А если это так, почему не остановился? Возможно, он думал, что все совершается во сне? Нет, все это совершенно противоречит здравому смыслу!Единственное, в чем была уверена Мэгги, так это в том, что если ее когда-то не захотел Том Принс, то уж с настоящим принцем у нее вообще нет никаких шансов.Выбравшись из ванны, она вытерлась и посмотрела на дверь, ведущую в спальню Тома, испытывая такое чувство, будто она сейчас выйдет на арену с голодными львами.Завернувшись в большое полотенце, Мэгги медленно открыла дверь. Темно и тихо. Она на цыпочках обошла спальню, отыскивая свою пижаму. Найдя ее, Мэгги направилась в ванную комнату, поспешно оделась, затем вышла из спальни Тома и, закрывая за собой дверь, наткнулась на Джанни.– Почему ты спала в комнате папы? – спросил он, потирая сонные глаза.У Мэгги екнуло внутри.– Ты и Анна заняли всю мою кровать, – сказала Мэгги.– О, тогда я пойду в свою постель, потому что больше не боюсь.– Хорошо, дорогой, а зачем ты встал?– Мне нужно в туалет.Мэгги отвела мальчика в туалетную комнату, думая при этом, как избежать утренней встречи с Томазо.
Томазо проснулся со странным ощущением благополучия и предвкушения чего-то прекрасного.Машинально ощупав постель в поисках женщины, он напомнил себе, что не женат и не имеет любовницы. Затем медленно возвращающаяся память подсказала ему, что прошлой ночью он занимался любовью с Мэгги. Открыв глаза, Томазо окинул взглядом комнату, но Мэгги не нашел.Она осторожничает из-за детей или ее вообще здесь не было? Может, ему все приснилось? Произошедшее ночью казалось похожим на сказочный сон.А что Мэгги делала в его спальне? Какого дьявола он начал целовать и соблазнять ее? Томазо не мог поверить, что они занимались любовью.Он собирался лишь проверить, подходит ли она ему в качестве жены, изменилась ли за эти годы, жива ли прежняя страсть между ними. По меньшей мере, на последний вопрос он получил ответ: Мэгги волновала его как ни одна женщина.Ему стало не по себе. Как он мог доверять ей, если налицо доказательства ее распущенности? Только развратная женщина могла оказаться в постели мужчины, которого не видела несколько лет, и отдаться ему! Шесть лет назад Мэгги так же пришла к нему, заявляя о своей невинности. А если она лгала?Но с него хватит лжи! Жена Лиана обманывала Томазо, хитростью убеждала в своих чувствах к нему. Второй раз ошибаться подобным образом нельзя!Однако Мэгги, возможно, и не была настолько распущенна, как авантюристка Лиана. А может… Неужели, узнав о его происхождении, она решила воспользоваться обстоятельствами? Какими бы ни были мотивы Мэгги, сейчас она отсутствует, и хочется узнать, почему. Томазо желал понять, отчего она отдалась ему, не сопротивляясь. Такое поведение совсем не характерно для той девушки, которую он знал когда-то. Правда, и сам Томазо сильно изменился за эти шесть лет – и, увы, не в лучшую сторону.Вылезая из постели, он заметил на простыне следы крови и подумал, что причина побега Мэгги из его кровати – начавшиеся месячные.
– Папа!Мэгги проснулась, услышав пронзительный детский вопль, и села в кровати. Открыв глаза, она увидела, что Анна бросилась на шею стоящему рядом высокому мужчине.– Привет, звездочка моя, ты скучала по мне?– Да! – Анна крепко обвила его за шею своими тонкими ручками.– Я тоже скучал по тебе, малышка моя.– И по мне, – с важным видом объявил Джанни.– Конечно, – Томазо подхватил на руки и мальчика.На лице Скорсолини-старшего отражалось столько нежности, что у Мэгги сжалось сердце.При взгляде на мисс Томсон выражение лица Томазо стало непроницаемым. Сердце Мэгги бешено заколотилось, едва она вспомнила о произошедшем ночью. Одно она знала наверняка: Томазо Скорсолини подходит ей еще меньше, чем Том Принс.– Привет, Мэгги, – сказал он.– Доброе утро, – она задумалась, как называть его, а потом прибавила: – Ваше Высочество.– Зовите меня Томазо, – язвительно произнес он.– Папа, это наша Мэгги, она самая замечательная! – заявила Анна.– Она великолепна, папа, она лучшая няня на свете! – Джанни с обожанием посмотрел на Мэгги и улыбнулся.