Он вскочил со скамейки и, все еще смеясь, последовал за Томасом. Джейс послушал, как отголоски его смеха замирают вдали, потом зевнул, облокотился на скамейку и принялся вновь украдкой наблюдать за влюбленными парами.
Отставив в сторону бокал, Терент Равинет вздохнул и задумчиво уставился на пламя пылавшего на стене факела.
Эта была его последняя ночь в Англии. Мысль об этом жгла сильнее, чем огонь. Едва взойдет солнце, как ему придется надолго покинуть родину, может быть, навсегда. Даже думать об этом было нестерпимо больно. Но судьба не оставила ему выбора; и он понял это еще в тот день, когда бежал из Беронхерста. Тогда ему повезло, он спасся, но понял, что все кончено. Все его мечты, грандиозные планы, все, чего он хотел и на что надеялся, – всему этому пришел конец. Конец! Сын его остался жив, девчонку вырвали из его рук, а значит, и ее он тоже потерял. К тому же он не сомневался, что король Генрих не остановится ни перед чем, чтобы раздобыть любые улики, которые помогли бы ему вытащить на суд его, Терента, и положить его голову на плаху. Равинет догадывался, что в эту самую минуту вооруженные отряды уже направляются к его замку, чтобы по приказу короля арестовать мятежника. Скорее всего утром они уже будут здесь, самое позднее – завтра к вечеру, поэтому у него оставался единственный выход – бежать. К тому времени как они появятся, он уже будет во Франции или в Италии. Он исчезнет и будет вынужден скитаться вдали от любимой Англии, пока этот мерзавец Генрих сидит на троне. А сколько это продлится, Бог весть… может быть, до конца его дней!
При этой мысли хриплый стон вырвался из груди Равинета, и он проклял тот день, когда оставил в живых Эрика Стэйвлота Белхэйвена, сын он там ему или не сын, какая разница?!
– Равинет!
Это был голос, который он слышал последний раз много лет назад. Тот самый голос, при одном звуке которого бешеная ненависть с новой силой всколыхнулась в его груди. Он узнал его сразу. И медленно обернулся.
– Рад видеть тебя, Стэйвлот. Какой приятный сюрприз! – Глаза их встретились. – Вот уж никак не ожидал. Забавно, правда?
Равинет, знавший этого человека с ранней юности, был поражен, увидев, что за прошедшие годы Гэрин стал еще выше. Теперь он раздался в плечах и груди, руки и ноги его налились несокрушимой силой – перед Терентом стоял уже не юноша, а зрелый, могучий воин.
Скорее всего, догадался Терент, Гэрин попал в замок, взобравшись по стене, а потом незаметно пролез через окно. И вот теперь он возник перед ним, стряхивая капли дождя с тяжелого от воды плаща, длинные белокурые волосы прилипли к высокому лбу, в руке – огромный меч.
Суровое выражение его лица говорило само за себя.
– Да, забавно, – отозвался Гэрин, крепче сжимая рукоять тяжелого боевого меча.
– Как тебе удалось обмануть стражу? – с наигранным добродушием полюбопытствовал Равинет.
– Это было не трудно. Большинство твоих людей тут же бросились наутек, едва завидев меня, а остальными… теми, кто хотел помешать мне взобраться по стене… ну что же, ими занялся сэр Уолтер. Думаю, тебе не стоит о них тревожиться. Скорее всего с твоими людьми уже покончено или будет покончено через несколько минут.
– Ты, разумеется, явился ко мне от лица моего сына. Я угадал? – мрачно поинтересовался Равинет.
Пламя бешенства, которое так долго сдерживал в себе Гэрин, вырвалось наружу, наполняя тело исполинской силой. Глаза его полыхнули огнем.
– Эрик – мой сын, Равинет! Мой! Я не отдам его ни тебе, да и никому другому, запомни это!
Равинет злорадно усмехнулся:
– Ничего не поделаешь, Гэрин! Я дал ему жизнь, кто же станет с этим спорить?! Если бы не я, мой бедный друг, его бы вообще не было!
Брови Гэрина угрюмо сдвинулись.
– Ты, ублюдок! Неужели ты забыл, как бросил его умирать?! Просто чудо, что в тот день я наткнулся на него в лесу! Это чудо… и это не ты, а Господь Бог даровал мне сына! А ты бездумно отшвырнул прочь бесценное сокровище, которым любой на твоем месте дорожил бы больше жизни! Слышишь, Равинет, бесценное сокровище! Сына, благородного сына, которым любой мог бы гордиться! А ты, мерзавец, бросил его! И теперь у тебя нет никакого права считать его своим!
