– Покажите, где вы ударились?
Она притянула его голову к себе. Может быть, сделать вид, что он потерял сознание, и упасть лицом прямо в расщелину между мягкими полушариями, что соблазнительно раскачивались у него перед глазами, дразня темными сосками. Наверное, они сладкие на вкус, хотя не такие сладкие, как…
– Все в порядке, – проговорил он хрипло, высвобождаясь из ее рук. Но прежде чем встать, убедился, что полы халата запахнуты как следует. К счастью, его свободный покрой успешно скрывал все, что нужно было скрыть.
– Вы уверены? У вас странный вид.
– Да-да. – Он кашлянул. – Все в порядке, правда! Только чуть шишку не набил. – Он потрогал собственную макушку и поморщился.
– Видите, значит, вам все-таки плохо. – Эмма протянула руку к его голове. Однако плохо было совсем не голове. Чарлз поспешно отскочил – она могла случайно задеть то, что так жаждало ее прикосновений. Еще бы шаг назад, потом нарочно споткнуться – и упасть в ее постель, ощущая на себе восхитительную тяжесть ее тела. – Видите, вам очень плохо, вы даже вспотели.
Он схватил Эмму за плечи и, развернув спиной к себе, стал толкать в направлении своей спальни. Прочь из ее комнаты, от ее постели, иначе он овладеет ею, как зверь. Он и чувствовал себя зверем.
– Мисс Петерсон, со мной все хорошо, просто прекрасно, как нельзя лучше.
– Но что вы делаете?
– Нужно же вам расчесать волосы? У меня наверняка найдется лишняя щетка для волос. Я готов даже сам поработать вашей горничной.
Он причешет ее волосы, чего бы это ему ни стоило! По крайней мере это менее опасно, чем воплощать прочие идеи, терзающие его воспаленное воображение.
Лорд Найтсдейл вел себя в высшей степени странно. Зачем он притащил ее в свою спальню? Задумал что-то дурное? Тогда ей следует упираться, сопротивляться.
Но сопротивляться не хотелось. Ей не было страшно – ни капельки. Зато было любопытно. Эмме хотелось рассмотреть его комнату. Какая она? Конечно, он живет здесь совсем недавно. И все-таки это его личная территория, укрытие, убежище, где не бывает посторонних. Нет ничего страшного в том, что она туда просто заглянет. Может быть, миссис Бегли и леди Беатрис правы? Она соблюдала приличия слишком долго и слишком строго. Пора наконец испытать небольшое приключение.
На пороге комнаты она задержалась: тяжелая мебель темного дерева, синие с золотом занавеси – наверное, остались от отца или Пола. Однако ощущалось и присутствие самого Чарлза: разбросанные на столике галстучные булавки, бумаги на письменном столе… А это что?
– Взгляните-ка! – Эмма сунула руку в кипу бумаг и выудила свою щетку. – Как она сюда попала?
– Не знаю. – Чарлз взял у нее щетку и осмотрел. – Простите мне эти слова, но вор вряд ли польстился бы на такое.
– Но как она попала в вашу комнату? Может, кто-то рылся в ваших письмах?
– Одновременно причесываясь? Сомневаюсь. – Чарлз осмотрел бумажную гору. – Похоже, все в порядке.
– Вы называете это порядком?
Чарлз усмехнулся:
– Выражаясь точнее, похоже, что ничего не украли.
– Отлично. Тогда я беру мою щетку и отправляюсь к себе.
Чарлз поднял щетку повыше, чтобы ей было не достать.
– Не думаю. Я обещал, что исполню роль вашей горничной, и я не отступлюсь от своей затеи.
У Эммы сердце ушло в пятки.
– Но это же просто смешно. Я сама прекрасно расчешу волосы.
– Разумеется, вы справитесь. – Чарлз заставил ее сесть за туалетный столик, провел рукой по кудрявым волосам. – Тем не менее сегодня их расчешу я. Это цена, которую вы должны заплатить за то, что нарушили мой ночной покой.
– Я не хотела вас беспокоить!
Чарлз рассмеялся:
– Мисс Петерсон! Если бы вы только захотели!
Он принялся действовать щеткой. Эмма закрыла глаза, чтобы лучше прочувствовать долгие движения щетки по волосам. Щетка двигалась уверенно и в то же время достаточно деликатно. Щетинки массировали кожу головы и разделяли каждый волос, не причиняя ни малейшего неудобства. Широкая ладонь Чарлза забирала волосы со лба, заправляла за уши, приподнимала над шеей.
– Вы делаете это не в первый раз?
– Возможно.
– Но у вас нет ни сестры, ни жены….
– Вы задаете слишком много вопросов.
Значит, он расчесывал волосы своим подружкам. Стоило ей об этом подумать – и процедура потеряла часть своей прелести.
