А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Верю, пожалуй. Однако не убеждена. Улавливаете разницу?
— Конечно. Но ведь тогда и женщины… И опасность… Выходит — тоже? Что вы думаете?
— Тогда выходит тоже.
— Но я не могу понять, что это за женщины! Не могу, понимаете, сколько ни пытаюсь!
— Прекрасно понимаю. У каждого из нас есть объективные возможности. Выше их…
— Не прыгнешь.
— Отнюдь. Выше их — только наши субъективные возможности. Проблема, однако, в том, что они включаются — или не включаются! — вне зависимости от нашей воли.
— Это как?
— Примерно как у вашего Нострадамуса. Объективно — человек не может заглянуть в свое будущее. А субъективно — внезапное озарение и… Дальнейшее по вашей части. Разумеется, это всего лишь гипотеза. И, собственно говоря, все мы сейчас пытаемся ее подтвердить. Или опровергнуть.
— И если она верна…
— Велика вероятность погибнуть от руки «скорбящей женщины».
— Выходит, фатум?
— Не обязательно. Ее можно найти.
— Если включить субъективные возможности?
— Я бы сказала — если они пожелают включиться. Снаружи оглушительно взвыла сирена. «Титаник» торжественно входил в порт Куинстауна.

12 апреля 2002 года
02 часа 10 минут
Эта ночь на «Титанике» посвящалась Атлантике.
Встреча с океаном предстояла только на рассвете, но Атлантический бал начался сразу после полуночи и бушевал всю ночь.
— Кто-нибудь знает, когда точно мы войдем в эти благословенные воды?
— С каких пор они стали благословенными?
— Тс-с! Неужели не понятно? Там, за бортом, сидит сейчас какой-нибудь… Как его?… Нептун! И слушает! Все слушает, мерзавец! А я ему — благословен ты, царь морской! И воды твои благословенные… Подлизываюсь.
— Ты не подлизываешься — ты нализался.
— — Глупая женщина!
Сергей Потапов ворвался в «Пальмовый корт» — небольшую уютную веранду на корме — с початой бутылкой «Dom Perignon» в руке.
Справедливости ради следует заметить, что пил он все же не из горлышка.
В другой руке сжимал высокий узкий бокал.
И еще — несмотря на то что Сергей действительно был в изрядном подпитии, смокинг сидел на нем безукоризненно. И «бабочка» была на месте. Именно там, где полагалось.
Трезвый Стив выглядел менее элегантно. Неприязни. если не сказать — ненависти, к парадной одежде он, впрочем, не скрывал. Равно как и к шумному, безудержному разгулу, эпидемия которого, похоже, охватила «Титаник».
Десять палуб из семнадцати как минимум.
От носа — до кормы.
Стивен, Полина и Алекс Гэмпл оккупировали «Пальмовый корт» сразу же после ужина — теперь это был едва ли не единственный островок тишины. Да и то весьма относительной.
Окна веранды — высокие створчатые арки — выходили прямо на прогулочную палубу.
Днем здесь всегда было солнечно.
Теперь за стеклом метались фантастические сполохи. На верхней палубе грохотала дискотека, лазерные лучи пронизывали тьму неземным пульсирующим светом. PQ — темнокожий репер, одинаково знаменитый по обе стороны Атлантики, — работал на совесть: публика заходилась в экстазе.
Маэстро, похоже, тоже.
Все были счастливы.
— Не сердитесь, Полина. С мистером Потаповым хотели выпить все ваши соотечественники. Я сам видел. Их было очень много.
Никто — включая лорда Джулиана — не смог убедить Алекса надеть что-либо подобающее моменту.
Не смокинг — об этом даже не мечтали, — просто костюм. Пусть без галстука.
Он проявил редкостное упрямство — и остался в джинсах.
Впрочем, теперь уж точно никто не обратил бы на это внимания. Просто не смог бы.
Потапов тяжело опустился в изящное, на тонких ножках, кресло.
— Он прав. Вы не представляете, как их много.
— Восемьдесят четыре человека, включая женщин.
— Какой ты умный, Стив! Женщины у нас, конечно, не пьют! Очень смешно. Ха-ха.
— Я этого не говорил. И вообще, пей на здоровье! Почему нет, в конце концов?
— Потому, что я больше не хочу.
— Тогда не пей!
— Ага! Ты хоть знаешь, что там творится?
— Где — там? Везде такое творится!
— В маленьком бассейне на второй палубе.
— Маленький — это, значит, персональный? У кого-то в апартаментах?
— Ну да. Персональный. Его наливают.
— Ну и замечательно. Искупаешься — полегчает.
