видно — результат дозы наркотика.
Базз решил за пять минут прочесать весь дом. Глянул на часы и приступил к делу. В обшарпанных ящиках в беспорядке валялось мужское и женское нижнее белье, в котором были припрятаны сигареты с марихуаной. В серванте — грампластинки и женские романчики. Шкаф свидетельствовал, что дела у женщины шли в гору, а мужчина шел следом: платья и юбки из фешенебельных магазинов Бевер-ли-Хиллз, тут же пропахшие нафталином морская форма и брюки, осыпанные перхотью пиджаки.
15:20. Базз осмотрел кровать: голубые атласные простыни, чехол на изголовье вышит купидонами и сердечками. Засунул руку под матрац, ощутил холод металла и гладкую полировку дерева, вытащил находку — обрез помпового ружья, широкое черное дуло — вероятно, 10-й калибр. Ружье заряжено пятью патронами — крупная дробь. Разрядил ружье, патроны сунул себе в карман. Интуитивно следуя за ходом мыслей Томми Сифакиса, заглянул под подушку. Там — немецкий «люгер», с полным магазином и патроном в патроннике.
Базз разрядил пистолет, ссыпал из магазина патроны в карман. Черт, времени искать сейф уже не остается. Значит, поиск порноснимков Люси Уайтхолл с собакой придется отложить. Жаль, можно было бы сунуть их ей под нос — пусть линяет от этого грека с его перхотью и целым арсеналом в спальне. Базз прошел в гостиную и остановился, увидев на журнальном столике записную книжку.
Он пролистал ее до буквы Г, не встретив ни одного знакомого имени, пока не увидел «Сол Гельфман» с обведенными карандашом домашними и рабочими телефонами; М и П дали ему имена Донни Маслоу и Чика Парделла — сшивающихся возле киностудий молодчиков, которых Базз заметал, работая еще на наркотиках, и продолжающих торговать марихуаной. Но эти вымогательством не занимаются. Буква С. Теперь у Базза будет возможность нажать на грека и, может, не только на него: Джонни Стомпанато, Крествью, 6103. Личный телохранитель Микки Коэна. По слухам, проложил себе путь наверх, начав с рэкета в кливлендской банде, говорили также, что он поставлял мексиканскую марихуану местным торговцам наркотиками за тридцать процентов отката.
Красавчик Джонни Стомп. Его фамилия вызывала в воображении знаки доллара — и вопросительные знаки.
Базз вернулся в машину и стал ждать. Он повернул ключ зажигания, включил радио, пошарил в эфире, нашел певца Спейда Кули с его передачей «Час ковбойских ритмов» и приглушил звук. Слащавые мелодии были патокой с сахаром — перебор. Это заставило его вспомнить оклахомское захолустье и что бы с ним сталось, останься он там навсегда. Но тут певец неожиданно сменил тему: он пел о человеке, готовящемся идти на тюремную виселицу за преступление, которое он не совершал. Это заставило Базза вспомнить, чего ему самому стоило выбраться из дерьма.
В 1931 году захолустный городишко Лизард Ридж в Оклахоме умирал, задыхаясь в самом сердце песчаных бурь. У жителей был только один источник заработка — маленькая фабричка, где изготавливались чучела броненосцев, дамские сумочки из кожи этих рептилий да бумажники из водившейся там ящерицы-ядозуба, которые продавали проезжающим по автостраде туристам. Местные и индейцы из соседней резервации били этих рептилий, снимали с них шкуры и продавали на фабрику. Иногда они слишком увлекались и начинали убивать друг дружку. Песчаные бури 31-го на целых полгода закрыли главную автостраду Восток — Запад. Броненосцы и ящерицы взбесились: у них не осталось корма, кроме вонючего дурмана, от которого они болели, поедали друг друга. Одни прятались и подыхали, другие сотнями ползли к автостраде и гибли под колесами машин. Их иссушенные, изуродованные шкуры ни на что не годились и ничего не стоили. Тернер Микс, лучший охотник на ядозуба, бивший из своего ружья ящера за тридцать ярдов точно в то место на спине, которое потом мастера незаметно зашивали, понял, что надо из города бежать.
