Прикоснулась мягкими губами. Ее язык…
Он кончил, грязно выругавшись сквозь стиснутые губы.
Берк чувствовал легкое головокружение и слабость, но, возможно, этому способствовали горячая вода и виски. Приятно было осознавать, что он по-прежнему нормальный, полноценный мужчина. Однако настроение от этого если и улучшилось, то ненадолго.
Размякший от ванны и уже пьяный, он вылез, обмотался вокруг пояса двумя тонкими полотенцами, сел на край кровати и принялся размышлять о своем будущем.
Наверное, надо связаться с адвокатом, заморозить банковский счет, аннулировать кредитную карточку – в общем, поступить так, как обычно поступают люди, чтобы отомстить неверной супруге, если их семейная жизнь становится частью бракоразводной статистики.
Но Берку было неохота затевать все эти юридические дела. Черт с ней, с Барбарой, пусть пользуется чем хочет из их совместно нажитого имущества. Он взял с собой все, что ему было нужно: кое-какую одежду, значок полицейского, пистолет.
Порывшись в куче одежды, сваленной на кровати, он достал пистолет, взвесил его на ладони. Именно из него была выпущена пуля, убившая Кевина Стюарта.
С личной жизнью – полный крах. С работой тоже. Былые иллюзии, высокие слова о чести и доблести были для него теперь пустым звуком. Только идиоты продолжали верить в подобную чушь. Эти понятия устарели, они не применимы к современному обществу. Когда Бейзил поступил в полицейскую академию, он воображал себя рыцарем, но рыцари Круглого Стола – всего лишь старая-старая сказка.
Берк Бейзил стал парией, вечным занудой в отделе по наркотикам, человеком, застрелившим собственного напарника и требовавшим справедливого суда, в то время как остальным на это было глубоко наплевать.
Уэйн Бардо вышел на свободу, чтобы снова убивать, и уже появились новые жертвы.
Дюваль спокойно сидит в своем роскошном доме со своими слугами, своими богатыми друзьями и своими дорогими шлюхами.
А Берку Бейзилу тем временем наплевали в душу за желание помочь; жена завела себе молодого любовника и трахается с ним в его, Берка, собственном доме.
Он снова взвесил на руке пистолет. Что ж, он станет не первым полицейским, осознавшим бессмысленность своей работы и пустившим себе пулю в лоб. Долго ли о нем будут горевать? Да и кто? Пату? Мак? Возможно. А про себя, наверное, будут рады, что избавились от такой мороки.
Когда труп начнет разлагаться, управляющий сначала будет долго стучать, потом вызовет полицию. А когда его найдут, вряд ли кого-нибудь удивит, что лейтенант Бейзил решил свести счеты с жизнью. Скажут, это все из-за семейной катастрофы. Поползут сплетни: слыхали, он застал свою бабу, ну, ту, с роскошной фигурой, трахающейся в душе с другим мужиком. Бедняга. Покачают головами, повздыхают, что он так и не оправился после убийства Стюарта. Вот когда начались все его проблемы.
Пока вдова Стюарта едва сводит концы с концами, этот бесстыжий адвокат и его бандиты-клиенты закатывают роскошные гулянки, празднуя свою победу над правосудием. Старина Берк Бейзил примириться с этим никак не мог. Больше ему не под силу тащить на своих плечах это всепоглощающее чувство вины.
Все, хватит. Пора кончать.
Кажется, он себя жалеет? Ну и что с того? Разве он не имеет права посочувствовать самому себе? Нэнси Стюарт обидела его до глубины души, хотя, конечно, он понимал, что она была права. Она сейчас вцепилась в жизнь обеими руками. Боль после смерти Кевина понемногу утихнет, Нэнси еще может кого-то встретить и снова выйти замуж. Она не винила Берка в случившемся, но его посещения пробуждали в ней горькие воспоминания.
Берку хотелось думать о Барбаре только как о блудливой гадине, не пожелавшей понять его и постараться помочь, когда он был совершенно раздавлен гибелью друга. Однако, если быть до конца честным… Барбара, конечно, не без недостатков, но ведь и он тоже никогда не был идеальным мужем, даже до того рокового случая. Если бы их брак завершился раньше, было бы лучше для них обоих.
Он сделал в своей жизни много ошибок. Неправильно выбрал жену. Неправильно выбрал работу. Кому нужны эти сверхурочные дежурства и работа на износ? В результате он так ничего и не совершил.
Ничего.
