Впрочем, кто ворвется, тот и
навернется - коннице здесь намнут бока, каждая улочка, каждый дом встретят
стрелой или камнем, московский люд отчаянный, умеет постоять за себя и
семью, да и скарб свой так просто не отдаст. Виктор вдруг понял, что время
колебаний и долгих рассуждений кончилось - теперь уж Сармату размышлять и
взвешивать не пристало, поход на Казань - дело решенное. А может, только
этого туранцы и добиваются - столкнуть Москву и Казань лбами, а того, кто
верх возьмет, можно голыми руками брать, сил на два расклада не хватит.
- Пойду за тебя помолюсь, - вдруг сказал Дьякон, перекрестил Виктора
и направился к часовне.
Виктор долго смотрел ему вслед невидящим взглядом, клубы дыма
вставали перед внутренним взором, огонь падал с неба, люди и кони
срезались беспощадным лезвием огромной косы, а коса была в руках женщины,
неуловимо похожей на Ксению...
Он тряхнул головой, и видение исчезло.
- Коня! - сказал он.
Богдана словно ветром унесло, и через пару минут он вывел коней к
воротам. Они пропустили входящий отряд копейщиков. Сотник, завидев
Виктора, отсалютовал ему мечом.
За стенами монастыря пешие ратники натягивали брезентовые полотнища,
подвешивая котлы к треногам. К Виктору подскакал Иван, ждавший его близ
ворот. Внутрь не пускали, распознав в нем мага.
Середина огромного амфитеатра поросла кустарником. Когда-то здесь
собирались десятки, сотни тысяч людей и предавались забытым развлечениям.
Деревянные сиденья давно сгнили, металлические сетки, ограждавшие ряды,
рухнули - остались только гигантские серые ступени. Из трещин в бетоне
лезла трава. После оползня, обрушившего в реку горы земли и камня, берег у
стадиона размыло, и вода подступала почти к самому основанию гигантского
овала.
Наверху, меж колонн, в одном из проемов сколотили дозорную сторожку,
но шальная очередь зацепила ее и иссекла доски в щепу.
- Мы как раз выскочили наружу, - докладывал Виктору один из дозорных,
- с той стороны треск пошел, искры разноцветные полетели, и ладьи все
вдребезги. Потом нас шарахнуло, мы залегли, а сторожку побило.
Виктор молча кивнул. Бастион казался толстой занозой, выпершей из
земли и впившейся в небо. Он знал, что десятки недобрых глаз следят оттуда
за рекой и окрестностями, а руки лежат на гашетках.
А другие руки сейчас возятся с лазерными установками, и как только
разберутся с ними - ударят по городу, по Хоромам, выжгут вокруг все - не
подойти, не пролезть. Кончились долгие месяцы бездействия, вот он, враг,
за толстыми стенами, обманно, коварством проник в самое сердце, украл
добычу из-под носа. Может, ученые в сговоре с казанцами? И никуда они не
ушли, сидят сейчас в своих кабинетах, выпивают и закусывают, подносят
снаряды. Хотя вряд ли, нет нужды. Захоти они держать оборону, к чему им
итильцы? Да и его не отпустили бы.
Туча, шедшая с юга, громыхнула, в лицо нажал сильный ветер, хлестнуло
дождем, все попрятались. Но через несколько минут тучу разогнало. С
белесого неба полилась жара.
Снизу донеслись крики, ржанье лошадей. В пролом медленно вползали
обозы, несколько всадников обогнали их, спешились и начали карабкаться по
ступеням.
Тяжело дыша, Мартын добрался наконец до вершины, хлопнул по плечу
Виктора и привалился к дощатому ограждению.
- Ну, что? - спросил он.
Виктор пожал плечами. Пластуны еще не вернулись, и неизвестно,
вернутся ли. В кустах у подножия Бастиона их могла поджидать засада, да к
тому же и не одна. Правда, ребята опытные, голыми руками их не возьмешь.
Но не голые руки у злодеев, ох, не голые. Он до боли в глазах всматривался
в темнеющие на том берегу заросли - не блеснет ли зеркальце, не замигает
ли зайчик.
- Разведку ждешь? - Мартын утер со лба пот и продолжил: - Жди. А я
вот не поленился, сам к тебе прискакал. Что это?
От Бастиона в сторону Хором пыхнула огненная спица.
- Лазером бьет, сука! - Пробормотал Виктор. - Хорошо, что ты здесь.
