Может оказаться важным.
Когда он приблизился к голотанку, то понял, что ни один из членов команды при его появлении на мостике не прервал работы. Он явился сюда, как самый высокопоставленный дворянин Синдиката и как представитель на переговорах, однако, похоже, мог с тем же успехом быть самым незначительным техом. При виде такой исполнительности плечи Раймонда передернулись. Что за муравьиная точность, что за увлеченность своим делом. Здесь явно ведётся военная операция, нет никаких сомнений. Делая последние шаги к голотанку, он попытался совладать со своим беспокойством. Неожиданно он наткнулся взглядом на генерала. Подавив замешательство, Раймонд взялся вновь играть роль посланника: отстраненная вежливость, которую он, каким бы ни был растерянным, впитал с детства от своего отца.
– Сицуресимасита, Сайнце-сан. – Раймонд обомлел от удивления – Александр Керенский начал разговор на беглом японском, с небольшим акцентом, но зато с идеальной интонацией. Генерал сделал даже больше – его слова сопровождались элегантным движением, обозначившим уважительный поклон. Ну конечно же. Все те годы, что он колошматил толпы наших воинов на поле боя, да ещё и только что провалившиеся переговоры на Люсъене… Несмотря на то, что он был выбит из колеи прямой манерой генерала – особенно, если учесть пристрастие людей Синдиката к многочасовой бесцельной болтовне, предваряющей разговор о деле – Раймонду удалось сохранить на лице невозмутимость. Он так же уважительно поклонился и ответил:
– Мне очень жаль отвлекать вас от важнейших задач, связанных с вашей работой. Мягкий, гипнотизирующий голос генерала полнился теплом, отражавшимся в его небесно-голубых глазах:
– Я уверен – вы хотите знать, почему мой флот находится в вашей системе.
Даже прямое попадание в голову из ППЧ не смутило бы Раймонда так, как это сделали слова генерала. Да он неделями пытался выяснить именно это! А теперь генерал так дружелюбно, без околичностей, заговаривает об этом, словно для него всё само собой разумеется. Ирония момента привела Раймонда на грань обморока. Он ненавидел тупо таращиться на собеседника, однако здесь и сейчас ничего не мог поделать: он попросту не знал, как ему следует реагировать. От генерала можно было ожидать всего: увёрток, болтовни и широчайшего арсенала обычных дипломатических уловок. Всего – только не того, что генерал с ходу возьмет быка за рога.
Маленькие морщинки в уголках глаз Александра углубились, а губы изобразили мимолетную улыбку. Любого другого Раймонд заподозрил бы в бессовестном нарушении протокола – ив оскорблении его чести, требующего сатисфакции, даже если в нормальных условиях такое бесстыдство подлежало бы игнорированию. Однако генералу удалось включить в круг этой иронии и себя. Всё выглядело так, будто он смеялся над общей ситуацией – то есть, и над собственной неуклюжестью, оставившей в неведении Раймонда и дом Куриты. Словно он забыл упомянуть, зачем его флот вот уже неделями заслоняет небо Нового Самарканда так, что за тысячами прыжковых парусов не видно даже солнца.
– Я в самом деле должен извиниться. Я слишком хорошо знаю, что заставил немало вытерпеть вашу замечательную нацию. Тем не менее, мои советники нарисовали мне точную картину того, что случилось бы, если бы наши намерения стали известны слишком рано – картину, которую я не мог оставить без внимания.
Керенский кивнул Раймонду и полуобернулся к голотанку Короткий взгляд – куритянин не мог сказать, был ли он первым человеком, не принадлежащим к СОЗЛ, который увидел эту сцену – показал Раймонду систему Нового Самарканда и примерно две тысячи прыжковых и боевых кораблей, прибывших сюда за последние недели. Несмотря на мимолетность видения, офицер Дракона сразу заметил, что в эту схему что-то не вписывалось. Общий вид отличался от того, который он несколько часов назад изучал на «Надежде Чиро».
В конце концов, как только ему удалось пошевелить языком, Раймонд с трудом смог спросить:
– Почему вы здесь?
– А, так значит, вы можете разговаривать? – Раймонд повернулся на новый голос. Молодой человек, – тот самый, которого он, казалось, знал прежде – в униформе мехвоина СОЗЛ, подошел на шаг ближе к нему и остановился. Голубые глаза – осколки льда на тёмном лице – несколько раз осмотрели Раймонда сверху донизу.
