– Дуло пистолета вдруг нацелилось на Гидеона. – И не делайте глупостей, милейший. Не двигаться! Вы не забыли про моего напарника? Пока он спокойно наблюдает. Но он очень нервный. У него палец постоянно на курке. И стоит вам двинуться ко мне, он тут же выстрелит.
Гидеон держал руки так, чтобы грабитель мог их видеть: в одной – вожжи, другую положил Пруденс на колено, пытаясь успокоить ее. Черт бы побрал этого грабителя, парень явно не дурак! Он расположился так, что Пруденс оказалась между ним и Гидеоном. Стоит Гидеону что-нибудь предпринять, как Пруденс тут же попадет под перекрестный огонь. Он оказался в безвыходном положении.
– Ну же, мисс, отдавайте свои побрякушки, и поживее!
Пруденс не издала ни звука. Гидеон краем глаза наблюдал за ней. Она сидела, напряженно выпрямившись, одной рукой прижимая к себе сумку, другую спрятала в складках мантильи. Он перевел взгляд на ее лицо. Она была поразительно бледна, но, может быть, это от лунного света. От выражения ее лица у Гидеона сердце упало. Она не намерена расставаться с деньгами. Он видел это по выражению ее глаз, по тому, как упрямо сжались губы.
– Не спорьте с ним, Имп, – спокойно сказал он. – Ваша безопасность не стоит пустяковой суммы, что лежит в вашей сумочке. – Он говорил довольно громко, чтобы грабитель мог его слышать.
Она посмотрела на него, вложив во взгляд весь свой мятежный дух. О Господи, подумал в смятении Гидеон. К чему рисковать собой из-за такой ничтожной суммы, когда большая часть денег спрятана у нее под юбками? Нужно как-то отодвинуть ее, прежде чем он схватится с грабителем. Возможно, если они начнут спорить из-за сумки, это отвлечет грабителя. Гидеон надеялся, что Бойл справится с разбойником, который стерег их сзади.
– Послушайте, сестрица, я знаю, что это ваши деньги на личные расходы. Это все, что вам дали на три месяца, – сказал он притворно сварливым тоном, – но правда, они того не стоят. Сейчас же отдайте сумку.
Услышав, как грабитель фыркнул, Гидеон повернулся к нему и заискивающе улыбнулся.
– Моя сестра немного пуглива. – Он многозначительно сжал Пруденс колено.
– В семьях это случается, сэр, – насмешливо сказал разбойник. – А теперь давайте деньги. Моему терпению приходит конец.
Гидеон вытащил из кармана кошелек и бросил его грабителю. В нем было всего несколько гиней. Основная часть денег была спрятана в потайном кармане его пальто.
– Я заберу коробку, что лежит у вас на коленях, мисс.
Пруденс полоснула грабителя взглядом, но без сопротивления отдала египетскую сумочку. Гидеон вздохнул с облегчением. Слава Богу! В конце концов она решила действовать разумно.
– Отлично. А теперь я хочу получить цепочку, что блестит на вашей хорошенькой шейке.
Гидеон почувствовал, как напряглась Пруденс. Он вдруг вспомнил, что на цепочке висит обручальное кольцо. Господи, она станет сопротивляться. Если бы грабитель был с его стороны фаэтона!
– Поторапливайтесь! – рявкнул стерегущий их сзади сообщник.
– Видите, мой товарищ теряет терпение, а когда он нервничает, мисс, его палец сильнее давит на курок. Курок очень подвижный, так что при малейшем движении прогремит выстрел. Так что отдавайте золотую цепочку!
– Не отдам. Это моя цепочка, и вы ее не получите, Гидеон внутренне застонал. Она собирается обречь себя на погибель из-за чертова кольца этого проклятого Оттербери. Он незаметно намотал вожжи на ручной тормоз справа от себя и высвободил руку.
– Что ты сказала? – задохнулся от возмущения разбойник. – Ты что, не видишь, что пистолет нацелен прямо тебе в сердце, детка? Сейчас же отдавай цепочку!
Пруденс вскинула подбородок.
– Нет. Она не представляет ценности, и вы не выручите за нее больших денег, но для меня она очень дорога, и я вам ее не отдам. – Она положила руку на грудь.
Грабитель от неожиданности заморгал и тихо выругался.
– Ах ты, маленькая упрямица! Ну что ж, в таком случае я сам справлюсь. – Он подъехал ближе к карете и наклонился, чтобы схватить Пруденс.
Это дало Гидеону шанс. Одной рукой он оттолкнул Пруденс назад, чтобы броситься на грабителя.
