— Берта, у тебя чисто провинциальный подход к этой проблеме, — не согласился я с ней, — у каждой национальности есть своя манера поведения. Японцы, вероятно, в свою очередь, считают, что мы, американцы, любим смотреть друг другу прямо в глаза, дружески пожимать руки и от всего сердца искренне похлопывать друг друга по плечу, но при этом все время врать самым бессовестным образом. Та манера поведения японцев, которую ты описала, всего лишь дань привычке следовать церемониалу. Ты же просто боишься их, поскольку они могут тебя легко перехитрить.Глаза Берты гневно сверкнули.— Иди к черту, — выругалась она, — они перехитрили не меня, а тебя.— Ладно, какой смысл попусту спорить? — умиротворяюще заявил я. — Ты присутствовала при том, когда принесли посылку. Было заметно, что ее ранее вскрывали?— Черт побери, нет, — ответила Берта, — она была тщательно опечатана и на ней был ярлык того фотомагазина. Посылка была адресована в нашу контору с указанием, чтобы она была вручена лично тебе. Поэтому я взяла ее и открыла, чтобы посмотреть, что там внутри. Но я не успела это выяснить. Я только было сняла с посылки оберточную бумагу, как позвонил Фрэнк Селлерс. Я тут же оставила посылку в покое.— Да-а-а… — протянул я, — в таком случае мы в самом деле попали с тобой в котел дерьма.— В котел дерьма! — воскликнула Берта. — Нас только что поджарили на сковородке и выбросили прямо в огонь. Дональд, должно быть, за тобой кто-то следил. Если это был не тот чертов японец, то кто-то следил за тобой, и когда ты зашел в фотомагазин, то занял такое положение, чтобы не спускать с тебя глаз через окно или как-то иначе. Ему тогда, вероятно, удалось подсмотреть каким-то образом твои манипуляции с коробкой и…Берта уловила изменившееся выражение моего лица.— Дональд, в чем дело?— Это была женщина, — заявил я, — я помню, как сразу после меня в магазин вошла смазливая бабенка и стала что-то спрашивать о фотоаппаратах. Она стояла у другого прилавка у самого входа в магазин. Я же стоял в глубине магазина у прилавка подержанных фотоаппаратов.— Как она выглядела? — спросила Берта.Я покачал головой.— Не болтай чепухи, — неожиданно возмутилась Берта. — Ты заметил смазливую бабенку и не можешь сказать, как она выглядела?— К этой бабенке я не приглядывался, — возразил я, — я был слишком занят тем, чтобы за; — сунуть пятьдесят тысяч на место выброшенной фотобумаги, пока мой продавец ушел в подсобку. Я же потребовал от него и футляр к фотоаппарату.— Ну что ж, — заметила после некоторого раздумья Берта, — нас провели за нос. Итак, ты заменил дорожные сундуки. А что случилось с тем сундуком Даунера, когда ты вытащил из него пятьдесят тысяч баксов?— Я оплатил номер в отеле на вымышленное имя Джорджа Биггса Гридли. В отеле “Золотые Ворота” Я оставил липовую записку в моем сундуке с тем, чтобы, когда Даунер откроет сундук, он нашел ее. Из записки следовало, что некто по имени Гридли, остановившийся в отеле “Золотые Ворота”, был владельцем того дорожного сундука.— Ради чего ты все это сделал?— Я не был уверен, что в другом сундуке находились деньги. Я надеялся, что он подумает, что сундуки были перепутаны во время их транспортировки в багажном вагоне поезда в Сан-Франциско, и поэтому пойдет разыскивать Гридли в отеле “Золотые Ворота”. Я спланировал все так, чтобы я смог встретиться с ним в отеле или, в случае необходимости, незаметно исчезнуть из отеля до его прихода?— Даунер приходил к тебе?— Нет.— Почему?— Потому, что его убили. Берта погрузилась в раздумья.— Но как получилось, что полиция не обнаружила твоей липовой записки и не нагрянула в отель “Золотые Ворота” в поисках Гридли?— Потому, что в сундуке записки не было.— Почему.— Убийца забрал ее.— О, боже мой! — воскликнула Берта. — За тобой гоняется полиция, обвиняя тебя в убийстве, а настоящие убийцы выслеживают тебя, чтобы отобрать пятьдесят тысяч… И в это время какая-то смазливая потаскушка, предлагающая себя за высокую цену, спокойно сидит себе, засунув за пазуху наши пятьдесят тысяч баксов.— Все это не далеко от истины, — признал я.— Пусть меня поджарят на раскаленной сковородке вместо камбалы! — воскликнула Берта.Некоторое время она сидела молча, затем мысль о деньгах стала для нее невыносимой.