– У меня есть на это право, Стэйвлот. Он плоть от плоти моей, моя кровь течет в его жилах. И мы с ним одно лицо, разве нет? – Увидев искаженное яростью лицо Гэрина, Равинет коварно усмехнулся. – Как, должно быть, ты возненавидел меня, когда впервые понял, чье отродье в тот день подобрал в лесу!
– Да, ты прав. Я возненавидел тебя еще больше, – признался Гэрин, – но не поэтому. Не потому что именно ты породил его на свет. Любой мерзавец мог изнасиловать беззащитную девушку и дать жизнь ребенку. Ненавидеть тебя? Остается только презирать подонка, коль скоро он палец о палец не ударил ради собственного сына! Нет, тебя я возненавидел не за это. Не за жизнь, которую ты ему дал… а за ту смерть, которую ты уготовил своей собственной плоти и крови!
– Ну, положим, я загладил свою вину, – торопливо пробормотал Равинет, в глазах его еще не погасла надежда спасти собственную шкуру. – Я ведь мог убить его совсем недавно, однако оставил в живых. И все потому, что он мой сын. Разве это ничего не значит в твоих глазах?
– Ровным счетом ничего! – гремел Гэрин. – Ты не убил его, просто не желая делать это своими руками! Будь у тебя возможность прикончить его, ты бы не задумываясь отправил на гибель собственного сына!
Гэрин шагнул к негодяю, и Равинета охватила дрожь.
– Ты не можешь убить меня, Стэйвлот! Король повесит тебя за это!
Но Гэрин только покачал головой. Он медленно приближался, шаг за шагом.
– Не надейся на это. Он даже никогда не узнает, что это я убил тебя. А если и узнает, чья рука сразила предателя, все равно я ни о чем не пожалею. Давным-давно, когда моему сыну было всего десять лет, я дал ему клятву, а я всегда держу свое слово. Особенно когда речь идет о моих детях.
– И ты собираешься прикончить меня из-за какой-то дурацкой клятвы? – взвизгнул Равинет, который при виде неумолимо приближающегося возмездия совсем потерял голову и трусливо юркнул за массивное кресло.
– Да, – кивнул Гэрин, преследуя его по пятам, – из-за клятвы! Я поклялся тогда, что уничтожу любого, кто заявит на мальчика права, как это сделал ты, Равинет. И поэтому говорю тебе – готовься к смерти!
– Я… я больше никогда этого не сделаю, Гэрин! Клянусь! Завтра я покину Англию, и покину ее навсегда! Ты никогда больше не увидишь меня, даю слово, даже не услышишь обо мне! Я просто исчезну!
И снова Гэрин медленно и торжественно покачал головой с неизбывной печалью в глазах.
– Да, я уже никогда не услышу о тебе, Равинет! Хотя, Богом клянусь, дорого бы я дал, чтобы этой ночи никогда не было в моей жизни! Одно твое дыхание, ублюдок, оскверняет землю! Мне тошно даже смотреть на тебя!
И он снова шагнул вперед.
Глава 27
Целых три дня Марго с Эриком почти не выходили из спальни. Джеймс и его жена вели себя точно так же, и очень скоро все привыкли к тому, что видят новобрачных лишь мельком.
Наутро третьего дня Марго открыла глаза, с наслаждением почувствовав большие ласковые руки мужа, нежно поглаживающие ей спину. Она нежилась, свернувшись калачиком на его могучей груди, где проспала всю ночь. Пальцы его мягко скользили по бархатистой коже, и Марго чуть не застонала от удовольствия.
Взглянув на него, она с удивлением увидела, что Эрик хмурится. Сурово сдвинув брови, он смотрел в потолок.
– Эрик?
Он заморгал, будто его застали врасплох. Потом улыбка раздвинула его губы. Эрик потянулся и нежно поцеловал ее.
– Доброе утро, красавица моя, – пробормотал он. – А я-то думал, ты поспишь подольше. Вчера ты слишком устала.
– Да, – призналась она немного смущенно, – устала.
Он снова поцеловал ее, одной рукой приглаживая спутанные волосы.
– Поспи еще, любимая. Я разбужу тебя попозже.
Марго покачала головой и приблизила к нему свое лицо. Свободной рукой она нежно погладила его упрямый подбородок.
– П-почему ты хмуришься, Эрик? Т-ты думаешь о ч-чем-то неприятном?
– Разве? А я и не заметил. – Его руки вновь бессознательным движением двинулись по ее телу. – Видишь ли, я как раз думал, как мы будем жить и где совьем наше гнездо.
Марго улыбнулась.
– Т-ты разве забыл, что когда-нибудь станешь хозяином Рида? Нам там б-будут рады. Мой отец с радостью научит тебя управлять т-таким огромным п-поместьем.
