Положите к себе на колени и выпорете?
— Не испытывайте мое терпение! — Под загорелой кожей резко обозначились скулы, чувственные, красиво очерченные губы Куина сжались, как бы предупреждая ее не играть с огнем.
Но Челси было уже все равно — он причинил ей столько страданий, что даже стал противен, поэтому она бросила ему в лицо, и глаза у нее блестели, как два холодных сапфира:
— Больше меня не запугаете! Можете тешить ваше мужское самолюбие с кем-нибудь другим! И никогда больше не вздумайте шантажировать или запугивать меня!
Его лицо стало таким жестким, что Челси не на шутку испугалась, но лифт, к счастью, остановился на ее этаже. Уже не думая ни о каком достоинстве, она стремглав выбежала из лифта. Сердце у нее бешено забилось, так как он вышел вслед за ней и, крепко схватив за локоть, с силой повернул к себе. Сумка выпала у нее из рук, и все вещи — содержимое ее письменного стола — рассыпались по мягкому сизо-серому ковру.
— Ой, — испуганно вскрикнула Челси, не зная, что делать.
Куин молчал и не отпускал ее руку. Он стоял совсем рядом, и она видела, как поднимается и опускается его грудь в такт учащенному дыханию, хотя лицо застыло, словно маска.
На таком близком расстоянии он был просто опасен. Его следует посадить в железную клетку, отгородив от всех женщин на свете! Она нервно сглотнула слюну, стараясь взять себя в руки и не расплакаться от беспомощности и не броситься ему на грудь. Но он ведь слишком часто оставлял ее в дураках, и это не должно повториться.
Собрав последние крохи мужества, Челси посмотрела на него свирепо и произнесла:
— Если вам нужна женщина, чтобы избавиться от Сэнди, поищите ее в другом месте. Я не хочу больше играть в ваши жестокие игры. — Она презрительно фыркнула, не обращая внимания на его удивленный взгляд. Ему давно пора услышать о себе нелицеприятную правду, и она ее выскажет. Она и так из-за него достаточно настрадалась. — Вы как-то назвали меня трусихой, но у меня было некоторое оправдание. А самый большой трус — это вы! — Она замолкла, так как лицо его вдруг явно смягчилось, но все же решила не придавать этому значения и резко продолжила:
— Либо вам не хватает мужества признать, что без Сэнди вы жить не можете, либо нет силы воли преодолеть цинизм и сказать ей в конце концов, что она проиграла, зря тратит время, надеясь на брак, и тогда мне вас жалко!
Рука Куина у нее на локте почти разжалась, он стал водить большим пальцем по рукаву ее жакета, от чего по коже пробежал огонь. А этот дьявол еще и улыбался, пытаясь ослепить ее своей потрясающе ленивой улыбкой, от которой подкашивались ноги.
Но Куину не удастся снова очаровать ее. Боль, причиненную им, забыть нельзя. Впрочем, сейчас она не будет об этом думать. Только праведный гнев поможет ей вынести последние минуты рядом с ним.
Она не думала, что он так легко отпустит ее руку, но колени у нее все же дрожали, когда она, нагнувшись, стала собирать свои вещи, столько времени пролежавшие в ящике письменного стола: новые, еще не распечатанные колготки, уже негодные, со спущенными петлями, которые она забыла выбросить, закрутившись на работе, остатки косметики, бумажные салфетки, разорвавшийся у нее в руке липкий пакет, из которого вывалился надкусанный пирожок. Господи, почему она не выбросила весь этот ужасный хлам в корзину, отобрав нужное еще у себя в кабинете? А вместо того запихнула в сумку и гордо удалилась.
Куин, чтоб он пропал, тоже опустился на колени и стал ей помогать. Челси краем глаза видела его усмешку. Когда он потянулся за полупустым флаконом одеколона, она оттолкнула его огромную руку и яростно прошипела:
— Убирайтесь вон! Оставьте меня в покое, понятно?
Он разрушил ее жизнь, заставил полюбить себя, когда она этого вовсе не хотела, заставил уйти с работы и продавать квартиру. Чего еще ему было надо? Крови?
Но он сам сказал, чего ему надо, неторопливо засунув весь ее хлам в сумку.
— Я хочу, чтобы вы кое с кем познакомились. — А когда она открыла рот, чтобы возразить, он опередил ее, проговорив мягко, однако с металлическими нотками:
— Хоть раз сделайте то, о чем вас просят, — и здесь его тон стал уже почти угрожающим, — и не орите глупостей в своей обычной категорической манере.
