А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Сперва я не обнаруживал следов, исключая редкие тропы антилоп и бизонов. Дважды встретились отпечатки лап гризли, их без труда отличишь от следов других медведей по длинным когтям на передних лапах. Тут уже и пятерка порыскала — раз, затем второй я пересек их след.
Время шло, я методически осматривал каждый овражек, каждую впадину, каждую кучку деревьев и не находил ничего. Не видел и следов, какие могли бы оставить индейские кони.
Если паренек поступил в согласии с моими предположениями, то он вернулся к женщине в условленное место. Они успели поесть и, по всей вероятности, знали, что их разыскивают таинственные всадники. Куда бы они ни забились, выбирали они свой тайник наскоро.
Используя разные возвышенные точки, я изучал все окрест. Одно место смотрится очень уж очевидным, другое подходит плоховато… но чаще и чаще мое внимание возвращалось к высыпанию скал на склоне длинной возвышенности, обращенном к юго-востоку.
Оттуда виден был наш лагерь в ночь, когда нас обокрали. Парень не стал бы надеяться, что в этом глухом краю вдруг да попадется ночью что-нибудь полезное. Наверняка он видел нас и спланировал все еще до темноты. Маршрут раненого, умершего почти что у нас на дороге, вел от этого места.
Позволив моему коню попастись немного под прикрытием деревьев, я разглядывал скалы. Пожалуй, выход камня обширнее, нежели кажется отсюда, может, и спрятаться там выйдет. Полоса более яркой зелени ведет оттуда вниз в расширяющуюся лощину, по-видимому, родник или что-нибудь вроде орошает складку почвы и стекает к невидимому, окаймленному ветлами ручью.
У мальчишки, по крайней мере, есть голова на плечах. Не так-то просто проскользнуть в лагерь осторожных людей Пограничья и уйти с поживой. Мал, но охотничье искусство не в новинку.
Постановив, что осмотрю это место, я занялся окружающей территорией. Куда делась загадочная пятерка?
Рассветная прохлада все держалась; ветер волновал полынь и посвистывал среди ветвей, грозя дождем. Небо покрывалось тучами, и я радовался, что за седлом привязан непромокаемый плащ. Найдется ли у женщины и мальчика что-то подобное?
Мой взгляд настороженно обшаривал окрестности, и ружье свободно лежало в ладонях, потому что беспокойной была эта страна и для меня еще незнакомой. Холмы, начавшие подергиваться бурым, не знали меня, а я — их, и в молчании, в безжизненности таилась угроза.
Почувствовав прикосновение каблука, лошадь шагом двинулась вниз по пологому косогору, забирая к востоку. Если оттуда, где прикорнули каменные глыбы, за мной следили, то сейчас должны видеть меня.
Ни с того ни с сего мое настроение поднялось. Уверенность в себе и цель в моих действиях. Лошадь перешла на галоп, а я обнаружил, что распеваю «Кэмпбеллы идут».
Длинный спуск к едва различимой тропе, потом вверх. Нужно выбрать направление к…
Они появились из зарубки между буграми, пять человек с жесткими лицами и винтовками в руках. Заметив, что я еду навстречу, натянули поводья. Я сделал то же; сердце громко стучит, но «фергюсон» в равновесии в правой руке, пальцы охватывают спуск.
На двоих красовались мексиканские сомбреро, хотя мексиканцами они не были, один носил енотовую шапку, остальные — затасканные фетровые шляпы. Четыре одежки из грязной замши, один сюртук.
— Доброе утро, джентльмены! — Мой голос прозвучал весело. — Прелестное утро для верховой прогулки, не так ли?
— Ты кто же такой?
Говоривший щеголял в сюртуке. Широкое лицо с черной бородой и неприятным выражением. Здоровый мужик и, похоже на то, умеет поставить на своем. Я решил, что мне он не нравится.
— Немазаный-сухой, — легкомысленно бросил я, улыбаясь, — а если придерживаться фактов, Ронан Чантри, профессор литературы и права, занимаюсь изучением истории и читаю лекции — только приглашайте. А вы кто будете?
Они глядели на меня во все глаза. Я их не обожаю, и они меня тоже, я это чувствовал. И отдавал себе отчет, что у них немалое преимущество: захочется пристрелить меня, колебаться не станут.
Однако это преимущество оставалось у них недолго: придя к такому заключению, я тут же постановил, что сам прикончу любого из этой компании без зазрения совести, да хоть бы и всех.
