Телефон отозвался только в полночь.
– Долорес, извини… Раньше не мог. У Констанс инсульт. Я в клинике, в телефонной будке.
– Боже, как это произошло?
– В одно мгновение. Задета правая половина. Констанс не может говорить, ее парализовало. Врачи считают, что есть надежда на полное выздоровление, но это долгий процесс. Одна надежда на возраст, ведь инсульты случаются обычно после шестидесяти или семидесяти. Остаюсь в клинике, позвоню завтра.
Но звонок раздался гораздо раньше, когда Долорес начала засыпать.
– Констанс умерла, – тихо сказал он.
– О, Бэрри! Как… Когда?
– Десять минут назад… Второе кровоизлияние. Послушай, я позвоню, когда появится возможность.
– Бэрри… Обо мне не беспокойся. Я буду ждать…
– Боже, появилась Дебби Морроу со своим новым молодым человеком. Мне нужно идти. – В трубке послышались короткие гудки.
Трое суток от Бэрри не было никаких вестей. О смерти Констанс много писали газеты. Похороны показывали в программе новостей по телевидению, правительство выразило мужу покойной соболезнование. Долорес послала цветы, но посчитала лицемерием явиться лично. Она сидела дома у телефона и ждала.
Через два дня после похорон он без звонка появился в ее квартире.
– Бэрри. – Долорес обняла его. – Досталось тебе, бедному. Может, хочешь выпить?
– Налей водки… Чистой. – Он устало присел, провел рукой по волосам. – Похороны – это варварство. А визиты, соболезнования тем более. Пришли все друзья моего отца и все ее друзья, чтобы выпить. Дебби сидела во главе стола, будто это не похороны, а веселая вечеринка. Я получил телеграмму даже от президента. (Теперь, подумала Долорес, они свободны и могут пожениться, когда окончится траур. Но не время пока говорить об этом.)
Он залпом осушил стакан.
– Сука… Подлая сука!
– Бэрри!
– Я только что от адвоката, – сказал он. – Знаешь, она все время тайком раздавала сотни тысяч сестрам, другим родственникам, благотворительным организациям. Наверное, она боялась, что умрет первой, а я обязательно женюсь на какой-нибудь потаскухе. Даже драгоценности по завещанию должны перейти к ее внучатым племянницам.
– А как же ты?
– У меня все в ажуре! – Его голос был полон сарказма. Он закурил сигарету и протянул Долорес пустой стакан, чтобы она налила еще.
– Ну, по закону Констанс не могла лишить тебя наследства.
– О нет. У нее были прекрасные советчики. Мне перепадает двадцать пять тысяч, со всеми налогами, разумеется. Я имею право жить где хочу. Расходы на жизнь будут оплачены. А если я к шестидесяти пяти годам не женюсь, то получу в наследство пять миллионов долларов. В противном случае – ни цента.
– А это завещание правомочно? Бэрри утвердительно кивнул.
– Я подписал какую-то бумагу, когда мы поженились. Богачи, и особенно сверхбогачи, всегда заставляют подписывать бумаги. Там все это и было оговорено. Мне тогда было тридцать пять, а ей – сорок один. Слава отцовского имени уже начинала тускнеть. Стоящего образования я не получил. Карманы пустые. Кто мог предположить, что я полюблю тебя?
Долорес сидела у его ног и маленькими глотками пила виски. Надо что-то придумать.
– Послушай, Бэрри, мне не нужна эта огромная квартира. Если все рассказать Бриджит, она разрешит продать ее и оставить деньги. За нее можно выручить, по крайней мере, четыреста тысяч долларов. Уверена, что работу ты не потеряешь, особенно если женишься на мне. Наши имена придадут друг другу особый блеск. Купим квартиру поменьше, где-нибудь на Парк-авеню, а, сложив вместе тридцать моих и двадцать твоих тысяч, как-нибудь справимся.
Попивая из своего стакана, он, казалось, обдумывал слова Долорес.
– Все не так просто. Не забывай, что нам придется принимать гостей. Те великолепные ужины, которые устраивала Констанс для нужных людей, будущих клиентов, были частью моего взноса в фирму. – Он покачал головой. – На пятьдесят тысяч в год нам не прожить.
– А четыреста тысяч за мою квартиру?
– Ну, на них долго не протянешь. Нельзя же разбить на Парк-авеню палатку. Придется искать приличную квартиру, пусть даже поскромнее этой, но в подходящем месте, которая будет стоить не меньше ста тысяч. Кроме того, надо нанять кухарку, шофера, горничную, няню для детей… Нет, ничего не получится.
– А ты не считаешь, что мое имя даст фирме новых клиентов?
– Поначалу – да. Но как только ты станешь везде появляться со мной, твоя популярность сразу упадет.