Эрик усмехнулся:
– Да, конечно, разве я могу об этом забыть? Надеюсь только, что все это не слишком огорчает твоего отца! Но надо подумать еще кое о чем, Марго. Когда-то я поклялся в вечной верности отцу, и эту клятву я не могу нарушить. Поэтому без его согласия я не имею права уехать из Белхэйвена.
– Т-тогда д-давай останемся здесь, – легко согласилась Марго. – М-может быть, я смогу чем-нибудь помогать т-твоей м-матушке и сестре!
– Конечно, мы можем остаться здесь, – задумчиво рассуждал Эрик, – но это было бы несправедливо по отношению к тебе и твоему отцу. Ведь тогда сэр Уолтер останется в Риде совершенно один – без своей единственной дочери! А тебе придется жить так далеко от него. К тому же, Марго, ты ведь уже привыкла быть хозяйкой большого замка. Ты просто рождена для этого. Думаю, тебе скоро наскучит советоваться обо всем с матушкой и Лилиор.
– М-может быть, и наскучит, – с нежностью ответила Марго, стараясь поцелуями разгладить глубокие складки, залегшие на его лбу, – но я не стану расстраиваться. Я б-буду счастлива везде. Лишь бы т-ты был со мной, Эрик! С тобой м-мне везде б-будет хорошо: и в роскошном замке, и в убогой хижине! А у отца, – продолжала она, однако уже без прежней уверенности в голосе, – слишком много дел, чтобы чувствовать себя одиноким и заброшенным. Кроме того, мы, наверное, сможем иногда навещать его.
– О, Марго! – простонал он. – Тебе не следовало выходить за меня замуж. Сколько других мужчин, куда достойнее меня, охотно сделали бы тебя счастливой! О, если бы ты только не была такой упрямой!
– Но ни один из н-них не с-смог бы любить меня так, как ты, – возразила она, осыпая его лицо нежными поцелуями, – и я н-никого не м-могла бы любить сильнее, чем т-тебя! Поверь, это была бы ужасная, н-непоправимая ошибка, любимый!
Эрик внезапно перевернулся, так что Марго оказалась под ним, зажатая в стальном кольце его могучих рук.
– Да, любить тебя, как я, – прошептал он, и губы его жадно прильнули к ее губам, – обожать, боготворить землю, по которой ступают твои ноги. Но что, если ты устанешь от этого? А если вдруг настанет день, и ты затоскуешь по прежней жизни в роскоши и богатстве, по своему великолепному замку? И тогда я и моя любовь покажутся тебе лишь досадной помехой!
Марго с улыбкой покачала головой:
– М-не ничего не н-нужно! Кроме т-тебя, любовь моя!
– Но я постараюсь, чтобы когда-нибудь ты обладала всем этим, – пылко поклялся Эрик, – потому что ты достойна этого!
Она улыбнулась и лениво потянулась.
– Я буду вполне с-счастлива твоей любовью и теми п-пылкими чувствами, на которые, мне к-кажется, вправе рассчитывать. Да, и рассчитываю н-на них прямо сейчас!
– Похоже, ты собираешься соблазнить меня, женщина, и как раз когда я собирался поговорить о самых серьезных вещах! – прорычал Эрик, с комическим негодованием шлепнув ее.
– Да, – лукаво созналась она, – именно это я и делаю.
Эрик снова прильнул к ее губам.
– Боюсь, женитьба на тебе станет для меня серьезным испытанием, милая. Из тебя получится на редкость требовательная жена.
– М-м… – промурлыкала она с довольным видом, наслаждаясь его поцелуями.
– Только не забывай, что твой муж отважный и в то же время кроткий человек. – Его губы очертили влажную дугу вдоль ее щеки, потом скользнули вниз, по стройной, изящно изогнутой шее, и Эрик припал губами к плечу Марго.
– Да. К-конечно.
– И весьма послушный, покорный и преданный, – добавил он, легонько покусывая нежную кожу, – словом, сокровище, а не муж!
– Да…
– Сладкая моя Марго, – пробормотал он, отыскав губами ее губы, – я люблю тебя. Люблю всем сердцем. И никогда не перестану любить и желать тебя.
И, словно стремясь доказать это, Эрик предался любовным утехам с такой яростной ненасытностью, что оба забыли обо всем, пока, вконец обессиленные, не распростерлись на смятых простынях.
– О-ох! – прошептала она. Полузакрыв глаза, Марго блаженно водила кончиками пальцев по его шее.
– Великий Боже! – сдавленным голосом пробормотал Эрик, уткнувшись лицом в ее теплое плечо. Он навалился на нее всей тяжестью своего огромного тела, не в силах пошевелиться.
Пальцы Марго скользнули в копну его волос и принялись ласково перебирать чуть влажные завитки.