Он подался в Лос-Анджелес и поступил работать статистом на киностудию: день на «Парамаунт», другой — на «Коламбиа». Участвовал в массовках на съемках вестернов, а когда дела на больших студиях пошли хуже, выручали постановки малобюджетных фильмов. Любой белый с мозгами в голове, умеющий вертеть лассо и хорошо сидеть на лошади, всегда мог найти работу даже в переживавшем времена Великой депрессии Голливуде.
Но в 34-м место вестернов стали занимать музыкальные мелодрамы. Работу стало не найти. Базз хотел было попытать счастья в муниципальной автобусной компании, где на три вакансии было шестьсот претендентов, и тут его снова выручил Голливуд.
Пикеты забастовщиков осадили студию «Монограмм»: несколько профсоюзов объединились под знаменами Американской федерации труда — АФТ. За пять долларов в день и гарантию найма, если забастовка будет подавлена, он пошел в штрейкбрехеры. Две недели он так ловко расшибал головы своей полицейской дубинкой («бз-з-з» — свистела дубинка, рассекая воздух, прежде чем опуститься на головы бунтовщиков), что наблюдавший за ним свободный от службы коп прозвал его Баззом и познакомил с капитаном Джеймсом Калхейном, командиром полицейского отряда по разгону демонстраций. Калхейн с первого взгляда угадал в нем прирожденного полицейского. Через две недели Микс нес дежурство в центре города, еще через месяц стал инструктором по стрелковому делу в полицейской академии. Обучение дочки шефа Стекела стрельбе из винтовки 22-го калибра и верховой езде принесло ему звание сержанта и обеспечило службу сначала в отделе по борьбе с мошенничеством, потом — в отделе по борьбе с грабежами и наконец — самое лакомое — в отделе по борьбе с наркотиками.
Борьба с наркоторговлей имеет свои неписанные правила: там имеешь дело с человеческим дном, там ходишь по колено в дерьме, там тебе дозволяется делать все. Если исполняешь свои обязанности честно, не стучи на тех, кто поступает иначе. Если не стучишь — у тебя есть доля конфиската, которую сам продаешь непосредственно цветным или сбываешь его мафиози — Джеку Драгие, Бенни Сигелу, Микки Коэну, — которые сливают товар исключительно черножопым. Только приглядывай за честными служаками: если кто из чужих указывает на тебя пальцем, значит, положил глаз на твою работу.
Перейдя в 44-м в наркоотдел, он вступил в деловые сношения с Микки Коэном — тогда еще темной лошадкой в криминальной среде Лос-Анджелеса, голодным малым, рвущимся к пирогу. Джек Драгна не любил Микки, а Микки не любил Джека. Базз тряс наркоторговцев в негритянских кварталах Джека, собирал по пять граммов с каждой унции наркоты и продавал это Микки. За это Микки, ценивший, что Базз насыпал Джеку соли на хвост, приглашал его на голливудские вечеринки и знакомил с людьми, нуждавшимися в услугах полиции и готовыми за это платить. Там его свели с легкой на передок блондинкой, муж которой служил в военной полиции в Европе. Там же он познакомился с Говардом Хьюзом и стал поставлять ему девочек из числа помешанных на Голливуде сельских простушек, уютно устраивая их на секс-хатах, которые у Хьюза были по всему городу. И пошли в руки одни тузы: служба, деньги, любовь с Лорой Консидайн — полный ажур, пока не наступило 21 июня 1946 года. По анонимной наводке он, идя на перехват партии наркоты на углу Шестьдесят восьмой улицы и Слосона, попал в переулке в засаду, две пули попали в плечо, одна в руку, еще одна прошила левую ягодицу. После ранения Базз досрочно вышел в отставку с полной пенсией и попал в руки Говарда Хыоза, которому как раз требовался надежный человек…
А он до сих пор не знает, кто тогда его подстрелил. По извлеченным из тела пулям установлено, что убийца был не один. Он подозревал двоих: либо Драгна послал своих стрелков, либо это были ребята, нанятые Малом Консидайиом, мужем Лоры, сержантом полиции нравов, вернувшимся из Европы с фронта. В полицейском управлении он навел о Консидайне справки. Выяснилось, когда в барах Уоттса начался серьезный мордобой, Консидайн тут же попросил о переводе, что когда он возглавлял группу ночного дежурства, то шутки ради отправлял новобранцев разбираться со шлюхами, и что привез из Германии побывавшую в Бухенвальде чешку с сыном и планирует развестись с Лорой. Однако ничего конкретного выяснить ему не удалось.