Судя по всему, старую наводку не сбили. Над Хоромами заклубился
легкий дым. Виктор помнил, куда был нацелен лазер. Он со смешанным
чувством посмотрел на Мартына, тот и не догадывался, что жилье его сейчас
выжжено дотла.
- Пока не забыл, - озабоченно проговорил Мартын, - там, в Бастионе,
смертники заперлись. Они будут держаться, покуда хватит припасу и пока
техника не сдохнет, а потом оружие покорежат, а Бастион взорвут.
- Чем взорвут? - переспросил Виктор, пристально глядя Мартыну в
глаза.
- Черт его знает! Там много чего есть, рванет сильно.
- Зачем тогда оружие портить?
- Не знаю. На случай, если не рванет.
- Это точно?
- Точно. - И Мартын ожесточенно потер седую щетину на щеках.
Виктор еще раз посмотрел на Бастион, велел дозорным внимательно
следить, не будет ли сигналов, и отвел Мартына в сторону:
- Теперь скажи, - и он крепко взял Мартына за локоть, - откуда ты все
это знаешь?
Старые неясные подозрения проснулись в нем. Странные разговоры,
прицел, наведенный на окно...
- Посла немного тряханули, - тихо ответил Мартын.
- Маги?
- Да нет, мы сами немножко поработали. Егор помог, да и твой
полковник большим умельцем оказался.
- Егор? - неприятно удивился Виктор. - Без моего приказа?
- Я его обманул, - усмехнулся Мартын. - Сказал, что ты и велел.
- Где же теперь посол?
- С посольством.
- А посольство где?
- Да кто его знает! Может уже до шлюзов доплыло, а может еще дальше,
если рыбы не съели.
Мгновенно оценив ситуацию, Виктор покачал головой. Он не знал -
сердиться ему или восхищаться. Опять неуловимым финтом обошел его старый
хитрец. Послов, конечно, не убивают. Но это было не посольство.
- Ты понимаешь, - сказал Виктор после короткого молчания, - что это
война?
- Еще бы не понимать, - тут же ответил Мартын, и глаза его весело
блеснули. - И не надо меня благодарить. Устроишь разве что сегодня вечером
хороший стол.
- Так и так воевать бы пришлось, - негромко сказал Виктор.
- Э, пока наш медведь раскачается, да пока тысячу раз взвесит! Никуда
теперь не денется.
- Раньше бы знать! - с досадой проговорил Виктор. - Каких ребят
потерял!
- Кто же знал, что так повернется, - немного виновато промолвил
Мартын. - Помянем дружинников вечером... А, смотри, маги свои железки
достают.
Дозорные подошли к самому краю. Иван мельком глянул и снова
отвернулся, разглядывая Бастион.
По нижним ступеням, огибая заросли, маги и дружинники тащили
завернутые в полотнища большие плоские коробы, тюки, рядом хлопотали
старшие маги в полосатых разноцветных балахонах.
Вернулся Богдан.
- От Евсея, - и вручил свернутый в трубку лист.
Виктор посмотрел донесение. Облегченно вздохнул. Многие спаслись,
выплыли и затаились в кустах на той стороне, ждут приказа. Пластуны
доложили, что вход завален, оконные проемы высоко, но можно сунуться
ночью. Пропало человек десять. Дежнев ранен.
Но даже если бы ни один дружинник не пострадал - Бастион оставлять в
руках итильцев невмочь. Виктор помнил обидный исход из Саратова, когда
дружина грузилась в разбитые вагоны под свист и улюлюкание тайных и явных
пособников Казани. Многие жители, да и, что удивительно, беженцы не
устояли перед искусами адаптированного ислама. Уставшим, измученным людям
не хотелось в очередной раз собирать нехитрый скарб и пускаться невесть
куда в поисках жилья и покоя. А тут был обещан покой и достаток в обмен на
лояльность и на несколько слов, свидетельствующих о принятии новой веры.
Больше от них ничего не требовалось. Пока. И даже те, кто помнил
ходжентскую резню и ответные карательные походы на Ходжент атамана
Курбатова, именем которого, наверно, и сейчас пугают детишек на афганской
границе, и те не устояли, поскольку никто вроде бы не покушался ни на
обычаи, ни на очаг...
Страх перед манипуляторами гиперакустикой искусно раздувался
эмиссарами Казани, и хотя с каждым днем, по мере того, как крепла сила
манипуляторов, нечисти над городом становилось меньше и шалила она реже,
боялись магов больше, чем нетопырчиков, бубновых клякс и прочей хмари.
