Потому она удовольствовалась лишь выразительным взглядом светло-карих глаз. Ярость сменилась негодованием, когда хозяйка приняла от гостя тарелку, куда он положил несколько больших кусков мяса и внушительную горку овощей. Но Селина не отреагировала на его выходку.
И затем, приступая к еде, он поинтересовался ровным голосом:
– Так о чем вы спрашивали? – Адам отправил в рот сочный кусок мяса и запил его вином. – По тому, как вы принимаете меня, я понял: Ванесса повлияла на вас, снабдив искаженной характеристикой моей персоны. Да и Доминик наверняка не преминул расписать меня.
Селина удивленно вскинула бровь и честно призналась:
– Мне рассказали, что вы сын Мартина. Он материально поддерживал вас с матерью до тех пор, пока ваша мать не умерла. К тому времени вам исполнилось восемнадцать, и вы вполне были способны сами позаботиться о себе.
Девушка отодвинула от себя тарелку, не притронувшись к пище, взяла бокал с вином, надеясь, что алкоголь успокоит ее расшалившиеся нервы.
– Все считают, что вы хотите получить от Мартина финансовую поддержку.
Селина надеялась, что коснулась запутанной темы достаточно деликатно. Однако у нее не было желания ходить вокруг да около. На его счет ее просветил Доминик, да и настойчивое желание Тюдора встретиться с отцом стоило последнему удара. Так что мерзавец вполне заслуживал подобного отношения. Но Адам уже продемонстрировал Селине, на что он способен, если его вывести из себя, и потому она стремилась избежать повторного спектакля.
– Понятно. – Он положил столовые приборы и устремил на нее загадочный взгляд. – А говорили ли вам что-нибудь о моей матери, кроме того, что она умерла?
Селина опустила глаза на бокал. Да, Доминик кое-что рассказывал. Ей поведали, что мать Адама Тюдора (и почему, черт побери, имя ее казалось Селине до странности знакомым?) не отличалась разборчивостью в связях. Она воспользовалась неопытностью мужчины много моложе ее и всю оставшуюся жизнь пыталась вымогать у него деньги. И сын, после смерти матери, пробовал заниматься тем же. Определенно Тюдор решил теперь выместить свою злобу на Селине, раз ему не дали встретиться с отцом.
Поэтому Селина благоразумно промолчала. Но, казалось, он и сам понимал, что творится у нее в голове, и потому, сощурив глаза, процедил:
– Понятно.
– Мне очень жаль. – Селина плотно сжала губы и встала. Ее обходительность настолько отдавала фальшью, что девушка почувствовала себя неловко и поспешно добавила: – Вы должны понять, что напрасно теряете время и только нарушаете покой семьи.
Не говоря уже о той боли, которую он причинил дяде, подумала Селина. Девушка холодно смотрела на Тюдора. Единственное, что ее заботило, – как избавиться от него раз и навсегда.
Но Адам думал иначе. Он продолжал сидеть за столом, внимательно наблюдая за Селиной, направившейся к двери.
– Спросите себя, в конце концов, отчего Ванесса и Доминик стараются очернить меня! И не притворяйтесь, что это не так. То, как вы принимаете меня, подтверждает мою догадку. И почему вдруг все они точно сквозь землю провалились? – Потом с грацией дикого кота он вскочил на ноги и приказал: – Вернитесь. Я еще не закончил.
Селина пронзила его взглядом и затем отвела глаза. Ее сердце сжалось. В том, как он смотрел на нее, двигался и говорил, заключалась некая черная магия, нечто таинственное, выходящее за пределы ее понимания. Селина не желала очутиться в уже знакомом ей положении и поэтому послушно сделала два шага назад в комнату, заявив ледяным тоном:
– Вы слишком много о себе мните.
Девушка гордо вздернула подбородок. Ее глаза были прикованы к Тюдору. И, даже ощущая жар предательской краски, залившей ее щеки, Селина не отвернулась.
– Дяди и тети просто нет дома, а Доминик в Лондоне, занят делами фирмы.
– О, нисколько не сомневаюсь, – протянул Адам цинично. – Бог с ними, с Домиником и Ванессой. Но мне жизненно необходимо увидеть отца.
Селина изумленно уставилась на него. Он что, за дуру ее принимает?
– Жизненно необходимо для кого? Или для чего? Вашего банковского счета, по всей видимости! Одежда, которую вы носите, – сразу видно, не из дешевого магазина.