– Почему?
– Сейчас все говорят о тебе, потому что редко видят. Никто не знает, какая ты на самом деле. Для снобов высшая честь – уговорить Долорес Райан принять приглашение на ужин. А как только ты примелькаешься, ничего уже через год не останется ни от загадочности, ни от славы. Ты станешь просто Долорес Хейнз. Уж я-то знаю. Когда умер отец, одного из моих братьев выбрали в губернаторы только из-за имени. Но вторично его не избрали, оставалось одно – жениться на богатой женщине. Со мной было точно так же. Работу в престижной фирме дали потому, что я Хейнз. Конечно, в жены я мог выбрать молоденькую девушку.
Но у красавиц, которые мне нравились, обычно не было ни гроша. Потом я встретил Констанс. На ее деньги можно было жить, ни о чем не думая. Если фирма и выставит меня на улицу, то остаются двадцать Пять тысяч, которые я буду получать, если женюсь.
Долорес с трудом заставила себя оставаться спокойной.
– Ну, не конец же света. Мы любим друг друга и можем теперь встречаться открыто.
– Только через год.
– Год?!
– Таков ведь, кажется, срок траура?
– Хорошо. Сегодня двадцатое августа. Через год в этот же день мы пойдем в «Маргелан». К этому времени я найду подругу с яхтой. Мы съездим к Ните и прекрасно проведем лето. Придется ждать, когда тебе исполнится шестьдесят пять. Тогда мы и узаконим наш союз.
Глава 30. ЕМУ НРАВЯТСЯ ХУДЫЕ ЖЕНЩИНЫ
Никогда еще Долорес не была так счастлива. Ей удалось уговорить Бриджит пригласить Бэрри погостить, объяснив это тем, что он одинок.
– Мои мальчишки его боготворят. Им трудно расти без отца, без мужчины в доме. Я иногда приглашала Бэрри к себе на коктейли…
Бриджит понимающе улыбнулась.
– Не имеет значения. Я буду рада ему.
Всю рождественскую неделю они с Бэрри провели вдвоем. Дети были в Вирджинии. Он подарил Долорес маленькую бриллиантовую булавку от Картье, недорогую, за триста долларов. Она же потратила тысячу четыреста на золотые часы от Тиффани. Бэрри, как ребенок, радовался подарку, а потом сказал:
– Жаль, что я не мог потратить на тебя больше: сижу на нуле. Когда приходится принимать приглашения на ужин, нужно посылать цветы… Да еще я плачу за ложу в опере, которую, кстати, терпеть не могу. Но друзья Констанс настояли. Теперь мне приходится сопровождать Дебби и ее сестру Элеонору в театр. Она почти такая же богачка, как Дебби, и удачно вышла замуж. Представляешь, как нам весело втроем.
В марте умер Тимоти Райан, и Долорес была вынуждена провести целую неделю в Вирджинии. Это случилось перед Пасхой, поэтому она забрала детей из школы, и они отправились к Бриджит. Здесь уже была Джойс с новорожденным и остальными членами семейства. Конечно, Майкл довольно часто бывал в Нью-Йорке, но Джойс была слишком занята малышом, чтобы волноваться из-за этого.
Долорес не поддалась на уговоры свекрови пожить здесь подольше, ссылаясь на то, что близнецам и Мэри Лу нужно в школу. Бриджит огорчилась, но заставила невестку дать обещание приезжать каждое воскресенье. На прощание она обняла Долорес.
– Я думаю, что люблю тебя больше, чем своих детей, и лучше понимаю. Мы были молоды, когда я родила пятерых детей подряд, а мой муж завел роман с известной скульпторшей. Он оплачивал выставочные залы, заставлял своих друзей покупать ее работы, содержал ее. Их связь длилась десять лет. Конечно, уик-энды и праздники он проводил дома, но воспитывать детей пришлось мне одной. Были у Тимоти и другие женщины. Джимми тоже пошел по стопам отца… И частые отлучки Майкла тоже связаны с женщиной. Но Джойс настолько поглощена детьми, что ей и в голову не приходит ревновать мужа. Кроме того, у нее, как и у меня, есть вера. Тебе я глубоко сочувствую, хотя очень жаль, что религия – не главное в твоей жизни.
Когда от дифтерита умирала одна из моих дочерей, я дала обет ходить к мессе каждый день, если девочка выздоровеет. Врачи отказались от нее, но на следующий день ей стало лучше. Вера дала мне силу… Вернись к ней, Долорес! Дочь и мальчики вырастут и оставят тебя. Только во Христе ты найдешь истинное утешение, обретешь внутреннюю силу Это непросто… Но помни, я всегда приду на помощь.
