Касса была закрыта, но там еще сидела молодая кассирша, склонившись над схемой, где были отмечены проданные места.– Извините, – обратился к ней Гиллэм, – мне надо позвонить по вашему телефону. Срочно… Вы разрешите?– Тсс…Не поднимая головы, она быстро водила карандашом. У нее были бесцветные волосы, жирная кожа, выдававшая долгие часы бессонницы и наспех проглоченные завтраки. Гиллэм подождал несколько секунд, размышляя, сколько времени ей понадобится, чтобы связать воедино частокол цифр, стопку билетов и кучу монет в кассе.– Послушайте, – повторил он, – я инспектор полиции. Там, наверху, находятся два героя, которые мечтают о ваших деньгах. Ну что, дадите мне позвонить?– О Господи, – сказала она устало, в первый раз взглянув на Гиллэма. (Она носила очки, и ее лицо было некрасивым.) Она не казалась ни встревоженной, ни взволнованной. – Пусть забирают эти чертовы деньги. С этими счетами можно сойти с ума.Она отложила сложенные перед ней бумаги, открыла дверцу своей кабинки, и Гиллэм пробрался внутрь.– Тесновато, да? – заметила она, лукаво улыбаясь. У нее была почти культурная речь– безусловно, студентка из Лондона, зарабатывающая себе на карманные расходы, отметил Гиллэм. Он позвонил в «Кларендон» и попросил мистера Сэвиджа.Почти сразу же он услышал голос Смайли.– Он здесь, – сказал Гиллэм. – Здесь с самого начала. Должно быть, он взял дополнительный билет; он сел впереди. Мендель сразу увидел, как он, прихрамывая, поднимался по проходу.– Прихрамывая?– Да, это не Мундт. Это тот, Дитер.Смайли ничего не ответил, и после нескольких секунд тишины Гиллэм спросил:– Джордж… Вы слушаете?– Боюсь, что нас обманули. Против Фрея у нас ничего нет. Скажите своим людям, чтобы они уходили. Мундта сегодня вечером не будет. Первое действие закончилось?– Почти.– Я буду через двадцать минут. Не упускайте из виду Эльзу. Если они выйдут из зала и разойдутся, пусть Мендель сядет на хвост Дитеру. Оставайтесь в фойе во время последнего действия на случай, если они уйдут раньше.Гиллэм положил трубку, повернулся к девушке.– Благодарю вас, – сказал он, положив четыре пенса на стол.Она спешно взяла их и решительно вложила в руку Гиллэма.– Ради Бога, – сказала она, – не усложняйте мне жизнь.Гиллэм вышел на улицу и сказал несколько слов полицейскому в штатском, стоящему на тротуаре. Потом он поспешил занять свое место рядом с Менделем.Занавес опустился. Закончилось первое действие.Эльза и Дитер сидели рядом, о чем-то весело болтая. Дитер смеялся, Эльза дергалась, как картонный паяц, послушный рукам хозяина. Мендель как загипнотизированный смотрел на них. Слова Дитера ее смешили. Она наклонилась вперед и положила ладонь на его руку. Ее тонкие пальцы выделялись на фоне темного смокинга. Мендель увидел, как Дитер, наклонившись к ней, прошептал что-то, что снова ее рассмешило. Затем свет постепенно погас, и зал затих в ожидании второго действия.Смайли вышел из отеля и медленно направился к театру. Он подумал, что не случайно Литер пришел в театр сам; посылать Мундта было бы безумием. Сколько времени понадобится Дитеру и Эльзе, чтобы выяснить, что открытку написал кто-то другой? Важно было не упустить этот момент. Все, чего он желал, – это еще раз побеседовать с Эльзой.Несколько минут спустя он молча сел в пустое кресло возле Гиллэма. Он очень давно не видел Дитера.Тот не изменился. Он остался тем же обворожительным, обаятельным героем, незабываемой личностью, с несгибаемой волей и безграничной выдержкой боровшейся среди руин Германии. В тот вечер в клубе Смайли сказал неправду; Дитер не был соизмерим с другими людьми: его коварство, его тщеславие, его сила и его мечта– все это было больше, чем жизнь, и не поддавалось нивелирующему влиянию опыта.Это был человек, думающий и действующий абсолютными категориями, которому терпение и компромиссы были чужды.К Смайли снова пришли воспоминания, когда он, сидя в темном театре, наблюдал за Дитером поверх массы неподвижных лиц; воспоминания об опасности, которой вместе подвергались, взаимном доверии, когда жизнь Смайли зависела от Дитера, и наоборот. Смайли спросил себя, заметил ли его Дитер, и в какое-то мгновение ему показалось, что тот пристально смотрит на него из темноты.