А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 



«Будь по-твоему, Алекс...»: Радуга; М.:; 1997
Оригинал: Carla Cassidy, “Whatever Alex wants”
Перевод: Е. Фомичева
Аннотация
Будь по-твоему, Алекс… ведь ты всегда добиваешься своего!
Когда агрессивный Александер Доналдсон Третий начал ухаживать за нерешительной Ханной Мартиноф, вдалеке сразу послышался звон свадебных колоколов. Но сначала ему пришлось научиться ценить прелесть окружающего мира у этой истинной дочери природы – женщины-Рака… Чему можно научить мужчин-Овнов в жизни… и в любви?
Карла Кэссиди
Будь по-твоему, Алекс…
Мужчина-Овен! Ну, уж нет! Дудки! Больше она на эту удочку не поймается! Пусть не надеется этот ослепительно красивый сосед со своей обворожительной улыбкой! Она не обратит на него никакого внимания. И все же…
ОВЕН
Первый знак Зодиака
С 21 марта по 20 апреля
Символ: Баран
Планета: Марс
Стихия: Огонь
Камень: Бриллиант
Цвет: Красный
Металл: Железо
Цветок: Душистый горошек
Счастливый день: Вторник
Страны: Англия, Германия, Польша
Города: Флоренция, Краков, Марсель
Знаменитости-Овны:
Томас Джефферсон
Бетт Девис
Марлон Брандо
Дайана Росс
Чарли Чаплин
Дорис Дэй
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Александер Доналдсон Третий внезапно проснулся. Он не знал, что именно его разбудило, и продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами, боясь растревожить недавно уснувшую головную боль.
И зачем только он проработал всю ночь напролет до самого раннего утра и вдобавок потратил час на дорогу домой? Вместо бесплодных попыток завершить двухнедельную работу в одну ночь ему следовало бы закончить разбираться с делами на пару часов раньше.
Услышав громкий стук, он замер и вспомнил, что подобные звуки и явились причиной его пробуждения. Александер открыл глаза. Там, по другую сторону простирающегося от пола до потолка окна спальни, стояло огромное животное с густой белой шерстью и большими изогнутыми рогами. То была овца, а точнее, баран; по всей видимости, животное было зачаровано собственным отражением в зеркальной поверхности затемненного стекла.
Александер знал, что подобное зрелище должно бы вызвать немалое удивление, но опустошившая его усталость была слишком велика и не дала пробудиться его природному любопытству. Он проследил, как животное наклонило голову и боднуло стекло. Раздался глухой звук, похожий на разбудивший его шум.
Кажется, я устал куда сильнее, чем предполагал, подумал он. Я просто галлюцинирую. В конце концов, каким образом баран мог очутиться здесь, на Лонг-Айленде? Или же я продолжаю спать, и баран явился ко мне во сне. В этом случае женщина, что показалась за окном, должна быть ищущей своего барашка Мэри. Хотя нет, это исключено, ведь на всех картинках, которые ему доводилось видеть, Мэри изображали прелестной девушкой с золотистой копной волос и тонкими чертами лица, а уволакивающая барашка женщина не отличалась ни особенной красотой, ни белокурыми кудряшками. Напротив, у нее были по-мальчишески коротко подстриженные каштановые волосы, а черты ее лица, хоть в данную минуту и расстроенного, показались ему достаточно заурядными. Пока женщина прилагала отчаянные усилия, чтобы оттащить упирающегося барашка от окна его спальни, Александер снова уснул.
* * *
Ханна Мартиноф ласково, словно маленького ребенка, потрепала животное по мохнатой шее и повела его обратно домой.
– Скажи на милость, зачем ты забрел туда?. Если решил навестить наших новых соседей, то сейчас еще слишком ранний час для визитов. А если ты задумал сбежать, то запомни: тебе нигде не найти такой вкусной зеленой травки, как дома.
Когда они с барашком достигли вершины насыпи, отделяющей ее владения от соседских, и за листвой деревьев показался дом, сердце Ханны наполнилось гордостью.
Маленький домик был построен на месте сгоревшей в 20-х годах большой усадьбы. От прежней конструкции уцелела одна лишь кирпичная труба; теперь она возвышалась посреди огороженной территории, где Ханна держала свой зверинец.
– Идем, Шерман. Пора тебе вернуться в загон, – проговорила она, подводя барашка к ограде.
– Ваш баран – настоящее дьявольское создание!
Подняв голову, Ханна улыбнулась стоящей на крыльце седовласой матроне с руками, сложенными на дородной груди.