Раймонд ответил взглядом на взгляд, однако на этот раз ему не удалось скрыть своей неприязни. Кто это? Мы что, с ним уже встречались?
– Николай, разве так разговаривают с дипломатом, представляющим великий дом? – спросил генерал. Раймонд был готов сам себе влепить пощечину. Голубые глаза, светлые волосы, большой нос, который не спутаешь ни с каким иным. Он должен был сразу узнать старшего сына генерала, его первенца.
– Если бы они выказывали тебе побольше уважения, быть может, я был бы более в настроении ответить тем же.
Даже если голос, казалось, обладал таким же тембром, что и отцовский, ему не хватало того тепла, которое звучало в словах генерала. Исчезло со временем, проведенном на Терре во время бунта Амариса?
Несмотря на осуждающий взгляд, которым Александр наградил своего сына, Николай казался ничуть не уязвленным. Раймонд мог себе представить, что такой взгляд мог бы заставить любого солдата СОЗЛ рухнуть на пол и умолять о милосердии и справедливой каре. Но выдерживать такие взгляды от собственного отца? Это нечто иное. Раймонду всё это было знакомо из собственного опыта и этот холод напомнил ему его старших братьев. Иногда Раймонд сам использовал подобные методы, если не знал, как ему поступить иначе. Но что-то подсказало ему, что Николай был другим. Раймонд не видел в нем ничего, кроме холода.
– Пожалуйста, простите моему сыну необдуманные слова.
– Не стоит об этом говорить.
Генерал кивнул, услышав этот дипломатический оборот, о котором нельзя было с точностью сказать, что именно он означал.
– Но вы хотите знать, почему мы здесь.
– Хай.
– Добро, – сказал генерал, оглянувшись и охватив взглядом весь мостик. В этот момент он походил на отца, с гордостью, хотя и долей грусти глядящего на своих отпрысков. В его глазах проскочила искра сочувствия, словно он смотрел на своих детей, отправляющихся в неизвестность. В конце концов, он вновь повернулся к Раймонду.
– Мы выступаем.
К этому известию Раймонд оказался не готов.
– Выступаете? Я не совсем понимаю.
Генерал выглядел удивленным. Как будто он не может объяснить получше.
– Мы выступаем.
Жестом генерал пригласил Раймонда к голотанку Без колебаний офицер Куриты встал возле него. Неожиданно Раймонд понял, что его смущало ранее: более половины радарных отметок, которые он видел из рубки «Надежды Чиро», исчезли. Даже пока он пытался окинуть взглядом всё пространство голотанка, несколько кораблей засветились, когда уровень энергии их двигателей достиг максимума. После этого исчезли и они. Раймонд оценил невероятно короткие расстояния между кораблями во время прыжка и невольно втянул воздух. Ещё дюжина точек засияла и исчезла. И еще. Увеличивающаяся скорость исхода закружила ему голову и он медленно обернулся к генералу.
– Во время освобождения Терры мы были вынуждены стать экспертами в вопросах пиратских прыжковых точек и сокращенных расстоянияй безопасности, – сказал генерал. Горькая улыбка затуманила его лицо. – У нас не было выбора.
Раймонд попытался успокоиться. Куда они направляются? В различные точки вторжения в пределах Синдиката? На Люсъен, столичный мир? Он попытался проглотить застрявший в глотке ком. Гаснущие в голотанке сигналы слишком отчетливо напоминали ему о том, сколько миров может «погасить» этот флот. Так же легко, как затушить пальцами свечу.
Похоже, лицо Раймонда при этих ужасных мыслях страшно исказилось, так как Николай вдруг саркастически расхохотался и заявил:
– Точь в точь, как и другие благородные дворяне великих домов. Вечно заняты сами собой, вечно перепуганы тем, что могут оказаться на мушке. Вы себя считаете пупом Вселенной.
– Николай! – перебил его генерал.
– Нет, отец, я не замолчу. Он ничего не знает о наших намерениях, но заранее уверен, что мы охотимся на его драгоценный Синдикат. Их высокомерие такое же, как у их сюзеренов. Разве это не именно то, что разрушило Звёздную Лигу и привело нас к этому решению?
Его разозленный голос гремел над мостиком и окружающие звуки на мгновение затихли, но сразу стали слышны вновь. Голубые глаза Николая источали одновременно лёд и пламя, когда он уставился на Раймонда.
