Вы поднялись к нему в его номер-люкс. Вы были там, когда он вскрыл дорожный сундук, и именно тогда вы обнаружили, что это был не его сундук и что в нем не было никаких денег.Этому парню все время грозила опасность, в противном случае он бы носил деньги прямо на себе в специальном поясе. Если у парня есть пятьдесят тысяч и он так опасается ограбления, что прячет их в дорожный сундук, то ясно, что он все время чувствовал грозящую опасность.Могу себе представить, что когда он вскрыл сундук и не обнаружил денег, то сказал вам, чтобы вы отправились на вокзал в багажное отделение и объяснили там, что произошла ошибка. Вы знали, как выглядел его сундук и должны были опознать его и сказать там, что вы положили в сундук долговую расписку или что-нибудь в этом роде, которая срочно потребовалась. Вы должны были предупредить сотрудников багажного отделения, что тот сундук нельзя было выдавать посторонним лицам. Потом вам следовало прибегнуть к небольшому подкупу, использовать ваши женские чары, а также, возможно, оказать определенное психологическое давление на чиновников багажного отделения, чтобы в конце концов завладеть сундуком.К тому же, мне кажется, что в вашем распоряжении имелось описание моих внешних данных. Во всяком случае, вы приехали на вокзал, обратились в багажное отделение и убедились в том, что сундук исчез. После чего вы принялись разыскивать меня.Она демонстративно зевнула.— Ну и как? — наконец, спросил я, поскольку в комнате уже несколько минут царило молчание.— Я считаю, что вам пора уходить отсюда, — заявила она.— Вы так считаете? — осведомился я, — но предположим, я не готов к тому, чтобы уходить отсюда.— Я могу вызвать кого-то из охраны отеля или позвонить в полицию, — пригрозила она и вновь зевнула, слегка похлопывая пальцами по губам, чтобы, следуя вежливым манерам, скрыть зевок.— Я могу сам позвонить в полицию, — предложил я.— Прошу вас, Дональд. В любое время. В полиции будут этому очень рады.— Что вы собираетесь делать — именно сейчас? — спросил я.— Лечь в постель — одной.— Я имею в виду, у вас есть какая-нибудь работа или…Она встала, подошла к двери и распахнула ее.Я удобно расположился в кресле, взял журнал “Век Скобяных Изделий”, лежащий на столе, и принялся читать его.Эвелин несколько секунд постояла у двери, затем закрыла ее и вернулась назад.— Хорошо, — сказала она, — если вас не устраивает моя вежливая просьба, то мне придется прибегнуть к более жестким мерам.— Браво! — похвалил я ее. — Я с нетерпением жду того момента, когда вы позвоните в полицию.— Я позвоню, — пообещала она, — но сначала я кое-что сделаю.Она взялась за ворот пижамы и с силой рванула его вниз. От пижамы отлетела пуговица, а на блузе образовался неровный разрыв.После этого она ухватилась за подол блузы.— Я всегда с удовольствием демонстрирую доказательства попытки оскорбления действием, — пояснила она. — Это производит большое впечатление на присяжных в суде.Я встал с кресла, взял с собой журнал и направился к двери.— Я была уверена, что вы все сделаете так, как мне хочется, — заявила Эвелин, — и, между прочим, — вдогонку мне добавила она, — не забудьте, Дональд, прислать мне новую пижаму. Эту вы испортили вконец.Я даже не оглянулся назад.Позади себя я услышал гортанный смех и стук захлопнувшейся двери.Я остановился у стола дежурного портье и сказал ему:— Я подумал, что вам, возможно, захочется иметь у себя одну из моих визитных карточек.Я передал ему сложенную пополам десятидолларовую купюру.— Мне, конечно, очень приятно познакомиться с вами, мистер Десять баксов, — заявил он, — вы должны почаще посещать нас. Что я могу сделать для вас?— Сколько телефонисток работает на вашем коммутаторе в дневное время? — спросил я.— Что вы имеете в виду под дневным временем?— С девяти утра.— Две телефонистки.— О, в вашем отеле, видно, телефон не замолкает, — заметил я, — как у них распределены обязанности? Какое-нибудь особенное разделение труда?— О, да. Обычно раздел их работы проходит на границе шестого этажа. Коммутатор устроен таким образом, что телефонная связь комнат от шестого этажа вниз обеспечивает девушка, сидящая слева, а все звонки в комнаты седьмого этажа и выше выпадают на долю девушки, сидящий справа.