Адам посмотрел на нее взглядом, не сулившим ничего хорошего, и пожал плечами, прежде чем ответить:
– Если хотите верить в это, что ж…
Селина была в замешательстве: вопреки тому, что ей рассказали об Адаме, и тому, что факты упрямо свидетельствовали против него, она не желала верить им. Шарм и привлекательная внешность составляли часть его «багажа». Однако поддаваться его обаянию она совсем не собиралась. Кроме того, если ему действительно важно встретиться с Мартином, если никаких дурных намерений он не имеет, почему бы не объяснить ей все?
– Скажите, зачем вы хотите увидеть его? И тогда я, может быть, объясню, как с ним связаться, – закончила она неожиданно охрипшим голосом.
Селина действительно хотела услышать, что он не станет вымогать деньги у ее дяди, вопреки утверждению Доминика и Ванессы.
Она подавила вздох, кончиком языка нервно облизывая пересохшие губы, и почувствовала, что Адам наблюдает за ней через полуприкрытые веки. Неосознанное движение выдало ее.
Его мягкую улыбку окрасило раскаяние, но уже в следующее мгновение зеленые глаза снова холодно изучали девушку.
– Боюсь, это касается лишь меня и Мартина.
Селина почувствовала острое разочарование, пронзившее ее подобно ножу, – но лишь на мгновение, ведь девушка знала, кто он такой. Все, что ей было о нем известно, говорило о его испорченности, но какой-то упрямый внутренний голос спрашивал, а так ли это. Доминик считал Адама злейшим врагом – так почему же она должна подвергать его слова сомнению?
– В таком случае мы зашли в тупик. Боюсь, не сумею помочь вам, мистер Тюдор.
Она ни за что не скажет этому порочному типу, как позвонить Мартину и где он сейчас находится. Она защитит своего дядю любым доступным ей способом. Тем более Мартину необходимо избегать стресса и беспокойств, а Адам Тюдор только и сможет, что вызвать у дяди второй приступ.
– Почему столь официально, Селина? Мы вполне уже можем перейти на «ты». После тех страстных объятий, доставивших немалое удовольствие нам обоим, не так ли?
Он направился к ней, Селина заметила уже знакомый ей блеск глаз и догадалась о его намерениях. Он собирался сделать то, что вряд ли понравилось бы ей. Либо, поправила она себя, желая всегда быть честной с самой собой, то, что может уж слишком ей понравиться.
– Я потороплю Мэг с кофе. До своего ухода вы успеете выпить чашечку.
Последнюю фразу она произнесла скороговоркой и поспешно покинула комнату. Затем прислонилась к закрытой двери, чтобы прийти в себя. А заодно и решить, как бы попросить экономку остаться, после того как та принесет кофе. Что же сказать, как объяснить, что ей страшно оставаться наедине со своим гостем? И Селина заторопилась на кухню.
Нет, просить Мэг о помощи – не самая лучшая идея, подумала Селина, когда экономка, поджав губы, поинтересовалась:
– Уже все съели? – подразумевая множество блюд, которые она наготовила и которые Селина почти и не попробовала.
– Мы ждем кофе. Я отнесу поднос в столовую.
Я и сама в состоянии попросить Адама Тюдора уйти, уверяла себя девушка. Не надо впадать в панику из-за того, что он посмотрел на нее так, будто опять собирался поцеловать. Она вполне способна с ним справиться. Ей нередко доводилось отшивать чересчур настойчивых поклонников, не прибегая к чьей-либо помощи. Мэг, возможно, просто не поймет ее, а объяснять что-то Селина была не в состоянии. Куда лучше промолчать и стерпеть обидчивость пожилой женщины.
– Ну и несите. – Экономка грохотала кастрюлями. – А я пойду приготовить постель в одной из гостевых комнат для вашего друга. Воспользуется он ею или нет – вам решать. Но будет лучше, если я приготовлю ее и предложу остаться – просто из вежливости, хоть мне это и не по душе.
– О чем ты говоришь?
Селина с шумом поставила кофейник на поднос. Мэг никогда не стеснялась говорить то, что думает. Но все привыкли считаться с ее желаниями и – иногда – капризами, потому что знали: она готова жизнь отдать за каждого из них, если понадобится. Однако на сей раз язвительность экономки перешла все границы, и Селина процедила:
– Если я тебя правильно поняла, ты…
– На воре и шапка горит! – Мэг высоко вскинула голову. – Как можно приглашать приятеля, когда ваш бедный дядя борется за жизнь, ваша тетя места себе не находит от беспокойства, а ваш брат работает с утра до ночи, стремясь поддержать дела фирмы!