– Как я и думала, вы весьма искушены в искусстве любви, м-милорд.
Эрик с трудом приподнял голову, казалось, налитую свинцовой тяжестью, и улыбнулся. Слова жены явно позабавили его и в то же время польстили.
– Да неужто, любовь моя? Не могу сказать, как я счастлив, что не разочаровал тебя! – Хмыкнув, он добавил: – Клянусь честью, так будет всегда! Надеюсь, ты уже заметила, насколько я преданный и покорный супруг?
– Да уж, – улыбнулась она, – моему отцу т-такая верность супружескому долгу п-придется п-по душе! По его словам, он твердо рассчитывает еще до к-конца года увидеть своего п-первого внука!
– Господи, спаси нас и помилуй! Мой то же самое заявил и мне! Похоже, они с радостью заперли бы нас в спальне, заподозрив, что мы не очень-то торопимся выполнить их желание! Хорошо еще, если бы приказали хотя бы кормить! Но, – он наклонился и легонько чмокнул ее в кончик носа, – раз уж мы с тобой такие покорные дети, думаю, они обойдутся и без этих суровых мер!
– М-м, – кивнула Марго, – может быть, хотя задача не из простых.
– Еще бы! – со вздохом согласился Эрик. – А уж сколько трудов потребуется… страшно себе представить! Ты только подумай: чтобы оправдать все их надежды, нам с тобой придется как следует поработать! Скажи, любовь моя, ты не голодна? А я сейчас готов съесть быка! Может быть, спустимся вниз и пообедаем со всеми вместе? Или пусть опять обед принесут сюда?
– Лучше вместе с-со всеми. Я уже с-соскучилась п-по отцу.
– Идет, – он попытался встать и хрипло застонал, рухнув на смятые простыни. – Любовь моя, в один прекрасный день ты меня просто прикончишь. Я уже сейчас чувствую себя так, словно наполовину умер.
Джеймс и Маргарет тоже решили выйти к столу, и вот наконец вся семья Стэйвлот в первый раз за последние несколько дней собралась за столом в полном составе. Прибывшие на свадьбу гости тоже еще не успели разъехаться. В замке гостили и родители Маргарет, а когда за столом к ним присоединились и сэр Уолтер с сэром Аллином, то сразу стало шумно и весело.
– Вы собираетесь уехать уже завтра? – огорчился Эрик. – Но ведь мы даже не успели побыть вместе! И один Господь Бог знает, когда увидимся в следующий раз!
– Верно, – согласился Джеймс, – но тут уж ничего не поделаешь. Король Генрих и так неохотно отпустил нас с Маргарет, а времени дал только-только обвенчаться! К тому же король терпеть не может надолго отпускать своего дорогого кузена! – добавил он, указывая на лорда Парвела. – Вот нам и надо поскорее вернуться в Лондон.
– Знаешь, нам будет очень не хватать тебя и твоей прелестной Маргарет! – проговорил Эрик. – Жаль, что вам нельзя погостить подольше!
– Даже если бы они и остались, то тебе-то какая разница? – весело спросил Гэрин, приподнявшись, чтобы взять с блюда спелую сливу. – Ведь скоро и вы с Марго тоже уедете из Белхэйвена, чтобы поселиться вместе с сэром Уолтером в Риде.
И Эрик, и Марго замерли с набитыми ртами, чуть не поперхнувшись.
Опомнившись наконец, Эрик постучал закашлявшуюся Марго по спине, а сам недоверчиво взглянул на отца:
– Прошу прощения, сэр. Может, я ослышался…
Гэрин с недоумением на лице повернулся к сэру Уолтеру, но тот только покачал головой.
– Я еще не успел поговорить с ними, Гэрин. – Он повернулся к дочери с зятем и лукаво улыбнулся. – Уж очень они были заняты! Вот я и решил потолковать с ними после обеда.
– Ну да ладно! – Гэрин снова повернулся к Эрику. – По желанию сэра Уолтера вы с Марго возвращаетесь в Рид. Ты бы смог помочь ему управлять поместьями, тем более что они достаточно велики. Твоя мать и я решили отпустить тебя, хотя черт меня возьми совсем, если я представляю, как буду управляться в Белхэйвене после отъезда двоих моих старших сыновей! – Гэрин с ухмылкой подмигнул третьему сыну, который изо всех сил делал вид, что не замечает отцовского взгляда. – Придется Жофре понемногу приучаться к делу. А там вслед за ним и Алерику!
Жофре скорчил недовольную гримасу.
– К делу! – угрюмо пробурчал он. – Дурак я, дурак! Надо было жениться, когда представился случай!
А Алерик послал радостную улыбку Минне. Та улыбнулась в ответ.