– Милая, не хмурьтесь. – Его губы коснулись ее лба, и она в испуге открыла глаза. Чарлз улыбался. – Доверьтесь мне. Такого, как с вами, у меня никогда не было. – Его голос захрипел. – Теперь все иначе.
Губы Чарлза коснулись виска и двинулись вниз по щеке. Она пропищала что-то и наклонила голову вбок. Он засмеялся и стал целовать ее за ухом.
Она чувствовала, что задыхается. Чувствовала странное стеснение в груди. Что происходит с ее сосками? Неужели они набухают? Ей было страшно открыть глаза и посмотреть в зеркало. А еще она чувствовала влагу, текущую между ног.
– Милорд…
– Тише, Эмма. Не бойтесь. Мы всего лишь играем. Обещаю, что буду целовать вас только выше плеч и держать руки выше талии.
– О-о-о-о!
Руки Чарлза легли ей на грудь. Она застонала.
– Чудесно. У вас такая красивая грудь. Само совершенство.
– Но…
– Ни о чем не беспокойтесь. Расслабьтесь. Разве вам не приятно?
Разумеется, ей было приятно. Страшно приятно. Чарлз ласкал ее груди, брал в ладони, чтобы ощутить их тяжесть. Его пальцы описывали их по окружности. Эмма откинула голову назад, ему на грудь. Выгнула дугой спину, выставив грудь вперед.
– Вот так, милая, вам же приятно.
Его губы ласкали подбородок.
– Дорогая, откройте глаза, посмотрите в зеркало.
– Нет…
Когда она все-таки осмелилась, Ее потрясла открывшаяся картина: она сидела вся раскрасневшаяся, с открытым ртом. Чарлз прижался к ее лицу: темная щетина, сверкающие глаза, тяжелый взгляд… Это огонь желания? Загорелые руки на фоне светлой ночной рубашки, и палец играет через ткань с соском. Она задрожала.
– Эмма! – Чарлз развернул ее, увлек в объятия. Два полушария крепко прижались к каменной поверхности его груди, ладони обхватили лицо, а губы раскрылись, ожидая вторжения языка. Эмма вцепилась в его плечи, чтобы не упасть, и почти повисла.
Руки Чарлза скользили по спине, но остановились на талии. Губы покрывали поцелуями шею сверху вниз, доходя до ключицы. У нее вдруг возникло дикое желание… чтобы он ласкал бедра, целовал грудь. Не лишилась ли она рассудка?
Она толкнула его в плечо. Чарлз опустил руки.
– Что вы со мной делаете? – Эмма едва могла говорить.
Чарлз перевел вопрос:
– А что вы со мной делаете?
– Вам лучше знать, – возразила она, – у вас это уже было.
Он рассмеялся:
– Не совсем. – Затем вздохнул и стал объяснять: – Мы соблазняем друг друга, милая. С удовольствием бы взял вас на руки и отнес вон в ту чудесную постель. Мы могли бы продолжить наши изыскания. Вам ведь тоже этого хочется?
– Нет!
– Лгунья! – Он поцеловал ее и развернул лицом к ее спальне. – Вероятно, вы правы. Вам следует отправиться в постель. Одной.
Эмма почти бегом бросилась к себе.
– Не доверяете мне, милая? Или себя боитесь?
– Спокойной ночи, – буркнула она, хлопнув дверью. Вдогонку ей раздавался его смех.
– Приятных снов, – шепнул он в замочную скважину.
Эмма осторожно погладила дверь и решительно направилась в свою пустую постель.
Какие там сны – вряд ли ей удастся сомкнуть глаза.
Глава 10
Чарлз вздохнул и уставился на полог постели. Светало. Надо сходить поплавать, подумал Чарлз. Следовало отправиться к озеру сразу после того, как ушла Эмма. Охладил бы разгоряченную кровь, так, глядишь, удалось бы поспать. Вместо того он всю ночь проворочался, тело никак не желало успокоиться. Пришлось прижать подушкой самую беспокойную его часть.
И все-таки, должно быть, он ненадолго уснул, потому что ему привиделся чудеснейший из снов. Хотя что может быть чудеснее, чем тяжесть полной, мягкой груди Эммы в его ладонях? Разве только вкус ее сосков. Когда он дотрагивался до них, она дрожала. Интересно, она закричала бы, осмелься он их поцеловать?
Чарлз закрыл глаза и улыбнулся. Он отдал бы полжизни, чтобы поцеловать ее груди, зарыться лицом в ложбинку между ними, пробежать рукой по округлой лодыжке, подняться выше, чтобы приласкать молочно-белую кожу бедер. А вот и чудесная темная поросль, что так дразнила его вчера. Поцеловать ее там…
Он сбросил подушку на пол. Самое время идти к озеру.
