А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Несколько раз ее затапливало, но местные жители, промышлявшие рыбной ловлей и иногда потрошением эстонских барж, перевозивших что-нибудь сомнительное и ценное, вроде спирта, переселяться в более безопасное место не спешили.
Так деревня благополучно достояла до сорок третьего года. Весной сорок третьего по деревне прошла рота СС. Немцы вели себя спокойно, почти цивилизованно. Без особого запала они расстреляли председателя рыбколхоза, и убрались восвояси. А через неделю явились эстонские националисты и, пользуясь тем, что мужиков в деревне почти не осталось, отыгрались за все потерянные баржи с грузами. Деревню сожгли дотла, половину жителей перестреляли, сводя личные счеты, которые не могли не появиться за долгие годы соседства. Оставшиеся в живых предпочли бросить насиженное место и ушли от греха подальше за лес, где и заложили новую деревню. Название, естественно, оставили, хотя ничего песчаного поблизости не было.
За несколько послевоенных лет с удивительной скоростью между новой деревней и остатками старой образовалась большая, шириной в километр, полоса топкой болотистой земли. Она проходила прямо посреди леса, словно отрезая полукругом излучину Наровы. В пятидесятых, когда приводили в порядок дороги, и позже – в семидесятых, при строительстве базы отдыха, болота кое-где осушили. Но все равно, добраться до излучины по лесу было почти невозможно. Никому не показалось странным такое стремительное заболачивание леса. Процесс, на который обычно требуются десятки, а порой и сотни лет, здесь завершился меньше чем за четыре года. Неплохая головоломка для ученых, окажись они поблизости. Но в радиусе сорока километров единственными представителями науки были три учителя сельской школы в поселке Зоренка, расположенном в двух часах ходьбы от Песков. Никакого дела до образования болот учителям не было.
О печальной истории деревни Пески частенько любил поговорить дед Сергея. Большую часть таких историй Сергей, разумеется, пропускал мимо углей. Вот рассказы старших пацанов были куда интереснее. От них Сергей узнал о старом кладбище, которое забросили после того, как сгорела деревня. Конечно же, присутствовали в этих рассказах у вечернего костра и вылезающие из могил мертвецы, и призраки, и мальчишки, которые отважились найти это кладбище и пропали навсегда. Обычные истории, от которых ночью по спине бегут мурашки, а утром – разбирает смех. Но одно в этих рассказах было правдой – кладбище существовало. Подтвердила это бабушка Сергея, баба Нина. И подтвердила после того, как Сергей, пристав с расспросами к деду, получил хороший подзатыльник и строгий наказ никогда больше даже не заговаривать на эту тему. Реакция деда Сергея не столько обидела, сколько удивила. Обычно тот чуть ли не расцветал, когда любимый внук проявлял интерес к прошлому этих мест.
Получив свое от деда, Сергей отправился к бабушке, которой задал тот же вопрос. Но и она отделалась лишь невнятным бормотанием. При этом старалась не смотреть в глаза внуку, и боязливо косилась на дверь – не идет ли дед. Исчерпывающей информации Сергей не получил, но уяснил главное – кладбище действительно было, и больше ни к кому из взрослых с этим вопросом лучше не обращаться. Услышав топтание деда в сенях, последнее предупреждение бабушка произнесла четко и внятно.
Все это было настолько не похоже на старичков, как их называл про себя Сергей, что ему, десятилетнему мальчишке, читавшему запоем Стивенсона, Лондона и Буссенара, стало совершенно ясно – старое кладбище окружает какая-то мрачная тайна. Самая настоящая тайна! Что может быть круче? Даже новый велосипед, о котором он тогда мечтал – небесно-голубой «Орленок», большой, почти взрослый велик – не мог сравниться с таким подарком судьбы.
Если он сможет найти это кладбище и разгадать его загадку, будет о чем порассказать осенью Витьке с Андрюхой. Елки-палки, да они умрут от зависти, когда узнают о его приключениях. Быть может, придется столкнуться с каким-нибудь привидением…
От этих мыслей дух захватывало, но делиться ими с кем бы то ни было он не спешил. Нужно было все как следует обдумать, составить план, подготовиться к экспедиции. Ведь это самая настоящая экспедиция. Не на Остров сокровищ, конечно, но тоже ничего себе. А может, и круче – там были обычные пираты, а здесь – призраки.
