Он никогда не узнает правды, если она не поможет ему. Его манера изъясняться, его внешность и какой-то животный магнетизм отчего-то заставляли ее сердце биться сильнее. Селина презирала себя за слабость. Этот мужчина – враг ее дяди. Какая жалость! Одного известия о приходе Тюдора оказалось достаточно для того, чтобы пожилой человек пережил сердечный приступ! Она знала, почему так реагировала на его присутствие. На какой-то миг он показался ей мужчиной, которого она ждала всю жизнь. Так подсказывало ей сердце, а разум убеждал ее не поддаваться чувствам.
Ее горло сжалось. Ответить на вопрос девушка не сумела и потому лишь кивнула.
– Ну что ж, в таком случае у меня нет выбора, буду общаться с вами. Не сказать, чтобы мне было так уж неприятно…
Откровенная сексуальность его голоса заставила сердце Селины забиться быстрее, и ее рука поднялась, будто для того, чтобы остановить его. Она увидела, что глаза Тюдора следят за ее предательским жестом, и невольно вспыхнула, но вскоре справилась с собой:
– Прекрасно.
Он слишком хорошо знает, как его мужская привлекательность действует на женщин, и весьма взвешенно пускает ее в ход тогда, когда ему надо. И если он полагает, что она облегчит ему задачу, то жестоко ошибается. Он ждет, что она уступит натиску его явного обаяния. Как бы не так! Она будет бороться за Мартина до последнего. Но пока пускай Тюдор остается в блаженном неведении.
А Адам продолжал обольщать ее. С деланной легкостью он произнес:
– Я много слышал о вас. Весьма и весьма любопытные вещи.
Какая бессовестная ложь! Она никогда не была на виду. Работу свою делала хорошо, но известности еще не добилась. И почему вообще такой мужчина интересуется работой сети магазинов дамской одежды? Ее родственники ничего рассказать не могли. Они и слышать о Тюдоре не хотели, не говоря уже о том, чтобы принять его в свой бизнес.
Он лжет! Девушка и воспрянула духом. Не обратив внимания на его слова, она холодно полюбопытствовала:
– Так чего вы хотите?
И тут же пожалела, что спросила. Он снова обвел ее с головы до ног оценивающим взглядом. Наконец его губы тронула улыбка, а Селина залилась краской. Что за мысли лезут ей в голову! Она отчего-то подумала: а каковы его губы на вкус? Девушка постаралась выкинуть подобные глупости из головы. Жалкий расчетливый тип, вот кто он такой! Да и она сама не лучше.
– Поужинать с вами завтра вечером.
– Вы, должно быть, сошли с ума! – возмущенно воскликнула она.
Адам спокойно поднялся, глядя на нее сверху вниз. Его глаза задержались на лихорадочно бьющейся жилке у основания ее шеи.
– Я схожу с ума от желания узнать прекрасную женщину получше. – Он покачал темноволосой головой и усмехнулся, веселые чертики запрыгали в его глазах. – Пусть даже она и мегера. – Он наградил ее широкой улыбкой. – Но может, именно в этом и заключается очарование?
Селина пропустила мимо ушей всю эту чепуху и бесстрастно повторила:
– Так зачем вам нужно увидеться с Мартином? Скажите мне, а я отвечу, что вы тем не менее не сможете осуществить задуманное, каковы бы ваши причины ни были. А после вы вольны уйти.
И никогда не возвращаться, добавила она про себя.
Он с недоумением взглянул на нее, а потом вдруг рассмеялся. Селина была готова убить его за одно это. Но вот он невозмутимо повернулся и бросил напоследок:
– Я уже сказал вам. Но чего я хочу сейчас больше всего – это начать встречаться с вами.
Блеск его глаз подчеркивал двусмысленность слов. Голос Адама звучал очень мягко, когда он промолвил:
– Для начала поужинайте со мной завтра вечером. Будьте готовы к восьми. Ничего предосудительного в моем предложении нет. Если не верите, спросите Доминика, пусть назовет причины, почему вам этого делать не следует.
– Чего он добивается, Доминик? – Селина поежилась, когда пронизывающий порыв зимнего ветра ворвался на парковку автомобилей у больницы. Она зябко куталась в пальто, не сводя обеспокоенных глаз с кузена. – Почему я обязана встретиться с ним сегодня вечером? Почему я должна делать то, что он хочет?
Доминик пожал плечами, избегая смотреть Селине в глаза. Девушка еще раз пересказала брату разговор с Тюдором, который произошел накануне вечером. Она догадывалась: Доминика что-то тревожит, но что – он говорить не хочет.
