И вот в сентябре 1981 года и этот пробел в списке успехов советских хоккеистов исчез – они победили во втором розыгрыше «Кубка Канады», да к тому же стали еще обладателями вообще уникального приза – «Кубка канадцев».
…Помнится, во время чемпионата мира в один из солнечных апрельских дней в Гётеборге руководитель советской делегации, как-то загадочно улыбаясь, сказал: «Теперь по „Кубку Канады“ все оговорено и подписано, осталось совсем немного – хорошо подготовиться и мощно сыграть».
Да, для победы в «Кубке Канады» требовалось на старте сезона в сентябре показать хоккей такого уровня, который достигается обычно лишь весной на мировых первенствах.
На сей раз в числе соперников сборной СССР не было ни одного противника, не подталкиваемого на битву особо престижными для каждого из них обстоятельствами.
Канадцы играли дома и горели желанием реабилитировать себя за разгром 0:6 в «Кубке вызова», а также вновь доказать миру, что в «Кубке Канады» могут побеждать только родоначальники игры.
В сборной страны «Кленового листа» не было такого кумира, каким пять лет назад был защитник атакующего плана Бобби Орр, зато появился новый идол – форвард из «Эдмонтон ойлерс» Уэйн Гретцки. В первый сезон выступления в НХЛ в 1979/80 году парнишка, родившийся 26 января 1961 года в городке Брантфорде, что в провинции Онтарио (для того чтобы играть в НХЛ, ему даже осенью 1981 года еще требовалось письменное разрешение родителей), поделил первое место по результативности с таким могиканом лиги, как Марсель Дионн. Оба набрали по 137(!) очков. Гретцки 51 шайбу забросил, превзойдя считающийся «гроссмейстерским» в НХЛ рубеж 50 голов, и сделал 86 голевых передач. В следующем сезоне, 1980/81 году Уэйн стал единоличным лидером среди бомбардиров, к тому же с новым рекордом лиги – 164 очка (55 шайб и 109 голевых передач)! Забегая вперед, отметим, что вскоре после «Кубка Канады» Гретцки установил рекорд НХЛ, забросив 50 шайб всего лишь в 39 матчах конца 1981 года, а сезон 1981/82 года вновь закончил с впечатляющим рекордом – 212 очков, 92 шайбы и 120 голевых передач! Лучшим бомбардиром стал молодой форвард из Эдмонтона и на чемпионате мира 1982 года в Финляндии, хотя начал там выступления неудачно.
Сильнейшие канадские хоккеисты не только были преисполнены желания поддержать свою пошатнувшуюся репутацию, сыграть с блеском их призывали миллионы канадцев, считавших, что так они должны почтить память Терри Фокса.
Летом и осенью 1981 года в Канаде было много телевизионных передач об этом юноше из семьи рабочего железнодорожника, о нем пространно писали газеты. А когда Терри скончался, не дожив до 23 лет, ему воздали почести, которых не удостаивались и многие выдающиеся деятели страны.
Юноша этого вполне заслуживал. История последних лет жизни Терри Фокса донельзя печальна и трогательна и, не сомневаюсь, вызовет уважение у каждого познакомившегося с ней. Восемнадцатилетним юношей студент университета в Ванкувере, отличный спортсмен, Фокс лишился ноги выше колена – у него обнаружили рак кости. Терри не пал духом, не замкнулся в себе перед лицом ужасающей болезни. Больше того, он задумал провести «Марафон надежды» – преодолев на одной ноге и протезе огромную дистанцию с Атлантического до Тихоокеанского побережья.
Три года он готовился к марафону, а затем приступил к его осуществлению. Терри стартовал в сопровождении лишь своего школьного товарища. Несмотря на боль, причиняемую протезом, вопреки ливням и ураганам, он каждый день преодолевал десятки километров. За его поистине героическим пробегом вскоре стала следить вся Канада. Почти пять тысяч километров дистанции преодолел Фокс, но вынужден был сойти – дала себя знать роковая болезнь.
Вскоре юноша скончался, оставив о себе память, как об одном из благороднейших людей нашего времени. Он завещал большую сумму, собранную им в ходе марафона в виде пожертвований, фонду национального общества по борьбе с раком.
В наше время большой хоккей, как уже не раз приходилось это констатировать, нередко оказывается в центре внимания общественности страны или даже многих государств…
Шведы впервые за последние годы имели возможность собрать под знамена «Тре крунур» всех своих сильнейших хоккеистов, в том числе и профессионалов из заокеанских клубов, и тоже жаждали победы. Берье Сальминг, «звезда», не нуждающаяся в представлении любителям спорта, заявил об этом во всеуслышание: «Наша цель – только первое место. И никакое иное. С такой командой нам это по силам».