– И чем же Звёздная Лига отличается от Великих Домов? – напряженный разговор прервал новый голос. Все глаза повернулись к молодому человеку, чьи белёсые волосы и узкие тёмно-голубые глаза, кажущиеся почти фиолетовыми, создавали впечатления какой-то бесполости. Опять пацан? Странным образом Раймонд немедленно идентифицировал новоприбывшего как ещё одного Керенского, хотя Николай был больше похож на Александра – только на несколько десятков лет моложе. Сходство заключалось в голосе: не таком тёплом, как у отца, но и не таком ледяном, как у брата. И глаза молодого человека. Нетипичным был только нос. Может, он больше похож на мать?
– Андрей, пожалуйста, не начинай снова эту ерунду, – пробормотал Николай и в каждом его слове сквозило презрение.
– Разве Звёздная Лига не была такой же самовлюбленной, как любой из домов? Так же торопящейся себя защитить?
– Конечно, Лига должна была себя защищать. Она объединяла высокомерных, нетерпеливых правителей домов. Но они были готовы к тому, чтобы в любую секунду так же отбросить Лигу, как они её поддержали. Они её уничтожили!
Раймонд поворачивал голову от одного брата к другому, пока пытался разобраться в дискуссии. Несмотря на то, что слова каждого, казалось, исходили из сердца, братья не были особо взвинчены и спор этот не был затеян спонтанно. После бесчисленных политических и идеологических дрязг с собственной родней, Раймонд сообразил, что оба брата уже довольно давно отдалились друг от друга.
Ещё одно неожиданное открытие поразило Раймонда: Андрей, хотя и верил в то, о чем говорил, но, похоже, явился сюда лишь для того, чтобы сыграть роль «адвоката дьявола» и вызвать ненависть и презрение брата на себя. Может быть, чтобы проявить и успокоить чувства Николая?
Словесная перепалка между Николаем и Андреем продолжалась ещё несколько минут. Их взгляды на мгновение встретились и между ними проскочила какая-то искра. Чувство товарищества? После всего, что произошло, к Раймонду пришло понимание бунтарства Николая так же, как и понимание Андреевой роли «вечно второго», вынужденного искать свое место. Раймонду эта сцена показалась такой же нереальной, как сами эти всё ещё могучие остатки СОЗЛ – да, он не мог отрицать, в данной ситуации он испытывал к обоим нечто сродни дружеским чувствам.
– Парни, – прервал генерал своих сыновей. Несмотря на то, что он не повышал голоса, вмешательство отца заставило обоих немедленно замолчать. Одно слово, за которым стоял авторитет командующего генерала, повелевающего миллионами людских жизней, человека, руководивщего величайшими битвами в истории и победившего в них. Раймонд знал – эта команда заставила бы тут же заткнуться и его самого.
– Вы ведете себя неподобающе и неразумно, особенно в присутствии нашего гостя.
– Он скоро сам всё поймет, отец, – ответил Николай, с трудом подавив гнев, и отступил на несколько шагов назад, пока не остался стоять один. Лицо его обладало тяжёлыми чертами человека, привыкшего к одиночеству.
– Я прошу прощения за это поведение, Сайнце-сан.
– Не стоит об этом говорить, – когда заученная фраза сорвалась с его губ, Раймонд задумался о том, что сейчас сказал Николай. Что он имел в виду? Он бросил на Николая взгляд, но тут же повернулся к генералу и поднял брови.
Генерал тяжело кивнул, когда звук колокола пронесся по кораблю. Словно поднимая на плечах гигантский груз, Александр Керенский вглянул Раймонду в глаза и этот взгляд на мгновение захватил его.
– Мы выступаем, Сайнце-сан.
– Хай. Вы покидаете Синдикат. Курсом на дом Дэвиона?
– Нет, курсом на безопасность. Я опасаюсь, что великие дома стоят на пороге страшной войны, по сравнению с которой бои за освобождение Терры покажутся Золотым веком.
Несмотря на напряженность положения, Раймонда тронули слова генерала: боль, которая их сопровождала, омыла его сознание. В голосе генерала звучало разочарование, а страх, исказивший его лицо, дал Раймонду возможность пережить падение Звёздной Лиги чувствами Керенского. Труд и гордость всей его жизни – разбиты и затоптаны теми, кто не в состоянии различить даже жемчужину в собственных руках.
