– Речь пойдет о богатом человеке, имеющем двух сыновей. Как и все люди, со временем он состарился и понял, что конец его близок. Он призвал сыновей и сказал, что никак не может выбрать из них наследника, а потому им придется принять участие в гонках. На следующее утро сыновьям надлежало отправиться в соседний город, в двадцати милях от их дома. Тот, чей верблюд придет последним, и будет наследником отцовского состояния.– На рассвете оба брата были готовы – они оделись для долгого путешествия и оседлали своих лучших верблюдов. Отец благословил сыновей, пожелал им удачи, и гонка началась. Каждый из братьев любыми способами старался остаться позади другого. В конце концов их верблюды выбились из сил, а солнце стало клониться к западу над пустынным горизонтом. К закату оба брата проехали не больше сотни шагов.Расстроенные соперники остановились переночевать в гостинице. Они заказали вина и стали обсуждать свою проблему. Каждый из них уже нажил богатство собственным трудом, у каждого имелись дела, а дома их ждали семьи. Данное отцом задание, казалось, сулило бесконечное путешествие. По пути братьям угрожала опасность застрять в пустыне между домом и соседним городом и погибнуть без еды и питья. Хозяин гостиницы услышал их разговор и после недолгого раздумья дал умный совет.На следующее утро братья выехали из гостиницы, но на этот раз каждый что было сил погонял верблюда. А теперь скажите, что посоветовал им хозяин гостиницы?В лагере наступило глубокое молчание, и все слушатели обдумывали вопрос Вартайна. Один за другим они пожимали плечами, признавая свое поражение.– Этими двумя словами были «Поменяйтесь верблюдами», – усмехнулся Вартайн. – Отец поставил условие: чей верблюд придет последним, тот станет наследником. А потому тот, кто выиграл гонку, и получил отцовские богатства.– Хорошая история, – признал Зуд. Он вытащил флягу, сделал большой глоток и вытер губы тыльной стороной ладони. – Мне всегда нравились загадки. Это один из лучших способов скоротать долгий зимний вечер.– Загадки хороши не только для этого, – резко произнес Вартайн. – В древние времена поединком отгадчиков решались судьбы сражений и избирались наследники престолов. Магия тоже может быть представлена цепью загадок и ответов.Вартайн прочистил горло и продолжал нравоучительным тоном:– Загадки бывают разных видов: головоломки, ребусы, каверзные вопросы. И все они развивают мышление, закаляют характер и учат быть внимательным, подмечать самые мелкие детали.– Я знаю одну хорошую загадку, – прервал его Зуд. – Сколько хафлингов может съесть тролль на пустой желудок?При этом он похлопал себя по животу. Раздалось несколько предположений, но на каждое он отрицательно качал головой. Наконец с довольной усмешкой Зуд повернулся к Вартайну:– Не хотите сделать ставку, мастер?Вартайн надменно задрал кверху свой крючковатый нос.– Низменные розыгрыши не имеют ничего общего с моим искусством.– Одного! – торжествующе ответил Зуд. – Тролль может съесть только одного хафлинга на пустой желудок. После этого его живот уже не будет пустым!Все вокруг разразились смехом, а некоторые даже стали кидать будущему мастеру загадок сухие лепешки в качестве вознаграждения. Зуд подобрал подарки и довольно усмехнулся. Один Вартайн не поддался веселью.– Надеюсь, вы меня извините, но я должен покинуть общество, – напряженным голосом произнес он.Мастер загадок развернул свое одеяло и улегся спиной к остальным членам отряда.– Удалился, как тебе это нравится? Он просто боится соревноваться, – насмешливо заметила Моргалла.Солдаты снова расхохотались, ничуть не щадя чувства мастера загадок.– Давайте еще споем, – предложил Данила, кивая на напряженную спину Вартайна.При всей своей образованности мастер загадок совершенно не понимал шуток. Но Данила решил, что сейчас не время менять его привычки. Возможно, когда-нибудь они поговорят на эту тему, а сегодня мастеру необходимо сосредоточиться, чтобы вступить в поединок с драконом.