— Та девушка, которая сидит справа в утренние часы, — спросил я, — она…— Мы стараемся избегать скандалов: то есть, у нас нет данных, что девушки подслушивают телефонные разговоры и потом разглашают то, что им удалось подслушать, — пояснил портье.— Я в этом не сомневаюсь, — заверил я его. — Вы не можете позволить себе это, и я тоже, это было бы преступлением. Та девушка, что сидит справа, у вас есть ее имя и, возможно, адрес?— К этому мое начальство отнеслось бы с неодобрением.— Мне только хотелось бы немного поговорить с ней.— Вы понимаете, что в связи с убийством отель оказался в весьма щекотливой ситуации.— Понимаю, — успокоил я его, — я не сделаю ничего такого, что могло бы вызвать какие-либо дополнительные неприятности или поставить отель в центр ненужного внимания со стороны прессы.Поскольку он продолжал смотреть на меня оценивающим взглядом, я добавил:— Я — само благоразумие.Он нацарапал имя и адрес на клочке бумаги, пододвинул его мне по столу лицевой стороной вниз и, протянув руку, пожал мою.— Для меня было истинным удовольствием встретиться с вами, — заявил он, — если вам понадобится что-то еще, помните, что мы будем рады оказать вам услугу.— Спасибо, — поблагодарил я его, — я буду помнить.Я вышел из отеля, поймал такси и взглянул на листок бумаги, который дал мне портье. Имя телефонистки отеля было Бернис Гленн. Судя по сообщенному портье адресу, она проживала в многоквартирном доме, находящемся недалеко от отеля.Я откинулся на подушки заднего сиденья такси, взглянул на часы и мысленно прикинул время, имеющееся в моем распоряжении. Я не мог рассчитывать на то, что надолго оторвался от преследования. Мне была дорога каждая минута.Я попросил таксиста подождать меня, на лифте поднялся на третий этаж и постучал в дверь квартиры Бернис Гленн.Дверь слегка приоткрыла молодая женщина с грубоватыми чертами лица. Увидев меня, она явно растерялась.— Бернис дома нет, — сразу же предупредила она меня.— А вы кто? — спросил я.— Я — Эрнестин Гамильтон, ее соседка по квартире. Мы вдвоем снимаем квартиру.— Почему вы решили, что мне нужна Бернис?— Видите ли… Они… Я… Я просто так предположила.Она несколько нервозно засмеялась.— По правде говоря, — признался я, — мне хотелось поговорить с вами обеими. Когда Бернис вернется домой?— Она ушла на свидание — вы же понимаете, что это значит.— До позднего часа?— До раннего.— Утра или вечера?— Утра.— Могу я войти и поговорить с вами?— У меня в квартире полнейший беспорядок. Я тоже не в лучшем виде. Я занимаюсь уборкой и мою посуду.— Я неплохо мою посуду.— Но не в подобной квартире. Две женщины в кухне могут создать черт знает что. Зачем вам нужно видеть нас обеих?— Это долгий разговор, — заявил я.— Ну, ладно, заходите и присаживайтесь. Вы не сможете дождаться Бернис, поскольку она придет домой слишком поздно, да и мне нужно хорошенько выспаться. Но я буду рада поговорить с вами. Прошу вас извинить меня, я на минутку.Она открыла дверцу стенного шкафа, схватила в охапку одежду, сорвав ее с вешалки, метнулась в ванную комнату и захлопнула за собой дверь.Я оглядел кухню. Точнее, это была кухонька, маленькое помещение в углу комнаты, отгороженное раздвижными дверцами. Сейчас они были раскрыты, и запах только что приготовленной пищи заполнял всю комнату. С посуды остатки еды были смыты но, сваленная в раковину, она дожидалась своего часа, когда ее помоют и высушат. На газовой плитке в чайнике кипела вода.Я вымыл посуду горячей водой, вытер ее кухонным полотенцем досуха и аккуратно сложил на полке.Я только что закончил эту работу, как почувствовал, что кто-то стоит за моей спиной. Я обернулся.Эрнестин Гамильтон сняла очки, надела платье для вечернего коктейля и изрядно надушилась.— Чем это вы занимаетесь, хотела бы я знать? — спросила она.— Я уже закончил заниматься, — уточнил я, вешая на место кухонное полотенце, — а чем это вы только что занимались?— Я всегда переодеваюсь после ужина, — объяснила она. — Этим я как-то скрашиваю монотонную жизнь. Я.., вы застали меня врасплох. Вы не должны были заниматься этой посудой. Какого черта? Все же, кто вы такой? Чего вы хотите?Я тщательно поправил кухонное полотенце на вешалке, взял Эрнестин за руку и с ней вместе подошел к кушетке.