Что-то ударило его в плечо, и Гидеон, упустив грабителя, упал на дорогу, получив удар по голове. Загремели выстрелы, послышались крики. Лошади вставали на дыбы и били копытами, карета дергалась вперед и назад. Гидеон, не понимая, почему не может подняться, ухитрился откатиться в сторону, чтобы не попасть под копыта. Но боль в плече вдруг вспыхнула с такой силой, будто он катился по раскаленным углям. Воздух сотрясали проклятия, потом послышался топот копыт, и наступило относительное затишье.
– Придержите лошадей, – услышал он голос Пруденс. – Иначе они растопчут вашего хозяина.
Гидеон слышал, как Бойл что-то ответил, но слов было не разобрать. Послышался шелест ткани, и внезапно он почувствовал острый запах пороха и аромат гардении. Аромат Пруденс. Ангел с обликом Пруденс смотрел на Гидеона, его прекрасный облик, окруженный золотистым сиянием, был расплывчатым. Гидеон, как зачарованный, всматривался в видение.
– Подержите фонарь, чтобы я могла осмотреть рану, – решительно сказал ангел.
Золотистый ореол сместился, и Гидеону пришлось прищуриться, поскольку фонарь светил ему прямо в глаза.
– Он жив, – сказала Пруденс и тихо пробормотала: – Простите... простите... Я не думала... – Она неумело расстегивала пуговицы его жилета, потом распахнула рубашку. – О Господи, кровь!
Кровь? Гидеон резко открыл глаза и посмотрел в ее милое лицо. Трудно было понять, то ли она явно рассержена, то ли безумно встревожена. Он попытался улыбнуться и похлопать ее по руке, чтобы утешить.
– Не двигайтесь, умоляю вас! – сказала она. – От движений будет только хуже.
С этим он не мог спорить. Что бы это ни было, плечо чертовски болело. Послышался странный треск, и она что-то сильно прижала к его плечу.
Такое впечатление, что кто-то ткнул его раскаленной кочергой.
– Простите! Я знаю, что это больно, но я должна это сделать, чтобы остановить кровотечение.
Гидеон понятия не имел, что она делает, но если она хочет ткнуть в него раскаленной кочергой, он это заслужил, за то, что забыл пистолеты. Гидеон собрал силы, чтобы не застонать. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем нажим немного ослабел, но плечо жгло все сильнее. Сняв пропитанную кровью ткань, Пруденс всматривалась в рану. В поле зрения Гидеона появилось лицо его грума.
Гидеон попытался что-то сказать, но язык почему-то не слушался его.
– Похоже, поверхностная рана, – сказал Бойл.
– Это хорошо, правда? То есть это совсем не хорошо и рана выглядит ужасно. Я хотела сказать, хорошо, что кость не задета.
– Да. Но одно дело – кости, – сказал Бойл, – а другое, что он может и при такой ране умереть от потери крови.
Послышался слабый женский вскрик, и Гидеон почувствовал, как его плечо сжали сильнее. Сознание то оставляло его, то возвращалось. Он смутно слышал, как Бойл сказал:
– Простите, мисс, не хотел вас тревожить, но я солдат и знаю, что говорю. Нужно положить его в фаэтон и как можно скорее доставить к ближайшему хирургу. Но сначала посмотрим, как остановить кровотечение. Если мы сможем привязать эту салфетку...
Острая боль пронзила Гидеона. Словно издалека до него донеслось:
– Так, мисс, хорошо. Туже, это остановит кровь...
Он смутно увидел склонившееся лицо Пруденс, и раскаленная кочерга с новой силой впилась в его плечо.
Когда он снова открыл глаза, то услышал, как Бойл сказал:
– Я привязал лошадей, мисс. Подвиньтесь, я посмотрю, смогу ли его поднять.
Поднять? Разве он беспомощный ребенок? Гидеон попытался убедить Бойла, чтобы тот не вздумал делать ничего подобного. Спасибо, он сам может забраться в карету! Но пока его заплетавшийся язык пытался что-то выговорить, сильные руки Бойла подхватили Гидеона. И он провалился в темноту.
Пруденс тревожно всматривалась в лорда Каррадайса. Он все еще был очень бледен, хотя и не так, когда Бойл и несколько сонных конюхов внесли его предыдущей ночью в «Синий пеликан» и положили на диван в гостиной. Тогда он был бледен как смерть.
Она никогда не забудет эту страшную поездку. Грум, нахлестывая лошадей, гнал их через холм и остановился у первого же дома, чтобы, разбудив обитателей, выяснить, где можно найти врача. Им сказали, что ближайший живет в Мейденхеде, в пяти километрах. И они снова помчались так быстро, на что были способны уставшие лошади. Вокруг стояла непроглядная тьма. Бойл, щелкая хлыстом, сыпал проклятиями, карета качалась и подпрыгивала на ухабах. Лорд Каррадайс лежал в ее объятиях, истекая кровью.
