Я просто хотел, чтобы в моем первом рейсе была хорошая погода. Я подумал, что отпущу заклятие, когда мы придем в порт назначения. Разразится шторм, но мы будем в безопасной бухте. Мне всего лишь хотелось, чтобы была солнечная погода и попутный ветер, сэр.
Признаваясь в содеянном, Блисс стал понимать, какую опасную ошибку он совершил.
Услышав его признание, остальные корабельные маги онемели от ужаса. Они поняли, чем грозит магическая нить, обвившаяся вокруг Хальциона, всему «Сангину» и им самим. При мысли о том, что должно случиться, все смертельно побледнели.
Внезапно морской дракон издал предупреждающий рев – он тоже почуял, что надвигается беда.
– Юный безумец! Возможно, ты приговорил к смерти всех нас. Таппер, беги к корабельному колоколу, подай сигнал штормового предупреждения. Всем остальным – занять свои места там, где вы обязаны быть в случае шторма, – приказал командор Джантсон ученикам. – Оденьтесь для дождя, шторм будет серьезным.
Корабельные маги рванулись выполнять его приказание.
– А ты идешь со мной на квартердек, и не смей пока трогать свое заклинание, это приказ!
Таппер подбежал к корабельному колоколу. Кроме отбивания склянок, существовало лишь два обстоятельства, при которых звонили в колокол. Первым были похороны. Вторым – предупреждение о приближающемся шторме. Колокол зазвонил, снова и снова. Вся команда бросилась одеваться в дождевики. Колокольный звон был слышен по всему кораблю, проникая до самой нижней палубы. Весь корабль узнал, что приближается опасность.
Услышав колокол, капитан Олден вышел на палубу, полностью одетый на случай шторма. Он посмотрел вверх, в безоблачное небо, потом на море. По-прежнему дул ветер силой четыре. Капитан не увидел решительно никаких причин объявлять штормовое предупреждение. Затем он заметил синюю нить заклинания, которая тянулась с квартердека в небо. Это еще что такое?
Поднявшись на квартердек, капитан обнаружил корабельного мага Блисса и капитан-лейтенанта Джантсона, стоящих у бизани. Тренированный взгляд капитана Олдена распознал в магических нитях, обвивающих Блисса, погодное заклинание.
– Джантсон, объясните, в чем дело! – потребовал капитан.
– Корабельный маг Блисс наложил на себя заклятие еще в тот момент, когда впервые взошел на корабль. В течение последних девяти дней он управлял погодой, обеспечивая нам солнечные деньки и попутный ветер.
К этому моменту на Джантсоне уже тоже были дождевик и штормовая шляпа. Одежду он призвал одним щелчком пальцев.
До Хальциона начало доходить, что он попал в передрягу, но он все еще толком не мог понять почему.
– Лейтенант Дюран, трубите сигнал убрать паруса. Оставьте фок-стаксель и грот-стаксель, чтобы мы могли продолжать идти вперед, когда разыграется шторм. Такелаж приготовить к ветру силой двенадцать. Натянуть спасательные лини на корме и на носу, – распорядился капитан.
Внезапно Хальцион полностью осознал, что же он натворил. Его заклинание может привести к гибели всего корабля-дракона.
– Сэр, но я же до сих пор управляю заклятием! Разве нельзя нам добраться до безопасной бухты, и там я отпущу его?
– Господин Блисс, если мы переживем этот шторм, вы предстанете перед военным трибуналом за то, что подвергли корабль серьезной опасности. Никто не способен предсказать, какой силы шторм нас ждет. Быть может, не окажется ни одной безопасной гавани ни для одного корабля. Я не стану рисковать всем арканийским флотом из-за ваших необдуманных действий. Готовьтесь отпустить заклинание и молитесь всем богам, в которых вы верите, чтобы мы остались живы – жалкая игрушка во власти стихии.
