Через открытое под потолком окно в комнату втекает влажный воздух. На миг Юлино лицо приобрело отсутствующее выражение, и стекло медленно поползло вниз, открывая еще пять сантиметров – окна управляются через устройство связи.
Через полчаса у нас назначен общий совет: Юля наконец решилась выйти на связь со своими и пригласить их сюда.
– Только смотрите, осторожнее!
То есть смотрите, чтобы не было слежки.
Теосы зашли в «Храброго зайца» минут через десять после нашего бегства, проверили у всех регистрацию и вежливо распрощались.
Может быть, зря паникуем, и не так страшен черт? Я, признаться, решил, что сыворотка, которую вводят метаморфы, дает им возможность абсолютного контроля над сознанием. Видимо, нет. Не изобрели еще такого. Для контроля над сознанием в двух шагах должен сидеть сотрудник службы безопасности Кратоса с нацеленным на тебя включенным биопрограммером. Или тебя самого должны привязать к столу под стационарным вышеупомянутым устройством, как это делают в пресловутых центрах психологической помощи.
Тогда зачем им эта бодяга? Для того чтобы стянуть деньги со счетов тессианцев и перевести их в местные банки, достаточно собрать заявления по Сети. Поток информации, конечно, чудовищный, но Сеть выдерживала и не такое. Времени займет час.
Очереди на инъекции. Огромный медицинский штат с препаратом и инъекторами. Время, наконец!
Такое впечатление, что они просто метят своих. Каких своих? Препарат вводят всем тессианцам. Отсев шпионов Кратоса? Слишком сложно и дорого!
Юля рассказала о своей регистрации, отчаянно, чуть не заламывая руки.
– Не нервничай, – сказал я. – С чего ты взяла, что это опасно?
А про себя подумал: «Жаль, что меня не было рядом».
– Видела, – сказала она. – Я же вижу будущее. Там тьма и покой, Даня. Они просто убивают нас!
– Ерунда! Брось! Зачем им это нужно? Да и твоя команда вроде в порядке.
– Он говорил о пяти-семи днях. Через пять дней у нас может ухудшиться самочувствие. Это значит, что сыворотка начнет действовать. У нее есть скрытый период. А через пять-семь дней она нас всех убьет.
Я поцеловал ей руки, синеватые дрожащие губы, полные слез глаза.
– Успокойся, Юлия. Это только догадки. Я ничего такого не вижу.
– Тебе не вводили эту гадость!
– Я был рядом и должен был почувствовать. Я сильнее тебя!
Она опустила голову.
Я лгал, я тоже чувствовал приближение беды. Но не так конкретно, не так осязаемо, как она. Все же она в чем-то ошибается… Или нет?
– В любом случае надо действовать и искать выход, а не слюни распускать, – сказал я. – Пока ты жива, ты можешь выжить.
– Надо освободить Алисию, – проговорила она.
Мне показалось, что она хочет добавить что-то еще, но не решается.
– Это очень важно, – сказала Юля.
– Хорошо, – кивнул я. – И надо сматываться с этой проклятой планеты.
Из прихожей раздался грохот. Я обернулся, крикнул:
– Кто там еще?
В комнату заглянул Артур. Он бледнее серого неба за окном.
– Это я, – проговорил он с неожиданной хрипотцой. – Вешалка упала, – он нашел в себе силы улыбнуться.
– Где ты был? – прошептала Юлия, бросилась к нему, схватила за грудки. – А ну, говори, где ты был?
Он нежно убрал ее руки.
– В супермаркете, мама. Купил продукты.
– Что с тобой случилось? – не унималась она.
– Ничего, все в порядке.
– Да? Ты бледный как смерть! Ты зарегистрировался?
– Нет, конечно. Просто я случайно слышал ваш разговор.
– А-а, – она отошла к окну, коснулась лбом холодного стекла. – Даня, иди сюда.
Я подошел.
Внизу, между деревьями сада, разбитого на уровне пятидесятого этажа, вилась очередь. Слишком редкое явление для Тессы, чтобы с чем-нибудь спутать.
– Ты зарегистрировался? – глухо спросила Юля.
– Нет, – сказал Артур. – Я туда не спускался, мама. Супермаркет выше. Снял деньги с твоего счета. Извини!
Она сделала шаг от окна, все еще опираясь на него рукой, на стекле остались следы от пальцев, опустилась в кресло.
Она не поверила.
Потом, ночью, когда она спала, Артур рассказал мне все, сидя на кухне и обжигаясь чаем. Его даже не пришлось особенно уговаривать, сам хотел с кем-нибудь поделиться.