После «золота» студенческой команды на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде у сборной США, составленной из профессионалов НХЛ, не было иного выбора, нежели как бороться за победу в «Кубке Канады».
С честолюбивыми планами отправлялись за океан финалисты первого розыгрыша «Кубка Канады», сборная ЧССР и хоккеисты Финляндии, страны – организатора следующего чемпионата мира.
Надо отметить, что профессионализация сборных – участников второго розыгрыша «Кубка Канады» в отличие от первого подобного турнира резко возросла. В 1976 году сборная Канады была укомплектована лучшими профессионалами НХЛ на 95 процентов и одно место было предоставлено Б. Халлу, игравшему тогда в ВХА. По нескольку хоккеистов из клубов НХЛ было в командах США и Швеции.
Теперь же сборные Канады и США были сформированы исключительно из «премьеров» НХЛ. Причем у канадцев отбор был настолько жестким, что за бортом, например, остался удостоенный приза «лучшего защитника» лиги сезона 1980/81 года Р. Карлайл из Питтсбурга, который, по мнению С. Боумэна, «снизил спортивную форму». Американцы, мало того что на треть пополнили свою сборную хоккеистами, добывшими «золото» на Олимпиаде, затем перешедшими в профессионалы, впервые пошли на то, что добились (дело трудное и обычно требующее длительного времени) гражданства США для нескольких канадских хоккеистов, в том числе для вратаря из Чикаго Тони Эспозито, ставшего у них основным стражем ворот. Сборная Швеции на 80 процентов состояла из профессионалов НХЛ. Даже финская национальная команда более чем на треть была составлена из хоккеистов этой лиги.
И еще одно важное обстоятельство. На него обратил внимание В. Тихонов еще в апреле в Гётеборге. «Одно могу сказать, – поделился он тогда, – уже сейчас совершенно определенно: все команды будут готовиться чрезвычайно серьезно, теперь все поняли – шапками соперников не закидаешь, на одном, даже самом высоком, авторитете успеха не добиться».
И действительно, например, чехословацкие хоккеисты, не только значительно омолодившие сборную, но под руководством Л. Букача, ранее стажировавшегося за океаном, и его помощника С. Невеселы сделавшие свою игру значительно жестче, начали подготовку уже в мае. С шестнадцатого июля тренировались вместе кандидаты в сборную СССР. С конца июля получили в свое распоряжение всех игроков тренеры национальных команд Швеции и Финляндии. Весь август (небывалый случай) готовились к розыгрышу «Кубка Канады» лучшие хоккеисты Канады и США.
В последний месяц лета сильнейшие хоккеисты мира провели ряд тренировочных, или, как их называют за океаном, «выставочных» матчей. Чемпионы мира в гостях по два раза обыграли сборные Швеции – 2:1 и 4:1 и Финляндии – 4:3 и 5: 2. (Матч в Стокгольме состоялся на площадке канадских габаритов, оборудованной в «Юханнесхофе» специально для тренировок сборной Швеции.) А одну встречу в Эдмонтоне хозяевам турнира проиграли – 2: 3. Другие проверочные матчи принесли такие результаты: Финляндия – ЧССР – 2:2, 5:5, Швеция – ЧССР – 5:5 и 7:3, Канада – США – 5:2 и 6:5, Канада – Швеция – 10:3, США – ЧССР – 4: 1, Швеция – Финляндия – 6:3.
Результаты свидетельствовали, что борьба за Кубок предстоит упорная, а у хозяев шансы на победу несколько большие, чем у других команд.
Пять лет назад в сентябре 1976 года, в первом розыгрыше «Кубка Канады», наша команда участвовала без таких тогда ведущих мастеров, как А. Якушев, В. Шадрин, Ю. Ляпкин, Б. Михайлов, В. Петров, В. Харламов, Г. Цыганков, и других. В стартовом матче советские хоккеисты, руководимые В. Тихоновым, Б. Майоровым и Р. Черенковым, уступили сборной ЧССР – 3:5, потом сыграли со шведами вничью – 3:3, победили финнов – 11:3 и американцев – 5:0, но проиграли канадцам – 1:3. В итоге третье место, вслед за сборными Канады и ЧССР.