Не дожидаясь ее протестов или еще чего-нибудь в том же роде и не обращая внимания на ее сопротивление, он повел ее к двери на лестницу, минуя лифт. Челси приросла к полу, тяжело дыша и прижимая к груди сумку со своим жалким скарбом. Куин открыл дверь, затем бросил на нее злой, но, как ей показалось, и веселый взгляд и, подхватив ее на руки, понес наверх в пентхаус, шагая сразу через две ступеньки. Он не отпускал ее до тех пор, пока не внес в гостиную и, нисколько не задохнувшись, не поставил на пол, который угрожающе стал вздыматься у нее под ногами. Вот что получается, едва он коснется меня, подумала Челси, чувствуя некоторую неловкость оттого, что и на себя она не могла положиться: стоило ему взять ее на руки, как все ее принципы и решительность рассеялись словно дым.
Она не отрываясь смотрела в его блестящие янтарные глаза, источавшие необъяснимое таинственное волшебство. Челси презирала себя за слабость, неспособность бороться с собою, за то, что ее неотвратимо влекло к человеку, который так легко разбил ее жизнь.
— Туда, — сказал он, но слов его она не услышала, они прошли мимо нее, потому что она могла лишь видеть его лицо, которое теперь уже никогда не забудет.
Он тихонько, с довольным видом засмеялся и, взяв ее за плечи, осторожно повернул к широким окнам, выходящим на Темзу.
И снова пластиковая сумка выскользнула из ее негнущихся пальцев и содержимое вывалилось на пол. Но на этот раз Челси не почувствовала неловкости, а только резкую боль, словно безжалостная, равнодушная рука вырвала сердце из ее груди. И это его рука, промелькнуло в голове у Челси. Неужели он настолько бесчувствен и не догадывается, как ей больно? А может быть, ему это безразлично?
Через открытые окна было видно, как Сэнди загорает на балконе, задрав длинные, стройные ноги на стол; ее хорошенькое личико наполовину закрывали огромные темные очки. Когда Куин крикнул: «Пойди сюда и познакомься», голые пальцы на ногах поджались, потом разжались, длинные ноги опустились на пол и рыжеволосая красавица встала. Сняв защитные очки и покачивая бедрами, она вошла в комнату.
Челси хотелось повернуться и убежать, но она сдержалась, решив достойно выйти из этой ситуации, чего бы это ей ни стоило.
Она поняла, почему он находил эту женщину неотразимой: слегка загорелое тело могло свести с ума самого здравомыслящего мужчину. Маленькое черное бикини еще больше усиливало очарование Сэнди. Челси на секунду прикрыла глаза, пытаясь оживить свое застывшее лицо и справиться с разрушающим все ее надежды поворотом событий.
Руки Куина все еще чуть сжимали ее плечи, и, словно издалека, она услышала его голос:
— Это моя сестра, Челси. Пора вам наконец познакомиться.
— Привет! — Сэнди сморщила прелестный носик. — Первый раз, когда мы встретились, я была сонная, а вы — расстроены. Куин хотел познакомить нас на том балу, но вы сбежали! — Она усмехнулась, откинув назад голову, отчего ее пышные волосы рассыпались по плечам. — Мне ужасно хотелось с вами познакомиться — вы ведь первая женщина, которая заставила побегать моего огромного братца. Браво!
— Исчезни, отродье! — Куин указал большим пальцем в направлении коридора. — Уйди с глаз долой и оденься!
— Я хочу… — капризно выпятив нижнюю губу, пыталась возразить Сэнди, но Куин строго оборвал ее:
— Делай, что сказано. Если будешь себя хорошо вести, мы с Челси, возможно, возьмем тебя на ленч. А пока что отправляйся в свою комнату и оставайся там. Подумай над тем, что я говорил, и если посмеешь сослаться на потерю памяти, то знай — я поступлю так, как сказал.
Этого было достаточно, чтобы Сэнди с тяжелым театральным вздохом бросилась вон из гостиной.
Челси сдавленным голосом спросила:
— Сколько же «сестер» у вас в наличии?
— Две. — Куин повернул ее к себе, тесно прижался к ней, а руки его скользнули у нее по спине. — Да не смотрите так подозрительно. Есть Эрика, которая недавно прибавила к семейному древу еще одну веточку. А это…
— Кэсси, — нараспев произнесла Челси, стараясь побороть головокружение.