Она ответила мальчику улыбкой, хотя больше всего на свете желала в этот момент спрятаться под простыней.– Легко быть хорошей няней рядом с такими замечательными детьми, – пробормотала она.– Они прекрасны, это лучшие дети, – согласился с ней Томазо.Дети просияли, услышав отцовскую похвалу, а Мэгги испытала странное ощущение. Ей всегда хотелось иметь семью, но она никогда не желала, чтобы дети, о которых она заботилась как няня, стали ее собственными.С Джанни и Анной все было наоборот. Она испытывала к ним буквально родительскую любовь. Мэгги не нравилось это чувство, оно делало ее уязвимой. Ведь это не ее семья и никогда ею не будет. Чем больше она размышляла на эту тему, тем большую боль испытывала.– Я уверена, вам захочется побыть с детьми наедине, – сказала она, намекая на то, чтобы Томазо ушел из ее комнаты. Впервые за время пребывания в доме Скорсолини спальня, которую ей предоставили, показалась ей невероятно маленькой.– Я думал, что мы все позавтракаем, а потом на пару часов отправимся на пляж, – Томазо поцеловал Анну в щеку.У Мэгги сжалось в груди. Он хочет, чтобы этот день они все провели вместе? И это после вчерашней ночи? Разве увольнения не последует?– Правда, папа? – спросила Анна с восторгом.– Да, я не буду ходить на работу в течение нескольких дней, – он улыбнулся дочери.Джанни с ликованием воспринял это известие. Его папа будет вместе с ними! Папа, которого они так редко видят.Наконец дети выбрались из объятий отца и выбежали из комнаты. Джанни заявил, что хочет запустить нового бумажного змея, а Анна объявила о своем желании надеть любимые шорты.Томазо остался в комнате, с непроницаемым выражением лица взирая на Мэгги.
Томазо стоял перед Мэгги, с трудом подавляя чувство стыда, которое испытывал за проявленную вчера слабость.Он был успешным бизнесменом, но, как оказалось, вечно ошибался в отношении женщин.– Если ты хочешь, чтобы я помогла тебе управиться с детьми на пляже, мне нужно одеться, – сказала Мэгги, нарушая мучительно затянувшееся молчание.– Непременно, – он протянул руку, чтобы поднять ее с постели, но она стремительно увернулась от него.– Я не одета, – Мэгги натянула простыню до подбородка, а он, язвительно усмехнувшись, поднял брови. Томазо чувствовал одновременно раздражение и желание.– Прошлой ночью ты не была такой робкой, – с насмешкой произнес он.Ее запоздалая скромность не произвела на него никакого впечатления.– Прошлой ночью? – Мэгги явно казалась смущенной.Томазо разозлился еще больше. Она почти такая же лгунья, как Лиана, только зачем она притворяется сейчас?– В моей постели, – ехидно уточнил он.– Я не знаю, о чем ты говоришь. Должно быть, тебе приснилось, – Мэгги не умела лгать, поэтому говорила неуверенно.– Я не спал, – Томазо казался обиженным. Он нисколько не поверил ее словам.– Ты уверен? – Мэгги вздрогнула.– Да, прошлой ночью мы занимались сексом! – рявкнул он.Мэгги содрогнулась от его резких слов. Значит, он соблазнил ее, воспользовавшись тем, что она спала!– Не пытайся скрыть свое поведение, притворяясь, что ничего не произошло. Я не такой дурак! – Слова и взгляд Томазо были наполнены презрением. – Может, ты беспокоишься, что я уволю тебя после того распутства, что ты продемонстрировала прошлой ночью? Поверь, я бы так и сделал, вот только мои дети слишком привязались к тебе, поэтому я не стану предпринимать таких решительных мер, пока полностью не оценю ситуацию.– Каким образом ты станешь ее оценивать? – Мэгги была шокирована злобой, выплеснувшейся на нее, хотя не могла не испытать облегчение от известия, что увольнения не будет.– Я должен понять, что стало причиной твоего поведения и не окажет ли оно отрицательное влияние на Анну-Марию и Джанфранко в будущем. Не хватает только, чтобы моя дочь научилась от тебя такой фривольности.– Ты считаешь меня распутной? – растерянно спросила она.– Говори тише, я не хочу, чтобы другие слуги подслушали наш разговор, – произнес он.Слуги? Так значит, она была для него не кем иным, как служанкой, с которой он развлекся! Что ж, однажды Мэгги служила у него домработницей, теперь она – няня его детей.