На сей раз в распоряжении В. Тихонова и В. Юрзинова были все ведущие мастера советского хоккея, из числа которых они к началу сентября отобрали двух вратарей – В. Третьяка и В. Мышкина и два десятка полевых игроков: защитников В. Фетисова, А. Касатонова, В. Васильева, И. Гимаева, В. Первухина, 3. Билялетдинова, С. Бабинова и В. Зубкова; нападающих С. Макарова, И. Ларионова, В. Крутова, В. Шалимова, С. Шепелева, С. Капустина, A. Мальцева, В. Голикова, Н. Дроздецкого, А. Скворцова, B. Жлуктова, А. Хомутова. Девятнадцать из этих игроков завоевали на апрельском чемпионате мира и Европы золотые медали. Ларионов, Гимаев и Зубков заменили ветеранов Петрова, Лебедева и Макарова. В первом розыгрыше «Кубка Канады» участвовали девять хоккеистов – Третьяк, Васильев, Билялетдинов, Бабинов, Капустин, Мальцев, Жлуктов, Скворцов и Шалимов.
Кроме горьковчанина Скворцова, все другие хоккеисты представляли в сборной столичные клубы – ЦСКА, «Спартак» и «Динамо» (во всех командах соперников хоккеисты были собраны более чем из десятка клубов).
Дорогу за океан я описывал не одиножды. И на сей раз обошелся бы без этого, приступив сейчас непосредственно к рассказу о матчах, если бы не одно, к огромному сожалению, печальное обстоятельство: по пути в аэропорт Шереметьево была остановка в спорткомплексе ЦСКА на Ленинградском проспекте, где в это время шла гражданская панихида супругов Валерия и Ирины Харламовых.
…Трагедия произошла рано утром 27 августа 1981 года. Автомобиль, которым управляла Ирина, а в салоне сидели Валерий и двоюродный брат жены, мчался из-за города (с дачи Харламовых) в Москву. Шел дождь. Скорость была около ста. На 73-м километре Ленинградского шоссе «Волгу» занесло на скользком асфальте и бросило под колеса встречного тяжелого грузовика. Все трое погибли мгновенно…
Так получилось, что у Валерия слишком уж многое было связано с автомобилями. Появился на свет он в самом начале 1948 года в машине «скорой помощи», так и не успевшей доставить молодую маму в родильный дом. Летом 1976 года попал в жестокую автокатастрофу (в тот раз он сам был за рулем). Валерия отправили в госпиталь со сложным переломом ноги. И вот опять…
Хоккеисты сборной СССР узнали о случившемся в Канаде, в далеком Виннипеге. Вначале никто не поверил сообщению – ведь расстались с Валеркой только-только. Почти до последнего дня он был в числе кандидатов неучастие в турнире. Мало ли «уток» было, есть и будет, связанных со знаменитостями спорта, эстрады, кино. Борис Майоров связался с Москвой. Худшее подтвердилось. Только тогда поняли – трагедия произошла на самом деле.
А вскоре по всем программам канадского телевидения дикторы то и дело называли фамилию «Харламов» и без конца крутили пленки матчей с участием Валерия.
Сразу после возвращения из Канады сборная СССР в полном составе поехала на кладбище в Кунцево. Осенний ветер шумел в горе цветов и развевал вымпел армейского спортивного клуба.
Для игроков сборной, тренеров гибель Харламова была тяжелым ударом. Уверен, «выставочный» матч с канадцами в Эдмонтоне и первые встречи турнира со сборными ЧССР и Швеции в Виннипеге наши проводили, так и не сбросив с себя тяжести гибели всеобщего любимца.
Спортивные журналисты родины хоккея не только называли Харламова наряду с Третьяком и Якушевым в числе «звезд» первой величины. Даже из этой блестящей троицы его выделяли, пригласив вместе с тренерами сборной СССР В. Бобровым и Б. Кулагиным весной 1973 года посетить решающие матчи розыгрыша Кубка Стэнли. Думается, в этом выборе главную роль сыграло то, что Харламов был не только выдающимся мастером игры, но и исключительно обаятельным человеком. Это быстро почувствовали в Канаде.
А я попал под его обаяние как хоккеиста и как человека еще в довольно далеком теперь 1969 году. (Нас, журналистов, нередко упрекают в пристрастии к какому-то клубу. Однако гораздо чаще мы «болеем» за выдающихся, снискавших уважение и симпатии тренеров, игроков.) Солнечным весенним утром сразу после окончания вновь победного для сборной СССР чемпионата мира мы беседовали с дебютантом главной команды страны, за две минувшие недели покорившим своей игрой спортивный мир.