— Кассандра, — уточнил Куин, сильнее сжав объятия, так что их тела, казалось, слились воедино. — Рыжее дитя, и, естественно, ее имя сократили до Сэнди. — Он улыбался ей, и сердце Челси подпрыгнуло. — Когда же она подросла, оно ей не понравилось, и она решила, что ей больше подходит Кэсси. А когда мне потребовалось немедленно изобрести причину для продолжения истории с помолвкой, я придумал настырную даму, от которой хочу избавиться. Я был загнан в угол, и единственное имя, которое я сразу вспомнил, было Сэнди. Ее детское имя всплыло у меня в памяти потому, что последний год она доставила мне массу неприятностей.
— Неприятностей? — повторила Челси, и голос ее сорвался на фальцет. Она изо всех сил старалась выйти из затруднительного положения. Получалось, что женщина, которую он безуспешно пытался вычеркнуть из своей жизни, была на самом деле его сестренка. Но это вовсе не значит, что она, Челси, должна находиться здесь, в его объятиях, хотя его долгожданная близость лишает ее сил сопротивляться. Разве всего час назад он не сказал ей спокойно, что она сможет получить ожидаемое повышение, если?..
— Неприятностей, — подтвердил Куин, наклонившись к ней и глядя ей в глаза. — Моя младшая сестра — существо неуправляемое, жуткая обманщица и авантюристка. Так как мама почти все время живет в Париже, Кэсси решила, что ей все позволено. Она талантлива, поверьте мне, но ее дикие выходки и окружение, в котором она вращается, ставят под угрозу ее учебу в драматической школе. Я пытался образумить ее, но она всегда ловко обводит меня вокруг пальца. Это знают все, и она, к несчастью, тоже. На благотворительном балу она объявилась в компании своих буйных друзей и пыталась упросить меня оплатить ее чудовищные долги.
Беззастенчивым образом просунув руку между собой и Челси, он стал расстегивать пуговицы на ее жакете. Голос его звучал хрипло:
— Я, однако, не был настроен мириться с ее назойливыми просьбами, у меня были другие дела. — Его рука добралась до застежки на блузке, и теперь Челси точно знала, чем занята его голова. Она издала слабый протестующий стон, но он не обратил на это никакого внимания и продолжал:
— Я велел ей вести себя подобающим образом, потому что собирался познакомить ее с женщиной, у которой на пальце мое обручальное кольцо. Но, — добавил он, тяжело вздохнув, — мы не смогли вас найти. Вы сбежали. Эта роль вам удалась превосходно. А я «был злее быка, в которого всадили бандерилью.
Его пальцы нежно касались ее груди под кружевным лифчиком. У Челси ком застрял в горле — она была противна сама себе, так как совершенно не владела собой, когда он был рядом, а значит, вскоре они окажутся в постели, и будет это продолжаться до тех пор, пока она ему не надоест. И остаток жизни она проведет, изнывая по нему и презирая себя. Она знала, что так будет!
Глаза у нее наполнились слезами, и слезинки покатились по щекам. Челси ненавидела себя за слабость, за то, что больно щемит ее раненое сердце. Он оставил в покое ее грудь и, подняв руку к ее лицу, осторожно смахнул сначала одну прозрачную капельку, потом другую.
— Только когда вы прочли мне лекцию о трусости, я все понял, — сказал он, и она вздрогнула от победного блеска в его глазах. — Вы весьма решительно не подпускали меня к себе, — он усмехнулся самым непростительным образом, — просто потому, что поверили в несуществующую соперницу. Вы ревновали!
— Зачем вы ее выдумали? — спросила Челси и, воспользовавшись тем, что его внимание отвлеклось, стала на ощупь застегивать пуговицы на блузке. Она отступила назад в отчаянной попытке отдалиться от него, это был единственный способ совладать с ним.
Он отпустил ее и стоял в непринужденной позе, уверенный в себе. Пожав плечами, он объяснил:
— Меня вдруг осенило. Видите ли, зная вас и ваши строгие представления о морали, я мог предположить, что вы измените свое намерение относительно нашей» помолвки «. Но мне идея понравилась, особенно если помолвку можно будет продлить. Итак, я выдумал историю с несуществующей прилипчивой дамой, считая, что знаю вас достаточно хорошо и что вы захотите продолжить игру просто потому, что совесть не позволит вам поступить иначе. Я помог вам в трудной ситуации…
— А я должна за это чувствовать себя обязанной, — резко прервала Челси, едва удерживаясь, чтоб не ударить его, — и прыгнуть к вам в постель по первому вашему знаку!
