Член клуба Чернокрылый Моргульский Легион был ростовчанином и теперь проклинал судьбу, забросившую его на нелепый фестиваль в далеком Питере и обрекшую на скитания в Средневековье. Ему сразу же не понравился град Петров. А уж когда он глянул на необъятные и дикие болота шестнадцатого столетия, где еще не пахло гранитными набережными и небо не колол шпиль Адмиралтейства, то и вовсе возненавидел здешний край на всю, так сказать, историческую глубину.— Чего расшумелся? — спросила его девица со странной кличкой Дрель, сонно протирая глаза. Спали они на палубе плоскодонной лоймы вповалку, прямо на тюках и рюкзаках со своим нехитрым имуществом.— Прошу прощения у эльфийской принцессы за порушенный сон, — мстительно ухмыльнулся вахтенный.— Эх, людишки, — зевнула, широко разинув рот и прикрывая его ладошкой, «принцесса». — Что с вас взять? Неуклюжие и шумные, как ваши волосатые и хвостатые предки…— Хватит с нас эльфийского нацизма, — проворчал кто-то, сокрытый тенями от факела. — Замолкните оба.Вахтенный укрепил факел в скобе, вбитой прямо в мачту, хрустнул пальцами и прошелся, стараясь не наступать на ноги спящих.— Сейчас бы картошечки, — мечтательно протянул он, — да с сальцом…— Не заселили еще Америку, хвала свету Вали-нора, — сказала Дрель. — И очень хорошо. Ведь в картошке главная питательная часть это колорадский жук.— Фу, а еще королева Лориэна, — фыркнул вахтенный.— А что? — безмятежно пожала плечами Дрель. — Жук есть чистый белок. А в картофелине кроме срахмала что? Фиг!— И все же хочется пюре какого-нибудь, — продолжал рассуждать вахтенный, роясь в своем мешке.Он обнаружил полоску вяленого мяса, тяжело вздохнул и принялся старательно ее жевать, прихлебывая из фляжки теплую солоноватую воду.— Забудь уже про студенческую столовку, — укоризненно погрозила пальцем Дрель. — Все эти сосиски, какавы да чипсы…— Мечтать-то не вредно, — пробурчал с набитым ртом вахтенный.— Вредно, — прилетел ответ с кормы, где ирландец Шон приглядывал за рулевой доской. — Мне не отлучиться, а вы про жратву…— Разбудили, так хоть прок какой выйдет с меня. — Дрель поднялась, вырвала из рук вахтенного фляжку, соорудила дикий бутерброд из пресной лепешки и вяленого мяса и направилась к корме.— Ешь, ирландская морда, — сказала она. — Нам, перворожденным, указано следить за младшими любимцами небес.— Это еще большой вопрос, кто перворожденный, — проворчал Шон. — Ирландцы ведут род от племен Богини Дану, выходцев с прародины человечества, что на далеком севере. Где были твои эльфы, когда Среброрукий Нуаду воевал с демонами-фоморами?— Я тебе скажу, где они были, — раздался голос еще одного ирландца, затесавшегося в Моргульский Легион по причине злосчастного фестиваля. — Их еще не придумал Толкин.— Что могут знать дикари о начале времен? — спросила сама у себя Дрель.Вокруг зашевелились недовольные.Послышался добрый русский мат.Раньше, в своем, так сказать, времени, ребята находили странную приятность в подобных перебранках между ролевиками и реконструкторами. Попав же в суровый водоворот средневековой русской истории, вдруг сделались на сей счет нервными.— Если еще одна эльфийская или ирландская рожа, — сказал один из орков Легиона, отходя к борту и мочась в окружающую лойму тьму, — начнет обсуждать подобные моржовые вопросы — враз отрежу острые ушки и рыжие патлы.— Молчи, гоблинское отродье, — отмахнулся Шон.— Ты меня еще быдлом назови! — вызывающе выставил подбородок орк.Его товарищи «по породе» загоготали,— Ну все, пропал сон, — проворчал Бледный Король, который проснулся последним. — Народ, мы же так до Ивангорода не дотянем, если станем устраивать туристические посиделки всякую ночь. Пора понять — не в сказку попали.— Точно, — со вкусом выдала Дрель. — Попали мы в …— И кстати, — оживился бывший гном по кличке Филька. — Может, хоть теперь кто-нибудь объяснит мне, на черта сдался нам этот Ивангород? Мы же собирались отбить у свенов лодки, двинуть по Неве до Ладоги, потом по Свири до Онежского Моря, а потом древними торговыми реками к Архангельску. Вернее к тому месту, где скоро начнут возводить Архангельск.— А оттуда, украв у англичан корабль, — в Америку, — мечтательно протянул гном Килька, подмигнув вахтенному. — К картошке поближе, и колорадскому жуку.