Долорес вернулась в Нью-Йорк, позвонила Бэрри на работу и узнала, что он уехал на Бермуды. Сердце тревожно заныло, но она приказала себе не беспокоиться. Бэрри ведь не мог знать, что она так скоро вернется. Долорес сама говорила, что ей придется остаться с Бриджит на пасхальные праздники. Она пошла к священнику, человеку доброму и все понимающему, с которым была давно знакома. Они долго беседовали об истинной вере и причинах неверия. Через несколько дней Долорес исповедалась, прочла все нужные молитвы, но так и не ощутила внутренней силы. В Бриджит она, наверное, была изначально. Если бы Джимми не стал президентом, Долорес бросила бы его после первой измены. Тимоти Райан не был президентом, но Бриджит осталась с ним, воспитала детей и в вере обрела силу.
Внешне Долорес жила своей обычной жизнью: занималась французским с Мэри Лу, смотрела телепередачи, в девять часов укладывала детей в постель. Но, оставаясь одна, она не находила себе места. Через пару дней в одиннадцать вечера раздался слабый звонок в дверь. Значит, принесли газеты. Она забралась в постель, глянула на первую полосу «Ньюз» и почувствовала, как останавливается сердце. На нее смотрел улыбающийся Бэрри. На Бермудах он женился на Дебби Морроу!
В три часа ночи (в Лондоне было уже восемь утра) Долорес заказала разговор с сестрой. Их соединили немедленно.
– Доло? – Нита злилась, что ее разбудили.–
Что случилось? Извини, что не смогла приехать на похороны, но мы послали цветы и все, что нужно.
– Забудь о похоронах. Хочу кое-что срочно у тебя узнать.
– А попозже ты не могла позвонить?
– Не могла. Узнай, хочет ли еще барон Эрик де Савонн жениться на мне.
Нита мгновенно проснулась.
– Ты не шутишь?!
– Нет.
– Хорошо. Думаю, он в Париже. Погоди… Нет. Он был там, на прошлой неделе и собирался в Швейцарию. Я немедленно его разыщу.
Сестра позвонила через час.
– Он сказал «да». И порекомендовал тебе сбросить фунтов двадцать. Эрику нравятся худые женщины…
– Когда он свяжется со мной?
– Похудеешь – пошли ему телеграмму. – И Нита повесила трубку.
Глава 31. СЧАСТЛИВЫЙ СОЮЗ
Долорес пошла к врачу, которого порекомендовала Нита, и стала принимать зеленые пилюли, начисто лишившие ее аппетита. Она жила на черном кофе, минеральной воде и раз в день ела рыбу. По утрам с ней занимался тренер, дважды в неделю она бывала в сауне. Двадцать два фунта за пять недель – таков был итог изнурительной голодовки. Долорес позвонила Ните:
– Я вешу сто семь фунтов…
– Не может быть! Ты же намного выше меня, а я вешу сто один.
– Передай барону, пусть приезжает и взвесит меня, если хочет.
Днем она получила дюжину роз. А на следующий день явился сам Эрик. В черном свитере и брюках Долорес выглядела тоненькой, как карандаш. Эрик внимательно оглядел ее и одобрительно кивнул.
– Вы прекрасно над собой поработали. А теперь о свадьбе… Думаю, мы устроим ее во Франции, в моем загородном особняке. Это настоящий дворец, он находится в восемнадцати милях от Парижа. Ваша сестра уже составляет список гостей. Может быть, дадим сообщение в газеты уже сегодня. Мой пресс-секретарь ждет.
– Подождите, прежде нам предстоит один визит.
– К кому?
– К моей свекрови в Вирджинию. Барон расплылся в улыбке.
– Разрешите, я ей позвоню. – Долорес вышла из гостиной и направилась в спальню.
Бриджит взяла трубку немедленно.
– Я как раз собиралась обедать. Хорошо себя чувствуешь?
– Прекрасно.
– Долорес, я не хочу показаться ворчливой свекровью, но мы не виделись уже почти месяц.
– У меня очень важные дела.
– Это связано с церковью, да?
– Нет, Бриджит… Другое. Срочно нужно поговорить. Можно мне приехать? Я прилечу сегодня. Хорошо?
– Конечно.
Долорес вернулась в гостиную, где Эрик разговаривал по телефону. Он жестом попросил ее помолчать и продолжал:
– Скупайте все. Я свяжусь с вами чуть позднее. – Повесив трубку, он повернулся к Долорес. – Извините, дела.
– Я договорилась, – сообщила она. – Свекровь примет нас сегодня днем.
– Отлично. Летим немедленно. Я предупрежу пилота.