Лишь в одном Базз был уверен наверняка: Консидайн знал о его связи с Лорой, которая скоро станет его бывшей супругой, и самого его на дух не переносил. Микс ходил в следственное управление оформлять свое увольнение, попрощаться с товарищами по службе и получить жетон почетного ветерана. А заодно воспользовался случаем и решил взглянуть на человека, которому наставил рога. Базз подошел к его столу в отделе нравов и увидел высокого малого, похожего скорее на прокурора, а не на полицейского, и протянул ему руку. Консидайн не спеша оглядел его с ног до головы и сказал: «Лора всегда была неравнодушна к сутенерам» — и стал смотреть в сторону.
Шансы равны: счеты с ним могли свести и Консидайн и Драгна.
Базз увидел, как к дому 1187 подкатил «понтиак» последней модели с откидной крышей. Из нее вышли две женщины в кринолиновых вечерних платьях и нетвердой походкой направились к дому на высоченных шпильках; за ними следовал амбалистый грек — костюм был ему узковат, а брюки коротковаты. У той, что была ростом повыше, тонкая шпилька попала в трещину в тротуаре, и она упала на одно колено; Базз узнал в ней Одри Андерс. Стрижка «под пажа» и много красивее, чем на фото. Вторая — «Пикантная Люси» с плаката — помогла ей подняться и повела в дом. Амбал шел за ними. Базз поставил три против одного, что вежливого разговора с Томми Сифакисом не получится, взял свою дубинку и подошел к «понтиаку».
Первым ударом он снес украшавшую капот машины голову индейца; вторым — вдребезги разбил ветровое стекло. Третий, четвертый, пятый и шестой удары под припев Спейда Кули пришлись на решетку радиатора, от чего из него повалили клубы пара. Седьмым он начисто вышиб стекло со стороны водителя. Одновременно с треском сыпавшихся осколков раздался окрик «Какого хрена!» и хорошо знакомый металлический лязг затвора, досылающего патрон в патронник.
Базз повернулся и увидел спешащего к нему Томми Сифакиса с обрезом в трясущихся руках. Четыре против одного, что взбешенный грек не обратил внимания, что его ствол разряжен, и два против одного, что он не сообразил прихватить коробку с патронами и перезарядить. Попробуем использовать ситуацию… Подняв дубинку и приняв строевую стойку, Базз шагнул вперед. Когда они были в нескольких шагах друг от друга, грек нажал на спуск. Послышался слабый щелчок. Базз контратаковал, долбанув по волосатой левой руке, лихорадочно дергавшей бесполезный затвор. Томми Сифакис вскрикнул, обрез выпал у него из рук. Два удара по ребрам, и Грек рухнул на землю. Харкнув кровью, он сжался в клубок, прикрывая ушибленные грудь и руку. Базз склонился над ним и тихо заговорил, по-оклахомски растягивая слова:
— Сынок, кто старое помянет — сам знаешь. Ты порвешь все эти карточки и спустишь в сортир негативы, а я не скажу Джонни Стомпу, что это ты его заложил. Договорились?
Сифакис сплюнул кровавый сгусток:
— М-м-мать твою…
Базз хрястнул его по коленям. Грек заорал, а Базз сказал:
— Я собирался дать вам с Люси еще одну попытку решить все полюбовно, но теперь мне придется посоветовать ей найти себе другое жилье. Не хочешь перед ней извиниться?
— …П-пошел ты…
Базз тяжело вздохнул, будто играл доведенного до отчаяния набегами индейцев и бандитов поселенца в старом сериале студии «Монограмм».
— Сынок, вот мое последнее предложение. Ты извинишься перед Люси, или я скажу Джонни, что ты на него настучал, Микки Коэну — что шантажировал подружку его девчонки, а Донни Маслоу и Чику Парделлу — что заложил их по наркоте. По рукам?
Сифакис старался распрямить разбитый средний палец, но Базз врезал ему еще раз и краем глаза увидел в дверях Одри Андерс и Люси Уайтхолл с вытаращенными глазами. Грек уронил голову на асфальт и прохрипел просьбу о прощении.
Судя по непристойным снимкам Люси и ее напарницы с собакой, которые видел Базз, Сол Гельфман поставит на ее карьере жирный крест, и девчонка снова приползет к этому греку и займется извращенным сексом.