— Шампанским.
— Красиво живете. Купаться, впрочем, не стоит.
— Она будет купаться. Это точно. А потом придется пить.
— Кажется, я понял, о чем он толкует. Долли Дон в своем репертуаре. Даже не смешно.
— Ну и пусть убирается к своей Долли Дон!
— Сейчас уберусь. Скажите только, когда мы придем в Атлантику? Точное время.
— При чем здесь Атлантика?
— Глупая женщина. Второй раз повторяю. Глу-па-я! Будем плавать.
— С Долли Дон?
— Какой такой Долли Дон?! Мы с ребятами из Тюмени договорились нырнуть.
— В шампанское?
— В океан, дурында! Атлантический, между прочим. С палубы.
— Вот этого не надо! Очень прошу, мистер Потапов! Все! Пора сворачивать веселье.
Стив решительно потянулся за рацией. Алекс ошалело уставился на Полину.
— Он действительно собирается нырять?!
— И нырнет, можете не сомневаться. А уж ребята из Тюмени — тем более.
— Это что такое — Тюмень?
— Что-то вроде Техаса. Только намного холоднее. Бал между тем продолжался.

12 апреля 2002 года
03 часа 25 минут
— Но скажите мне, Эрнст, отчего вы до сих пор не женаты?
Близорукие глаза Эмилии Крис излучали тепло и… сострадание.
Странная женщина!
Наследница одного из самых значительных состояний Америки — Патрику Крису принадлежала гигантская сеть супермаркетов от Аляски до Флориды, — дожив до тридцати семи лет, умудрилась остаться в старых девах.
При том, что выйти замуж, вне всякого сомнения, хотела.
Это было в высшей степени странно. И в то же время легко объяснимо. Достаточно было просто взглянуть на Эмили. Всего один раз.
Стервой — упаси Боже! — она не была.
Существа отзывчивее и добрее не нашлось бы ни в одной приличной гостиной от Сиэтла до Бостона.
В Старом Свете, впрочем, тоже.
Но!
Существо это, похоже, даже не догадывалось о том, что в мире существуют косметика и fashion-дизайн, аэробика, йога, фитнес-центры… Не говоря уже о пластической хирургии. И прочих достижениях медицины, поставленных на службу ее величеству Красоте.
Отнюдь.
Свой тридцать восьмой год Эмилия Крис встречала точно такой, какой создала ее мать-природа.
А та в данном случае сработала из рук вон плохо.
Маленькие глаза мисс Крис были отчаянно близоруки. Волосы — редки и бесцветны. Кожа — слишком бледна.
Фигура казалась удивительно нескладней. Голос звучал глуховато.
Но, несмотря на это, сердце Эрнста фон Бюрхаузена дрогнуло.
С величайшим изумлением он обнаружил, что не может ей солгать(?!).
А правда была горькой и очень болезненной.
Сомнительное ремесло барона не отразилось — как ни странно! — на некоторых жизненных принципах, взятых на вооружение, возможно, не им самим, а далекими предками.
«Женщин не пристало использовать в качестве инструмента. В ратных и карьерных делах, бизнесе, политике… Нигде. И — никогда» — вот что в переводе на современный язык гласил один из них.
Эрнст фон Бюрхаузен — каким-то немыслимым образом! — умудрялся следовать ему на протяжении всей жизни. Даже в самые трудные периоды. Женат он был лишь однажды. По страстной, почти неземной любви.
Карэн — молодая художница, англичанка, повстречалась барону, как и полагается в таких случаях, на экзотическом острове. Превосходная яхта одного из старинных приятелей, на беду, принесла Эрнста к его берегам. Шумная компания решила сделать небольшую остановку — остров манил покоем, ароматом цветущих деревьев, тенистой зеленью пальм.
Карэн жила здесь уже несколько месяцев. В крохотном бунгало на самом берегу уютной бухты. Днем купалась и писала пейзажи, которые иногда покупали туристы. Вечерами подрабатывала официанткой в небольшом баре — остров ей порядком надоел, но денег на обратный билет не было.
Поэзию вообще и Гейне — в частности Эрнст фон Бюрхаузен не жаловал.
Но, увидев Карэн, почему-то немедленно вспомнил сентиментальную балладу про белокурую грустную нимфу — Лорелею.
И чуть не прослезился.
Через три дня он сделал ей предложение, соорудив из пальмовых листьев два символических кольца.
Компания была в восторге.
Обратный — к берегам Средиземного моря — путь прошел под знаком этого события. Шампанское лилось рекой.
