит меня.
– Выходи за меня замуж, Энди.
– Замуж? За тебя?
– Вы что, не слышите, дамочка, что вам сказал этот мужчина? Он сделал вам предложение. Отвечайте ему поскорее, чтобы все мы смогли наконец выбраться с этой посудины.
Энди посмотрела на пожилую даму, на остальных пассажиров, которые с нетерпением смотрели на нее и Лайона.
Он ждал.
Энди улыбнулась и сказала:
– Да.
* * *
– Ты чудовище. – Она уткнулась в его теплое плечо. – Мне даже страшно выходить с тобой на люди.
– Это почему еще? – Он вытянулся рядом с ней и прикрыл глаза.
– Каждый раз, когда кругом люди, ты ставишь меня в идиотское положение. Первый раз, у Гейба, когда ты сказал, чтобы я убиралась с определенной частью своего тела обратно в Нашвилл и…
– Восхитительной частью, я бы добавил. – Он похлопал ее пониже спины.
– Потом ночью, перед этими…
– …горе-путешественниками.
– И сегодня. Как ты додумался сделать мне предложение таким идиотским способом? Что на тебя нашло?
– Я решил воспользоваться преимуществом большого скопления народа. Я подумал, что, если сделаю тебе предложение вежливо, ты можешь мне отказать.
– Ты мог бы заработать пощечину.
– Но не заработал. Мне кажется, что в глубине души ты развратница.
И, не дав ей возможности опомниться, он набросился на нее с поцелуями. Энди подумала, что он в какой-то мере прав.
Она свернулась калачиком рядом с ним, с наслаждением ощущая прикосновения его обнаженного тела. Потом она хихикнула, а затем громко рассмеялась:
– Я вспомнила, что сказал о тебе Гейб Сандерс.
– ???
– Он сказал, что от тебя можно ожидать чего угодно.
– И сейчас можно, – прорычал он и накрыл ее губы очередным поцелуем.
Они вместе вернулись в номер гостиницы, как только выбрались из толпы туристов, хлынувших на берег.
Не закрыв как следует за собой дверь, Лайон кинулся к Энди и закружил ее в объятиях.
– Энди, я люблю тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но она не дала ему такой возможности:
– Ты говоришь, что был против наказания, которое добровольно наложил на себя твой отец, не мог этого понять. Но те стены, которые он соорудил вокруг себя, отгораживаясь от мира, ничто по сравнению с теми барьерами, которыми ты отгородил свое сердце. Твоя тюрьма гораздо страшнее, чем его. Вот, – сказала она, доставая из чемодана брезентовую сумку. – Здесь эти несчастные пленки. Сожги их, утопи в своей бесценной реке или засунь их куда-нибудь, где, по-твоему, им самое место. Мне наплевать. Я больше не хочу их видеть. – Энди захлопнула крышку чемодана и поставила его на пол. – Надеюсь, ты с ними будешь счастлив.
Схватив чемодан и сумочку, она через несколько секунд исчезла за дверью.
Глава 11
Характер Леса Траппера вполне подходил к огненному цвету его волос. Если это вообще было возможно, никто и никогда не становился на его пути и уж, конечно, не перечил ему. Только круглый дурак или самоубийца мог намеренно спровоцировать Леса.
Энди не была ни тем, ни другим. Она не испытывала ни страха, ни каких-либо других чувств – внутри у нее было пусто, когда совершенно спокойно она сказала:
– Я оставила пленки у Лайона. Если хочешь, можешь договориться с ним, на каких условиях он тебе их отдаст, я выхожу из игры.
Вполне возможно, что он уже уничтожил их. Не знаю, мне все равно.
– Ты что такое говоришь? – сквозь зубы прорычал Лес. – Ты оставила бесценные пленки этому ковбою?
– Да, я оставила их Лайону.
Энди до ужаса боялась этого разговора, но теперь, когда он состоялся, она даже получила от него удовольствие. Покинув ранчо, она отправилась прямиком в гостиницу; где с нетерпением ждал ее возвращения Лес. Разумеется, он ждал ее не с пустыми руками, а с пленками и разрешением на телеэфир.
