С трибуны выкрикивали ругательства по адресу советских людей. А сейчас дошло до того, что выпущен значок, надпись на котором коротка и ужасно ясна: «Убей русского!»
Стоит ли ехать в Лейк-Плэсид? Небезопасно ли отправляться на зимнюю Олимпиаду в США? Такие вопросы задают тысячи советских людей в своих письмах в общественные организации и редакции газет.
Что можно ответить на них?
Да, небезопасно. Да, на советских спортсменов наверняка будет оказываться нажим не только со стороны их конкурентов на льду или лыжне…
Некоторые участники олимпийской сборной СССР уже отбыли в Лейк-Плэсид и заняли свои камеры в будущей федеральной тюрьме для несовершеннолетних преступников, пока что именуемой «олимпийской деревней». Однако авангард не так сложно и отозвать на Родину, а основные силы вообще не посылать. И тогда Игры в Лейк-Плэсиде останутся без Родниной и Зайцева, Третьяка и Харламова, Линичук и Карпоносова, Петрусевой и Зимятова, Тихонова и Алябьева, Моисеевой и Миненкова и других «звезд» мирового спорта. Не приедут на Олимпиаду и многие выдающиеся спортсмены из ряда других стран».
Вот о чем хотелось напомнить, отвечая на вопрос, а стоит ли ехать в Лейк-Плэсид.
В такой напряженной ситуации автор этих строк десятого февраля вылетел на Олимпиаду. По расписанию наш самолет должен был лететь в Нью-Йорк. (На нашем багаже были бирки с надписью «Нью-Йорк».) Но… О том, что случилось с нами дальше, говорилось в переданной мною одиннадцатого февраля заметке «Олимпийское гостеприимство по… нью-йоркски».
Так получилось, что первый репортаж с XIII зимней Олимпиады я передал не из столицы Игр Лейк-Плзсида, а из Нью-Йорка. За целые сутки из Москвы удалось доехать лишь сюда. А ведь вначале ничто не предвещало осложнений. Примерно через десять часов полета авиадиспетчерская служба Бостона начала снижение нашего самолета, а нью-йоркская руководила его посадкой. Трансатлантический перелет завершился мягкой посадкой в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди. Казалось бы, нужно выходить, получать багаж и ехать дальше в Лейк-Плэсид.
Не тут-то было. Еще когда самолет совершал посадку, мы обратили внимание, что слева и справа от нас, параллельно с полосой приземления, по летному полю мчится более десятка полицейских автомобилей. Экипаж нашего самолета получил указание следовать за одной из машин аэродромного обслуживания, которая привела нас в… тупик на краю аэродрома.
Прошло некоторое время, но никто и не собирался подавать трапы для пассажиров и забирать багаж. Зато примчалось множество автомобилей с фотокорреспондентами, телеоператорами, репортерами. Самолет, появлявшихся в дверях членов экипажа и выглянувших вдохнуть свежего воздуха пассажиров снимали словно каких-то инопланетян.
Так встретил Нью-Йорк самолет, на борту которого находились направляющиеся в Лейк-Плэсид многократная, абсолютная чемпионка мира Мария Исакова, олимпийские чемпионы Вячеслав Веденин, Алевтина Колчина, Виктор Косичкин, Александр Горшков и многие другие прославленные советские спортсмены и тренеры, а также группа спортивных журналистов.
Два часа продержали советский самолет в аэродромном тупике. Согласитесь, после многочасового перелета это весьма утомительно и неприятно само по себе. В особенности для находившихся на борту нескольких пожилых людей.
«За время активных занятий спортом я посетил много различных стран, – сказал нам Вячеслав Веденин, – но никогда ничего похожего не происходило. Случай в аэропорту Нью-Йорка беспрецедентный и возмутительный!»
В феврале 1980 года эта сердитая заметка не увидела света – решили не омрачать" совсем близкую Олимпиаду, но сейчас стоит напомнить о том возмутительном факте, дабы ничего подобного не могло произойти в канун Игр в другом американском городе – Лос-Анджелесе.
Лишь после вмешательства представителя Аэрофлота в Нью-Йорке советскому самолету дали возможность взлететь. К счастью, запас горючего позволил долететь до Вашингтона, где нас быстро доставили с борта самолета в здание аэровокзала, разгрузили багаж.
Поздно ночью, проделав 400-километровое путешествие на автобусах, мы добрались до Нью-Йорка.