— Я не совсем это имел в виду. — Куин легонько коснулся ее локтя и усадил на мягкий диван, сам сел рядом, взяв в ладони ее лицо. Затем, запустив пальцы в ее волосы, вынул заколки, державшие пучок на затылке. — Вы заинтересовали меня с первой же встречи, а ваша просьба на приеме раскрыла двери, которые, как мне казалось, можно было лишь взорвать. — Его улыбка смягчила ее сердце, оно стало податливым. — Поэтому, будучи твердо уверен, что ни один нормальный мужчина не пропустил бы такой возможности, я воспользовался случаем.
— Вы шантажировали меня! — проворчала она с достойным похвалы негодованием, зная, что теперь возможностей для шантажа нет, так как она подала заявление об уходе.
— Но вы ведь не поверили этому, не так ли? — Он наматывал на палец шелковистую прядь ее темных волос, затем вытаскивал палец из завитка и начинал все сначала. — Неужели вы на самом деле не поняли, что это всего лишь пустые угрозы? Как я мог унизиться до этого?
Подобные доводы она уже приводила себе и пришла к выводу, что, конечно, не верит в то, что он может так поступить с ней или с другой женщиной. Поэтому она честно призналась, однако избегая его взгляда:
— Я догадывалась об этом.
Тут раздался голос из прихожей:
— Я хочу есть, и я оделась. Можно войти? Челси услышала, как Куин тихонько выругался; взяв ее за руку с видом собственника, он неохотно повернулся к двери.
— Мы накормим тебя, дитя, если ты обещаешь вести себя прилично в обществе своей будущей невестки.
Восторженный визг Кэсси доказал, что она совсем не раскаялась и нисколько не подавлена. На ней была непонятного покроя юбка, нарочито скромная старомодная блузка и хлопчатобумажная вязаная, доходящая до колен кофта, что производило весьма вызывающее впечатление. В голове же у несчастной Челси все перемешалось. Пока они сидели за восхитительным ленчем в ресторане, она пыталась свыкнуться с ролью» будущей невестки «, но даже коктейль из шампанского не прояснил ее мыслей.
Погруженная в раздумья, она приводила себя в порядок в туалете, когда там появилась Кэсси и, нисколько не шутя, сказала:
— Вы ведь прекратите страдания бедняги? В целом мире нет другого такого брата. Хотя он иногда и устраивает мне нагоняй, я не хочу, чтобы он мучился.
— А вы его слушаетесь? — спросила Челси, меняя тему разговора, поскольку не хотела обсуждать с этой просвещенной юной особой, как она положит конец страданиям Куина.
Кэсси улыбнулась, обнажив безупречные белые зубы.
— На этот раз у меня нет выбора. — Она изучала в зеркале свою славную мордашку и, слегка скривившись, тяжело вздохнула. — Конечно, он прав — я зря трачу время. К тому же он грозится не давать мне больше денег и сказать маме, чтобы она тоже не давала, если у меня хватит наглости донимать и ее. Мне приказано взяться за ум и работать изо всех сил, если я хочу преуспеть. Так что придется.
Челси удалось отвлечь Кэсси от проблемы «несчастного Куина» и его спасения. Но когда Куин отправил сестру к себе и вызвал другое такси, чтобы им вдвоем ехать домой, Челси охватила дрожь.
Несмотря на шампанское, она не расслабилась. Ведь они ничего между собой не решили, только выяснили личность неотразимой Сэнди, поэтому, плохо соображая, Челси, подобно ягненку, которого ведут на заклание, последовала за Куином в пентхаус.
Как только за ними закрылась дверь, он снял с нее жакет, с себя пиджак и, не обращая внимания на ее изумленный взгляд, осторожно усадил на диван. Разув ее, он нежно пощекотал ступни, а Челси поджала пальцы и затаила дыхание, что не укрылось от него и явно доставило ему удовольствие.
Его губы изогнулись в чувственной улыбке, когда он сказал:
— Вам от меня больше не убежать. Теперь я буду следовать за вами повсюду.
Он отбросил в сторону ее туфли и снял галстук. У Челси пересохло во рту, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Сейчас он разденет ее и разденется сам, а она, глупая, прекрасно зная, что последует затем, не в силах это предотвратить!