По просьбе Арфиста Вин взял в руки лиру и спел балладу о своей родине – прекрасном острове магии и мира. Всю первую половину песни Элайт сидел, прислонившись спиной к дереву на краю лагеря, и опытной рукой играл украшенным драгоценными камнями кинжалом. Но Вин все пел и пел, и суровое лицо Элайта постепенно смягчилось, приобрело почти мечтательное выражение. Как только песня закончилась, лунный эльф вышел в освещенный кострами круг.– Я заметил у тебя флейту из драгоценного камня, одну из тех, что находят в пещерах Эвермита, – тихо сказал он и указал на зеленоватую флейту, висящую на поясе Вина. – А может, ты случайно знаешь одну из мелодий для танца с мечами, популярного на северном побережье? Например, «Призрак Ильма»?В ответ менестрель вынул из чехла драгоценный инструмент и сыграл несколько нот.– Да, это она, – удовлетворенно кивнул Элайт и повернулся к своим людям. – Мне нужны ваши мечи и кинжалы, если вы не возражаете.Удивленные солдаты собрали оружие.– Учитывая, в какой компании я сегодня нахожусь, – решительно заявил Данила, – предпочитаю оба своих меча держать при себе, если ты не против.– Как пожелаешь, – так же учтиво ответил Элайт. – Хотя они вряд ли тебе понадобятся.После очередного выпада против Данилы Моргалла прищурила свои карие глаза.– Этот эльф становится занозой в заднице, – пробормотала она, наблюдая, как Элайт раскладывает мечи на земле, следуя одному ему известному порядку.Элайт закончил работу и кивнул менестрелю, а сам занял место в центре. Вин заиграл медленную лирическую мелодию, и лунный эльф начал танец, неспешно переступая через скрещенные мечи, перекатываясь с пятки на носок.Данила с восхищением наблюдал за текучей грацией его движений, но вдруг заметил, что Элайт не положил на землю один из собственных мечей. Как почти и у всех, у Элайта было два меча, и в одном из них юноше почудилось что-то знакомое. Внезапно он понял, что за меч остался висеть на бедре Элайта, и напряженно прищурил глаза. Это был Лунный Клинок – древний эльфийский меч, передаваемый из поколения в поколение. Лунный Клинок мог осудить своего владельца и оставаться спящим, при этом не делясь своим могуществом с недостойным наследником. Даниле было известно, что именно этот меч висел на поясе Элайта, а неприятие эльфа мечом определило его жизненный путь, полный измен и зла. Почему же Элайт не снял его сейчас?Данила ломал голову над этой загадкой, а темп музыки тем временем все нарастал. Танец представлял собой удивительную смесь изящества и угрозы, им нельзя было не увлечься. Лунный эльф с бледным сосредоточенным лицом кружился и прыгал в такт поющей флейте. Серебристые волосы блестели в лучах костров, и сам эльф, казалось, превратился в красивое и опасное оружие. Внезапно эльф ударил носком сапога, и один из кинжалов взлетел высоко в воздух, а потом ринулся вниз, как падающая звезда. Элайт легко поймал его за лезвие и снова послал к небу. Шаги танцора стали более резкими, с каждым шагом он посылал в полет очередной клинок, а потом вертелся и пригибался, уклоняясь от падающего оружия. Некоторые кинжалы и мечи попадали в руки и снова отправлялись в полет, остальным Элайт позволял падать на землю, чтобы вновь подбросить движением руки или ударом ноги. Танец был воплощением артистизма и ловкости, и Данила, к своему удивлению, осознал, что сдерживает дыхание, что сердце у него забилось вдвое, быстрее обычного. Элайт был гибким и ловким, как змея, давшая имя его клану, и таким же быстрым.Флейта пропела последнюю протяжную ноту, и танец закончился. Элайт замер в центре идеального круга, очерченного мечами, руки протянулись к звездам, серебристые волосы блестели, продолговатое лицо светилось в экстазе. Магия окутывала эльфа, и каждое лезвие светилось само по себе, независимо от зарева потухающих костров. Данила внезапно понял, что танец был древним магическим обрядом, а сам эльф служил проводником в мистической связи между звездами и сталью. Осознание мелькнуло в голове юноши и исчезло, не успев запечатлеться в памяти. Арфист снова убедился, что почти не знает эльфов, и от этого ему стало необъяснимо грустно и одиноко.Зрители дружно выдохнули в знак облегчения и восторга. Никто не шелохнулся, чтобы подобрать свое оружие. Всем было понятно, что танец эльфа завершил импровизированный концерт.