Марго, перехватив их безмолвный обмен взглядами, догадалась, что скорее всего вернется в Рид без любимой подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Отставив в сторону бокал, Терент Равинет вздохнул и задумчиво уставился на пламя пылавшего на стене факела.
Эта была его последняя ночь в Англии. Мысль об этом жгла сильнее, чем огонь. Едва взойдет солнце, как ему придется надолго покинуть родину, может быть, навсегда. Даже думать об этом было нестерпимо больно. Но судьба не оставила ему выбора; и он понял это еще в тот день, когда бежал из Беронхерста. Тогда ему повезло, он спасся, но понял, что все кончено. Все его мечты, грандиозные планы, все, чего он хотел и на что надеялся, – всему этому пришел конец. Конец! Сын его остался жив, девчонку вырвали из его рук, а значит, и ее он тоже потерял. К тому же он не сомневался, что король Генрих не остановится ни перед чем, чтобы раздобыть любые улики, которые помогли бы ему вытащить на суд его, Терента, и положить его голову на плаху. Равинет догадывался, что в эту самую минуту вооруженные отряды уже направляются к его замку, чтобы по приказу короля арестовать мятежника. Скорее всего утром они уже будут здесь, самое позднее – завтра к вечеру, поэтому у него оставался единственный выход – бежать. К тому времени как они появятся, он уже будет во Франции или в Италии. Он исчезнет и будет вынужден скитаться вдали от любимой Англии, пока этот мерзавец Генрих сидит на троне. А сколько это продлится, Бог весть… может быть, до конца его дней!
При этой мысли хриплый стон вырвался из груди Равинета, и он проклял тот день, когда оставил в живых Эрика Стэйвлота Белхэйвена, сын он там ему или не сын, какая разница?!
– Равинет!
Это был голос, который он слышал последний раз много лет назад. Тот самый голос, при одном звуке которого бешеная ненависть с новой силой всколыхнулась в его груди. Он узнал его сразу. И медленно обернулся.
– Рад видеть тебя, Стэйвлот. Какой приятный сюрприз! – Глаза их встретились. – Вот уж никак не ожидал. Забавно, правда?
Равинет, знавший этого человека с ранней юности, был поражен, увидев, что за прошедшие годы Гэрин стал еще выше. Теперь он раздался в плечах и груди, руки и ноги его налились несокрушимой силой – перед Терентом стоял уже не юноша, а зрелый, могучий воин.
Скорее всего, догадался Терент, Гэрин попал в замок, взобравшись по стене, а потом незаметно пролез через окно. И вот теперь он возник перед ним, стряхивая капли дождя с тяжелого от воды плаща, длинные белокурые волосы прилипли к высокому лбу, в руке – огромный меч.
Суровое выражение его лица говорило само за себя.
– Да, забавно, – отозвался Гэрин, крепче сжимая рукоять тяжелого боевого меча.
– Как тебе удалось обмануть стражу? – с наигранным добродушием полюбопытствовал Равинет.
– Это было не трудно. Большинство твоих людей тут же бросились наутек, едва завидев меня, а остальными… теми, кто хотел помешать мне взобраться по стене… ну что же, ими занялся сэр Уолтер. Думаю, тебе не стоит о них тревожиться. Скорее всего с твоими людьми уже покончено или будет покончено через несколько минут.
– Ты, разумеется, явился ко мне от лица моего сына. Я угадал? – мрачно поинтересовался Равинет.
Пламя бешенства, которое так долго сдерживал в себе Гэрин, вырвалось наружу, наполняя тело исполинской силой. Глаза его полыхнули огнем.
– Эрик – мой сын, Равинет! Мой! Я не отдам его ни тебе, да и никому другому, запомни это!
Равинет злорадно усмехнулся:
– Ничего не поделаешь, Гэрин! Я дал ему жизнь, кто же станет с этим спорить?! Если бы не я, мой бедный друг, его бы вообще не было!
Брови Гэрина угрюмо сдвинулись.
– Ты, ублюдок! Неужели ты забыл, как бросил его умирать?! Просто чудо, что в тот день я наткнулся на него в лесу! Это чудо… и это не ты, а Господь Бог даровал мне сына! А ты бездумно отшвырнул прочь бесценное сокровище, которым любой на твоем месте дорожил бы больше жизни! Слышишь, Равинет, бесценное сокровище! Сына, благородного сына, которым любой мог бы гордиться! А ты, мерзавец, бросил его! И теперь у тебя нет никакого права считать его своим!
– У меня есть на это право, Стэйвлот. Он плоть от плоти моей, моя кровь течет в его жилах. И мы с ним одно лицо, разве нет? – Увидев искаженное яростью лицо Гэрина, Равинет коварно усмехнулся. – Как, должно быть, ты возненавидел меня, когда впервые понял, чье отродье в тот день подобрал в лесу!