– Эта армия не должна оставаться во Внутренней Сфере. Владыкам великих домов нельзя давать доступ к такому разрушительному потенциалу. Мы пересечём границы Внутренней Сферы и уйдем глубоко в пространство Периферии. Мы надеемся найти новую родину, где сможем переждать поднимающуюся бурю.
Слова генерала оказали страшное воздействие на Раймонда. Они, казалось, привели в движение многотонные стальные плиты под его ногами и заглушили все звуки. Снова прозвучал гонг, предвещающий прыжок – все вокруг Раймонда, казалось, застыло в шоке. Он попытался заговорить:
– Вы уходите?
Но это же было совершенно невозможно… Герой, идол Внутренней Сферы… бежит? Несмотря на то, что Раймонд испытывал презрение и раньше, теперь оно разрослось до чудовищных размеров. Генерал предоставляет Внутреннюю Сферу её судьбе? Как он мог докатиться до такого?
– Да. – Керенский сделал паузу и лицо его исказила горечь. – Я не мог больше отвечать отказом на ваши бесчисленные просьбы об аудиенции, не подвергаясь опасности подтолкнуть вас к необдуманной реакции. Но мы должны выдерживать наше расписание, а оно не позволяет нам никаких отсрочек – даже для того, чтобы вы смогли безопасно вернуться. Мне причиняет страдания тот факт, что всё так далеко зашло, Сайнце-сан, но вам придется сопровождать нас.
В первый момент разум Раймонда попросту отказался воспринять значение слов генерала. Он спросил себя – не подводят ли его знания англика Звёздной Лиги? В это время гонг вновь прозвучал по всему боевому кораблю. В отличие от тридцатиминутного обратного отсчета, применявшегося на каждом прыжковом судне, которое до сих пор посещал Раймонд, на «Гордости Маккенны» прошло едва ли пять минут. Вокруг него члены команды искали, за что ухватиться, некоторые закрыли глаза.
Мы стали экспертами… Слова генерала перекатывались в мозгу Раймонда, как шары в ло-тотроне. И один из этих стальных шаров собрался разбить его сознание.
Ужас охватил его, когда он осознал истинное значение этих слов. Быстрый взгляд на голо-танк лишь усилил его панику, так как оставшаяся дюжина сигналов ярко засияла, когда корабли активировали двигатели Керни-Футиды и пробили дыру в пространстве, чтобы отправиться в систему, удаленную на тридцать световых лет.
Ненависть и обвинения заставили трепетать его веки, когда он натолкнулся на усталый, решительный взгляд генерала.
– Право не требует никаких объяснений, – сказал Керенский и слова его растянулись до бесконечности, пока не заполнили собой всю Вселенную…
…и на всё вокруг снизошла тьма.
1
«Гордость Маккенны», линкор класса «Маккенна»
Армада Исхода
Глубокая Периферия
17 июня 2 785 года
Андрей попытался заставить себя принять вертикальное положение. Пот покрывал его, словно вторая кожа, тело ощущалось холодным, тяжеловесным и неухоженным. Андрей втянул воздух – воспоминания о ночном кошмаре жгли его изнутри и витали над отверстиями антигравитационной сети. Он вскочил, как только смог, наконец, освободиться – только для того, чтобы обнаружить, что неожиданное движение отправило его в неконтролируемый полет по воздуху. Андрей задергался и заизвивался, словно выброшенная на берег рыба, его тело завертелось в попытках обрести опору. Рукой он сильно стукнулся о стену каюты и волна боли пронзила его. Он ухитрился ухватиться отбитыми пальцами за угол кровати. Запутавшийся, немного испуганный и всё ещё витающий в неощутимом пространстве между сном и явью – между желанием использовать вторую руку и реальным движением – Андрей забыл свой страшный сон, который заставил его так резко пробудиться.
– Ты уже усвоил, что должен привыкнуть просыпаться так, чтобы не разгромить ненароком каюту?
Зажёгся свет и темнота мгновенно рассеялась. Андрей повернулся к яркому источнику, сориентировавшись подобно цветку с первыми солнечными лучами нового дня, и короткая, но сильная волна головокружения ударила по нему. Он висел почти что вниз головой в пространстве, цепляясь рукой за кровать, причём мотался в воздухе туда-сюда, словно привязанный воздушный шарик на лёгком ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29