— Что вы имеете в виду? — проворчала Челси, сделав последнюю отчаянную попытку взять себя в руки и не допустить близости, которая рано или поздно кончится отчаянием и одиночеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Не испытывайте мое терпение! — Под загорелой кожей резко обозначились скулы, чувственные, красиво очерченные губы Куина сжались, как бы предупреждая ее не играть с огнем.
Но Челси было уже все равно — он причинил ей столько страданий, что даже стал противен, поэтому она бросила ему в лицо, и глаза у нее блестели, как два холодных сапфира:
— Больше меня не запугаете! Можете тешить ваше мужское самолюбие с кем-нибудь другим! И никогда больше не вздумайте шантажировать или запугивать меня!
Его лицо стало таким жестким, что Челси не на шутку испугалась, но лифт, к счастью, остановился на ее этаже. Уже не думая ни о каком достоинстве, она стремглав выбежала из лифта. Сердце у нее бешено забилось, так как он вышел вслед за ней и, крепко схватив за локоть, с силой повернул к себе. Сумка выпала у нее из рук, и все вещи — содержимое ее письменного стола — рассыпались по мягкому сизо-серому ковру.
— Ой, — испуганно вскрикнула Челси, не зная, что делать.
Куин молчал и не отпускал ее руку. Он стоял совсем рядом, и она видела, как поднимается и опускается его грудь в такт учащенному дыханию, хотя лицо застыло, словно маска.
На таком близком расстоянии он был просто опасен. Его следует посадить в железную клетку, отгородив от всех женщин на свете! Она нервно сглотнула слюну, стараясь взять себя в руки и не расплакаться от беспомощности и не броситься ему на грудь. Но он ведь слишком часто оставлял ее в дураках, и это не должно повториться.
Собрав последние крохи мужества, Челси посмотрела на него свирепо и произнесла:
— Если вам нужна женщина, чтобы избавиться от Сэнди, поищите ее в другом месте. Я не хочу больше играть в ваши жестокие игры. — Она презрительно фыркнула, не обращая внимания на его удивленный взгляд. Ему давно пора услышать о себе нелицеприятную правду, и она ее выскажет. Она и так из-за него достаточно настрадалась. — Вы как-то назвали меня трусихой, но у меня было некоторое оправдание. А самый большой трус — это вы! — Она замолкла, так как лицо его вдруг явно смягчилось, но все же решила не придавать этому значения и резко продолжила:
— Либо вам не хватает мужества признать, что без Сэнди вы жить не можете, либо нет силы воли преодолеть цинизм и сказать ей в конце концов, что она проиграла, зря тратит время, надеясь на брак, и тогда мне вас жалко!
Рука Куина у нее на локте почти разжалась, он стал водить большим пальцем по рукаву ее жакета, от чего по коже пробежал огонь. А этот дьявол еще и улыбался, пытаясь ослепить ее своей потрясающе ленивой улыбкой, от которой подкашивались ноги.
Но Куину не удастся снова очаровать ее. Боль, причиненную им, забыть нельзя. Впрочем, сейчас она не будет об этом думать. Только праведный гнев поможет ей вынести последние минуты рядом с ним.
Она не думала, что он так легко отпустит ее руку, но колени у нее все же дрожали, когда она, нагнувшись, стала собирать свои вещи, столько времени пролежавшие в ящике письменного стола: новые, еще не распечатанные колготки, уже негодные, со спущенными петлями, которые она забыла выбросить, закрутившись на работе, остатки косметики, бумажные салфетки, разорвавшийся у нее в руке липкий пакет, из которого вывалился надкусанный пирожок. Господи, почему она не выбросила весь этот ужасный хлам в корзину, отобрав нужное еще у себя в кабинете? А вместо того запихнула в сумку и гордо удалилась.
Куин, чтоб он пропал, тоже опустился на колени и стал ей помогать. Челси краем глаза видела его усмешку. Когда он потянулся за полупустым флаконом одеколона, она оттолкнула его огромную руку и яростно прошипела:
— Убирайтесь вон! Оставьте меня в покое, понятно?
Он разрушил ее жизнь, заставил полюбить себя, когда она этого вовсе не хотела, заставил уйти с работы и продавать квартиру. Чего еще ему было надо? Крови?
Но он сам сказал, чего ему надо, неторопливо засунув весь ее хлам в сумку.
— Я хочу, чтобы вы кое с кем познакомились. — А когда она открыла рот, чтобы возразить, он опередил ее, проговорив мягко, однако с металлическими нотками:
— Хоть раз сделайте то, о чем вас просят, — и здесь его тон стал уже почти угрожающим, — и не орите глупостей в своей обычной категорической манере.