Сергей осторожно, чтобы не дошло до деда, принялся наводить справки о кладбище. К взрослым он обращаться опасался, помня наказ бабушки, но от ребят смог узнать, что кое-кто из молодежи уже пытался добраться до забытого погоста, но все заканчивалось петлянием по болоту. Причем, один смельчак так и утонул там. Или, в другой версии, не утонул, а добрался до кладбища, где и был съеден заживо мертвецами. Первый вариант казался Сергею более вероятным, но сбрасывать со счетов второй он тоже не спешил.
Подготовка к рейду длилась почти месяц. Для начала нужно было сколотить команду. Отправляться на таинственное кладбище в одиночку не хотелось. Удалось подбить на дело трех ребят, приехавших так же, как и он, на лето из города. Все трое были младше его на год – два, и он чувствовал себя настоящим предводителем команчей. Мудрым и опытным вождем краснокожих.
Первый рейд закончился плачевно. Они без приключений дошли по дороге до базы отдыха, потом свернули в лес, и вскоре обнаружили себя посреди мрачного болота, чуть ли не по пояс увязшими в болотной жиже. С огромным трудом они все-таки выбрались на твердую землю, и не солоно хлебавши вернулись в деревню. Дед, увидев понуро плетущегося по дороге Сергея, с ног до головы покрытого грязью, сразу понял, что к чему. Бенджамена Спока Николай Афанасьевич не читал, и при воспитании внука обычно пользовался проверенным веками средством, после применения которого Сергей некоторое время предпочитал спать на животе.
Сергею было строго-настрого запрещено даже близко подходить к базе отдыха и к лесу вообще. Дед, который обычно бывал невозмутим и хладнокровен во время экзекуций, на этот раз разозлился по-настоящему. Таким Сергей его еще ни разу не видел. Если бы он слушал чуть-чуть внимательнее, он бы уловил в голосе деда помимо злости и кое-что другое. Нечто, очень похожее на страх преступника, долгие годы успешно скрывавшегося от наказания и оказавшегося вдруг на грани разоблачения. Но ремень, гулявший по спине (не сильно, но все же чувствительно), не давал сосредоточиться на таких мелочах.
После экзекуции Сергей успокоился ровно на две недели. Потом он предпринял еще одну попытку. На этот раз все было иначе. Его команда уменьшилась с четырех человек до двух, но зато парень, сохранивший верность идее, был, также как и Сергей, готов идти до победного конца. Вдвоем им удалось прорваться через болото, и выйти на едва заметную тропинку, ведущую в сторону реки. И вот там-то они столкнулись с препятствием, оказавшимся посерьезнее трясины.
Сначала все шло хорошо. Стоило им преодолеть полосу заболоченной земли, лес преобразился. Чахлые елки сменились раскидистыми липами, высокими могучими соснами и густыми зарослями орешника. Пропитанный водой мох тоже исчез. Теперь они ступали по твердой земле, усыпанной пружинящей под ногами хвоей. Несмотря на солнечный день, лучи света с трудом пробивались сквозь кроны, и в лесу царил полумрак. Они словно оказались в огромной пещере, где стенами были шершавые стволы деревьев, а сводом – темно-зеленая листва.
Поначалу все это казалось Сергею очень красивым, загадочным, а потому приятно волнующим. Но буквально через несколько десятков шагов он вдруг понял, что обычные лесные звуки – пение птиц, шорох ветра в ветвях, стрекот насекомых, начали стихать. Сначала смолкли птицы. Только вдалеке раздавался дробный стук дятла, но и он через какое-то время оборвался.
По мере приближения к тому месту, где по расчетам Сергея должно было находиться кладбище, в лесу становилось все тише и темнее, будто они действительно уходили вглубь гигантской пещеры. Даже комары куда-то делись. Тишину нарушали только приглушенные хвоей шаги мальчишек. И шаги эти были уже не столь уверенными, как в начале пути. Звенящая тишина и мрачный зеленоватый сумрак, укутавшие ребят как толстым одеялом, заставляли их сердца биться быстрее. И один и другой были в лесу не первый раз, но такой мертвой тишины им слышать не приходилось. Казалось, лес замер, внимательно следя за непрошенными гостями. И это ощущение, тягостное, давящее, усиливалось с каждым шагом. Мальчишки шли молча, настороженно глядя по сторонам, и каждый про себя уже не раз пожалел, что забрел в этот лес. Выпорхни сейчас из кустов какая-нибудь пичуга, они побежали бы без оглядки.