– Как это произошло? – спросил я.
– Что?
– Как ты зарегистрировался? Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы знала мать, и правильно делаешь, но я знать должен. Удар меня не хватит, но, возможно, я смогу помочь.
– Думаешь, возможно помочь?
– Не знаю. Будем искать способ. Ты рассказывай.
– В супермаркете вдруг закрыли все кассы, кроме двух, образовались очереди. Потом объявили, чтобы все, кто платит не со своего счета, становились в одну кассу, а остальные в другую. Мне пришлось поменять очередь. Понять, со своего ли счета платишь – проще простого.
Я кивнул.
– Возле кассы нас ждал мужик с инъектором. Говорил с каждым, успокаивал. Вокруг него было золотое сияние, как тогда в космопорте. И все шли, как загипнотизированные, никто не попытался бежать. Я даже не заметил, как мне коснулись запястья инъектором. Услышал только: «Поздравляем с регистрацией!» – он усмехнулся. – Даниэль, это правда, что нам осталось не больше недели?
– Не знаю, – сказал я. – Во всяком случае поборемся!
Первым на совет явился Витус. Вошел, сдержанно поклонился Юле, вопросительно посмотрел на своего капитана. Она кивнула. Витус отошел к окну и закурил трубку. Юля обрезала сигару и тоже нервно закурила, подумав, предложила мне. Я последовал примеру. Минут через десять здесь можно будет вешать топор.
– Джульетта, можно мне? – Артур сел рядом с матерью и потянулся за сигарой.
Как ни странно, она позволила, даже протянула коробку. Да, пожалуй, сегодня он стал взрослым. Невозможно относиться как к ребенку к человеку, который считает, что ему осталось жить несколько дней. Я хотел было его выгнать с совета, но передумал. Это дело его касается не меньше, чем всех нас и, возможно, более чем меня.
Геннадий и Бхишма пришли вместе. Интересно, что же их связывает? Я краем уха слышал о религиозном прошлом бортврача Гены, вроде как он расстрига. Тогда понятно, сходство судьбы.
Гена страдальчески посмотрел на облако сизого дыма и спросил:
– Нельзя ли побольше открыть окно?
Бхишма кашлянул. Оба не курят.
Юля с наслаждением затянулась, выпустила дым и зло потушила недокуренную сигару.
– Все! Туши дымы, ребята. Курить на веранде.
Команда расселась по кругу, только я остался стоять у окна, я не совсем в команде и на равных с капитаном.
– Мы должны покинуть планету, – сказала Юля. – Любой ценой.
Витус поморщился и пыхнул трубкой.
– Космопорт закрыт. Они никого не выпускают.
– Знаю. Иначе бы не говорила о цене.
Витус хмыкнул.
– Что ты предлагаешь? – спросил Гена.
– Прежде всего мы должны освободить Алисию Штефански.
– Кто она тебе? – спросил Витус.
Вопрос меня удивил. Если Алисия – ее бабушка, как он может ее не знать? Не первый год вместе летают, не в первый раз на Тессе. Я – так сразу угодил к Алисии в гости.
– Родственница, – сказала Юля. – Это для меня очень важно. К тому же будет отвлекающий маневр. Пока мы орудуем в тюрьме, кто-то должен пробраться на корабль и подготовить его к старту.
Но я понял, что дело не в этом.
– Я проберусь на корабль, – сказал Артур.
– Сможешь? – спросил я.
– Вон, мать знает. Смогу.
Юлия закусила губу, но смолчала. Другой альтернативы нет. Витус – личность малоартистичная и слишком заметная.
Гена склонил голову набок и приподнял брови.
– Побег одного человека вряд ли сможет отвлечь внимание, – протянул он.
– Точно, – сказал я. – Ты прав. Поэтому мы должны освободить всех. И желательно поднять в воздух не один корабль, а несколько. Вот тогда мы, возможно, и улизнем в общей суматохе.
– Он сумасшедший, – проворчал Витус, не вынимая трубки изо рта. – У нас всего два человека, которые могут водить корабли.
– Три, – заметил Артур.
– Четыре, – сказал я.
– Ты хочешь отправить нас на разные машины? – возмутилась Юля. – Я Артура не оставлю.
Угу! Да я в общем-то и не сомневался, что занимаю далеко не главное место в ее сердце.
– Нам бы хоть один корабль захватить общими усилиями, – заметил Гена.
– Не спорю. Но есть два момента. Во-первых, чтобы поднять корабль в воздух, не обязательно там находиться. Приказы кораблю можно отдавать через Сеть. Главное, разблокировать его устройство связи. Во-вторых, похоже на то, что в Центре находится штаб метаморфов. Мы сможем захватить заложников.