Чарлз спустил ноги на пол, натянул брюки, застегнув их на все пуговицы, надел через голову рубаху.
Жаль, что он вел себя как джентльмен. Иначе Эмма давно оказалась бы в его постели. Он мог заполучить ее совсем легко. Еще несколько поцелуев, несколько страстных касаний… Отпусти он руки – и губы – в увлекательное путешествие по ее телу… Чарлз закрыл глаза, представляя себе ее шелковистую влажность.
А ведь можно было довести дело до конца, не посягая на ее девственность. Доставить себе такое удовольствие. И, кто знает, он мог бы научить ее, как доставить удовольствие ему.
Только бы озеро оказалось достаточно холодным.
Чарлз выскользнул в коридор. Ему не хотелось никого будить. А то станут потом гадать – с чего это вдруг маркизу заблагорассудилось бродить в неурочный час? А ведь этот час он мог бы провести так чудесно в теплой постели Эммы.
Почему она его оттолкнула? Ясно ведь – ей были приятны его ласки. Может, она испугалась? Может, по этой причине отказывается выйти за него замуж?
Нужно помочь ей успокоить девичий страх.
Надо ее немного подразнить. Случайно дотрагиваться до нее, держаться как можно ближе, слегка прижиматься во время разговора. Чарлз ухмыльнулся. И еще можно прятать вещицы из ее комнаты.
Но каким же образом ее щетка оказалась среди бумаг на письменном столе? Он пожал плечами. Странно. И как нельзя более кстати. Так что да здравствуют странности! Пусть случаются почаще.
Эмма провела щеткой по волосам и вспомнила, как это делал Чарлз. В его руках щетка была не предметом туалета, а… Она не находила слова. Все, что он вытворял, было неописуемо, Эмма вспоминала его руки, распутывающие кудри, широкие, ладони, успокаивающие кожу головы, пальцы… Она судорожно вздохнула.
Затем положила щетку и спрятала в ладонях пылающее лицо. Его пальцы касались ее груди. Более того, ласкали ее… Она запретила себе думать об этом. Но забыть свои ощущения не могла. Тело не могло забыть.
По крайней мере, на ней была ночная рубашка.
А если бы не было? Его пальцы ласкали бы обнаженную кожу…
Эмма глубоко вздохнула и стала обмахиваться ладонью. Всю ночь она проворочалась в постели, сбивая в ком простыни. Никак не могла устроиться поудобнее. Ее тело стало невероятно чувствительным. Лучше бы Чарлз открыл эту проклятую дверь и завершил начатое. Не важно, чем бы это закончилось.
Мистер Стокли говорил о жажде. Эмма истерически рассмеялась. То, что испытывала она, нельзя было назвать жаждой. Это была лихорадка, болезнь, безумие. Исцелить ее мог лишь тот, кто спал в смежной комнате.
Может, ей самой распахнуть эту дверь и сказать «да»? Она станет его женой, если он утихомирит пожар в крови, который сам же и разжег?
Она будет счастлива подчиниться.
И потом, что в этом плохого? Вероятно, именно так зачинают детей. Но она же любит детей. И ему нужен наследник. Так что оба получат то, что хотят.
А потом он уедет в Лондон.
Интересно, происходит ли зачатие с первого же раза? Или придется пробовать не раз и не два? Много раз? Тогда, может, Чарлз задержится в Найтсдейле. Девочки будут рады.
А она?
Она же хотела любви!
Эмма бросила взгляд на щетку на туалетном столике Мысли путались. Пожалуй, надо взять Принни и совершить утреннюю прогулку. Изабелл тогда сможет поспать подольше. Это Эмме не спалось.
Она оделась, взяла хорошую шляпку и осторожно двинулась по коридору к спальне девочек. Принни решил сегодня спать у них. Эмма подозревала, что Клер выманивает у кухарки лакомые косточки и украдкой проносит к себе в комнату.
Собака спала на кровати Клер.
– Принни! – шепотом позвала она. Пес навострил уши и поднял голову. – Идем гулять!
Когти собаки клацнули по полу. Клер не проснулась.
Эмма надела на Принни поводок. Пусть пока погуляет с ним, а потом, когда истратит часть сил и они уже будут далеко от дома, можно будет его отпустить. Наконец она решила, что пора это сделать, и освободила собаку, Принни бросился вперед в погоню за белкой.
Может быть, Мэг тоже бродит сейчас по имению, собирая образцы? Бывало, она очень рано уходила в свои экспедиции.
Эмма остановилась на полянке и оглянулась назад, на дом. Солнце только-только осветило каменные стены, зажгло ослепительным огнем окна. Эмме всегда нравился строгий фасад дома, У соседей было совсем не то. Уэстбруки в течение многих столетий пристраивали к дому крыло за крылом, как заблагорассудится. Теперь их дом можно было счесть кошмаром архитектора. Замок Олвордов производил впечатление темницы.