– Ты что, совсем рехнулась, Энди? – заорал он. – Мы столько лет ждали такого случая. Мы ради этого работали. И теперь ты все пустила псу под хвост? Черт бы тебя побрал, что на тебя нашло? – Лес зло рассмеялся. – О, я знаю, что на тебя нашло. Ты помешалась на этом Лайоне Рэтлифе, разве нет?
– Побереги свою грубость для того, кто ее оценит.
– Даже и не начинал грубить. Мне нужны эти пленки. Проклятие! Ты можешь бросать на ветер свой единственный шанс сделать большую карьеру, только я не позволю тебе распоряжаться моей судьбой.
– Тогда поезжай и забери пленки у Лайона.
– Если ты будешь так на меня наезжать, я уволю тебя.
– Я не собираюсь возвращаться к работе.
Энди с удовольствием отметила, как вытянулось его лицо. Значит, гнев Леса в конце концов не больше, чем пустое сотрясение воздуха. Она дала ему возможность разрядиться, и это сработало.
– Во всяком случае, не собираюсь возвращаться на «Телекс», – добавила она.
– О чем ты говоришь? Да ты умрешь без телекамеры.
– Правда? Не думаю.
– Я в этом уверен. Это у тебя в крови, Энди. Ты настоящий профессионал. Ты лучше всех. И тебе это нравится. Это твоя жизнь.
– Нет, Лес, – громко сказала она. – Это твоя жизнь, а я хочу жить своей.
Ей хотелось подойти к человеку, который так долго был ее другом. Обнять за плечи. Встряхнуть его. Заставить понять. Но она знала, что это невозможно! Он никогда не поймет.
– Спасибо за комплименты, Лес. Я знаю, что у меня есть талант, но сил больше нет. – Энди пристукнула ладонью по столу. – Я не хочу оказаться на вершине, принеся в жертву свое счастье. Мой отец, Роберт, ты, наконец, – все вы решили, что это именно то, что нужно мне в жизни. У меня никто не спросил. Я любила свою работу. Только и всего. Кроме работы, у меня ничего нет. Сейчас мне тридцать. Через десять лет будет сорок. Может быть, мне не удастся продвинуться в своей карьере, а может, наоборот, я стану звездой экрана. Но это будет все, что у меня останется. А потом какая-нибудь молодая, красивая женщина заменит меня. И кем я тогда буду? С чем останусь? Прости меня, Лес, за то, что подвела тебя, но я хочу выйти из игры. Отдохнуть. Пожить своей жизнью.
– Все это звучит очень здорово, только это пустой треп, и ты знаешь это. Просто ты по уши влюбилась в этого парня и хочешь защитить его, уберечь от возможного скандала. Хотел бы я знать, что произошло там сегодня утром. Он что, вышвырнул тебя?
– Да, потому что увидел утренние новости, где сообщалось о том, что вечером выйдут в эфир снятые мной интервью.
– Что ты говоришь?! Что же его так вывело из себя? Он ведь знал, что мы собираемся продать интервью компании. В любом случае, рано или поздно, но они появились бы на телеэкране. Почему… – Он заметил, как занервничала Энди. Голос его зазвучал вкрадчиво. – Подожди-ка минутку… Ты что-то выяснила? Да?
Не дождавшись от Энди ответа, Лес больно схватил ее за руку:
– Это правда? Отвечай!
Энди бесстрашно смотрела ему в глаза. Теперь он был не в состоянии причинить ей боль, запугать или унизить ее. Все ее растоптанные чувства лежали у ног Лайона, так же, как и пленки. Сильнее, чем он, ее уже никто не мог обидеть. Да, она узнала секрет, но унесет его с собой в могилу. Лес, конечно, был зол до предела. Много лет они были друзьями. Энди понимала, что, с его точки зрения, она предательница.
– Нет, – тихо, но твердо ответила она и многозначительно посмотрела на свою руку.