Но заставила их обратиться в бегство не птица. Сначала до них донесся едва уловимый сладковатый запах гнили. В следующий момент дунул легкий ветерок, и вонь вроде исчезла, но через несколько шагов ударила в нос, уже не оставляя сомнений на свой счет. Мальчики переглянулись, поморщились, но останавливаться не стали, ноги будто сами собой несли их вперед, хотя оба чувствовали, что ничего хорошего их впереди не ожидает. Хорошее просто не может пахнуть так …
Тропинка очередной раз вильнула в сторону, и за поворотом им открылось зрелище, которое, как показалось тогда Сергею, он не забудет никогда.
К стволу дерева была прибита дохлая собака. Обычная дворняга, разве что довольно крупная, размером с немецкую овчарку. Задранные вверх передние лапы были приколочены, задние болтались сантиметрах в двадцати от земли. Под ними темнела лужа запекшейся крови с какими-то крупными сгустками. Это было первое, что бросилось в глаза Сергею. Размеры собаки и огромное количество крови под деревом.
Брюхо у собаки было вспорото от одного бока до другого. Острый нож чуть не рассек позвоночник. Из разреза свисали кишки, облепленные мухами и сосновыми иглами. Пасть была распахнута, между белых клыков свешивался неправдоподобно длинный язык. В ране ползали черви. В шерсти тоже копошилась какая-то гадость.
Но это было еще не самое жуткое. Рядом с потемневшим жгутом кишок из огромной раны торчала голова дохлой черной кошки. Как кенгуренок из сумки матери. Будто кошка проникла подобно паразиту внутрь собаки, а потом захотела выбраться и прогрызла себе выход наружу. Остекленевшие кошачьи глаза уставились прямо на Сергея. На одном из них сидела жирная зеленая муха. Она ползала туда-сюда, из-за чего казалось, что дохлый кот время от времени подмигивает.
Первым не выдержал приятель Сергея. Взвизгнув, он развернулся и понесся по тропинке назад, к болоту. Через мгновение Сергей последовал его примеру. Желание добраться до заброшенного кладбища испарилось без следа.
Бравый вождь краснокожих испугался дохлого пса. Испугался до такой степени, что абсолютно безропотно снес очередную порку и поклялся (совершенно искренне) деду, что и носа его не будет больше в этом лесу. Несколько ночей после этого случая его мучали кошмары, в которых дохлая кошка выбиралась из своего жуткого убежища и пыталась вцепиться когтями ему в лицо.
Но детская память в конце концов выдавила из себя эти воспоминания, и через несколько недель уже казалось, что все произошедшее – было всего лишь сном. А когда закончились каникулы и навалилась школьная жизнь, он перестал вспоминать даже этот сон.
И только через два года, когда на дачу приехали погостить друзья, он вспомнил о заброшенном кладбище. И о той собаке. Он рассказал о своем походе на болото Вите с Андреем, и они подняли его на смех. Для них история была не больше, чем сказочкой, придуманной специально для того, чтобы попугать городских. Здесь, в глухой деревушке, между ними сама собой пролегла эта черта – они были городскими, а Сергей, несмотря на то, что девять месяцев в году жил на соседней с ними улице – деревенским.
Он и сам не знал, хотел ли убедить их в правдивости своего рассказа. Хорошо зная друзей, Сергей понимал, что если они хоть на секунду поверят ему, нового похода за болото не избежать. А оказаться на той тропинке еще раз он не хотел. Но также (а пожалуй, и больше) он не хотел выглядеть в глазах друзей треплом.
В конце концов, Виктор, который был настроен куда скептичнее Андрея, неожиданно для всех сказал:
– А пошли посмотрим. Чего болтать-то? Отведи нас туда, мы сами и поглядим, треплешься ты или нет. Я во всю эту чепуху не верю, сразу говорю. Инопланетяне – еще туда-сюда. Или там снежный человек. Но ожившие мертвецы да призраки – это я в первом классе проходил. Ты бы, Серега, еще про Бабу Ягу тут заливать начал. Может, еще и в Деда Мороза веришь?
Андрей расхохотался так, что начал громко икать, отчего смех разобрал его еще больше. Вслед за ним рассмеялся и Виктор. Сергей же сидел, насупившись, впервые испытывая что-то вроде неприязни к ребятам, с которыми (как он считал) прошел огонь и воду. Но неприязнь эта была вызвана не тем, что они смеялись над ним. А тем, что стало очевидным – от похода за болото ему не отвертеться. И все из-за них. Прежде всего, из-за этого неверующего Фомы – Витьки.