Он снова подошел к телефону, и Долорес молча наблюдала за тем, как его неуклюжие толстые пальцы набирают номер. Скоро они будут трогать ее тело… Ей придется целовать эти некрасивые мясистые губы… Она метнулась в спальню и быстро переоделась в костюм. Но юбка слетела, как с палки. Все велико, кроме брюк. Она надела самые приличные и схватила жакет.
– Мне нечего надеть, – заявила она, входя в гостиную. – Я слишком похудела.
– Завтра купим вам все необходимое.
В аэропорт они ехали молча. Личный самолет Эрика уже был готов к полету. Стюард помог им подняться на борт. В салоне Эрик подал ей коробку.
– Снимите это пальто, я купил вам другое. Перед ошеломленным взором Долорес мягким блеском мерцали драгоценные соболя.
– Эрик, какая прелесть! Но я не могу носить такие меха с джинсами.
– Вы можете позволить себе все. Запомните это. А джинсы и свитер, кстати, вам очень идут.
Долорес набросила манто и принялась кружиться по салону, как ребенок. Стюард принес огромную банку иранской икры и шампанское.
– Сегодня разрешается нарушить диету, – заявил Эрик.
Бриджит не высказала удивления при виде барона Эрика де Савонна. Она сердечно поздоровалась с ним и припомнила, что они встречались во время похорон ее сына.
– Но сегодня случай счастливый. Я прилетел просить руки вашей невестки.
Бриджит с недоумением уставилась на него, потом перевела взгляд на Долорес.
– Вы позволите мне поговорить с невесткой наедине?
Эрик галантно поклонился и ушел в гостиную, а Долорес последовала за Бриджит в маленький кабинет.
– Сейчас же сними эти меха, – приказала Бриджит. – Как это тебе пришло в голову в апреле вырядиться в соболье манто?!
– Он только что подарил мне его. В самолете.
– Рассказывай.
– Барон сделал мне предложение год назад в Лондоне. Я категорически сказала «нет».
– А почему изменила решение?
– Бриджит, мне скоро сорок. У меня никого нет. Я не укладываюсь в тридцать тысяч и уже залезла в долги…
– Если бы ты попросила, я могла бы давать больше.
– Не в этом дело. Мои расходы увеличатся. Мальчикам нужно учиться в колледже. Мэри Лу через год-два станет невестой. Кроме того, детям давно нужен отец.
– Но он дедушка!
– Бриджит. – Долорес опустилась на пол и уткнулась головой в колени свекрови. – Вы единственный близкий мне человек… Я устала быть легендой и буквально на всем экономить. Устала эксплуатировать Майкла.
– А верховный судья?
– Что судья? – вспыхнула Долорес. – Ему тоже за шестьдесят, но у него и приличных денег-то нет.
– Деньги, – ворчала Бриджит. – Значит, это для тебя главное?!
– Бриджит, вы никогда не испытывали недостатка в них, никогда не были одиноки.
– Но этот человек… Может быть, стоило выбрать кого-то другого? Почему ты не занялась Бэрри Хейнзом, когда его жена умерла? Вот за кого надо было выходить замуж.
– Я любила его, – тихо сказала Долорес, – но ему пришлось жениться на другой, тоже из-за денег. Это чуть не убило меня.
Глаза Бриджит затуманились от слез.
– Я не знала… – прошептала она, глубоко вздохнув. – Но как к твоему браку отнесется церковь?
– Детей я воспитаю в католической вере, ну а венчаться мне, конечно, не придется.
– Ты смирилась?
– Это лучше, чем одиночество и разбитое сердце.
Бриджит поднялась и быстро направилась в гостиную. Она протянула руку Эрику.
– Поздравляю! Надеюсь, моя невестка будет с вами счастлива.
Он поцеловал ей руку.
– Вы окажете мне честь своим присутствием на свадьбе?
– Когда и где она состоится?
– На моей вилле в пригороде Парижа. Через десять дней. Я пришлю за вами самолет.
– Обязательно приеду… Будут также мои дочери и сын.
– Мадам, я вам глубоко благодарен, – хрипловато пробасил барон.
– Извините, теперь я должна пойти отдохнуть. Возраст… И сюрпризы выбивают меня из привычной колеи. Я буду молиться, чтобы ваш союз оказался счастливым.
Глава 32. СПАЛЬНЯ ДЛЯ НОВОБРАЧНЫХ
Десять дней прошли для Долорес в лихорадочной беготне и суматохе. Она потеряла еще два фунта. Трудно было с детьми, которые крайне неприязненно отнеслись к барону. До того как был подписан брачный контракт, состоялось несколько встреч с адвокатами, представлявшими обе стороны. Потом Эрик тайком увез ее и детей в Париж, чтобы Долорес не видела, как бушевала Америка, свергая недавнего кумира с пьедестала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
– Долорес, извини… Раньше не мог. У Констанс инсульт. Я в клинике, в телефонной будке.