— Пятьдесят.., тысяч.., долларов, — произнесла она со вздохом.— Бог ты мой! Дональд, деньги были в твоих руках! Мы же могли получить вознаграждение от страховой компании в размере пятнадцать тысяч баксов. Какого черта ты позволил, чтобы эти деньги выскользнули из твоих рук?— Есть один момент, который я никак не могу объяснить, — заявил я, — где-то произошла утечка информации. Стэндли Даунер знал, что Хейзл была здесь.— Ox, уж эта Хейзл Даунер! — воскликнула Берта. — Я принимаюсь за ее разработку.— Нет, оставь ее мне, — не согласился я. — Она же доверяет мне и…— Она тебе доверяет! — с сарказмом произнесла Берта. — Она вьет из тебя веревки. Ей достаточно поморгать перед тобой своими длиннющими ресницами, сладко улыбнуться, скрестить ноги и показать тебе нейлоновые чулки во всей их красе, после чего ты готов свалиться на ковер к ее ногам.Черт побери, неужели в твоей башке нет ни капли разума? Разве ты не знаешь женщин и не можешь понять, что мужчина никогда не сможет подступиться к женщине, пока она сначала не смерит его оценивающим взглядом и не даст ему какие-то надежды, позволяющие ей благополучно исчезнуть, когда это ей будет нужно. Эта бабенка вьет из тебя веревки. Ладно, продолжай делиться со мной твоими плохими вестями.Я покачал головой.— А что еще я делаю, Берта?— Что ты еще делаешь? — вскричала она. — Послушай, я скажу тебе, что ты уже сделал! Ты поставил нашу контору в тяжелое положение, ты заставил Селлерса выйти на тропу войны, тебя обвиняют в убийстве и вполне могут упрятать за решетку. Это то, что мне известно. И, тем временем, ты позволил, чтобы пятьдесят тысяч ускользнули из твоих рук. Если ты не расскажешь всей правды, то тебе не избежать хорошей порки, если же ты расскажешь ее, то Фрэнк Селлерс добьется, чтобы тебя засадили в тюрьму.., и после всего этого у тебя еще хватает наглости стоять здесь и просить меня не вмешиваться в твои дела… По твоим пятам следуют убийцы, чтобы разделаться с тобой за те пятьдесят тысяч! Я сама разберусь с этой бабенкой Хейзл. Ты же отправляйся в Сан-Франциско и не смей показываться здесь со своей самоуверенной физиономией, пока не привезешь сюда пятьдесят тысяч баксов.— Предположим, — как ни в чем не бывало заметил я, — разгадка ко всему кроется в персоне Эвелин Эллис. Что тогда?— Ты смог бы опознать ту бабенку, которая зашла за тобой в фотомагазин?— Может быть, и смог бы, — ответил я, — но не уверен. Сомневаюсь, что смогу. Я знаю о ней только, что она молода, что у нее приятная наружность и что она прекрасно одета.— Но послушай, — заявила Берта, — она же околачивалась в магазине все время, пока ты был там, разве не так?— Так-то так, но она все время стояла ко мне спиной.— Она осталась в магазине, когда ты «вышел из него?— Да.— Ты должен был пройти рядом с ней, когда направлялся к входной двери?— Да.— Неужели ты не помнишь, какими от нее пахло духами? — спросила Берта, — женщина такого типа обязательно должна пользоваться духами и…Я покачал головой.— Я не могу вспомнить.— Хорошо, — продолжала Берта, — я могу посоветовать тебе следующее. Попытайся разыскать фотографию этой Эвелин Эллис.— У меня есть ее фотографии, — сообщил я, — и в купальном костюме, и в вечернем платье, а также ее фотография, изображающая ее в почти голом виде…— О, боже всемогущий! — воскликнула Берта. — Мне что, следует объяснять тебе, как работать детективом? Возьми эти чертовы фотографии и отправляйся в Сан-Франциско. Иди в тот самый японский фотомагазин. Разыщи продавца, который обслуживал ту бабенку, покажи ему фотографии и спроси его, не та ли это женщина, которая хотела посмотреть фотоаппараты. Если окажется, что это она и есть, то телеграфируй мне, и я приеду туда и займусь ею. Достаточно бабе иметь хорошенькие ножки, как ты сразу же становишься воском в ее руках. Но пусть только она покажет мне свои ножки, она полетит от меня кувырком. Ради Бога, отправляйся туда до того, как Селлерс спохватится и не бросит тебя за тюремную решетку.— Берта, — сознался я, — одно из двух: или ты начинаешь думать точно так же, как я, или твои мысли передались мне, поскольку именно это я и собирался сделать.