– Да нет же, он милый. Просто в нем неожиданно проснулась страсть к путешествиям.
– Хоть бы в следующий раз эта страсть увела его куда-нибудь в Коннектикут!
Ханна рассмеялась. Уж ей-то было известно, что Эдна на дух не переносит барашка, который будто нарочно досаждает ей.
– Где вы нашли его на сей раз? – поинтересовалась Эдна, спускаясь по ступенькам крылечка и присоединяясь к стоящей у ограды Ханне.
– У соседского особняка, – ответила Ханна. Хмурая тень набежала на ее лицо, стоило ей вспомнить о недавно выросшем за холмами доме. В течение последнего месяца она каждый день забиралась на насыпь и наблюдала за строительством этого грандиозного особняка, который занял последний нетронутый кусочек острова, до сих пор благополучно минуемый застройщиками.
– Кого-нибудь встретили?
Ханна покачала головой.
– Никого, но стройка, похоже, окончательно завершена. Дом готов к заселению, а значит, у нас вот-вот появятся новые соседи.
– Будем надеяться, они окажутся достойными людьми, – мягко произнесла Эдна, беря Ханну за руку.
– Будем надеяться, – согласилась Ханна, всем сердцем на то уповая. Она привыкла считать это утопающее в зелени местечко своим собственным маленьким раем, заслуженной наградой за невыносимо долгие годы жизни в аду. В ее душу закралось смутное опасение, не посягнут ли незнакомцы на спокойствие ее мирка – особенно такие незнакомцы, которые воздвигли столь гигантский особняк. Сам вид особняка слишком сильно напоминал ей о прошлом, которое она вышвырнула прочь из сознания. Вышвырнула, словно старый, насквозь прогнивший хлам…
– Идемте. Вернемся в дом, и до прихода Кэрри я успею заварить для вас чашечку ароматного чая, – сказала Эдна, похлопав Ханну по руке.
Ханна кивнула, и они вместе вернулись в дом. Букеты полевых цветов, расставленные повсюду в вазах и глиняных кувшинах, наполняли прохладу гостиной легким благоуханием. Обстановка была самая скромная: мягкая софа и подобранный в тон обивке стул. Напротив выложенного камнем камина стояло миниатюрное кресло-качалка. В его плетеных недрах так и мерещилась фигурка малыша, присевшего отдохнуть от беготни и полюбоваться причудливой пляской теней потрескивающего в камине огня. Сейчас, когда весна уже вступила в свои права, и до прихода лета оставалось совсем чуть-чуть, камин вычистили, и его отмытые камни приобрели свой естественный серебристый оттенок.
– Сядьте и отдохните. Я приготовлю чай, – настаивала Эдна.
И Ханна покорилась, зная, что с пожилой дамой, которая чересчур серьезно относилась к исполнению ее обязанностей экономки, бесполезно спорить. С легкой улыбкой на губах она опустилась на софу. После развода Эдвард, ее бывший муж, забрал себе дом, машину, картины, хрусталь… все, имеющее хоть какую-то материальную ценность. А Ханна получила свободу, право на владение этой землей и Эдну… поистине, лучшего исхода нельзя было и желать.
– Вот и чай. – На пороге гостиной появилась Эдна с подносом, на котором стояли две чашки чая, кувшинчик с молоком, сахар и ломтики лимона. Она поставила поднос на кофейный столик. – Итак, что сегодня мы попробуем с Кэрри?..
Это прозвучавшее по-королевски величественно «мы» вызвало у Ханны улыбку.
– Может, начнем с енота?..
Эдна с превеликой тщательностью обдумала предложение.
– Мне кажется, здесь больше подойдет кролик. Кэрри и сама напоминает мне маленького крольчонка. – Эдна сочувствующе прищелкнула языком. – Бедняжка! Могу себе представить, каково ей было стать свидетельницей убийства матери! Неудивительно, что с того момента она не проронила и словечка – после пережитого ужаса бедная крошка замкнулась в себе. – И Эдна снова прищелкнула языком.
Улыбка Ханны угасла, едва она вспомнила о трагедии Кэрри. Мать этой шестилетней девочки была сбита у нее на глазах водителем-лихачом, который тотчас скрылся с места происшествия, и за истекшие с того дня два месяца девочка не произнесла ни слова. В конце концов, ее отец решил обратиться за помощью к Ханне. Он понадеялся, что ее нетрадиционные методы лечения вкупе с дипломом детского врача-психиатра сумеют пробить брешь в стене молчания, которой окружила себя Кэрри.