Элайт вышел из освещенного круга. От неимоверного напряжения во время мистического танца его грудь бурно поднималась и опускалась. Он поднял с земли бурдюк, встряхнул его – воды оставалось совсем мало. Эльф осушил емкость и оглянулся в поисках воды.Данила запустил руку в свою волшебную сумку и достал небольшую флягу.– Эльфийский эликсир, – негромко сказал он и протянул флягу эльфу.Элайт пристально взглянул на юношу. Редкий эльфийский напиток считался частью ритуалов и праздников, а теперь, после исполнения древнего танца, предложение эликсира можно было считать наградой или подношением. Все это Данила узнал от Эрилин, когда она вместе с ним совершила обряд прощания с летом, а потом объяснила суть некоторых других ритуалов, в которых эльфийский эликсир участвовал не только в качестве превосходного ликера, но и как магический напиток. Элайт кивнул и принял флягу. Несколько капель он выплеснул на землю и только потом сделал первый глоток – медленно, наслаждаясь чистейшей эссенцией летних фруктов и эльфийской магии.– Необычный танец, эльф, – похвалила его Моргалла.Слова дворфа разрушили мистическую атмосферу вокруг лунного эльфа. Элайт присел напротив нее и стал рассматривать, как рассматривают странное существо, неизвестно каким образом попавшее во двор.– Как могло случиться, что ты забралась так далеко от своего клана и родного очага? – спросил он. – Твой народ вымирает, а женщин у дворфов так мало, что тебе, по-моему, следовало сидеть дома и выполнять свой долг – плодить маленьких шахтеров.– Следи за своими словами, – тихо заметил Данила. – Эта леди не какое-нибудь племенное животное.Моргалла подняла свои карие глаза и посмотрела на эльфа.– Эльфы, как видно, тоже не очень-то заботятся о продолжении рода. Вокруг полно полуэльфов, и все, как я знаю, родились от эльфийских матерей и отцов человеческой расы. Хотя об эльфийских женщинах я не могу сказать ничего плохого.Глаза Элайта зажглись гневом, опытная в любых сражениях Моргалла заметила это и усилила натиск:– Вот и ты вроде очень хорош собой, однако вокруг тебя что-то не видно детишек.– Должен сказать, что наш народ предпочитает держать своих детей подальше от дворфов и гоблинов, хотя бы до тех пор, пока они не научатся отличать их от других созданий.Моргалла медленно поднялась во весь рост, и пламя костра отчетливо выделило блеск двух лезвий ее топора и полированное дерево дубинки, прикрепленной к поясу. – Эльф, ты стараешься разозлить меня, а этого делать не стоит. У нас, проводящих много времени под землей, есть одна поговорка: будь осторожен, полагаясь на крепость гранита.– Или ты можешь об этом пожалеть, – закончил Данила в надежде хоть немного разрядить обстановку.Ни Моргалла, ни Элайт не обратили на него ни малейшего внимания.– Прелестная игрушка, – кивнул Элайт, глядя на топор, но всем стало ясно, что он подразумевал не только оружие, но и его владелицу.Моргалла прищурилась:– Это самая прелестная игрушка, которую множество орков видели перед смертью, если ты понимаешь, что я имею в виду.– Знаешь, я недавно понял, что юмор дворфов для меня недоступен, – с язвительным сарказмом ответил Элайт.Данила предостерегающе сжал плечо разъяренной женщины:– Заманчиво вывести эльфа из себя, я и сам не могу этого отрицать, но у меня есть другая идея – нарисуй его портрет.Моргалла окинула эльфа долгим взглядом, а затем медленно кивнула. Сверкнув карими глазами, она потянулась за другим оружием – угольными карандашами. Девушка устроилась на бревне в нескольких шагах от Элайта и приступила к работе.– А ты становишься дипломатом, не так ли? – неприязненно произнес Элайт. – Но, если ждешь благодарности за то, что предотвратил схватку, тебе предстоит долгое ожидание. Я не нуждаюсь в защите от простого дворфа.Ответная улыбка Данилы содержала изрядную долю иронии.– Моргалла далеко не обычный дворф, но мы оставим на время эту тему. О твоем боевом искусстве сложены легенды, и мне не доставит удовольствия наблюдать, как ты поднимаешь прославленный меч против такого примитивного оружия, как топор Моргаллы.Арфист посидел еще немного, а потом подошел к Моргалле. Она молча протянула ему рисунок.