Нецивилизованная страна, тревожные обстоятельства — и этические теории не стоят ломаного гроша.
— Кто мы, тебя не касается, — грубо буркнул мой собеседник. — Чего ты тут делаешь, ну-ка выкладывай.
Я ответил не менее грубо:
— Меня это касается ровно столько же, сколько вас касается, кто такой я, а чего я делаю, ясно с первого взгляда. Еду своей дорогой и, ежели угодно, по своему собачьему делу!
Чернобородого это потрясло. Он так был уверен, что держит все козыри! Уставился на меня, не понимая, в чем дело, затем перевел взгляд дальше, ища, кто меня поддерживает.
— Слушай, ты! Я хочу знать…
— Что бы ты там ни хотел знать, ты дьявольски нагло спрашиваешь. Так вот, мне с тобой говорить не о чем. Если тебе есть что сказать, изливай душу поскорее, черт тебя дери, мне надо ехать!
Один из пятерых, разозлившись, подался вперед, и мое оружие чуть шевельнулось.
— Ни с места! — предупредил я. — Я знать не знаю, что вы за птицы и какого черта вам нужно, и, сказать правду-истину, и знать не хочу. Хотите иметь проблемы, начинайте бал, а не хотите — убирайтесь ко всем чертям с дороги. Или я на вас наеду!
Пятеро не верили своим ушам. Один-одинешенек и так разговаривает. С ними! Парни явно воображали себя важными персонами, и такое в головах у них не укладывалось.
Я ударил лошадь шпорами, и она прыгнула в середину всадников. Брыкнув правой ногой, я процарапал шпорой бок ближайшей лошади, та сразу начала бить задом, и кучка верховых превратилась в круговерть.
Повинуясь команде, мой конь развернулся, и я направил винтовку в голову вожака.
— Ну ладно, господа! Едете или мне стрелять?
Ой, не понравилось им это! Вот уж совсем не понравилось! Но поехали. Мрачные, злые, как черти, утихомирили животных и повернули ко мне хвостами. Один проворчал:
— Еще встретимся, мистер. Нынешний день не последний.
— Да уж надеюсь, что нет, — ответил я. — Такую надутую, невежливую и немытую шайку давно пора научить хорошим манерам.
Я наблюдал за ними, пока они не скрылись за отрогом, потом повернул кругом и с полмили несся вниз во весь дух, так как не желал затевать перестрелку с пятерыми противниками среди куцей травы. При первой возможности я повернул вверх и принялся пробираться под прикрытием холма к присмотренным камням. Те, наверху, если я их не выдумал из головы, видели недавнюю встречу и теперь теряются в догадках что к чему. Придется держаться осторожно. Путь нетруден, но что за удовольствие оказаться подстреленным теми, кого разыскиваю; не упоминая уж о тех, кто ищет сам. Поперек заднего склона, отклоняясь к вершине, я рассчитывал перевалить гребень сзади и к северу от камней.
Несколько раз я останавливался для подробного осмотра. Я находился на виду, но от врагов меня закрывала масса холма. Больше никто не показывался. Ближе к верхушке я спешился и с ружьем в руке медленно пошел.
Место, какое я высматривал, было прямо передо мной. Небольшая седловина, где эрозия уничтожила песчаный грунт вокруг скал и кустов. Бросив поводья на землю, я на животе подполз к самому верху и заглянул на другую сторону.
Картина напоминала скопление небольших каменных зданий с раскиданными вокруг обломками, росли деревья и кое-какой кустарник. Дальше ничего не было видно. Если на тех холмах кто-то следил за обстановкой, он надежно спрятался, как и я. Что до скопления скал, может, сейчас оно не служило убежищем разыскиваемым мною людям, но, несомненно, послужило в прошлом: через гребень туда тянулся еле заметный след, его могла оставить одна лошадь.
День склонялся к закату, и оттягивать дело не оставалось времени. Да и причины не было. Ведя лошадь за собой, я зашагал в каменные дебри.
Они стояли бок о бок, довольно высокая молодая женщина, лет девятнадцати — двадцати, и парнишка, тянувший на тринадцать, спиной к плоской стороне огромного песчаникового блока. С каштановыми волосами и светло-карими глазами, девушка была одета в амазонку, когда-то красивую, фасона, вошедшего в моду, когда я последний раз ездил в Европу. Мальчик обходился кожей и сомбреро. Чёрные волосы, черные глаза, винтовка слишком длинна для его роста.
— Как поживаете? — произнес я. — Меня зовут Ронан Чантри, и если я могу помочь вам, буду очень рад.