— Ну вот и молодец, — сказал Базз, ткнул грека дубинкой в живот и подошел к женщинам. Люси Уайтхолл уже исчезла в недрах гостиной, а Одри Андерс, босая, встала в дверях. Она кивнула на полицейский жетон:
— Липа?
Базз уловил в ее словах южный акцент и вспомнил разговор в участке о том, что «Заводная девчонка» могла вертеть титьками, украшенными кисточками, одновременно в разные стороны:
— Липа. Вы, случаем, не из Нью-Орлеана? Или из Атланты?
Одри посмотрела на Сифакиса, который на брюхе отползал к обочине:
— Из Мобила. Вас Микки прислал?
— Нет. А я-то думал, чего это вы к этому так спокойно отнеслись. Теперь понятно.
— Может, объясните все-таки, что происходит.
— Нет.
— Но вы работали на Микки?
Базз видел, что Люси села на тахту и взяла в руки транзистор, чтобы только за что-то держаться. Лицо покрылось красными пятнами, тушь, мешаясь с румянами, реками текла по щекам.
— Было такое дело. А Микки, видно, от мистера ;Сифакиса будет не в восторге?
Одри рассмеялась:
— Он шушеру сразу чует. Этого у него не отнять. Как вас звать?
— Тернер Микс.
— Базз Микс?
— Он самый. Мисс Одри, не знаете ли вы, где мисс Уайтхолл сможет ненадолго остановиться?
— Знаю. Но, что…
— Микки по-прежнему встречает Новый год у Бренемана?
— Да.
— Тогда помогите Люси собраться. Я отвезу вас туда.
На лице Одри вспыхнул румянец. А она не дура, подумал Базз, вот только надолго ли хватит терпения Микки общаться с умной бабой? Интересно, показывала ли она ему свою трюк с титьками?
Одри подошла к Люси, присела рядом с Люси, погладила ее по голове, забрала транзистор. Базз тем временем подогнал свою машину задним ходом к дверям дома. Грек по-прежнему лежал на земле и тихо постанывал. Соседи ближайших домов выглядывали из окон, раздвигали жалюзи. Через несколько минут Одри вывела Люси из дома, одной рукой обнимая ее за плечи, а в другой держа фибровый чемоданчик. Не доходя до машины, она остановилась возле Сифакиса и пнула его в пах.
Базз поехал через каньон Лорел — надо было время продумать ходы на тот случай, если на горизонте возникнет Джонни Стомпанато. Люси всю дорогу ныла, что Томми Сифакис хороший парень, только грубый.
— Ну будет, будет, — успокаивала ее Одри и угощала ее сигаретами, что на некоторое время отвлекало ту от болтовни.
Ему светил тройной выигрыш: штука от Гельфмана, что-то, в зависимости от настроения, ему может отстегнуть Микки за Люси — он сентиментален, а также кое-что можно стрясти и с Джонни Стомпа. Но с Микки главное не пережать — они не виделись после того, как Базз ушел из полиции и соответственно лишился своих процентов. С тех пор Микки пытались убрать с помощью самодельной бомбы и двух проверок налоговой службы, но он выжил, чего нельзя было сказать о его правой руке Хуки Ротмане — тот сунул голову под дуло «итаки» 12-го калибра во время перестрелки возле ресторана «Шерри» — предупреждение от кого-то из людей Драгна или месть городских копов за головы полицейских, погоревших в деле Бренды Аллен. Микки имел половину дохода от тотализатора, занимался ростовщичеством и махинациями на скачках, имел свою долю в торговле наркотиками в городе. Шериф Западного Лос-Анджелеса и несколько полицейских начальников были у Микки в кармане и стояли за него горой. И все это время рядом с ним был Джонни Стомп — макаронник-холуй еврейского князька. Дело с ними обоими надо вести очень осторожно.
Каньон Лорел кончался как раз у северного края Стрипа. Базз переулками поехал в сторону Голливуда и Вайн, останавливаясь у каждого светофора. Он затылком чувствовал на себе пристальный взгляд Одри: она, видно, пыталась угадать, что связывает их с Микки. Подъехав к ресторану «Бренеман», Базз сказал:
— Вы с Люси оставайтесь в машине, а я переговорю с Микки с глазу на глаз.
Люси все еще всхлипывала и мяла в руках пачку сигарет. Одри взялась за ручку:
— Я тоже пойду.