– Я не распутница! – Мэгги не на шутку разозлилась.– Возможно, ты оцениваешь свои действия по-другому, однако спустя шесть лет после нашей последней встречи бросилась в мои объятия без малейшего протеста.– А как вел себя ты? – осведомилась она.– Мы обсуждаем твое поведение и его возможное пагубное влияние на моих детей, – уточнил Томазо.– Никакого пагубного влияния не будет! – Она не хотела объясняться перед ним, но вот дети…И Мэгги пошла в атаку:– Я думала, что сплю, иначе этого никогда бы не произошло!– Я разочарован в тебе, ты никогда не лгала. Прошлой ночью ты явно не спала.– Я была полусонной, – подчеркнула Мэгги. – Думала, что сплю, что мне все снится. А когда проснулась, поняла, что ты соблазнил меня! – Страх уступил место гневу. Она свирепо уставилась на него, крепко вцепившись руками в простыню. – Я не единственная, кто в ту ночь занимался сексом с человеком, которого не видел шесть лет. Как ты смеешь обвинять меня в распутстве после того, как воспользовался моей слабостью? Я даже не нахожу слов, чтобы описать такую низость!– Я не пользовался твоей слабостью, – он возмущенно посмотрел на нее.– А как ты назовешь вторжение в постель к спящей женщине? Я считаю это низостью, однако ты, вероятно, называешь это иначе.– Ты не спала, – выдавил он, злясь все сильнее.– Нет, спала, во всяком случае, сначала!– Ты разговаривала со мной, когда я целовал тебя, и знала, кто я. Ты отвечала на мои поцелуи.– Я думала, что ты Том Принс, которого я вижу во сне, – защищалась Мэгги.– Я он и есть, – произнес он.– Ты принц Томазо Скорсолини, и знай я, что делаю, никогда не позволила бы тебе прикоснуться ко мне!– Ты лжешь, потому что сама умоляла меня о ласках.Воспоминания о собственном поведении вчерашней ночью не умерили пыл Мэгги, так же как и мысли о том, какую пустоту она ощутила после свершения своей мечты.– Думай что хочешь, мне наплевать! Ты слышишь? Я не могу поверить, что позволяла тебе меня ласкать, – Мэгги потеряла самообладание, слезы жгли ей глаза, она с трудом сдерживала их. Шесть лет назад она уже плакала из-за этого человека, больше такое не повторится! – Воспользоваться спящей женщиной может только сексуально озабоченный человек. Я не могу поверить в то, что ты стал таким!– Что?! Я не озабоченный! – Томазо едва не начал буйствовать.– Называй как хочешь, мне все равно.– Ты раздражена, и, вероятно, этим можно объяснить твои слова, но знай – я не потерплю подобных оскорблений.– Ты думаешь, меня это волнует? Ты не сможешь меня уволить, потому что я ухожу сама!Мэгги не верила в то, что говорит. Она судорожно глотнула воздух, понимая, что больше не сможет работать на этого человека.– Однажды ты уже пыталась уйти и не смогла. За расторжение подписанного двухгодичного контракта я подам на тебя в суд, – мрачно сказал он. ГЛАВА ПЯТАЯ Услышав угрозу, Мэгги разъярилась и выпрыгнула из кровати. Подлетев к Томазо, она ударила его кулаком в грудь.– Подавай на меня в суд, отправляй в тюрьму, мне плевать! Я пары дней не проживу с тобой в этом доме, не говоря уже о двух годах!– Ты ведешь себя крайне неразумно, – потрясенный Томазо с изумлением смотрел на нее. – Раньше я что-то не замечал у тебя такого поведения.– Раньше? Что ты имеешь в виду? До того, как ты стал такой дрянью?Томазо вздрогнул, будто от удара.– Я понимаю, что болезненные месячные служат извинением твоему неоправданному раздражению, но ты заходишь слишком далеко. Поверь, мое терпение небезгранично, так что прекрати обзываться.– Ты похож на насильника, который обвиняет; свою жертву в соблазнении. К твоему сведению, у меня нет месячных. Не могу даже поверить в то, что ты говоришь о таких интимных вещах.– То, чем мы занимались прошлой ночью, намного интимнее.– Но не для такого человека, как ты! – сказала Мэгги.Его глаза угрожающе сверкнули, и он схватил ее за плечи.– Что это значит? Расскажи мне, я хочу знать твою версию, – тихо произнес он.– Я думала, это очевидно. Я неопытна в сексуальных отношениях.– Если это так, я рад, потому что ты была просто великолепна!