— Твоей матери не понравится, что ты нанял незнакомого человека.— Мать велела мне нанять, кого захочу. Я нанял его и не собираюсь выгонять, пока он не даст мне для этого повода.Шериф Бен Рассел — суровый старик с холодными голубыми глазами и резкими, не очень-то дружелюбными манерами, — как я заметил, давно подлизывался к Куперам.— Слушай, парень, этот человек только что вышел из тюрьмы. Гони его прочь.— Ну и что же, что он сидел в тюрьме? Я его нанял. Вот если он мне не сгодится, тогда я его рассчитаю.До этого мой новый работник молчал, но тут неожиданно вмешался.— Шериф, — сказал он, — идите-ка вы по своим делам и оставьте мальца в покое. По росту-то он взрослый, но, как видно, без помощи ему не обойтись. Похоже, в этих краях не зря стараются не пускать к себе посторонних.Шериф Бен Рассел страшно разозлился. Я никогда еще не видел его таким бешеным.— Отправляйся назад в тюрьму, — зарычал ок. — Там тебе самое место.Но мой новый работник и не думал злиться. Некоторое время он смотрел на шерифа своими холодными черными глазами, а потом продолжил:— Шериф, вы не знаете, кто я такой и почему сидел в тюрьме. Вы просто обратили внимание на мою тюремную одежду. Но прежде чем начинать меня преследовать, чинить мне неприятности, пойдите и скажите Пайку Куперу, чтобы он вышел со мной поговорить.В здешних местах никто не знал, что есть такой Купер по имени Пайк, но шериф, по-видимому, знал, кого незнакомец имел в виду, и удивился, услышав это имя.— Откуда ты знаешь это имя? — спросил он.— Поинтересуйтесь у него. Сдается мне, он меня узнает.Отъехав от города на семь миль, мы переправились через ручей, и я остановился, указывая на лежавшие в отдалении холмы.— Наша земля начинается отсюда и тянется вон до тех гор. В это время года коровы имеют обыкновение забредать в каньоны.— Похоже, трава здесь хорошая и ее довольно.— Это все купленная земля, — объяснил я ему. — Па говорил, что времена свободного заселения миновали, вот он и скупил несколько участков у тех, которые не сумели справиться с ними, и перевел землю на себя. Все это только пастбища, но воды достаточно, и скотина жиреет лучше некуда.Когда мы въехали во двор ранчо, ма стояла в дверях дома, вытирая руки о передник. Она посмотрела на моего спутника, и я увидел, что она удивилась — поняла, что я не привез ни Эда, ни Джонни.Новый работник сошел с лошади и снял шляпу. Ни Эд, ни Джонни никогда этого не делали.— Меня нанял ваш парень, мэм, но если я вам не по нраву, я не останусь и вернусь в город. Дело в том, что я сидел в тюрьме.Ма с минуту внимательно смотрела на него.— Наймом занимается Том, — только и бросила она. — Я считаю, он должен приучаться к ответственности.— Значит, все в порядке, мэм. — Он в нерешительности помолчал. — Меня зовут Райли, мэм.Мы вымыли руки в жестяном тазу, и, когда вытирались полотенцем, Райли сказал:— Ты мне не говорил, что твоя мать такая красивая.— А зачем мне это говорить? Я не видел для этого причины.Он бросил на меня быстрый взгляд, а потом кивнул:— Ты прав, парень. Это не мое дело. — И через минуту добавил: — Просто я удивился.— Она вышла замуж, когда ей еще шестнадцати не было, — сообщил я.За ужином мы все больше молчали — обсуждать домашние дела в присутствии постороннего не хотелось, а приставать с расспросами к человеку, вышедшему из тюрьмы, я считал неудобным. Поговорили немного о том, что давненько нет дождей и что у нас на ранчо всегда достаточно воды. Покончив с едой, он спросил:— Не возражаете, если я буду курить?Спорим, что с таким вопросом впервые в жизни обратились к моей ма. Па, например, полагал в порядке вещей, если другие мужчины, приходя к нам, запросто начинали курить, не попросив у ма разрешения, однако ма приняла вопрос незнакомца так, словно привыкла к такому обращению.— Пожалуйста, курите, — разрешила она.Если подумать, это звучало довольно приятно.— Скотоводство дает хорошую прибыль?— Последние два-три года довольно мало стало молодняка, но Эд и Джонни уверяют, что у нас в горах развелось слишком много львов. Приходится мириться с тем, что львы наносят ущерб.— Много земли и достаточно воды, — заметил Райли, — дела у вас должны идти хорошо.Когда он ушел в пристройку, ма начала собирать посуду.