– В любом случае, я уверена, вы обязательно найдете подход к Кэрри, ведь в прошлом году вам удалось помочь стольким несчастным детям, – ободрила ее Эдна, словно почувствовав, с какой быстротой улетучивается вера Ханны в собственные возможности.
– Хотелось бы верить. – Она задумчиво отпила чаю. – Даже если я и сумею помочь Кэрри преодолеть кризис, ей придется немало помучиться, привыкая к несладкой жизни с собственным папашей.
– Тогда между делом научите ее парочке приемов самосохранения, – посоветовала Эдна в своей обычной деловитой манере. – В конце концов, по части выживания у вас имеется богатый опыт: вам пришлось противостоять не только отцу, но и Эдварду. – Поставив чашку на поднос, Эдна поднялась. – Допивайте чай, а я пойду займусь ланчем.
Ханна рассеянно кивнула, задумавшись над словами Эдны. Выживание… да, именно выживанию она училась сначала в детские годы, когда ее отец, богатый и могущественный человек, обращался с нею как с очередным приобретением. Во времена детства игрушки покупались для Ханны прежде, чем она успевала пожелать, ее малейшие капризы беспрекословно исполнялись… вот только родительская любовь была для ее отца непозволительной роскошью. А потом она сделала роковую ошибку, влюбившись в мужчину, который оказался одного поля ягода с ее отцом.
Эдвард Мартиноф… Состоятельный красавчик, который поклялся любить и уважать Ханну, но на его языке это означало «манипулировать и подчинять». Эдвард не использовал грубую силу, он контролировал и запугивал Ханну с помощью власти и денег, став ее надсмотрщиком. Восемь лет назад она наконец-то развелась с ним, но продолжала чувствовать себя никчемной измученной жертвой. Это ощущение снедало бы Ханну вечно, не получи она год назад диплом врача-психиатра. Проникновение в тайны человеческой души, изучение причин поступков и явлений помогли ей примириться с прошлым, и Ханна осознала, что проблема заключалась вовсе не в ней, а в мужчинах, которых ей довелось любить. Теперь, в возрасте тридцати трех лет, она пришла к поразительному выводу: деньги питают власть, а власть порождает жертвы; и Ханна дала себе торжественную клятву, что больше никогда не окажется жертвой.
С трудом оторвавшись от размышлений, она допила чай. До назначенного сеанса с Кэрри ей нужно успеть дать корм животным. Звери ведь более ласковы, когда досыта накормлены, а Кэрри, видит Бог, так нуждается сейчас в теплоте и ласке.
Ханна только-только управилась с кормежкой обитателей своего зверинца, когда у ведущей к дому дороги, взметнув облако пыли, притормозил длинный черный лимузин. Шофер открыл дверцу, и на дорогу ступила маленькая Кэрри. Пышное платьице от известного дизайнера в сочетании со слегка вьющимися белокурыми локонами делали кроху похожей на сказочную принцессу.
Будь проклят отец этой бедняжки, с горечью подумала Ханна, заспешив навстречу девочке, лицо которой превратилось в вечную маску растерянности и испуга. Неужели он не смог отложить дела и выкроить время на то, чтобы самому отвезти дочурку на лечение? Неужели до него не доходит, что именно сейчас Кэрри больше всего нуждается в отцовской любви и поддержке?..
– Привет, Кэрри. – Ханна улыбнулась и, чтобы оказаться на одном с нею уровне, присела на корточки. – Как здорово, что ты снова приехала! Я очень рада тебя видеть.
Во время разговора ей было необходимо смотреть ребенку в глаза. Ханна придавала этому огромное значение, ведь, пока Кэрри продолжает хранить молчание, единственный способ находить с нею контакт – это ориентироваться на выражение ее глаз и жесты.
– Давай сегодня не пойдем в дом, – предложила Ханна, когда одетый в униформу шофер уехал, и Кэрри сделала робкий шажок к дому. – Знаю, в прошлый раз мы решили посидеть дома, но сегодня выдался такой погожий денек, и, по-моему, он замечательно подходит для небольшой прогулки. Идем, я познакомлю тебя с моими друзьями. – Ханна кивнула в сторону загона.
Кэрри не издала в ответ ни звука, зато в ее глазах едва заметно блеснула искорка интереса. С ободряющей улыбкой на губах Ханна подвела девочку к ограде, за которой содержались животные. Она отворила калитку и, взяв в руку маленькую ладошку Кэрри, обрадовалась ее ответному пожатию: слава Богу, Кэрри не настолько глубоко погружена в себя, чтобы не замечать происходящего вокруг.