Может, не стоило писать об олимпийском гостеприимстве по нью-йоркски? В столице – Вашингтоне – исправили «нелюбезность» провинциалов. Но ведь Лейк-Плэсид расположен в штате Нью-Йорк…
После стольких треволнений, искренне завидуя коллегам, добиравшимся до Лейк-Плэсида через Монреаль (ближе, а главное – спокойнее), мы отправились на автобусе в столицу зимней Олимпиады. От Нью-Йорка путь отнюдь не близкий – более 500 километров.
По радио в автобусе мы слышим сводку погоды. Диктор говорит, что «зима нынче в США необычная: в Нью-Йорке в феврале снега нет, а в некоторых южных штатах он выпал». Не обнаружили мы хотя бы малейших признаков снега и на полпути между Нью-Йорком и Лейк-Плэсидом, в Олбани, где остановились перекусить (между прочим, именно небольшой Олбани – столица штата, а Нью-Йорк всего лишь «райцентр»).
Судя по прогнозам гидрометцентра США и даже местного «Фермерз алманак», снега в Лейк-Плэсиде в дни Олимпиады должно было быть вполне достаточно. В горах Адирондак, где примостился Лейк-Плэсид, еще четвертого июля 1979 года выпал снег, девятого октября прошел снегопад. Эти факты настраивали предсказателей погоды на оптимистический лад. Однако лишь одиннадцатого февраля, в день нашего автобусного путешествия из Нью-Йорка, а Лейк-Плэсиде пошел снег. Снегопад продолжался двое суток, и надобность в искусственном снеге, который на всякий случай был заготовлен, отпала.
Особенно радовались этому лыжники, биатлонисты, горнолыжники: искусственный снег – это, конечно, даже в наш век техники экзотично, но естественный все-таки привычнее, надежнее, и, если так можно сказать, теплее…
Лишь к вечеру добрались мы до Лейк-Плэсида.
«Куда же мы заехали?» – первое, что подумалось, когда наш автобус наконец заглушил мотор в крохотном поселке около дощатого сарайчика с едва различимой надписью, сделанной от руки на куске картона, «Аккредитация прессы».
«Добро пожаловать, мир, мы готовы!» – висел в Лейк-Плэсиде лозунг. Но на самом деле все обстояло совсем не так, как казалось организаторам, К Олимпиаде здесь были построены современные спортивные сооружения: Дворец спорта, трамплины, трассы для бобслея и саночников и т. п. Однако для решения еще многих важных проблем: устройства Олимпийской деревни, размещения прессы и гостей, организации транспорта и т. п. – не хватило ни денег, ни опыта.
Солидарен с оценкой финской газеты «Кансан Уутисет» в том, что «Олимпийские игры 1980 года в Лейк-Плэсиде ознаменовали собой победу духа олимпийского движения». В то же время нельзя не согласиться с чехословацкой газетой «Руде право», отмечавшей, что «спортсмены – участники Игр вели себя подлинно по-рыцарски и только благодаря их терпению и выдержке спортивная сторона Олимпиады, в общем, не пострадала».
Лейк-Плэсид (в переводе с английского «Спокойное озеро») расположен в невысоких Адирондакских горах, на берегу живописного озера, окружен обширными смешанными лесами. По широте это примерно наша Алма-Ата. Для США это почти самый север – до канадской границы всего несколько десятков километров. В разгар курортного сезона здесь собирается до двадцати тысяч человек.
В 1932 году в Лейк-Плэсиде проходила III зимняя Олимпиада. По сравнению с нынешними это были крохотные Игры: около 700 спортсменов и тренеров, около 100 журналистов, меньше десятка тысяч зрителей. В феврале 1980 года в Играх участвовало более 1500 спортсменов, с ними приехало примерно такое же число руководителей, тренеров, врачей, массажистов, операторов видеозаписи, переводчиков и прочих лиц. Отряд журналистов и представителей электронной прессы, включая многочисленный обслуживающий их персонал, фоторепортеров и кинооператоров превышал на Играх население городка, достигал трех с лишним тысяч человек.
