Из романов он черпал информац
ию про мыслимые и немыслимые удовольствия, дающиеся так называемым благ
ородным происхождением (в их достоинство он поверил), и не раз приписывал
своему отцу различные звания: полковник, генерал, даже маршал; он разжало
вывал своего родителя в своих рассказах постепенно, по той мере, по какой
сам умнел.
Отсюда следует, что Сильверст Эстон фон Враль был подвержен пороку, отме
ченному девятой заповедью, то есть вранью, о чем принято считать, что оно з
ло, хотя, думается, худшее в мире зло есть цинизм, являющийся законченным в
ыражением, концентратом всевозможных мерзостей. Совершается сколько у
годно преступлений, продиктованных умственной отсталостью, завистью, р
евностью, жадностью, Ц их можно объяснить, к ним можно относиться снисхо
дительно, иногда даже с сочувствием. Цинизм же все понимает, все учитывае
т, служит удовлетворению надменно-рафинированного эгоизма; к совести ци
ников нельзя апеллировать, в них нельзя воспитать сущность человечност
и. В сравнении с цинизмом, если вранье не в служении последнему, оно явлени
е весьма даже рациональное.
Но было время, когда сам Сильвестр Эстон-Гарсон Враль стеснялся, когда ег
о вранье разоблачали. Он, собственно говоря, стеснялся своей слабости ро
вно до того дня, когда ему, уже в 1960 году, в Балашевской тюрьме на сущность вр
анья открыл глаза его главный наставник Ц Мор, кого он считал и обязан бы
л считать своим спасителем и крестным отцом. Это именно Мор читал ему в пр
огулочном дворе тюрьмы два года подряд лекции о смысле и красоте вранья,
и он заслуживает, чтобы познакомиться с ним.
Мор Ц вор. В законе. Старый, авторитетный, центровой вор. Держал зону, да не
простую, а воровской спец, да не просто спец, а особорежимный, точнее знаме
нитую Девятку в Краслаге. Это за Канском, где выгружают этапы на небольшо
й станции с обнадеживающим названием Ц Решеты. Впервые молодой Вестер о
казался здесь в 1948 году. В тот день капитан Белокуров вошел в зону Девятки у
же после отбоя, когда надзиратели, именуемые контингентом зоны мусорами
, замкнув бараки, удалились.
Ц Краковский, достаньте мне постель, Ц объявил он своему библиотекарю,
Ц я у вас сегодня заночую.
Неизвестно, знал ли, понимал ли капитан Белокуров, начальник кабинета ку
льтурно-воспитательной части Ц КВЧ, что его библиотекарь, старик (ему мо
гло быть около шестидесяти), является среди воров зоны главной фигурой, к
ого можно бы назвать паханом, если бы сами воры считали такое определени
е уважительным. В Балашевской тюрьме Враль поинтересовался у Мора, почем
у его зовут не Вольдемар, а Вальдемор, на что старик ответил, что у него все
гда все наоборот.
Мора нельзя было назвать красавцем. Уже на Девятке он произвел на Враля о
тталкивающее впечатление, но в Балашеве, много лет спустя, уродливое лиц
о старика приобрело необъяснимое выражение дикого благородства, и Врал
ю подумалось, что самым мерзким это лицо было скорее всего в юности. Прожи
тое же время, случается, откладывает на лицах людей свою печать, подчерки
вая особенности характера. Лицо Мора и на самом деле обладало странной о
собенностью: справа Ц человек как человек, слева же Ц сволочь, каких мал
о.
Для начальника КВЧ в библиотечном шкафу хранились постельные принадле
жности: матрац, подушка, одеяло, простыни, свернутые в тюк.
Вальдемор прикинул, что капитан, похоже, опять поцапался с Читой, то есть с
женой. Те зеки, которым посчастливилось в доме Белокуровых Ц сразу за ла
герным забором, Ц выполнять ее поручения, называли ее Читой из-за ее мал
ого роста, вульгарных черт лица, оттопыривающихся ушей, не помещавшихся
под жидкими волосами, а также вытянутых трубочкой губ и «висячего» вертл
явого зада. Зеки с удовольствием рассказывали подробности из жизни капи
тана Белокурова, на чьих плечах лежала солидная доля ответственности по
задаче очищения мозгов населения страны, рассказывали, изображая грима
сы Читы и ее немного визгливый голос. Впрочем, ее голос знали в зоне многие
и из тех, кто и близко ее никогда не видел.