— Как это случилось, что ты его нанял, Том?Тут я и ей поведал про солового и про то, что подумал, когда увидел Райли, и она заулыбалась.— Думаю, ты хорошо усвоил урок, Том. Мне кажется, это хороший человек. — А потом добавила: — Может, он и сидел в тюрьме, но воспитан отлично.В устах моей ма это звучало величайшей похвалой. Она придавала огромное значение хорошим манерам.Немного позже я рассказал ей о разговоре, который состоялся у меня с Эдом Шифрином и шерифом Расселом, а когда я в своем рассказе дошел до того места, где Райли велел Расселу передать Куперу, чтобы тот пришел с ним повидаться, я сразу увидел, что ма забеспокоилась. Среди работников Купера было несколько весьма опасных парней, и нам не хотелось иметь с ними дело.Через год после того, как убили отца, кто-то из них пытался приударить за моей ма, но она быстро их отвадила.На рассвете следующего дня, натягивая сапоги, я услышал стук топора и, выглянув за занавеску, увидел Райли, а рядом с ним — кучу дров. Он, безусловно, умел держать в руках топор, но больше всего меня удивило то, что он вообще взялся за это дело. Ведь большинство ковбоев убеждены, что их обязанность — только ездить верхом, и потому отказываются от всякой другой работы, не желают даже забивать колья.В этот день с утра все ладилось, и мы выехали из дому на час раньше, чем мне когда-либо удавалось при Эде и Джонни, и к полудню уже согнали в долину семьдесят голов, вот только молодняка действительно оказалось совсем мало. Кто бы ни был этот человек, я сразу понял, что нанял настоящего работника. Он ездил на отцовском гнедом мерине и прекрасно управлял норовистой лошадью, а также здорово пользовался арканом.В следующие три дня мы трудились как одержимые. Райли вставал чуть свет и не слезал с лошади допоздна, а я, как хозяин, не мог от него отставать. Так мы работали только с отцом — наравне, во всем помогая друг другу. Я даже представить себе не мог, чтобы человек так быстро освоился с новым местом. Время от времени, поднявшись на вершину какого-нибудь холма, он останавливался и долго вглядывался в даль, как бы изучая окрестности. Иногда задавал какой-нибудь вопрос, но чаще просто смотрел.На третий день мы развели небольшой костерок, чтобы сварить кофе, и стали разворачивать еду, которую приготовила нам ма.— Ты говорил, что твоего отца убили. Как это произошло?— Мы с матерью этого не видели. Па ездил к Куперам по каким-то делам, а потом вернулся в город, чтобы купить для матери что-то из платья и припасов. Когда он привязывал мешок к седлу, к нему пристал какой-то незнакомец; у них завязалась ссора, и парень застрелил отца.— А что, он не имел оружия?— Имел, сэр. Па всегда носил с собой револьвер, только не для того, чтобы стрелять в людей. Он мог убить воровку лисицу или лошадь, которая его сбросила, а у него застряла нога в стремени.— Ты, случайно, не слышал, как звали того незнакомца?— Слышал, сэр. Его звали Кэд Миллер.В тот день к нашему костру вдруг явились Эд Шифрин и Джонни Лофтус. Я очень удивился их визиту, поскольку они никогда не заезжали так далеко — это случалось, только если они работали у нас, но тем не менее сейчас они спустились в долину, как раз когда мы только что потушили костер.Райли услышал их раньше, чем я: он смотрел в сторону гор, словно ожидая кого-то другого. Особенно внимательно всматривался в деревья и камни, за которыми мог спрятаться человек.У обоих за поясом торчали револьверы. Что до Райли, если у него и было оружие, то широкая куртка из воловьей кожи как раз его прикрывала, и я не мог ничего разглядеть. Однако в тот момент я не думал о том, вооружен ли он. Эта мысль пришла мне в голову позже.— Ты все еще здесь? — спросил Шифрин. Его тон свидетельствовал о том, что он ищет ссоры. — А я думал, что ты уже давно смотался отсюда.— А мне тут нравится, — ответил Райли приятным светским тоном. — Здесь красивые места и люди славные. Правда, коров не так много, как можно предположить, но все они тучные.— Что ты имеешь в виду? Почему это коров не так много?— Следовало, наверное, сказать: не коров, а телят. Не так много телят, как можно было ожидать, но вот когда мы соберем весь скот и загоним коров в коррали, тогда и выясним, куда они девались.Шифрин посмотрел на Джонни:— А как насчет щенка?