Пруденс одной рукой поддерживала его безвольное тело, прижимая к груди его голову. Другой рукой она держала наложенную на рану повязку. Теплая густая кровь, постоянно сочившаяся из раны, покрывала ее пальцы.
Она была так несчастна, напугана, виновата. Если он умрет...
Но он не умер.
Теперь он лежал в постели, и его густые ресницы темными полумесяцами выделялись на бледном лице.
Его голова и плечо были забинтованы, под спину подсунуты высокие подушки. Для тепла его сверху прикрыли парчовым халатом. Выше пояса на нем ничего, кроме халата, не было. Хирург не велел одевать его, пока не затянется огнестрельная рана. Ей сказали, что ему очень повезло, что пуля задела только мягкие ткани. Но даже самая пустяковая рана всегда влечет за собой опасность инфекции и лихорадки, сказал хирург. И велел следить за температурой. Что касается раны на голове, пока больной не очнется, нельзя поставить диагноз.
Пруденс легко коснулась груди Гидеона. Кожа была теплой и сухой, ни жара, ни испарины. Это хорошо или плохо? Она прижала к его груди всю ладонь. Как приятно.
Слишком приятно. Она никогда не касалась нагой мужской груди, даже ее не видела. Она не видела даже Филиппа, когда они были близки, что уж говорить о других мужчинах. В Дерем-Корте даже рабочие на фермах всегда были одеты с ног до головы, несмотря на жаркую погоду.
Ее пальцы скользнули по пружинистым завиткам волос. Они темной стрелкой спускались к животу и скрывались под туго подоткнутой вокруг талии простыней. Как восхитительно быть рядом с ним! Не следует так очаровываться, одернула себя Пруденс, ее задача следить, не повысилась ли у него температура. Но она ничего не могла с собой поделать.
Гидеон открыл глаза.
Пруденс наклонилась и положила ладонь на его руку.
– О, Гиде… лорд Каррадайс, слава Богу! Я так беспокоилась. Как ваше самочувствие?
Лорд Каррадайс слабо улыбнулся: она чуть не назвала его по имени.
– Прекрасное, оттого что вижу вас, моя Пруденс. Она в тревоге нахмурилась.
– И все-таки как вы себя чувствуете? Вы ужасно бледны. Гидеон похлопал ее по руке.
– Все хорошо, дорогая, – солгал он.
Она конвульсивно сжала его пальцы, и он действительно почувствовал себя значительно лучше.
Пруденс смотрела на него, на ее выразительном лице отражались обуревавшие ее чувства: облегчение, страдание, вина, тревога. Складка меж ее бровей стала глубже. Черт бы побрал этого грабителя!
– Простите... – начал он.
– Я так сожалею о том, что случилось, – горестно выпалила она. – Я правда не думала, что вы будете ранены.
Гидеон стиснул ее руку. Если бы у него были силы, он бы прижал Пруденс к себе и развеял все ее тревоги.
– Пожалуйста, не хмурьте свои прелестные бровки из-за моей раны. Я совершенно здоров. Нападение бандитов для меня чепуха, только одна рыжеволосая красавица может сломить меня.
При этих словах она почему-то вздрогнула и отвела глаза. Не успел Гидеон спросить, что ее встревожило, как она сказала:
– Я знаю, знаю... Я очень сожалею. Уверяю вас, я всей душой жалею о случившемся. Я бы все отдала, чтобы этого не произошло.
Ее страстный тон вызвал у Гидеона улыбку. На лице Пруденс отразилась крайняя степень вины, она была так искренна в своем горе, что это могло свидетельствовать только об одном. Его галантное стремление защитить ее сломило оборонительные барьеры благопристойности. Его действия заставили мисс Пруденс признать, что их связывает нечто большее, чем банальный флирт. И теперь ее мучает чувство вины, что она его недооценивала. Ради этого стоило получить пулю в плечо. Он нежно погладил ее пальцы.
– Так вы наконец признаетесь? – мягко сказал он. – Вовремя, мисс Имп.
Она отдернула руку.
– Конечно, признаюсь. Я полностью признаю свою вину. Но и вы не можете отрицать, что в случившемся есть и толика вашей вины. Почему вы тогда бросились вперед?
Бросился вперед? Гидеон недоуменно нахмурился, пока не сообразил, что она говорит о нападении грабителей. Он мужественно посмотрел на нее и объяснил:
– Вы были как раз между этим негодяем и мной. Извините, но мне пришлось перескочить через вас, чтобы схватить его.
