А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Машина и обувь сияют чистотой в любую погоду. «Если это тот человек, который должен подвесить меня за ноги, а потом высосать из меня все соки и силу, убить, расчленить, съесть, или уж не знаю, что еще он может со мной сделать, то я абсолютно уверена, что сделает он это красиво, грациозно, решительно и смело, если и сострадая, то ровно настолько, насколько позволит ему хладнокровие и первичное намерение, нацеленное на результат», – думала Кира. Возможно, ей нравилось изящество этой мысли. Но когда до нее дошел еще и смысл, Кира взглянула на всю эту красоту и безупречность совсем по-другому.
Они сидели с Максимом в китайском ресторане, как обычно ели, пили, болтали ни о чем и обо всем. О Китае и китайцах, о винах, танинах и виноделах, о моде, о лете и даже немного о любви, то есть о том, о чем впоследствии тяжело вспомнить. И вот во время такой, ни к чему не обязывающей болтовни, Кира почувствовала парализующий волю поток. Максим сидел в непринужденной позе, ковыряя вилкой рыбу. Кира не стала обдумывать ситуацию, а сразу попыталась защититься, вернее сказать, это была уже не Кира или не совсем Кира. Из капризной, ленивой и легкомысленной она в подобных ситуациях превращалась в умелого и расчетливого воина. Не проявляя свое замешательство и не ставя никаких защит и блоков, чтобы не спугнуть того, кто генерирует поток (что влияние идет от Максима, она еще не была уверена), Кира осторожно направила эту жесткую струю в воронку Кирилла, стараясь, чтобы ее сознание не было опрокинуто и вывернуто наизнанку. Чтобы не привлекать внимание к этой тяжелой внутренней работе, она тихо запела:

– Далеко, далеко ли далеко,
Одиноко ли, ой, одиноко.
Не жалей его, не жалей –
Не до плохо ему,
Не до смеха.
И уехал, опять не уехал.
Сон не до покой его ничей.
Падал на
Солнце, в губы крича.
День от месяца
Нынче ключик, очаг,
Поднебесица.
Сладко стелет,
Сядет у плеча
Ночь от года ничья,
Ночь от года ничья.

Максим оторвался от рыбы и внимательно наблюдал за Кирой.

– Далеко, далеко ли далече.
День от ночи ложится на плечи.
Не жалей его, не зови.
День от ночи, неделя от ночи.
И не хочется, если не хочет.
Сон не до покой его живи
Падал на
Солнце, в губы крича.
День от месяца,
Нынче ключик, очаг,
Поднебесица.
Сладко стелет,
Сядет у плеча
Ночь от года ничья,
Ночь от года ничья…

– Очень интересно и так глубоко, что я нырнуть не решился бы… – Он смотрел Кире в глаза. – Чья это песня? Или не песня… Твоя?
– Эта песня-непесня Федорова-Волкова-Курашова.
– Ничего подобного раньше не слышал.
– Моя любимая…
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально… – неуверенно ответила Кира.
– Хорошо. Сейчас ты ответишь на мои вопросы. – Он вытянулся, превратившись в энергетический шнур.
Кира сделала вид, что впала в транс. И Максим начал задавать ей вопросы. Его интересовало все: подробности биографии, даты, родственники, друзья, перемещения, контакты, способности, умения. Кира иногда отвечала правду, но по большей части, врала. Врать так, чтобы не вызвать подозрения было иногда сложно. Уж больно мало времени на раздумье. Приходилось играть. Так проще. Войти в роль и играть. Так правдоподобнее.
– Ты умеешь сдвигать реальности?
– Какие реальности? Куда сдвигать?
– Вмешиваться в ход событий и подстраивать их под свои цели.
– Ну, не знаю. Заставить сына что-нибудь сделать могу, правда, чем дальше, тем все труднее – переходный возраст… А вот повлиять на мужа часто не могу.
– Ты замужем?
– Да.
– А почему с мужем не живешь?
– Нам так удобно. Мы в хороших отношениях и не мучаем друг друга, как некоторые.
– У тебя есть мужчина?
– Какой мужчина?
– Друг, любовник.
– Нет, наверное. Мужчины есть, вот вы, например, клеитесь и вертитесь вокруг да около… А одного мужчины, постоянного, нет. Пока нет. – Она заинтересованно посмотрела на Максима.
– Ты знаешь, что у тебя внутри?
– Конечно. Что и у других. Органы всякие. Печенка, селезенка, кишки, почки, разные кусочки… Ну, и много дури.
– Кто-нибудь еще кроме меня интересовался тем, что у тебя внутри? Хотел тебя исследовать?