Несколько сот тысяч любителей спорта хотели посетить соревнования Олимпиады, несмотря на фантастически вздутые цены на билеты, но удалось это осуществить далеко не всем. Даже тем, кто имел билеты или был аккредитован при пресс-центре Олимпиады, далеко не всегда удавалось попасть на соревнования. Из-за дороговизны номеров в нескольких небольших отелях Лейк-Плэсида большинство журналистов и зрителей жили непомерно далеко от спортивных арен. Я, например, квартировал в 110 км от Лейк-Плэсида в отеле «Станхелм» («Каменный шлем») и каждый день проезжал 220 км по извилистым, обледенелым, нередко засыпанным снегом, дорогам на автобусе. Не все любители спорта и даже журналисты, однако, оказались готовыми к таким испытаниям.
Американский болельщик, приехавший из штата Коннектикут и попавший на облюбованный им хоккейный матч лишь… к концу третьего периода, заявил: «Когда видишь, какое безобразие творится с транспортом на земле, поневоле задумываешься, а высаживались ли мои соотечественники на Луне? Не снято ли все это в Голливуде?»
Один английский журналист, отчаявшийся вовремя добраться из своего отеля до катка в день триумфа соотечественника фигуриста Р. Казенса, послал в Лондон телеграмму шефу с просьбой отставить его от освещения «этой сумасшедшей Олимпиады».
Многие, попав раз-другой в затор или оказавшись жертвами других организационных неполадок, досрочно покидали соревнования, предпочтя место на трибуне или в ложе прессы креслу около телевизора.
Что имеется в виду под словами «другие организационные неполадки»? Расскажем о них для начала словами корреспондента английского журнала «Hay»:
«Из-за неорганизованности и неразберихи чуть было не пришлось прекратить зимнюю Олимпиаду в Лейк-Плэсиде. Ее беда в том, что там встретились спортсмены-профессионалы и организаторы-любители, а не наоборот,» – заявил один высокопоставленный член Международного олимпийского комитета ледяным тоном в то время, когда гости Олимпиады чуть не умерли от холода. Это один из наиболее мягких комментариев по поводу полного провала организаторов Олимпийских игр, за которых краснела вся страна. То, что заранее гордо назвали Олимпиадой, на деле оказалось американским кошмаром.
Рвачи, мошенники, авантюристы – вот некоторые из эпитетов, которыми награждали организаторов Олимпиады зрители, заплатившие свыше 30 фунтов стерлингов за билеты на соревнования, куда они так и не смогли попасть из-за того, что местный транспорт совершенно не справлялся с перевозкой пассажиров. А из тех, кто добрался, многие поспели лишь к концу состязаний, и им пришлось мерзнуть на морозе, ожидая, пока их отвезут обратно домой.
Даже некоторым спортсменам приходилось возвращаться с соревнований на попутных автомашинах.
Организация Олимпиады в Лейк-Плэсиде – гигантская неразбериха. Одна возмущенная женщина позвонила на радио и предложила отослать членов местного Оргкомитета в Иран и обменять их на американских заложников. Подобно тысяче выведенных из себя гостей затерявшейся высоко в горах Адирондак деревни, она почувствовала, что ее крупно надули.
Дело не только в транспорте, или, вернее сказать, в его отсутствии. Кроме того, гостей разместили в убогих комнатушках за непомерно высокую плату; телефонная сеть не справлялась с возросшим числом абонентов (некоторым пришлось ждать ответа оператора по пять часов); половина мест на стадионах пустовала, потому что ошибочно было объявлено, что все билеты уже проданы.
В Лейк-Плэсиде пришлось наводить порядок губернатору штата Нью-Йорк Хью Кэри, который ввел чрезвычайное положение. Он же разбудил среди ночи своим телефонным звонком организаторов Олимпиады и пригрозил им, что он на время прекратит Олимпийские игры, если они не наведут порядок «в этой чертовой неразберихе».
Как в Монреале четыре года назад, в Лейк-Плэсиде также поступают тревожные сообщения о том, что мафия неплохо нажилась на проведении Олимпиады, в частности получила официальное право обслуживать туристов и продавать сувениры. Однако один житель Нью-Йорка заметил: «Эти сообщения – всего лишь шутка. Мафии было бы стыдно участвовать в таком безобразии. Если бы она приложила к этому руку, все бы прошло гораздо организованней».
Принимая решение о проведении Игр в таком маленьком населенном пункте, как Лейк-Плэсид (он был единственным претендентом на проведение зимней Олимпиады-80), МОК, безусловно, совершил ошибку, которая не должна повториться.