– Но если бы вы хоть как-то намекнули мне, что собираетесь делать, подали бы тайный сигнал, то этого бы не произошло...
Роль защитника ему очень идет, решил Гидеон. Ему доставляли удовольствие ее женские переживания, ее забота о его самочувствии.
– Дорогая моя, если бы я вас предупредил, что бы это изменило?
– Если бы я знала, что вы броситесь на грабителя, – с горечью сказала она, – я бы постаралась не попасть в вас.
Гидеону понадобилось время, чтобы вникнуть в ее слова.
– Вы бы постарались не попасть в меня? – Его брови сошлись на переносице. – Что, черт побери, вы хотите сказать? В меня стрелял этот негодяй, грабитель! Вы не имеете к этому никакого отношения!
Она покачала головой:
– Нет. Это я стреляла в вас. Я целилась в граби...
– Вы стреляли в меня? – Лорд Каррадайс был ошеломлен, на его лице отразилось недоверие. – Вы стреляли в меня?
– Да, милорд.
– Из чего? Этот негодяй Бойл дал вам оружие?
– Нет, у меня был пистолет моей матери.
– Пистолет вашей матери?
– Да, я спрятала его под мантильей. Видите, он маленький и удобный.
Она наклонилась и вынула из стоявшей рядом с кроватью корзинки маленький серебряный пистолет. Гидеон было потянулся за ним, но его рука застыла в воздухе.
– Все в порядке, – заверила его Пруденс. – Он не заряжен. И я его почистила.
Он исподлобья посмотрел на нее.
– Спасибо, мне доводилось держать в руках оружие. – Гидеон взял пистолет и внимательно рассмотрел его.
– Родители всегда имели при себе оружие, когда мы путешествовали по Италии, даже в коротких поездках. Я вам рассказывала, что мы несколько раз встречались с бандитами, когда я была ребенком. Разве вы не помните?
Он неопределенно махнул рукой.
– Естественно, я его сохранила, – сказала Пруденс.
– Естественно. Пистолет вашей матери... – Гидеон положил оружие, откинулся на подушки и закрыл лицо руками. – Продолжайте, – сказал он глухим голосом.
Пруденс с сомнением посмотрела на него. Казалось, он внезапно ослаб, его грудь вздымалась от прерывистого быстрого дыхания.
– Он, конечно, был в моей сумочке, но...
С губ лорда Каррадайса сорвался приглушенный звук.
– Вам хуже, сэр? – наклонилась к нему Пруденс.
Он покачал головой и, не отнимая рук от лица, пробормотал:
– Нет-нет. Продолжайте, пожалуйста.
Она нахмурилась, но выпрямилась и скрестила руки.
– Хорошо. Как только грабитель появился перед фаэтоном, я вытащила пистолет из сумочки и спрятала под мантильей. Я очень сожалею, что так вышло. Я не хотела стрелять в вас...
– Ну, поскольку вы не хотели... – Его плечи затряслись.
– Вы смеетесь! – уличила его Пруденс. Гидеон убрал руку, открыв смеющееся лицо.
– Кто? Я? Да как я могу смеяться над такой ситуацией? Вот те на, меня ранила леди, которую я пытался защитить от разбойников. А я-то считал себя галантным кавалером, рыцарем, который получил пулю, пытаясь защитить слабую женщину! – Его темные глаза блеснули озорством. – А слабая женщина чуть меня не прикончила!
Пруденс нахмурилась, и он тут же добавил жалобным тоном:
– Я ранен. Вы перепутали смех с болью, ужасной болью. Мне нужно утешение. Мой пульс то затихает, то беспорядочно частит от боли. Положите свою головку сюда, мисс Пруденс, послушайте, как колотится мое сердце. – Одной рукой он похлопал себя по груди, другой притянул Пруденс ближе.
Она недоверчиво посмотрела на него. Чувство вины боролось в ней с досадой и тревогой. Он шутит, дурачится, но... он ранен. Она никогда не видела такого кровотечения. Из-за чепухи, которую он болтает, ей кажется, что он меньше страдает от боли, чем это есть на самом деле... В конце концов, он из тех людей, что прячут глубокие чувства за шуткой. Может быть, нужно проверить его пульс? Она не шелохнулась, и Гидеон глубоко вздохнул.
– Как я вижу, вас совсем не волнует, что я могу умереть. В конце концов, вы не собирались в меня стрелять.
– Конечно, не собиралась, – вознегодовала она. – Я целилась грабителю в правую руку. Но голова его лошади все время закрывала мне обзор. Именно поэтому я вынудила его подойти ближе...