– Познакомься, это Гарриет, – сказала Ханна, указав на маленького пони, перебирающего копытцами в высокой зеленой траве и лениво жующего корм. – Она обожает катать верхом маленьких девочек. Если тебе когда-нибудь захочется прокатиться, Гарриет с удовольствием усадит тебя на свою спинку.
Вместе с Кэрри они остановились у раскидистого дерева, среди ветвей которого сидел пушистый толстый енот.
– А это Рокки. Я подобрала его, когда он был еще детенышем. Тогда у него была сломана лапка, а к тому времени, как она срослась, Рокки настолько понравилось жить у меня, что он решил поселиться здесь навсегда.
Выражение растерянности покинуло лицо Кэрри. Теперь она зачарованно, с живым детским любопытством смотрела на енота, а Ханна вновь испытала удовлетворение, замечая, что мало-помалу ей удается приподнимать завесу отрешенности Кэрри. Испытанный способ еще не подводил Ханну. Ее зверята оказывали поистине волшебное воздействие на детей: между ними и животными мгновенно возникало особое благотворное притяжение. Притяжение, которое помогало излечивать душевные раны детей.
Пробежав взглядом всю огороженную территорию, Ханна обнаружила вопиющее отсутствие одного из обитателей зверинца. Шерман снова удрал! Вздохнув, она решила, что отправится на поиски барашка попозже, ведь в настоящее время все ее внимание должно быть сконцентрировано на этом травмированном ребенке, что так доверчиво держит ее за руку.
Она с мягкой улыбкой обратилась к Кэрри:
– Смотри, вот здесь мы держим нескольких симпатичных маленьких крольчат. – Она подвела девочку к большой плетеной клетке. – Тут проживает целое дружное семейство, но среди них есть один особенный крольчонок… его я тебе и представлю. Знакомься, это кролик Питер, – сказала она, открывая задвижку и доставая из клетки крупного кролика с гладкой белоснежной шерстью. Затем села на траву и усадила рядом Кэрри. – Знаешь, почему Питер особенный кролик? Потому, что он очень любит детей. А еще у него отлично получается хранить секреты. Питеру можно доверить любую тайну, и он будет держать рот на замке. – Она взъерошила шерстку на спине у кролика, потом взглянула на Кэрри. – Хочешь подержать его?
Казалось, девочка целую вечность обдумывала предложение… и, наконец, согласно кивнула головой. Ханна усадила кролика ей на колени. Она наблюдала, как кроха осторожно прижала кролика к себе и ласково почесала между обвислыми ушами Питера.
Ханна сидела, затаив дыхание, и не мешала общению кролика и ребенка. Она понимала – должно пройти время, прежде чем между двумя существами протянется ниточка доверия. Сперва Питер завоюет доверие Кэрри, и только тогда настанет очередь Ханны искать ключ к сердцу ребенка.
* * *
Алекс со стоном откинулся на спину и поморщился, ощутив во рту неприятный привкус – будто он всю ночь жевал грязные носки. Святые небеса, до чего же он ненавидел просыпаться так поздно! Всякий раз, когда он за бессонную ночь доводил себя работой до изнеможения, а потом до обеда спал, его охватывала апатия и в голове начинала стучать молоточками ноющая боль. Свесив ноги с постели, Алекс обхватил голову руками, словно опасаясь, как бы она не скатилась с широких плеч на пол.
– Значит ли ваш стон, что вы окончательно пробудились и готовы выпить чашечку кофе? – В дверях его просторной спальни появился Джейкоб Харрисон с подносом, на котором стояла чашка ароматного кофе и лежала свежая утренняя газета.
– Джейкоб, умоляю тебя, достань пистолет и пристрели меня. Положи конец моим страданиям… – простонал Алекс. Он медленно отвел руки и подвигал шеей, словно желая удостовериться, прочно ли держится на ней голова.
– Для меня предпочтительнее, чтобы вы сначала выпили кофе, – промолвил Джейкоб в своей обычной чудаковатой манере и поставил поднос на кровать.
В глазах Алекса засверкали искорки. Он усмехнулся, рассчитывая вызвать ответную улыбку у седовласого старика, но ни один мускул не дрогнул на деловитом, полном достоинства лице Джейкоба.
– Зря я не догадался попросить тебя разбудить меня пораньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18