С той стороны из зарослей брызнул солнечный зайчик.
- Что там? - спросил Виктор дозорного.
- Наши мигают. - Дозорный приложил ладонь козырьком ко лбу. - Ждут
сигнала.
- Сигнала? - Виктор огляделся и увидел, что завернутые предметы
внесли на площадку и метрах в двадцати от него распаковывают, освобождая
от тряпья длинные узкие бронзовые зеркала.
- А ты черт! - Виктор закусил губу. - Моргни скорей, чтобы ноги
уносили оттуда!
- Ага! - кивнул дозорный, опасливо глянул на магов, копошившихся у
зеркал, и бегом, перескакивая через трещины и обломки, подбежал к куче
хвороста и сучьев, сложенных поодаль между колоннами.
Через пару минут поднялись сизые клубы. Дозорный, размахивая курткой
над костром, сигналил дымом.
- Что он делает, болван такой?! - пробормотал Мартын. - Сейчас как
е...
Он не успел договорить. Со стороны Бастиона протянулась тонкая дымная
полоса, и на месте костра грохнул взрыв. Дозорного швырнуло вниз.
Завизжали осколки. Костер разметало. Мартын дернул Виктора за руку и
втянул за колонну. Дружинники закричали, многие залегли, а некоторые
бросились наверх. Маги же, словно ничего не произошло, ставили бронзовые
зеркала на треноги. Виктор посмотрел вниз и отвел глаза - дозорный лежал
неподвижно, тело его было смято. Высоко. Если и не убило взрывом, то
разбился насмерть.
- Молодые, - с горечью пробормотал Виктор, - старого оружия не знают.
- Зато вон те знают! - Мартын кивнул в сторону Бастиона, и глаза его
недобро прищурились. - Как только покончим с ними - сразу в поход, сразу!
Не медля ни на день, ни на час.
Виктор удивился. Свои самые важные мысли Мартын умудрялся
преподносить между шутками, как бы несерьезно, и только потом, когда слова
залягут в памяти собеседника, исподволь добивался своего. Жесткие
интонации были для него внове.
- Вечером приходи к Сармату, - сказал Мартын. - Я без всякого этикета
сегодня из него вырву решение.
- Поход - дело серьезное. Надо подготовиться...
- Ты давно готов, - сердито бросил Мартын. - Тянуть нельзя. А я
спешу. Мне много лет, и я хочу увидеть, как будет заложено основание
будущей империи.
- Что? Ты это всерьез?
Виктор рассердился. Здесь, под обстрелом, высокопарные речения
Мартына, ставшие почти ритуальными во время совместных возлияний, казались
неуместными. Только что убили дружинника, и неизвестно, кто еще найдет
свой конец на полузатопленной арене. Надо думать о том, как справиться с
очередной закавыкой, как выдернуть эту неожиданную занозу, а Мартын тянет
песни, которые все знают наизусть.
- Да, всерьез! - Мартын сжал кулаки и поднял их над головой. - Я
клянусь тебе, что ничего серьезнее не знаю и знать не желаю. И пусть меня
убьет на этом месте, если я лгу хоть в одном слове. Да, я тороплюсь. Я
вижу, как тьма надвигается со всех сторон, и только сильный,
могущественный властитель сумеет остановить ее. И горе Сармату, если... -
он уронил руки и посмотрел Виктору в глаза.
Мартын повернулся и медленно пошел вниз, осторожно ступая по
разрушенным, склизким ступеням, иногда приседая и держась за кусты.
Маршал проводил его взглядом и глубоко вздохнул. Вдалеке маячил
Бастион. Именно там сейчас тьма, и ее надо развеять. Пусть Мартын
печалится о своем, у него, Виктора, простые земные заботы. Может, подумал
Виктор, старику потому так тяжко, что тьма разрастается в нем самом?
В этот миг на солнце наползла небольшая туча, жаркое марево
смягчилось, Виктор заметил, что небеса непривычно заголубели, облака в два
или три ряда окаймляли горизонт, воздух, чистый и неподвижный, застыл.
Вода словно сделалась отражением неба, и в этом отражении было место всему
- и угрюмому замку на том берегу, и зелени, и стаям птиц, и даже ему,
стоящему здесь, среди полуразрушенной колоннады.