– Да, ты прав. Я возненавидел тебя еще больше, – признался Гэрин, – но не поэтому. Не потому что именно ты породил его на свет. Любой мерзавец мог изнасиловать беззащитную девушку и дать жизнь ребенку. Ненавидеть тебя? Остается только презирать подонка, коль скоро он палец о палец не ударил ради собственного сына! Нет, тебя я возненавидел не за это. Не за жизнь, которую ты ему дал… а за ту смерть, которую ты уготовил своей собственной плоти и крови!
– Ну, положим, я загладил свою вину, – торопливо пробормотал Равинет, в глазах его еще не погасла надежда спасти собственную шкуру. – Я ведь мог убить его совсем недавно, однако оставил в живых. И все потому, что он мой сын. Разве это ничего не значит в твоих глазах?
– Ровным счетом ничего! – гремел Гэрин. – Ты не убил его, просто не желая делать это своими руками! Будь у тебя возможность прикончить его, ты бы не задумываясь отправил на гибель собственного сына!
Гэрин шагнул к негодяю, и Равинета охватила дрожь.
– Ты не можешь убить меня, Стэйвлот! Король повесит тебя за это!
Но Гэрин только покачал головой. Он медленно приближался, шаг за шагом.
– Не надейся на это. Он даже никогда не узнает, что это я убил тебя. А если и узнает, чья рука сразила предателя, все равно я ни о чем не пожалею. Давным-давно, когда моему сыну было всего десять лет, я дал ему клятву, а я всегда держу свое слово. Особенно когда речь идет о моих детях.
– И ты собираешься прикончить меня из-за какой-то дурацкой клятвы? – взвизгнул Равинет, который при виде неумолимо приближающегося возмездия совсем потерял голову и трусливо юркнул за массивное кресло.
– Да, – кивнул Гэрин, преследуя его по пятам, – из-за клятвы! Я поклялся тогда, что уничтожу любого, кто заявит на мальчика права, как это сделал ты, Равинет. И поэтому говорю тебе – готовься к смерти!
– Я… я больше никогда этого не сделаю, Гэрин! Клянусь! Завтра я покину Англию, и покину ее навсегда! Ты никогда больше не увидишь меня, даю слово, даже не услышишь обо мне! Я просто исчезну!
И снова Гэрин медленно и торжественно покачал головой с неизбывной печалью в глазах.
– Да, я уже никогда не услышу о тебе, Равинет! Хотя, Богом клянусь, дорого бы я дал, чтобы этой ночи никогда не было в моей жизни! Одно твое дыхание, ублюдок, оскверняет землю! Мне тошно даже смотреть на тебя!
И он снова шагнул вперед.
Глава 27
Целых три дня Марго с Эриком почти не выходили из спальни. Джеймс и его жена вели себя точно так же, и очень скоро все привыкли к тому, что видят новобрачных лишь мельком.
Наутро третьего дня Марго открыла глаза, с наслаждением почувствовав большие ласковые руки мужа, нежно поглаживающие ей спину. Она нежилась, свернувшись калачиком на его могучей груди, где проспала всю ночь. Пальцы его мягко скользили по бархатистой коже, и Марго чуть не застонала от удовольствия.
Взглянув на него, она с удивлением увидела, что Эрик хмурится. Сурово сдвинув брови, он смотрел в потолок.
– Эрик?
Он заморгал, будто его застали врасплох. Потом улыбка раздвинула его губы. Эрик потянулся и нежно поцеловал ее.
– Доброе утро, красавица моя, – пробормотал он. – А я-то думал, ты поспишь подольше. Вчера ты слишком устала.
– Да, – призналась она немного смущенно, – устала.
Он снова поцеловал ее, одной рукой приглаживая спутанные волосы.
– Поспи еще, любимая. Я разбужу тебя попозже.
Марго покачала головой и приблизила к нему свое лицо. Свободной рукой она нежно погладила его упрямый подбородок.
– П-почему ты хмуришься, Эрик? Т-ты думаешь о ч-чем-то неприятном?
– Разве? А я и не заметил. – Его руки вновь бессознательным движением двинулись по ее телу. – Видишь ли, я как раз думал, как мы будем жить и где совьем наше гнездо.
Марго улыбнулась.
– Т-ты разве забыл, что когда-нибудь станешь хозяином Рида? Нам там б-будут рады. Мой отец с радостью научит тебя управлять т-таким огромным п-поместьем.