Зло и остроумно отреагировал на неразбериху кто-то из местных бизнесменов, в середине Игр выбросивший в продажу безрукавки с надписью: «Я пережил Олимпиаду в Лейк-Плэсиде». Они шли нарасхват.
Влиятельная «Вашингтон пост» поместила корреспонденцию из Лейк-Плэсида, где, в частности, было написано:
«Самый сложный вопрос первой недели зимней Олимпиады состоял не в том, кто выиграет медаль и какую именно. Нужно было дать ответ на вопрос, являются ли эти игры привлекательным зимним карнавалом или же исключительно неумело подготовленным, никчемным мероприятием, какое только можно себе представить.
Билеты на церемонию открытия стоили 50 долларов. Все зрелище продолжалось всего лишь час и носило такой сухой и серьезный характер, что это побудило одного из присутствующих заметить: «50 долларов – это не стоимость билета. Такова цена разума тех, кто был настолько глуп, чтобы купить их».
Зрители, сидевшие в первых рядах у катка, на котором проводились соревнования по скоростному бегу на коньках, оказались в глупом положении. Их билеты стоили 67 долларов 50 центов. В десяти шагах от них сотни зрителей следили за соревнованиями через сетчатый забор, причем они имели перед собой почти такой же хороший обзор.
Помещения для жилья находятся на большом расстоянии от мест соревнований, они весьма убоги, и антрепренеры Лейк-Плэсида проявляют склонность менять условия контрактов, которые они уже заключили со своими жертвами после того, как они убедились в том, что те в безвыходном положении. На табло, действующем с помощью ЭВМ, которое показывает данные, результаты, графики соревнований, стали появляться странные сообщения. Например, когда шел список судей на соревнованиях по фигурному катанию, то он содержал девять имен, на первый взгляд ничем не примечательных: Бреннан, Блэк, Ренквист и т. п. На самом деле это были имена членов Верховного суда США».
Из-за неполадок в освещении матч хоккеистов ЧССР и Норвегии 12 февраля начался на четверть часа позже объявленного срока. Все-таки одна половина площадки оказалась освещенной лучше другой, и поэтому команды менялись сторонами через каждые десять минут.
Один из нью-йоркских коллег, намерзшись в ожидании автотранспорта, заметил мрачно: «Может быть, мы бойкотируем не ту Олимпиаду?…»
Неповоротливо работала служба, ведавшая стартовыми протоколами и сообщением результатов соревнований. Итальянские горнолыжники, отчаявшись узнать свои секунды, позвонили на телевидение в… Рим, и только там им все рассказали.
Чехословацким хоккеистам не только пришлось на четверть часа позже начинать стартовый матч, но и после его окончания 45 минут ждать автобус, чтобы добраться до Олимпийской деревни. «Распаренные после душа, с мокрыми волосами, мы вынуждены были прыгать и притоптывать на морозе, – жаловался Франтишек Каберле. – Уверен, на олимпиадах такого не должно быть».
– Толкотни и давки, – заметил как-то коллега из ГДР, – не было лишь в буфете на конькобежном стадионе: там всегда можно было получить… ледяные сосиски и теплое пиво.
Неправильным было бы обойти молчанием и Олимпийскую деревню Лейк-Плэсида. Впервые в истории Игр (будем надеяться и последний раз) она размещалась, как уже говорилось, в будущей…тюрьме.
Хоккеисты сборной США, хотя это и обошлось им в «кругленькую сумму», предпочли жить вне Олимпийской деревни, в специально арендованном коттедже.
Что же собой представляла Олимпийская деревня и каковы были там условия жизни?
Это двухэтажное кирпичное здание сложной круговой конфигурации с узкими зарешеченными окнами, весьма похожими на бойницы какого-нибудь из московских монастырей. Мягко говоря, «малогабаритные» комнаты – камеры с нарами в два яруса – предназначались для малолетних правонарушителей. А пришлось их обживать первыми взрослым тётям и дядям – спортсменам, сплошь и рядом весьма внушительных габаритов. На двадцать камер имелись один туалет и одна душевая комната. После апартаментов «Уолдофр Астории» контраст разительный.
