А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Очарование ее комнаты во многом создавалось сочетанием простой по дизайну мебели и элегантного, но сложного аромата ее духов. На секунду он вспомнил об Илоне: он был убежден, что в его отсутствие она ни с кем не спит.Николь подумала, что Ким успокоится и привыкнет к реальностям их разлуки, но вдруг он влетел в спальню и через всю комнату швырнул хрустальную пепельницу в зеркало над туалетным столиком. Николь увидела его в зеркало и вовремя отклонилась. Все произошло так быстро, что она даже не успела испугаться.– Ты не могла ждать? Тебе надо было обязательно доказать, что ты фатальная женщина! Ты всегда была такой! Скажи мне, Николь, как много мужчин у тебя было? Как много побед ты одержала, когда я за тобой не приглядывал? Скажи мне, тебе будет приятно похвастаться!Она почувствовала, что хочет сказать ему, что у нее были сотни любовников, тысячи, целая армия, но заставила себя сдержаться. Ким был в ярости, он не контролировал себя. Следы его рук на ее плечах были еще видны; осколки зеркала поблескивали на белом ковре и напоминали ей о совершенно реальной опасности. Ей стало страшно. Она была уверена, что он не осознавал, что делает.– Ким, не делай этого. У нас достаточно выдержки, чтобы контролировать себя, свои чувства. Если мы не станем этого делать, мы разрушим все.– Я не могу! Я не могу себя контролировать! – Голос его дрожал. Руки сжались в кулаки, суставы пальцев побелели. Он сжимал и разжимал кулаки. – Ублюдок! Негодяй! Болтун!– Ким! – Голос Николь прозвучал как удар кнута. – Остановись! – Она взяла ручное зеркальце с тяжелой серебряной ручкой и, держа его как оружие, двигалась автоматически, не осознавая, что именно она делает. Она действовала инстинктивно: поднялась с банкетки и двигалась к нему, угрожающе подняв зеркало.– Николь! Не надо! – Ким внезапно осознал, какой удар он ей нанес, и в ней самой увидел свое отражение. – Не надо!– Я не стану, Ким, – ответила Николь. – Я не хочу разрушать то, что у нас есть. Нам никогда не удастся построить ничего лучше взамен разрушенного. Никогда. Я сделаю все, чтобы спасти то, что у нас есть.– Ты бросишь Эссаяна?– Если хочешь, – ответила она, не понимая, почему ее дружба с Эссаяном так беспокоила Кима. Романтическая дружба взрослых людей, у которых были, кроме того, совпадающие постоянные привязанности, – это так естественно и прекрасно! Все это хорошо понимали. Мужья, жены, любовники, женатые и замужние. Такая дружба была удобной отдушиной: люди, состоящие в браке, снимали напряжение семейной повседневной жизни; для тех же, у кого не было семьи, это был способ забыть свое одиночество. Ярость и ревность Кима были непонятны Николь.– Конечно, я брошу его, раз это так важно тебе.– Обещаешь? – спросил он, все еще сомневаясь. Она так легко сдалась.– Если хочешь, – сказала она, – я обещаю.– На Библии?– На Библии, – согласилась она, скрывая свое удивление.– Ну вот и хорошо, – сказал он, успокаиваясь. – Это хорошо. – Он сел на край кровати. – Ужасно, что он мне нравится. Я восхищен им. Он интересный человек. Если бы он был человеком обычным!– Если бы он был обычным человеком, он бы меня не заинтересовал, – заметила Николь, убедившись, что с Кимом уже можно говорить разумно. Он кивнул и даже иронически улыбнулся. Николь решила, что гроза миновала.Однако на следующий день Ким спросил Николь, когда именно они встретились с Майклом, и попросил ее подробно рассказать, как развивался их роман. Он хотел знать в деталях, где они ужинали, какие цветы он ей дарил, какие записки присылал с букетами, как много у них общих друзей, смешил ли он ее, как долго он в Париже, знакома ли Николь с его женой. Сначала она отвечала на его вопросы, но потом ее терпение кончилось:– Зачем тебе все знать?– Мне интересно, – сказал он. – Вот и все. – Больше он ее ни о чем не спрашивал, и она решила, что вопрос закрыт.В ту же ночь, в постели, лаская ее, Ким вдруг спросил:– Он так тоже делает? – Потом он поцеловал ее как-то особенно. – И так?Она оцепенела, шокированная.– Делает или нет?– Хватит! – сказала она. – Не смей задавать таких вопросов.– Делает он так или нет? – настаивал Ким. Николь поняла, что независимо от ответа она окажется в проигрыше.