– Штаб в тюрьме? Бред! – бросил Витус и выпустил кольцо дыма.
– Это самое укрепленное здание в городе, – заметил я.
– Надо торопиться, – сказала Юля. – Они собираются регистрировать заключенных. Мы должны их опередить. Сейчас семь часов. Мы успеем начать после полуночи?
– Лучше завтра, – сказал я. – На свежую голову. К тому же нам надо достать оружие. Одной Иглы Тракля на всех слишком мало, а надеяться на разоружение охранников тюрьмы – авантюризм.
Юля встала, махнула нам рукой.
– Пойдемте!
Она привела нас в гардеробную и открыла встроенный шкаф с многочисленными платьями. С чего бы это? Нашла время хвастаться нарядами!
Юля раздвинула платья, на задней стене шкафа, повинуясь сигналу с ее перстня связи, отошла маленькая панелька, открывая радужный шарик. Тонкие Юлины пальчики коснулись блестящей поверхности замка, и задняя стенка отъехала в сторону, открывая нашим глазам сияющую коллекцию бластеров, биопрограммеров и гамма-лазеров. Присутствует даже одна Игла Тракля.
– Ничего себе! – воскликнул Артур.
Витус с Геной усмехаются. Существование этой коллекции для них явно не новость.
– Биопрограммеры нас, скорее всего, не спасут, – сказал я. – Только против людей. Берем Иглу Тракля и гамма-лазеры.
В эффективности против метаморфов бластеров и гамма-лазеров я тоже сомневаюсь. Не зря же меня пытались убить именно с помощью Игл Тракля. И бластер, и гамма-лазер куда более экономичное и безопасное оружие. Последние я предпочел потому, что ими можно резать камень и металл, не создавая столько ненужного шума и грохота, сколько дают бластеры.
Операцию назначили на завтра. Витусу с Артуром достались корабли, и они ушли на кухню обсуждать свою часть плана.
В гостиной остались я, Юля, Гена и Бхишма. Я окинул взглядом свою «великую армию»: женщина и два бывших монаха – православный и индуист.
– Я служил в армии Дарта, до того, как обрел веру, – сказал Бхишма.
Ого! Это радует.
– В каких войсках?
– В авиации.
Я не удивился. В общем-то романтизм проявляется по-разному: можно на истребителях летать, можно в Шиву верить. Я попытался представить Бхишму до того, как он сел на лакто-вегетерьянскую диету, и решил, что он был когда-то статным парнем.
– Пойдет, – сказал я. – Истребителя не обещаю, а боевые лазеры добудем, а может быть, и Иглы Тракля. Приходилось в руках держать?
– Да, приходилось.
– И как насчет того, чтобы снова взять в руки оружие?
– Когда боги боролись с демоном Махишей, они призвали богиню Дургу, и каждый вручил ей свое оружие: Шива – трезубец, Вишну – диск, Ваю – лук, Агни – копье, Инра – ваджру и Варуна – петлю. И демон был побежден.
– И к чему это? – спросил я.
– К тому, что направить оружие против демонов не грех, а долг. Метаморфы не люди.
Я прикусил губу. Неужели для него не ясно, что природа моей Силы и Силы метаморфов одна и та же?
Бхишма улыбнулся, словно прочитал мои мысли:
– Демоны многое могут, иногда они могущественны почти как боги и могут притвориться последними, но им не победить.
Геннадий слушает, склонив голову набок, и загадочно улыбается. Наверное, забавно звучит для бывшего православного монаха?
– А у тебя, Гена, как с военным опытом? – поинтересовался я.
– Не жалуюсь. Служил священником в войсках Кратоса во время одного из восстаний на Тессе. Всякое бывало.
Я прикинул, сколько же ему лет. Он, похоже, не моложе Алисии. Ага! Еще и дед.
– Кто первым войдет в Центр? – спросил он.
– Первым войду я. Держитесь поближе, я кое-что умею, – сказал я. – Бхишма видел. Думаю, с охраной мы справимся. Дальше посмотрим по обстановке.
Я вывесил в пространство образ плана тюрьмы. Это всего лишь иллюзия, созданная нашими устройствами связи, но полное впечатление, что карта висит в воздухе над столом. Я обвел одно из строений сияющей фиолетовой линией.
– Штаб, скорее всего, здесь. На первом этапе надо держаться от него подальше. Просто открываем камеры.