– Вынудила его подойти ближе? – Гидеон снова упал на подушки и молча смотрел на нее. – Вы хотите сказать, что ваша безумная выходка была умышленной уловкой, чтобы заставить вооруженного грабителя подойти к вам ближе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Гидеон держал руки так, чтобы грабитель мог их видеть: в одной – вожжи, другую положил Пруденс на колено, пытаясь успокоить ее. Черт бы побрал этого грабителя, парень явно не дурак! Он расположился так, что Пруденс оказалась между ним и Гидеоном. Стоит Гидеону что-нибудь предпринять, как Пруденс тут же попадет под перекрестный огонь. Он оказался в безвыходном положении.
– Ну же, мисс, отдавайте свои побрякушки, и поживее!
Пруденс не издала ни звука. Гидеон краем глаза наблюдал за ней. Она сидела, напряженно выпрямившись, одной рукой прижимая к себе сумку, другую спрятала в складках мантильи. Он перевел взгляд на ее лицо. Она была поразительно бледна, но, может быть, это от лунного света. От выражения ее лица у Гидеона сердце упало. Она не намерена расставаться с деньгами. Он видел это по выражению ее глаз, по тому, как упрямо сжались губы.
– Не спорьте с ним, Имп, – спокойно сказал он. – Ваша безопасность не стоит пустяковой суммы, что лежит в вашей сумочке. – Он говорил довольно громко, чтобы грабитель мог его слышать.
Она посмотрела на него, вложив во взгляд весь свой мятежный дух. О Господи, подумал в смятении Гидеон. К чему рисковать собой из-за такой ничтожной суммы, когда большая часть денег спрятана у нее под юбками? Нужно как-то отодвинуть ее, прежде чем он схватится с грабителем. Возможно, если они начнут спорить из-за сумки, это отвлечет грабителя. Гидеон надеялся, что Бойл справится с разбойником, который стерег их сзади.
– Послушайте, сестрица, я знаю, что это ваши деньги на личные расходы. Это все, что вам дали на три месяца, – сказал он притворно сварливым тоном, – но правда, они того не стоят. Сейчас же отдайте сумку.
Услышав, как грабитель фыркнул, Гидеон повернулся к нему и заискивающе улыбнулся.
– Моя сестра немного пуглива. – Он многозначительно сжал Пруденс колено.
– В семьях это случается, сэр, – насмешливо сказал разбойник. – А теперь давайте деньги. Моему терпению приходит конец.
Гидеон вытащил из кармана кошелек и бросил его грабителю. В нем было всего несколько гиней. Основная часть денег была спрятана в потайном кармане его пальто.
– Я заберу коробку, что лежит у вас на коленях, мисс.
Пруденс полоснула грабителя взглядом, но без сопротивления отдала египетскую сумочку. Гидеон вздохнул с облегчением. Слава Богу! В конце концов она решила действовать разумно.
– Отлично. А теперь я хочу получить цепочку, что блестит на вашей хорошенькой шейке.
Гидеон почувствовал, как напряглась Пруденс. Он вдруг вспомнил, что на цепочке висит обручальное кольцо. Господи, она станет сопротивляться. Если бы грабитель был с его стороны фаэтона!
– Поторапливайтесь! – рявкнул стерегущий их сзади сообщник.
– Видите, мой товарищ теряет терпение, а когда он нервничает, мисс, его палец сильнее давит на курок. Курок очень подвижный, так что при малейшем движении прогремит выстрел. Так что отдавайте золотую цепочку!
– Не отдам. Это моя цепочка, и вы ее не получите, Гидеон внутренне застонал. Она собирается обречь себя на погибель из-за чертова кольца этого проклятого Оттербери. Он незаметно намотал вожжи на ручной тормоз справа от себя и высвободил руку.
– Что ты сказала? – задохнулся от возмущения разбойник. – Ты что, не видишь, что пистолет нацелен прямо тебе в сердце, детка? Сейчас же отдавай цепочку!
Пруденс вскинула подбородок.
– Нет. Она не представляет ценности, и вы не выручите за нее больших денег, но для меня она очень дорога, и я вам ее не отдам. – Она положила руку на грудь.
Грабитель от неожиданности заморгал и тихо выругался.
– Ах ты, маленькая упрямица! Ну что ж, в таком случае я сам справлюсь. – Он подъехал ближе к карете и наклонился, чтобы схватить Пруденс.
Это дало Гидеону шанс. Одной рукой он оттолкнул Пруденс назад, чтобы броситься на грабителя.