XIII
ШТОРМ
Его Величества Уложения о войне: Статья XIII
Ежели любой офицер, моряк, солдат или иной служащий во флоте ударит вышестоящего офицера или обнажит против него оружие внезапным образом или предложит кому иному поднять на него руку или оружие, будучи при исполнении обязанностей, под каким бы то ни было предлогом, то оное лицо, совершившее подобный проступок и признанное виновным в нем, согласно приговору военного трибунала, будет покарано смертной казнью. И ежели любой офицер, моряк, солдат или иной служащий во флоте осмелится затеять ссору с вышестоящим офицером при исполнении обязанностей или же ослушается законной команды любого из вышестоящих офицеров, то оное лицо, совершившее подобный проступок и признанное виновным в нем, согласно приговору военного трибунала, будет покарано смертной казнью или же понесет иное наказание, кое, сообразно сущности и степени проступка, наложит на него военный трибунал.
Стоя на квартердеке, Хальцион пытался и не мог вспомнить другой момент своей жизни, когда он был столь же несчастен. Пытаясь облегчить себе жизнь в первом рейсе, он сделал все только хуже. Он бы разрыдался как ребенок – если бы не слова, когда-то сказанные отцом. Это было много лет назад, ему тогда было не больше девяти. В тот день Хальцион провинился – сейчас он уже не помнил, что именно тогда натворил. Но он очень хорошо помнил, как отец наклонился к нему, обнял и сказал: «Сынок, никогда не плачь перед своей командой или членами семьи. Плач – это личное дело каждого. Не сомневайся, мне тоже случалось плакать, но не на виду. Только ты сам и боги могут знать, как ты плачешь. Соленые слезы – это жертва, но слезы умаляют мужчину, делают его слабее в глазах команды и окружающих. Быть мужчиной – это в числе прочего значит выказывать силу в трудную минуту. Я знаю, тебе сейчас плохо – но будь мужчиной, сын, и проливай слезы лишь в одиночестве».
Хальцион всегда следовал этому совету за одним-единственным исключением. Он заплакал на семейной церемонии по поводу смерти отца. Они не могли похоронить его тело, поскольку отец погиб в море. Семья поместила в могилу арканийский флаг и алое знамя дома Блиссов. Отец Хальциона был первым из семи братьев, кто ушел из жизни. Все шестеро оставшихся и все их сыновья, служившие во флоте, по приказу короля получили увольнение на берег, чтобы присутствовать на церемонии. В тот день по щекам всех Блиссов текли слезы. Каким-то образом это воспоминание придало Хальциону сил сейчас. Он расправил плечи и высоко поднял голову. Он не покажет капитану и команде, насколько скверно себя чувствует.
Слова капитана вернули его к реальности.
– Старшина! Запевай «Рынду бей!», – отдал приказ капитан. Голос его был совершенно спокойным, однако старшина внизу на палубе явно услышал его.
Команда была в изумлении. Никто еще не слышал, чтобы капитан велел запевать песню. Старшина запел чистым и сильным голосом. Все матросы на парусах тотчас присоединились к нему.
Вот идет второй помощник
От кормы на полуют.
Что он думает, суровый?
Это знает только он.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
Вниз мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Каждый ребенок в Аркании знал песню, которую подхватили моряки, – ее запевали, только когда надвигался шторм или хлестал сильный дождь. То, что сейчас светило солнце и дул слабый ветер, а они пели «Рынду бей!», моряков не смущало. Они получили приказ одеться для дождливой погоды и убрать паруса, и они выполнят приказ, какой бы ни была погода. Корабль бурлил энергией, на все три мачты взбирались матросы и быстро сворачивали паруса. Все моряки, предупрежденные песней, оделись для плохой погоды. Песня «Рынду бей!» означала, что шторм может быть самым свирепым, и хотя слова вовсе не были серьезными – так, легкомысленные стишки, – но они говорили о том, что на корабль надвигается беда.
Капитан отдал еще несколько приказов вахтенному лейтенанту Дюран, а матросы тем временем продолжали петь.
Вниз спускаются матросы,
Там у помпы их места,
А по левому по борту
Туча страшная идет.
Эй, второй! Сюда скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
низ мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Лейтенант Дюран приказала команде оставить из парусов только фок-стаксель и грот-стаксель. Матросы привязывали взрыв-трубы к палубам, чтобы тяжелые тридцатифунтовые орудия не катались по палубе, когда разыграется волнение на море. И все это время морской дракон продолжал реветь, предупреждая людей. Матросы время от времени поглядывали вверх, пытаясь найти признаки приближающегося шторма, но небо было чистым по всему горизонту, куда ни посмотри.