— Ну что ж, — завопила Берта, — так поезжай. Какого черта ты торчишь здесь и пытаешься убедить меня, что изредка мы находим общий язык? Бог ты мой, я вот-вот лишусь лицензии на право заниматься работой детектива, а ты все торчишь здесь и продолжаешь попусту болтать.Я направился к двери.У меня не хватило духа признаться Берте, что именно японская фотокомпания “Хеппи Дейз” фотографировала Эвелин Эллис для рекламы. Как совершенно правильно заявила Берта, я вел себя, как последний молокосос. Глава 6 Реактивный пассажирский самолет доставил меня в Сан-Франциско ровно в семь тридцать вечера. В самолете к ужину я получил пару бесплатных бокалов шампанского. В аэропорту я взял такси до отеля “Палас” и тщательно проверил, нет ли слежки за мной.Если они в самом деле следили за мной, то это была поистине артистическая работа.Когда я убедился, что никто не следит за мной, я отправился в отель “Калтония”, поднялся на лифте на седьмой этаж, не поставив об этом в известность дежурного портье в холле отеля, и подошел к комнате семьсот семьдесят один.Я постучал в дверь и через пару секунд услыхал какой-то шорох внутри комнаты: видимо, кто-то очень осторожно подошел там к двери. Затем женский голос спросил:— Кто там?— Открывай, — хриплым голосом приказал я.— Так кто же это? — спросила женщина, на этот раз в ее голосе послышалась тревога.— О, черт возьми! — воскликнул я. — Пора бы тебе уже знать мой голос. Открывай.Я услышал щелчок замка, и дверь открылась.— Извините, инспектор, — заявила она, — я сначала не разобрала ваш голос. Я…Она вгляделась в меня и попыталась захлопнуть дверь перед моим носом.Я просунул ногу в образовавшуюся щель, затем втиснул в нее правое плечо и, наконец, вошел в комнату.— Вы… Кто вы такой?— Мое имя — Лэм, — представился я, — я — частный детектив.— О, бог ты мой, — воскликнула она, — вы — тот самый человек, чей сундук…— Совершенно верно, — согласился я, — я хотел бы знать, каким образом у него оказался мой сундук.На ней была шелковая яркая пижама, плотно облегающая тело. Три верхние пуговицы были расстегнуты, а брюки были скроены таким образом, чтобы при движении были видны ножки во всей их красе.Она была девочка — пальчики оближешь, но сейчас у нее было заплаканное лицо.Она оглядела меня и сказала:— Сожалею, что вы напрасно пришли ко мне. Ваш сундук забрала полиция. Я ничем не могу вам помочь.— Где это произошло? — спросил я.— На десятом этаже.— Когда это случилось?— Должно быть, сразу после того, как он прибыл сюда. Он приехал в Сан-Франциско поездом. Он заранее зарезервировал себе номер-люкс…— Номер-люкс? — переспросил я.— Да.— Почему номер-люкс? — поинтересовался я.— Он зарезервировал его по телефону, заявив, что ему нужен номер-люкс.— Но почему именно номер-люкс? Почему не просто комнату?— Вам следовало бы спросить его, — ответила она, — но сейчас у вас на это мало шансов, не так ли?— Очевидно, что никаких, — согласился я.— Присаживайтесь, — пригласила она, устроившись на кушетке. Она оглядывала меня большими, ясными глазами, стремясь придать им наивное выражение, но что-то мешало ей добиться этого. В результате, от ее наивного взгляда становилось как-то не по себе.— Насколько я понимаю, — заявила она, — вы работаете на ту женщину.— На какую женщину?— На ту женщину — на Хейзл Клюн. Она называет себя Хейзл Даунер.— Она вам не нравится?— Она — просто тварь.— В каком-то смысле мы все — твари Божьи.— Она — авантюристка.— С чего бы это?— Вы же знаете или, по крайней мере, должны знать. Она прицепилась к Стендли, поскольку хотела деньги.— Он давал ей деньги?— Конечно, он давал ей деньги. Именно поэтому она отделалась от своего постоянного парня и прицепилась к Стэндли. Она просто доила его.— Что она делала с деньгами?На этот раз ее глаза метнули молнию.— Вы знаете, что она делала с деньгами, — неистовала Эвелин Эллис. — Все, что ей удавалось получать, она тратила на вечерние платья, а потом, поменяв сундуки, она украла пятьдесят тысяч. Когда бедный Стэндли не смог выплатить долг, они подумали, что он пытался увернуться и убили его.— Должен сказать — заявил я, — что вы заинтересовали меня.