Не дожидаясь ее протестов или еще чего-нибудь в том же роде и не обращая внимания на ее сопротивление, он повел ее к двери на лестницу, минуя лифт. Челси приросла к полу, тяжело дыша и прижимая к груди сумку со своим жалким скарбом. Куин открыл дверь, затем бросил на нее злой, но, как ей показалось, и веселый взгляд и, подхватив ее на руки, понес наверх в пентхаус, шагая сразу через две ступеньки. Он не отпускал ее до тех пор, пока не внес в гостиную и, нисколько не задохнувшись, не поставил на пол, который угрожающе стал вздыматься у нее под ногами. Вот что получается, едва он коснется меня, подумала Челси, чувствуя некоторую неловкость оттого, что и на себя она не могла положиться: стоило ему взять ее на руки, как все ее принципы и решительность рассеялись словно дым.
Она не отрываясь смотрела в его блестящие янтарные глаза, источавшие необъяснимое таинственное волшебство. Челси презирала себя за слабость, неспособность бороться с собою, за то, что ее неотвратимо влекло к человеку, который так легко разбил ее жизнь.
— Туда, — сказал он, но слов его она не услышала, они прошли мимо нее, потому что она могла лишь видеть его лицо, которое теперь уже никогда не забудет.
Он тихонько, с довольным видом засмеялся и, взяв ее за плечи, осторожно повернул к широким окнам, выходящим на Темзу.
И снова пластиковая сумка выскользнула из ее негнущихся пальцев и содержимое вывалилось на пол. Но на этот раз Челси не почувствовала неловкости, а только резкую боль, словно безжалостная, равнодушная рука вырвала сердце из ее груди. И это его рука, промелькнуло в голове у Челси. Неужели он настолько бесчувствен и не догадывается, как ей больно? А может быть, ему это безразлично?
Через открытые окна было видно, как Сэнди загорает на балконе, задрав длинные, стройные ноги на стол; ее хорошенькое личико наполовину закрывали огромные темные очки. Когда Куин крикнул: «Пойди сюда и познакомься», голые пальцы на ногах поджались, потом разжались, длинные ноги опустились на пол и рыжеволосая красавица встала. Сняв защитные очки и покачивая бедрами, она вошла в комнату.
Челси хотелось повернуться и убежать, но она сдержалась, решив достойно выйти из этой ситуации, чего бы это ей ни стоило.
Она поняла, почему он находил эту женщину неотразимой: слегка загорелое тело могло свести с ума самого здравомыслящего мужчину. Маленькое черное бикини еще больше усиливало очарование Сэнди. Челси на секунду прикрыла глаза, пытаясь оживить свое застывшее лицо и справиться с разрушающим все ее надежды поворотом событий.
Руки Куина все еще чуть сжимали ее плечи, и, словно издалека, она услышала его голос:
— Это моя сестра, Челси. Пора вам наконец познакомиться.
— Привет! — Сэнди сморщила прелестный носик. — Первый раз, когда мы встретились, я была сонная, а вы — расстроены. Куин хотел познакомить нас на том балу, но вы сбежали! — Она усмехнулась, откинув назад голову, отчего ее пышные волосы рассыпались по плечам. — Мне ужасно хотелось с вами познакомиться — вы ведь первая женщина, которая заставила побегать моего огромного братца. Браво!
— Исчезни, отродье! — Куин указал большим пальцем в направлении коридора. — Уйди с глаз долой и оденься!
— Я хочу… — капризно выпятив нижнюю губу, пыталась возразить Сэнди, но Куин строго оборвал ее:
— Делай, что сказано. Если будешь себя хорошо вести, мы с Челси, возможно, возьмем тебя на ленч. А пока что отправляйся в свою комнату и оставайся там. Подумай над тем, что я говорил, и если посмеешь сослаться на потерю памяти, то знай — я поступлю так, как сказал.
Этого было достаточно, чтобы Сэнди с тяжелым театральным вздохом бросилась вон из гостиной.
Челси сдавленным голосом спросила:
— Сколько же «сестер» у вас в наличии?
— Две. — Куин повернул ее к себе, тесно прижался к ней, а руки его скользнули у нее по спине. — Да не смотрите так подозрительно. Есть Эрика, которая недавно прибавила к семейному древу еще одну веточку. А это…
— Кэсси, — нараспев произнесла Челси, стараясь побороть головокружение.