– Ты не веришь мне? Я не привыкла лгать.– Ты лгала, говоря, что не помнишь прошлой ночи. Ты наврала насчет месячных.– Нет! Я лишь притворилась, говоря, что не понимаю, о чем ты заявляешь. Я надеялась, что ты не помнишь прошлой ночи. Что ты был в таком же полусонном состоянии, что и я. В остальном я говорила правду.– Я не понимаю, почему ты это скрываешь. На простыне я увидел кровь. Ты можешь мне объяснить?Мэгги лишь решительно покачала головой. Наступило гробовое молчание. Что-то в выражении ее лица натолкнуло Томазо на мысль, от которой он побледнел.– Я не причинил тебе боли? – запоздало спросил он.– Вообще-то ты сделал мне больно, и даже очень! – выпалила Мэгги, защищаясь.Лицо Томазо стало совсем бескровным, и она уже решила прекратить нападки, хотя он и заслуживал осуждения.– По меньшей мере, ты не виноват в этом, ты не был груб со мной. Очевидно, боли и крови было не избежать…– Как это?.. – Он все еще был бледен.– В первый раз всегда больно, так мне говорили, – пробормотала Мэгги, отводя взгляд.– Ты была невинна?! – Томазо издал странный звук, и Мэгги изумленно уставилась на него. Казалось, его напугала эта новость. – Невероятно, ведь тебе двадцать шесть лет!..– Я не понимаю, при чем здесь мой возраст? Женская девственность не имеет срока годности, – сказала она, а потом прибавила: – Я не распутница.Томазо присел на край постели, ноги будто отказались слушаться его. Внезапно Мэгги вспомнила, что на ней только пижама из тонкого услышать ответы на некоторые свои вопросы до того, как вернутся дети.– Если ты была невинна, зачем просила меня целовать тебя и… все остальное? – Он нахмурился.– Господи! Я же говорила тебе: мне казалось, будто я вижу сон.– О Томе Принсе? – К Томазо вернулась его надменность. – Но ты не спала, а теперь говоришь, что я воспользовался тобой. Я был уверен, что ты все понимаешь, в противном случае не прикоснулся бы к тебе, пальцем бы тебя не тронул!Мэгги пожала плечами, в глубине души понимая, что он говорит правду.– Ты хотела меня, была очень восприимчивой к ласкам, – растерянно оправдывался он. – Я не знал, что ты невинна, поэтому овладел тобой слишком быстро…– Тебе вообще не следовало этого делать.Он пристально смотрел на нее несколько секунд.– Ты, должно быть, часто видела эротические сны, если так вела себя вчера, – произнес он.– Не твое дело!– Ты никогда не забывала обо мне, – Томазо улыбнулся, сразу став похожим на прежнего Тома, отчего ее сердце заныло, – и не хотела, чтобы дружба между нами заканчивалась.– Так зачем, как ты думаешь, я все-таки разрушила нашу дружбу?– Из-за Лианы, – Томазо прищурился и самодовольно улыбнулся.– Ты явно льстишь себе, – сказала она.Несколько мгновений Томазо молча смотрел на нее, потом беспечное выражение лица исчезло, оно стало серьезным.– А может быть, твой рассказ о сне – уловка, и ты решила с помощью своей невинности заполучить корону? Маневр хорош!Мэгги ахнула, шокированная его цинизмом, и даже не рассердилась на его слова.– Ты в самом деле веришь в это? – печально спросила она.– Такая возможность не исключается, – он отвернулся и поднялся на ноги, не в силах выдерживать близость к Мэгги. – На протяжении всей истории человечества женщины часто пользовались своей невинностью, чтобы получить королевский титул.– Я уверена, что в наше время это уже анахронизм.– Если ты беременна от меня… – Томазо прервался.Мэгги растерялась, подумав о беременности. Неужели у нее будет своя семья? Разве она может забеременеть после всего одной близости с мужчиной?– Я вижу, ты еще не думала об этом, – Томазо странно взглянул на нее, а она задалась вопросом, не считает ли он ее растерянность притворной. Мэгги молча покачала головой. – Почему ты так встревожена? Ребенок – самый важный козырь в таких делах.– Дети не являются козырями, – прошептала: она, не в силах поверить, что говорит об этом. Она занималась любовью с мужчиной, который считал, что отношения между ними в ту ночь происходили с взаимного согласия. Честно говоря, следовало признать, что он прав. Может, стоит извиниться перед ним за резкие упреки?