Что-то ударило его в плечо, и Гидеон, упустив грабителя, упал на дорогу, получив удар по голове. Загремели выстрелы, послышались крики. Лошади вставали на дыбы и били копытами, карета дергалась вперед и назад. Гидеон, не понимая, почему не может подняться, ухитрился откатиться в сторону, чтобы не попасть под копыта. Но боль в плече вдруг вспыхнула с такой силой, будто он катился по раскаленным углям. Воздух сотрясали проклятия, потом послышался топот копыт, и наступило относительное затишье.
– Придержите лошадей, – услышал он голос Пруденс. – Иначе они растопчут вашего хозяина.
Гидеон слышал, как Бойл что-то ответил, но слов было не разобрать. Послышался шелест ткани, и внезапно он почувствовал острый запах пороха и аромат гардении. Аромат Пруденс. Ангел с обликом Пруденс смотрел на Гидеона, его прекрасный облик, окруженный золотистым сиянием, был расплывчатым. Гидеон, как зачарованный, всматривался в видение.
– Подержите фонарь, чтобы я могла осмотреть рану, – решительно сказал ангел.
Золотистый ореол сместился, и Гидеону пришлось прищуриться, поскольку фонарь светил ему прямо в глаза.
– Он жив, – сказала Пруденс и тихо пробормотала: – Простите... простите... Я не думала... – Она неумело расстегивала пуговицы его жилета, потом распахнула рубашку. – О Господи, кровь!
Кровь? Гидеон резко открыл глаза и посмотрел в ее милое лицо. Трудно было понять, то ли она явно рассержена, то ли безумно встревожена. Он попытался улыбнуться и похлопать ее по руке, чтобы утешить.
– Не двигайтесь, умоляю вас! – сказала она. – От движений будет только хуже.
С этим он не мог спорить. Что бы это ни было, плечо чертовски болело. Послышался странный треск, и она что-то сильно прижала к его плечу.
Такое впечатление, что кто-то ткнул его раскаленной кочергой.
– Простите! Я знаю, что это больно, но я должна это сделать, чтобы остановить кровотечение.
Гидеон понятия не имел, что она делает, но если она хочет ткнуть в него раскаленной кочергой, он это заслужил, за то, что забыл пистолеты. Гидеон собрал силы, чтобы не застонать. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем нажим немного ослабел, но плечо жгло все сильнее. Сняв пропитанную кровью ткань, Пруденс всматривалась в рану. В поле зрения Гидеона появилось лицо его грума.
Гидеон попытался что-то сказать, но язык почему-то не слушался его.
– Похоже, поверхностная рана, – сказал Бойл.
– Это хорошо, правда? То есть это совсем не хорошо и рана выглядит ужасно. Я хотела сказать, хорошо, что кость не задета.
– Да. Но одно дело – кости, – сказал Бойл, – а другое, что он может и при такой ране умереть от потери крови.
Послышался слабый женский вскрик, и Гидеон почувствовал, как его плечо сжали сильнее. Сознание то оставляло его, то возвращалось. Он смутно слышал, как Бойл сказал:
– Простите, мисс, не хотел вас тревожить, но я солдат и знаю, что говорю. Нужно положить его в фаэтон и как можно скорее доставить к ближайшему хирургу. Но сначала посмотрим, как остановить кровотечение. Если мы сможем привязать эту салфетку...
Острая боль пронзила Гидеона. Словно издалека до него донеслось:
– Так, мисс, хорошо. Туже, это остановит кровь...
Он смутно увидел склонившееся лицо Пруденс, и раскаленная кочерга с новой силой впилась в его плечо.
Когда он снова открыл глаза, то услышал, как Бойл сказал:
– Я привязал лошадей, мисс. Подвиньтесь, я посмотрю, смогу ли его поднять.
Поднять? Разве он беспомощный ребенок? Гидеон попытался убедить Бойла, чтобы тот не вздумал делать ничего подобного. Спасибо, он сам может забраться в карету! Но пока его заплетавшийся язык пытался что-то выговорить, сильные руки Бойла подхватили Гидеона. И он провалился в темноту.
Пруденс тревожно всматривалась в лорда Каррадайса. Он все еще был очень бледен, хотя и не так, когда Бойл и несколько сонных конюхов внесли его предыдущей ночью в «Синий пеликан» и положили на диван в гостиной. Тогда он был бледен как смерть.
Она никогда не забудет эту страшную поездку. Грум, нахлестывая лошадей, гнал их через холм и остановился у первого же дома, чтобы, разбудив обитателей, выяснить, где можно найти врача. Им сказали, что ближайший живет в Мейденхеде, в пяти километрах. И они снова помчались так быстро, на что были способны уставшие лошади. Вокруг стояла непроглядная тьма. Бойл, щелкая хлыстом, сыпал проклятиями, карета качалась и подпрыгивала на ухабах. Лорд Каррадайс лежал в ее объятиях, истекая кровью.