В секторе, где жили советские спортсмены, на небольшом пространстве размещались олимпийцы еще из нескольких стран – больше ста постояльцев. Одни хотят слушать музыку, другие подремать, у третьих установочное собрание перед выступлением. Такое «несовмещение» терпимо в студенческом общежитии, но не на Олимпиаде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Стоит ли ехать в Лейк-Плэсид? Небезопасно ли отправляться на зимнюю Олимпиаду в США? Такие вопросы задают тысячи советских людей в своих письмах в общественные организации и редакции газет.
Что можно ответить на них?
Да, небезопасно. Да, на советских спортсменов наверняка будет оказываться нажим не только со стороны их конкурентов на льду или лыжне…
Некоторые участники олимпийской сборной СССР уже отбыли в Лейк-Плэсид и заняли свои камеры в будущей федеральной тюрьме для несовершеннолетних преступников, пока что именуемой «олимпийской деревней». Однако авангард не так сложно и отозвать на Родину, а основные силы вообще не посылать. И тогда Игры в Лейк-Плэсиде останутся без Родниной и Зайцева, Третьяка и Харламова, Линичук и Карпоносова, Петрусевой и Зимятова, Тихонова и Алябьева, Моисеевой и Миненкова и других «звезд» мирового спорта. Не приедут на Олимпиаду и многие выдающиеся спортсмены из ряда других стран».
Вот о чем хотелось напомнить, отвечая на вопрос, а стоит ли ехать в Лейк-Плэсид.
В такой напряженной ситуации автор этих строк десятого февраля вылетел на Олимпиаду. По расписанию наш самолет должен был лететь в Нью-Йорк. (На нашем багаже были бирки с надписью «Нью-Йорк».) Но… О том, что случилось с нами дальше, говорилось в переданной мною одиннадцатого февраля заметке «Олимпийское гостеприимство по… нью-йоркски».
Так получилось, что первый репортаж с XIII зимней Олимпиады я передал не из столицы Игр Лейк-Плзсида, а из Нью-Йорка. За целые сутки из Москвы удалось доехать лишь сюда. А ведь вначале ничто не предвещало осложнений. Примерно через десять часов полета авиадиспетчерская служба Бостона начала снижение нашего самолета, а нью-йоркская руководила его посадкой. Трансатлантический перелет завершился мягкой посадкой в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди. Казалось бы, нужно выходить, получать багаж и ехать дальше в Лейк-Плэсид.
Не тут-то было. Еще когда самолет совершал посадку, мы обратили внимание, что слева и справа от нас, параллельно с полосой приземления, по летному полю мчится более десятка полицейских автомобилей. Экипаж нашего самолета получил указание следовать за одной из машин аэродромного обслуживания, которая привела нас в… тупик на краю аэродрома.
Прошло некоторое время, но никто и не собирался подавать трапы для пассажиров и забирать багаж. Зато примчалось множество автомобилей с фотокорреспондентами, телеоператорами, репортерами. Самолет, появлявшихся в дверях членов экипажа и выглянувших вдохнуть свежего воздуха пассажиров снимали словно каких-то инопланетян.
Так встретил Нью-Йорк самолет, на борту которого находились направляющиеся в Лейк-Плэсид многократная, абсолютная чемпионка мира Мария Исакова, олимпийские чемпионы Вячеслав Веденин, Алевтина Колчина, Виктор Косичкин, Александр Горшков и многие другие прославленные советские спортсмены и тренеры, а также группа спортивных журналистов.
Два часа продержали советский самолет в аэродромном тупике. Согласитесь, после многочасового перелета это весьма утомительно и неприятно само по себе. В особенности для находившихся на борту нескольких пожилых людей.
«За время активных занятий спортом я посетил много различных стран, – сказал нам Вячеслав Веденин, – но никогда ничего похожего не происходило. Случай в аэропорту Нью-Йорка беспрецедентный и возмутительный!»
В феврале 1980 года эта сердитая заметка не увидела света – решили не омрачать" совсем близкую Олимпиаду, но сейчас стоит напомнить о том возмутительном факте, дабы ничего подобного не могло произойти в канун Игр в другом американском городе – Лос-Анджелесе.
Лишь после вмешательства представителя Аэрофлота в Нью-Йорке советскому самолету дали возможность взлететь. К счастью, запас горючего позволил долететь до Вашингтона, где нас быстро доставили с борта самолета в здание аэровокзала, разгрузили багаж.
Поздно ночью, проделав 400-километровое путешествие на автобусах, мы добрались до Нью-Йорка.