Медленно, очень медленно он ослабил хватку и убрал руку. Энди снова взглянула на него:
– Нет, Лес. Никакого секрета там не было. Просто ты гоняешься за призраками, а я – нет. Ты видишь в людях только потенциальную возможность сделать карьеру. Раньше я делала то же самое и ужасно ненавидела себя за это. А теперь я вижу в каждом из своих «объектов» прежде всего человека. С нормальными человеческими слабостями, у которого есть право скрывать эти слабости от других. – Она приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать Леса в щеку. – Я люблю тебя, Лес. Ты был хорошим другом. Надеюсь, им и останешься. Но на какое-то время я не хочу тебя видеть. До свидания.
Энди вышла из комнаты и отправилась к машине. Она уже включила зажигание, когда Лес показался в дверях.
– Энди! – крикнул он. – Куда ты едешь?
У него был вид поверженного бойца. Энди его таким не видела. Сердце ее сжалось, но она уже приняла решение и менять его не будет.
– Не знаю, – крикнула она неуверенно.
Она отправилась в Сан-Антонио. Сняв номер в гостинице, Энди принялась изучать туристические буклеты, во множестве валявшиеся в холле. Провести недельку в каком-нибудь чудесном уголке, где тебя никто не знает, – это замечательно. Она поедет туда, где можно будет поваляться на пляже, вкусно поесть и вообще ничего не делать, пока не захочется вернуться домой и попробовать собрать кусочки своей жизни и заново ее перестроить. Что выбрать? Мексику? Карибское море?
Да какая разница?!
Никогда в жизни ей не было так трудно. Она потеряла не только Лайона, но и друга, и работу. Где-то она вычитала, что испытания закаляют человека. Если это так, она скоро превратится в каменную глыбу. Заставив себя переодеться и подправить макияж, Энди отправилась гулять по городу. Приметив небольшое кафе, она в одиночестве пообедала.
Сидя за столиком кафе, она чувствовала восхищенные взгляды мужчин, но всякий раз отводила глаза, давая понять, что не расположена к знакомству. Некоторые откровенно рассматривали ее, пытаясь припомнить, кто она такая. Энди к этому уже привыкла. Иногда ее узнавали сразу. Увидев замешательство на лице человека, Энди часто представляла себе, как дома, у телевизора, увидев ее в программе новостей, он хлопнет себя по лбу и воскликнет: «Ну конечно же, Энди Мэлоун! Вот кто это был». Сейчас эта мысль не доставляла ей прежнего удовольствия.
Энди поковыряла вилкой в салате, но съела только дольку мускусной дыни. Чизбургер был слишком толстым и сочным. Он напомнил ей корзиночку чизбургеров, заказанную Лайоном у Гейба, и после этого она уже не могла его есть. Да и вообще ей не понравилось, как он был приготовлен. Или ей просто хотелось так думать, чтобы объяснить себе, почему она не хочет есть.
Выйдя из кафе, Энди направилась вниз по улице, кишевшей туристами и мелкими торговцами. День она убила, но чем заполнить вечер?
Энди остановилась послушать уличный оркестр. Потом добрела до галереи, но у нее не было ни сил, ни желания смотреть на выставленные картины.
Так, бесцельно бродя по городу, она дошла до реки. Как раз в это время начиналась посадка на речной пароходик. Вывеска у причала приглашала отправиться на получасовую экскурсию по реке. Энди купила билет. Молодой человек в выцветшей одежде, но с ярким мексиканским поясом, помог ей подняться на борт.
– Проходите вперед, пожалуйста, – устало пригласил он.
На пароходике было уже человек тридцать. Энди села на деревянную скамью и стала бессмысленно смотреть на воду. Она не обращала внимания на пассажиров, которые продолжали рассаживаться по местам. Рядом с ней села маленькая девочка со светлыми косичками. Ей было годика два.
Энди улыбнулась ее молодым родителям. Мать очень хороша собой, на шее отца висит камера. Молодая, симпатичная семья на экскурсии. У Энди болезненно сжалось сердце.
Посадка закончилась. Когда заработал мотор, Энди обернулась. Она увидела последнего пассажира у трапа.
Сердце ее бешено заколотилось. Ничего не видя перед собой, она смотрела на воду, а вокруг возмущались люди – причиной тому было бесцеремонное поведение этого последнего пассажира.
– Сэр, сэр, впереди больше нет свободных мест, – сказал молодой человек, который помогал Энди подняться на борт. – Прошу вас, сэр, займите место здесь.