Теперь, стоя посреди тропинки, препираясь с Андреем и видя легкое замешательство приятелей, Сергей почувствовал что-то вроде удовлетворения. Вот так-то, ребятушки, вы тоже боитесь, и тоже не рады, что пришли сюда. А главное – уж теперь-то вряд ли кто-нибудь из вас скажет, что Серега Парамонов трепло. Только как бы не вышло это все боком…
– Ну ладно, чего стоять-то, – сказал Виктор. – Веди уж ты, Серега, не хватало еще заблудиться. Тогда Андрюха точно на свой обед не поспеет. Но если так уж боишься, давай я первым пойду.
– Да кто боится-то? – Сергей проглотил противный комок. – Ничего я не боюсь. Это я так, просто… Чтобы толстый не зазнавался. А то считает себя героем, а остальные типа ссут. Пошли. Только смотрите, я предупредил.
Он снова вытер ладони о штаны и взялся за руль велосипеда. «Орленок» показался ему тяжелее трактора «Беларусь».
Все было, как в прошлый раз. И в то же время, Сергей чувствовал, что что-то едва уловимо изменилось. Если два года назад лес напоминал огромную мрачную пещеру, то теперь… Теперь у него было ощущение, что он спускается в собственную могилу. Запах сырой земли. Вот в чем была причина – в запахе свежевскопанной земли. Будто кто-то перерыл весь лес. И с каждым шагом запах усиливался. Он был не так неприятен, как запах гнили позапрошлым летом, но почему-то тревожил намного больше. В голову сами собой лезли мысли о мертвецах, вылезающих из могил. Сергей пытался отогнать их, но они возвращались с назойливостью обнаглевшей мухи. Картины одна другой страшнее вставали перед глазами. Все эти позеленевшие, полуистлевшие руки, высовывающиеся прямо из-под земли, черепа со свисающими лоскутами сгнившей кожи, глазницы с копошащимися внутри червями… Глупость? Страшилки для детишек? Да, конечно. Но, как говорит бабушка: Николай Чудотворец, пронеси и помилуй! В этом лесу верилось во все, что угодно.
Сергей оглянулся. Друзей было не узнать. Все их веселье куда-то пропало. Лица побледнели, губы плотно сжаты, так, что превратились в тонкие бесцветные ниточки. Глаза смотрели испуганно и как-то отрешенно, словно ребята были под гипнозом. Да и сам Сергей чувствовал себя загипнотизированным. Несмотря на страх, который с каждым пройденным метром все сильнее сжимал горло, остановиться и повернуть назад не мог. Ноги несли его вперед, подчиняясь чьей-то чужой воле. И, как ему казалось, вовсе не доброй.
Первым не выдержал Андрей. Вытирая струящийся по лицу пот, он каким-то не своим голосом сказал:
– Может, не пойдем дальше, а? Не знаю, как у вас, а у меня… У меня поджилки трясутся. Если хотите, считайте меня трусом, но я предлагаю поворачивать обратно.
Эти слова, прозвучавшие в ватной тишине, подобно пушечному выстрелу, привели Сергея в чувство. Его словно окатили ведром ледяной воды. Он замедлил шаг, потом остановился. Неведомая сила по-прежнему влекла его вперед, но теперь он мог сопротивляться ей.
Виктор наткнулся на Сергея, словно шел с закрытыми глазами, недоуменно посмотрел на него и наконец сообразил, кто перед ним.
– Ничего себе, пацаны, – пробормотал он, потирая лоб. – Я как будто уснул. Ничего не понимаю… Вроде как просто что-то тащит вперед. Будто магнитом…
– Со мной то же самое, – сказал Сергей. – В прошлый раз такого не было. Собака была, а этого – нет.
– А далеко до того места, где ты собаку видел? – спросил Андрей, озираясь по сторонам, будто ожидал на каждом дереве увидеть по дохлому псу.
– Давно уже прошли. Знаете, мне кажется, это было что-то вроде предупреждения. Ну, собака… Чтобы дальше никто не ходил. Она как бы отпугивала, что ли. Граница, за которую лучше не заходить.
– А теперь что? – спросил Виктор. – Теперь, типа, можно, да?
– Ну, я не знаю. Только думаю, что если пойдем дальше, может случиться что-то плохое… Вы чувствуете, как воняет землей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34