Когда занавес опустился, Смайли быстро направился к боковому проходу и стал спокойно ждать в коридоре звонка, объявляющего третье действие. Мендель присоединился к нему перед самым окончанием антракта, а Гиллэм прошел перед ними, чтобы занять свой пост в фойе.– Что-то происходит, – объявил Мендель. – Они спорят. У нее взволнованный вид. Она постоянно что-то повторяет, а он лишь кивает головой. Она в панике, а Дитер, кажется, чем-то обеспокоен. Он оглядывается вокруг, как будто попал в западню; он осматривает зал, как бы намечая пути к отступлению. Один раз он посмотрел на место, где вы сидели.– Он не отпустит ее одну, – сказал Смайли. – Он подождет, чтобы ускользнуть с толпой. И поэтому будет ждать окончания спектакля. Скорее всего, он понял, что окружен, и постарается утереть нам нос, оставив внезапно в толпе Эльзу, попросту бросив ее.– Так чего же мы ждем? Почему бы не пойти туда и не арестовать их?– Мы ждем; правда, я не знаю, чего. У нас нет никаких доказательств. Ни того, что они убийцы, ни того, что они шпионы. Да и Мастон ничего не знает. Но помните: Дитер не подозревает о наших колебаниях. Если Эльза нервничает, а Дитер обеспокоен, значит, они собираются что-то предпринять, это точно. Пока они думают, что игра окончена, у нас есть шанс на успех. Они начнут нервничать, попытаются убежать или еще что-нибудь. Главное– заставить их действовать.Театр снова погрузился в темноту, но краешком глаза Смайли видел, как Дитер наклонился к Эльзе и что-то тихо сказал ей на ухо. Он держал ее за руку, как бы стараясь в чем-то убедить или успокоить.А пьеса продолжалась. Рычание солдат и безумные крики короля наполняли зал; затем последовала тягостная сцена его ужасной смерти. Над рядами пронесся вздох. Дитер обнял Эльзу и набросил ей на плечи меховой воротник, поддерживая ее, как спящего ребенка. Так они и сидели до самого занавеса. Ни он, ни она не аплодировали. Дитер взял сумку Эльзы и, сказав ей что-то ободряющее, положил ей на колени. Она слегка наклонила голову. Раздалась барабанная дробь; все встали, зазвучал национальный гимн. Смайли тоже машинально встал, с удивлением отметив, что Мендель куда-то исчез. Дитер не спеша поднялся, и Смайли понял, что что-то произошло. Эльза осталась сидеть, хотя Дитер настойчиво теребил ее за рукав. В ее позе было что-то странное и неестественное.Начался последний куплет гимна, когда Смайли бросился к дверям и, пробежав по коридору, спустился по каменным ступенькам, ведущим в фойе. Он пришел слишком поздно: у входа уже толпились зрители, чтобы поймать такси. Он растерянно посмотрел в толпу в надежде увидеть Дитера, но понял, что зря теряет время. Дитер сделал то, что сделал бы он сам: выскользнул в один из двенадцати запасных выходов.Коренастая фигура Смайли несмело прокладывала себе путь в толпе, чтобы пробраться к выходу у сцены. Он увидел Гиллэма на краю человеческого потока как раз в то время, когда, лавируя, пробивал себе дорогу среди выходящих людей. Гиллэм тоже безуспешно искал Дитера и Эльзу. Смайли позвал его, и тот сразу же оглянулся.Продолжая с трудом пробиваться, Смайли достиг низенькой перегородки и увидел Эльзу Феннан. Она сидела неподвижно, хотя все вокруг шевелилось. Мужчины вставали, женщины возились со своими пальто и сумочками.И тут он услышал крик. Внезапный крик; крик ужаса и отвращения. Какая-то девушка, стоя в проходе, смотрела на Эльзу. Она была молодой и очень красивой. Она стояла, зажав рукой рот, и ее лицо было мертвенно бледным. За ней стоял ее отец, высокий хмурый мужчина. Он схватил ее за плечи и быстро увлек назад, увидев ужасную картину впереди. Воротник Эльзы упал с плеч, голова склонилась на грудь.Смайли оказался прав. «Пусть они запаникуют, побегут, все, что угодно, лишь бы они раскрылись». И вот результат их паники: безобразное безжизненное тело.– Будет лучше, если вы вызовете полицию, Питер. Я поеду к себе. Не впутывайте меня в эту историю. Вы знаете, где меня найти. (Он кивнул головой и как бы для себя добавил.) Я возвращаюсь к себе.