— Нет, сидите здесь.
Одри покраснела. Базз повернулся к Люси:
— Детка, все дело в тех карточках, где ты с большим псом. Томми пытался шантажировать этим Гельфмана, и, если ты появишься перед ним такой расстроенной, Микки может просто прикончить его, а мы с тобой попадем в большую передрягу. Томми, конечно, парень грубый, но если вы постараетесь, то, может, вам снова удастся наладить совместную жизнь…
Рыдания Люси заставили его замолчать. Одри смотрела на него с омерзением. Базз быстрым шагом направился к ресторану. Там было многолюдно; группа с радио, рекламирующая «Завтрак у Тома Бренемана в Голливуде», сворачивала свое оборудование и тащила его к заднему выходу. Микки Коэн сидел в закрытой кабинке, по бокам — Джонни Стомпанато и другой здоровый охранник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Базз решил за пять минут прочесать весь дом. Глянул на часы и приступил к делу. В обшарпанных ящиках в беспорядке валялось мужское и женское нижнее белье, в котором были припрятаны сигареты с марихуаной. В серванте — грампластинки и женские романчики. Шкаф свидетельствовал, что дела у женщины шли в гору, а мужчина шел следом: платья и юбки из фешенебельных магазинов Бевер-ли-Хиллз, тут же пропахшие нафталином морская форма и брюки, осыпанные перхотью пиджаки.
15:20. Базз осмотрел кровать: голубые атласные простыни, чехол на изголовье вышит купидонами и сердечками. Засунул руку под матрац, ощутил холод металла и гладкую полировку дерева, вытащил находку — обрез помпового ружья, широкое черное дуло — вероятно, 10-й калибр. Ружье заряжено пятью патронами — крупная дробь. Разрядил ружье, патроны сунул себе в карман. Интуитивно следуя за ходом мыслей Томми Сифакиса, заглянул под подушку. Там — немецкий «люгер», с полным магазином и патроном в патроннике.
Базз разрядил пистолет, ссыпал из магазина патроны в карман. Черт, времени искать сейф уже не остается. Значит, поиск порноснимков Люси Уайтхолл с собакой придется отложить. Жаль, можно было бы сунуть их ей под нос — пусть линяет от этого грека с его перхотью и целым арсеналом в спальне. Базз прошел в гостиную и остановился, увидев на журнальном столике записную книжку.
Он пролистал ее до буквы Г, не встретив ни одного знакомого имени, пока не увидел «Сол Гельфман» с обведенными карандашом домашними и рабочими телефонами; М и П дали ему имена Донни Маслоу и Чика Парделла — сшивающихся возле киностудий молодчиков, которых Базз заметал, работая еще на наркотиках, и продолжающих торговать марихуаной. Но эти вымогательством не занимаются. Буква С. Теперь у Базза будет возможность нажать на грека и, может, не только на него: Джонни Стомпанато, Крествью, 6103. Личный телохранитель Микки Коэна. По слухам, проложил себе путь наверх, начав с рэкета в кливлендской банде, говорили также, что он поставлял мексиканскую марихуану местным торговцам наркотиками за тридцать процентов отката.
Красавчик Джонни Стомп. Его фамилия вызывала в воображении знаки доллара — и вопросительные знаки.
Базз вернулся в машину и стал ждать. Он повернул ключ зажигания, включил радио, пошарил в эфире, нашел певца Спейда Кули с его передачей «Час ковбойских ритмов» и приглушил звук. Слащавые мелодии были патокой с сахаром — перебор. Это заставило его вспомнить оклахомское захолустье и что бы с ним сталось, останься он там навсегда. Но тут певец неожиданно сменил тему: он пел о человеке, готовящемся идти на тюремную виселицу за преступление, которое он не совершал. Это заставило Базза вспомнить, чего ему самому стоило выбраться из дерьма.