— Кассандра, — уточнил Куин, сильнее сжав объятия, так что их тела, казалось, слились воедино. — Рыжее дитя, и, естественно, ее имя сократили до Сэнди. — Он улыбался ей, и сердце Челси подпрыгнуло. — Когда же она подросла, оно ей не понравилось, и она решила, что ей больше подходит Кэсси. А когда мне потребовалось немедленно изобрести причину для продолжения истории с помолвкой, я придумал настырную даму, от которой хочу избавиться. Я был загнан в угол, и единственное имя, которое я сразу вспомнил, было Сэнди. Ее детское имя всплыло у меня в памяти потому, что последний год она доставила мне массу неприятностей.
— Неприятностей? — повторила Челси, и голос ее сорвался на фальцет. Она изо всех сил старалась выйти из затруднительного положения. Получалось, что женщина, которую он безуспешно пытался вычеркнуть из своей жизни, была на самом деле его сестренка. Но это вовсе не значит, что она, Челси, должна находиться здесь, в его объятиях, хотя его долгожданная близость лишает ее сил сопротивляться. Разве всего час назад он не сказал ей спокойно, что она сможет получить ожидаемое повышение, если?..
— Неприятностей, — подтвердил Куин, наклонившись к ней и глядя ей в глаза. — Моя младшая сестра — существо неуправляемое, жуткая обманщица и авантюристка. Так как мама почти все время живет в Париже, Кэсси решила, что ей все позволено. Она талантлива, поверьте мне, но ее дикие выходки и окружение, в котором она вращается, ставят под угрозу ее учебу в драматической школе. Я пытался образумить ее, но она всегда ловко обводит меня вокруг пальца. Это знают все, и она, к несчастью, тоже. На благотворительном балу она объявилась в компании своих буйных друзей и пыталась упросить меня оплатить ее чудовищные долги.
Беззастенчивым образом просунув руку между собой и Челси, он стал расстегивать пуговицы на ее жакете. Голос его звучал хрипло:
— Я, однако, не был настроен мириться с ее назойливыми просьбами, у меня были другие дела. — Его рука добралась до застежки на блузке, и теперь Челси точно знала, чем занята его голова. Она издала слабый протестующий стон, но он не обратил на это никакого внимания и продолжал:
— Я велел ей вести себя подобающим образом, потому что собирался познакомить ее с женщиной, у которой на пальце мое обручальное кольцо. Но, — добавил он, тяжело вздохнув, — мы не смогли вас найти. Вы сбежали. Эта роль вам удалась превосходно. А я «был злее быка, в которого всадили бандерилью.
Его пальцы нежно касались ее груди под кружевным лифчиком. У Челси ком застрял в горле — она была противна сама себе, так как совершенно не владела собой, когда он был рядом, а значит, вскоре они окажутся в постели, и будет это продолжаться до тех пор, пока она ему не надоест. И остаток жизни она проведет, изнывая по нему и презирая себя. Она знала, что так будет!
Глаза у нее наполнились слезами, и слезинки покатились по щекам. Челси ненавидела себя за слабость, за то, что больно щемит ее раненое сердце. Он оставил в покое ее грудь и, подняв руку к ее лицу, осторожно смахнул сначала одну прозрачную капельку, потом другую.
— Только когда вы прочли мне лекцию о трусости, я все понял, — сказал он, и она вздрогнула от победного блеска в его глазах. — Вы весьма решительно не подпускали меня к себе, — он усмехнулся самым непростительным образом, — просто потому, что поверили в несуществующую соперницу. Вы ревновали!
— Зачем вы ее выдумали? — спросила Челси и, воспользовавшись тем, что его внимание отвлеклось, стала на ощупь застегивать пуговицы на блузке. Она отступила назад в отчаянной попытке отдалиться от него, это был единственный способ совладать с ним.
Он отпустил ее и стоял в непринужденной позе, уверенный в себе. Пожав плечами, он объяснил:
— Меня вдруг осенило. Видите ли, зная вас и ваши строгие представления о морали, я мог предположить, что вы измените свое намерение относительно нашей» помолвки «. Но мне идея понравилась, особенно если помолвку можно будет продлить. Итак, я выдумал историю с несуществующей прилипчивой дамой, считая, что знаю вас достаточно хорошо и что вы захотите продолжить игру просто потому, что совесть не позволит вам поступить иначе. Я помог вам в трудной ситуации…
— А я должна за это чувствовать себя обязанной, — резко прервала Челси, едва удерживаясь, чтоб не ударить его, — и прыгнуть к вам в постель по первому вашему знаку!