Он вдруг услышал слабый гул, идущий сверху. Может, высоко летящие
птицы стонали там, наверху, преследуемые чарами, а может, гула никакого и
не было. Он понял, что жернова рока снова провернулись и судьба в
очередной раз несет его на пороги. Все стало значимым и полным смысла -
застывшие в нелепых позах маги у зеркал, дружинники у коней и Мартын,
замерший на полушаге у пролома внизу. Мир остановился, и это было похоже
на сон, когда все вокруг полно движения и угрозы, а ты оцепенел, только
сейчас с точностью до наоборот - мир словно заснул, но в этом сне только
он, Виктор, мог двигаться и был единственной движущей силой сна.
Ему даже показалось, что нет нужды в дружине и магах, он сам спокойно
переправится, не замочив ног, через реку, войдет в замок и выкинет оттуда
наглых захватчиков. И он почти укрепился в этой странной мысли, только
беспокоило, что на берегу ноги завязнут в песке...
Треск осыпавшейся бетонной крошки заставил его вздрогнуть. Он тряхнул
головой, отгоняя неожиданную одурь. Мир стремительно набрал прежнюю
скорость. Осталось только будоражащее чувство собственной включенности в
мир и непонятная гордость, граничащая со смущением, - словно он, проявив
чудеса ловкости, подсмотрел сокровенную тайну мироздания, а тайна
оказалась непристойной.
Он подошел к магам. Они уже закончили сбор установки. Восемь почти в
два человеческих роста зеркал, вогнутой частью обращенные к Бастиону,
стояли ровной линией. Зеркала походили на странные плоды или большие
половинки стручка дикой фасоли. Сходство усиливалось еще и неким подобием
черенка внизу. Там под прямым углом вперед торчала литая бронзовая лапа, а
в пустотелую трубку, которую она сжимала, был вставлен грубо обтесанный
ножом кусок древесного угля. Отражения черных стержней расплывались в
зеркалах.
Невысокий маг, подпоясанный красным кушаком, вопросительно взглянул
на маршала.
"Удара восьми зеркал я еще не видел, - мелькнула у Виктора мысль. -
Не будет ли перебора?" - опасливо поежился он. Но тут же отбросил сомнения
и поднял ладонь.
Два мага, стоявшие у крайних зеркал, медленно закружились на месте,
постепенно убыстряя свое вращение. Их длинные халаты раздуло, разнесло
большим пузырем, цветные полосы слились в сером мерцании.
На всякий случай Виктор отошел на несколько шагов и присел за большой
обломок. Несколько раз он использовал боевые зеркала, однажды довелось
пустить в ход даже строенные. Но сразу восемь?!
Между тем остальные маги, встав перед зеркалами так, что их поднятые
руки почти касались бронзовых лап, нараспев затянули песнь. Слов разобрать
было невозможно, хотя они выкрикивали их громко и отчетливо. Казалось, они
произносят некие имена, но только задом наперед.
Со стороны реки затрещало, загрохотало. Несколько ракет залетели в
стадион и разорвались внизу, в зарослях, никому не причинив вреда, а одна
врезалась в останки черного прямоугольника на противоположной стороне,
невесть с какой целью давно здесь установленного.
Маги не обращали внимания на обстрел. Голоса их становились то
пронзительными, то опускались до грозного рокочущего баса. Вдруг они
рухнули на бетонные плиты. Первыми упали кружившиеся в безумной пляске
волчки, а вслед за ними и осипшие заклинатели. Но кто-то продолжал петь, и
песнь становилась все громче, гул уже исходил из пространства перед
зеркалами, а когда давление на уши стало невыносимым, пыхнуло ледяным
пронизывающим ветром и в воздухе, далеко впереди, над серединой реки,
возник огромный светящийся тусклым светом шар.
Три мага с трудом поднялись, остальные так и остались лежать. Маги
простерли ладони - и шар с громким шелестом пошел вперед, все быстрее и
быстрее...
Виктор вскочил и, прижавшись к парапету, смотрел, как шар удаляется в
сторону Бастиона. Со злорадством он подумал, что еще пара секунд - и
защитники Бастиона даже не почувствуют, как обращаются в прах.
Шар долетел до того берега и на миг закрыл собой черный треугольник
замка. Послышались шипение, треск и свист, клубы пыли забурлили над
берегом.
Пыль быстро осела. Холодный огонь выел в зарослях жуткие проплешины.
Часть берега исчезла совсем, испарилась, а там, где, иссякая, огонь прошел
на излете - остались просеки.