Что касается прямых обязанностей капитана Белокурова, то его жена заним
алась ими больше, чем ее идеологически подкованный супруг: она воспитыва
ла своих верноподданных, которых ей отбирал другой капитан, тоже Бело… н
о не Белокуров, а Белоусов. Он являлся начальником спецчасти и отбирал дл
я Читы и своей Фаины этих олухов, мужиков по признакам судимостей, избега
я брать осужденных за изнасилование. Зря опасался: Фаина была даже страш
нее Читы. Воспитывали граждан Союза жены всех офицеров Девятки, и даже чо
порная супруга самого Бугая, воспитывали в своих хозяйствах, где перевос
питуемые пилили-кололи дрова, перекапывали огороды, чинили заборы, крас
или, таскали воду, выполняли другую работу, но Ц к счастью! Ц не стирали б
елья… к счастью для некоторой части населения зоны.
Необходимо отметить: такая «воспитательная» работа офицерских жен не ш
ла на пользу самим мужьям: никто из начальства не мог, кроме разве что Буга
я, похвастать здоровьем, физической развитостью, особенно начальник КВЧ
. Почему-то часто отсутствие физических нагрузок в первую очередь накла
дывает отпечаток на лицо и задницу человека. А как полезно зимою, раздевш
ись до пояса, махать колуном на свежем воздухе! А весною на огороде загора
ть! Ан нет, мужья не желали ни махать, ни загорать, в результате Ц и дряблос
ть, и бледность, и прыщи…
Вальдемар догадался, почему Белокуров решил переночевать в зоне: расска
зывали, что намедни опять обтрухали Читу. Белокуров решил отомстить свои
м анонимным соперникам, незаметно застукав их на чердаке 12-го барака. Име
нно на этом чердаке это безобразие и вытворяли, поскольку с него хорошо п
росматривались дома вохровских работников, причем именно дома двух кап
итанов «беляков», как их прозвали (Белокуров и Белоусов). Поскольку Чита и
Фаина свои трусики простирывали сами, они обычно устраивались со стирко
й прямо рядом с крыльцом как летом, так и зимою. А их хозяйства были так пос
троены, что крылечки располагались на виду у всей зоны. Они сначала не под
озревали даже, что стирали на виду у мужчин, специально взбиравшихся на ч
ердак взирать на их аппетитные зады.
Сперва эта визуальная любовь осуществлялась через небольшие видоискат
ели Ц дырочки от сучков в досках торцовой части барака, выходящей как ра
з к домам Читы и Фаины. Однако дырочки не позволяли охватить взглядом все
обожаемые пропорции. Тогда люди натаскали кирпичи, чтобы достать до прол
ома в одной из досок, Ц положение улучшилось. Но слишком много оказалось
желающих предаваться любви, уже все дырки захватили, образовались очере
ди. Натаскали кирпичи, построили мостки, чтобы достать до других дыр, и дро
чили, как рыбаки с удочками на реке, Ц каждый на своем помосте. Наконец, кт
о-то в порыве необузданной страсти отодрал целую доску: красота! Совсем д
ругое дело! Спустя три дня уже не осталось ни одной доски… Видимость перв
оклассная!
Но теперь и возлюбленные прачки приобрели возможность лицезреть своих
любовников и радоваться вожделениям, вызванным ихними тендерями. Конеч
но, растерялись бедные, и понять это можно: когда в пятнадцати метрах от те
бя на чердачной возвышенности стоит ряд мужиков, пожирающих глазами, с в
ысунутыми от страсти языками Ц слюни капают Ц и манипулируют совершен
но открыто инструментами разной величины Ц даже профессиональные про
ститутки способны впасть в шоковое состояние от такого открытия. К тому
же Чита с Фаинитой сами от этого никакого удовольствия не получали, так ч
то никакая это не любовь, а натуральное изнасилование.
Чита и Фаинита с плачем помчались в штаб жаловаться законным мужьям, и те,
гонимые ревностью, ринулись в зону. Но, увы, к их приходу на чердаке 12-го бар
ака не оказалось ни одного сексуального гангстера. Сколько бы их не лови
ли Ц безрезультатно. Оттого, наверное, что при их появлении какая-то воро
на на крыльце барака напротив вахты сразу же начинала каркать: «Атас!» Оз
начало это: закрыть бардак! Столь же бесполезно было заколачивать чердак
досками…
Ц Обладать предметом можно и не будучи его владельцем, Ц заметил Вальд
емор в беседе с Боксером по этому поводу, Ц зачем тратить энергию на прио
бретение… Другие бесплатно пользуют, даже близко не подходя.
Утром рано капитан свернул свою постель и пропал (спал он на столе в «чита
льном зале»). Вальдемор отправился в санчасть к Боксеру: от санчасти 12-й ба
рак хорошо наблюдался Ц это же цирк бесплатный, когда Белокуров ловит т
ам любовников своей жены.