— Признай, гноме, — устало сказал Бледный Король, — что идейка была с безуминкой.— Почему? Все очень даже реалистично, я по этому маршруту на байдарках ходил, — возразил Филька. — Дошли бы, только у некоторых эльфов и ирландцев кишка тонка оказалась.Все заспорили.В сущности, спор этот был уже давно решен — они плыли вместе с Карстеном Роде к Нарове, а не пробирались вместе с индейцами мимо Ореховца к Свири. Надо отметить, что «краснокожие» оказались упорными и наотрез отказались следовать за коггом. Прародина индейцев манила их сильнее, чем Россия.— Башню нам всем сорвало, — мрачно заметил детинушка с забавным прозвищем Черный Хоббит. — Провалиться во времени — не шутка. Побывать на настоящей войне — тоже не шутка. А то и другое вместе…Он оглядел всех присутствующих тяжелым взглядом.— Может, хватит про Америку, Архангельск и все остальное, народ? Мы плывем к русскому городу в компании служащих России людей, и точка.— А дальше что? — спросила Дрель. — Ливонская война? Поляжем под рыцарскими копьями и стрелами за Веру, Царя-батюшку и Отечество? Или нас посадят на землю, и станем колхозниками?— Альтернатив, если честно, нет. — Руководитель клуба Чернокрылый Легион, которого все привыкли называть «назгулом» или Бледным Королем посчитал нужным вмешаться. — Можно, конечно, ждать нового чуда. Вдруг да бабахнут ветвистые молнии, и мы окажемся в Санкт-Петербурге. Только навряд ли на это следует уповать.Он поднялся, дошел до Дрели и успокаивающе положил ей руки на плечи. Эльфийка отстранилась, словно ей за шиворот засунули холодную и осклизлую жабу.— Не ужиться нам ни в деревне, ни в городах. Примут за ведьмаков и забьют камнями. Остается одно — найти высокого покровителя, «крышу», так сказать.— А самая лучшая крыша в нынешней России — это лично царь-батюшка и его опричнина, — докончил мысль Черный Хоббит. — Только на фиг мы им сдались?— И еще, — вмешался клубный гном по прозванию Килька, — если уж говорить о покровителях — чем Зализа-то был плох? Сели бы на лодки, переплыли на Неву и оказались бы одновременно на службе царской, и вместе с ребятами из клуба «Черный Шатун»…— Опять начали, — безнадежно махнул рукой Бледный Король. — Этот самый Карстен Роде, который, между прочим, спас нам жизнь, соблюдал страшную секретность. Не мог он позволить, чтобы мы растрезвонили на всю Россию и сопредельные страны о его корабле, потерпевшем крушение на Неве.— А если бы кто спросил гоблинов, — заметил бритый наголо крепыш, — то мы бы сказали: датский пират сам по себе отличный парень и великолепная «крыша». Он своего рода неприкасаемый, сам себе командир, к тому же — иностранец. Его случай очень близок нашему.— Но всю жизнь прошляться по Балтике… — скривилась Дрель. — Меня уже начало укачивать и тошнить, хотя дома я на вестибулярку не жаловалась— Мне не нравится идея службы этому датскому медведю, — вступила в разговор одна из младших одноклубниц Дрели. — Он будет воевать, воевать и еще раз воевать. И нам придется делать то же самое. Вам что, ребята, понравилось убивать, понравилось хоронить своих?— По всей Руси неспокойно, — вздохнул Хоб-бит. — Как и во всем мире. В хваленой Америке, между прочим, снимают скальпы и, вырвав сердце, кладут его на алтарь какого-нибудь Кецалькоатля. От войны нам не уйти. Ну что поделаешь, если нет свободных земель? В Сибири и на юге — татары, на западе — Ливония. На севере свены, которым мы потрепали крылышки…— Да сколько можно воду в ступке толочь? — возмутился еще один гоблин. — Наша ватага или погибнет, или станет шайкой солдат удачи, третьего не дано. Воевать против своих — пошло и неумно. А за службу, между прочим, мы можем попросить с полки пирожок.— Например? — спросила Дрель.— Хочешь быть колхозницей — проси земли, — стал загибать пальцы гоблин. —Золото… А главное — безопасность и уважение к нашему чудачеству! Признание нашего права быть не совсем такими, как остальные на Руси.— Поймите меня правильно, — Дрель хлюпнула носом. — Пока еще не поздно изменить свою судьбу, сделать какой-то неожиданный шаг. А когда мы попадем в Ивангород, останется только одна колея.