В камбузе погасили плиту, чтобы огонь не вырвался во время шторма и не учинил пожар внутри корабля. Сегодня у команды будет холодный ужин, если вообще доведется поужинать. Во время шторма мало кому хочется есть – моряки большей частью озабочены тем, чтобы остаться в живых.
Капитан, первый офицер Уили, второй офицер Гриффон и другие офицеры, несущие вахту, – все оделись для штормовой погоды. Магам не пришлось для этого покидать посты и спускаться в свои каюты – им достаточно было призвать одежду, щелкнув пальцами.
Блисс услышал, как Гриффон сказала:
– Я пойду и прослежу за тем, как привязывают взрыв-трубы, капитан. Орудия на баке уже приведены в порядок.
– Хорошо, второй офицер, выполняйте, – распорядился капитан.
Матросы продолжали петь.
Рулевой там у штурвала,
Он совсем замерз, бедняк.
Смотрит в ужасе на компас,
Хуже некуда наш курс.
Эй, второй! Сюда скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
Вниз мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Спасательные лини привязывали к крепительным планкам, которые шли вдоль фальшборта всех трех верхних палуб, как по штирборту, так и по бакборту. Бухты веревок с петлями, завязанными на концах, были заготовлены повсюду на случай, если кто-то окажется за бортом. Все люки в верхних палубах закрыты специальными кожаными чехлами. Шлюпку и баркас привязали еще дополнительно. Спасательную шлюпку оставили, как обычно, чтобы она была наготове для мгновенного спуска на воду. Команда работала в бешеном темпе, подгоняемая ритмом штормовой песни.
На носу впередсмотрящий
Джонни зорко смотрит вдаль.
Он просвет увидит в тучах,
Крикнет: «Шторм уходит прочь!»
Эй, второй! Сюда скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
Вниз мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Команда на бизани бросала на Хальциона озадаченные взгляды. Маги видели погодное заклятие, обмотавшееся вокруг Блисса, однако они еще не сопоставили факты и не догадывались, что именно это заклятие угрожает им всем ужасным штормом.
Суровые взгляды капитана Олдена и второго офицера Гриффон не позволяли никому задать Блиссу вопрос, почему это он стоит рядом со старшими офицерами у руля, а не находится на своем месте у грот-мачты.
Дэйтон щелкнул пальцами, и Хальцион оказался одетым в непромокаемый плащ-дождевик.
– Вы говорите, что поддерживали это заклинание в течение девяти дней?
– Так точно, сэр! – ответил Хальцион.
– Потрясающе. Возможно, я смог бы поддерживать подобные чары дней десять без вреда для себя – но не больше. Вот эти магические нити, обвившие вашу грудь и голову, разве вы не ощущали, как они душат вас? – спросил Дэйтон.
Прежде чем Блисс успел ответить, заговорил капитан:
– Господин Джантсон, сейчас не время удовлетворять свое академическое любопытство! В данный момент не имеет значения, что этот корабельный маг – седьмой сын седьмого сына. Займите свой пост и помогите кораблю выжить в грядущем шторме.
– Слушаюсь, сэр!
Дэйтон занял свое место по другую сторону руля.
Вон стоит на квартердеке
Наш суровый капитан.
Паруса велит убрать нам,
Шлюпки привязать прочней.
Эй, второй! Сюда скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
Вниз мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Как обычно, когда запевала допел последний куплет, оказалось, что корабль полностью готов встретить шторм. Паруса были убраны. Только штормовая команда осталась на палубе, чтобы сразу бороться с неполадками, которые причинит кораблю буря. Остальные спустились вниз. К этому моменту уже разошлась весть, что именно натворил Блисс. Любопытные взгляды, которые он ловил на себе, сменились разгневанными.
Шесть человек стояли у штурвала, по трое на каждое рулевое колесо, готовые вести корабль сквозь шторм.
– Мы готовы встретить шторм, капитан, – отрапортовал первый офицер Уили.
И вот капитан Олден снова смерил Хальциона суровым взглядом.