— Я жажду поговорить с вами. Мне нужна кое-какая информация.— Кто вы такой? О.., вы, могу поспорить, что вы полицейский офицер… Но вы совсем не похожи на тех полицейских офицеров, которых мне приходилось видеть.— И многих вы видели? — спросил я.— Не очень многих, — призналась она.— И где же вы их видели? — спросил я.— В основном по телевизору.— Они были настоящие полицейские или только актеры?— Ладно, — засмеялась она, — я сдаюсь.— Трудно устоять перед соблазном, — заявил я, — представить вам возможность думать, что я — полицейский офицер. Но я все же устою. Я — не полицейский офицер. Я — частный детектив.Ее глаза расширились.— О-о.., частный детектив! — восхищенно произнесла она.Я взглянул на стоявший в углу телевизор и слегка поклонился ему.— Это еще зачем? — удивилась она.— За рекламу моей профессии, — пояснил я, — а теперь расскажите мне о Берни.— Что именно?— Что она поведала вам о том убитом человеке в ее отеле?— В том отеле, где она работает?— Да.— Я.., почему вы решили, что она должна была что-то мне рассказать?— Видите ли, люди, работающие в отеле, как правило, не такие уж глупые. Они прекрасно разбираются в том, что происходит вокруг. А теперь скажите, ожидала ли Эвелин Эллис визита того человека в то утро или нет?— Как вас зовут, — спросила она.— Дональд, — ответил я.— А фамилия?— Этого будет достаточно — уклонился я от ответа.— Дональд, я не могу вас понять.— И не пытайтесь, — посоветовал я, — расскажите мне о Стэндли Даунере.— Я в жизни его не видела.— Я это знаю, — согласился я, — расскажите мне, что Берни поведала вам о нем.— Почему вы решили, что она что-то мне рассказывала?— Это долгий разговор, — заявил я.— Не могу ли я выслушать его?— Видите ли, — пояснил я, — вас интересуют люди, как таковые. Вас интересует все, что происходит с ними, но вы не любите выставлять свои чувства напоказ. Вы не из тех девушек, которые ходят на свидания без разбора и позволяют мужчинам лапать себя. Если вы дарите мужчине свою дружбу, то это значит очень многое.Она удивленно посмотрела на меня и после некоторого раздумья спросила:— Но какое это имеет отношение к Бернис?— Вот здесь-то как раз и возникает любопытная ситуация, — заметил я. — Бернис — ваша полная противоположность. Бернис любит ходить на свидания и весело проводить время. Ей нравится держаться на плаву. Мужчины для нее значат не очень-то много, если не считать, что они нужны ей в качестве сопровождающих лиц. Она очень непостоянна в любви. В один вечер она встречается с одним мужчиной, но в следующий вечер она уже идет на свидание с другим.Эрнестин прищурилась.— Но вы же детектив, — напомнила она, — вы пришли к подобным выводам только потому, что, когда я открыла дверь, я сразу же предположила, что вы, должно быть, пришли навестить Бернис. Я сказала вам, что ее нет дома, еще до того, как вы спросили о ней. Вы сразу смекнули, в чем дело. Вы просто сопоставили все факты: то, что вы были незнакомы мне, то, что я предположила, будто Бернис назначила вам свидание, и то, что в данный вечер она что-то перепутала и у нее оказалось сразу два назначенных свидания.— Ну, что ж, — согласился я, — тогда каким образом, по вашему мнению, я догадался обо всех этих вещах, с помощью телепатии?— Тем, как вы.., как вы сумели прочитать мои мысли.— Я не читал ваши мысли, — возразил я. — Я изучал ваш характер. Есть одна особенность образа жизни, которую вы ведете. Вы довольно одиноки. Вы просиживаете здесь все вечера и иногда читаете, но в основном вы смотрите телевизор. Вы следите за всеми программами и среди них у вас есть свои самые любимые. Вам нравятся фильмы и передачи о полицейских и грабителях, вам нравятся частные детективы. Могу поклясться, что вы не пропускаете ни одной из передач, посвященных им.— Так оно и есть, — призналась она — Хорошо, — продолжал я. — Это все в общих чертах. Вы — девушка, которая не часто выходит из дома, но вы умны и вас интересуют люди. Вы любите смотреть телевизор, а тут как раз произошло убийство в отеле, где работает Бернис. Поджидая Бернис дома, вы буквально не могли от нетерпения сидеть на месте, чтобы поскорее разузнать, что ей стало известно обо всем этом.