— Так никто никого за рога в стойло не тянет, — заметил Бледный Король. — Вы все гурьбой повалили на эту чертову посудину. Казалось бы — вопрос исчерпан. Так нет же…— Как ты видишь наши перспективы? Ангмарский назгул покачал головой, посмотрев наДрель весьма неодобрительно.— Весьма туманно я их вижу, признаться.— И все же, — не унималась эльфийка. — Получается, что ты выбился в командиры…Назгул запротестовал было, но поднявшийся хор одобрительных голосов возвестил, что с разгульной туристической демократией в ватаге покончено.— Как знаете, — ухмыльнулся он. — Ужо я нако-мандую…Он вытащил из кармана зажигалку и принялся в задумчивости чиркать. Газ давно кончился, но ощущение в руке этой чудо-машинки из будущего вселяло какую-то странную уверенность — все обойдется, наваждение кончится, средневековая дикость истает, как дым.— Карстен Роде и его приятель Берналь суть единственные русские моряки в здешних водах. Их социальный статус, пожалуй, похож на статус первых советских космонавтов.— Эк хватил, — усмехнулся Килька.— Не перебивай, гноме, — назгул раздраженно уставился на зажигалку, чертыхнулся и вышвырнул ее за борт. — Пока сами русские не освоили морское дело, со всех, кто принадлежит к кодле датчанина, опричники и прочие пылинки будут сдувать.— Очень может быть, — подумала вслух Дрель. — Выходит, нам крупно повезло?— А ты не заметила? — переспросил назгул. — Не случись Карстену заплыть в Неву — раскатали бы нас свены Шлиппенбаха.— С этим я не спорю, — эльфийка, вспоминая жестокую драку на северном берегу, еще раз хлюпнула носом. — Думаешь, именно на службе русскому пирату датского происхождения мы и получим «пирожки с полочки?»— Пирожков не обещаю, — откликнулся Бледный Король. — А вот безопасность от излишне ретивых служителей царских гарантирую. Датчанин сам подбирает себе команду, имеет на то разрешение с самого верха. Если его курирует сам князь Басманов — едва ли не первое лицо опричнины, то делайте выводы, господа гномы, эльфы и гоблины.— Ты много с ним разговаривал в последнее время, — сказал Килька. — Объясни народу — есть у него постоянная база? Планирует ли увеличить эскадру? Часто ли придется уходить на охоту за врагами России?— Первое время, — сказал ангмарец, — датчанин бороздил море на свой страх и риск. Россия только-только вышла к Нарове, и все висело на волоске. Но уже построена ивангородская крепость, войска стоят на границе Ливонии и только ждут приказа на вторжение. Датчанин думает, что в этих условиях Басманов разрешит ему открыто гнездовать в Ивангороде.— Можно ли это понимать таким образом, — оживилась подружка Дрели, — что пиратам царя-батюшки выделят какой-то клочок земли возле новой гавани, откуда он начнет свои набеги на пиратов?— Наконец-то доходит, — устало возвел очи горе назгул. — Так оно и есть. Будут терема, выделенные под банду датчанина, кормежка и денежное содержание, какой-то хитрый статус для жителей этой «военно-морской базы»… Мы сможем оставить женщин и прочих слабых духом и телом на берегу, а в набеги ходить чуть ли не вахтенным методом. Это ли не самое лучшее, о чем только можно мечтать в нынешней России?— А по-моему, — с сомнением выпятил губу один из ирландцев, — «шатуны» все же лучше устроились. И от фронта далеко, и от больших городов. Война со свенами на Неве кончилась, так что будут они тихо и спокойно жить, горя не ведая.— Мы — не «шатуны», — отрезал Бледный Король. — Они народ православный, степенный. А покажи тебя, ирландец, при полном параде обывателю — быть бунту, погрому и смертоубийству.— Сам, что ли, далеко ушел, — проворчал Шон. — Попробуй, надень свою корону с рогами и пройдись по улице, шелестя черным плащом с намалеванными рунами, черепами и костями.— И я о том же, — повысил голос ангмарец. — С команды датского пирата что взять? Они басурмане и есть. Только «свои». Полезные для России басурмане. Мы затеряемся среди его людей, как иголка в стоге сена. При любом другом раскладе — быть беде. Есть такие, кто хочет быть сожженным на костре? Или насильно постриженным в монахи после процедуры изгнания бесов?— Да нет таких, — после молчания сказала за всех Дрель. — Прав ты, ангмарец, на все сто прав.