И среди дикого разорения, словно ему все было нипочем - да так оно,
по всей видимости, и было, - нагло высилась громада Бастиона, невредимая,
и даже словно посвежевшая - в черноте ее появился блеск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
навернется - коннице здесь намнут бока, каждая улочка, каждый дом встретят
стрелой или камнем, московский люд отчаянный, умеет постоять за себя и
семью, да и скарб свой так просто не отдаст. Виктор вдруг понял, что время
колебаний и долгих рассуждений кончилось - теперь уж Сармату размышлять и
взвешивать не пристало, поход на Казань - дело решенное. А может, только
этого туранцы и добиваются - столкнуть Москву и Казань лбами, а того, кто
верх возьмет, можно голыми руками брать, сил на два расклада не хватит.
- Пойду за тебя помолюсь, - вдруг сказал Дьякон, перекрестил Виктора
и направился к часовне.
Виктор долго смотрел ему вслед невидящим взглядом, клубы дыма
вставали перед внутренним взором, огонь падал с неба, люди и кони
срезались беспощадным лезвием огромной косы, а коса была в руках женщины,
неуловимо похожей на Ксению...
Он тряхнул головой, и видение исчезло.
- Коня! - сказал он.
Богдана словно ветром унесло, и через пару минут он вывел коней к
воротам. Они пропустили входящий отряд копейщиков. Сотник, завидев
Виктора, отсалютовал ему мечом.
За стенами монастыря пешие ратники натягивали брезентовые полотнища,
подвешивая котлы к треногам. К Виктору подскакал Иван, ждавший его близ
ворот. Внутрь не пускали, распознав в нем мага.
Середина огромного амфитеатра поросла кустарником. Когда-то здесь
собирались десятки, сотни тысяч людей и предавались забытым развлечениям.
Деревянные сиденья давно сгнили, металлические сетки, ограждавшие ряды,
рухнули - остались только гигантские серые ступени. Из трещин в бетоне
лезла трава. После оползня, обрушившего в реку горы земли и камня, берег у
стадиона размыло, и вода подступала почти к самому основанию гигантского
овала.
Наверху, меж колонн, в одном из проемов сколотили дозорную сторожку,
но шальная очередь зацепила ее и иссекла доски в щепу.
- Мы как раз выскочили наружу, - докладывал Виктору один из дозорных,
- с той стороны треск пошел, искры разноцветные полетели, и ладьи все
вдребезги. Потом нас шарахнуло, мы залегли, а сторожку побило.
Виктор молча кивнул. Бастион казался толстой занозой, выпершей из
земли и впившейся в небо. Он знал, что десятки недобрых глаз следят оттуда
за рекой и окрестностями, а руки лежат на гашетках.
А другие руки сейчас возятся с лазерными установками, и как только
разберутся с ними - ударят по городу, по Хоромам, выжгут вокруг все - не
подойти, не пролезть. Кончились долгие месяцы бездействия, вот он, враг,
за толстыми стенами, обманно, коварством проник в самое сердце, украл
добычу из-под носа. Может, ученые в сговоре с казанцами? И никуда они не
ушли, сидят сейчас в своих кабинетах, выпивают и закусывают, подносят
снаряды. Хотя вряд ли, нет нужды. Захоти они держать оборону, к чему им
итильцы? Да и его не отпустили бы.
Туча, шедшая с юга, громыхнула, в лицо нажал сильный ветер, хлестнуло
дождем, все попрятались. Но через несколько минут тучу разогнало. С
белесого неба полилась жара.
Снизу донеслись крики, ржанье лошадей. В пролом медленно вползали
обозы, несколько всадников обогнали их, спешились и начали карабкаться по
ступеням.
Тяжело дыша, Мартын добрался наконец до вершины, хлопнул по плечу
Виктора и привалился к дощатому ограждению.
- Ну, что? - спросил он.
Виктор пожал плечами. Пластуны еще не вернулись, и неизвестно,
вернутся ли. В кустах у подножия Бастиона их могла поджидать засада, да к
тому же и не одна. Правда, ребята опытные, голыми руками их не возьмешь.
Но не голые руки у злодеев, ох, не голые. Он до боли в глазах всматривался
в темнеющие на том берегу заросли - не блеснет ли зеркальце, не замигает
ли зайчик.
- Разведку ждешь? - Мартын утер со лба пот и продолжил: - Жди. А я
вот не поленился, сам к тебе прискакал. Что это?
От Бастиона в сторону Хором пыхнула огненная спица.
- Лазером бьет, сука! - Пробормотал Виктор. - Хорошо, что ты здесь.