Максим очень внимательно следил за любым Ки-риным движением, а Кира в свою очередь была предельно аккуратна и также следила за каждым своим движением, словом, вздохом, взглядом, чтобы Максим удовлетворился ее ответами и поверил им.
– Кому я нужна? Студентам-медикам? Так у них свои подопытные есть и трупы. Много разных трупов. Пусть их и изучают. Ну и меня можно. Только позже. Придется им немного подождать.
– Чего?
– Пока я трупом стану…
Он засмеялся, посмотрел куда-то далеко-далеко мимо Киры, похоже, что-то обдумывая, и Кире показалось, что он как будто успокоился, расслабился и даже как-то обмяк, но потом, видимо, не удовлетворившись ходом своей мысли, снова напрягся и продолжал.
– Рядом с тобой должен быть кто-то, кто помогает тебе? Кто это?
– Ну почему кто-то? Их много. У меня много мужчин и они помогают мне.
– А кто прячет твою Силу и твои способности?
– Да никто не прячет. – Кира резким движением поставила на стол правую руку, согнутую в локте, и раскрыла ладонь. – Давайте мериться. И вы увидите, что силу свою я не прячу. Зачем? Давайте, давайте. Я вас поборю.
– У тебя был учитель?
– Целая гора. В школе, в институте. Да и вообще по жизни. Все пытаются учить… Так забавно! Чем меньше человек знает, может, понимает, тем с большим рвением и напором он пытается всех вокруг учить…
– У тебя был учитель, которой учил тебя невидимому? Или, может быть, человек, который пытался тебя учить, но ты не захотела?
– Ну я же говорю. Учителей вокруг куча, но никто ничего не знает, а главное, как доходит до дела, оказывается, что к тому же еще и не может… А потом, поздно меня уже учить. И бесполезно.
– Я о магии говорю и эзотерических школах.
– А… Это было бы, наверно, интересно. Но, к сожалению, этому меня учить не пытались. Пожалуй, это единственное, учиться чему я бы не отказалась. Но почему-то никто не предлагает. Нет, вру. Я хотела бы еще научиться управлять самолетом, ну хотя бы совсем маленьким. И яхтой. – Кира приняла увлеченный вид. – Был у меня один знакомый – яхтенный капитан… Очень импозантный мужчина… Мы с ним уходили в море. Надолго. Плавали. Загорали. Ловили рыбу. Высаживались на разных экзотических островах. Ну а потом немного повздорили. И я подумала угнать у него яхту… Но как подумала, так сразу и раздумала. Ей, оказывается, так трудно управлять! Ну мы, конечно, потом помирились. Но мысль осталась. Научиться рулить морским судном…
Влияние ушло так же внезапно, как и пришло. Максим попросил принести счет и, вероятно, чтобы убедиться, что от состоявшегося разговора в памяти Киры ничего не осталось, он сказал:
– Кирюша, спасибо, что согласилась со мной поужинать. Мне бесконечно приятно твое общество. Ты не спела бы мне еще раз эту песенку, как ее там?
Кира весело засмеялась.
– Какую песенку? Максим! Вы меня с кем-то путаете… Да я и петь-то не умею. – И состроив сочувственную гримасу, спросила. – С вами все в порядке?
– Что-то голова немного кружится… О чем это мы говорили? За ужином…
– Да так… – Кира притворилась, как будто вспоминает. – Ни о чем существенном.
– А все-таки?
– Ну, если это так важно… Вы рассказали анекдот о том, как один индус отговаривал свою жену от четвертого ребенка, потому что думал, что родится китаец… Потом мы прикинули, что в Грузии марочного вина производится в сто раз меньше, чем продается в Москве, а вы сказали, что летом нам хорошо бы куда-нибудь вместе съездить… Хотя бы и в Грузию. Вина попить настоящего. А лучше – в Аргентину…
– И?
– А после вы напрашивались на чашку кофе.
– И…
– И все!
– Ну, кофе отменяется.
– Да, я уж вижу.
– Но проводить я тебя в состоянии, и сделаю это с превеликим удовольствием.
Кира с сомнением посмотрела на бледнеющего на глазах Максима.
– Не сомневайся! – тем не менее бодро сказал он.
Сомнений больше не оставалось, и Кире пришлось признать, что Кирилл был прав в отношении Максима. Кира рассказала Кириллу о случившемся нехотя и как бы между прочим, а закончив рассказ, сразу сменила тему, что должно было бы означать: «Без комментариев». А зря. Как раз комментариев у Кирилла накопилось предостаточно. Его пугало Кирино легкомыслие, легковерие и нежелание работать над собой. Но он сдержался. Он уже привык сдерживаться и подстраиваться. Спустя какое-то время, необходимое, чтобы его реплика не выглядела комментарием, он даже похвалил Киру за находчивость и умение собраться и сосредоточится в нужный момент.