Эрик усмехнулся:
– Да, конечно, разве я могу об этом забыть? Надеюсь только, что все это не слишком огорчает твоего отца! Но надо подумать еще кое о чем, Марго. Когда-то я поклялся в вечной верности отцу, и эту клятву я не могу нарушить. Поэтому без его согласия я не имею права уехать из Белхэйвена.
– Т-тогда д-давай останемся здесь, – легко согласилась Марго. – М-может быть, я смогу чем-нибудь помогать т-твоей м-матушке и сестре!
– Конечно, мы можем остаться здесь, – задумчиво рассуждал Эрик, – но это было бы несправедливо по отношению к тебе и твоему отцу. Ведь тогда сэр Уолтер останется в Риде совершенно один – без своей единственной дочери! А тебе придется жить так далеко от него. К тому же, Марго, ты ведь уже привыкла быть хозяйкой большого замка. Ты просто рождена для этого. Думаю, тебе скоро наскучит советоваться обо всем с матушкой и Лилиор.
– М-может быть, и наскучит, – с нежностью ответила Марго, стараясь поцелуями разгладить глубокие складки, залегшие на его лбу, – но я не стану расстраиваться. Я б-буду счастлива везде. Лишь бы т-ты был со мной, Эрик! С тобой м-мне везде б-будет хорошо: и в роскошном замке, и в убогой хижине! А у отца, – продолжала она, однако уже без прежней уверенности в голосе, – слишком много дел, чтобы чувствовать себя одиноким и заброшенным. Кроме того, мы, наверное, сможем иногда навещать его.
– О, Марго! – простонал он. – Тебе не следовало выходить за меня замуж. Сколько других мужчин, куда достойнее меня, охотно сделали бы тебя счастливой! О, если бы ты только не была такой упрямой!
– Но ни один из н-них не с-смог бы любить меня так, как ты, – возразила она, осыпая его лицо нежными поцелуями, – и я н-никого не м-могла бы любить сильнее, чем т-тебя! Поверь, это была бы ужасная, н-непоправимая ошибка, любимый!
Эрик внезапно перевернулся, так что Марго оказалась под ним, зажатая в стальном кольце его могучих рук.
– Да, любить тебя, как я, – прошептал он, и губы его жадно прильнули к ее губам, – обожать, боготворить землю, по которой ступают твои ноги. Но что, если ты устанешь от этого? А если вдруг настанет день, и ты затоскуешь по прежней жизни в роскоши и богатстве, по своему великолепному замку? И тогда я и моя любовь покажутся тебе лишь досадной помехой!
Марго с улыбкой покачала головой:
– М-не ничего не н-нужно! Кроме т-тебя, любовь моя!
– Но я постараюсь, чтобы когда-нибудь ты обладала всем этим, – пылко поклялся Эрик, – потому что ты достойна этого!
Она улыбнулась и лениво потянулась.
– Я буду вполне с-счастлива твоей любовью и теми п-пылкими чувствами, на которые, мне к-кажется, вправе рассчитывать. Да, и рассчитываю н-на них прямо сейчас!
– Похоже, ты собираешься соблазнить меня, женщина, и как раз когда я собирался поговорить о самых серьезных вещах! – прорычал Эрик, с комическим негодованием шлепнув ее.
– Да, – лукаво созналась она, – именно это я и делаю.
Эрик снова прильнул к ее губам.
– Боюсь, женитьба на тебе станет для меня серьезным испытанием, милая. Из тебя получится на редкость требовательная жена.
– М-м… – промурлыкала она с довольным видом, наслаждаясь его поцелуями.
– Только не забывай, что твой муж отважный и в то же время кроткий человек. – Его губы очертили влажную дугу вдоль ее щеки, потом скользнули вниз, по стройной, изящно изогнутой шее, и Эрик припал губами к плечу Марго.
– Да. К-конечно.
– И весьма послушный, покорный и преданный, – добавил он, легонько покусывая нежную кожу, – словом, сокровище, а не муж!
– Да…
– Сладкая моя Марго, – пробормотал он, отыскав губами ее губы, – я люблю тебя. Люблю всем сердцем. И никогда не перестану любить и желать тебя.
И, словно стремясь доказать это, Эрик предался любовным утехам с такой яростной ненасытностью, что оба забыли обо всем, пока, вконец обессиленные, не распростерлись на смятых простынях.
– О-ох! – прошептала она. Полузакрыв глаза, Марго блаженно водила кончиками пальцев по его шее.
– Великий Боже! – сдавленным голосом пробормотал Эрик, уткнувшись лицом в ее теплое плечо. Он навалился на нее всей тяжестью своего огромного тела, не в силах пошевелиться.
Пальцы Марго скользнули в копну его волос и принялись ласково перебирать чуть влажные завитки.
– Как я и думала, вы весьма искушены в искусстве любви, м-милорд.