– Ким, выкинь все эти вопросы из головы. Ты должен.– Я не могу.– Ты сможешь. Ты всегда говорил мне, какой ты сильный. Будь сильным! Контролируй свои мысли! Иначе ты все отравишь! Все!– Ты права, – сказал он, но она не могла разгадать, какой именно смысл он вкладывал в эти слова. Согласился ли он с ней? Сказал ли это, чтобы она замолчала? Собирался ли он на самом деле контролировать свои мысли и эмоции? Она не знала. Но больше он ничего не сказал.В течение последующих двух дней имя Майкла не упоминалось. Но на третий день Ким встретил ее в восемь вечера около «Дома Редон». Он вошел в ее кабинет, не поцеловав и не обняв ее, и резко спросил:– Ты ведь днем встречалась с ним?Николь начала говорить спокойно и уверенно:– Видишь ли, Ким, мы заканчиваем распродавать осеннюю коллекцию. Фабрики не выполнили наш заказ, и мы не сможем сделать восемь шифоновых вечерних туалетов для своих клиентов. На фабрике клянутся, что у них нет сырья. Клиенты требуют выполнения своих заказов. Мы недополучили позолоченных пуговиц на твидовые костюмы. Три владельца магазина заняты беготней по всему Парижу в поисках нужных пуговиц, которых нам не хватает, чтобы закончить восемнадцать костюмов. Три клиентки принесли платья, жалуясь, что горловина отходит после того, как они несколько раз одели их. Они правы. Швеи, которые были заняты на других отделочных работах, сняты, чтобы исправить дефект. Сегодня у меня встреча с Лео Северином. Некий малоизвестный парфюмер копирует «Николь» и продает мои духи в фальшивых флаконах. Мы должны возбуждать против него уголовное дело. Он принес нам убытков на большую сумму, к тому же портит мою репутацию, потому что его духи значительно худшего качества. Графиня, чье имя я тебе не стану называть, вернула нам сшитое у нас вечернее платье, уже изрядно поношенное. Она утверждала, что получила его с дыркой, прожженной сигаретой. Она, конечно, лгала, но мы были вынуждены вернуть ей деньги. Сегодня утром водитель грузовика, развозящего заказы, врезался в другой грузовик на авеню Фош. Он доставлял большую партию заказов очень важной клиентке, которая сегодня отплывает на борту «Иль де Франс». Я послала одну из продавщиц на такси к месту аварии, чтобы она спасла заказ и на такси доставила его на борт корабля, – Николь закончила свой рассказ. Потом она сделала паузу, посмотрела прямо Киму в глаза и сказала:– Как, по-твоему, когда у меня было время куда-нибудь улизнуть?– Может быть, сегодня ты этого и не делала, но ты это делала в другие дни! За моей спиной! – Он стоял в дверях, скрестив руки.– Ким, я же сказала тебе, что прекращу этот роман. Я пообещала, и я сдержу свое обещание.– Ты должна встретить его и сказать ему, что между вами все кончено, – Ким был непреклонен. – Ты занималась с ним любовью! С этим армянским буйволом!– Я уже сказала ему обо всем по телефону, – сказала Николь, пропустив мимо ушей его оскорбительное замечание. Она никогда ни перед кем не оправдывалась. Она не привыкла, что ее без конца в чем-то обвиняют.– Я не верю тебе, ты лжешь. Ты встречаешься с ним за моей спиной.– Ким, что случилось? Я никогда не видела тебя таким. Я даже не подозревала, что ты способен на такое. Подозрения! Без всяких оснований! Твои обвинения глупы!– Значит, я и сам глуп! Ты очень осторожна! Ты всегда была так осторожна со своими деньгами. Со своей одеждой. С самой собой, Николь. Ты никогда по-настоящему не жила! Ты никогда не ломала себе шеи. Ты никогда не рисковала. – Он говорил, как бы ища смысл того, что ему непонятно.– При чем здесь риск? – спросила Николь. Она начинала с нуля. Для некоторых, может быть, это могло показаться рискованной затеей, но для нее это было необходимостью.– Ты так логична, так умеешь себя контролировать, ты так предусмотрительна, – с этими словами он выскочил из ее кабинета. Сначала Николь была озадачена, потом ее охватила ярость. Она возвращалась домой одна и думала, когда же она его вновь увидит.На следующее утро Ким приехал на улицу Де-Бретонвильер. Николь завтракала на небольшой веранде, которую она пристроила к дому со стороны сада. Она думала, что Ким будет печален, станет извиняться, но ошиблась. Его гнев только разгорался.– Ты провела ночь с ним?