Я на мгновение вспомнил о Дон Кихоте, освободившем каторжников, и о том, как плохо это кончилось, но успокоил себя тем, что постояльцы Центра наверняка будут под действием медикаментов и особого зла причинить не смогут. Зато суматоху создадут.
Когда мы обговорили детали будущей операции и гости разошлись, я подошел к окну. Там, где стекла коснулись тонкие пальчики Юли, оно было проплавлено насквозь, пропуская узкие струйки влажного воздуха. Началось! У меня тоже так начиналось. Я знал, что так будет, еще когда впервые увидел ее в казино Скита и понял, что она видит будущее.
Я велел людям посвятить день тому, чтобы отдохнуть и отоспаться. Но все слишком на взводе. Вечером Юля согласилась заняться со мной сексом, но, судя по всему, из чистого альтруизма. Процесс занял где-то час и закончился успешно, но практически не доставил удовольствия. Национальный тессианский спорт «погоня за оргазмом». Это уже не в плюс, это в минус. Так, нерациональные затраты энергии. Лучше бы сразу отпустил спать.
Но спать она не легла и после этого: пошла на кухню пить чай и даже позволила себе кусок торта. Артур с вечера смиренно удалился в свою комнату, но я уверен, что и он не спит: смотрит кино через устройство связи или слушает музыку, или играет в виртуалку.
Часа в четыре, когда мне удалось наконец усыпить Юлю, и она засопела, свернувшись калачиком под моей рукой, я еще слышал его шаги. Ладно! Завтра можно спать до вечера: начало операции назначено на два часа ночи, как только закроют метро. Это для нас важно. Я тщательно изучил карту подземных коммуникаций и план тюрьмы и пришел к выводу, что проникнуть в Центр лучше всего через канализационный коллектор, в который надо войти из метро вблизи энергетического преобразователя.
Около полуночи все снова собрались у Юли. Обговорили подробности, окончательно распределили роли и вышли в коридор. Лифт спустил нас на стоянку гравипланов. Я поколебался, брать ли гравиплан Алисии или обойтись общественным транспортом. Решил, что летные характеристики сейчас важнее сохранения инкогнито, и мы с Юлей, Геной и Бхишмой погрузились в сияющую красную машину. Артур с Витусом заняли общественный гравиплан. Иглы Тракля разделили: по одной на команду. Я взял аннигилятор Германа, а Артуру с Витусом выдал коллекционный экземпляр Юли. Ну и по гамма-лазеру на брата.
Я волновался за Юлиного сына и бортинженера. Как они смогут проникнуть на корабли? Витус только усмехнулся:
– Я знаю космопорт как свои пять пальцев, даже эта штука не понадобится, – он кивнул на Иглу Тракля.
Прямоугольник крыши растаял, пропуская машины. Мы одновременно поднялись вверх, но второй гравиплан качнулся вправо и начал стремительно уходить на север, к космопорту.
Метро закрыто. Мы проплыли над лестницей к стеклянным дверям. Зависли рядом. Чтобы не создавать лишнего шума, я опустил стекло кабины и аккуратно срезал замки гамма-лазером. Двери медленно открылись.
На станции ни души, и свет приглушен – экономят. В полумраке колонны напоминают сталагмиты, и тень гравиплана скользит за нами по темно-красному полу. Ощущение жутковатое, впрочем, скорее тут виной наше нервное напряжение, а не внешняя обстановка.
Влетаем в тоннель. Поезда не ходят и не будут ходить еще часа три. Время есть. Поворачиваем налево. Здесь тоннель должен подходить к подземному энергетическому комплексу, куда стекаются городские нечистоты. Здесь они должны быть подвергнуты аннигиляции, превращены в излучение, а последнее в электроэнергию – самый простой и экономичный способ осветить город. Правда, комплекс в целях безопасности вынесен за городскую черту. Должно быть, за толщей земли, высоко над нами шумит лес. Мы южнее тюрьмы на пару километров.
Зеркальные стены тоннеля отражают свет в кабине гравиплана, и он летит вместе с нами, скользя по стенам узким сияющим кольцом. При всем эстетизме тессианцев последний здесь ни при чем. Тоннели прожигают в толще земли с помощью Игл Тракля по особой технологии вращающейся воронки малой мощности: эффект, как от подземного взрыва атомной бомбы, – гладкие оплавленные стены, по прочности не уступающие титанобетону.
Я вывешиваю в пространство карту подземных коммуникаций, одновременно посылая ее на устройства связи моих спутников, так, чтобы видели все.
– Здесь, – говорю я.