– Ты уверена, что он ни словом не обмолвился о том, для чего ему необходимо увидеть отца?
Доминик выглядит каким-то подавленным, отметила Селина. Но это и неудивительно. Она тоже переживала за Мартина. Увидеть дядю на больничной койке, опутанного проводами, с бескровным и осунувшимся лицом оказалось для нее ударом. Даже угроза, исходящая от Адама Тюдора, отступила на второй план. Нет ничего странного в том, что Доминик выглядит таким затравленным и не способным предложить помощь.
Но с Адамом Тюдором надо что-то делать. Ей придется одной бороться с ним, раз это нужно ее семье, напомнила она себе, вздрогнув от внезапно налетевшего холодного ветра. Селина спрятала замерзшие руки в карманы пальто и покачала головой.
– Я спрашивала, но безрезультатно. – Ее золотистые глаза потемнели, брови сошлись на переносице. – Он лишь изъявил желание поужинать со мной и предложил спросить тебя о причинах, почему мне этого делать не следует. Но я в любом случае встречаться с ним не собираюсь. Ему меня не одурачить.
– Я считаю, тебе нужно пойти, – возразил Доминик.
– Зачем?
– Выяснить, что ему от нас надо. Зачем же еще?
На его измученном лице лежала печать усталости.
Неудивительно, подумала Селина с внезапной симпатией. Он так переживает из-за своего отца.
Серый, промозглый январский день, не слишком приятный разговор – этого уже достаточно, чтобы любого заставить выглядеть так, будто все беды мира обрушились на его плечи.
– Он пришел не просто так. Здесь я с тобой согласна. Наша задача – разузнать, в чем тут дело, и оградить Мартина от Тюдора. Лучше, если бы мы действовали заодно. Ты и я могли бы вместе встретиться с ним сегодня вечером. Он сказал, что будет у нас в восемь.
– Невозможно.
У него был такой вид, словно она попросила его скатиться в бочке вниз по улице. Обиженно, словно обращаясь к неразумному ребенку, он сказал:
– В данный момент, как нам известно, отец вне опасности, и я вынужден вернуться в главный офис: кому-то нужно руководить компанией. Я пробуду в городе до конца недели. Конечно, если состояние отца не ухудшится, – добавил он.
На лице Селины отразилось недоверие – ведь он буквально бросал ее на растерзание своему сводному брату, – и потому он сухо напомнил:
– Знаю, ты имеешь дело с мерзавцем. Но, полагаю, ты многим обязана моим родителям, не так ли?
Доминик отвернулся и быстро зашагал к своему красному «порше».
Селина раздраженно откинула с лица растрепавшиеся от ветра волосы рукой, затянутой в кожу перчатки. Ни к чему напоминать, скольким она обязана своим тете и дяде. Конечно же, она займется Адамом Тюдором, если понадобится. Но Селине было бы гораздо легче, окажись Доминик рядом с ней. Его отговорка совсем не убедила ее. Не было никакой необходимости торопиться в главный офис. Работа сети магазинов отлажена. Казалось, он просто не хочет – или боится – встречаться со своим сводным братом.
Да и она сама тоже как будто страшится свидания с Адамом Тюдором, подсказывал внутренний голос. Боится своей реакции на него. Ерунда, старалась она убедить себя. Селина расправила плечи и направилась к месту, где был припаркован ее «вольво». Каблуки ее кожаных сапог решительно застучали по асфальту. Она уже не маленькая девочка, на его уловки не поддастся, хоть он, похоже, и считает себя донжуаном.
* * *
Селина сообщила Мэг, что сегодня вечером она принимает в доме гостей. Здесь она будет чувствовать себя гораздо увереннее. Экономка немало удивилась решению девушки. Сейчас, в такое время, – и устраивать в доме вечеринку?
– Всего лишь деловой ужин. Не готовь ничего особенного, нет необходимости пытаться произвести впечатление, – дала она указания экономке.
Да, вот именно, не слишком приятный деловой ужин, напомнила она себе. Селина, как ни старалась, не смогла уложить непослушные волосы в пучок, а потому просто тщательно расчесала их щеткой.
Она продуманно оделась. Выбрала для вечера строгое темно-синее шерстяное платье. Девушка и не догадывалась, как изумительно выглядит в нем. Строгие линии платья подчеркивали ее стройность и не скрывали чувственных изгибов тела. Странно, она вовсе не стремилась привлечь внимание Адама. Но уже было слишком поздно менять костюм. Стрелка часов приближалась к восьми, и самолюбие не позволяло Селине заставлять гостя ждать. Еще подумает, что она прихорашивается специально для него.