– Боже, как это произошло?
– В одно мгновение. Задета правая половина. Констанс не может говорить, ее парализовало. Врачи считают, что есть надежда на полное выздоровление, но это долгий процесс. Одна надежда на возраст, ведь инсульты случаются обычно после шестидесяти или семидесяти. Остаюсь в клинике, позвоню завтра.
Но звонок раздался гораздо раньше, когда Долорес начала засыпать.
– Констанс умерла, – тихо сказал он.
– О, Бэрри! Как… Когда?
– Десять минут назад… Второе кровоизлияние. Послушай, я позвоню, когда появится возможность.
– Бэрри… Обо мне не беспокойся. Я буду ждать…
– Боже, появилась Дебби Морроу со своим новым молодым человеком. Мне нужно идти. – В трубке послышались короткие гудки.
Трое суток от Бэрри не было никаких вестей. О смерти Констанс много писали газеты. Похороны показывали в программе новостей по телевидению, правительство выразило мужу покойной соболезнование. Долорес послала цветы, но посчитала лицемерием явиться лично. Она сидела дома у телефона и ждала.
Через два дня после похорон он без звонка появился в ее квартире.
– Бэрри. – Долорес обняла его. – Досталось тебе, бедному. Может, хочешь выпить?
– Налей водки… Чистой. – Он устало присел, провел рукой по волосам. – Похороны – это варварство. А визиты, соболезнования тем более. Пришли все друзья моего отца и все ее друзья, чтобы выпить. Дебби сидела во главе стола, будто это не похороны, а веселая вечеринка. Я получил телеграмму даже от президента. (Теперь, подумала Долорес, они свободны и могут пожениться, когда окончится траур. Но не время пока говорить об этом.)
Он залпом осушил стакан.
– Сука… Подлая сука!
– Бэрри!
– Я только что от адвоката, – сказал он. – Знаешь, она все время тайком раздавала сотни тысяч сестрам, другим родственникам, благотворительным организациям. Наверное, она боялась, что умрет первой, а я обязательно женюсь на какой-нибудь потаскухе. Даже драгоценности по завещанию должны перейти к ее внучатым племянницам.
– А как же ты?
– У меня все в ажуре! – Его голос был полон сарказма. Он закурил сигарету и протянул Долорес пустой стакан, чтобы она налила еще.
– Ну, по закону Констанс не могла лишить тебя наследства.
– О нет. У нее были прекрасные советчики. Мне перепадает двадцать пять тысяч, со всеми налогами, разумеется. Я имею право жить где хочу. Расходы на жизнь будут оплачены. А если я к шестидесяти пяти годам не женюсь, то получу в наследство пять миллионов долларов. В противном случае – ни цента.
– А это завещание правомочно? Бэрри утвердительно кивнул.
– Я подписал какую-то бумагу, когда мы поженились. Богачи, и особенно сверхбогачи, всегда заставляют подписывать бумаги. Там все это и было оговорено. Мне тогда было тридцать пять, а ей – сорок один. Слава отцовского имени уже начинала тускнеть. Стоящего образования я не получил. Карманы пустые. Кто мог предположить, что я полюблю тебя?
Долорес сидела у его ног и маленькими глотками пила виски. Надо что-то придумать.
– Послушай, Бэрри, мне не нужна эта огромная квартира. Если все рассказать Бриджит, она разрешит продать ее и оставить деньги. За нее можно выручить, по крайней мере, четыреста тысяч долларов. Уверена, что работу ты не потеряешь, особенно если женишься на мне. Наши имена придадут друг другу особый блеск. Купим квартиру поменьше, где-нибудь на Парк-авеню, а, сложив вместе тридцать моих и двадцать твоих тысяч, как-нибудь справимся.
Попивая из своего стакана, он, казалось, обдумывал слова Долорес.
– Все не так просто. Не забывай, что нам придется принимать гостей. Те великолепные ужины, которые устраивала Констанс для нужных людей, будущих клиентов, были частью моего взноса в фирму. – Он покачал головой. – На пятьдесят тысяч в год нам не прожить.
– А четыреста тысяч за мою квартиру?
– Ну, на них долго не протянешь. Нельзя же разбить на Парк-авеню палатку. Придется искать приличную квартиру, пусть даже поскромнее этой, но в подходящем месте, которая будет стоить не меньше ста тысяч. Кроме того, надо нанять кухарку, шофера, горничную, няню для детей… Нет, ничего не получится.
– А ты не считаешь, что мое имя даст фирме новых клиентов?
– Поначалу – да. Но как только ты станешь везде появляться со мной, твоя популярность сразу упадет.