– В своем вопиющем невежестве, господин Блисс, вы подвергли наш корабль со всей его командой смертельной опасности. Если мы переживем этот шторм – вызванный вами шторм! – то вы предстанете перед военным трибуналом. А теперь отпустите погодное заклятие и займите свой пост. Вы увидите своими глазами, к чему привела ваша беспечность.
Капитан повернулся к Блиссу спиной.
– Есть, сэр. Слушаюсь, сэр, – только и смог пролепетать Хальцион.
Он разжал хватку на заклинании. Темно-синяя магическая нить, обвивавшая его тело и уходящая в ясное голубое небо, исчезла. Хальцион не смог сдержать вздох облегчения, когда чудовищная сила перестала сжимать его грудную клетку и череп.
До самого этого момента волны были небольшие, и лишь немногие из них имели пенные гребешки. Море являло собой обычную картину для ветра силой четыре – именно этот ветер поддерживало заклинание Хальциона. Как только оно исчезло, вся поверхность моря, сколько хватал глаз, покрылась белой пеной.
– О боги! Мы все покойники! – раздался полный ужаса возглас с бака.
Побелевшее море говорило о том, что сейчас разразится худший из штормов – ветер силой двенадцать.
– Лейтенант, запишите имя того, кто крикнул, – приказала Гриффон. – Нам не нужна паника на корабле!
Небо прямо над кораблем извергло из себя черные страшные тучи. Темная масса клубилась и вращалась, все увеличиваясь в размерах, пока не закрыла собой солнце. Корабль-дракон оказался в полной тьме. Черные штормовые тучи заполнили небо от горизонта до горизонта, зарницы молний вспыхивали здесь и там. Внезапно стена ливня обрушилась на корабль и на море вокруг. Молнии ударили в воду.
– Зажечь штормовые фонари! – скомандовал Уили матросам на всех трех палубах, перекрывая грохот волн и завывания ветра.
Большие магические фонари, принесенные из трюма, теперь свисали со всех трех мачт.
Морской дракон взревел, но тут ветер завыл еще сильнее, заглушая даже рев морского чудовища.
Хальцион никогда не слышал такого ветра, а ветер стонал и выл, совершая безумные круги около корабля и над его палубой.
Море было сплошь покрыто пенными гребнями.
Ветер разбрасывал пену повсюду.
С оглушительным воем ветер бил по ушам.
Всего минуту назад волны были совсем небольшими – а теперь повсюду вокруг вздымались горы, угрожающие рухнуть и уничтожить корабль. Вода превратилась в смертоносную пенную круговерть. Только что могучий боевой корабль был хозяином водных просторов – и вот он превратился в швыряемую штормом игрушку, щепку во власти каждой следующей чудовищной волны.
Огромные размеры дракона стали опасным недостатком в нынешней ситуации, когда корабль поднимался и опускался на громадных волнах. Волны с чудовищной силой били в тело дракона, он получал по бокам ужасающие удары. И каждый раз, когда корабль-дракон перебирался с одной гигантской волны на другую, ветер и вода набрасывались на него и совместными усилиями пытались согнуть морского дракона, повредить и разрушить его тело.
Капитан развернул корабль носом к волнам. Только так у них был шанс выжить. Два стакселя, штормовые паруса, помогали кораблю держаться – но и сам дракон прилагал все усилия, чтобы плыть. Он встречал волны грудью, и часто ему удавалось подняться на самый гребень водяной горы.
Перекрывая вой ветра, корабельный трубач протрубил приказ приготовиться к совместному заклинанию «талгон». Палуба засияла лунным светом, когда маги, занявшие позиции в стратегических точках, объединили свои магические усилия, отталкивая от нее воду. Это помогало морякам, ведущим борьбу со штормом, устоять на ногах. Магия не могла воспрепятствовать тоннам и тоннам воды регулярно обрушиваться на палубу, но заклинание заставляло воду задержаться в нескольких дюймах над досками, после чего она обычным образом стекала за борт.
Заклинание «талгон» было первым, которое Хальцион выучил в академии. Волны продолжали ударять по кораблю с чудовищной силой, но поскольку на палубе можно было стоять прочно, повышались шансы моряков выжить на судне, несущемся по бурному морю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Признаваясь в содеянном, Блисс стал понимать, какую опасную ошибку он совершил.