Хотя, нет, почему же ничего. Он убил Кевина Стюарта.
Господи, как же ему недоставало этого парня! Берку не хватало спокойной рассудительности Кева, его глуповатых шуток, непоколебимой уверенности в том, что хорошо, а что плохо. Берк скучал даже по его вспышкам ярости. Кевин был бы не против погибнуть при исполнении служебного долга. Да что там: именно такую смерть он считал самой достойной.
А вот чего бы он не потерпел, так это того, что его гибель осталась неотомщенной. Преступники, повинные в смерти Кевина, благополучно увильнули от закона, защите которого Кев посвятил всю свою жизнь. С подобным Кевин Стюарт не смирился бы.
Эта мысль отрезвила Берка Бейзила, как холодный душ.
Он поставил бутылку на шаткий прикроватный столик, рядом положил пистолет. Сбросив с себя полотенца, лег на жесткую кровать и заложил руки за голову. Он лежал так несколько часов, смотрел в потолок и думал.
Хотя думать было не о чем.
Он уже знал, что должен делать дальше. Знал, кого должен убить. Уж во всяком случае, не себя.
Когда Бейзил наконец уснул, он спал так, как не спал уже много месяцев – спокойно, глубоко и без кошмаров.
Глава 9
– Уволиться?
– Уволиться, – повторил Берк. На мгновение Пату потерял дар речи.
– Вот так просто взять и уволиться? Но почему, скажи на милость?
– Не «так просто», Дуг. Ты сам знаешь почему.
– Из-за Кева?
– Главным образом да. А еще из-за Дюваля, Бардо и Сэчела. Я могу идти?
– Это невозможно! – Пату вскочил со стула и начал нервно расхаживать по кабинету. – Если ты из-за них бросишь работу, которую любишь, значит – они победили. Черт возьми, легко же ты сдаешься! Позволяешь им вмешиваться в твою жизнь, управлять твоими поступками.
– Может, так, а может, и нет. Если бы все было так просто.
Пату перестал бегать из угла в угол и взглянул на Берка.
– Что-то еще произошло?
– Мы с Барбарой разошлись. Пату отвел глаза, потом сочувственно посмотрел на Берка.
– Мне очень жаль. Вы разошлись на время?
– Нет, насовсем.
– Господи. Я видел, у вас не все гладко, но не подозревал, что дела до такой степени плохи.
– Я тоже, – признался Берк. – До вчерашнего вечера. Не буду утомлять тебя деталями, но, поверь мне на слово, наш разрыв окончательный. Я ушел и сказал, что она может сама выбрать причину для развода. Так что с семейной жизнью покончено.
– Мне очень жаль, – повторил Пату.
Берк тоже жалел о том, что брак, пусть даже не самый удачный, развалился. Особенно о том, как это произошло.
Берк сказал:
– Но вообще я в порядке. Правда. Это не вчера началось и длилось довольно долго. А что касается работы, то это тоже длится уже давно. Я сгорел, Дуг. В моем нынешнем состоянии тебе не будет от меня никакой пользы.
– Чушь. Ты лучший полицейский в отделе.
– Спасибо, конечно, но так будет лучше для всех.
– Послушай, Берк. У нас только что был неудачный процесс. Ты расстроен из-за разрыва с Барбарой. Сейчас неподходящее время принимать кардинальные решения. Возьми недельку отпуска…
Берк помотал головой, не дав Пату закончить.
– Нет, Дуг. Ты предлагаешь недельку отпуска. Это все равно что предлагать пластырь больному, нуждающемуся в операции на сердце.
– Ну, тогда, может, тебе на какое-то время оставить оперативную работу? – предложил Пату. – Поработать в качестве эксперта. Ну, чтобы снять напряжение.
– Прости, Дуг. Я уже принял решение.
– Давай я хоть отстраню тебя на время, с сохранением содержания. Ты сможешь вернуться, как только почувствуешь себя лучше. Твое место останется за тобой.
Предложение звучало заманчиво, Берк колебался какую-то долю секунды, но потом отрицательно покачал головой.
– Нет, Дуг, если я не перережу эту пуповину, у меня может возникнуть соблазн ею воспользоваться. И через несколько недель я снова окажусь в той же ситуации. Нет, я хочу обрубить все концы.
Пату вернулся за свой стол, пригладил руками редеющие волосы.
– Просто не могу в это поверить. Я – глава отдела, но ты – его сердце, Берк.
Бейзил фыркнул.
– Решил переменить тактику, Дуг? Попробовать доверительную беседу?