— Я — Лусинда Фолви, а это мой друг, Хорхе Улибарри. Он помогает мне добраться до поселений манданов.
— Манданов? — воскликнул я. — Но… они ведь очень далеко на севере! За сотни миль!
— Правильно, — спокойно ответила девушка, — только мне необходимо туда попасть. У моей семьи есть друзья во французской Канаде. Сумею связаться с ними, думаю, как-нибудь устрою, чтобы вернуться домой, в Ирландию.
Откровенно говоря, мне это не понравилось. Ничего подобного я себе не представлял и не ощущал особого желания прокатиться в страну манданов. Не то чтобы я ничего о них не знал, знал, и неплохо. Это индейское племя жило в хороших глинобитных хатах в области Дакоты, на берегах Миссури.
— Лучше будет забрать вас отсюда, — предположил я, — прежде, чем те люди вернутся обратно. Они гнались за вами, верно?
— Гнались… и все еще гонятся. Преследуют нас от Санта-Фе, но до сих пор нам удавалось ускользнуть.
Дальнейшей информации она мне не уделила, а спрашивать я не стал. Она была леди в затруднительном положении, а я — как я надеялся — джентльменом. Что она — леди, это очевидно, более того, без сомнения, ирландка, к этой нации принадлежала моя семья. Нельзя сказать, что мой род не принимал иной крови. Один мой известный предок, Таттон Чантри, первый Чантри на американской земле, подал нам пример, поведя под венец прекрасную даму происхождением из Перу. Ее предок, испанский гранд, женился на инкской принцессе.
— Немного подальше у меня здесь друзья, — сказал я. — Догоним их, тогда на досуге займемся планами.
Девушка глянула на меня весьма сурово.
— Вы, по-видимому, не поняли меня, мистер Чантри. Мои планы уже составлены. Я еду к манданским деревням.
— Да, разумеется.
Мы сели верхом и направились к тропе. У девушки и парня оказались превосходные дорожные лошади, с приличной долей испано-берберийской наследственности, а также вьючная лошадь. Что может лежать во вьюках, я не имел понятия, но, памятуя о предстоящем долгом путешествии, надеялся, что там провизия, глядя же на юную даму, способен был поставить последний цент, что в них одежда — и не та, какая может пригодиться в дороге.
Ехали мы быстро. Животные моих спутников находились в лучшем состоянии, чем моя, да и вообще стоили больше как лошади, так что мы не тратили даром время и заодно выискивали глазами тех пятерых.
Не слишком решительно я осведомился, знает ли девушка, кто они и чего добиваются. Она ответила отрицательно, но я как-то не вполне ей поверил и предупредил, что мы в опасности.
— А, эти! — Полно презрения. — Я все видела. Вы отправили их восвояси и снова отправите, если сунутся. Когда вы говорили с ними, они прямо тряслись!
Вот так так. Дело происходило немного по-другому, но в силах ли я был употребить свой скромный дар красноречия с целью убедить эту восхитительную леди, что я не столь грозен, как ей кажется? Моей соображалки хватало, чтобы понимать: недруг удалился попросту потому, что у меня оказалось случайное преимущество. Дойди до действительной стычки, их главарь погиб бы — но и я пал бы тоже. Последняя возможность ни малейшего восторга у меня не вызывала.
В дамском седле моя новая знакомая выглядела изящно и лихо, высоко несла голову, и, если в нашем мире существовал страх, до нее сей факт не доходил.
Но бывают вопросы, которые необходимо задавать.
— Кто был человек, ехавший с вами?
Она обратила взор ко мне.
— Как и мой отец, служил в Ирландской бригаде. Он доставил меня к отцу в Мехико и, когда отца убили, предложил помочь мне уехать.
— Вам надо бы рассказать об этом подробнее.
— Всему свое время, — невозмутимо ответила девушка. И вдруг резко остановила лошадь. Так же как я и мальчик.
Семеро индейцев преградили нам дорогу, каждый на своей лошади, вооруженные и готовые к нападению.
Глава 10
Неожиданно один из них рванулся вперед и оказался нашим приятелем Ходит Ночью.
— Мы едем встречать друга, — сказал он.
— Я счастлив, что вы здесь. Если бы произошла битва, мы разделили бы честь. Я был бы польщен драться рядом со Псами-Воинами шайенов.
Индейцам моя речь пришлась по вкусу, хотя они старались этого не показывать. Воины окружили нас, словно почетный караул, и так мы въехали в лагерь.