Услышав его признание, остальные корабельные маги онемели от ужаса. Они поняли, чем грозит магическая нить, обвившаяся вокруг Хальциона, всему «Сангину» и им самим. При мысли о том, что должно случиться, все смертельно побледнели.
Внезапно морской дракон издал предупреждающий рев – он тоже почуял, что надвигается беда.
– Юный безумец! Возможно, ты приговорил к смерти всех нас. Таппер, беги к корабельному колоколу, подай сигнал штормового предупреждения. Всем остальным – занять свои места там, где вы обязаны быть в случае шторма, – приказал командор Джантсон ученикам. – Оденьтесь для дождя, шторм будет серьезным.
Корабельные маги рванулись выполнять его приказание.
– А ты идешь со мной на квартердек, и не смей пока трогать свое заклинание, это приказ!
Таппер подбежал к корабельному колоколу. Кроме отбивания склянок, существовало лишь два обстоятельства, при которых звонили в колокол. Первым были похороны. Вторым – предупреждение о приближающемся шторме. Колокол зазвонил, снова и снова. Вся команда бросилась одеваться в дождевики. Колокольный звон был слышен по всему кораблю, проникая до самой нижней палубы. Весь корабль узнал, что приближается опасность.
Услышав колокол, капитан Олден вышел на палубу, полностью одетый на случай шторма. Он посмотрел вверх, в безоблачное небо, потом на море. По-прежнему дул ветер силой четыре. Капитан не увидел решительно никаких причин объявлять штормовое предупреждение. Затем он заметил синюю нить заклинания, которая тянулась с квартердека в небо. Это еще что такое?
Поднявшись на квартердек, капитан обнаружил корабельного мага Блисса и капитан-лейтенанта Джантсона, стоящих у бизани. Тренированный взгляд капитана Олдена распознал в магических нитях, обвивающих Блисса, погодное заклинание.
– Джантсон, объясните, в чем дело! – потребовал капитан.
– Корабельный маг Блисс наложил на себя заклятие еще в тот момент, когда впервые взошел на корабль. В течение последних девяти дней он управлял погодой, обеспечивая нам солнечные деньки и попутный ветер.
К этому моменту на Джантсоне уже тоже были дождевик и штормовая шляпа. Одежду он призвал одним щелчком пальцев.
До Хальциона начало доходить, что он попал в передрягу, но он все еще толком не мог понять почему.
– Лейтенант Дюран, трубите сигнал убрать паруса. Оставьте фок-стаксель и грот-стаксель, чтобы мы могли продолжать идти вперед, когда разыграется шторм. Такелаж приготовить к ветру силой двенадцать. Натянуть спасательные лини на корме и на носу, – распорядился капитан.
Внезапно Хальцион полностью осознал, что же он натворил. Его заклинание может привести к гибели всего корабля-дракона.
– Сэр, но я же до сих пор управляю заклятием! Разве нельзя нам добраться до безопасной бухты, и там я отпущу его?
– Господин Блисс, если мы переживем этот шторм, вы предстанете перед военным трибуналом за то, что подвергли корабль серьезной опасности. Никто не способен предсказать, какой силы шторм нас ждет. Быть может, не окажется ни одной безопасной гавани ни для одного корабля. Я не стану рисковать всем арканийским флотом из-за ваших необдуманных действий. Готовьтесь отпустить заклинание и молитесь всем богам, в которых вы верите, чтобы мы остались живы – жалкая игрушка во власти стихии.
XIII
ШТОРМ
Его Величества Уложения о войне: Статья XIII
Ежели любой офицер, моряк, солдат или иной служащий во флоте ударит вышестоящего офицера или обнажит против него оружие внезапным образом или предложит кому иному поднять на него руку или оружие, будучи при исполнении обязанностей, под каким бы то ни было предлогом, то оное лицо, совершившее подобный проступок и признанное виновным в нем, согласно приговору военного трибунала, будет покарано смертной казнью. И ежели любой офицер, моряк, солдат или иной служащий во флоте осмелится затеять ссору с вышестоящим офицером при исполнении обязанностей или же ослушается законной команды любого из вышестоящих офицеров, то оное лицо, совершившее подобный проступок и признанное виновным в нем, согласно приговору военного трибунала, будет покарано смертной казнью или же понесет иное наказание, кое, сообразно сущности и степени проступка, наложит на него военный трибунал.