Вдали, прямо по курсу, на потолке тоннеля расположен большой полупрозрачный диск, от которого отходят толстые кабели, напоминает гигантского паука, висящего вниз спинкой. Подстанция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Через полчаса у нас назначен общий совет: Юля наконец решилась выйти на связь со своими и пригласить их сюда.
– Только смотрите, осторожнее!
То есть смотрите, чтобы не было слежки.
Теосы зашли в «Храброго зайца» минут через десять после нашего бегства, проверили у всех регистрацию и вежливо распрощались.
Может быть, зря паникуем, и не так страшен черт? Я, признаться, решил, что сыворотка, которую вводят метаморфы, дает им возможность абсолютного контроля над сознанием. Видимо, нет. Не изобрели еще такого. Для контроля над сознанием в двух шагах должен сидеть сотрудник службы безопасности Кратоса с нацеленным на тебя включенным биопрограммером. Или тебя самого должны привязать к столу под стационарным вышеупомянутым устройством, как это делают в пресловутых центрах психологической помощи.
Тогда зачем им эта бодяга? Для того чтобы стянуть деньги со счетов тессианцев и перевести их в местные банки, достаточно собрать заявления по Сети. Поток информации, конечно, чудовищный, но Сеть выдерживала и не такое. Времени займет час.
Очереди на инъекции. Огромный медицинский штат с препаратом и инъекторами. Время, наконец!
Такое впечатление, что они просто метят своих. Каких своих? Препарат вводят всем тессианцам. Отсев шпионов Кратоса? Слишком сложно и дорого!
Юля рассказала о своей регистрации, отчаянно, чуть не заламывая руки.
– Не нервничай, – сказал я. – С чего ты взяла, что это опасно?
А про себя подумал: «Жаль, что меня не было рядом».
– Видела, – сказала она. – Я же вижу будущее. Там тьма и покой, Даня. Они просто убивают нас!
– Ерунда! Брось! Зачем им это нужно? Да и твоя команда вроде в порядке.
– Он говорил о пяти-семи днях. Через пять дней у нас может ухудшиться самочувствие. Это значит, что сыворотка начнет действовать. У нее есть скрытый период. А через пять-семь дней она нас всех убьет.
Я поцеловал ей руки, синеватые дрожащие губы, полные слез глаза.
– Успокойся, Юлия. Это только догадки. Я ничего такого не вижу.
– Тебе не вводили эту гадость!
– Я был рядом и должен был почувствовать. Я сильнее тебя!
Она опустила голову.
Я лгал, я тоже чувствовал приближение беды. Но не так конкретно, не так осязаемо, как она. Все же она в чем-то ошибается… Или нет?
– В любом случае надо действовать и искать выход, а не слюни распускать, – сказал я. – Пока ты жива, ты можешь выжить.
– Надо освободить Алисию, – проговорила она.
Мне показалось, что она хочет добавить что-то еще, но не решается.
– Это очень важно, – сказала Юля.
– Хорошо, – кивнул я. – И надо сматываться с этой проклятой планеты.
Из прихожей раздался грохот. Я обернулся, крикнул:
– Кто там еще?
В комнату заглянул Артур. Он бледнее серого неба за окном.
– Это я, – проговорил он с неожиданной хрипотцой. – Вешалка упала, – он нашел в себе силы улыбнуться.
– Где ты был? – прошептала Юлия, бросилась к нему, схватила за грудки. – А ну, говори, где ты был?
Он нежно убрал ее руки.
– В супермаркете, мама. Купил продукты.
– Что с тобой случилось? – не унималась она.
– Ничего, все в порядке.
– Да? Ты бледный как смерть! Ты зарегистрировался?
– Нет, конечно. Просто я случайно слышал ваш разговор.
– А-а, – она отошла к окну, коснулась лбом холодного стекла. – Даня, иди сюда.
Я подошел.
Внизу, между деревьями сада, разбитого на уровне пятидесятого этажа, вилась очередь. Слишком редкое явление для Тессы, чтобы с чем-нибудь спутать.
– Ты зарегистрировался? – глухо спросила Юля.
– Нет, – сказал Артур. – Я туда не спускался, мама. Супермаркет выше. Снял деньги с твоего счета. Извини!
Она сделала шаг от окна, все еще опираясь на него рукой, на стекле остались следы от пальцев, опустилась в кресло.
Она не поверила.
Потом, ночью, когда она спала, Артур рассказал мне все, сидя на кухне и обжигаясь чаем. Его даже не пришлось особенно уговаривать, сам хотел с кем-нибудь поделиться.
– Как это произошло? – спросил я.
– Что?