– Родился в Москве, – рассказывал Валерий, чуть иронически улыбаясь, – дескать, зачем это интервью? – Отец, Борис Сергеевич Харламов, москвич, мать Орибе Абат Хермане (близкие и знакомые называют Бегоня, и в честь бабушки также Бегоней назвали супруги Харламовы дочку), приехала в СССР в конце 30-х годов во время гражданской войны в Испании из Бильбао. Они – рабочие завода «Коммунар». До восьмого класса учился в 642-й школе, а потом до десятого – в 706-й. На коньках я рано начал кататься и в хоккей зимой играл во дворе все свободное время. Когда открылся на Ленинградском проспекте летний каток ЦСКА, поехали с отцом поступать в хоккейный клуб.
Отбор в тот день проводил Борис Павлович Кулагин. То ли кандидаты были не очень, то ли был он в тот день особенно строг, из всех отобрал одного меня. Да и то, видно, не до конца был уверен, что правильно поступил и со мной, – смотрел сурово. С испуга я год себе сбавил. Мне уже исполнилось четырнадцать в январе, а я сказал, что тринадцать. Вскоре, правда, сознался.
В клубных командах со мной занимались Кулагин, Виталий Георгиевич Ерфилов. Со временем стали меня подпускать тренироваться с командой мастеров, иногда даже выходил на несколько минут поиграть. А потом (я солдатом был) отправили осенью в команду на Урал. Вначале я пригорюнился, но потом отошел, даже азарт меня взял. Там я забивал больше всех. А когда к марту набросал 34 шайбы, меня обратно в ЦСКА вызвали. Оказывается, Кулагин в меня верил, поддерживал связь с начальником команды. Тот тоже обо мне был хорошего мнения и не стал утаивать бомбардира. Видно, уговорили они и Тарасова.
В ЦСКА и после возвращения не сразу у меня заладилось, в каких только звеньях я не играл, скольких партнеров поменял! Лишь когда с Борисом Михайловым и Владимиром Петровым объединились, пошло дело, заработала машина.
Обычно выдающимся хоккеистам я задавал вопрос: «Когда вы сыграли первый матч за команду мастеров и когда забили первый гол в чемпионате страны?» Гроссмейстеры хоккея, как правило, без труда вспоминают эти даты. А Харламов сказал: «Я не помню». Поморщил лоб, немного помолчал и добавил, чтобы журналист, не дай бог, не подумал, что он важничает: «Я же не думал, что это понадобится…»
В этом небольшом интервью, на мой взгляд, весь Харламов: добрый, веселый, скромный человек.
За дюжину лет, что прошли с той нашей беседы, мы виделись и разговаривали еще множество раз. 14 января 1976 года я был в числе гостей на дне рождения Валерия. Для этого, правда, никуда ехать или идти не надо было. Мы в тот день летели на могучем ИЛе из Вашингтона в Москву после окончания «Суперсерии-76», и все хоккеисты, тренеры ЦСКА и «Крыльев Советов» и мы с Н. Озеровым стали гостями именинника. Несмотря на то что на борту авиалайнера международных линий напитки и закуски не дешевы и идут за валюту, а гостей было около восьмидесяти человек, застолье именинник организовал в прямом и переносном смысле на высшем уровне.
Когда триумфально для сборной СССР завершился «Кубок вызова», Валера, очень гордый большой победой, сформулировал, что для него было абсолютно нетипично, почему наша команда превзошла корифеев НХЛ: «У нас, – точно подметил Харламов самую суть, – „звезды“ – для команды и команда – для „звезд“, у профессионалов „звезды“ – каждый для себя».
Валерий Харламов забросил множество шайб, сделал огромное число голевых передач в чемпионатах СССР, на мировых первенствах, олимпийских турнирах, в ходе «серий» и «суперсерий». Но мы с Борисом Михайловым и Владимиром Петровым, собравшись как-то октябрьским днем в Кавголове на спортивной базе ленинградского СКА, вспомнили прежде всего об одной шайбе, совсем для Валерия не трудной, но, наверное, одной из самых дорогих.
– С «Кубком Канады» у Валеры прямо какой-то рок, – вспомнил Михайлов. – На осень 1976 года первый его розыгрыш наметили, а Валера летом, после чемпионата мира, на шоссе не вырулил.
Мы, конечно, сразу к нему в госпиталь Бурденко в Лефортово примчались. И потом не раз навещали, И наши жены тоже. (К нему многие рвались – любили ведь его, но медики не всех, естественно, пропускали.) Вкусненького чего принесем, поговорим с ним, между собой поспорим. Он лежит словно не в больничной палате, а на тренировочном сборе в Архангельском или Новогорске – рядом Михайлов с Петровым, и, как обычно, выясняют истину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22