– А я ухватилась за Богом посланную возможность, чтобы предаться вакханалии! – саркастически продолжила Селина, рассердившись на экономку. – Это деловая встреча, я же говорила тебе.
А Мэг только ухмыльнулась:
– Я не слепая. Все вижу.
Вспомнив о жарких объятиях Адама, Селина не нашлась, что ответить в свое оправдание. Она ведь не сумела остановить его, а Мэг застала их в самый неподходящий момент.
Пытаясь стереть из памяти поцелуи Адама, Селина, недовольно нахмурившись, предупредила Мэг:
– Никаких вопросов мистеру Тюдору о том, останется ли он на ночь. Уйдет, как только выпьет кофе.
Селина поставила на поднос сливки и сахар, ее руки тряслись от раздражения. Однажды кому-нибудь придется напомнить Мэг, кто платит ей жалованье!
– Если он не останется здесь, я не знаю, где он будет тогда ночевать, – проворчала экономка, чувствуя, что зашла слишком далеко. – Я ведь сказала вам про снегопад. Вашему гостю удастся выйти на улицу, лишь когда кончится метель. А сейчас вряд ли, взгляните сами.
Селина недоверчиво посмотрела на экономку. Мэг шагнула к окну и отдернула занавески:
– Убедились?
Что могла она возразить? Зарешеченные фонари раскачивались от ветра и снегопада, блестящего белизной и дразнящего великолепием кружащихся липких хлопьев, которые неутомимо сыпались с холодного ночного неба.
– Постелю ему в дубовой комнате, – мрачно уточнила Мэг. – Это охладит его энтузиазм.
Если последнее замечание экономка сделала затем, чтобы вывести Селину из транса, то попытка не удалась. Девушка точно лишилась дара речи. Волнение, охватившее ее, было вызвано тем, что она испугалась своей реакции на его близость. А Доминик и Ванесса наверняка будут в ярости, когда узнают, что Адам останется на ночь в их доме! Внезапно девушку охватила дрожь.
А Мэг промолвила менее осуждающим тоном:
– Признаю, что находила неправильным с вашей стороны приглашать в гости мужчину в такое время. Но не мое дело вмешиваться в ваши дела. Вы свободны. Однако вы солгали мне, и это меня разозлило. Ведь вы всегда были честной девочкой. Тоже мне деловой визит! Я видела, как он обнимал вас, а вы и рады!
Если Мэг ждет извинения или объяснения, то напрасно, раздраженно подумала Селина. Как она может рассказать экономке, зачем Адам Тюдор приехал сюда, если это семейная тайна? И как объяснить себе самой таящуюся в нем необъяснимую силу, способную подчинить себе все? А ведь у Селины был немалый опыт. До сих пор она, не колеблясь, ставила мужчин на место. А тут вдруг растаяла от одного поцелуя.
– Хорошо. Я больше ничего говорить не стану, – пообещала Мэг слабым голосом, понимая, что ничего объяснять ей Селина не намерена. – Пойду постелю в гостевой комнате, а потом исчезну. Я свое место знаю.
Столь явная неправда в другое время вызвала бы у нее улыбку, невольно подумала Селина, когда экономка нарочно громко хлопнула дверью кухни. Но сейчас ее мысли были заняты Адамом Тюдором. Все из-за него! Мэг, верная добрая Мэг теперь считает ее лгуньей! И вот еще одна проблема: рано или поздно Селине придется рассказать тете о том, что незаконнорожденный сын ее мужа не только пользовался самой щедрой гостеприимностью, какую только могли оказать в их доме, но и провел ночь в лучшей гостевой комнате!
Селина задернула шторы и, позабыв про кофе, направилась обратно в столовую. Каблуки девушки выбивали сердитую дробь.
Безусловно, Адам знал о приближении вьюги. Селина вспомнила о хлопьях снега на его верхней одежде. Отправляясь за город, он наверняка прослушал сводку погоды. Как, должно быть, он потешался над Мэг, когда та предупредила его об усилении снегопада!
И вот он, беспринципный хам, по-прежнему невозмутимо сидит, пережидая метель. Почему? Что он задумал? Что за планы вынашивает?
Селина помедлила. Ее рука лежала на гладком дереве двери, ведущей в столовую. Адам Тюдор – крепкий орешек. Но что за мальчишеское желание провести ночь в отцовском доме, куда в других обстоятельствах ему вход заказан? Что за причины подтолкнули его? Уж конечно, не желание увидеться с ней, как он уверял. Его поцелуи и слова ничего не значат. Он просто играет с ней, чтобы скрыть свои подлинные намерения. Селина нисколько не сомневалась.