– Но это правда!
– Спасибо за комплимент, но меня этим не прошибешь.
– Ну, хорошо, – нетерпеливо отмахнулся Пату. – Черт с ним, с отделом. А ты сам? О себе ты подумал? Ты-то что будешь делать?
– Не имею ни малейшего представления. Дуг.
В том-то и кайф.
Первый раз в жизни Берк солгал своему другу.
Бордель располагался в солидном здании, с виду похожем на филиал публичной библиотеки.
Дом, окруженный решетчатым железным забором, прятался в тени роскошных магнолий. Когда-то он принадлежал богатой креольской семье, торговавшей хлопком. Это было до того, как началась, если выражаться на местном жаргоне, агрессия Севера против Юга.
Янки захватили все корабли и склады, принадлежавшие семейству, сожгли плантацию в верховьях реки, а дом захапали для своего штаба. Это было последней каплей, страшным оскорблением, после которого богатое креольское семейство так и не оправилось.
После Гражданской войны здание пришло в полный упадок. В то время мало кто мог позволить себе приобрести во владение такой дом и платить налог на недвижимость. Но в начале 1880-х некий бизнесмен с Севера буквально влюбился в особняк. Он вбухал огромные деньги в реставрацию, и в результате дом получился еще великолепнее, чем прежде. Однако внук и наследник бизнесмена имел склонность надувать своих партнеров и в результате потерял не только все семейное состояние, но и собственную жизнь. С ним произошел весьма подо – зрительный «несчастный случай на охоте» в Аллее дуэлей.
Дом снова пустовал до 1920 года, когда группа инвесторов превратила его в злачное место. В верхних комнатах было еще веселее, чем в роскошном салоне на нижнем этаже. Торговля телами шла так же успешно, как и торговля контрабандным виски. Вскоре у «мадам» появилось достаточно денег, чтобы выкупить особняк у партнеров в полное владение. Под ее руководством бизнес процветал.
Когда она умерла, дело продолжила ее дочь. Нынешняя владелица борделя, Руби Бушеро, была «мадам» в третьем поколении. Она заправляла здесь с начала шестидесятых. По предприимчивости Руби оставила далеко позади и мать, и бабку.
Дом Руби Бушеро был неотъемлемой частью магической привлекательности Нью-Орлеана. Поэтому с местной полицией у Руби было полное взаимопонимание. Ей не мешали заниматься ее бизнесом, если к нему не примешивалась торговля наркотиками.
Были случаи, когда кое-кто из девушек Руби пробовал подзаработать, предлагая клиенту наркотик, обещая суперкайф и невероятную потенцию. Хоть Руби и не любила перерывов в работе, которые неизбежно случались во время полицейских рейдов, но еще меньше ее прельщала перспектива закрытия борделя, если один из богатеньких клиентов вдруг окочурится от удушья во время оргазма. Ей также не нравилось, когда девушки проявляли предприимчивость, с которой она не получала процентов. Так что Руби относилась к полицейским набегам, как к неизбежному злу, и старалась поддерживать с властями хорошие отношения.
Берк был здесь дважды по долгу службы. Голых мужчин, хватавшихся за свои костюмы и часы «Ролекс», выволакивали из роскошных кроватей и стаскивали вниз без малейшего почтения, словно очумелых наркоманов, побирающихся на Джексон-сквер. Если кого-то из клиентов Руби уличали в том, что он секс приправляет наркотиком, Берк без малейшего сомнения арестовывал его, невзирая на богатство или положение в обществе.
Открывший дверь вышибала подозрительно оскалился.
– Скажи мисс Бушеро, что с ней хочет поговорить Берк Бейзил.
– Полицейский?
– А у тебя есть причины их бояться? Верзила захлопнул дверь прямо перед носом, оставив Берка стоять на пороге. Через пять минут он появился вновь.
– Она вас примет, – сказал он, ясно давая понять, как ему это не по душе.
Вышибала провел Берка в кабинет, который мог принадлежать любому работящему честолюбивому бюрократу, который не доверяет никому из подчиненных и во все дела входит сам. В кабинете имелся многоканальный телефон, два факса и компьютер. Проституция шагала в ногу с прогрессом.
Сидящая за столом женщина указала Берку на кресло.
– Какая приятная неожиданность, лейтенант Бейзил.
– Спасибо, что приняли меня без предварительной договоренности.