Эрик с трудом приподнял голову, казалось, налитую свинцовой тяжестью, и улыбнулся. Слова жены явно позабавили его и в то же время польстили.
– Да неужто, любовь моя? Не могу сказать, как я счастлив, что не разочаровал тебя! – Хмыкнув, он добавил: – Клянусь честью, так будет всегда! Надеюсь, ты уже заметила, насколько я преданный и покорный супруг?
– Да уж, – улыбнулась она, – моему отцу т-такая верность супружескому долгу п-придется п-по душе! По его словам, он твердо рассчитывает еще до к-конца года увидеть своего п-первого внука!
– Господи, спаси нас и помилуй! Мой то же самое заявил и мне! Похоже, они с радостью заперли бы нас в спальне, заподозрив, что мы не очень-то торопимся выполнить их желание! Хорошо еще, если бы приказали хотя бы кормить! Но, – он наклонился и легонько чмокнул ее в кончик носа, – раз уж мы с тобой такие покорные дети, думаю, они обойдутся и без этих суровых мер!
– М-м, – кивнула Марго, – может быть, хотя задача не из простых.
– Еще бы! – со вздохом согласился Эрик. – А уж сколько трудов потребуется… страшно себе представить! Ты только подумай: чтобы оправдать все их надежды, нам с тобой придется как следует поработать! Скажи, любовь моя, ты не голодна? А я сейчас готов съесть быка! Может быть, спустимся вниз и пообедаем со всеми вместе? Или пусть опять обед принесут сюда?
– Лучше вместе с-со всеми. Я уже с-соскучилась п-по отцу.
– Идет, – он попытался встать и хрипло застонал, рухнув на смятые простыни. – Любовь моя, в один прекрасный день ты меня просто прикончишь. Я уже сейчас чувствую себя так, словно наполовину умер.
Джеймс и Маргарет тоже решили выйти к столу, и вот наконец вся семья Стэйвлот в первый раз за последние несколько дней собралась за столом в полном составе. Прибывшие на свадьбу гости тоже еще не успели разъехаться. В замке гостили и родители Маргарет, а когда за столом к ним присоединились и сэр Уолтер с сэром Аллином, то сразу стало шумно и весело.
– Вы собираетесь уехать уже завтра? – огорчился Эрик. – Но ведь мы даже не успели побыть вместе! И один Господь Бог знает, когда увидимся в следующий раз!
– Верно, – согласился Джеймс, – но тут уж ничего не поделаешь. Король Генрих и так неохотно отпустил нас с Маргарет, а времени дал только-только обвенчаться! К тому же король терпеть не может надолго отпускать своего дорогого кузена! – добавил он, указывая на лорда Парвела. – Вот нам и надо поскорее вернуться в Лондон.
– Знаешь, нам будет очень не хватать тебя и твоей прелестной Маргарет! – проговорил Эрик. – Жаль, что вам нельзя погостить подольше!
– Даже если бы они и остались, то тебе-то какая разница? – весело спросил Гэрин, приподнявшись, чтобы взять с блюда спелую сливу. – Ведь скоро и вы с Марго тоже уедете из Белхэйвена, чтобы поселиться вместе с сэром Уолтером в Риде.
И Эрик, и Марго замерли с набитыми ртами, чуть не поперхнувшись.
Опомнившись наконец, Эрик постучал закашлявшуюся Марго по спине, а сам недоверчиво взглянул на отца:
– Прошу прощения, сэр. Может, я ослышался…
Гэрин с недоумением на лице повернулся к сэру Уолтеру, но тот только покачал головой.
– Я еще не успел поговорить с ними, Гэрин. – Он повернулся к дочери с зятем и лукаво улыбнулся. – Уж очень они были заняты! Вот я и решил потолковать с ними после обеда.
– Ну да ладно! – Гэрин снова повернулся к Эрику. – По желанию сэра Уолтера вы с Марго возвращаетесь в Рид. Ты бы смог помочь ему управлять поместьями, тем более что они достаточно велики. Твоя мать и я решили отпустить тебя, хотя черт меня возьми совсем, если я представляю, как буду управляться в Белхэйвене после отъезда двоих моих старших сыновей! – Гэрин с ухмылкой подмигнул третьему сыну, который изо всех сил делал вид, что не замечает отцовского взгляда. – Придется Жофре понемногу приучаться к делу. А там вслед за ним и Алерику!
Жофре скорчил недовольную гримасу.
– К делу! – угрюмо пробурчал он. – Дурак я, дурак! Надо было жениться, когда представился случай!
А Алерик послал радостную улыбку Минне. Та улыбнулась в ответ.
Марго, перехватив их безмолвный обмен взглядами, догадалась, что скорее всего вернется в Рид без любимой подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41