— Благодарю вас, — она не без сарказма отвесила мне легкий поклон. — Я так редко интересую мужчин, что просто вне себя от радости, когда такой рослый, сильный, мужественный мужчина с такими крупными кулаками, подобный вам, говорит мне, что он заинтересовался мною.Она нарочито зевнула.— Итак, у него были пятьдесят тысяч, которые он спрятал в сундук?— Вот именно, что были.— И что же случилось с его сундуком?— Хейзл куда-то спрятала его. Ей удалось поменять ваш сундук и поэтому он взял чужой сундук. Он приехал сюда, открыл сундук и обнаружил, что сундук чужой, но было уже поздно. Он попал.., в передрягу.— Что вы хотите этим сказать?— Вместе с ним были другие люди, которым не понравилось, каким образом повернулось дело.— Что это значит — им “не понравилось, каким образом повернулось все дело”?— Он должен был им деньги.— И что, он не заплатил им?— Я же вам говорила. Он не мог выплатить долг. Они решили, что это уловка с его стороны.— А он намеревался отдать долг? — спросил я.— Совершенно верно.— И у него были пятьдесят тысяч?— По крайней мере. А может быть, и больше.— И откуда появились все эти деньги? Она вздернула подбородок и попыталась было посмотреть на него.— Чего не знаю, того не знаю, — задумчиво ответила она.— Может быть, было бы лучше, если бы я узнал об этом.— А может быть, и нет.— Вы что-нибудь говорили об этом полиции?— Нет.— Почему же нет?— Они узнают это и без меня, а когда они разузнают об этом, то воздадут должное этой твари Хейзл. Если я расскажу все полиции, то они ухватятся за мои показания и решат, что я делаю это из чувства ревности, пытаясь навести на нее ложное обвинение. Она скажет полицейским, что все это придумала ревнивая соперница. Они могут поверить ей и дадут ей возможность, в конце концов, улизнуть.Но если я ничего не скажу полицейским и буду держать язык за зубами, когда они нападут на ее след, то тогда они не дадут ей возможности сбежать. Я ответила на все вопросы, которые задавали мне полицейские, и дело с концом. Я не проявляла инициативы.— Вы знали, что он приезжает в Сан-Франциско на поезде-экспрессе “Ларк”.— Да, знала.— Почему вы не встретили его?— Он не хотел этого.— Вы знали, что он должен был привезти с собой дорожный сундук?— Я знала, что он должен привезти с собой крупную сумму наличных денег, чтобы уплатить долг. Я не знала, что деньги были в сундуке.— Вы знали, что он должен был остановиться в этом отеле?Она посмотрела на меня томным взглядом, слегка качнулась своим чувственным телом, которое облегала шелковая пижама, и сказала:— Мистер Лэм, вы же знаете, что я не ребенок.— Вам было известно, что он зарезервировал здесь номер?— Естественно.— Что он зарезервировал номер-люкс?— Да.— Но вы не пошли встречать его на вокзале?— Он решил, что это было бы слишком опасно.— Он собирался подойти к вам после того, как приехал в отель?— Да.— Но он так и не пришел к вам?— Нет. О том, что он вообще был в отеле, я узнала от полиции. Его тело обнаружила горничная.Она выдернула из небольшой картонной коробки, стоявшей на столе, бумажную салфетку и слегка приложила ее к глазам.— В какое время это произошло?— Точного времени я не знаю — что-то между двумя и тремя часами.— Но тогда должно было пройти несколько часов, по истечении которых вы, по-видимому, стали волноваться, поскольку он не появлялся.— Я знала, что он должен появиться у меня, как только обстановка вокруг него станет нормальной. Но пока этого не будет, я не хотела, чтобы он приходил ко мне.— Как я понимаю, полиция считает, что он был убит примерно в десять утра.— Полиция не делилась со мной своей информацией, — сказала она.— Каким образом вам стала известно, что у него оказался мой дорожный сундук?— Полиция сообщила мне об этом. Полицейские обнаружили на одежде, лежавшей в сундуке, специальные метки для сдачи ее в чистку. По этим меткам они определили имя владельца одежды.— Я думал, что полиция не делится с вами своей информацией.— Она и не делилась. Просто они допрашивали меня. Они хотели знать все, что мне было известно о вас.— И что же вы рассказали им обо мне?— Все, что мне было известно.— И что вам было известно?— Абсолютно ничего.— Эвелин, так дело не пойдет, — предупредил я ее. — Вы знали о том, что он находился в отеле, с первой же минуты его появления здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22