– Почему?
– Сейчас все говорят о тебе, потому что редко видят. Никто не знает, какая ты на самом деле. Для снобов высшая честь – уговорить Долорес Райан принять приглашение на ужин. А как только ты примелькаешься, ничего уже через год не останется ни от загадочности, ни от славы. Ты станешь просто Долорес Хейнз. Уж я-то знаю. Когда умер отец, одного из моих братьев выбрали в губернаторы только из-за имени. Но вторично его не избрали, оставалось одно – жениться на богатой женщине. Со мной было точно так же. Работу в престижной фирме дали потому, что я Хейнз. Конечно, в жены я мог выбрать молоденькую девушку.
Но у красавиц, которые мне нравились, обычно не было ни гроша. Потом я встретил Констанс. На ее деньги можно было жить, ни о чем не думая. Если фирма и выставит меня на улицу, то остаются двадцать Пять тысяч, которые я буду получать, если женюсь.
Долорес с трудом заставила себя оставаться спокойной.
– Ну, не конец же света. Мы любим друг друга и можем теперь встречаться открыто.
– Только через год.
– Год?!
– Таков ведь, кажется, срок траура?
– Хорошо. Сегодня двадцатое августа. Через год в этот же день мы пойдем в «Маргелан». К этому времени я найду подругу с яхтой. Мы съездим к Ните и прекрасно проведем лето. Придется ждать, когда тебе исполнится шестьдесят пять. Тогда мы и узаконим наш союз.
Глава 30. ЕМУ НРАВЯТСЯ ХУДЫЕ ЖЕНЩИНЫ
Никогда еще Долорес не была так счастлива. Ей удалось уговорить Бриджит пригласить Бэрри погостить, объяснив это тем, что он одинок.
– Мои мальчишки его боготворят. Им трудно расти без отца, без мужчины в доме. Я иногда приглашала Бэрри к себе на коктейли…
Бриджит понимающе улыбнулась.
– Не имеет значения. Я буду рада ему.
Всю рождественскую неделю они с Бэрри провели вдвоем. Дети были в Вирджинии. Он подарил Долорес маленькую бриллиантовую булавку от Картье, недорогую, за триста долларов. Она же потратила тысячу четыреста на золотые часы от Тиффани. Бэрри, как ребенок, радовался подарку, а потом сказал:
– Жаль, что я не мог потратить на тебя больше: сижу на нуле. Когда приходится принимать приглашения на ужин, нужно посылать цветы… Да еще я плачу за ложу в опере, которую, кстати, терпеть не могу. Но друзья Констанс настояли. Теперь мне приходится сопровождать Дебби и ее сестру Элеонору в театр. Она почти такая же богачка, как Дебби, и удачно вышла замуж. Представляешь, как нам весело втроем.
В марте умер Тимоти Райан, и Долорес была вынуждена провести целую неделю в Вирджинии. Это случилось перед Пасхой, поэтому она забрала детей из школы, и они отправились к Бриджит. Здесь уже была Джойс с новорожденным и остальными членами семейства. Конечно, Майкл довольно часто бывал в Нью-Йорке, но Джойс была слишком занята малышом, чтобы волноваться из-за этого.
Долорес не поддалась на уговоры свекрови пожить здесь подольше, ссылаясь на то, что близнецам и Мэри Лу нужно в школу. Бриджит огорчилась, но заставила невестку дать обещание приезжать каждое воскресенье. На прощание она обняла Долорес.
– Я думаю, что люблю тебя больше, чем своих детей, и лучше понимаю. Мы были молоды, когда я родила пятерых детей подряд, а мой муж завел роман с известной скульпторшей. Он оплачивал выставочные залы, заставлял своих друзей покупать ее работы, содержал ее. Их связь длилась десять лет. Конечно, уик-энды и праздники он проводил дома, но воспитывать детей пришлось мне одной. Были у Тимоти и другие женщины. Джимми тоже пошел по стопам отца… И частые отлучки Майкла тоже связаны с женщиной. Но Джойс настолько поглощена детьми, что ей и в голову не приходит ревновать мужа. Кроме того, у нее, как и у меня, есть вера. Тебе я глубоко сочувствую, хотя очень жаль, что религия – не главное в твоей жизни.
Когда от дифтерита умирала одна из моих дочерей, я дала обет ходить к мессе каждый день, если девочка выздоровеет. Врачи отказались от нее, но на следующий день ей стало лучше. Вера дала мне силу… Вернись к ней, Долорес! Дочь и мальчики вырастут и оставят тебя. Только во Христе ты найдешь истинное утешение, обретешь внутреннюю силу Это непросто… Но помни, я всегда приду на помощь.