Пруденс одной рукой поддерживала его безвольное тело, прижимая к груди его голову. Другой рукой она держала наложенную на рану повязку. Теплая густая кровь, постоянно сочившаяся из раны, покрывала ее пальцы.
Она была так несчастна, напугана, виновата. Если он умрет...
Но он не умер.
Теперь он лежал в постели, и его густые ресницы темными полумесяцами выделялись на бледном лице.
Его голова и плечо были забинтованы, под спину подсунуты высокие подушки. Для тепла его сверху прикрыли парчовым халатом. Выше пояса на нем ничего, кроме халата, не было. Хирург не велел одевать его, пока не затянется огнестрельная рана. Ей сказали, что ему очень повезло, что пуля задела только мягкие ткани. Но даже самая пустяковая рана всегда влечет за собой опасность инфекции и лихорадки, сказал хирург. И велел следить за температурой. Что касается раны на голове, пока больной не очнется, нельзя поставить диагноз.
Пруденс легко коснулась груди Гидеона. Кожа была теплой и сухой, ни жара, ни испарины. Это хорошо или плохо? Она прижала к его груди всю ладонь. Как приятно.
Слишком приятно. Она никогда не касалась нагой мужской груди, даже ее не видела. Она не видела даже Филиппа, когда они были близки, что уж говорить о других мужчинах. В Дерем-Корте даже рабочие на фермах всегда были одеты с ног до головы, несмотря на жаркую погоду.
Ее пальцы скользнули по пружинистым завиткам волос. Они темной стрелкой спускались к животу и скрывались под туго подоткнутой вокруг талии простыней. Как восхитительно быть рядом с ним! Не следует так очаровываться, одернула себя Пруденс, ее задача следить, не повысилась ли у него температура. Но она ничего не могла с собой поделать.
Гидеон открыл глаза.
Пруденс наклонилась и положила ладонь на его руку.
– О, Гиде… лорд Каррадайс, слава Богу! Я так беспокоилась. Как ваше самочувствие?
Лорд Каррадайс слабо улыбнулся: она чуть не назвала его по имени.
– Прекрасное, оттого что вижу вас, моя Пруденс. Она в тревоге нахмурилась.
– И все-таки как вы себя чувствуете? Вы ужасно бледны. Гидеон похлопал ее по руке.
– Все хорошо, дорогая, – солгал он.
Она конвульсивно сжала его пальцы, и он действительно почувствовал себя значительно лучше.
Пруденс смотрела на него, на ее выразительном лице отражались обуревавшие ее чувства: облегчение, страдание, вина, тревога. Складка меж ее бровей стала глубже. Черт бы побрал этого грабителя!
– Простите... – начал он.
– Я так сожалею о том, что случилось, – горестно выпалила она. – Я правда не думала, что вы будете ранены.
Гидеон стиснул ее руку. Если бы у него были силы, он бы прижал Пруденс к себе и развеял все ее тревоги.
– Пожалуйста, не хмурьте свои прелестные бровки из-за моей раны. Я совершенно здоров. Нападение бандитов для меня чепуха, только одна рыжеволосая красавица может сломить меня.
При этих словах она почему-то вздрогнула и отвела глаза. Не успел Гидеон спросить, что ее встревожило, как она сказала:
– Я знаю, знаю... Я очень сожалею. Уверяю вас, я всей душой жалею о случившемся. Я бы все отдала, чтобы этого не произошло.
Ее страстный тон вызвал у Гидеона улыбку. На лице Пруденс отразилась крайняя степень вины, она была так искренна в своем горе, что это могло свидетельствовать только об одном. Его галантное стремление защитить ее сломило оборонительные барьеры благопристойности. Его действия заставили мисс Пруденс признать, что их связывает нечто большее, чем банальный флирт. И теперь ее мучает чувство вины, что она его недооценивала. Ради этого стоило получить пулю в плечо. Он нежно погладил ее пальцы.
– Так вы наконец признаетесь? – мягко сказал он. – Вовремя, мисс Имп.
Она отдернула руку.
– Конечно, признаюсь. Я полностью признаю свою вину. Но и вы не можете отрицать, что в случившемся есть и толика вашей вины. Почему вы тогда бросились вперед?
Бросился вперед? Гидеон недоуменно нахмурился, пока не сообразил, что она говорит о нападении грабителей. Он мужественно посмотрел на нее и объяснил:
– Вы были как раз между этим негодяем и мной. Извините, но мне пришлось перескочить через вас, чтобы схватить его.
– Но если бы вы хоть как-то намекнули мне, что собираетесь делать, подали бы тайный сигнал, то этого бы не произошло...