Неожиданно девушка откинула назад голову и расхохоталась.— Ладно, Дональд, — сдалась она, — вы победили. Я в самом деле выжала Бернис до самого конца, как лимон.— И что же вы узнали? — спросил я.— Не уверена, правильно ли будет, если я расскажу все вам. Кое-что из этого не подлежит огласке. О некоторых вещах ей не положено было рассказывать.— Я это знаю, — подтвердил я, — это те вещи, о которых она подслушала по телефону.— Дональд, вы ставите меня в затруднительное положение.— Что бы вы предпочли, — предложил я, — составить со мной одну команду, работать вместе над расследованием дела и обмениваться информацией или утаивать ее от меня и заставить меня делать то же самое в отношении вас?— Я.., о, Дональд, неужели вы разрешите мне работать с вами над расследованием дела?— Да, в том случае, если вам стала известна стоящая информация, — предупредил я ее. — Как долго продолжалось все между Эвелин Эллис и Стэндли Даунером?— Никто не знает, — ответила она, — но началось это явно задолго до того, как она приехала в отель. Она снимала в Лос-Анджелесе квартиру под именем Эвелин Эллис. Примерно недель шесть тому назад она появилась здесь и зарегистрировалась в отеле уже как Беверли Кеттл. Она держала за собой номер в отеле, оплачивая его помесячно, но часто вылетала в Лос-Анджелес и затем прилетала обратно.Как я сказала, в Лос-Анджелесе она держала квартиру на имя Эвелин Эллис. Она жила, используя два имени, так что, когда исчезала Эвелин Эллис, то здесь появлялась Беверли Кеттл.— Кто знал об этом? — спросил я.— Очевидно, только Стэндли Даунер. Обычно он, когда она приезжала в Сан-Франциско, звонил ей по междугородному телефону пять или шесть раз в день.Но каким-то образом об этом разузнала подружка Стэндли Даунера, некая девица по имени Хейзл. Она приезжала сюда, и, как я догадываюсь, между ними произошла ужасная сцена. Один из соседей Эвелин Эллис жаловался дежурному портье. Во время ссоры они обзывали друг друга самыми мерзкими словами.— Какими именно словами?— Мерзкими: потаскуха, сука и.., о, Дональд, вы же знаете, каковы женщины, когда они сцепятся друг с другом. Они не стесняются в выражениях.— Хорошо, — примирительно заметил я, — оставим пока в покое лексикон ругающихся женщин. Как насчет самого убийства?— Знаете ли, я думаю, что, когда Стэндли Даунер приехал в отель, он первым долгом позвонил ей и она, должно быть, поднялась к нему наверх и затем.., я думаю, что именно тогда они обнаружили, что что-то неладное произошло с сундуком или с чем-то еще.— Когда они начали звонить из отеля? — спросил я.— Никто из них и не пытался сделать это. И в номере-люкс и в ее комнате царила полнейшая тишина.— Но он же позвонил ей, когда появился в отеле?— После того, как поднялся в свой номер-люкс. Он сразу же позвонил ей.— И вы считаете, что она поднялась к нему?— Я знаю, что она поднялась к нему, поскольку кто-то позвонил в номер-люкс из города и на этот звонок ответил голос Эвелин.— Вы знаете, кто звонил из города?— Нет, на линии слышался мужской голос. Как только он сказал, что хочет говорить со Стэндли, Эвелин тут же передала ему трубку.— И о чем был разговор? Она покачала головой.— У Берни не было времени слушать их. В этот час в отель поступало много звонков, и ей пришлось работать не покладая рук.— Так что никак нельзя было выяснить, кто же это звонил из города?— Никак.— Полиция беседовала с Берни?— Пока нет.Я вынул из кармана бумажник и вытащил из него купюру в двадцать долларов.— Эрнестин, — обратился я к ней, — в этом деле вам предстоит понести некоторые расходы. Мне бы хотелось получить список телефонных номеров, по которым в последние несколько дней звонила Эвелин Эллис. Мне особенно интересно было бы знать, обращалась ли она по каким-либо делам в фотокомпанию “Хэппи Деиз”, а также, в какой степени она помешана на фотографировании.— Это имеет какое-нибудь значение? Я имею в виду для расследования дела об убийстве?— Возможно, это будет иметь немаловажное значение. Как вы считаете, вы можете выяснить все это для меня?— Не исключено, — заверила она меня, — но, Дональд, каким образом вы узнали все эти вещи обо мне, о моем характере?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22