– Я не очень хороший моряк, и мне бы не хотелось выплеснуть на кого-нибудь содержимое своего желудка, – раздался хрипловатый голос.
Энди слышала, как шепотом возмущаются туристы, давая дорогу грубияну, пожелавшему занять место непременно впереди.
Молодой человек дал свисток, и пароход отчалил от пристани. Прохладный ветерок остужал пылающие щеки Энди. Вдоль берега, насколько хватало глаз, тянулись заросли орешника и дуба.
– Слева вы видите амфитеатр, где…
– Привет, – тихо сказал Лайон.
Те, кто сидел поблизости, стали прислушиваться к их разговору, а не к экскурсоводу. Энди сидела, повернувшись к воде.
– Привет, – повторил он.
Наконец она взглянула на него. Он сидел у другого борта парохода, в компании трех пожилых дам и двух летчиков.
– Привет, – холодно ответила она и снова отвернулась.
– Говорят, что деревья старше, чем Аламо…
– Простите меня, вы здесь с кем-нибудь?
Энди отвернулась. Лайон обернулся к своим соседкам с голубыми волосами, осторожно поглядывавшими на него, но, передумав, спросил у маленькой девочки:
– Ты знаешь эту леди?
Она покачала головой. Мать обняла ее на всякий случай. Лайон посмотрел на летчиков, которые пялились на него с восхищением.
– Она с кем-то из вас? – спросил он.
– Нет, сэр, – ответили они хором.
– Хорошо, – посмеиваясь, сказал Лайон. – Мне бы не хотелось внедряться на чужую территорию.
Энди обернулась и с ужасом увидела, что туристы потеряли интерес к панораме вдоль реки и наблюдают за спектаклем Лайона.
– Потрясающая цыпочка, правда? – снова спросил он у летчиков.
Они посмотрели на Энди, потом на Лайона и дружно закивали.
– Ты ненормальный, – прошипела Энди.
Три дамы с голубыми волосами посмотрели сначала на Лайона, потом на нее. Выражая свое неодобрение и негодование, поджали губки.
– Женщина с такой фигурой и вдруг – одна. Разве такое возможно? – продолжал Лайон, обращаясь к летчикам. – Как вы считаете, у нее потрясающая фигура?
Летчики стали откровенно разглядывать ее.
– Я это сразу заметил, – сказал один.
Тень пробежала по лицу Лайона, но он вовремя спохватился.
– Я тоже. – Он повернулся к Энди, посмотрел на ее лицо, руки и уже другим тоном сказал: – Я думаю, она красивая, но мне кажется, эта леди не знает, как я к ней отношусь.
– Класивая леди, – прокартавила малышка и похлопала Энди по колену липкой ладошкой.
– Не согласитесь ли провести со мной ночь, прекрасная леди? – тихо спросил Лайон, заглядывая в огромные, золотистые, ошеломленные глаза.
– Гарри… – обеспокоено сказала молодая мамаша.
– Не обращай на него внимания, дурачится, вот и все, – спокойно ответил отец.
– Молодец парень, – сказал один из летчиков.
– Так держать, приятель! – подзадорил другой.
Престарелые дамы хранили молчание.
Теперь уже все туристы охладели к живописным видам Сан-Антонио и с интересом наблюдали за драмой на борту.
Энди поднялась с места, собираясь уйти подальше. Он поднялся вместе с ней.
– Ты зачем все это делаешь? – спросила она.
– Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, Энди. Если для этого надо купить телевизионную станцию, или устроить телестудию на ранчо, или что угодно еще – я это сделаю.
– Зачем? Зачем ты хочешь, чтобы я осталась в твоей жизни?
– Потому что я тебя люблю.
– Ты говорил это прошлой ночью, но сегодня утром ты готов был меня убить, когда тебе показалось, что я собираюсь рассказывать что-то о твоем отце.
– Гарри… – снова сказала молодая мамаша уже в состоянии паники.
– Посмотри на уточек, милая, – посоветовал папаша дочке.
Но малышка с интересом наблюдала за действием, которое было гораздо интереснее, чем мультяшки в телевизоре.