Как раз пробили подъем. Одновременно Ухтомский, тот что говорил по-русск
и с французским прононсом, завел в зону прибывший этап и повел к бане. Приб
ывшие зеки буквально наступали на пятки Белокурову, и тот понял: раз приш
ел этап, на чердак никто не полезет. Черт с ними! Он оставил мысль сейчас ту
т караулить. Ему не нравились этапы: опять надо с кем-то беседовать, прово
дить работу, как будто не все равно, кто валит лес Ц мозглые или безмозглы
е.
Белокуров не интересовался этапами, пусть ими занимаются те, кому положе
но. Миновав кухню, как и Вальдемор, он приостановился наблюдать помойку: з
десь у крыс как раз в разгаре «разборка». Вцепившись во что-то, они рвали и
кричали, отгоняли одна другую, на Белокурова даже не реагировали. А еще го
ворят, что крысы умные, подумалось Белокурову, почему бы им не поделиться,
чтобы досталось всем поровну?
Узнав, что цирк отменен ввиду прибытия этапа, пришли в баню и Вальдемор с Б
оксером. Сюда же пришли воры с амбалами, среди последних выделялся огром
ный субъект с лицом в шрамах Ц видный амбал, знающий себе цену среди себе
подобных. Звали его Треской.
Прибывшие и местные воры радостно обнимались. Никого из воров, с ним прие
хавших, Враль не знал, но здешние воры узнавали знакомых. Треска, скривив р
ожу в ухмылке, фамильярно хлопнул Враля по заднице и в тот же миг растянул
ся в нокауте на полу Ц присутствующие не успели даже понять происходяще
е. Воры одобрительно захохотали: хороший бокс, приятно посмотреть. У докт
ора же Ц Боксера тоже дух захватило.
Ц Вот здорово! Ц воскликнул он. Ц Ты боксер, парень.
Ц Лошадь я, Ц ответил Враль не в струю. Потом объяснил: как-то его с побег
а гнали по жаре, били прикладами винтовок, где-то поили прямо с ведра, как л
ошадь.
Ц Какая категория? Ц спросил Боксер.
Ц Первая.
Ц Пойдешь шнырем в 37-ю? Ц спросил Николай Дурак, комендант.
Дурак уловил в настроении воров симпатию к молодому человеку. Еще бы Ц т
ак шандарахнуть Треску!..
Ц А как насчет бегать? Ц тут же поинтересовался Боксер.
Ц От кого? Ц не понял Враль.
Ц От Трески, Ц засмеялись воры, посматривая на сидевшего на полу рохлю.
Ц Просто так… бегать по утрам, Ц объяснил Боксер: ведь Алик Саркисов бы
л когда-то настоящим боксером и в душе остался им. Ц Мне нужен партнер Ц
спарринг-тренер, понимаешь?
По правде говоря, Враль не понимал, что это такое Ц спарринг-тренер… Огро
мный черноголовый, черноглазый молодой человек в белом халате смотрел н
а него серьезно, даже просительно, похоже не разыгрывал. Густые брови, при
ятное лицо… Не мог же знать Враль, что это бывший боксер-тяжеловес, бывал
даже чемпионом. Он велел Вралю раздеться, пощупал мускулы и высказал мне
ние, что тот мог бы добиться успеха в среднем весе.
Ц Завтра побегаем, да? А с утра сходим в БУР бабам уколы сделаем, а то я без
санитара пока…
Решительно дурачат, подумал Враль. Откуда здесь бабы?
Ц От чего уколы? Ц прикинулся простофилей.
Ц От поноса, Ц захохотали Боксер и все присутствующие.
Враль пожал плечами: если им смешно Ц пусть радуются, зачем возражать, по
ртить отношения, все тут незнакомо…
Потом боксер Саркисов расскажет ему свою спортивную биографию: сколько
матчей провел, сколько из них выиграл нокаутом, сколько апперкаутом, где
был чемпионом. Единственно насчет своего медицинского образования не с
кажет.
Как и за что попал на этот Спец?.. А-а, это так романтично! Он в одной зоне где-
то в тайге имел связь с женой самого Хозяина, тот вызвал его на поединок. Б
оксер нокаутировал его, и вот Ц он здесь.