– Для некоторых женщин дети именно таковыми и являются.– Только не для меня, – какое-то мгновение; Мэгги не могла вспомнить, о чем они говорят.Встав с постели, она завернулась в простыню, не заботясь о том, что Томазо сочтет ее скромность глупой.– Уходи, пожалуйста, мне нужно одеться, – сказала она.– Нам есть что еще обсудить.– Ты прав. У меня к тебе тоже много вопросов, но я задам их позже.– Очень хорошо, – он прищурился. – Карлотта подаст завтрак через пятнадцать минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Томазо проснулся со странным ощущением благополучия и предвкушения чего-то прекрасного.Машинально ощупав постель в поисках женщины, он напомнил себе, что не женат и не имеет любовницы. Затем медленно возвращающаяся память подсказала ему, что прошлой ночью он занимался любовью с Мэгги. Открыв глаза, Томазо окинул взглядом комнату, но Мэгги не нашел.Она осторожничает из-за детей или ее вообще здесь не было? Может, ему все приснилось? Произошедшее ночью казалось похожим на сказочный сон.А что Мэгги делала в его спальне? Какого дьявола он начал целовать и соблазнять ее? Томазо не мог поверить, что они занимались любовью.Он собирался лишь проверить, подходит ли она ему в качестве жены, изменилась ли за эти годы, жива ли прежняя страсть между ними. По меньшей мере, на последний вопрос он получил ответ: Мэгги волновала его как ни одна женщина.Ему стало не по себе. Как он мог доверять ей, если налицо доказательства ее распущенности? Только развратная женщина могла оказаться в постели мужчины, которого не видела несколько лет, и отдаться ему! Шесть лет назад Мэгги так же пришла к нему, заявляя о своей невинности. А если она лгала?Но с него хватит лжи! Жена Лиана обманывала Томазо, хитростью убеждала в своих чувствах к нему. Второй раз ошибаться подобным образом нельзя!Однако Мэгги, возможно, и не была настолько распущенна, как авантюристка Лиана. А может… Неужели, узнав о его происхождении, она решила воспользоваться обстоятельствами? Какими бы ни были мотивы Мэгги, сейчас она отсутствует, и хочется узнать, почему. Томазо желал понять, отчего она отдалась ему, не сопротивляясь. Такое поведение совсем не характерно для той девушки, которую он знал когда-то. Правда, и сам Томазо сильно изменился за эти шесть лет – и, увы, не в лучшую сторону.Вылезая из постели, он заметил на простыне следы крови и подумал, что причина побега Мэгги из его кровати – начавшиеся месячные.
– Папа!Мэгги проснулась, услышав пронзительный детский вопль, и села в кровати. Открыв глаза, она увидела, что Анна бросилась на шею стоящему рядом высокому мужчине.– Привет, звездочка моя, ты скучала по мне?– Да! – Анна крепко обвила его за шею своими тонкими ручками.– Я тоже скучал по тебе, малышка моя.– И по мне, – с важным видом объявил Джанни.– Конечно, – Томазо подхватил на руки и мальчика.На лице Скорсолини-старшего отражалось столько нежности, что у Мэгги сжалось сердце.При взгляде на мисс Томсон выражение лица Томазо стало непроницаемым. Сердце Мэгги бешено заколотилось, едва она вспомнила о произошедшем ночью. Одно она знала наверняка: Томазо Скорсолини подходит ей еще меньше, чем Том Принс.– Привет, Мэгги, – сказал он.– Доброе утро, – она задумалась, как называть его, а потом прибавила: – Ваше Высочество.– Зовите меня Томазо, – язвительно произнес он.– Папа, это наша Мэгги, она самая замечательная! – заявила Анна.– Она великолепна, папа, она лучшая няня на свете! – Джанни с обожанием посмотрел на Мэгги и улыбнулся.Она ответила мальчику улыбкой, хотя больше всего на свете желала в этот момент спрятаться под простыней.– Легко быть хорошей няней рядом с такими замечательными детьми, – пробормотала она.– Они прекрасны, это лучшие дети, – согласился с ней Томазо.Дети просияли, услышав отцовскую похвалу, а Мэгги испытала странное ощущение. Ей всегда хотелось иметь семью, но она никогда не желала, чтобы дети, о которых она заботилась как няня, стали ее собственными.