Она предложила ему выпить, он отказался. Жестом отпустив вышибалу, Руби сказала:
– Надеюсь, вы пришли открыть у нас кредит. Мои девочки будут в восторге. Ваша мужественная внешность, особенно эти роскошные усы, не остались незамеченными, хотя вы и посещали нас лишь по долгу службы.
Руби была миниатюрной женщиной, не более пяти футов роста, с платиновыми волосами – она утверждала, что цвет натуральный. Казалось, ее бледная нежная кожа, напоминавшая цветок гардении, никогда не знала солнечного света. Злые языки поговаривали, что Руби сделала себе подтяжку лица без анестезии – чтобы во время операции давать хирургу инструкции. Но история эта казалась неправдоподобной даже для Руби Бушеро, о которой всегда ходили самые невероятные слухи. В любом случае она была женщиной уникальной.
С того момента, как Бейзил вошел в кабинет, ее глаза цвета лаванды следили за ним не отрываясь. По возрасту она годилась ему в матери, а умелое кокетство было не более чем многолетней привычкой. Тем не менее он едва не покраснел от комплимента.
– Боюсь, я не смогу позволить себе пользоваться вашими услугами.
– У нас существуют скидки для официальных лиц. – С любопытством разглядывая его, Руби поигрывала ниткой жемчуга, висевшей у нее на шее. – Буду рада обсудить с вами несколько вариантов льготной оплаты.
Он улыбнулся, отрицательно покачав головой.
– Да нет, не стоит. Но все равно, спасибо за предложение.
Она обиженно надула губы.
– Девочки будут так расстроены, И я тоже.
Затем, сложив перед собой маленькие ручки, она прямо спросила, зачем он пришел.
– Пинки Дюваль.
Выражение ее лица ничуть не изменилось, и только Берк, имевший большой опыт в такого рода делах, заметил, как слегка дрогнули ее веки.
– Что Пинки Дюваль?
– Вы были партнерами – владели клубом во Французском квартале, пока не рассорились пару лет назад.
– Совершенно верно.
– Что между вами произошло?
– Между нами?
– Разумеется.
– Пинки захотел, чтобы одна из моих девочек перешла в клуб работать танцовщицей. Ее предложение не заинтересовало, и она вежливо отклонила его. Вскоре после этого к нам пришел Уэйн Бардо и заказал ту самую девушку. После часа, проведенного с ним, она не могла не только танцевать, но и ходить.
– Дюваль послал Бардо преподать девушке урок.
Руби молча кивнула. Берк попросил разрешения поговорить с девушкой.
– Боюсь, вам это не удастся, лейтенант. Через два дня после визита Бардо она вскрыла себе вены. Она не верила, что ее лицо когда-либо станет прежним, и, честно говоря, так же считали все врачи, с которыми мы консультировались. Она была замечательной девушкой. Благодаря мистеру Бардо она не смогла бы больше заниматься прежним делом. Она не смогла бы заниматься ничем, что предполагает общение с людьми.
– В полицию вы, естественно, не обращались.
– Шлюху избили в борделе? – едко усмехнулась она. – Как вы думаете, много сочувствия это вызвало бы у представителей власти? Я не смогла бы доказать, что избиение произошло здесь, что виновником является Бардо, и уж тем более – что он действовал по указанию Пинки Дюваля. Кроме того, это плохо бы отразилось на моем бизнесе. К чему рекламировать собственные ошибки и поражения? Понимаете, в любом случае, когда девушка остается в комнате с мужчиной один на один, всегда существует риск подвергнуться нападению. Я и мой персонал стараемся подобного не допускать, но мы не можем находиться в комнате девушек для гарантии их безопасности. Таковы издержки профессии. Берк чуть подался вперед.
– Мисс Бушеро, поскольку вы были партнером Дюваля, знаете ли вы что-нибудь о его побочном бизнесе?
– Полагаю, вы имеете в виду наркотики?
– Так вам это известно?
– Конечно, но я ничего не могла бы доказать, так же, как и вы. Он невероятно хитер. Мы с Пинки всегда говорили только о том, что имело отношение к совместному владению клубом. Он не совал нос в мои дела, а я, соответственно, – в его.
– Понимаете, в чем моя трудность? – спросил Берк. – Районный прокурор Литрелл не трогает Дюваля, потому что нет свидетельских показаний, а поэтому у нас нет ни малейшего шанса, что Дюваль занервничает, совершит ошибку и тем самым даст нам простор для маневра.
– А ко мне какое это имеет отношение?