Может, не стоило писать об олимпийском гостеприимстве по нью-йоркски? В столице – Вашингтоне – исправили «нелюбезность» провинциалов. Но ведь Лейк-Плэсид расположен в штате Нью-Йорк…
После стольких треволнений, искренне завидуя коллегам, добиравшимся до Лейк-Плэсида через Монреаль (ближе, а главное – спокойнее), мы отправились на автобусе в столицу зимней Олимпиады. От Нью-Йорка путь отнюдь не близкий – более 500 километров.
По радио в автобусе мы слышим сводку погоды. Диктор говорит, что «зима нынче в США необычная: в Нью-Йорке в феврале снега нет, а в некоторых южных штатах он выпал». Не обнаружили мы хотя бы малейших признаков снега и на полпути между Нью-Йорком и Лейк-Плэсидом, в Олбани, где остановились перекусить (между прочим, именно небольшой Олбани – столица штата, а Нью-Йорк всего лишь «райцентр»).
Судя по прогнозам гидрометцентра США и даже местного «Фермерз алманак», снега в Лейк-Плэсиде в дни Олимпиады должно было быть вполне достаточно. В горах Адирондак, где примостился Лейк-Плэсид, еще четвертого июля 1979 года выпал снег, девятого октября прошел снегопад. Эти факты настраивали предсказателей погоды на оптимистический лад. Однако лишь одиннадцатого февраля, в день нашего автобусного путешествия из Нью-Йорка, а Лейк-Плэсиде пошел снег. Снегопад продолжался двое суток, и надобность в искусственном снеге, который на всякий случай был заготовлен, отпала.
Особенно радовались этому лыжники, биатлонисты, горнолыжники: искусственный снег – это, конечно, даже в наш век техники экзотично, но естественный все-таки привычнее, надежнее, и, если так можно сказать, теплее…
Лишь к вечеру добрались мы до Лейк-Плэсида.
«Куда же мы заехали?» – первое, что подумалось, когда наш автобус наконец заглушил мотор в крохотном поселке около дощатого сарайчика с едва различимой надписью, сделанной от руки на куске картона, «Аккредитация прессы».
«Добро пожаловать, мир, мы готовы!» – висел в Лейк-Плэсиде лозунг. Но на самом деле все обстояло совсем не так, как казалось организаторам, К Олимпиаде здесь были построены современные спортивные сооружения: Дворец спорта, трамплины, трассы для бобслея и саночников и т. п. Однако для решения еще многих важных проблем: устройства Олимпийской деревни, размещения прессы и гостей, организации транспорта и т. п. – не хватило ни денег, ни опыта.
Солидарен с оценкой финской газеты «Кансан Уутисет» в том, что «Олимпийские игры 1980 года в Лейк-Плэсиде ознаменовали собой победу духа олимпийского движения». В то же время нельзя не согласиться с чехословацкой газетой «Руде право», отмечавшей, что «спортсмены – участники Игр вели себя подлинно по-рыцарски и только благодаря их терпению и выдержке спортивная сторона Олимпиады, в общем, не пострадала».
Лейк-Плэсид (в переводе с английского «Спокойное озеро») расположен в невысоких Адирондакских горах, на берегу живописного озера, окружен обширными смешанными лесами. По широте это примерно наша Алма-Ата. Для США это почти самый север – до канадской границы всего несколько десятков километров. В разгар курортного сезона здесь собирается до двадцати тысяч человек.
В 1932 году в Лейк-Плэсиде проходила III зимняя Олимпиада. По сравнению с нынешними это были крохотные Игры: около 700 спортсменов и тренеров, около 100 журналистов, меньше десятка тысяч зрителей. В феврале 1980 года в Играх участвовало более 1500 спортсменов, с ними приехало примерно такое же число руководителей, тренеров, врачей, массажистов, операторов видеозаписи, переводчиков и прочих лиц. Отряд журналистов и представителей электронной прессы, включая многочисленный обслуживающий их персонал, фоторепортеров и кинооператоров превышал на Играх население городка, достигал трех с лишним тысяч человек.