— Я не совсем это имел в виду. — Куин легонько коснулся ее локтя и усадил на мягкий диван, сам сел рядом, взяв в ладони ее лицо. Затем, запустив пальцы в ее волосы, вынул заколки, державшие пучок на затылке. — Вы заинтересовали меня с первой же встречи, а ваша просьба на приеме раскрыла двери, которые, как мне казалось, можно было лишь взорвать. — Его улыбка смягчила ее сердце, оно стало податливым. — Поэтому, будучи твердо уверен, что ни один нормальный мужчина не пропустил бы такой возможности, я воспользовался случаем.
— Вы шантажировали меня! — проворчала она с достойным похвалы негодованием, зная, что теперь возможностей для шантажа нет, так как она подала заявление об уходе.
— Но вы ведь не поверили этому, не так ли? — Он наматывал на палец шелковистую прядь ее темных волос, затем вытаскивал палец из завитка и начинал все сначала. — Неужели вы на самом деле не поняли, что это всего лишь пустые угрозы? Как я мог унизиться до этого?
Подобные доводы она уже приводила себе и пришла к выводу, что, конечно, не верит в то, что он может так поступить с ней или с другой женщиной. Поэтому она честно призналась, однако избегая его взгляда:
— Я догадывалась об этом.
Тут раздался голос из прихожей:
— Я хочу есть, и я оделась. Можно войти? Челси услышала, как Куин тихонько выругался; взяв ее за руку с видом собственника, он неохотно повернулся к двери.
— Мы накормим тебя, дитя, если ты обещаешь вести себя прилично в обществе своей будущей невестки.
Восторженный визг Кэсси доказал, что она совсем не раскаялась и нисколько не подавлена. На ней была непонятного покроя юбка, нарочито скромная старомодная блузка и хлопчатобумажная вязаная, доходящая до колен кофта, что производило весьма вызывающее впечатление. В голове же у несчастной Челси все перемешалось. Пока они сидели за восхитительным ленчем в ресторане, она пыталась свыкнуться с ролью» будущей невестки «, но даже коктейль из шампанского не прояснил ее мыслей.
Погруженная в раздумья, она приводила себя в порядок в туалете, когда там появилась Кэсси и, нисколько не шутя, сказала:
— Вы ведь прекратите страдания бедняги? В целом мире нет другого такого брата. Хотя он иногда и устраивает мне нагоняй, я не хочу, чтобы он мучился.
— А вы его слушаетесь? — спросила Челси, меняя тему разговора, поскольку не хотела обсуждать с этой просвещенной юной особой, как она положит конец страданиям Куина.
Кэсси улыбнулась, обнажив безупречные белые зубы.
— На этот раз у меня нет выбора. — Она изучала в зеркале свою славную мордашку и, слегка скривившись, тяжело вздохнула. — Конечно, он прав — я зря трачу время. К тому же он грозится не давать мне больше денег и сказать маме, чтобы она тоже не давала, если у меня хватит наглости донимать и ее. Мне приказано взяться за ум и работать изо всех сил, если я хочу преуспеть. Так что придется.
Челси удалось отвлечь Кэсси от проблемы «несчастного Куина» и его спасения. Но когда Куин отправил сестру к себе и вызвал другое такси, чтобы им вдвоем ехать домой, Челси охватила дрожь.
Несмотря на шампанское, она не расслабилась. Ведь они ничего между собой не решили, только выяснили личность неотразимой Сэнди, поэтому, плохо соображая, Челси, подобно ягненку, которого ведут на заклание, последовала за Куином в пентхаус.
Как только за ними закрылась дверь, он снял с нее жакет, с себя пиджак и, не обращая внимания на ее изумленный взгляд, осторожно усадил на диван. Разув ее, он нежно пощекотал ступни, а Челси поджала пальцы и затаила дыхание, что не укрылось от него и явно доставило ему удовольствие.
Его губы изогнулись в чувственной улыбке, когда он сказал:
— Вам от меня больше не убежать. Теперь я буду следовать за вами повсюду.
Он отбросил в сторону ее туфли и снял галстук. У Челси пересохло во рту, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Сейчас он разденет ее и разденется сам, а она, глупая, прекрасно зная, что последует затем, не в силах это предотвратить!
— Что вы имеете в виду? — проворчала Челси, сделав последнюю отчаянную попытку взять себя в руки и не допустить близости, которая рано или поздно кончится отчаянием и одиночеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15