– Нет. – Николь была зла, она была изнурена тщетностью спора, невозможностью опровергнуть его обвинения. – Я провела ночь одна. Хотя полагала, что проведу эту ночь с тобой!– Как ты могла спать с кем-то, кроме меня? Как ты смогла сделать это?– Ким, – начала она, но остановилась, покачав головой. Она не знала, как начать, что сказать, как убедить его.– Ты знаешь, кто ты? Ты бесчестная женщина. Николь, ты просто шлюха. – Казалось, ему доставляет удовольствие наслаждаться своим гневом: он упивался им, он произносил отвратительные слова, как бы разжигая самого себя. – Ты очень элегантная, очень дорогая, но шлюха!Николь взяла чашку своего кофе с молоком и плеснула в Кима, обдав его с ног до головы. Оба они стояли в оцепенении, потрясенные ее поступком. Потом как будто открылся шлюз чувств, которые Ким долго сдерживал. Ким ударил кулаком по столику, перевернув кофейник, молочник, расшвыривая в стороны горшочек с мармеладом, корзинку с круасанами, серебряную масленку, серебряную вазочку с розой. Он схватил один из стульев и швырнул его в окно, выходящее в сад. Стекло со звоном разбилось. Потом он повернулся к Николь и с размаху ударил ее по лицу.– Я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу, – сказал он, бросаясь к выходу.– Ким! – Он повернулся на голос, держась рукой за косяк. – А ты, во время нашей разлуки, что делал ты? – Спросила Николь. – Неужели все эти ночи ты был один?Ким взглянул на нее так, как будто она ударила его. Он хотел выйти, но потом повернулся к ней.– Я любил тебя с самой первой минуты нашей встречи, и я люблю тебя сейчас, и я буду любить тебя всегда! – сказал он. Она не успела ничего сказать, как он хлопнул дверью и исчез. Вечер закончен, игра завершена,Мечты, которые я лелеял, рассеялись, как дым,Они не сбылись, как я думал,Мне надо было уметь понимать шутки,Я пытаюсь обратиться к самому себеИ научить мое сердце петь,Я пойду своей дорогой,Как птица, свободная в своем полете,Я смело встречу неизвестность,Я построю свой собственный мир.Никто не знает лучше меняЧто я теперь совсем один. «Наедине с собой» Глава пятнадцатая 1 Ким вернулся в Нью-Йорк кораблем. Часть его существа хотела немедленно вернуться в Париж, приползти к Николь, попросить прощения у нее. Ему было стыдно. Другая же часть его существа была пожираема ревностью. Он не мог изгнать образ Эссаяна – красивый Эссаян, очаровательный Эссаян. Эссаян вежливый и приветливый хозяин. Эссаян, распоряжающийся в «Максиме», Эссаян на вершине мира, а он, Ким, где-то ниже. Самое ужасное, что он не мог изгнать из своего сознания воображаемые сцены близости Эссаяна и Николь. Он сам себя мучил, продолжая сравнивать Эссаяна и себя. Эссаян был в Париже, а он не мог там быть; Эссаян сумел помочь Николь во время Депрессии, а он не сумел; Эссаян был богат, а он нет. Богатство означало свободу, а Ким впервые в своей жизни узнал, что такое не быть свободным.Ким просыпался – и его уже мучила ревность, он засыпал – она преследовала его и во сне. Тяжелые мысли вытесняли светлые, а ревность заправляла всем его существом. Он позвонил Илоне сразу, как приехал в Нью-Йорк, встретился с ней в ту же ночь и проводил с ней все последующие ночи. Он не писал Николь и не звонил ей, хотя думал о ней не переставая, размышлял, примет ли она его когда-нибудь, и решил, что она уже никогда не согласится встретиться с ним. Как же иначе? После того как он оскорблял ее, после всех обвинений, которые он на нее обрушил, после тех мук, которым подверг. Николь, что и не удивительно, не писала и не звонила ему. И вот, на новогодней вечеринке, в канун 1935 года, Ким сделал предложение Илоне.– Ты замечательная девушка, Илона. Я обожаю тебя. Я хочу жениться на тебе, – сказал Ким. – Если ты захочешь…– Если?.. – сказала Илона. Она пойдет за ним в огонь и в воду! Если!– Предупреждаю тебя – со мной нелегко жить.– Ты самый чудесный человек в мире, – сказала Илона. Она была влюблена, а влюбленные женщины не прислушиваются к предупреждениям своих любимых.Тем же летом, в Чарльстоне, они поженились. Илона, очень хорошо умевшая вести чужие дела, настойчивая, когда речь шла о ее клиентах, была очень уязвима, когда речь шла о ней самой. Перед свадьбой Ким попросил ее дать ему обещание: что его жизнь станет ее жизнью, что она все будет делать, как он считает необходимым, потому что так будет лучше и для нее.