С Джанни и Анной все было наоборот. Она испытывала к ним буквально родительскую любовь. Мэгги не нравилось это чувство, оно делало ее уязвимой. Ведь это не ее семья и никогда ею не будет. Чем больше она размышляла на эту тему, тем большую боль испытывала.– Я уверена, вам захочется побыть с детьми наедине, – сказала она, намекая на то, чтобы Томазо ушел из ее комнаты. Впервые за время пребывания в доме Скорсолини спальня, которую ей предоставили, показалась ей невероятно маленькой.– Я думал, что мы все позавтракаем, а потом на пару часов отправимся на пляж, – Томазо поцеловал Анну в щеку.У Мэгги сжалось в груди. Он хочет, чтобы этот день они все провели вместе? И это после вчерашней ночи? Разве увольнения не последует?– Правда, папа? – спросила Анна с восторгом.– Да, я не буду ходить на работу в течение нескольких дней, – он улыбнулся дочери.Джанни с ликованием воспринял это известие. Его папа будет вместе с ними! Папа, которого они так редко видят.Наконец дети выбрались из объятий отца и выбежали из комнаты. Джанни заявил, что хочет запустить нового бумажного змея, а Анна объявила о своем желании надеть любимые шорты.Томазо остался в комнате, с непроницаемым выражением лица взирая на Мэгги.
Томазо стоял перед Мэгги, с трудом подавляя чувство стыда, которое испытывал за проявленную вчера слабость.Он был успешным бизнесменом, но, как оказалось, вечно ошибался в отношении женщин.– Если ты хочешь, чтобы я помогла тебе управиться с детьми на пляже, мне нужно одеться, – сказала Мэгги, нарушая мучительно затянувшееся молчание.– Непременно, – он протянул руку, чтобы поднять ее с постели, но она стремительно увернулась от него.– Я не одета, – Мэгги натянула простыню до подбородка, а он, язвительно усмехнувшись, поднял брови. Томазо чувствовал одновременно раздражение и желание.– Прошлой ночью ты не была такой робкой, – с насмешкой произнес он.Ее запоздалая скромность не произвела на него никакого впечатления.– Прошлой ночью? – Мэгги явно казалась смущенной.Томазо разозлился еще больше. Она почти такая же лгунья, как Лиана, только зачем она притворяется сейчас?– В моей постели, – ехидно уточнил он.– Я не знаю, о чем ты говоришь. Должно быть, тебе приснилось, – Мэгги не умела лгать, поэтому говорила неуверенно.– Я не спал, – Томазо казался обиженным. Он нисколько не поверил ее словам.– Ты уверен? – Мэгги вздрогнула.– Да, прошлой ночью мы занимались сексом! – рявкнул он.Мэгги содрогнулась от его резких слов. Значит, он соблазнил ее, воспользовавшись тем, что она спала!– Не пытайся скрыть свое поведение, притворяясь, что ничего не произошло. Я не такой дурак! – Слова и взгляд Томазо были наполнены презрением. – Может, ты беспокоишься, что я уволю тебя после того распутства, что ты продемонстрировала прошлой ночью? Поверь, я бы так и сделал, вот только мои дети слишком привязались к тебе, поэтому я не стану предпринимать таких решительных мер, пока полностью не оценю ситуацию.– Каким образом ты станешь ее оценивать? – Мэгги была шокирована злобой, выплеснувшейся на нее, хотя не могла не испытать облегчение от известия, что увольнения не будет.– Я должен понять, что стало причиной твоего поведения и не окажет ли оно отрицательное влияние на Анну-Марию и Джанфранко в будущем. Не хватает только, чтобы моя дочь научилась от тебя такой фривольности.– Ты считаешь меня распутной? – растерянно спросила она.– Говори тише, я не хочу, чтобы другие слуги подслушали наш разговор, – произнес он.Слуги? Так значит, она была для него не кем иным, как служанкой, с которой он развлекся! Что ж, однажды Мэгги служила у него домработницей, теперь она – няня его детей.– Я не распутница! – Мэгги не на шутку разозлилась.– Возможно, ты оцениваешь свои действия по-другому, однако спустя шесть лет после нашей последней встречи бросилась в мои объятия без малейшего протеста.– А как вел себя ты? – осведомилась она.– Мы обсуждаем твое поведение и его возможное пагубное влияние на моих детей, – уточнил Томазо.– Никакого пагубного влияния не будет! – Она не хотела объясняться перед ним, но вот дети…И Мэгги пошла в атаку:– Я думала, что сплю, иначе этого никогда бы не произошло!