Стоит ей выйти за Чарлза, и она сделается хозяйкой Найтсдейла.
Эмма шла по тропинке, ведущей к озеру.
Ей нравилась экономка, миссис Ламберт. Они бы отлично поладили. Она любила Клер с Изабелл. Мэг была бы рядом, так что можно было бы по-прежнему за ней присматривать. И конечно, рядом был бы отец.
О чем она мечтает больше всего? Дом, дети – все это не в счет. Ей нужен лишь Чарлз. Любит ли он ее или просто она очень кстати подвернулась под руку? Простое решение неотложного вопроса. Брак, затеянный по соображениям удобства. Смирится ли она с таким положением вещей?
Нет. От Чарлза ей нужно гораздо больше: вся его нежность и любовь, его страстные ласки.
Она же будет висеть на нем, стоит ему приехать погостить в Найтсдейл. Тосковать, когда он уедет в Лондон.
Впереди послышалось тявканье собаки.
– Принни!
Тявканье сделалось яростнее. Неужели он обнаружил Мэг? Может, ей нужна помощь? Эмма подхватила юбки и побежала.
Она слышала Принни, но не видела, где он. Наверное, за теми кустами впереди. Эмма пригнулась, чтобы пролезть под веткой, потом протиснулась между двумя большими кустами.
– Принни…
Она встала как вкопанная.
– Доброе утро, мисс Петерсон.
Эмма поспешно закрыла глаза, плотно сжав веки. Потом решилась посмотреть. Видение не исчезло. Под деревом на берегу озера стоял маркиз Найтсдейл, голый, как в день своего появления на свет. Ну, не совсем голый. Вокруг бедер он повязал полотенце. Но это самое полотенце Принни пытался с него стащить.
Во рту у девушки вдруг пересохло. Она достаточно налюбовалась им в ту ночь, когда он пришел в детскую прогонять привидение. Впрочем, тогда он был завернут в простыню. Сегодня ее взгляду открылось намного больше: сильная шея, широкие плечи. Когда он вцепился руками в полотенце, вздыбились могучие мышцы. Грудь покрывали золотистые волоски, спускаясь к животу и ниже. Интересно куда? Ниже начиналось полотенце. К счастью. Да, ей повезло, что полотенце закрывало то, что было ниже.
Принни вновь совершил атаку на полотенце, и оно немного сползло.
– Будьте так любезны, дорогая, попытайтесь отозвать пса. Или вы хотите увидеть меня целиком? Разумеется, я не возражаю. Желание дамы превыше всего. Так я отдаю Принни полотенце?
– Нет! – Эмма бросилась вперед, чтобы схватить собаку за ошейник. Взяла его на поводок, но уговорить пса уйти без трофея оказалось невозможно. Эмма изо всех сил старалась смотреть на Принни, а не на голые ноги Чарлза. – Принни, какой ты нехороший! – пропищала она. Только не смотреть на голые ноги маркиза! – Принни, пошли домой!
Пес зарычал. У него были свои планы.
– Простите, милорд, – сказала она, глядя снизу вверх, так как сидела на корточках возле пса. – Просто Принни… Ой, что это? – Она уставилась на полотенце, под которым явно что-то вспухало. – У вас вывих?
– Что?
– Милорд, тут что-то не то. Посмотрите! – Она протянула руку к загадочному объекту.
– Не трогайте!
Эмма отпрянула назад.
– Не нужно кричать. Вам очень больно?
Он покраснел – покраснело все, что было открыто ее взору.
– Да. Мне ужасно больно. Я умру в ближайшие пять секунд, если вы немедленно не отвернетесь и не закроете глаза.
Голос звучал прерывисто. Она взглянула ему в лицо. Напряженная гримаса, стиснутые зубы.
– Могу я чем-то помочь?
– Можете. Именно вы можете меня исцелить, но не сегодня. А сейчас вы отвернетесь, закроете глаза руками и будете стоять так, пока я не разрешу смотреть. И не подглядывать! Понятно?
– Я вам не солдат.
– Черт, делайте, что вам говорят, мисс Петерсон! Ну пожалуйста. Будьте так добры.
– Хорошо.
Эмма не хотела приносить ему дополнительные страдания, но ей не понравилось, что на нее кричат. Тем не менее, она решила извинить его, раз ему больно. Эмма отвернулась, но закрыть глаза руками не получилось – иначе пришлось бы выпустить собачий поводок.
– Милорд, – начала она, невольно оборачиваясь.
– Мисс Петерсон!
– Но… Ох!
Пес вырвался из рук и бросился прочь, волоча за собой злосчастное полотенце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27