В день венчания барон Бюрхаузен надел на палец невесты тонкое золотое кольцо, опутанное снаружи узкой полоской платины, — точную копию того, что сплел на острове из сочных пальмовых листьев. Второе такое же украсило безымянный палец его левой руки. На всю жизнь, как хотелось думать барону.
Отправляясь в свадебное путешествие, он окончательно опустошил банковский счет — первый серьезный урон сбережениям Эрнста нанес подарок, о котором, как выяснилось, давно мечтала невеста.
Карэн хотела красную «Ferrari». И, разумеется, получила ее. На следующий же день.
А через двадцать девять дней — Эрнст и сейчас помнил каждый — Карэн оставила его ради молодого скотопромышленника из Австралии.
Бешенство, поразившее британских коров, подняло спрос на его продукцию. Парень не растерялся и всего-то за пару лет сколотил приличное состояние. Теперь австралиец с энтузиазмом скупал антиквариат на аукционах Старого Света.
Что, собственно, и свело их с бароном. В недобрый час.
На прощание Карэн назвала мужа мерзким обманщиком, лакеем и жалким прихлебателем.
— Твой удел — подбирать объедки бывших приятелей. Но когда-нибудь им надоест. Тебе просто дадут пинка — и наступит конец. Голодная смерть под забором.
Так сказала она. И ушла.
— Это ужасно. Неблагодарно. Подло. Безбожно, наконец. Представляю, как вы страдали. Трудно поверить, но я очень хорошо представляю себе это. Так больно, когда предают. Как они не понимают?
Барон фон Бюрхаузен внимательно смотрел на Эмили Крис. И казалось, видел ее впервые.
Мешковатое платье до пят невозможного розового цвета с убогой розочкой на целомудренном корсаже куплено было, наверное, в «Marks & Spenser» . Толстые стекла очков в уродливой оправе безобразно увеличивали глаза — Эмили была похожа на рыбу. Пучеглазую, грустную рыбу, заточенную в тесном аквариуме.
Но Эрнст фон Бюрхаузен — неожиданно для себя — снова вспомнил ненавистного Гейне.
Лорелея больше не казалась ему хрупкой блондинкой.
Что это вообще такое — цвет волос?
Каприз природы или удачная находка искусного куафера — не более!
Но глаза у настоящей Лорелеи совершенно точно были именно такими — глубокими, добрыми и печальными.
Простая истина. И очевидная.
Странно, что прежде он не понимал этого.
Очень странно.
Они говорили долго.
— Удивительное чувство, Эрнст. Кажется что мы знакомы целую вечность. На самом деле я впервые увидела вас только позавчера.
— Позавчера? Не может быть. Я вас не видел.
— Вы меня не заметили. Но это ничего. Я-то вас разглядела, хотя было темно.
— И где же?
— В гараже. Папа едва ступил на борт — сразу помчался проверять машину. Он помешан на своих авто. И меня потащил за компанию. Мы спустились на лифте. А вы как раз доставали что-то из своей машины. Она такая красивая. Маленькая, черная и похожа на какое-то насекомое. Симпатичный жучок-паучок из сказки. Правда?
— Да-а-а… Действительно. Вам правда понравилось?
— Очень.
Впервые за время их беседы Эрнст фон Бюрхаузен солгал. Почему? Зачем?
Разумного объяснения этому поступку было не найти.
В дело, похоже, вмешались силы, не питавшие к барону ни малейшей симпатии. Возможно, впрочем, не только к барону — ко всему человечеству. В целом.
Обманывать мисс Крис не было никакой необходимости. Ей-то — уж точно! — совершенно безразлично, какая у барона машина. Заводя этот разговор, Эмили просто хотела сделать ему приятное — Патрик Крис помешан на своих авто, другие мужчины, стало быть, — тоже.
Логика любящей дочери.
Эрнст почувствовал себя очень паршиво.
Словно алкоголик, по привычке хлебнувший виски после того, как дал зарок не употреблять спиртного.
И уже успел войти во вкус трезвого образа жизни.
Но слово было сказано.

12 апреля 2002 года
04 часа 45 минут
— Оставаться здесь больше незачем, дорогая. Прошу тебя, уйдем. Пожалуйста!
Коньяк, выпитый доктором Паркером после ужина, давно улетучился. Он редко пьянел, но крепкая гаванская сигара, сдобренная изрядной порцией старого «Hennessy», сделала свое дело. Хмель ударил в голову.
Не случись этого, миссис Паркер вряд ли удалось бы уговорить мужа на сомнительную — если не сказать рискованную — авантюру.
В курительном салоне на корме первой палубы было относительно спокойно.
Ральф решил пересидеть здесь шквал безудержного веселья, накатившего на судно, — возвращаться в каюту миссис Паркер категорически отказалась.