– Я разочарован в тебе, ты никогда не лгала. Прошлой ночью ты явно не спала.– Я была полусонной, – подчеркнула Мэгги. – Думала, что сплю, что мне все снится. А когда проснулась, поняла, что ты соблазнил меня! – Страх уступил место гневу. Она свирепо уставилась на него, крепко вцепившись руками в простыню. – Я не единственная, кто в ту ночь занимался сексом с человеком, которого не видел шесть лет. Как ты смеешь обвинять меня в распутстве после того, как воспользовался моей слабостью? Я даже не нахожу слов, чтобы описать такую низость!– Я не пользовался твоей слабостью, – он возмущенно посмотрел на нее.– А как ты назовешь вторжение в постель к спящей женщине? Я считаю это низостью, однако ты, вероятно, называешь это иначе.– Ты не спала, – выдавил он, злясь все сильнее.– Нет, спала, во всяком случае, сначала!– Ты разговаривала со мной, когда я целовал тебя, и знала, кто я. Ты отвечала на мои поцелуи.– Я думала, что ты Том Принс, которого я вижу во сне, – защищалась Мэгги.– Я он и есть, – произнес он.– Ты принц Томазо Скорсолини, и знай я, что делаю, никогда не позволила бы тебе прикоснуться ко мне!– Ты лжешь, потому что сама умоляла меня о ласках.Воспоминания о собственном поведении вчерашней ночью не умерили пыл Мэгги, так же как и мысли о том, какую пустоту она ощутила после свершения своей мечты.– Думай что хочешь, мне наплевать! Ты слышишь? Я не могу поверить, что позволяла тебе меня ласкать, – Мэгги потеряла самообладание, слезы жгли ей глаза, она с трудом сдерживала их. Шесть лет назад она уже плакала из-за этого человека, больше такое не повторится! – Воспользоваться спящей женщиной может только сексуально озабоченный человек. Я не могу поверить в то, что ты стал таким!– Что?! Я не озабоченный! – Томазо едва не начал буйствовать.– Называй как хочешь, мне все равно.– Ты раздражена, и, вероятно, этим можно объяснить твои слова, но знай – я не потерплю подобных оскорблений.– Ты думаешь, меня это волнует? Ты не сможешь меня уволить, потому что я ухожу сама!Мэгги не верила в то, что говорит. Она судорожно глотнула воздух, понимая, что больше не сможет работать на этого человека.– Однажды ты уже пыталась уйти и не смогла. За расторжение подписанного двухгодичного контракта я подам на тебя в суд, – мрачно сказал он. ГЛАВА ПЯТАЯ Услышав угрозу, Мэгги разъярилась и выпрыгнула из кровати. Подлетев к Томазо, она ударила его кулаком в грудь.– Подавай на меня в суд, отправляй в тюрьму, мне плевать! Я пары дней не проживу с тобой в этом доме, не говоря уже о двух годах!– Ты ведешь себя крайне неразумно, – потрясенный Томазо с изумлением смотрел на нее. – Раньше я что-то не замечал у тебя такого поведения.– Раньше? Что ты имеешь в виду? До того, как ты стал такой дрянью?Томазо вздрогнул, будто от удара.– Я понимаю, что болезненные месячные служат извинением твоему неоправданному раздражению, но ты заходишь слишком далеко. Поверь, мое терпение небезгранично, так что прекрати обзываться.– Ты похож на насильника, который обвиняет; свою жертву в соблазнении. К твоему сведению, у меня нет месячных. Не могу даже поверить в то, что ты говоришь о таких интимных вещах.– То, чем мы занимались прошлой ночью, намного интимнее.– Но не для такого человека, как ты! – сказала Мэгги.Его глаза угрожающе сверкнули, и он схватил ее за плечи.– Что это значит? Расскажи мне, я хочу знать твою версию, – тихо произнес он.– Я думала, это очевидно. Я неопытна в сексуальных отношениях.– Если это так, я рад, потому что ты была просто великолепна!– Ты не веришь мне? Я не привыкла лгать.– Ты лгала, говоря, что не помнишь прошлой ночи. Ты наврала насчет месячных.– Нет! Я лишь притворилась, говоря, что не понимаю, о чем ты заявляешь. Я надеялась, что ты не помнишь прошлой ночи. Что ты был в таком же полусонном состоянии, что и я. В остальном я говорила правду.– Я не понимаю, почему ты это скрываешь. На простыне я увидел кровь. Ты можешь мне объяснить?Мэгги лишь решительно покачала головой. Наступило гробовое молчание. Что-то в выражении ее лица натолкнуло Томазо на мысль, от которой он побледнел.