Как стал врачом?.. О, это тоже так романтично! Он, оказывается, приглянулся
Ц только строго между нами Ц жене кума… Так что и сейчас еще продолжает
ся тайный роман Ц она бывает у него в санчасти, потому он и не хочет ни сан
итара, ни шныря. Но ему это уже надоело, хочется отдохнуть от баб…
Воров к бане посмотреть на этап пришло человек двадцать. Враль уже поним
ал многое в лагерной жизни, понимал и то, что сейчас судьба завела его в ка
кой-то особый лагерь, какой-то специфический, воровской. Он не понимал пр
ичину смеха всех, когда врезал Треске, намного превосходившего комплекц
ией. А что значит 37-я? Его спросили, сколько ему лет. Ему исполнилось уже вос
емнадцать. В школе учился? Нет. Не любил математику, без нее жить лучше. Убе
жал из дома, бывал в Европе, уже там сидел в тюрьмах.
Воры посмеялись над ним, по его мнению, беспричинно, сказали, что он, видат
ь, заливает. Он опять не понимал. Тогда спросили, умеет ли он врать?
Ц Нет, Ц сказал он честно.
Воры, смеясь, сказали, что, наверное, все-таки он врет насчет заграницы.
Ц Ты вот расскажи нам что-нибудь из жизни заграничной, если хорошо расск
ажешь, будет тебе у нас хорошо. Так ему объявил бородатый человек, а другой
, немолодой страшилище сказал, чтобы он не боялся, хотя… именно такого боя
ться и назначено самой природой. Но рассказывать что-то надо было. Он дога
дался по отношению других воров к этим двум, что они главные. И рассказал п
ро случай, когда в портовом кабаке одна женщина за что-то отрезала у своег
о любовника член. Рассказ рассмешил воров, скорее всего из-за слова «писк
а». Словно они даже не знали такого слова, как будто оно было даже нерусско
е. Но как он узнал, что отрезала? Ах, предмет валялся в кабаке на полу? Ладно,
Ц решили воры, парень вроде толково брешет, так что подойдет. Но дело в то
м, что Враль не соврал: он об этом случае читал когда-то в газете.
Его слушали, хохотали, только Треска оставался хмурым. Да, не сам рассказ в
сех развеселил, а именно оконцовка, то есть как он нежно назвал отрезанны
й предмет: пи-с-ка. Он даже не знал, что в этой среде такого слова как бы не су
ществует, что здесь это называется даже не пенис, а хрен как таковой.
Ц Видите? Как человек правдиво все изложил… Чем вам не шнырь? Где лучше н
айдете? Ц объявил страхолюга, которого все звали Мором.
Таким образом, общественное положение Враля на Девятке решилось очень д
аже естественно. Его отвели в седьмой барак в секцию 37-й «королевской гва
рдии» и показали, где он может расположиться, то есть спать. Обязанности п
ростые: убирать в секции, зимою еще и топить, утром и вечером с кем-нибудь и
з шестерок, хотя бы с тем же Треской, выносить из парашной каморки бочку с
мочой Ц огромную парашу. Малой для всех здесь не хватило бы Ц на сорок с
лишним морд.
2
Валька Черный, молодой чернявый парень с раскосыми черными цыганскими г
лазами, жрал с Мацокой и бригадиром, Юркой Лебедевым, жившими в секции 37-й б
ригады. И вот сказал Валька Черный Вралю: после того как выльют за бараком
в углу зоны в уборной на двенадцать мест парашу, шел бы он в санчасть, как и
приглашал его Боксер, а то, мол, тот может обидеться.
Вынесли они парашу емкостью в пять ведер с Треской. Понесли, взявшись за к
онцы палки, просунутой через отверстия-ручки в двух боках бочки, вылили, з
атащили в парашную (помещение в четыре квадратных метра), попав в нее чере
з дверь в конце секции рядом с громадной, от пола до потолка, печью, огражд
енной от жилого пространства решетками, чтобы нельзя было разобрать кир
пичную кладку трубы: в дальнейшем станет ясно, почему этого можно было оп
асаться.
Помыв руки, Враль побежал в санчасть. Утро выдалось промозглое. Как не гов
ори, а осень в этих местах заступает все-таки рано, и часто весьма даже хол
одная. Вралю еще не удалось получить постельные принадлежности. Собстве
нно, в каптерку он успел сбегать. Ему сказали, что нужные предметы раньше в
есны вряд ли поступят, но огорчаться не следует: половина населения зоны
спит без простыней, так что не надо воображать, будто без простыней Ц ты н
е человек. К тому же, объяснил каптер, в зоне все это фактически существует
как рыночный товар: сумеешь Ц доставай и владей, здесь все можно купить и
ли выиграть в карты.