Джонни пожал плечами:— Черт с ним, со щенком.Я ничего не понял из этого обмена репликами, а вот Райли, по-видимому, догадался.— Я бы на вашем месте, — заявил он, — точно выяснил, чего хочет Купер. Вы уверены, что ему нужно именно это? Насчет парня и вообще.— Куда ты клонишь?— Вы что-то не то затеяли. Вам не удастся сделать так, чтобы это выглядело естественно. Парень-то ведь безоружен. Нет, ребята, вы не знаете, как творятся такие дела.— Может, ты лучше знаешь? — угрожающе осведомился Шифрин.— Пайк Купер. Именно так его звали в прежние времена. Он никогда не рассказывал, почему ему пришлось уехать из округа Пайк, что в Миссури? Очень интересная история.То, как свободно говорил Райли, встревожило этих парней. Они уже не чувствовали себя так уверенно, как поначалу.— И раз уж мы об этом заговорили, пусть-ка он вам поведает, почему вообще покинул Штаты.Ни тот, ни другой, по-видимому, не знали, как поступить. То, что Райли, как оказалось, знаком с Купером, их насторожило, и Джонни забеспокоился. Он то и дело посматривал на меня, но я не опускал головы и смотрел прямо ему в глаза, и это тоже ему не нравилось.— Спросите, спросите его об этом. А еще скажите, чтобы не посылал сопляков, когда речь идет о мужском деле.— Что ты хочешь сказать? — взвился Шифрин.Его мощная фигура приняла угрожающий вид. Он старался казаться по-настоящему крутым парнем. Обычно этот фокус ему удавался, но почему-то сейчас, когда пришлось встать лицом к лицу с Райли, он уже не выглядел ни большим, ни крутым.— Это означает: убирайтесь-ка вы отсюда и дуйте без остановки, пока не приедете к Пайку Куперу. А Пайку скажите, если он задумал грязное дело, пусть и пачкается сам.Парни не знали, как им поступить. Они собирались действовать решительно, даже попытались, однако на Райли это не произвело никакого впечатления. Они явились, чтобы затеять ссору, но теперь ни тот, ни другой не решались начать, боясь, как бы не остаться в дураках. А может, все дело в том, что Райли нисколько не беспокоился? Оба они считали, что у Райли есть еще кое-что в запасе.— Будь уверен, он так и сделает, — со злостью бросил Джонни. — Купер сам займется тобой, вот увидишь.Они уехали; Райли молча наблюдал за тем, как два всадника спускались по склону, а потом предложил:— Давай-ка возвращаться домой на ранчо, Том. Я понимаю, что еще не время. Но нам лучше находиться дома, когда явится Купер.— Он не явится. Мистер Купер куда-нибудь ездит только тогда, когда сам того пожелает.— Обязательно приедет, — заверил Райли, — разве что сначала пошлет Кэда Миллера.Когда он произнес это имя, я посмотрел на него с удивлением:— Но ведь это тот самый человек, который убил моего отца!Мы поужинали тихо и спокойно. А поскольку вернулись раньше обычного, Райли, используя последний светлый час, оставшийся до захода солнца, занялся починкой ворот, которые расшатались. Он принадлежал к тому типу людей, которые не любят сидеть сложа руки.За ужином он сказал моей ма:— Благодарю вас, мэм, я горжусь тем, что мне пришлось у вас работать.Ма покраснела.На следующее утро она вышла к завтраку нарядная, собиралась ехать в город. Мне она заметила только:— Твой отец учил тебя крепко стоять за то, что ты считаешь правильным. И еще — хранить верность друзьям.В городе везде толпился народ. Кто-то что-то прослышал, и люди, чтобы не пропустить самое интересное, старались находиться на улицах или в лавках; всех даже перестали волновать домашние заботы.Когда мы ставили нашу повозку у старика Тейлора, он нагнулся ко мне и прошептал:— Передай своему приятелю, что в городе появился Кэд Миллер.Ма услышала и резко повернулась в его сторону:— Как он выглядит?Тейлор колебался, нервно переминаясь с ноги на ногу. Он не решался заговорить, не зная, зачем матери это понадобилось.— Я задала вам вопрос, мистер Тейлор. Вы, кажется, дружили с моим мужем?— Э-э-э… это верно, мэм. Был его другом. Полагаю, я и ваш друг тоже.— Совершенно верно. А теперь говорите.И он ей описал Миллера.Стояло теплое тихое утро. Я остался возле отеля, а ма отправилась покупать какие-то женские штучки, которые неловко выбирать при мужчине.