На Фулхэм Палас Роуд, куда Мендель ринулся в погоню за Дитером, был туман и мелкий дождь. Вдруг из сырого мрака в двадцати метрах от него вынырнули фары машины. То и дело раздавался визг тормозов: водители нервничали, двигаясь почти ощупью. Ему пришлось преследовать Дитера по пятам. Их разделяло не более десяти метров. Кафе и кинотеатры уже были закрыты, но у баров и варьете еще толпились люди. Дитер шел прихрамывая. Его фигура время от времени четко вырисовывалась в свете уличных фонарей. Он шел быстро, несмотря на больную ногу. Когда он ускорял шаг, его хромота становилась более заметной, и при этом казалось, что он выбрасывает левую ногу вперед, помогая себе всем телом.На лице Менделя не было ненависти и непреклонной воли; лишь отвращение. Высокий профессионализм Дитера-разведчика его не интересовал. Перед ним был просто убийца во всей своей гнусности, трус, плативший другим, чтобы они убивали вместо него. Когда Дитер как бы невзначай отделился от толпы и направился к запасному выходу, Мендель увидел то, что и ожидал увидеть: повадки обычного преступника. Это было ему хорошо знакомо. Для Менделя все они были одинаковыми: от карманных воришек до крупных акул, жонглирующих капиталами акционерных обществ. Все они были вне закона, и Мендель считал своей задачей– неприятной, но необходимой– упрятать их в надежное местечко. По воле случая этот оказался немцем.Туман сгущался, приобретая желтоватый оттенок. Оба были без пальто. Мендель задавался вопросом, что собирается делать Эльза Феннан. Гиллэм позаботится о ней. Она даже не посмотрела вслед уходящему Дитеру. Странная женщина. Только кожа да кости. Глядя на нее, можно подумать, что она питается сухарями и супом из порошка.Внезапно Дитер повернул направо, в боковую улочку, а потом налево. Они шли уже около часа, но он, казалось, не чувствовал усталости. Улица была пустынной. Мендель слышал только их шаги, короткие и ясные, эхо которых тонуло в тумане. Они находились на узенькой улочке с домами в викторианском стиле, с массивным крытым входом и раздвижными рамами. Мендель догадался, что они где-то возле Фулхэм Бродвей. Может, даже дальше– по соседству с Кингз Роуд. Дитер не замедлял шаги, его несуразная тень все так же скользила в тумане. Он шел, как человек, который знает, куда идти, и который решил дойти туда во что бы то ни стало.Когда они приблизились к магистрали, Мендель снова услышал шорох машин за пеленой тумана. Затем они прошли под. фонарем, и бледно-желтый круг его света был четким и правильным, как радужный ореол вокруг зимнего солнца. Секунду Дитер в замешательстве стоял на тротуаре, затем, рискованно лавируя среди машин, которые, как призраки, появлялись из ниоткуда, он перешел дорогу и нырнул в один из многочисленных переулков. Мендель был уверен, что он идет к реке.Одежда на Менделе промокла, мелкие капли дождя струились по лицу. Темза, похоже, была уже недалеко; он чувствовал запах гудрона и кокса и почти ощутил холод черной воды. Какое-то мгновение ему казалось, что Дитер исчез. Он зашагал быстрее, споткнулся о тротуар и увидел перед собой поручни набережной. Ступеньки привели к парапету с приоткрытой калиткой. Мендель подошел и, опустив голову, посмотрел на воду. Внизу виднелся массивный пешеходный мостик из дерева, и Мендель услышал беспорядочное эхо: это Дитер под прикрытием тумана шел вдоль реки, следуя одному ему известным путем. Мендель подождал, потом осторожно, не делая липшего шума, ступил на мостик. Это была солидная конструкция с массивными перилами. Нижний край ее упирался в длинный паром, сделанный из досок и бочек из-под масла. Три полуразвалившиеся яхты сталкивались в тумане, спокойно покачиваясь на волнах. Мендель тихо проскользнул на паром и осмотрел каждую яхту. Две из них стояли совсем рядом и были соединены трапом. Третья стояла на якоре в пяти метрах; внутри нее горел свет. Мендель вернулся на набережную, аккуратно прикрыв за собой железную калитку. Он медленно спустился по улице, не осознавая, где находится. Через пять минут тротуар резко повернул направо, и дорога пошла в гору. Мендель догадался, что идет по мосту. Он зажег зажигалку, и длинное пламя осветило каменную стену справа. Он поводил зажигалкой и наконец увидел мокрую и грязную металлическую табличку с надписью «Бэттерси Бридж». Он снова вернулся к железной калитке и, постояв неподвижно, точно сориентировался благодаря этой находке.