Из каптерки Враль побежал в санчасть. Новичку в зоне необходимо следоват
ь всякому поучению, дабы не наделать ошибок, а было еще только время завтр
ака, еще даже не колотили на «развод».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
ию про мыслимые и немыслимые удовольствия, дающиеся так называемым благ
ородным происхождением (в их достоинство он поверил), и не раз приписывал
своему отцу различные звания: полковник, генерал, даже маршал; он разжало
вывал своего родителя в своих рассказах постепенно, по той мере, по какой
сам умнел.
Отсюда следует, что Сильверст Эстон фон Враль был подвержен пороку, отме
ченному девятой заповедью, то есть вранью, о чем принято считать, что оно з
ло, хотя, думается, худшее в мире зло есть цинизм, являющийся законченным в
ыражением, концентратом всевозможных мерзостей. Совершается сколько у
годно преступлений, продиктованных умственной отсталостью, завистью, р
евностью, жадностью, Ц их можно объяснить, к ним можно относиться снисхо
дительно, иногда даже с сочувствием. Цинизм же все понимает, все учитывае
т, служит удовлетворению надменно-рафинированного эгоизма; к совести ци
ников нельзя апеллировать, в них нельзя воспитать сущность человечност
и. В сравнении с цинизмом, если вранье не в служении последнему, оно явлени
е весьма даже рациональное.
Но было время, когда сам Сильвестр Эстон-Гарсон Враль стеснялся, когда ег
о вранье разоблачали. Он, собственно говоря, стеснялся своей слабости ро
вно до того дня, когда ему, уже в 1960 году, в Балашевской тюрьме на сущность вр
анья открыл глаза его главный наставник Ц Мор, кого он считал и обязан бы
л считать своим спасителем и крестным отцом. Это именно Мор читал ему в пр
огулочном дворе тюрьмы два года подряд лекции о смысле и красоте вранья,
и он заслуживает, чтобы познакомиться с ним.
Мор Ц вор. В законе. Старый, авторитетный, центровой вор. Держал зону, да не
простую, а воровской спец, да не просто спец, а особорежимный, точнее знаме
нитую Девятку в Краслаге. Это за Канском, где выгружают этапы на небольшо
й станции с обнадеживающим названием Ц Решеты. Впервые молодой Вестер о
казался здесь в 1948 году. В тот день капитан Белокуров вошел в зону Девятки у
же после отбоя, когда надзиратели, именуемые контингентом зоны мусорами
, замкнув бараки, удалились.
Ц Краковский, достаньте мне постель, Ц объявил он своему библиотекарю,
Ц я у вас сегодня заночую.
Неизвестно, знал ли, понимал ли капитан Белокуров, начальник кабинета ку
льтурно-воспитательной части Ц КВЧ, что его библиотекарь, старик (ему мо
гло быть около шестидесяти), является среди воров зоны главной фигурой, к
ого можно бы назвать паханом, если бы сами воры считали такое определени
е уважительным. В Балашевской тюрьме Враль поинтересовался у Мора, почем
у его зовут не Вольдемар, а Вальдемор, на что старик ответил, что у него все
гда все наоборот.
Мора нельзя было назвать красавцем. Уже на Девятке он произвел на Враля о
тталкивающее впечатление, но в Балашеве, много лет спустя, уродливое лиц
о старика приобрело необъяснимое выражение дикого благородства, и Врал
ю подумалось, что самым мерзким это лицо было скорее всего в юности. Прожи
тое же время, случается, откладывает на лицах людей свою печать, подчерки
вая особенности характера. Лицо Мора и на самом деле обладало странной о
собенностью: справа Ц человек как человек, слева же Ц сволочь, каких мал
о.
Для начальника КВЧ в библиотечном шкафу хранились постельные принадле
жности: матрац, подушка, одеяло, простыни, свернутые в тюк.
Вальдемор прикинул, что капитан, похоже, опять поцапался с Читой, то есть с
женой. Те зеки, которым посчастливилось в доме Белокуровых Ц сразу за ла
герным забором, Ц выполнять ее поручения, называли ее Читой из-за ее мал
ого роста, вульгарных черт лица, оттопыривающихся ушей, не помещавшихся
под жидкими волосами, а также вытянутых трубочкой губ и «висячего» вертл
явого зада. Зеки с удовольствием рассказывали подробности из жизни капи
тана Белокурова, на чьих плечах лежала солидная доля ответственности по
задаче очищения мозгов населения страны, рассказывали, изображая грима
сы Читы и ее немного визгливый голос. Впрочем, ее голос знали в зоне многие
и из тех, кто и близко ее никогда не видел.