Однако, каковы бы ни были его мотивы, у нее нет ни малейшего желания выяснять их. Метель, не метель – он уйдет в любом случае.
Ее глаза переполняла решимость. Но, распахнув дверь, девушка пришла в замешательство. Адам сидел, развалившись в кресле у огня, с бокалом вина в руке.
– Идите сюда. Здесь так уютно! – позвал он.
Селина взяла себя в руки и холодно проинформировала его:
– Простите, что порчу вам удовольствие. Но вы должны немедленно покинуть этот дом. – И язвительно добавила: – Могу даже подарить лопату, чтобы удобней было расчищать себе путь.
Он одарил Селину нахальной улыбкой.
– Нечего ехидничать, детка. Где ваше гостеприимство, не говоря уже о манерах? Вот ваша экономка куда воспитаннее вас. – Он отпил большой глоток вина и продолжил, не обращая ни малейшего внимания на Селину, у которой от гнева брови сошлись на переносице в одну линию: – Только что сюда зашла Мэг сообщить о том, что за окном белым-бело. Она упомянула что-то об отделанной дубовыми панелями гостевой комнате. А теперь – почему бы вам не признать свое поражение и не присоединиться ко мне, как я и предлагал?
Она скорее присоединится к голодной акуле! Ну что ж, пускай это сражение он выиграл, но Селина абсолютно уверена: в конечном счете победа будет за ней.
Всю свою жизнь, с тех пор как осиротела, Селина постоянно только и делала, что боролась за существование. В десять лет ей пришлось смириться с ужасной потерей. На свете уже больше не будет никого, кто любил бы ее так, как родители. А потом ей потребовалось мужество, чтобы отыскать свой путь в жизни и стать самостоятельным человеком. Все притязания мужчин, проявлявших к ней интерес, она отвергала, не желая связывать себя.
Итак, она боец по натуре. Проблема заключалась в том, что Адам Тюдор, по всей видимости, тоже никогда не сдавался. Но Селине было все равно. Едва он допил вино, девушка забрала бокал из его рук и поставила на стол со словами:
– Не скажу, чтобы мне это доставило удовольствие, но я провожу вас в вашу комнату.
Селина ожидала сопротивления, вкрадчивого обольщения, слов типа «Вся ночь впереди», «Огонь в камине горит ярко, а свечи угасают» или «В бутылке еще достаточно чудесного вина». Однако он неторопливо поднялся, и она поспешно отступила, соблюдая дистанцию. И, пряча охватившее ее желание, скороговоркой произнесла:
– Вероятно, вам понадобится позвонить, сообщить кому-нибудь о том, что вы остаетесь на ночь здесь. Жене, например.
– Я не женат – если вы это хотите узнать.
Зеленые глаза дразнили ее, а губы скривились в усмешке. Она повернулась на высоких каблуках к двери и сказала:
– Мне нет до вас дела. А это всего лишь вежливость, в отсутствии которой вы меня обвинили.
Селина вышла из столовой, понимая, что медлить опасно. Адам последовал за ней, явно забавляясь ситуацией. Ну и пусть, она не станет обращать на него внимание. Все, что ей нужно сделать сейчас, – это проводить в его комнату и спокойно дождаться утра, когда дороги будут расчищены и Тюдор сможет уехать.
Комната, отделанная дубовыми панелями, действительно способна была охладить пыл любого. Селина знала это как нельзя лучше.
Когда десятилетняя девочка приехала сюда, Доминик наотрез отказался дружить с ней. Селина только и слышала от него, что «отвяжись!» да «отстань!».
А потом Доминик начал преследовать ее повсюду, пугая историями о привидениях, которые якобы живут в дубовой комнате, отчего волосы девочки вставали дыбом, а по ночам ей снились кошмары. И когда он поспорил с ней, что она побоится провести там ночь, Селина приняла вызов. Как ни страшно было пробираться ночью по темным коридорам в ужасную комнату, Селина поняла, что только так она сможет отделаться от него.
Селина с честью выдержала тогда испытание. Даже сейчас она с умилением вспоминала о храброй девочке, не испугавшейся привидений. В ту ночь она опустила тяжелый полог, закрывший огромную кровать, взяла с собой сборник страшных рассказов и прочла его от корки до корки при свете электрического фонаря, после чего заслужила уважение Доминика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16