Изображение напоминало манеру древнего народа Муншаезских островов, когда круги сплетаются друг с другом таким образом, что невозможно отыскать ни начала, ни конца. Но рисунок Моргаллы не был похож ни на одну иллюстрацию виденных Даном книг. В двух взаимно пересекающихся кругах можно было различить два образа: длинную змею с эльфийскими ушами и чертами Элайта и безжизненный, поникший меч с тусклым лунным камнем в рукояти.Арфист оторвался от рисунка и с изумлением посмотрел на автора. Опять, уже не в первый раз, Моргалла разглядела то, что не могло быть доступно ее физическому зрению. Без всяких объяснений Данила протянул рисунок Элайту. Эльф тоже не проронил ни слова, рассматривая портрет, но его лицо стало бледным, как у мертвеца.– Как видишь, – спокойно сказал Дан, – ее искусство отточено не хуже, чем боевой топор.– Что ты сказал? – резко спросила Моргалла, неверно поняв последние слова Арфиста. Она сняла оклеветанное, по ее мнению, оружие и протянула Дану. – Ты можешь им даже побриться, бард!В ответ Данила погладил едва заметный рыжий пушок на ее щеке:– И ты тоже, леди дворф, ты тоже можешь побриться.– Хи-хи-хи, – смущенно засмеялась девушка, довольная, как и всякий юноша-человек, демонстрирующий первый пушок на щеках.Смех подхватили и остальные члены компании, и никто, кроме Данилы, не заметил, что Элайт потихоньку покинул лагерь. Несмотря на победу в этом раунде, в серых глазах Арфиста не было и намека на торжество, только тревога.
* * * Звезды усеяли темное небо над виллой леди Тион, и редкие ночные цветы наполнили благоуханием теплый летний вечер. В центре полностью закрытого от посторонних глаз дворика негромко журчал фонтан, укромная арка, увитая виноградными лозами, намекала на украденные поцелуи, а диван с мягкими подушками склонял к дальнейшим утехам. Ночную тишину подчеркивали певучие звуки арфы. Однако женщина, склонившаяся над струнами, совсем не испытывала склонности к романтическим удовольствиям. Ее сердцем владело лишь одно стремление к справедливости.Внезапно ее пальцы пронзила острая боль, и Гарнет, раздраженно выругавшись, оборвала песню. С того самого момента, когда она получила из лап зеленого дракона Жаворонка, колдунья пыталась овладеть магической силой арфы. Женщина в совершенстве владела магией и могла наложить заклятие и словами, и песнями. Но эльфийский артефакт обладал собственной силой, и Гарнет пришлось изобрести новое заклинание, которое позволило бы ей объединить вместе семь сил. Пока она была в состоянии пользоваться лишь четырьмя, да и в тех не всегда была уверена. Причина таилась не в недостатке магических сил, а в ее слабой игре на арфе.Снова Гарнет недобрым словом вспомнила Арфистов, которых считала виновными в ее нынешнем состоянии, а заодно и Хелбена Арунсуна, повинного во всех этих несчастьях. Не стало больше герольдов, странствующих по всему миру глашатаев истории и древних традиций, составлявших когда-то часть организации Арфистов. Много лет назад они откололись, не желая ввязываться в политику. А потом и бардовские школы, бывшие оплоты непревзойденного мастерства, пришли в упадок и остались только в воспоминаниях. Арфисты ничего не предприняли, чтобы исправить положение. Они были заняты на службе у Эльминстера и Арунсуна, затевали войны и прокладывали новые торговые пути.Да, Арфисты и сейчас еще оставались бардами, но посвящали свое время сбору информации и участию в сражениях, а пели и играли от случая к случаю. Прославленное в былые времена звание барда теперь давалось каждому болвану, способному бренчать в тавернах. Престиж и могущество бардов сошли на нет, и большая часть жителей считали их почти что мошенниками, странствующими по дорогам. Артисты, когда-то дававшие советы королям и королевам, пали до уровня слуг, получавших ужин на кухне между двумя танцами. Гарнет не могла с этим смириться.Глядя на свои руки, искалеченные в битвах, она не хотела простить Арфистам предательства. Последнюю схватку она пережила во время Великой войны, когда арфисты сражались против созданий из другого мира. Гарнет получила тогда смертельную рану, и ее оставили умирать на поле боя, но престарелый друид подобрал женщину и выходил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32