– Я не причинил тебе боли? – запоздало спросил он.– Вообще-то ты сделал мне больно, и даже очень! – выпалила Мэгги, защищаясь.Лицо Томазо стало совсем бескровным, и она уже решила прекратить нападки, хотя он и заслуживал осуждения.– По меньшей мере, ты не виноват в этом, ты не был груб со мной. Очевидно, боли и крови было не избежать…– Как это?.. – Он все еще был бледен.– В первый раз всегда больно, так мне говорили, – пробормотала Мэгги, отводя взгляд.– Ты была невинна?! – Томазо издал странный звук, и Мэгги изумленно уставилась на него. Казалось, его напугала эта новость. – Невероятно, ведь тебе двадцать шесть лет!..– Я не понимаю, при чем здесь мой возраст? Женская девственность не имеет срока годности, – сказала она, а потом прибавила: – Я не распутница.Томазо присел на край постели, ноги будто отказались слушаться его. Внезапно Мэгги вспомнила, что на ней только пижама из тонкого услышать ответы на некоторые свои вопросы до того, как вернутся дети.– Если ты была невинна, зачем просила меня целовать тебя и… все остальное? – Он нахмурился.– Господи! Я же говорила тебе: мне казалось, будто я вижу сон.– О Томе Принсе? – К Томазо вернулась его надменность. – Но ты не спала, а теперь говоришь, что я воспользовался тобой. Я был уверен, что ты все понимаешь, в противном случае не прикоснулся бы к тебе, пальцем бы тебя не тронул!Мэгги пожала плечами, в глубине души понимая, что он говорит правду.– Ты хотела меня, была очень восприимчивой к ласкам, – растерянно оправдывался он. – Я не знал, что ты невинна, поэтому овладел тобой слишком быстро…– Тебе вообще не следовало этого делать.Он пристально смотрел на нее несколько секунд.– Ты, должно быть, часто видела эротические сны, если так вела себя вчера, – произнес он.– Не твое дело!– Ты никогда не забывала обо мне, – Томазо улыбнулся, сразу став похожим на прежнего Тома, отчего ее сердце заныло, – и не хотела, чтобы дружба между нами заканчивалась.– Так зачем, как ты думаешь, я все-таки разрушила нашу дружбу?– Из-за Лианы, – Томазо прищурился и самодовольно улыбнулся.– Ты явно льстишь себе, – сказала она.Несколько мгновений Томазо молча смотрел на нее, потом беспечное выражение лица исчезло, оно стало серьезным.– А может быть, твой рассказ о сне – уловка, и ты решила с помощью своей невинности заполучить корону? Маневр хорош!Мэгги ахнула, шокированная его цинизмом, и даже не рассердилась на его слова.– Ты в самом деле веришь в это? – печально спросила она.– Такая возможность не исключается, – он отвернулся и поднялся на ноги, не в силах выдерживать близость к Мэгги. – На протяжении всей истории человечества женщины часто пользовались своей невинностью, чтобы получить королевский титул.– Я уверена, что в наше время это уже анахронизм.– Если ты беременна от меня… – Томазо прервался.Мэгги растерялась, подумав о беременности. Неужели у нее будет своя семья? Разве она может забеременеть после всего одной близости с мужчиной?– Я вижу, ты еще не думала об этом, – Томазо странно взглянул на нее, а она задалась вопросом, не считает ли он ее растерянность притворной. Мэгги молча покачала головой. – Почему ты так встревожена? Ребенок – самый важный козырь в таких делах.– Дети не являются козырями, – прошептала: она, не в силах поверить, что говорит об этом. Она занималась любовью с мужчиной, который считал, что отношения между ними в ту ночь происходили с взаимного согласия. Честно говоря, следовало признать, что он прав. Может, стоит извиниться перед ним за резкие упреки?– Для некоторых женщин дети именно таковыми и являются.– Только не для меня, – какое-то мгновение; Мэгги не могла вспомнить, о чем они говорят.Встав с постели, она завернулась в простыню, не заботясь о том, что Томазо сочтет ее скромность глупой.– Уходи, пожалуйста, мне нужно одеться, – сказала она.– Нам есть что еще обсудить.– Ты прав. У меня к тебе тоже много вопросов, но я задам их позже.– Очень хорошо, – он прищурился. – Карлотта подаст завтрак через пятнадцать минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11