– Я пришел в надежде, что вы согласитесь сотрудничать с отделом по наркотикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Он кончил, грязно выругавшись сквозь стиснутые губы.
Берк чувствовал легкое головокружение и слабость, но, возможно, этому способствовали горячая вода и виски. Приятно было осознавать, что он по-прежнему нормальный, полноценный мужчина. Однако настроение от этого если и улучшилось, то ненадолго.
Размякший от ванны и уже пьяный, он вылез, обмотался вокруг пояса двумя тонкими полотенцами, сел на край кровати и принялся размышлять о своем будущем.
Наверное, надо связаться с адвокатом, заморозить банковский счет, аннулировать кредитную карточку – в общем, поступить так, как обычно поступают люди, чтобы отомстить неверной супруге, если их семейная жизнь становится частью бракоразводной статистики.
Но Берку было неохота затевать все эти юридические дела. Черт с ней, с Барбарой, пусть пользуется чем хочет из их совместно нажитого имущества. Он взял с собой все, что ему было нужно: кое-какую одежду, значок полицейского, пистолет.
Порывшись в куче одежды, сваленной на кровати, он достал пистолет, взвесил его на ладони. Именно из него была выпущена пуля, убившая Кевина Стюарта.
С личной жизнью – полный крах. С работой тоже. Былые иллюзии, высокие слова о чести и доблести были для него теперь пустым звуком. Только идиоты продолжали верить в подобную чушь. Эти понятия устарели, они не применимы к современному обществу. Когда Бейзил поступил в полицейскую академию, он воображал себя рыцарем, но рыцари Круглого Стола – всего лишь старая-старая сказка.
Берк Бейзил стал парией, вечным занудой в отделе по наркотикам, человеком, застрелившим собственного напарника и требовавшим справедливого суда, в то время как остальным на это было глубоко наплевать.
Уэйн Бардо вышел на свободу, чтобы снова убивать, и уже появились новые жертвы.
Дюваль спокойно сидит в своем роскошном доме со своими слугами, своими богатыми друзьями и своими дорогими шлюхами.
А Берку Бейзилу тем временем наплевали в душу за желание помочь; жена завела себе молодого любовника и трахается с ним в его, Берка, собственном доме.
Он снова взвесил на руке пистолет. Что ж, он станет не первым полицейским, осознавшим бессмысленность своей работы и пустившим себе пулю в лоб. Долго ли о нем будут горевать? Да и кто? Пату? Мак? Возможно. А про себя, наверное, будут рады, что избавились от такой мороки.
Когда труп начнет разлагаться, управляющий сначала будет долго стучать, потом вызовет полицию. А когда его найдут, вряд ли кого-нибудь удивит, что лейтенант Бейзил решил свести счеты с жизнью. Скажут, это все из-за семейной катастрофы. Поползут сплетни: слыхали, он застал свою бабу, ну, ту, с роскошной фигурой, трахающейся в душе с другим мужиком. Бедняга. Покачают головами, повздыхают, что он так и не оправился после убийства Стюарта. Вот когда начались все его проблемы.
Пока вдова Стюарта едва сводит концы с концами, этот бесстыжий адвокат и его бандиты-клиенты закатывают роскошные гулянки, празднуя свою победу над правосудием. Старина Берк Бейзил примириться с этим никак не мог. Больше ему не под силу тащить на своих плечах это всепоглощающее чувство вины.
Все, хватит. Пора кончать.
Кажется, он себя жалеет? Ну и что с того? Разве он не имеет права посочувствовать самому себе? Нэнси Стюарт обидела его до глубины души, хотя, конечно, он понимал, что она была права. Она сейчас вцепилась в жизнь обеими руками. Боль после смерти Кевина понемногу утихнет, Нэнси еще может кого-то встретить и снова выйти замуж. Она не винила Берка в случившемся, но его посещения пробуждали в ней горькие воспоминания.
Берку хотелось думать о Барбаре только как о блудливой гадине, не пожелавшей понять его и постараться помочь, когда он был совершенно раздавлен гибелью друга. Однако, если быть до конца честным… Барбара, конечно, не без недостатков, но ведь и он тоже никогда не был идеальным мужем, даже до того рокового случая. Если бы их брак завершился раньше, было бы лучше для них обоих.
Он сделал в своей жизни много ошибок. Неправильно выбрал жену. Неправильно выбрал работу. Кому нужны эти сверхурочные дежурства и работа на износ? В результате он так ничего и не совершил.
Ничего.
Хотя, нет, почему же ничего. Он убил Кевина Стюарта.