Спускаясь по лестнице, Селина услышала звонок в дверь, и ее сердце подпрыгнуло. Мэг уже пересекала мягко освещенный холл, чтобы открыть дверь. Селина никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой. Однако постаралась взять себя в руки и гордо вскинула голову. Голосом, лишенным эмоций, она произнесла:
– Возьми пальто мистера Тюдора, Мэг. Мы будем ужинать через полчаса.
Несколько снежинок таяло на плечах его мягкого овечьего полушубка. Селина проводила глазами Мэг, которая повесила его одежду в резной дубовый шкаф. На улице шел снег. Как удачно для нее!
– Поужинаем здесь. Погода слишком скверная для того, чтобы выходить на улицу.
Она проклинала себя за то, что оправдывается, и покраснела от смущения. А Адам Тюдор, довольно улыбаясь, произнес, растягивая слова:
– Расслабьтесь. По мне – это замечательная идея. Ужин в пустом доме один на один с прекрасной женщиной – что может быть лучше?
Ах, негодяй! Это ж надо вообразить себе такое! Что ей не терпится остаться с ним наедине! Самодовольный нахал.
Она поскорее отвернулась, пряча лицо, залитое краской, и направилась в гостиную. Мэг уже разожгла огонь и задернула тяжелые бархатные шторы. Селина наконец сумела справиться с собой и, смело глядя ему в лицо, сказала:
– Не обольщайтесь. Мне придется сообщить вам то, что, по-видимому, лучше сделать без посторонних. К тому же у меня нет ни малейшего желания ехать куда-либо с вами. Хотите шерри?
Селина заметила, как потемнели и сузились его глаза, как гневно сжались губы. Значит, ее колкость задела его. Вот и замечательно, злорадствовала Селина. Но улыбка погасла, стоило ей увидеть хищный блеск его глаз.
– Ах, милочка, вы сами напрашиваетесь! – процедил он и шагнул к ней.
Селина испуганно отвернулась. Ее тонкие пальцы заскользили по холодному графину с шерри. И вдруг девушка почувствовала, что его руки легли ей на плечи и повернули к себе.
– Существует немало способов приручить ведьму, – заверил он и, наклонившись, поцеловал девушку.
Селина отдернула голову и попыталась вырваться, но он крепко держал ее в своих объятиях. Она горела точно в огне. Ничего подобного Селина еще не испытывала. Когда же его язык скользнул между ее губ, эмоции поглотили ее, заглушив голос рассудка, и она со всей пылкостью, на какую была способна, ответила на его поцелуй.
Обвив руками его шею, Селина еще крепче прижалась к Адаму, руки ее скользнули под жакет, ощущая с упоением тепло его тела. Чувства, охватившие девушку, и удивили, и встревожили ее.
Встревожили оттого, что, когда он наконец поднял голову, она едва дышала. Сердце бешено колотилось в груди, глаза с трудом различали что-либо в полумраке комнаты. Пристальный взгляд зеленых глаз медленно перешел с ее приоткрытых губ к сумасшедше колотящемуся у основания шеи пульсу и вниз, к груди.
Руки Адама неспешно проследовали за глазами. Селину охватило волнение, когда подушечки его длинных пальцев опалили огнем ее шею, проскальзывая в вырез платья…
Селина боялась подумать, куда бы завела ее эта чувственная игра, если бы Мэг не открыла дверь и не возвестила:
– Ужин готов, мисс Селина.
Девушка была даже благодарна Адаму за то, что он повернулся лицом к двери, защищая ее от проницательных глаз экономки. Кое-как, непослушными пальцами она старалась оправить платье. Когда же он шагнул в сторону, Селина поймала на себе укоризненный взгляд Мэг. Щеки девушки полыхнули малиновым пожаром, и она залепетала что-то бессвязное. Селина была слишком занята попытками совладать с собой. Она вела себя крайне постыдно, позволив Адаму так вести себя.
– Вы не поверите, снег идет все сильнее и сильнее. Я думала, мне следует предупредить вас, – проговорила экономка.
– Благодарю. – К Адаму Тюдору быстро вернулось самообладание. Он добавил: – Мы сейчас придем.
Одной рукой он непринужденно взял девушку за локоть, мягко подталкивая ее к выходу, а она все никак не могла забыть его непростительное поведение.