Роль защитника ему очень идет, решил Гидеон. Ему доставляли удовольствие ее женские переживания, ее забота о его самочувствии.
– Дорогая моя, если бы я вас предупредил, что бы это изменило?
– Если бы я знала, что вы броситесь на грабителя, – с горечью сказала она, – я бы постаралась не попасть в вас.
Гидеону понадобилось время, чтобы вникнуть в ее слова.
– Вы бы постарались не попасть в меня? – Его брови сошлись на переносице. – Что, черт побери, вы хотите сказать? В меня стрелял этот негодяй, грабитель! Вы не имеете к этому никакого отношения!
Она покачала головой:
– Нет. Это я стреляла в вас. Я целилась в граби...
– Вы стреляли в меня? – Лорд Каррадайс был ошеломлен, на его лице отразилось недоверие. – Вы стреляли в меня?
– Да, милорд.
– Из чего? Этот негодяй Бойл дал вам оружие?
– Нет, у меня был пистолет моей матери.
– Пистолет вашей матери?
– Да, я спрятала его под мантильей. Видите, он маленький и удобный.
Она наклонилась и вынула из стоявшей рядом с кроватью корзинки маленький серебряный пистолет. Гидеон было потянулся за ним, но его рука застыла в воздухе.
– Все в порядке, – заверила его Пруденс. – Он не заряжен. И я его почистила.
Он исподлобья посмотрел на нее.
– Спасибо, мне доводилось держать в руках оружие. – Гидеон взял пистолет и внимательно рассмотрел его.
– Родители всегда имели при себе оружие, когда мы путешествовали по Италии, даже в коротких поездках. Я вам рассказывала, что мы несколько раз встречались с бандитами, когда я была ребенком. Разве вы не помните?
Он неопределенно махнул рукой.
– Естественно, я его сохранила, – сказала Пруденс.
– Естественно. Пистолет вашей матери... – Гидеон положил оружие, откинулся на подушки и закрыл лицо руками. – Продолжайте, – сказал он глухим голосом.
Пруденс с сомнением посмотрела на него. Казалось, он внезапно ослаб, его грудь вздымалась от прерывистого быстрого дыхания.
– Он, конечно, был в моей сумочке, но...
С губ лорда Каррадайса сорвался приглушенный звук.
– Вам хуже, сэр? – наклонилась к нему Пруденс.
Он покачал головой и, не отнимая рук от лица, пробормотал:
– Нет-нет. Продолжайте, пожалуйста.
Она нахмурилась, но выпрямилась и скрестила руки.
– Хорошо. Как только грабитель появился перед фаэтоном, я вытащила пистолет из сумочки и спрятала под мантильей. Я очень сожалею, что так вышло. Я не хотела стрелять в вас...
– Ну, поскольку вы не хотели... – Его плечи затряслись.
– Вы смеетесь! – уличила его Пруденс. Гидеон убрал руку, открыв смеющееся лицо.
– Кто? Я? Да как я могу смеяться над такой ситуацией? Вот те на, меня ранила леди, которую я пытался защитить от разбойников. А я-то считал себя галантным кавалером, рыцарем, который получил пулю, пытаясь защитить слабую женщину! – Его темные глаза блеснули озорством. – А слабая женщина чуть меня не прикончила!
Пруденс нахмурилась, и он тут же добавил жалобным тоном:
– Я ранен. Вы перепутали смех с болью, ужасной болью. Мне нужно утешение. Мой пульс то затихает, то беспорядочно частит от боли. Положите свою головку сюда, мисс Пруденс, послушайте, как колотится мое сердце. – Одной рукой он похлопал себя по груди, другой притянул Пруденс ближе.
Она недоверчиво посмотрела на него. Чувство вины боролось в ней с досадой и тревогой. Он шутит, дурачится, но... он ранен. Она никогда не видела такого кровотечения. Из-за чепухи, которую он болтает, ей кажется, что он меньше страдает от боли, чем это есть на самом деле... В конце концов, он из тех людей, что прячут глубокие чувства за шуткой. Может быть, нужно проверить его пульс? Она не шелохнулась, и Гидеон глубоко вздохнул.
– Как я вижу, вас совсем не волнует, что я могу умереть. В конце концов, вы не собирались в меня стрелять.
– Конечно, не собиралась, – вознегодовала она. – Я целилась грабителю в правую руку. Но голова его лошади все время закрывала мне обзор. Именно поэтому я вынудила его подойти ближе...
– Вынудила его подойти ближе? – Гидеон снова упал на подушки и молча смотрел на нее. – Вы хотите сказать, что ваша безумная выходка была умышленной уловкой, чтобы заставить вооруженного грабителя подойти к вам ближе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39