Господи, как же ему недоставало этого парня! Берку не хватало спокойной рассудительности Кева, его глуповатых шуток, непоколебимой уверенности в том, что хорошо, а что плохо. Берк скучал даже по его вспышкам ярости. Кевин был бы не против погибнуть при исполнении служебного долга. Да что там: именно такую смерть он считал самой достойной.
А вот чего бы он не потерпел, так это того, что его гибель осталась неотомщенной. Преступники, повинные в смерти Кевина, благополучно увильнули от закона, защите которого Кев посвятил всю свою жизнь. С подобным Кевин Стюарт не смирился бы.
Эта мысль отрезвила Берка Бейзила, как холодный душ.
Он поставил бутылку на шаткий прикроватный столик, рядом положил пистолет. Сбросив с себя полотенца, лег на жесткую кровать и заложил руки за голову. Он лежал так несколько часов, смотрел в потолок и думал.
Хотя думать было не о чем.
Он уже знал, что должен делать дальше. Знал, кого должен убить. Уж во всяком случае, не себя.
Когда Бейзил наконец уснул, он спал так, как не спал уже много месяцев – спокойно, глубоко и без кошмаров.
Глава 9
– Уволиться?
– Уволиться, – повторил Берк. На мгновение Пату потерял дар речи.
– Вот так просто взять и уволиться? Но почему, скажи на милость?
– Не «так просто», Дуг. Ты сам знаешь почему.
– Из-за Кева?
– Главным образом да. А еще из-за Дюваля, Бардо и Сэчела. Я могу идти?
– Это невозможно! – Пату вскочил со стула и начал нервно расхаживать по кабинету. – Если ты из-за них бросишь работу, которую любишь, значит – они победили. Черт возьми, легко же ты сдаешься! Позволяешь им вмешиваться в твою жизнь, управлять твоими поступками.
– Может, так, а может, и нет. Если бы все было так просто.
Пату перестал бегать из угла в угол и взглянул на Берка.
– Что-то еще произошло?
– Мы с Барбарой разошлись. Пату отвел глаза, потом сочувственно посмотрел на Берка.
– Мне очень жаль. Вы разошлись на время?
– Нет, насовсем.
– Господи. Я видел, у вас не все гладко, но не подозревал, что дела до такой степени плохи.
– Я тоже, – признался Берк. – До вчерашнего вечера. Не буду утомлять тебя деталями, но, поверь мне на слово, наш разрыв окончательный. Я ушел и сказал, что она может сама выбрать причину для развода. Так что с семейной жизнью покончено.
– Мне очень жаль, – повторил Пату.
Берк тоже жалел о том, что брак, пусть даже не самый удачный, развалился. Особенно о том, как это произошло.
Берк сказал:
– Но вообще я в порядке. Правда. Это не вчера началось и длилось довольно долго. А что касается работы, то это тоже длится уже давно. Я сгорел, Дуг. В моем нынешнем состоянии тебе не будет от меня никакой пользы.
– Чушь. Ты лучший полицейский в отделе.
– Спасибо, конечно, но так будет лучше для всех.
– Послушай, Берк. У нас только что был неудачный процесс. Ты расстроен из-за разрыва с Барбарой. Сейчас неподходящее время принимать кардинальные решения. Возьми недельку отпуска…
Берк помотал головой, не дав Пату закончить.
– Нет, Дуг. Ты предлагаешь недельку отпуска. Это все равно что предлагать пластырь больному, нуждающемуся в операции на сердце.
– Ну, тогда, может, тебе на какое-то время оставить оперативную работу? – предложил Пату. – Поработать в качестве эксперта. Ну, чтобы снять напряжение.
– Прости, Дуг. Я уже принял решение.
– Давай я хоть отстраню тебя на время, с сохранением содержания. Ты сможешь вернуться, как только почувствуешь себя лучше. Твое место останется за тобой.
Предложение звучало заманчиво, Берк колебался какую-то долю секунды, но потом отрицательно покачал головой.
– Нет, Дуг, если я не перережу эту пуповину, у меня может возникнуть соблазн ею воспользоваться. И через несколько недель я снова окажусь в той же ситуации. Нет, я хочу обрубить все концы.
Пату вернулся за свой стол, пригладил руками редеющие волосы.
– Просто не могу в это поверить. Я – глава отдела, но ты – его сердце, Берк.
Бейзил фыркнул.
– Решил переменить тактику, Дуг? Попробовать доверительную беседу?