– Видишь, – сказал он ей. – У тебя все получилось.
– Это у тебя получилось мне помочь и поглотить влияние. Ты молодец.
– И ты молодец, Волк. Но ты должна быть с ним предельно аккуратна.
– Я знаю… Ты думаешь, он мне поверил?
– Посмотрим. Думаю, это выяснится в самом ближайшем будущем.
В бассейне Кира плавала одна. В полуденные непопулярные часы в спортклубе никогда не было аншлага. Но так чтобы совсем никого! Кира наслаждалась водой и одиночеством. Она очень любила плавать. «Наверное, есть реальность, где я рыба» – подумала Кира, с силой отталкиваясь от бортика. Она проплывала бассейн быстро, практически под водой, поднимая голову только чтобы набрать воздуха. Вспомнился океан, наглые полосатые рыбы, которые дают себя погладить, как кошки, и огромные, безотказные черепахи, на которых можно кататься ухватившись за панцири. В голове низко загудело. Кира сделала глоток воздуха. Высокий стул у барной стойки был пуст – даже дежурный тренер отсутствовал на своем обычном месте. Скучающий бармен наблюдал за Кирой, глядя сквозь насухо вытертый сияющий стакан. В очередной раз подняв из воды голову, Кира заметила смуглого старика. Он как-то по-кошачьи прошмыгнул из мужских душевых прямо к барной стойке и о чем-то заговорил с барменом, после чего последний поставил стакан и удалился. Кира перестала плыть и смотрела на странного старика, не отрывая глаз. Он явно был здесь впервые и совершенно не соответствовал образу обычной публики, посещающей спортклуб. «Как будто только из леса вышел, – промелькнуло в голове у Киры. – Или из джунглей. Да, да именно из джунглей. Маленький, краснокожий, сухой, крепкий, проворный, как обезьяна, и с каким-то амулетом на шее». Кира наблюдала за ним, как завороженная. Старик присел за столик рядом с пальмами и начал что-то нашептывать. Потом резко поднял глаза на Киру…
Она очнулась на скамейке у бассейна. Старика не было. Рядом стоял доктор в голубом халате, дежурный тренер, две женщины в купальниках.
– Ну вот и славненько. Наконец-то. Как вы себя чувствуете? – доктор держал Киру за руку.
– Нормально.
– Ну и хорошо. Вы были без сознания почти десять минут. Вообще-то, вам нужно обследоваться. Насколько я помню, с вами это происходит уже не в первый раз. Я имею в виду обмороки.
– В бассейне – первый…
– Вы не беременны? – Нет.
– Ас сердцем все в порядке?
– Да.
– Вы уверенны?
– Абсолютно.
– Тогда тем более нужно обследоваться. Обязательно. И не тяните с этим. Вы, молодые, считаете себя вечными… А вечного ничего нет…
– Я знаю. Я непременно обследуюсь.
– Хорошо бы… – он помог Кире подняться.
– Спасибо. Дальше я сама. Мне уже хорошо…
В раздевалке Кира посмотрела на часы. Она была без сознания около часа. А доктор говорит: десять минут. Значит его позвали десять минут назад. А что с ней было в оставшиеся пятьдесят? И кто с ней был? И что делал? Вопросы без ответа. Впрочем ответ Кира знала. Старик ввел ее в состояние, которое она не смогла проконтролировать и теперь действительно ничего не помнит. Интересно, он сам с ней работал или передал Максиму? И что знает теперь Максим? Неужели он не поверил ей в прошлый раз? Или решил перепроверить? Грустно…
В лобби-баре сидел Максим и пил кофе.
– Кира, присаживайся. – Он отодвинул стул и помог ей сесть. – Плавала?
– Как всегда.
– А я сегодня не плавал… Устал в зале… Нога разболелась и вообще – легкое недомогание. – Он был мрачен, смотрел мимо и выглядел гораздо старше, чем обычно.
Кира заказала апельсиновый сок.
– Я тоже немного устала. Он поднял на нее глаза.
– Я решил уехать, набраться сил, отдохнуть. Как ты считаешь?
– Дело хорошее.
– Может, и ты со мной?
– Мысль хорошая, но…
– Я понял, что «нет», ответ «да» противоречил бы всему сценарию. На мгновение почему-то подумал, что могу изменить его, в смысле сценарий.
– А почему бы нет? Только не в этот раз.
– Думаешь, будет другой?
– Не знаю. А вы обязательно поезжайте. В этот. Раз. Куда-нибудь в горы или к морю. В горах хорошо силы восстанавливаются. И там красиво. Я люблю горы.
– Да, да… Именно. В горы. Я тоже. Тоже люблю горы. – Он встал. Таким рассеянным Кира его никогда еще не видела. – Ну, я пойду…
– Счастливо и удачи вам.