– Это просто устоявшийся рефлекс, Энди. После того как меня оставила Джери, я не доверял женщинам. Я их использовал, но не любил. Ты можешь себе представить, какой это был для меня удар под дых, когда я понял, что люблю тебя? Когда ты уехала, Грейси обозвала меня идиотом.
– Интересно, кто такая Грейси? – спросил один из летчиков.
– Ш-ш-ш, – призвала его к молчанию дама с голубыми волосами.
– А Джери – это парень или девушка? – шепотом спросил второй летчик у товарища.
– Не знаю. Он сказал, что больше не любит женщин.
– Почему это Грейси обозвала тебя идиотом? – нервно спросила Энди.
– Она сказала, что если бы ты хотела причинить вред моему отцу, то никогда не оставила бы у меня пленки. Что ты не лгала мне, когда говорила, что просто хочешь рассказать о его жизни, показать, каким он был в последние дни. И что мне надо злиться на Леса, а не на тебя.
– Лес? – спросила молодая мамаша. – Я думала, его имя Джери.
– Ш-ш-ш, – приструнил ее отец.
– Я сегодня ушла с работы, Лайон.
Он взял ее за руку:
– Почему?
– С тех пор как я встретила тебя, я не могу объективно подходить к своим материалам. Лес это понял. Я убеждала себя, что это не так, но это правда. – Она вздохнула: – Ты и твой отец стали значить для меня больше, чем работа.
– Если ты теперь безработная, чем собираешься заняться?
Она пожала плечами:
– Я думала поехать в Мексику, отдохнуть там на солнышке, пока не приведу в порядок свои мысли.
– Мне тоже нравится Мексика и пляжи, – тихо сказал он и поцеловал ее ладонь.
– Правда? – чуть слышно спросила она.
Лайон прижал ее ладонь к своей щеке:
– Превосходное местечко для медового месяца.
– Я вижу месяц, – сказала малышка, указывая на небо.
– Для медового месяца? – повторила Энди.
– А месяц видит меня.
– Выходи за меня замуж, Энди.
– Замуж? За тебя?
– Вы что, не слышите, дамочка, что вам сказал этот мужчина? Он сделал вам предложение. Отвечайте ему поскорее, чтобы все мы смогли наконец выбраться с этой посудины.
Энди посмотрела на пожилую даму, на остальных пассажиров, которые с нетерпением смотрели на нее и Лайона.
Он ждал.
Энди улыбнулась и сказала:
– Да.
* * *
– Ты чудовище. – Она уткнулась в его теплое плечо. – Мне даже страшно выходить с тобой на люди.
– Это почему еще? – Он вытянулся рядом с ней и прикрыл глаза.
– Каждый раз, когда кругом люди, ты ставишь меня в идиотское положение. Первый раз, у Гейба, когда ты сказал, чтобы я убиралась с определенной частью своего тела обратно в Нашвилл и…
– Восхитительной частью, я бы добавил. – Он похлопал ее пониже спины.
– Потом ночью, перед этими…
– …горе-путешественниками.
– И сегодня. Как ты додумался сделать мне предложение таким идиотским способом? Что на тебя нашло?
– Я решил воспользоваться преимуществом большого скопления народа. Я подумал, что, если сделаю тебе предложение вежливо, ты можешь мне отказать.
– Ты мог бы заработать пощечину.
– Но не заработал. Мне кажется, что в глубине души ты развратница.
И, не дав ей возможности опомниться, он набросился на нее с поцелуями. Энди подумала, что он в какой-то мере прав.
Она свернулась калачиком рядом с ним, с наслаждением ощущая прикосновения его обнаженного тела. Потом она хихикнула, а затем громко рассмеялась:
– Я вспомнила, что сказал о тебе Гейб Сандерс.
– ???
– Он сказал, что от тебя можно ожидать чего угодно.
– И сейчас можно, – прорычал он и накрыл ее губы очередным поцелуем.
Они вместе вернулись в номер гостиницы, как только выбрались из толпы туристов, хлынувших на берег.
Не закрыв как следует за собой дверь, Лайон кинулся к Энди и закружил ее в объятиях.
– Энди, я люблю тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17