Несколько сот тысяч любителей спорта хотели посетить соревнования Олимпиады, несмотря на фантастически вздутые цены на билеты, но удалось это осуществить далеко не всем. Даже тем, кто имел билеты или был аккредитован при пресс-центре Олимпиады, далеко не всегда удавалось попасть на соревнования. Из-за дороговизны номеров в нескольких небольших отелях Лейк-Плэсида большинство журналистов и зрителей жили непомерно далеко от спортивных арен. Я, например, квартировал в 110 км от Лейк-Плэсида в отеле «Станхелм» («Каменный шлем») и каждый день проезжал 220 км по извилистым, обледенелым, нередко засыпанным снегом, дорогам на автобусе. Не все любители спорта и даже журналисты, однако, оказались готовыми к таким испытаниям.
Американский болельщик, приехавший из штата Коннектикут и попавший на облюбованный им хоккейный матч лишь… к концу третьего периода, заявил: «Когда видишь, какое безобразие творится с транспортом на земле, поневоле задумываешься, а высаживались ли мои соотечественники на Луне? Не снято ли все это в Голливуде?»
Один английский журналист, отчаявшийся вовремя добраться из своего отеля до катка в день триумфа соотечественника фигуриста Р. Казенса, послал в Лондон телеграмму шефу с просьбой отставить его от освещения «этой сумасшедшей Олимпиады».
Многие, попав раз-другой в затор или оказавшись жертвами других организационных неполадок, досрочно покидали соревнования, предпочтя место на трибуне или в ложе прессы креслу около телевизора.
Что имеется в виду под словами «другие организационные неполадки»? Расскажем о них для начала словами корреспондента английского журнала «Hay»:
«Из-за неорганизованности и неразберихи чуть было не пришлось прекратить зимнюю Олимпиаду в Лейк-Плэсиде. Ее беда в том, что там встретились спортсмены-профессионалы и организаторы-любители, а не наоборот,» – заявил один высокопоставленный член Международного олимпийского комитета ледяным тоном в то время, когда гости Олимпиады чуть не умерли от холода. Это один из наиболее мягких комментариев по поводу полного провала организаторов Олимпийских игр, за которых краснела вся страна. То, что заранее гордо назвали Олимпиадой, на деле оказалось американским кошмаром.
Рвачи, мошенники, авантюристы – вот некоторые из эпитетов, которыми награждали организаторов Олимпиады зрители, заплатившие свыше 30 фунтов стерлингов за билеты на соревнования, куда они так и не смогли попасть из-за того, что местный транспорт совершенно не справлялся с перевозкой пассажиров. А из тех, кто добрался, многие поспели лишь к концу состязаний, и им пришлось мерзнуть на морозе, ожидая, пока их отвезут обратно домой.
Даже некоторым спортсменам приходилось возвращаться с соревнований на попутных автомашинах.
Организация Олимпиады в Лейк-Плэсиде – гигантская неразбериха. Одна возмущенная женщина позвонила на радио и предложила отослать членов местного Оргкомитета в Иран и обменять их на американских заложников. Подобно тысяче выведенных из себя гостей затерявшейся высоко в горах Адирондак деревни, она почувствовала, что ее крупно надули.
Дело не только в транспорте, или, вернее сказать, в его отсутствии. Кроме того, гостей разместили в убогих комнатушках за непомерно высокую плату; телефонная сеть не справлялась с возросшим числом абонентов (некоторым пришлось ждать ответа оператора по пять часов); половина мест на стадионах пустовала, потому что ошибочно было объявлено, что все билеты уже проданы.
В Лейк-Плэсиде пришлось наводить порядок губернатору штата Нью-Йорк Хью Кэри, который ввел чрезвычайное положение. Он же разбудил среди ночи своим телефонным звонком организаторов Олимпиады и пригрозил им, что он на время прекратит Олимпийские игры, если они не наведут порядок «в этой чертовой неразберихе».
Как в Монреале четыре года назад, в Лейк-Плэсиде также поступают тревожные сообщения о том, что мафия неплохо нажилась на проведении Олимпиады, в частности получила официальное право обслуживать туристов и продавать сувениры. Однако один житель Нью-Йорка заметил: «Эти сообщения – всего лишь шутка. Мафии было бы стыдно участвовать в таком безобразии. Если бы она приложила к этому руку, все бы прошло гораздо организованней».
Принимая решение о проведении Игр в таком маленьком населенном пункте, как Лейк-Плэсид (он был единственным претендентом на проведение зимней Олимпиады-80), МОК, безусловно, совершил ошибку, которая не должна повториться.