– Но это правда!
– Спасибо за комплимент, но меня этим не прошибешь.
– Ну, хорошо, – нетерпеливо отмахнулся Пату. – Черт с ним, с отделом. А ты сам? О себе ты подумал? Ты-то что будешь делать?
– Не имею ни малейшего представления. Дуг.
В том-то и кайф.
Первый раз в жизни Берк солгал своему другу.
Бордель располагался в солидном здании, с виду похожем на филиал публичной библиотеки.
Дом, окруженный решетчатым железным забором, прятался в тени роскошных магнолий. Когда-то он принадлежал богатой креольской семье, торговавшей хлопком. Это было до того, как началась, если выражаться на местном жаргоне, агрессия Севера против Юга.
Янки захватили все корабли и склады, принадлежавшие семейству, сожгли плантацию в верховьях реки, а дом захапали для своего штаба. Это было последней каплей, страшным оскорблением, после которого богатое креольское семейство так и не оправилось.
После Гражданской войны здание пришло в полный упадок. В то время мало кто мог позволить себе приобрести во владение такой дом и платить налог на недвижимость. Но в начале 1880-х некий бизнесмен с Севера буквально влюбился в особняк. Он вбухал огромные деньги в реставрацию, и в результате дом получился еще великолепнее, чем прежде. Однако внук и наследник бизнесмена имел склонность надувать своих партнеров и в результате потерял не только все семейное состояние, но и собственную жизнь. С ним произошел весьма подо – зрительный «несчастный случай на охоте» в Аллее дуэлей.
Дом снова пустовал до 1920 года, когда группа инвесторов превратила его в злачное место. В верхних комнатах было еще веселее, чем в роскошном салоне на нижнем этаже. Торговля телами шла так же успешно, как и торговля контрабандным виски. Вскоре у «мадам» появилось достаточно денег, чтобы выкупить особняк у партнеров в полное владение. Под ее руководством бизнес процветал.
Когда она умерла, дело продолжила ее дочь. Нынешняя владелица борделя, Руби Бушеро, была «мадам» в третьем поколении. Она заправляла здесь с начала шестидесятых. По предприимчивости Руби оставила далеко позади и мать, и бабку.
Дом Руби Бушеро был неотъемлемой частью магической привлекательности Нью-Орлеана. Поэтому с местной полицией у Руби было полное взаимопонимание. Ей не мешали заниматься ее бизнесом, если к нему не примешивалась торговля наркотиками.
Были случаи, когда кое-кто из девушек Руби пробовал подзаработать, предлагая клиенту наркотик, обещая суперкайф и невероятную потенцию. Хоть Руби и не любила перерывов в работе, которые неизбежно случались во время полицейских рейдов, но еще меньше ее прельщала перспектива закрытия борделя, если один из богатеньких клиентов вдруг окочурится от удушья во время оргазма. Ей также не нравилось, когда девушки проявляли предприимчивость, с которой она не получала процентов. Так что Руби относилась к полицейским набегам, как к неизбежному злу, и старалась поддерживать с властями хорошие отношения.
Берк был здесь дважды по долгу службы. Голых мужчин, хватавшихся за свои костюмы и часы «Ролекс», выволакивали из роскошных кроватей и стаскивали вниз без малейшего почтения, словно очумелых наркоманов, побирающихся на Джексон-сквер. Если кого-то из клиентов Руби уличали в том, что он секс приправляет наркотиком, Берк без малейшего сомнения арестовывал его, невзирая на богатство или положение в обществе.
Открывший дверь вышибала подозрительно оскалился.
– Скажи мисс Бушеро, что с ней хочет поговорить Берк Бейзил.
– Полицейский?
– А у тебя есть причины их бояться? Верзила захлопнул дверь прямо перед носом, оставив Берка стоять на пороге. Через пять минут он появился вновь.
– Она вас примет, – сказал он, ясно давая понять, как ему это не по душе.
Вышибала провел Берка в кабинет, который мог принадлежать любому работящему честолюбивому бюрократу, который не доверяет никому из подчиненных и во все дела входит сам. В кабинете имелся многоканальный телефон, два факса и компьютер. Проституция шагала в ногу с прогрессом.
Сидящая за столом женщина указала Берку на кресло.
– Какая приятная неожиданность, лейтенант Бейзил.
– Спасибо, что приняли меня без предварительной договоренности.