— Так о чем говорим-то?— Мозговой штурм, — хохотнул Шон. — Пытаемся найти консенсус.— Кстати, — назгул поднялся и придал себе вид насквозь официальный и начальственный. — Раз уж выбрали меня в командиры, слушайте указ относительно «консенсуса». Следите за лексиконом — часть из слов, которыми вы швыряетесь направо и налево, звучат для жителя средневековья как имена каббалистических демонов. Все эти «инфляции», «синхрофа-затроны» и прочее…— Будем стараться, ваше призрачное величество, — дурашливо отдала честь Дрель, прикрыла ладошкой рот и громким шепотом произнесла «неоколониализм», заученным движением дернув веревочку хлопушки.Раздался негромкий хлопок, Шон закашлялся от едкого дыма, а назгул зло уставился на эльфийку, вытряхивая из волос конфетти.— Вот об этом я и хотел сказать, — с трудом загнав желчь обратно в печень произнес он буднично. — Мы не на прогулке для эльфов-недоумков. Следующая подобная выходка может стоить кому-то из нас жизни.— Да я так, по привычке, — то ли сделала вид, что раскаивается, то ли продолжая валять дурочку, сказала Дрель.— Всякого рода мини-юбки и джинсы для девиц отменяются, — наставительно и с нажимом продолжил назгул. — Недовольные могут выбрасываться за борт прямо здесь.— Между прочим, — мрачно произнесла одна из подружек Дрели, поглаживая плотно обтянутую вельветом коленку, — нижнее белье в эту эпоху тоже не изобрели.— На этом настаивать не буду, — устало буркнул ангмарец. — Но в случае, так сказать, плотного контакта с местным населением — придется заранее снять.— А вот это изволь оставить действительно на наше усмотрение, — взвилась Дрель. — Так мы сейчас неизвестно до чего договоримся.— Проехали, — стукнул по дощатому борту лоймы Шон. — Уважаемый представитель мордорской нежити хотел сказать: в Ивангороде и других русских городах необходимо маскироваться под местное население. Плееров, если у кого остались, в ушах не носить, в кабаках жетонами от метро не расплачиваться, в шортах на приемы к князьям не шастать.— Ладно, девочки, — сказала подружкам Дрель. — Мы в море отыграемся. В море-то можно в джинсе ходить, назгул?— Ну что с вами сделаешь, — улыбнулся ангмарец. — Придется разрешить.— А у датчанина на наш счет нет никаких… э-э… подозрений и сомнений? — спросил Шон.— Карстен Роде — мужик угрюмый и странноватый, — рассуждал назгул, прохаживаясь между рюкзаками. — Как мне показалось, он принял нас за какой-то спецотряд, который работал в глубоком тылу противника, или что-то в этом роде. Дружок его — этот испанский монах-мракобес, о чем-то своем думает, на нас поглядывая, но молчит. Датчанин русских знает мало и ближе узнать не стремиться. Но он отнесся к нам более адекватно, чем те же новгородцы из Ореховца. А люди ему нужны. Опричники ему своих не дают — видимо, с кадрами морскими есть проблема. Мы согласились сразу, торговаться не стали…— Просто в ценах ничего не смыслили на тот момент, и не смыслим, — буркнул Шон. — Уверен — продешевили.— Не важно. Пока не важно. Договор кровью мы с датчанином не подписывали.— Значит, — подытожил ирландец, — он готов представить нас в Ивангороде как свою дружину, вп —бранную на второй корабль?— Думаю, так и есть.— А теперь, — зевнула Дрель, — может, поспим чуток?— Вот ведь чумовая баба, — выругался вахтенный. — Довольна хоть делом рук своих? У всех языки заплетаются, и глаза красные.— Зато поговорили, — эльфийка еще раз зевнула, едва не вывихнув челюсть. — Появилась вера в светлое будущее.Вахтенный от досады хватил кулаком по мачте, но вслух ничего не сказал.— Последний вопрос, господа эльфы, гномы и гоблины, — сказал Бледный Король, устраивая себе место для ночлега. — Как посудину-то нашу назовем? Карстен сказал — команда сама должна, он тут ни при чем.— А его когг как величают? — спросил Шон.— «Адмирал Дориа», в честь какого-то испанского флотоводца, мне монах пояснил.— Предлагаю назвать в честь главного агента русской разведки в американском тылу, вернее, в честь самого эффективного диверсанта, — предложила Дрель. — Я имею ввиду Федора Крюггера.— А почему это персонаж фильма ужасов «Кошмар на улице вязов» — русский диверсант?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30