Долорес вернулась в Нью-Йорк, позвонила Бэрри на работу и узнала, что он уехал на Бермуды. Сердце тревожно заныло, но она приказала себе не беспокоиться. Бэрри ведь не мог знать, что она так скоро вернется. Долорес сама говорила, что ей придется остаться с Бриджит на пасхальные праздники. Она пошла к священнику, человеку доброму и все понимающему, с которым была давно знакома. Они долго беседовали об истинной вере и причинах неверия. Через несколько дней Долорес исповедалась, прочла все нужные молитвы, но так и не ощутила внутренней силы. В Бриджит она, наверное, была изначально. Если бы Джимми не стал президентом, Долорес бросила бы его после первой измены. Тимоти Райан не был президентом, но Бриджит осталась с ним, воспитала детей и в вере обрела силу.
Внешне Долорес жила своей обычной жизнью: занималась французским с Мэри Лу, смотрела телепередачи, в девять часов укладывала детей в постель. Но, оставаясь одна, она не находила себе места. Через пару дней в одиннадцать вечера раздался слабый звонок в дверь. Значит, принесли газеты. Она забралась в постель, глянула на первую полосу «Ньюз» и почувствовала, как останавливается сердце. На нее смотрел улыбающийся Бэрри. На Бермудах он женился на Дебби Морроу!
В три часа ночи (в Лондоне было уже восемь утра) Долорес заказала разговор с сестрой. Их соединили немедленно.
– Доло? – Нита злилась, что ее разбудили.–
Что случилось? Извини, что не смогла приехать на похороны, но мы послали цветы и все, что нужно.
– Забудь о похоронах. Хочу кое-что срочно у тебя узнать.
– А попозже ты не могла позвонить?
– Не могла. Узнай, хочет ли еще барон Эрик де Савонн жениться на мне.
Нита мгновенно проснулась.
– Ты не шутишь?!
– Нет.
– Хорошо. Думаю, он в Париже. Погоди… Нет. Он был там, на прошлой неделе и собирался в Швейцарию. Я немедленно его разыщу.
Сестра позвонила через час.
– Он сказал «да». И порекомендовал тебе сбросить фунтов двадцать. Эрику нравятся худые женщины…
– Когда он свяжется со мной?
– Похудеешь – пошли ему телеграмму. – И Нита повесила трубку.
Глава 31. СЧАСТЛИВЫЙ СОЮЗ
Долорес пошла к врачу, которого порекомендовала Нита, и стала принимать зеленые пилюли, начисто лишившие ее аппетита. Она жила на черном кофе, минеральной воде и раз в день ела рыбу. По утрам с ней занимался тренер, дважды в неделю она бывала в сауне. Двадцать два фунта за пять недель – таков был итог изнурительной голодовки. Долорес позвонила Ните:
– Я вешу сто семь фунтов…
– Не может быть! Ты же намного выше меня, а я вешу сто один.
– Передай барону, пусть приезжает и взвесит меня, если хочет.
Днем она получила дюжину роз. А на следующий день явился сам Эрик. В черном свитере и брюках Долорес выглядела тоненькой, как карандаш. Эрик внимательно оглядел ее и одобрительно кивнул.
– Вы прекрасно над собой поработали. А теперь о свадьбе… Думаю, мы устроим ее во Франции, в моем загородном особняке. Это настоящий дворец, он находится в восемнадцати милях от Парижа. Ваша сестра уже составляет список гостей. Может быть, дадим сообщение в газеты уже сегодня. Мой пресс-секретарь ждет.
– Подождите, прежде нам предстоит один визит.
– К кому?
– К моей свекрови в Вирджинию. Барон расплылся в улыбке.
– Разрешите, я ей позвоню. – Долорес вышла из гостиной и направилась в спальню.
Бриджит взяла трубку немедленно.
– Я как раз собиралась обедать. Хорошо себя чувствуешь?
– Прекрасно.
– Долорес, я не хочу показаться ворчливой свекровью, но мы не виделись уже почти месяц.
– У меня очень важные дела.
– Это связано с церковью, да?
– Нет, Бриджит… Другое. Срочно нужно поговорить. Можно мне приехать? Я прилечу сегодня. Хорошо?
– Конечно.
Долорес вернулась в гостиную, где Эрик разговаривал по телефону. Он жестом попросил ее помолчать и продолжал:
– Скупайте все. Я свяжусь с вами чуть позднее. – Повесив трубку, он повернулся к Долорес. – Извините, дела.
– Я договорилась, – сообщила она. – Свекровь примет нас сегодня днем.
– Отлично. Летим немедленно. Я предупрежу пилота.