Где-то справа от него возвышались четыре скрытые в тумане массивные трубы Фулхэмской электростанции. Слева был Чейнуок со своими элегантными рядами лодок, протянувшимися до Бэттерси Бридж. Место, где он находился, представляло собой демаркационную линию между фешенебельными и бедными кварталам. Место, где Чейнуок встречается с Лоте Роуд, одно из самых зловещих в Лондоне. Южная сторона состоит из обширных складов, вокзальных платформ и заводов, а северная представляет собой нескончаемые ряды серых типичных переулков Фулхэма.Вот где, в тени труб, в каких-то двадцати метрах от Чейнуок, нашел себе убежище Дитер Фрей. Да, Мендель хорошо знал это место. Это было всего в двухстах метрах вверх по течению от места, где из цепких рук Темзы вырвали бренные останки Адама Скарра. Глава шестнадцатаяЭХО В ТУМАНE Было уже далеко за полночь, когда у Смайли зазвонил телефон. Он встал с кресла, стоящего возле газового отопителя, и тяжело поднялся по лестнице, крепко держась за поручни. Скорее всего это Питер или полиция, и тогда ему придется давать свидетельские показания. А может быть, это даже пресса. Преступление было совершено как раз в такое время, когда утренняя печать уже сможет о нем написать, но, к счастью, слишком поздно для последнего информационного выпуска. Какой же заголовок будет в газете? «Таинственное убийство в театре»? «Убийца затаился в зале»? Смайли ненавидел прессу так же, как ненавидел рекламу и телевидение. Он терпеть не мог «средства массовой информации», характерное для двадцатого века навязывание народу лозунгов и идей. Все, что он любил, что обожал, было порождено диким индивидуализмом. Вот почему сейчас он, как никогда, ненавидел Дитера и все то, что Дитер олицетворял: эту неслыханную дерзость, заключавшуюся в приношении индивидуума в жертву массе. Разве философия коллективизма когда-нибудь порождала мудрость или благодеяния? Дитера абсолютно не волновала человеческая жизнь; он мечтал только об армии людей без лиц, приведенных к самому низкому общему знаменателю. Он производил таких бездушных роботов, как Мундт. Мундт был безликим, как и вся армия Дитера, натренированным убийцей, олицетворяющим самую мерзкую расу убийц.Он поднял телефонную трубку и назвал свой номер. Звонил Мендель.– Где вы?– Возле набережной Челси. Бистро под названием «Балло» на Лоте Роуд. Здешний хозяин– мой приятель. Мне пришлось его разбудить. Послушайте, друг Эльзы скрывается на яхте возле мукомольного завода. Туман его ничуть не смутил. Он нашел дорогу с закрытыми глазами.– Кто?– Ее друг, который провожал ее в театр. Проснитесь, мистер Смайли, что с вами?– Вы следили за Дитером?– Конечно. Ведь вы об этом просили Гиллэма, да? Что слышно от Гиллэма? Куда потом пошла Эльза?– Она никуда не пошла. Когда Дитер ушел, она уже была мертва. Мендель, вы слушаете? Послушайте, как мне, черт возьми, вас найти? Где эта яхта? В полицию сообщать или не надо?– Да, скажите им, что Дитер находится в старом корыте под названием «Сантес Хэвен». Яхта пришвартована с восточной стороны набережной между мукомольней и Фулхэмской электростанцией. Они найдут, но пусть имеют в виду, что там сплошной туман.– Как вас можно найти?– Идите прямо к реке, я вас встречу прямо у моста Бэтттерси на северном берегу.– Я выхожу, только позвоню Гиллэму,У него где-то был спрятан пистолет, и мгновение он подумал, не взять ли его. Потом решил, что не нужно. Более того, хмуро подумал он, если я им воспользуюсь, из этого раздуют целую историю. Он позвонил Гиллэму и рассказал ему о звонке Менделя.– …И еще, Питер: они должны следить за всеми портами и аэропортами. Прикажите им наблюдать специально за речным сообщением и за кораблями, направляющимися к морю. Они знают, какие отдать распоряжения.Он надел старый плащ и кожаные перчатки, затем быстро вышел.Мендель ждал его возле моста. Они кивнули друг другу, и Мендель быстро увлек его за собой по набережной, проходя вдоль парапета мимо деревьев. Внезапно Мендель остановился и схватил Смайли за руку. Они замерли, прислушиваясь. Затем Смайли тоже услышал глухое неровное шарканье по деревянным доскам, как будто бы шел хромой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15