– Как ты зарегистрировался? Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы знала мать, и правильно делаешь, но я знать должен. Удар меня не хватит, но, возможно, я смогу помочь.
– Думаешь, возможно помочь?
– Не знаю. Будем искать способ. Ты рассказывай.
– В супермаркете вдруг закрыли все кассы, кроме двух, образовались очереди. Потом объявили, чтобы все, кто платит не со своего счета, становились в одну кассу, а остальные в другую. Мне пришлось поменять очередь. Понять, со своего ли счета платишь – проще простого.
Я кивнул.
– Возле кассы нас ждал мужик с инъектором. Говорил с каждым, успокаивал. Вокруг него было золотое сияние, как тогда в космопорте. И все шли, как загипнотизированные, никто не попытался бежать. Я даже не заметил, как мне коснулись запястья инъектором. Услышал только: «Поздравляем с регистрацией!» – он усмехнулся. – Даниэль, это правда, что нам осталось не больше недели?
– Не знаю, – сказал я. – Во всяком случае поборемся!
Первым на совет явился Витус. Вошел, сдержанно поклонился Юле, вопросительно посмотрел на своего капитана. Она кивнула. Витус отошел к окну и закурил трубку. Юля обрезала сигару и тоже нервно закурила, подумав, предложила мне. Я последовал примеру. Минут через десять здесь можно будет вешать топор.
– Джульетта, можно мне? – Артур сел рядом с матерью и потянулся за сигарой.
Как ни странно, она позволила, даже протянула коробку. Да, пожалуй, сегодня он стал взрослым. Невозможно относиться как к ребенку к человеку, который считает, что ему осталось жить несколько дней. Я хотел было его выгнать с совета, но передумал. Это дело его касается не меньше, чем всех нас и, возможно, более чем меня.
Геннадий и Бхишма пришли вместе. Интересно, что же их связывает? Я краем уха слышал о религиозном прошлом бортврача Гены, вроде как он расстрига. Тогда понятно, сходство судьбы.
Гена страдальчески посмотрел на облако сизого дыма и спросил:
– Нельзя ли побольше открыть окно?
Бхишма кашлянул. Оба не курят.
Юля с наслаждением затянулась, выпустила дым и зло потушила недокуренную сигару.
– Все! Туши дымы, ребята. Курить на веранде.
Команда расселась по кругу, только я остался стоять у окна, я не совсем в команде и на равных с капитаном.
– Мы должны покинуть планету, – сказала Юля. – Любой ценой.
Витус поморщился и пыхнул трубкой.
– Космопорт закрыт. Они никого не выпускают.
– Знаю. Иначе бы не говорила о цене.
Витус хмыкнул.
– Что ты предлагаешь? – спросил Гена.
– Прежде всего мы должны освободить Алисию Штефански.
– Кто она тебе? – спросил Витус.
Вопрос меня удивил. Если Алисия – ее бабушка, как он может ее не знать? Не первый год вместе летают, не в первый раз на Тессе. Я – так сразу угодил к Алисии в гости.
– Родственница, – сказала Юля. – Это для меня очень важно. К тому же будет отвлекающий маневр. Пока мы орудуем в тюрьме, кто-то должен пробраться на корабль и подготовить его к старту.
Но я понял, что дело не в этом.
– Я проберусь на корабль, – сказал Артур.
– Сможешь? – спросил я.
– Вон, мать знает. Смогу.
Юлия закусила губу, но смолчала. Другой альтернативы нет. Витус – личность малоартистичная и слишком заметная.
Гена склонил голову набок и приподнял брови.
– Побег одного человека вряд ли сможет отвлечь внимание, – протянул он.
– Точно, – сказал я. – Ты прав. Поэтому мы должны освободить всех. И желательно поднять в воздух не один корабль, а несколько. Вот тогда мы, возможно, и улизнем в общей суматохе.
– Он сумасшедший, – проворчал Витус, не вынимая трубки изо рта. – У нас всего два человека, которые могут водить корабли.
– Три, – заметил Артур.
– Четыре, – сказал я.
– Ты хочешь отправить нас на разные машины? – возмутилась Юля. – Я Артура не оставлю.
Угу! Да я в общем-то и не сомневался, что занимаю далеко не главное место в ее сердце.
– Нам бы хоть один корабль захватить общими усилиями, – заметил Гена.
– Не спорю. Но есть два момента. Во-первых, чтобы поднять корабль в воздух, не обязательно там находиться. Приказы кораблю можно отдавать через Сеть. Главное, разблокировать его устройство связи. Во-вторых, похоже на то, что в Центре находится штаб метаморфов. Мы сможем захватить заложников.