– Удача для слабых… Впрочем, спасибо. Конечно, спасибо. Сильный в любой момент может стать слабым… Тогда остается уповать на удачу… – Он развернулся и быстро пошел к стеклянным дверям. Остановился. Оглянулся. И снова подошел к Кире.
За это короткое время, пока он дошел до дверей и вернулся, что-то в нем изменилось. Он снова, как обычно, был собран, подтянут и приветлив.
– Да, Кирочка, совсем забыл тебе сказать. Я ухожу вовсе не потому, что ты не та девушка. Я ухожу именно потому, что ты та. Но ты сильнее, чем я ожидал. А я сейчас не готов… – и он улыбнулся. Открыто, широко и искренне. Как улыбается только близкий и родной человек, который желает тебе добра и счастья.
Кира постаралась улыбнуться точно также.
Посмотрел на часы, пора. Но следы присутствия Силы были заметны как никогда. Мы мокрые, ванна залита водой. Я протер стены, потолок и пол. Насколько смог, вытер полотенцем Силу и себя. Правда, одежда осталась мокрой, но ее на нас было не так уж и много. Подумал, что если переодеться, Кира сразу заметит. Решил, пусть будет так.
– Пойдем в комнату, тебе пора. Кира открыла глаза.
– Что-то со мной происходит. Я что, снова сознание потеряла?
– Да, ненадолго. Ничего страшного, тем более что ты на диване.
– Странно… А чувствую я себя хорошо. – Кира говорила медленно, видимо, пытаясь понять, что за изменения произошли в ее теле. – А почему я мокрая? Ты что – пытался меня водой привести в чувство?
– Да, но не очень удачно. Облил и тебя, и себя, а толку никакого.
– Да уж, я вижу. Странно как-то, я никогда себя так хорошо не чувствовала после обморока. Обычно тошнит и голова кружится. Вообще-то, я всегда заранее чувствую, что теряю сознание. И у меня есть пара секунд, чтобы принять удобное положение, чтобы не покалечиться… Сейчас такого не было. Ну да ладно, давай переоденемся, а то ты как после душа. И выпьем кофе. Кофе хочу!
Кофе пили с коньяком. Кира была хотя и бодра, но рассеянна и как-то странно в меня всматривалась. Видимо, пыталась разобраться в новых ощущениях. Но в целом атмосфера была умиротворенная. Горький запах кофе наполнял квартиру, мы сидели друг напротив друга, ноги Киры покоились у меня на коленях.
– Помнишь, я тебе говорил, что у меня здесь на кухне вроде как домовой живет?
– Нет, не помню. Впрочем, говорил что-то. Ну и?
– Ну так вот. Оказалось, а экспериментировал я много, что при некоторых обстоятельствах он может передавать послания, которые иногда носят вполне материальный характер.
– Ну-ну. Рассказывай. С фантазией у тебя всегда было все в порядке, какие нужны обстоятельства? Я тоже хочу пообщаться.
– Необходимо, просто-таки обязательно, чтобы сумма чисел дня составляла семь.
– Сегодня двадцать пятое. Как раз. Что еще?
– Нужно, чтобы месяц шел на убыль, и были осадки.
– Месяц не знаю, а осадки – вот они, снег идет.
– Теперь нужно сказать: «Йоршик, Йоршик, приди, приди». Говори. Только громко.
– С тобой интересно… Но помнишь, с летающими тарелками ты лоханулся. Не боишься, что и твой Йоршик не явится?
– Не боюсь. Если не появится, значит он сейчас чем-то занят, может быть, на летающей тарелке улетел. Или, возможно, сегодня месяц на прирост идет. Если он не даст о себе знать, ты и не удивишься. А вот если появится, это будет событие. Стоит рискнуть.
– Ну и правильно. Интересен сам процесс. Результат в данном случае большой роли не играет.
– Знаешь, философ, хватит рассуждать. Йоршика зови. В результате я уверен, как никогда.
– Ну ладно. – Кира подняла голову и огляделась, вероятно, чтобы удостоверится, что я заранее не позвал кого-нибудь исполнить эту роль. – Йоршик, Йоршик, приди, приди. – Кира позвала громко и с видимым удовольствием. Потом вопросительно повернулась ко мне.
– Вот, слушай. Слышишь шаги? Слушай, слушай.
– Это соседи ходят сверху. Слышимость как во всех панельных домах.
– А чувствуешь эффект присутствия, у меня волосы даже дыбом на руке стали. Вот смотри. – Я показал ей руку. Волосы, естественно дыбом не стояли. Но это было и не важно. Мы оба понимали, что это только игра. Я сделал страшные глаза, надеясь, что они вполне заменят волосы дыбом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35