Судя по всему, старую наводку не сбили. Над Хоромами заклубился
легкий дым. Виктор помнил, куда был нацелен лазер. Он со смешанным
чувством посмотрел на Мартына, тот и не догадывался, что жилье его сейчас
выжжено дотла.
- Пока не забыл, - озабоченно проговорил Мартын, - там, в Бастионе,
смертники заперлись. Они будут держаться, покуда хватит припасу и пока
техника не сдохнет, а потом оружие покорежат, а Бастион взорвут.
- Чем взорвут? - переспросил Виктор, пристально глядя Мартыну в
глаза.
- Черт его знает! Там много чего есть, рванет сильно.
- Зачем тогда оружие портить?
- Не знаю. На случай, если не рванет.
- Это точно?
- Точно. - И Мартын ожесточенно потер седую щетину на щеках.
Виктор еще раз посмотрел на Бастион, велел дозорным внимательно
следить, не будет ли сигналов, и отвел Мартына в сторону:
- Теперь скажи, - и он крепко взял Мартына за локоть, - откуда ты все
это знаешь?
Старые неясные подозрения проснулись в нем. Странные разговоры,
прицел, наведенный на окно...
- Посла немного тряханули, - тихо ответил Мартын.
- Маги?
- Да нет, мы сами немножко поработали. Егор помог, да и твой
полковник большим умельцем оказался.
- Егор? - неприятно удивился Виктор. - Без моего приказа?
- Я его обманул, - усмехнулся Мартын. - Сказал, что ты и велел.
- Где же теперь посол?
- С посольством.
- А посольство где?
- Да кто его знает! Может уже до шлюзов доплыло, а может еще дальше,
если рыбы не съели.
Мгновенно оценив ситуацию, Виктор покачал головой. Он не знал -
сердиться ему или восхищаться. Опять неуловимым финтом обошел его старый
хитрец. Послов, конечно, не убивают. Но это было не посольство.
- Ты понимаешь, - сказал Виктор после короткого молчания, - что это
война?
- Еще бы не понимать, - тут же ответил Мартын, и глаза его весело
блеснули. - И не надо меня благодарить. Устроишь разве что сегодня вечером
хороший стол.
- Так и так воевать бы пришлось, - негромко сказал Виктор.
- Э, пока наш медведь раскачается, да пока тысячу раз взвесит! Никуда
теперь не денется.
- Раньше бы знать! - с досадой проговорил Виктор. - Каких ребят
потерял!
- Кто же знал, что так повернется, - немного виновато промолвил
Мартын. - Помянем дружинников вечером... А, смотри, маги свои железки
достают.
Дозорные подошли к самому краю. Иван мельком глянул и снова
отвернулся, разглядывая Бастион.
По нижним ступеням, огибая заросли, маги и дружинники тащили
завернутые в полотнища большие плоские коробы, тюки, рядом хлопотали
старшие маги в полосатых разноцветных балахонах.
Вернулся Богдан.
- От Евсея, - и вручил свернутый в трубку лист.
Виктор посмотрел донесение. Облегченно вздохнул. Многие спаслись,
выплыли и затаились в кустах на той стороне, ждут приказа. Пластуны
доложили, что вход завален, оконные проемы высоко, но можно сунуться
ночью. Пропало человек десять. Дежнев ранен.
Но даже если бы ни один дружинник не пострадал - Бастион оставлять в
руках итильцев невмочь. Виктор помнил обидный исход из Саратова, когда
дружина грузилась в разбитые вагоны под свист и улюлюкание тайных и явных
пособников Казани. Многие жители, да и, что удивительно, беженцы не
устояли перед искусами адаптированного ислама. Уставшим, измученным людям
не хотелось в очередной раз собирать нехитрый скарб и пускаться невесть
куда в поисках жилья и покоя. А тут был обещан покой и достаток в обмен на
лояльность и на несколько слов, свидетельствующих о принятии новой веры.
Больше от них ничего не требовалось. Пока. И даже те, кто помнил
ходжентскую резню и ответные карательные походы на Ходжент атамана
Курбатова, именем которого, наверно, и сейчас пугают детишек на афганской
границе, и те не устояли, поскольку никто вроде бы не покушался ни на
обычаи, ни на очаг...
Страх перед манипуляторами гиперакустикой искусно раздувался
эмиссарами Казани, и хотя с каждым днем, по мере того, как крепла сила
манипуляторов, нечисти над городом становилось меньше и шалила она реже,
боялись магов больше, чем нетопырчиков, бубновых клякс и прочей хмари.