В 1931 году захолустный городишко Лизард Ридж в Оклахоме умирал, задыхаясь в самом сердце песчаных бурь. У жителей был только один источник заработка — маленькая фабричка, где изготавливались чучела броненосцев, дамские сумочки из кожи этих рептилий да бумажники из водившейся там ящерицы-ядозуба, которые продавали проезжающим по автостраде туристам. Местные и индейцы из соседней резервации били этих рептилий, снимали с них шкуры и продавали на фабрику. Иногда они слишком увлекались и начинали убивать друг дружку. Песчаные бури 31-го на целых полгода закрыли главную автостраду Восток — Запад. Броненосцы и ящерицы взбесились: у них не осталось корма, кроме вонючего дурмана, от которого они болели, поедали друг друга. Одни прятались и подыхали, другие сотнями ползли к автостраде и гибли под колесами машин. Их иссушенные, изуродованные шкуры ни на что не годились и ничего не стоили. Тернер Микс, лучший охотник на ядозуба, бивший из своего ружья ящера за тридцать ярдов точно в то место на спине, которое потом мастера незаметно зашивали, понял, что надо из города бежать.
Он подался в Лос-Анджелес и поступил работать статистом на киностудию: день на «Парамаунт», другой — на «Коламбиа». Участвовал в массовках на съемках вестернов, а когда дела на больших студиях пошли хуже, выручали постановки малобюджетных фильмов. Любой белый с мозгами в голове, умеющий вертеть лассо и хорошо сидеть на лошади, всегда мог найти работу даже в переживавшем времена Великой депрессии Голливуде.
Но в 34-м место вестернов стали занимать музыкальные мелодрамы. Работу стало не найти. Базз хотел было попытать счастья в муниципальной автобусной компании, где на три вакансии было шестьсот претендентов, и тут его снова выручил Голливуд.
Пикеты забастовщиков осадили студию «Монограмм»: несколько профсоюзов объединились под знаменами Американской федерации труда — АФТ. За пять долларов в день и гарантию найма, если забастовка будет подавлена, он пошел в штрейкбрехеры. Две недели он так ловко расшибал головы своей полицейской дубинкой («бз-з-з» — свистела дубинка, рассекая воздух, прежде чем опуститься на головы бунтовщиков), что наблюдавший за ним свободный от службы коп прозвал его Баззом и познакомил с капитаном Джеймсом Калхейном, командиром полицейского отряда по разгону демонстраций. Калхейн с первого взгляда угадал в нем прирожденного полицейского. Через две недели Микс нес дежурство в центре города, еще через месяц стал инструктором по стрелковому делу в полицейской академии. Обучение дочки шефа Стекела стрельбе из винтовки 22-го калибра и верховой езде принесло ему звание сержанта и обеспечило службу сначала в отделе по борьбе с мошенничеством, потом — в отделе по борьбе с грабежами и наконец — самое лакомое — в отделе по борьбе с наркотиками.
Борьба с наркоторговлей имеет свои неписанные правила: там имеешь дело с человеческим дном, там ходишь по колено в дерьме, там тебе дозволяется делать все. Если исполняешь свои обязанности честно, не стучи на тех, кто поступает иначе. Если не стучишь — у тебя есть доля конфиската, которую сам продаешь непосредственно цветным или сбываешь его мафиози — Джеку Драгие, Бенни Сигелу, Микки Коэну, — которые сливают товар исключительно черножопым. Только приглядывай за честными служаками: если кто из чужих указывает на тебя пальцем, значит, положил глаз на твою работу.
Перейдя в 44-м в наркоотдел, он вступил в деловые сношения с Микки Коэном — тогда еще темной лошадкой в криминальной среде Лос-Анджелеса, голодным малым, рвущимся к пирогу. Джек Драгна не любил Микки, а Микки не любил Джека. Базз тряс наркоторговцев в негритянских кварталах Джека, собирал по пять граммов с каждой унции наркоты и продавал это Микки. За это Микки, ценивший, что Базз насыпал Джеку соли на хвост, приглашал его на голливудские вечеринки и знакомил с людьми, нуждавшимися в услугах полиции и готовыми за это платить. Там его свели с легкой на передок блондинкой, муж которой служил в военной полиции в Европе. Там же он познакомился с Говардом Хьюзом и стал поставлять ему девочек из числа помешанных на Голливуде сельских простушек, уютно устраивая их на секс-хатах, которые у Хьюза были по всему городу. И пошли в руки одни тузы: служба, деньги, любовь с Лорой Консидайн — полный ажур, пока не наступило 21 июня 1946 года. По анонимной наводке он, идя на перехват партии наркоты на углу Шестьдесят восьмой улицы и Слосона, попал в переулке в засаду, две пули попали в плечо, одна в руку, еще одна прошила левую ягодицу. После ранения Базз досрочно вышел в отставку с полной пенсией и попал в руки Говарда Хыоза, которому как раз требовался надежный человек…
А он до сих пор не знает, кто тогда его подстрелил. По извлеченным из тела пулям установлено, что убийца был не один. Он подозревал двоих: либо Драгна послал своих стрелков, либо это были ребята, нанятые Малом Консидайиом, мужем Лоры, сержантом полиции нравов, вернувшимся из Европы с фронта. В полицейском управлении он навел о Консидайне справки. Выяснилось, когда в барах Уоттса начался серьезный мордобой, Консидайн тут же попросил о переводе, что когда он возглавлял группу ночного дежурства, то шутки ради отправлял новобранцев разбираться со шлюхами, и что привез из Германии побывавшую в Бухенвальде чешку с сыном и планирует развестись с Лорой. Однако ничего конкретного выяснить ему не удалось.