Стоя на квартердеке, Хальцион пытался и не мог вспомнить другой момент своей жизни, когда он был столь же несчастен. Пытаясь облегчить себе жизнь в первом рейсе, он сделал все только хуже. Он бы разрыдался как ребенок – если бы не слова, когда-то сказанные отцом. Это было много лет назад, ему тогда было не больше девяти. В тот день Хальцион провинился – сейчас он уже не помнил, что именно тогда натворил. Но он очень хорошо помнил, как отец наклонился к нему, обнял и сказал: «Сынок, никогда не плачь перед своей командой или членами семьи. Плач – это личное дело каждого. Не сомневайся, мне тоже случалось плакать, но не на виду. Только ты сам и боги могут знать, как ты плачешь. Соленые слезы – это жертва, но слезы умаляют мужчину, делают его слабее в глазах команды и окружающих. Быть мужчиной – это в числе прочего значит выказывать силу в трудную минуту. Я знаю, тебе сейчас плохо – но будь мужчиной, сын, и проливай слезы лишь в одиночестве».
Хальцион всегда следовал этому совету за одним-единственным исключением. Он заплакал на семейной церемонии по поводу смерти отца. Они не могли похоронить его тело, поскольку отец погиб в море. Семья поместила в могилу арканийский флаг и алое знамя дома Блиссов. Отец Хальциона был первым из семи братьев, кто ушел из жизни. Все шестеро оставшихся и все их сыновья, служившие во флоте, по приказу короля получили увольнение на берег, чтобы присутствовать на церемонии. В тот день по щекам всех Блиссов текли слезы. Каким-то образом это воспоминание придало Хальциону сил сейчас. Он расправил плечи и высоко поднял голову. Он не покажет капитану и команде, насколько скверно себя чувствует.
Слова капитана вернули его к реальности.
– Старшина! Запевай «Рынду бей!», – отдал приказ капитан. Голос его был совершенно спокойным, однако старшина внизу на палубе явно услышал его.
Команда была в изумлении. Никто еще не слышал, чтобы капитан велел запевать песню. Старшина запел чистым и сильным голосом. Все матросы на парусах тотчас присоединились к нему.
Вот идет второй помощник
От кормы на полуют.
Что он думает, суровый?
Это знает только он.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
Вниз мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Каждый ребенок в Аркании знал песню, которую подхватили моряки, – ее запевали, только когда надвигался шторм или хлестал сильный дождь. То, что сейчас светило солнце и дул слабый ветер, а они пели «Рынду бей!», моряков не смущало. Они получили приказ одеться для дождливой погоды и убрать паруса, и они выполнят приказ, какой бы ни была погода. Корабль бурлил энергией, на все три мачты взбирались матросы и быстро сворачивали паруса. Все моряки, предупрежденные песней, оделись для плохой погоды. Песня «Рынду бей!» означала, что шторм может быть самым свирепым, и хотя слова вовсе не были серьезными – так, легкомысленные стишки, – но они говорили о том, что на корабль надвигается беда.
Капитан отдал еще несколько приказов вахтенному лейтенанту Дюран, а матросы тем временем продолжали петь.
Вниз спускаются матросы,
Там у помпы их места,
А по левому по борту
Туча страшная идет.
Эй, второй! Сюда скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
низ мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Лейтенант Дюран приказала команде оставить из парусов только фок-стаксель и грот-стаксель. Матросы привязывали взрыв-трубы к палубам, чтобы тяжелые тридцатифунтовые орудия не катались по палубе, когда разыграется волнение на море. И все это время морской дракон продолжал реветь, предупреждая людей. Матросы время от времени поглядывали вверх, пытаясь найти признаки приближающегося шторма, но небо было чистым по всему горизонту, куда ни посмотри.