– Ты обещаешь? – спросил он. Он решил, что их отношения с Николь мешал ее бизнес. Если бы она могла целиком посвятить себя ему, они сумели бы жить вместе.Ему не хотелось больше рисковать. Он хотел, чтобы она целиком принадлежала ему.– Я обещаю, – сказала она. Она уже и так решила бросить свою работу. Просто еще не сказала об этом Киму.– Ты клянешься на Библии? – настаивал Ким.– На целой кипе Библий, – ответила Илона, улыбаясь.Илона едва верила своей доброй судьбе, пославшей ей такого необыкновенного мужа. Он действительно был самым очаровательным и привлекательным мужчиной в мире! Она просыпалась посреди ночи и спешила убедиться, что он здесь, рядом, протягивала руку и дотрагивалась до него. Миссис Ким Хендрикс, шептала она в темноте и улыбалась сама себе, погружаясь в блаженство.Илона бросила работу в литературном агентстве и целиком посвятила себя обязанностям жены Кима. Он предупредил ее, что быть его женой означает круглосуточную работу, и вскоре она убедилась, что он не преувеличивал. Она была женой, защитницей, литературным агентом, менеджером, домашней хозяйкой, агентом по туризму, шофером и машинисткой. Она была так увлечена своим мужем, так преклонялась перед ним, что уже не помнила, когда именно в последний раз ее нога касалась земли, так признавалась она в этом своим друзьям; все, что касалось ее самой, отошло в небытие.Николь прочла о свадьбе Кима в газетах. Там же были напечатаны две фотографии невесты. Официальное фото, сделанное в фотоателье, и другое – улыбающаяся Илона на борту яхты. Потрясенной Николь вдруг показалось, что она смотрит не на фотографию, а в зеркало. Улыбающаяся Илона Вандерпоэль выглядела точно так же, как она сама. Николь стало совершенно очевидно, что Ким женился в ответ на те безумные сцены, которые разорвали их отношения. В течение нескольких недель Николь приходила домой и плакала каждый вечер, пока не засыпала от изнурения; просыпалась она измученная и опустошенная. Несколько бесцветных месяцев прошли один за другим, с чувством горькой безысходности. Николь уже стала осознавать, что закончилась большая любовь ее жизни.Она с удвоенной энергией вернулась к наркотику, который ей всегда помогал: к работе. Она с головой ушла в бизнес. К концу 1933 года она смогла положить всем своим служащим – золотошвейкам и портным, закройщицам, продавцам, уборщикам, посыльным, швейцарам, помощникам, ученикам, манекенщицам то жалованье, которое у них было накануне Краха. В середине 1934 года она смогла прибавить им заработную плату. Она находилась целыми днями в окружении людей. Ночью она была одна.Николь часто читала в газетах о Киме и его новой жене. «Воспоминания о счастливой жизни» были опубликованы в 1933 году и сразу же возглавили список бестселлеров в США и в Англии. Через полтора года новая повесть – «Время потерь» – получила еще большее количество положительных откликов и имела огромный успех. Часто появлялись новости и более частного характера – Ким Хендрикс в Голливуде в компании Хэмфри Богарта; в Нью-Йорке в «Эль Марокко» с Марлен Дитрих; на острове Куба, где они когда-то хотели купить дом; в Кении, во время сафари. Ким Хендрикс с помощью международной прессы окончательно стал легендой.На всех фотографиях, сопровождавших очередную статью о Киме, рядом находилась улыбающаяся Илона. Для Николь было страшным мучением видеть женщину-близнеца рядом с человеком, которого Николь любила глубже, чем кто-нибудь в целом мире. Николь жила в одиночестве и часто думала: неужели кто-нибудь и когда-нибудь мог к этому привыкнуть? 2 Легенда разрасталась.У Кима Хендрикса была одна религия – честь, а эта религия требовала таких атрибутов, как отвага, честность, сила, целостность. Ким судил о других людях по тому, насколько они обладали этими качествами.В 1935 году Изадор Селвин, или Иззи, соперник Гарри Кона, полетел на восток США, чтобы купить права на съемку фильма «Время потерь». Иззи не читал романа, но хотел его экранизировать, потому что Гарри Кон собрался делать этот фильм. Гарри Кон романа тоже не читал. Ким же решил не продавать права на роман ни тому, ни другому, а оставить его себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41