С той стороны из зарослей брызнул солнечный зайчик.
- Что там? - спросил Виктор дозорного.
- Наши мигают. - Дозорный приложил ладонь козырьком ко лбу. - Ждут
сигнала.
- Сигнала? - Виктор огляделся и увидел, что завернутые предметы
внесли на площадку и метрах в двадцати от него распаковывают, освобождая
от тряпья длинные узкие бронзовые зеркала.
- А ты черт! - Виктор закусил губу. - Моргни скорей, чтобы ноги
уносили оттуда!
- Ага! - кивнул дозорный, опасливо глянул на магов, копошившихся у
зеркал, и бегом, перескакивая через трещины и обломки, подбежал к куче
хвороста и сучьев, сложенных поодаль между колоннами.
Через пару минут поднялись сизые клубы. Дозорный, размахивая курткой
над костром, сигналил дымом.
- Что он делает, болван такой?! - пробормотал Мартын. - Сейчас как
е...
Он не успел договорить. Со стороны Бастиона протянулась тонкая дымная
полоса, и на месте костра грохнул взрыв. Дозорного швырнуло вниз.
Завизжали осколки. Костер разметало. Мартын дернул Виктора за руку и
втянул за колонну. Дружинники закричали, многие залегли, а некоторые
бросились наверх. Маги же, словно ничего не произошло, ставили бронзовые
зеркала на треноги. Виктор посмотрел вниз и отвел глаза - дозорный лежал
неподвижно, тело его было смято. Высоко. Если и не убило взрывом, то
разбился насмерть.
- Молодые, - с горечью пробормотал Виктор, - старого оружия не знают.
- Зато вон те знают! - Мартын кивнул в сторону Бастиона, и глаза его
недобро прищурились. - Как только покончим с ними - сразу в поход, сразу!
Не медля ни на день, ни на час.
Виктор удивился. Свои самые важные мысли Мартын умудрялся
преподносить между шутками, как бы несерьезно, и только потом, когда слова
залягут в памяти собеседника, исподволь добивался своего. Жесткие
интонации были для него внове.
- Вечером приходи к Сармату, - сказал Мартын. - Я без всякого этикета
сегодня из него вырву решение.
- Поход - дело серьезное. Надо подготовиться...
- Ты давно готов, - сердито бросил Мартын. - Тянуть нельзя. А я
спешу. Мне много лет, и я хочу увидеть, как будет заложено основание
будущей империи.
- Что? Ты это всерьез?
Виктор рассердился. Здесь, под обстрелом, высокопарные речения
Мартына, ставшие почти ритуальными во время совместных возлияний, казались
неуместными. Только что убили дружинника, и неизвестно, кто еще найдет
свой конец на полузатопленной арене. Надо думать о том, как справиться с
очередной закавыкой, как выдернуть эту неожиданную занозу, а Мартын тянет
песни, которые все знают наизусть.
- Да, всерьез! - Мартын сжал кулаки и поднял их над головой. - Я
клянусь тебе, что ничего серьезнее не знаю и знать не желаю. И пусть меня
убьет на этом месте, если я лгу хоть в одном слове. Да, я тороплюсь. Я
вижу, как тьма надвигается со всех сторон, и только сильный,
могущественный властитель сумеет остановить ее. И горе Сармату, если... -
он уронил руки и посмотрел Виктору в глаза.
Мартын повернулся и медленно пошел вниз, осторожно ступая по
разрушенным, склизким ступеням, иногда приседая и держась за кусты.
Маршал проводил его взглядом и глубоко вздохнул. Вдалеке маячил
Бастион. Именно там сейчас тьма, и ее надо развеять. Пусть Мартын
печалится о своем, у него, Виктора, простые земные заботы. Может, подумал
Виктор, старику потому так тяжко, что тьма разрастается в нем самом?
В этот миг на солнце наползла небольшая туча, жаркое марево
смягчилось, Виктор заметил, что небеса непривычно заголубели, облака в два
или три ряда окаймляли горизонт, воздух, чистый и неподвижный, застыл.
Вода словно сделалась отражением неба, и в этом отражении было место всему
- и угрюмому замку на том берегу, и зелени, и стаям птиц, и даже ему,
стоящему здесь, среди полуразрушенной колоннады.