В камбузе погасили плиту, чтобы огонь не вырвался во время шторма и не учинил пожар внутри корабля. Сегодня у команды будет холодный ужин, если вообще доведется поужинать. Во время шторма мало кому хочется есть – моряки большей частью озабочены тем, чтобы остаться в живых.
Капитан, первый офицер Уили, второй офицер Гриффон и другие офицеры, несущие вахту, – все оделись для штормовой погоды. Магам не пришлось для этого покидать посты и спускаться в свои каюты – им достаточно было призвать одежду, щелкнув пальцами.
Блисс услышал, как Гриффон сказала:
– Я пойду и прослежу за тем, как привязывают взрыв-трубы, капитан. Орудия на баке уже приведены в порядок.
– Хорошо, второй офицер, выполняйте, – распорядился капитан.
Матросы продолжали петь.
Рулевой там у штурвала,
Он совсем замерз, бедняк.
Смотрит в ужасе на компас,
Хуже некуда наш курс.
Эй, второй! Сюда скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
Вниз мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Спасательные лини привязывали к крепительным планкам, которые шли вдоль фальшборта всех трех верхних палуб, как по штирборту, так и по бакборту. Бухты веревок с петлями, завязанными на концах, были заготовлены повсюду на случай, если кто-то окажется за бортом. Все люки в верхних палубах закрыты специальными кожаными чехлами. Шлюпку и баркас привязали еще дополнительно. Спасательную шлюпку оставили, как обычно, чтобы она была наготове для мгновенного спуска на воду. Команда работала в бешеном темпе, подгоняемая ритмом штормовой песни.
На носу впередсмотрящий
Джонни зорко смотрит вдаль.
Он просвет увидит в тучах,
Крикнет: «Шторм уходит прочь!»
Эй, второй! Сюда скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
Вниз мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Команда на бизани бросала на Хальциона озадаченные взгляды. Маги видели погодное заклятие, обмотавшееся вокруг Блисса, однако они еще не сопоставили факты и не догадывались, что именно это заклятие угрожает им всем ужасным штормом.
Суровые взгляды капитана Олдена и второго офицера Гриффон не позволяли никому задать Блиссу вопрос, почему это он стоит рядом со старшими офицерами у руля, а не находится на своем месте у грот-мачты.
Дэйтон щелкнул пальцами, и Хальцион оказался одетым в непромокаемый плащ-дождевик.
– Вы говорите, что поддерживали это заклинание в течение девяти дней?
– Так точно, сэр! – ответил Хальцион.
– Потрясающе. Возможно, я смог бы поддерживать подобные чары дней десять без вреда для себя – но не больше. Вот эти магические нити, обвившие вашу грудь и голову, разве вы не ощущали, как они душат вас? – спросил Дэйтон.
Прежде чем Блисс успел ответить, заговорил капитан:
– Господин Джантсон, сейчас не время удовлетворять свое академическое любопытство! В данный момент не имеет значения, что этот корабельный маг – седьмой сын седьмого сына. Займите свой пост и помогите кораблю выжить в грядущем шторме.
– Слушаюсь, сэр!
Дэйтон занял свое место по другую сторону руля.
Вон стоит на квартердеке
Наш суровый капитан.
Паруса велит убрать нам,
Шлюпки привязать прочней.
Эй, второй! Сюда скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Рынду бей, второй помощник,
Вниз мы с палубы уйдем.
Видишь, скоро будет шторм?
Ветер дует все сильней.
Ну иди уже скорей!
Рынду бей! Рынду бей!
Как обычно, когда запевала допел последний куплет, оказалось, что корабль полностью готов встретить шторм. Паруса были убраны. Только штормовая команда осталась на палубе, чтобы сразу бороться с неполадками, которые причинит кораблю буря. Остальные спустились вниз. К этому моменту уже разошлась весть, что именно натворил Блисс. Любопытные взгляды, которые он ловил на себе, сменились разгневанными.
Шесть человек стояли у штурвала, по трое на каждое рулевое колесо, готовые вести корабль сквозь шторм.
– Мы готовы встретить шторм, капитан, – отрапортовал первый офицер Уили.
И вот капитан Олден снова смерил Хальциона суровым взглядом.