– Штаб в тюрьме? Бред! – бросил Витус и выпустил кольцо дыма.
– Это самое укрепленное здание в городе, – заметил я.
– Надо торопиться, – сказала Юля. – Они собираются регистрировать заключенных. Мы должны их опередить. Сейчас семь часов. Мы успеем начать после полуночи?
– Лучше завтра, – сказал я. – На свежую голову. К тому же нам надо достать оружие. Одной Иглы Тракля на всех слишком мало, а надеяться на разоружение охранников тюрьмы – авантюризм.
Юля встала, махнула нам рукой.
– Пойдемте!
Она привела нас в гардеробную и открыла встроенный шкаф с многочисленными платьями. С чего бы это? Нашла время хвастаться нарядами!
Юля раздвинула платья, на задней стене шкафа, повинуясь сигналу с ее перстня связи, отошла маленькая панелька, открывая радужный шарик. Тонкие Юлины пальчики коснулись блестящей поверхности замка, и задняя стенка отъехала в сторону, открывая нашим глазам сияющую коллекцию бластеров, биопрограммеров и гамма-лазеров. Присутствует даже одна Игла Тракля.
– Ничего себе! – воскликнул Артур.
Витус с Геной усмехаются. Существование этой коллекции для них явно не новость.
– Биопрограммеры нас, скорее всего, не спасут, – сказал я. – Только против людей. Берем Иглу Тракля и гамма-лазеры.
В эффективности против метаморфов бластеров и гамма-лазеров я тоже сомневаюсь. Не зря же меня пытались убить именно с помощью Игл Тракля. И бластер, и гамма-лазер куда более экономичное и безопасное оружие. Последние я предпочел потому, что ими можно резать камень и металл, не создавая столько ненужного шума и грохота, сколько дают бластеры.
Операцию назначили на завтра. Витусу с Артуром достались корабли, и они ушли на кухню обсуждать свою часть плана.
В гостиной остались я, Юля, Гена и Бхишма. Я окинул взглядом свою «великую армию»: женщина и два бывших монаха – православный и индуист.
– Я служил в армии Дарта, до того, как обрел веру, – сказал Бхишма.
Ого! Это радует.
– В каких войсках?
– В авиации.
Я не удивился. В общем-то романтизм проявляется по-разному: можно на истребителях летать, можно в Шиву верить. Я попытался представить Бхишму до того, как он сел на лакто-вегетерьянскую диету, и решил, что он был когда-то статным парнем.
– Пойдет, – сказал я. – Истребителя не обещаю, а боевые лазеры добудем, а может быть, и Иглы Тракля. Приходилось в руках держать?
– Да, приходилось.
– И как насчет того, чтобы снова взять в руки оружие?
– Когда боги боролись с демоном Махишей, они призвали богиню Дургу, и каждый вручил ей свое оружие: Шива – трезубец, Вишну – диск, Ваю – лук, Агни – копье, Инра – ваджру и Варуна – петлю. И демон был побежден.
– И к чему это? – спросил я.
– К тому, что направить оружие против демонов не грех, а долг. Метаморфы не люди.
Я прикусил губу. Неужели для него не ясно, что природа моей Силы и Силы метаморфов одна и та же?
Бхишма улыбнулся, словно прочитал мои мысли:
– Демоны многое могут, иногда они могущественны почти как боги и могут притвориться последними, но им не победить.
Геннадий слушает, склонив голову набок, и загадочно улыбается. Наверное, забавно звучит для бывшего православного монаха?
– А у тебя, Гена, как с военным опытом? – поинтересовался я.
– Не жалуюсь. Служил священником в войсках Кратоса во время одного из восстаний на Тессе. Всякое бывало.
Я прикинул, сколько же ему лет. Он, похоже, не моложе Алисии. Ага! Еще и дед.
– Кто первым войдет в Центр? – спросил он.
– Первым войду я. Держитесь поближе, я кое-что умею, – сказал я. – Бхишма видел. Думаю, с охраной мы справимся. Дальше посмотрим по обстановке.
Я вывесил в пространство образ плана тюрьмы. Это всего лишь иллюзия, созданная нашими устройствами связи, но полное впечатление, что карта висит в воздухе над столом. Я обвел одно из строений сияющей фиолетовой линией.
– Штаб, скорее всего, здесь. На первом этапе надо держаться от него подальше. Просто открываем камеры.
Я на мгновение вспомнил о Дон Кихоте, освободившем каторжников, и о том, как плохо это кончилось, но успокоил себя тем, что постояльцы Центра наверняка будут под действием медикаментов и особого зла причинить не смогут. Зато суматоху создадут.