Она предложила ему выпить, он отказался. Жестом отпустив вышибалу, Руби сказала:
– Надеюсь, вы пришли открыть у нас кредит. Мои девочки будут в восторге. Ваша мужественная внешность, особенно эти роскошные усы, не остались незамеченными, хотя вы и посещали нас лишь по долгу службы.
Руби была миниатюрной женщиной, не более пяти футов роста, с платиновыми волосами – она утверждала, что цвет натуральный. Казалось, ее бледная нежная кожа, напоминавшая цветок гардении, никогда не знала солнечного света. Злые языки поговаривали, что Руби сделала себе подтяжку лица без анестезии – чтобы во время операции давать хирургу инструкции. Но история эта казалась неправдоподобной даже для Руби Бушеро, о которой всегда ходили самые невероятные слухи. В любом случае она была женщиной уникальной.
С того момента, как Бейзил вошел в кабинет, ее глаза цвета лаванды следили за ним не отрываясь. По возрасту она годилась ему в матери, а умелое кокетство было не более чем многолетней привычкой. Тем не менее он едва не покраснел от комплимента.
– Боюсь, я не смогу позволить себе пользоваться вашими услугами.
– У нас существуют скидки для официальных лиц. – С любопытством разглядывая его, Руби поигрывала ниткой жемчуга, висевшей у нее на шее. – Буду рада обсудить с вами несколько вариантов льготной оплаты.
Он улыбнулся, отрицательно покачав головой.
– Да нет, не стоит. Но все равно, спасибо за предложение.
Она обиженно надула губы.
– Девочки будут так расстроены, И я тоже.
Затем, сложив перед собой маленькие ручки, она прямо спросила, зачем он пришел.
– Пинки Дюваль.
Выражение ее лица ничуть не изменилось, и только Берк, имевший большой опыт в такого рода делах, заметил, как слегка дрогнули ее веки.
– Что Пинки Дюваль?
– Вы были партнерами – владели клубом во Французском квартале, пока не рассорились пару лет назад.
– Совершенно верно.
– Что между вами произошло?
– Между нами?
– Разумеется.
– Пинки захотел, чтобы одна из моих девочек перешла в клуб работать танцовщицей. Ее предложение не заинтересовало, и она вежливо отклонила его. Вскоре после этого к нам пришел Уэйн Бардо и заказал ту самую девушку. После часа, проведенного с ним, она не могла не только танцевать, но и ходить.
– Дюваль послал Бардо преподать девушке урок.
Руби молча кивнула. Берк попросил разрешения поговорить с девушкой.
– Боюсь, вам это не удастся, лейтенант. Через два дня после визита Бардо она вскрыла себе вены. Она не верила, что ее лицо когда-либо станет прежним, и, честно говоря, так же считали все врачи, с которыми мы консультировались. Она была замечательной девушкой. Благодаря мистеру Бардо она не смогла бы больше заниматься прежним делом. Она не смогла бы заниматься ничем, что предполагает общение с людьми.
– В полицию вы, естественно, не обращались.
– Шлюху избили в борделе? – едко усмехнулась она. – Как вы думаете, много сочувствия это вызвало бы у представителей власти? Я не смогла бы доказать, что избиение произошло здесь, что виновником является Бардо, и уж тем более – что он действовал по указанию Пинки Дюваля. Кроме того, это плохо бы отразилось на моем бизнесе. К чему рекламировать собственные ошибки и поражения? Понимаете, в любом случае, когда девушка остается в комнате с мужчиной один на один, всегда существует риск подвергнуться нападению. Я и мой персонал стараемся подобного не допускать, но мы не можем находиться в комнате девушек для гарантии их безопасности. Таковы издержки профессии. Берк чуть подался вперед.
– Мисс Бушеро, поскольку вы были партнером Дюваля, знаете ли вы что-нибудь о его побочном бизнесе?
– Полагаю, вы имеете в виду наркотики?
– Так вам это известно?
– Конечно, но я ничего не могла бы доказать, так же, как и вы. Он невероятно хитер. Мы с Пинки всегда говорили только о том, что имело отношение к совместному владению клубом. Он не совал нос в мои дела, а я, соответственно, – в его.
– Понимаете, в чем моя трудность? – спросил Берк. – Районный прокурор Литрелл не трогает Дюваля, потому что нет свидетельских показаний, а поэтому у нас нет ни малейшего шанса, что Дюваль занервничает, совершит ошибку и тем самым даст нам простор для маневра.
– А ко мне какое это имеет отношение?
– Я пришел в надежде, что вы согласитесь сотрудничать с отделом по наркотикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40