– В своем вопиющем невежестве, господин Блисс, вы подвергли наш корабль со всей его командой смертельной опасности. Если мы переживем этот шторм – вызванный вами шторм! – то вы предстанете перед военным трибуналом. А теперь отпустите погодное заклятие и займите свой пост. Вы увидите своими глазами, к чему привела ваша беспечность.
Капитан повернулся к Блиссу спиной.
– Есть, сэр. Слушаюсь, сэр, – только и смог пролепетать Хальцион.
Он разжал хватку на заклинании. Темно-синяя магическая нить, обвивавшая его тело и уходящая в ясное голубое небо, исчезла. Хальцион не смог сдержать вздох облегчения, когда чудовищная сила перестала сжимать его грудную клетку и череп.
До самого этого момента волны были небольшие, и лишь немногие из них имели пенные гребешки. Море являло собой обычную картину для ветра силой четыре – именно этот ветер поддерживало заклинание Хальциона. Как только оно исчезло, вся поверхность моря, сколько хватал глаз, покрылась белой пеной.
– О боги! Мы все покойники! – раздался полный ужаса возглас с бака.
Побелевшее море говорило о том, что сейчас разразится худший из штормов – ветер силой двенадцать.
– Лейтенант, запишите имя того, кто крикнул, – приказала Гриффон. – Нам не нужна паника на корабле!
Небо прямо над кораблем извергло из себя черные страшные тучи. Темная масса клубилась и вращалась, все увеличиваясь в размерах, пока не закрыла собой солнце. Корабль-дракон оказался в полной тьме. Черные штормовые тучи заполнили небо от горизонта до горизонта, зарницы молний вспыхивали здесь и там. Внезапно стена ливня обрушилась на корабль и на море вокруг. Молнии ударили в воду.
– Зажечь штормовые фонари! – скомандовал Уили матросам на всех трех палубах, перекрывая грохот волн и завывания ветра.
Большие магические фонари, принесенные из трюма, теперь свисали со всех трех мачт.
Морской дракон взревел, но тут ветер завыл еще сильнее, заглушая даже рев морского чудовища.
Хальцион никогда не слышал такого ветра, а ветер стонал и выл, совершая безумные круги около корабля и над его палубой.
Море было сплошь покрыто пенными гребнями.
Ветер разбрасывал пену повсюду.
С оглушительным воем ветер бил по ушам.
Всего минуту назад волны были совсем небольшими – а теперь повсюду вокруг вздымались горы, угрожающие рухнуть и уничтожить корабль. Вода превратилась в смертоносную пенную круговерть. Только что могучий боевой корабль был хозяином водных просторов – и вот он превратился в швыряемую штормом игрушку, щепку во власти каждой следующей чудовищной волны.
Огромные размеры дракона стали опасным недостатком в нынешней ситуации, когда корабль поднимался и опускался на громадных волнах. Волны с чудовищной силой били в тело дракона, он получал по бокам ужасающие удары. И каждый раз, когда корабль-дракон перебирался с одной гигантской волны на другую, ветер и вода набрасывались на него и совместными усилиями пытались согнуть морского дракона, повредить и разрушить его тело.
Капитан развернул корабль носом к волнам. Только так у них был шанс выжить. Два стакселя, штормовые паруса, помогали кораблю держаться – но и сам дракон прилагал все усилия, чтобы плыть. Он встречал волны грудью, и часто ему удавалось подняться на самый гребень водяной горы.
Перекрывая вой ветра, корабельный трубач протрубил приказ приготовиться к совместному заклинанию «талгон». Палуба засияла лунным светом, когда маги, занявшие позиции в стратегических точках, объединили свои магические усилия, отталкивая от нее воду. Это помогало морякам, ведущим борьбу со штормом, устоять на ногах. Магия не могла воспрепятствовать тоннам и тоннам воды регулярно обрушиваться на палубу, но заклинание заставляло воду задержаться в нескольких дюймах над досками, после чего она обычным образом стекала за борт.
Заклинание «талгон» было первым, которое Хальцион выучил в академии. Волны продолжали ударять по кораблю с чудовищной силой, но поскольку на палубе можно было стоять прочно, повышались шансы моряков выжить на судне, несущемся по бурному морю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31