Он вдруг услышал слабый гул, идущий сверху. Может, высоко летящие
птицы стонали там, наверху, преследуемые чарами, а может, гула никакого и
не было. Он понял, что жернова рока снова провернулись и судьба в
очередной раз несет его на пороги. Все стало значимым и полным смысла -
застывшие в нелепых позах маги у зеркал, дружинники у коней и Мартын,
замерший на полушаге у пролома внизу. Мир остановился, и это было похоже
на сон, когда все вокруг полно движения и угрозы, а ты оцепенел, только
сейчас с точностью до наоборот - мир словно заснул, но в этом сне только
он, Виктор, мог двигаться и был единственной движущей силой сна.
Ему даже показалось, что нет нужды в дружине и магах, он сам спокойно
переправится, не замочив ног, через реку, войдет в замок и выкинет оттуда
наглых захватчиков. И он почти укрепился в этой странной мысли, только
беспокоило, что на берегу ноги завязнут в песке...
Треск осыпавшейся бетонной крошки заставил его вздрогнуть. Он тряхнул
головой, отгоняя неожиданную одурь. Мир стремительно набрал прежнюю
скорость. Осталось только будоражащее чувство собственной включенности в
мир и непонятная гордость, граничащая со смущением, - словно он, проявив
чудеса ловкости, подсмотрел сокровенную тайну мироздания, а тайна
оказалась непристойной.
Он подошел к магам. Они уже закончили сбор установки. Восемь почти в
два человеческих роста зеркал, вогнутой частью обращенные к Бастиону,
стояли ровной линией. Зеркала походили на странные плоды или большие
половинки стручка дикой фасоли. Сходство усиливалось еще и неким подобием
черенка внизу. Там под прямым углом вперед торчала литая бронзовая лапа, а
в пустотелую трубку, которую она сжимала, был вставлен грубо обтесанный
ножом кусок древесного угля. Отражения черных стержней расплывались в
зеркалах.
Невысокий маг, подпоясанный красным кушаком, вопросительно взглянул
на маршала.
"Удара восьми зеркал я еще не видел, - мелькнула у Виктора мысль. -
Не будет ли перебора?" - опасливо поежился он. Но тут же отбросил сомнения
и поднял ладонь.
Два мага, стоявшие у крайних зеркал, медленно закружились на месте,
постепенно убыстряя свое вращение. Их длинные халаты раздуло, разнесло
большим пузырем, цветные полосы слились в сером мерцании.
На всякий случай Виктор отошел на несколько шагов и присел за большой
обломок. Несколько раз он использовал боевые зеркала, однажды довелось
пустить в ход даже строенные. Но сразу восемь?!
Между тем остальные маги, встав перед зеркалами так, что их поднятые
руки почти касались бронзовых лап, нараспев затянули песнь. Слов разобрать
было невозможно, хотя они выкрикивали их громко и отчетливо. Казалось, они
произносят некие имена, но только задом наперед.
Со стороны реки затрещало, загрохотало. Несколько ракет залетели в
стадион и разорвались внизу, в зарослях, никому не причинив вреда, а одна
врезалась в останки черного прямоугольника на противоположной стороне,
невесть с какой целью давно здесь установленного.
Маги не обращали внимания на обстрел. Голоса их становились то
пронзительными, то опускались до грозного рокочущего баса. Вдруг они
рухнули на бетонные плиты. Первыми упали кружившиеся в безумной пляске
волчки, а вслед за ними и осипшие заклинатели. Но кто-то продолжал петь, и
песнь становилась все громче, гул уже исходил из пространства перед
зеркалами, а когда давление на уши стало невыносимым, пыхнуло ледяным
пронизывающим ветром и в воздухе, далеко впереди, над серединой реки,
возник огромный светящийся тусклым светом шар.
Три мага с трудом поднялись, остальные так и остались лежать. Маги
простерли ладони - и шар с громким шелестом пошел вперед, все быстрее и
быстрее...
Виктор вскочил и, прижавшись к парапету, смотрел, как шар удаляется в
сторону Бастиона. Со злорадством он подумал, что еще пара секунд - и
защитники Бастиона даже не почувствуют, как обращаются в прах.
Шар долетел до того берега и на миг закрыл собой черный треугольник
замка. Послышались шипение, треск и свист, клубы пыли забурлили над
берегом.
Пыль быстро осела. Холодный огонь выел в зарослях жуткие проплешины.
Часть берега исчезла совсем, испарилась, а там, где, иссякая, огонь прошел
на излете - остались просеки.
И среди дикого разорения, словно ему все было нипочем - да так оно,
по всей видимости, и было, - нагло высилась громада Бастиона, невредимая,
и даже словно посвежевшая - в черноте ее появился блеск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58