Что касается прямых обязанностей капитана Белокурова, то его жена заним
алась ими больше, чем ее идеологически подкованный супруг: она воспитыва
ла своих верноподданных, которых ей отбирал другой капитан, тоже Бело… н
о не Белокуров, а Белоусов. Он являлся начальником спецчасти и отбирал дл
я Читы и своей Фаины этих олухов, мужиков по признакам судимостей, избега
я брать осужденных за изнасилование. Зря опасался: Фаина была даже страш
нее Читы. Воспитывали граждан Союза жены всех офицеров Девятки, и даже чо
порная супруга самого Бугая, воспитывали в своих хозяйствах, где перевос
питуемые пилили-кололи дрова, перекапывали огороды, чинили заборы, крас
или, таскали воду, выполняли другую работу, но Ц к счастью! Ц не стирали б
елья… к счастью для некоторой части населения зоны.
Необходимо отметить: такая «воспитательная» работа офицерских жен не ш
ла на пользу самим мужьям: никто из начальства не мог, кроме разве что Буга
я, похвастать здоровьем, физической развитостью, особенно начальник КВЧ
. Почему-то часто отсутствие физических нагрузок в первую очередь накла
дывает отпечаток на лицо и задницу человека. А как полезно зимою, раздевш
ись до пояса, махать колуном на свежем воздухе! А весною на огороде загора
ть! Ан нет, мужья не желали ни махать, ни загорать, в результате Ц и дряблос
ть, и бледность, и прыщи…
Вальдемар догадался, почему Белокуров решил переночевать в зоне: расска
зывали, что намедни опять обтрухали Читу. Белокуров решил отомстить свои
м анонимным соперникам, незаметно застукав их на чердаке 12-го барака. Име
нно на этом чердаке это безобразие и вытворяли, поскольку с него хорошо п
росматривались дома вохровских работников, причем именно дома двух кап
итанов «беляков», как их прозвали (Белокуров и Белоусов). Поскольку Чита и
Фаина свои трусики простирывали сами, они обычно устраивались со стирко
й прямо рядом с крыльцом как летом, так и зимою. А их хозяйства были так пос
троены, что крылечки располагались на виду у всей зоны. Они сначала не под
озревали даже, что стирали на виду у мужчин, специально взбиравшихся на ч
ердак взирать на их аппетитные зады.
Сперва эта визуальная любовь осуществлялась через небольшие видоискат
ели Ц дырочки от сучков в досках торцовой части барака, выходящей как ра
з к домам Читы и Фаины. Однако дырочки не позволяли охватить взглядом все
обожаемые пропорции. Тогда люди натаскали кирпичи, чтобы достать до прол
ома в одной из досок, Ц положение улучшилось. Но слишком много оказалось
желающих предаваться любви, уже все дырки захватили, образовались очере
ди. Натаскали кирпичи, построили мостки, чтобы достать до других дыр, и дро
чили, как рыбаки с удочками на реке, Ц каждый на своем помосте. Наконец, кт
о-то в порыве необузданной страсти отодрал целую доску: красота! Совсем д
ругое дело! Спустя три дня уже не осталось ни одной доски… Видимость перв
оклассная!
Но теперь и возлюбленные прачки приобрели возможность лицезреть своих
любовников и радоваться вожделениям, вызванным ихними тендерями. Конеч
но, растерялись бедные, и понять это можно: когда в пятнадцати метрах от те
бя на чердачной возвышенности стоит ряд мужиков, пожирающих глазами, с в
ысунутыми от страсти языками Ц слюни капают Ц и манипулируют совершен
но открыто инструментами разной величины Ц даже профессиональные про
ститутки способны впасть в шоковое состояние от такого открытия. К тому
же Чита с Фаинитой сами от этого никакого удовольствия не получали, так ч
то никакая это не любовь, а натуральное изнасилование.
Чита и Фаинита с плачем помчались в штаб жаловаться законным мужьям, и те,
гонимые ревностью, ринулись в зону. Но, увы, к их приходу на чердаке 12-го бар
ака не оказалось ни одного сексуального гангстера. Сколько бы их не лови
ли Ц безрезультатно. Оттого, наверное, что при их появлении какая-то воро
на на крыльце барака напротив вахты сразу же начинала каркать: «Атас!» Оз
начало это: закрыть бардак! Столь же бесполезно было заколачивать чердак
досками…
Ц Обладать предметом можно и не будучи его владельцем, Ц заметил Вальд
емор в беседе с Боксером по этому поводу, Ц зачем тратить энергию на прио
бретение… Другие бесплатно пользуют, даже близко не подходя.
Утром рано капитан свернул свою постель и пропал (спал он на столе в «чита
льном зале»). Вальдемор отправился в санчасть к Боксеру: от санчасти 12-й ба
рак хорошо наблюдался Ц это же цирк бесплатный, когда Белокуров ловит т
ам любовников своей жены.