Совсем другой лагерь. Мои друзья со своими индейскими попутчиками сошлись с основной группой шайенов, которую искали. Лагерь вырос в десять раз, и в нем находилось по меньшей мере пятьдесят воинов, все как на подбор.
Сразу стало ясно, что Ходит Ночью — не последний человек среди соплеменников. Не вождь, но боец, охотник и оратор, пользующийся авторитетом.
Лошадиный гурт насчитывал много сотен голов, в большинстве крепкие маленькие горные лошадки. Многие выглядели хоть куда, и я поймал себя на задумчивом их разглядывании. На Моем Росинанте интенсивная езда на одной траве начинала сказываться.
Лусинда Фолви не отставала от меня, и я не имел ничего против. Храбрость храбростью, а диких индейцев она видела в первый раз и явно нервничала.
Дэйви Шанаган выехал нам навстречу, взглянув на Лусинду с изумлением и удовольствием.
— Привет, мэм! Доведись мне отгадывать, я бы сказал, вы из прежних краев, прямо оттуда!
— И вы оказались бы правы, сэр! — задорно прозвучал ответ.
Белые устроились вместе неподалеку от маленького ручейка. Дегори Кембл переводил взгляд с Лусинды на меня.
— Разузнал как и чего? — спросил он меня. — Такая девушка в западных прериях диво дивное!
— А почему нет? Чего тут бояться? Если и есть чего, я все равно не боюсь! — объявила Лусинда. — Чтобы ирландская девушка да не смогла куда отправиться, быть такого не может!
Этим вечером, поджаривая над костром кусочек мяса, она поведала нам свою историю.
Ее отец дослужился в испанской армии до полковника. Как многие кроме него, он покинул родную страну, где не мог надеяться ни получить землю, ни продвинуться по службе, и влился в ряды смелых ирландских юношей, прозванных «дикие гуси» и пополнявших армии Испании, Италии, Франции и Австрии. Изрядное число их выбилось в офицеры, к примеру генерал Алекзандер О'Рейли в Испании, побывавший комендантом Нового Орлеана, пока за ним не послали, чтобы вести войска против Наполеона. При возвращении он умер на корабле, и этим кончилась его карьера, но был еще генерал Самого Наполеона, Мак-Магон, а другим был бравый парень, давший свое имя самому изысканному из коньяков, — Аннесси.
Полковник Патрик Фолви прибыл в Новый Орлеан вместе с О'Рейли, и потом его послали в Мехико.
— Что же там случилось? — не терпелось Кемблу.
— Отец служил успешно, будучи храбрым человеком и прирожденным вождем, но его отправили на север подавить свирепое племя, убившее священника и сжегшее церковь, построенную для распространения христианства. Он все выполнил и при этом спас жизнь старого индейца, которого другой офицер пытал.
Из этого вышли какие-то неприятности, не знаю точно, каким образом, но тот офицер не находился под командой моего отца и раздул факт, что отец являлся ирландцем.
Мексиканцы любили моего отца и вовсе не любили того, -другого, но у него нашлись влиятельные друзья, которые вмешались и потребовали передать пленного индейца любителю пыток.
У отца не было выбора, кроме как подчиниться. — Девушка заколебалась и, совершенно очевидно, решила что-то скрыть. — Почти немедленно ему приказали ехать на север. Прошло несколько месяцев, и вдруг я получаю письмо от отца, чтобы прибыть к нему, и по приезде обнаруживаю, что он его не посылал.
Отец объяснил: меня заманили в Санта-Фе для использования против него. Я говорю, не может такого быть, а он отвечает: кто должен оберегать других, не так силен, как одинокий человек, и что на него хотят давить, угрожая мне.
Я предложила побег, и он сказал, что именно об этом он думает. Той ночью он вышел и вернулся с Хорхе и лейтенантом Конвеем. Возьму лошадей, говорит, и карты из штаба. Потом поскачем на север к манданам, а дальше — в Канаду, там у нас друзья.
Хорхе пошел с ним. Мы ждали, ждали, почти светало, когда Хорхе вбежал и рассказал, что отец убит и его последние слова были: «Бежать… « Так мы и сделали.
Последовали дебаты. Что бы ни являлось причиной всех неприятностей, Лусинде Фолви здесь не место, и нам следует переправить ее в Канаду, где она может получить помощь.
— Бросать ваши дела вам ни к чему, — говорил я. — Я довезу ее, по крайней мере, до манданских селений, а понадобится — дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17