Худшие прогнозы доктора Паркера — увы! — начинали сбываться. Состояние жены с каждым часом тревожило все больше. Морской круиз нисколько не успокоил ее взвинченные нервы. Пестрое многолюдье, суета и постоянный гвалт заряжали ее нездоровой, разрушительной энергией.
Водоворот эмоций, положительных только внешне — профессиональным чутьем Ральф Паркер остро ощущал присутствие болезнетворных микробов агрессии, алчности, зависти, ревности, — неумолимо затягивал душу миссис Паркер в свои опасные глубины. Надломленная, так и не сумевшая оправиться от прошлых потрясений, она даже не пыталась сопротивляться. Болезнь прогрессировала.
И еще этот чертов Атлантический бал!
Ральфу — а вернее, его жене — он не сулил ничего хорошего.
Последствия были непредсказуемы.
Обшитые дубом стены курительного салона, зеленое покрытие столов, мягкая коричневая кожа глубоких кресел и диванов создавали ощущение покоя.
Большие витражи на окнах гасили ослепительные вспышки света — странные, причудливые тени метались по мозаичному полу.
И только.
Здесь собрались в основном пожилые люди, желающие насладиться вечерней сигарой в тишине.
— Атлантический бал? Нет уж, увольте.
Их балы остались в далеком прошлом.
Ральф немного расслабился.
Супруга вела себя на удивление смирно.
Коньяк был отменным.
Сигара — душистой.
Молодой человек, стремительно переступивший порог салона, не смутил и не встревожил его нисколько.
Худощавый блондин в белом смокинге, казалось, заглянул сюда случайно. Или просто искал кого-то. Но не нашел. Он уже собирался удалиться, так же стремительно, как вошел, но именно в этот момент встретился глазами с Ральфом.
Они сразу узнали друг друга.
Джим Чамп — вторая ракетка мира — был многим обязан доктору Паркеру.
Если не сказать — всем. Нынешним титулом, миллионными гонорарами и — в конечном итоге — тем, что сейчас находился на борту «Титаника».
Автомобильная катастрофа, чуть не стоившая ему жизни, обернулась приговором — едва ли не более страшным.
Вердикт врачей был суров и обжалованию не подлежал. Так говорили.
Джим пришел — а вернее, приехал — к доктору Паркеру в инвалидной коляске. Без всякой надежды — просто по инерции. Деятельная натура и закаленный бойцовский характер бунтовали. Они не желали сдаваться — но он уже принял решение. И теперь пытался усыпить их бдительность, обмануть, с тем чтобы позже заставить замолчать навсегда.
Операция длилась восемь часов.
И выздоровление еще долгих одиннадцать месяцев — столько времени потребовалось Джиму Чампу, чтобы заново научиться ходить.
Через два года он выиграл Уимблдон.
Еще через год стал второй ракеткой мира.
И вот теперь плыл на «Титанике».
Они обнялись. Порывисто и совершенно искренне.
— Рад тебя видеть, Джим.
— Что уж говорить обо. мне, док. Чертовски здорово, что мы встретились. Какие планы на вечер?
— Уже ночь, Джимми.
— О, действительно. Я не заметил. Поболтаем завтра?
— С удовольствием.
— Тогда я пошел. Долли Дон с минуты на минуту начнет свое шоу. В программе оно не значится, между прочим.
Джим многозначительно подмигнул Ральфу.
Все это время миссис Паркер безразлично молчала, глядя куда-то в сторону. Пациенты мужа ее раздражали. Потому-то Ральф не представил Джима. Тот, в свою очередь, не проявил инициативы.
Неожиданно настроение женщины изменилось.
— О каком шоу вы говорите?
— Ничего особенного, мэм. Обычный выпендреж До-До. Не думаю, что вам это понравится.
— Нет, почему же? Мне интересно. Очень интересно. Вы можете нас пригласить?
— Никаких проблем. Только док, похоже, устал. А там, знаете ли, будет шумно. Даже очень.
— И замечательно! Я умираю от скуки.
— Послушай, детка. Я действительно устал, и тебе не мешает отдохнуть…
— Ну, Ральф, пожалуйста… Заглянем на одну минуту, одним глазком, а потом — обещаю тебе! — сразу же пойдем спать. Вы действительно сможете провести нас туда?
— Если док пожелает, я притащу До-До прямо сюда.
— Ну зачем же? Здесь такие почтенные люди. Миссис Паркер хихикнула.
Джим понимающе улыбнулся.
В голове у Ральфа приятно шумело, по телу разливалось благодушное тепло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26