Как раз пробили подъем. Одновременно Ухтомский, тот что говорил по-русск
и с французским прононсом, завел в зону прибывший этап и повел к бане. Приб
ывшие зеки буквально наступали на пятки Белокурову, и тот понял: раз приш
ел этап, на чердак никто не полезет. Черт с ними! Он оставил мысль сейчас ту
т караулить. Ему не нравились этапы: опять надо с кем-то беседовать, прово
дить работу, как будто не все равно, кто валит лес Ц мозглые или безмозглы
е.
Белокуров не интересовался этапами, пусть ими занимаются те, кому положе
но. Миновав кухню, как и Вальдемор, он приостановился наблюдать помойку: з
десь у крыс как раз в разгаре «разборка». Вцепившись во что-то, они рвали и
кричали, отгоняли одна другую, на Белокурова даже не реагировали. А еще го
ворят, что крысы умные, подумалось Белокурову, почему бы им не поделиться,
чтобы досталось всем поровну?
Узнав, что цирк отменен ввиду прибытия этапа, пришли в баню и Вальдемор с Б
оксером. Сюда же пришли воры с амбалами, среди последних выделялся огром
ный субъект с лицом в шрамах Ц видный амбал, знающий себе цену среди себе
подобных. Звали его Треской.
Прибывшие и местные воры радостно обнимались. Никого из воров, с ним прие
хавших, Враль не знал, но здешние воры узнавали знакомых. Треска, скривив р
ожу в ухмылке, фамильярно хлопнул Враля по заднице и в тот же миг растянул
ся в нокауте на полу Ц присутствующие не успели даже понять происходяще
е. Воры одобрительно захохотали: хороший бокс, приятно посмотреть. У докт
ора же Ц Боксера тоже дух захватило.
Ц Вот здорово! Ц воскликнул он. Ц Ты боксер, парень.
Ц Лошадь я, Ц ответил Враль не в струю. Потом объяснил: как-то его с побег
а гнали по жаре, били прикладами винтовок, где-то поили прямо с ведра, как л
ошадь.
Ц Какая категория? Ц спросил Боксер.
Ц Первая.
Ц Пойдешь шнырем в 37-ю? Ц спросил Николай Дурак, комендант.
Дурак уловил в настроении воров симпатию к молодому человеку. Еще бы Ц т
ак шандарахнуть Треску!..
Ц А как насчет бегать? Ц тут же поинтересовался Боксер.
Ц От кого? Ц не понял Враль.
Ц От Трески, Ц засмеялись воры, посматривая на сидевшего на полу рохлю.
Ц Просто так… бегать по утрам, Ц объяснил Боксер: ведь Алик Саркисов бы
л когда-то настоящим боксером и в душе остался им. Ц Мне нужен партнер Ц
спарринг-тренер, понимаешь?
По правде говоря, Враль не понимал, что это такое Ц спарринг-тренер… Огро
мный черноголовый, черноглазый молодой человек в белом халате смотрел н
а него серьезно, даже просительно, похоже не разыгрывал. Густые брови, при
ятное лицо… Не мог же знать Враль, что это бывший боксер-тяжеловес, бывал
даже чемпионом. Он велел Вралю раздеться, пощупал мускулы и высказал мне
ние, что тот мог бы добиться успеха в среднем весе.
Ц Завтра побегаем, да? А с утра сходим в БУР бабам уколы сделаем, а то я без
санитара пока…
Решительно дурачат, подумал Враль. Откуда здесь бабы?
Ц От чего уколы? Ц прикинулся простофилей.
Ц От поноса, Ц захохотали Боксер и все присутствующие.
Враль пожал плечами: если им смешно Ц пусть радуются, зачем возражать, по
ртить отношения, все тут незнакомо…
Потом боксер Саркисов расскажет ему свою спортивную биографию: сколько
матчей провел, сколько из них выиграл нокаутом, сколько апперкаутом, где
был чемпионом. Единственно насчет своего медицинского образования не с
кажет.
Как и за что попал на этот Спец?.. А-а, это так романтично! Он в одной зоне где-
то в тайге имел связь с женой самого Хозяина, тот вызвал его на поединок. Б
оксер нокаутировал его, и вот Ц он здесь.