Селине уже почти удалось это сделать, когда Мэг исчезла из комнаты. Девушка остановилась, вырвала у Адама свою руку и, не отваживаясь взглянуть на него, заявила:
– Вы вели себя совершенно возмутительно. Никогда, никогда больше не прикасайтесь ко мне!
Вздернув подбородок, она вышла из комнаты, чуть покачивая бедрами. Она поняла, что он направился за ней, услышав шорох за спиной. Еще не успокоившись, она помедлила в дверях столовой и обернулась. Он стоял прямо за ней.
Глаза его смотрели холодно и чуть насмешливо.
– Не шипи, кошечка. Ты всего-навсего познакомилась с методами, которыми я стану приручать тебя. Так убери свои коготки и помурлыкай для меня, поскольку, поверь, такого ты еще не видывала.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Слава Богу, в этот момент появилась Мэг. Она катила вдоль прохода столик на колесиках. Селина, кипя, бросила на Адама ненавидящий взгляд, прежде чем войти в столовую. Она была права, опасаясь оставаться наедине с этим дьяволом в человеческом облике. Всего один обжигающий поцелуй, и она полностью утратила над собой контроль. Однако впредь ничего подобного она не допустит. Селина нисколько не сомневалась!
Селина села за стол, ноздри ее раздувались от гнева. Она велела Мэг не отлучаться, но та все же вышла из столовой. В камине полыхал огонь, располагая к общению. Комнату освещали две настольные лампы, создающие мягкий интим. Белые свечи на изумительной ирландской скатерти, изысканная сервировка, старинное серебро, хрусталь.
Если Мэг хотела поразить гостя, устроив ему по-настоящему королевский прием, то она не могла бы сделать этого лучше. Жаль, что тот, кому предназначались названные свидетельства утонченности, – Адам Тюдор – личность крайне неприятная.
– Мясо по-веллингтонски и зелень – на столике, – сообщила экономка, подавая тарелки с ореховым супом. – Трюфели, сыр и фрукты – на буфете. Позднее я подам кофе. – Вздыхая, она проковыляла из комнаты, всем своим видом показывая, что не одобряет поведения хозяйки. Селина подавила раздраженный вздох.
Мэг могла подать пирог и свежие фрукты в более неофициальную комнату – комнату для завтраков. Именно такой прием имела в виду Селина, наказывая экономке особо не хлопотать. Но Мэг упрямо вложила столько сил, сколько смогла, строя из себя мученицу, чтобы подчеркнуть свое недовольство.
Однако чересчур затянувшиеся капризы Мэг отодвинулись в сознании Селины на задний план, так как она ощутила на себе взгляд Адама, однако поднять на него глаза не решилась.
После той унизительной сцены она жаждала вышвырнуть его вон, но ей предстояло выяснить, зачем Тюдор хотел видеть Мартина. Наконец – ведь проблемы не уходят, если их игнорировать, – она взглянула на него и сухо спросила:
– Полагаю, вы скажете мне, зачем приехали сюда? – На мгновение она запаниковала, испытывая по-детски глупое желание убежать. Селина не винила Ванессу за то, что та осталась с мужем. А вот Доминик мог бы и не ехать в Лондон.
– Вы прекрасно знаете, почему я здесь. – Его баритон звучал бархатисто-мягко, а зеленые глаза светились триумфом. – Хотел узнать вас получше – и теперь наслаждаюсь прогрессом, которого мы достигли в наших отношениях.
Он покончил со своим супом и налил в бокалы столь любимое Мартином бургундское. Селина перестала ковырять вилкой еду в тарелке и отставила ее.
– Вам ведь что-то нужно от Мартина, так? – спросила она напряженно, пропуская мимо ушей его замечание.
– Скорее Мартину может что-то понадобиться от меня, а не наоборот.
Адам по-прежнему ласково улыбался. Его голос был кроток, словно они обсуждали нечто приятное и обыденное – отнюдь не зловещее и не искреннее. Визитер встал, убрал тарелки из-под супа и начал раскладывать второе – мясо с овощами. Он вел себя так, будто этот дом принадлежал ему, будто он имел на него все права! И Селина, забыв о приличиях, фыркнула:
– По-вашему, я должна верить?
Селина не хотела притворяться радушной хозяйкой. Надо поставить этого наглеца на место, дать ему понять, что одно сообщение о его намерении приехать в этот дом отправило пожилого человека в больницу. Но она не могла позволить себе такой роскоши. Ей приходилось изворачиваться, чтобы он не узнал, где сейчас Мартин, иначе он тут же бросится в больницу и начнет шантажировать больного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16