Он снова подошел к телефону, и Долорес молча наблюдала за тем, как его неуклюжие толстые пальцы набирают номер. Скоро они будут трогать ее тело… Ей придется целовать эти некрасивые мясистые губы… Она метнулась в спальню и быстро переоделась в костюм. Но юбка слетела, как с палки. Все велико, кроме брюк. Она надела самые приличные и схватила жакет.
– Мне нечего надеть, – заявила она, входя в гостиную. – Я слишком похудела.
– Завтра купим вам все необходимое.
В аэропорт они ехали молча. Личный самолет Эрика уже был готов к полету. Стюард помог им подняться на борт. В салоне Эрик подал ей коробку.
– Снимите это пальто, я купил вам другое. Перед ошеломленным взором Долорес мягким блеском мерцали драгоценные соболя.
– Эрик, какая прелесть! Но я не могу носить такие меха с джинсами.
– Вы можете позволить себе все. Запомните это. А джинсы и свитер, кстати, вам очень идут.
Долорес набросила манто и принялась кружиться по салону, как ребенок. Стюард принес огромную банку иранской икры и шампанское.
– Сегодня разрешается нарушить диету, – заявил Эрик.
Бриджит не высказала удивления при виде барона Эрика де Савонна. Она сердечно поздоровалась с ним и припомнила, что они встречались во время похорон ее сына.
– Но сегодня случай счастливый. Я прилетел просить руки вашей невестки.
Бриджит с недоумением уставилась на него, потом перевела взгляд на Долорес.
– Вы позволите мне поговорить с невесткой наедине?
Эрик галантно поклонился и ушел в гостиную, а Долорес последовала за Бриджит в маленький кабинет.
– Сейчас же сними эти меха, – приказала Бриджит. – Как это тебе пришло в голову в апреле вырядиться в соболье манто?!
– Он только что подарил мне его. В самолете.
– Рассказывай.
– Барон сделал мне предложение год назад в Лондоне. Я категорически сказала «нет».
– А почему изменила решение?
– Бриджит, мне скоро сорок. У меня никого нет. Я не укладываюсь в тридцать тысяч и уже залезла в долги…
– Если бы ты попросила, я могла бы давать больше.
– Не в этом дело. Мои расходы увеличатся. Мальчикам нужно учиться в колледже. Мэри Лу через год-два станет невестой. Кроме того, детям давно нужен отец.
– Но он дедушка!
– Бриджит. – Долорес опустилась на пол и уткнулась головой в колени свекрови. – Вы единственный близкий мне человек… Я устала быть легендой и буквально на всем экономить. Устала эксплуатировать Майкла.
– А верховный судья?
– Что судья? – вспыхнула Долорес. – Ему тоже за шестьдесят, но у него и приличных денег-то нет.
– Деньги, – ворчала Бриджит. – Значит, это для тебя главное?!
– Бриджит, вы никогда не испытывали недостатка в них, никогда не были одиноки.
– Но этот человек… Может быть, стоило выбрать кого-то другого? Почему ты не занялась Бэрри Хейнзом, когда его жена умерла? Вот за кого надо было выходить замуж.
– Я любила его, – тихо сказала Долорес, – но ему пришлось жениться на другой, тоже из-за денег. Это чуть не убило меня.
Глаза Бриджит затуманились от слез.
– Я не знала… – прошептала она, глубоко вздохнув. – Но как к твоему браку отнесется церковь?
– Детей я воспитаю в католической вере, ну а венчаться мне, конечно, не придется.
– Ты смирилась?
– Это лучше, чем одиночество и разбитое сердце.
Бриджит поднялась и быстро направилась в гостиную. Она протянула руку Эрику.
– Поздравляю! Надеюсь, моя невестка будет с вами счастлива.
Он поцеловал ей руку.
– Вы окажете мне честь своим присутствием на свадьбе?
– Когда и где она состоится?
– На моей вилле в пригороде Парижа. Через десять дней. Я пришлю за вами самолет.
– Обязательно приеду… Будут также мои дочери и сын.
– Мадам, я вам глубоко благодарен, – хрипловато пробасил барон.
– Извините, теперь я должна пойти отдохнуть. Возраст… И сюрпризы выбивают меня из привычной колеи. Я буду молиться, чтобы ваш союз оказался счастливым.
Глава 32. СПАЛЬНЯ ДЛЯ НОВОБРАЧНЫХ
Десять дней прошли для Долорес в лихорадочной беготне и суматохе. Она потеряла еще два фунта. Трудно было с детьми, которые крайне неприязненно отнеслись к барону. До того как был подписан брачный контракт, состоялось несколько встреч с адвокатами, представлявшими обе стороны. Потом Эрик тайком увез ее и детей в Париж, чтобы Долорес не видела, как бушевала Америка, свергая недавнего кумира с пьедестала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10