Как стал врачом?.. О, это тоже так романтично! Он, оказывается, приглянулся
Ц только строго между нами Ц жене кума… Так что и сейчас еще продолжает
ся тайный роман Ц она бывает у него в санчасти, потому он и не хочет ни сан
итара, ни шныря. Но ему это уже надоело, хочется отдохнуть от баб…
Воров к бане посмотреть на этап пришло человек двадцать. Враль уже поним
ал многое в лагерной жизни, понимал и то, что сейчас судьба завела его в ка
кой-то особый лагерь, какой-то специфический, воровской. Он не понимал пр
ичину смеха всех, когда врезал Треске, намного превосходившего комплекц
ией. А что значит 37-я? Его спросили, сколько ему лет. Ему исполнилось уже вос
емнадцать. В школе учился? Нет. Не любил математику, без нее жить лучше. Убе
жал из дома, бывал в Европе, уже там сидел в тюрьмах.
Воры посмеялись над ним, по его мнению, беспричинно, сказали, что он, видат
ь, заливает. Он опять не понимал. Тогда спросили, умеет ли он врать?
Ц Нет, Ц сказал он честно.
Воры, смеясь, сказали, что, наверное, все-таки он врет насчет заграницы.
Ц Ты вот расскажи нам что-нибудь из жизни заграничной, если хорошо расск
ажешь, будет тебе у нас хорошо. Так ему объявил бородатый человек, а другой
, немолодой страшилище сказал, чтобы он не боялся, хотя… именно такого боя
ться и назначено самой природой. Но рассказывать что-то надо было. Он дога
дался по отношению других воров к этим двум, что они главные. И рассказал п
ро случай, когда в портовом кабаке одна женщина за что-то отрезала у своег
о любовника член. Рассказ рассмешил воров, скорее всего из-за слова «писк
а». Словно они даже не знали такого слова, как будто оно было даже нерусско
е. Но как он узнал, что отрезала? Ах, предмет валялся в кабаке на полу? Ладно,
Ц решили воры, парень вроде толково брешет, так что подойдет. Но дело в то
м, что Враль не соврал: он об этом случае читал когда-то в газете.
Его слушали, хохотали, только Треска оставался хмурым. Да, не сам рассказ в
сех развеселил, а именно оконцовка, то есть как он нежно назвал отрезанны
й предмет: пи-с-ка. Он даже не знал, что в этой среде такого слова как бы не су
ществует, что здесь это называется даже не пенис, а хрен как таковой.
Ц Видите? Как человек правдиво все изложил… Чем вам не шнырь? Где лучше н
айдете? Ц объявил страхолюга, которого все звали Мором.
Таким образом, общественное положение Враля на Девятке решилось очень д
аже естественно. Его отвели в седьмой барак в секцию 37-й «королевской гва
рдии» и показали, где он может расположиться, то есть спать. Обязанности п
ростые: убирать в секции, зимою еще и топить, утром и вечером с кем-нибудь и
з шестерок, хотя бы с тем же Треской, выносить из парашной каморки бочку с
мочой Ц огромную парашу. Малой для всех здесь не хватило бы Ц на сорок с
лишним морд.
2
Валька Черный, молодой чернявый парень с раскосыми черными цыганскими г
лазами, жрал с Мацокой и бригадиром, Юркой Лебедевым, жившими в секции 37-й б
ригады. И вот сказал Валька Черный Вралю: после того как выльют за бараком
в углу зоны в уборной на двенадцать мест парашу, шел бы он в санчасть, как и
приглашал его Боксер, а то, мол, тот может обидеться.
Вынесли они парашу емкостью в пять ведер с Треской. Понесли, взявшись за к
онцы палки, просунутой через отверстия-ручки в двух боках бочки, вылили, з
атащили в парашную (помещение в четыре квадратных метра), попав в нее чере
з дверь в конце секции рядом с громадной, от пола до потолка, печью, огражд
енной от жилого пространства решетками, чтобы нельзя было разобрать кир
пичную кладку трубы: в дальнейшем станет ясно, почему этого можно было оп
асаться.
Помыв руки, Враль побежал в санчасть. Утро выдалось промозглое. Как не гов
ори, а осень в этих местах заступает все-таки рано, и часто весьма даже хол
одная. Вралю еще не удалось получить постельные принадлежности. Собстве
нно, в каптерку он успел сбегать. Ему сказали, что нужные предметы раньше в
есны вряд ли поступят, но огорчаться не следует: половина населения зоны
спит без простыней, так что не надо воображать, будто без простыней Ц ты н
е человек. К тому же, объяснил каптер, в зоне все это фактически существует
как рыночный товар: сумеешь Ц доставай и владей, здесь все можно купить и
ли выиграть в карты.
Из каптерки Враль побежал в санчасть. Новичку в зоне необходимо следоват
ь всякому поучению, дабы не наделать ошибок, а было еще только время завтр
ака, еще даже не колотили на «развод».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29