Когда мы обговорили детали будущей операции и гости разошлись, я подошел к окну. Там, где стекла коснулись тонкие пальчики Юли, оно было проплавлено насквозь, пропуская узкие струйки влажного воздуха. Началось! У меня тоже так начиналось. Я знал, что так будет, еще когда впервые увидел ее в казино Скита и понял, что она видит будущее.
Я велел людям посвятить день тому, чтобы отдохнуть и отоспаться. Но все слишком на взводе. Вечером Юля согласилась заняться со мной сексом, но, судя по всему, из чистого альтруизма. Процесс занял где-то час и закончился успешно, но практически не доставил удовольствия. Национальный тессианский спорт «погоня за оргазмом». Это уже не в плюс, это в минус. Так, нерациональные затраты энергии. Лучше бы сразу отпустил спать.
Но спать она не легла и после этого: пошла на кухню пить чай и даже позволила себе кусок торта. Артур с вечера смиренно удалился в свою комнату, но я уверен, что и он не спит: смотрит кино через устройство связи или слушает музыку, или играет в виртуалку.
Часа в четыре, когда мне удалось наконец усыпить Юлю, и она засопела, свернувшись калачиком под моей рукой, я еще слышал его шаги. Ладно! Завтра можно спать до вечера: начало операции назначено на два часа ночи, как только закроют метро. Это для нас важно. Я тщательно изучил карту подземных коммуникаций и план тюрьмы и пришел к выводу, что проникнуть в Центр лучше всего через канализационный коллектор, в который надо войти из метро вблизи энергетического преобразователя.
Около полуночи все снова собрались у Юли. Обговорили подробности, окончательно распределили роли и вышли в коридор. Лифт спустил нас на стоянку гравипланов. Я поколебался, брать ли гравиплан Алисии или обойтись общественным транспортом. Решил, что летные характеристики сейчас важнее сохранения инкогнито, и мы с Юлей, Геной и Бхишмой погрузились в сияющую красную машину. Артур с Витусом заняли общественный гравиплан. Иглы Тракля разделили: по одной на команду. Я взял аннигилятор Германа, а Артуру с Витусом выдал коллекционный экземпляр Юли. Ну и по гамма-лазеру на брата.
Я волновался за Юлиного сына и бортинженера. Как они смогут проникнуть на корабли? Витус только усмехнулся:
– Я знаю космопорт как свои пять пальцев, даже эта штука не понадобится, – он кивнул на Иглу Тракля.
Прямоугольник крыши растаял, пропуская машины. Мы одновременно поднялись вверх, но второй гравиплан качнулся вправо и начал стремительно уходить на север, к космопорту.
Метро закрыто. Мы проплыли над лестницей к стеклянным дверям. Зависли рядом. Чтобы не создавать лишнего шума, я опустил стекло кабины и аккуратно срезал замки гамма-лазером. Двери медленно открылись.
На станции ни души, и свет приглушен – экономят. В полумраке колонны напоминают сталагмиты, и тень гравиплана скользит за нами по темно-красному полу. Ощущение жутковатое, впрочем, скорее тут виной наше нервное напряжение, а не внешняя обстановка.
Влетаем в тоннель. Поезда не ходят и не будут ходить еще часа три. Время есть. Поворачиваем налево. Здесь тоннель должен подходить к подземному энергетическому комплексу, куда стекаются городские нечистоты. Здесь они должны быть подвергнуты аннигиляции, превращены в излучение, а последнее в электроэнергию – самый простой и экономичный способ осветить город. Правда, комплекс в целях безопасности вынесен за городскую черту. Должно быть, за толщей земли, высоко над нами шумит лес. Мы южнее тюрьмы на пару километров.
Зеркальные стены тоннеля отражают свет в кабине гравиплана, и он летит вместе с нами, скользя по стенам узким сияющим кольцом. При всем эстетизме тессианцев последний здесь ни при чем. Тоннели прожигают в толще земли с помощью Игл Тракля по особой технологии вращающейся воронки малой мощности: эффект, как от подземного взрыва атомной бомбы, – гладкие оплавленные стены, по прочности не уступающие титанобетону.
Я вывешиваю в пространство карту подземных коммуникаций, одновременно посылая ее на устройства связи моих спутников, так, чтобы видели все.
– Здесь, – говорю я.
Вдали, прямо по курсу, на потолке тоннеля расположен большой полупрозрачный диск, от которого отходят толстые кабели, напоминает гигантского паука, висящего вниз спинкой. Подстанция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38