На скамьях перед отелем я не нашел ни одного свободного места, так что стоял, прислонившись к стене дома на углу соседнего переулка. Минуту спустя за углом того самого дома, в переулке, появился Райли, и я услышал его шепот:— Не оборачивайся, парень. Что, Купер уже появился?— Пока нет, но в городе Кэд Миллер.— Послушай, Том, только для твоего сведения, — продолжал Райли. — Я хочу, чтобы ты знал. Я сидел в тюрьме за то, что убил человека, который застрелил моего брата. А до этого служил младшим судебным исполнителем в Соединенных Штатах. — Он нерешительно помолчал. — Вот, пожалуй, и все.На улицах никто особенно по разговаривал — все ждали. По дороге с грохотом проехала бричка и скрылась, подняв облако пыли, которая медленно оседала на землю. Рыжий пес лениво плелся в поисках тени. Я увидел ма, которая шла по другой стороне улицы, и не успел подумать, что это она там делает, как на въезде в город показались Куперы. Старик сидел на козлах новенькой, сверкающей лаком повозки, сыновья скакали рядом по обе стороны.Купер остановил лошадей у отеля и вылез из повозки. Сыновья, как обычно, держались развязно и чванливо, ухмыляясь в предвкушении забавы. Старик подошел к отелю, достал сигару из жилетного кармана и откусил кончик. Жесткий взгляд его выцветших глаз остановился на мне.— Слушай, парень, где твой работник? Насколько понял, он хотел со мной встретиться.— Пусть он сегодня же убирается из города, а не то его вынесут, — громко заявил Энди Купер.Старик сунул сигару в рот. Он зажег спичку, собираясь закурить, и в этот момент я услышал, как возле меня хрустнул гравий под сапогом, и понял, что это Райли. Купер выронил спичку, так и не закурив, он просто стоял и смотрел мимо меня на Райли.— Ларк! — Купер чуть не подавился, произнося это имя. — Я и не заметил, что это ты.— Ты помнишь, что я сказал тебе, когда велел убираться из Штатов?Купер не видел никого, кроме Райли, которого он называл Ларком. Он просто не соображал, что делается вокруг. Я не мог оторвать глаз от его лица — трудно даже представить, что взрослый человек способен так испугаться.— Я обещал, если ты когда-нибудь встретишься на моем пути, я тебя убью.— Не делай этого, Ларк, у меня семья — два сына. У меня есть ранчо, я богатый человек.— У этого мальчика был отец.— Ларк, не делай этого!— С тех пор как умер его отец, прошло уже три или четыре года. Насколько я понимаю, ты начал красть его коров еще на два года раньше. Считай, пятьсот голов.Купер смотрел на него, не отрывая глаз, а сыновья старика, казалось, не могли поверить тому, что происходило.— Напишешь купчую на пятьсот голов, а я подпишу ее в пользу его матери. А потом выпишешь чек на семь тысяч фунтов, мы с тобой перейдем через улицу и вместе получим по нему деньги.— Хорошо.— И ты заявишь, что нанял Кэда Миллера, чтобы он убил отца этого мальчика.— Я не могу этого сделать. Я не буду.— Пайк, — терпеливо уговаривал его Райли, — в суде ты, возможно, и выиграешь дело, но ведь сам прекрасно знаешь, что со мной тебе не тягаться. Не заставляй меня доставать мой револьвер.Купер стоял с таким видом, будто он вот-вот потеряет сознание. Он стал похож на школьника, которого только что уличили во вранье. Я думаю, он знал о Райли что-то такое, что заставило его смертельно испугаться, и он не смел с ним спорить. А что до револьвера — ну, это только разговоры. Разве кто-нибудь видел, что у Райли за поясом?— Ладно, — выговорил наконец Купер так тихо, что его едва услышали окружающие.— Па! — Энди схватил отца за руку. — Что ты такое говоришь?— Молчи, щенок! Говорят тебе, заткнись.— Ходят слухи, что здесь в городе Кэд Миллер? — продолжал Райли. — Скажи ему, чтобы вышел сюда, на улицу.— Никому ничего не нужно говорить, — раздался голос моей ма.Толпа расступилась, пропуская Кэда Миллера, за которым шла моя мать с двуствольным дробовиком в руках. И уж конечно она держала его не для забавы. Я однажды видел, как она засадила из него по леопарду, который забрел к нам во двор. Его просто разорвало на части.Шерифу Бену Расселу весьма не по вкусу пришлась вся эта история, однако ему ничего не осталось делать, кроме как арестовать Кэда Миллера. Когда стало ясно, что старик Купер струсил, его сыновья уже ничего не могли сделать. И вообще все в городе поняли, что Куперам пришел конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13