Зло и остроумно отреагировал на неразбериху кто-то из местных бизнесменов, в середине Игр выбросивший в продажу безрукавки с надписью: «Я пережил Олимпиаду в Лейк-Плэсиде». Они шли нарасхват.
Влиятельная «Вашингтон пост» поместила корреспонденцию из Лейк-Плэсида, где, в частности, было написано:
«Самый сложный вопрос первой недели зимней Олимпиады состоял не в том, кто выиграет медаль и какую именно. Нужно было дать ответ на вопрос, являются ли эти игры привлекательным зимним карнавалом или же исключительно неумело подготовленным, никчемным мероприятием, какое только можно себе представить.
Билеты на церемонию открытия стоили 50 долларов. Все зрелище продолжалось всего лишь час и носило такой сухой и серьезный характер, что это побудило одного из присутствующих заметить: «50 долларов – это не стоимость билета. Такова цена разума тех, кто был настолько глуп, чтобы купить их».
Зрители, сидевшие в первых рядах у катка, на котором проводились соревнования по скоростному бегу на коньках, оказались в глупом положении. Их билеты стоили 67 долларов 50 центов. В десяти шагах от них сотни зрителей следили за соревнованиями через сетчатый забор, причем они имели перед собой почти такой же хороший обзор.
Помещения для жилья находятся на большом расстоянии от мест соревнований, они весьма убоги, и антрепренеры Лейк-Плэсида проявляют склонность менять условия контрактов, которые они уже заключили со своими жертвами после того, как они убедились в том, что те в безвыходном положении. На табло, действующем с помощью ЭВМ, которое показывает данные, результаты, графики соревнований, стали появляться странные сообщения. Например, когда шел список судей на соревнованиях по фигурному катанию, то он содержал девять имен, на первый взгляд ничем не примечательных: Бреннан, Блэк, Ренквист и т. п. На самом деле это были имена членов Верховного суда США».
Из-за неполадок в освещении матч хоккеистов ЧССР и Норвегии 12 февраля начался на четверть часа позже объявленного срока. Все-таки одна половина площадки оказалась освещенной лучше другой, и поэтому команды менялись сторонами через каждые десять минут.
Один из нью-йоркских коллег, намерзшись в ожидании автотранспорта, заметил мрачно: «Может быть, мы бойкотируем не ту Олимпиаду?…»
Неповоротливо работала служба, ведавшая стартовыми протоколами и сообщением результатов соревнований. Итальянские горнолыжники, отчаявшись узнать свои секунды, позвонили на телевидение в… Рим, и только там им все рассказали.
Чехословацким хоккеистам не только пришлось на четверть часа позже начинать стартовый матч, но и после его окончания 45 минут ждать автобус, чтобы добраться до Олимпийской деревни. «Распаренные после душа, с мокрыми волосами, мы вынуждены были прыгать и притоптывать на морозе, – жаловался Франтишек Каберле. – Уверен, на олимпиадах такого не должно быть».
– Толкотни и давки, – заметил как-то коллега из ГДР, – не было лишь в буфете на конькобежном стадионе: там всегда можно было получить… ледяные сосиски и теплое пиво.
Неправильным было бы обойти молчанием и Олимпийскую деревню Лейк-Плэсида. Впервые в истории Игр (будем надеяться и последний раз) она размещалась, как уже говорилось, в будущей…тюрьме.
Хоккеисты сборной США, хотя это и обошлось им в «кругленькую сумму», предпочли жить вне Олимпийской деревни, в специально арендованном коттедже.
Что же собой представляла Олимпийская деревня и каковы были там условия жизни?
Это двухэтажное кирпичное здание сложной круговой конфигурации с узкими зарешеченными окнами, весьма похожими на бойницы какого-нибудь из московских монастырей. Мягко говоря, «малогабаритные» комнаты – камеры с нарами в два яруса – предназначались для малолетних правонарушителей. А пришлось их обживать первыми взрослым тётям и дядям – спортсменам, сплошь и рядом весьма внушительных габаритов. На двадцать камер имелись один туалет и одна душевая комната. После апартаментов «Уолдофр Астории» контраст разительный.
В секторе, где жили советские спортсмены, на небольшом пространстве размещались олимпийцы еще из нескольких стран – больше ста постояльцев. Одни хотят слушать музыку, другие подремать, у третьих установочное собрание перед выступлением. Такое «несовмещение» терпимо в студенческом общежитии, но не на Олимпиаде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22