Лишь в одном Базз был уверен наверняка: Консидайн знал о его связи с Лорой, которая скоро станет его бывшей супругой, и самого его на дух не переносил. Микс ходил в следственное управление оформлять свое увольнение, попрощаться с товарищами по службе и получить жетон почетного ветерана. А заодно воспользовался случаем и решил взглянуть на человека, которому наставил рога. Базз подошел к его столу в отделе нравов и увидел высокого малого, похожего скорее на прокурора, а не на полицейского, и протянул ему руку. Консидайн не спеша оглядел его с ног до головы и сказал: «Лора всегда была неравнодушна к сутенерам» — и стал смотреть в сторону.
Шансы равны: счеты с ним могли свести и Консидайн и Драгна.
Базз увидел, как к дому 1187 подкатил «понтиак» последней модели с откидной крышей. Из нее вышли две женщины в кринолиновых вечерних платьях и нетвердой походкой направились к дому на высоченных шпильках; за ними следовал амбалистый грек — костюм был ему узковат, а брюки коротковаты. У той, что была ростом повыше, тонкая шпилька попала в трещину в тротуаре, и она упала на одно колено; Базз узнал в ней Одри Андерс. Стрижка «под пажа» и много красивее, чем на фото. Вторая — «Пикантная Люси» с плаката — помогла ей подняться и повела в дом. Амбал шел за ними. Базз поставил три против одного, что вежливого разговора с Томми Сифакисом не получится, взял свою дубинку и подошел к «понтиаку».
Первым ударом он снес украшавшую капот машины голову индейца; вторым — вдребезги разбил ветровое стекло. Третий, четвертый, пятый и шестой удары под припев Спейда Кули пришлись на решетку радиатора, от чего из него повалили клубы пара. Седьмым он начисто вышиб стекло со стороны водителя. Одновременно с треском сыпавшихся осколков раздался окрик «Какого хрена!» и хорошо знакомый металлический лязг затвора, досылающего патрон в патронник.
Базз повернулся и увидел спешащего к нему Томми Сифакиса с обрезом в трясущихся руках. Четыре против одного, что взбешенный грек не обратил внимания, что его ствол разряжен, и два против одного, что он не сообразил прихватить коробку с патронами и перезарядить. Попробуем использовать ситуацию… Подняв дубинку и приняв строевую стойку, Базз шагнул вперед. Когда они были в нескольких шагах друг от друга, грек нажал на спуск. Послышался слабый щелчок. Базз контратаковал, долбанув по волосатой левой руке, лихорадочно дергавшей бесполезный затвор. Томми Сифакис вскрикнул, обрез выпал у него из рук. Два удара по ребрам, и Грек рухнул на землю. Харкнув кровью, он сжался в клубок, прикрывая ушибленные грудь и руку. Базз склонился над ним и тихо заговорил, по-оклахомски растягивая слова:
— Сынок, кто старое помянет — сам знаешь. Ты порвешь все эти карточки и спустишь в сортир негативы, а я не скажу Джонни Стомпу, что это ты его заложил. Договорились?
Сифакис сплюнул кровавый сгусток:
— М-м-мать твою…
Базз хрястнул его по коленям. Грек заорал, а Базз сказал:
— Я собирался дать вам с Люси еще одну попытку решить все полюбовно, но теперь мне придется посоветовать ей найти себе другое жилье. Не хочешь перед ней извиниться?
— …П-пошел ты…
Базз тяжело вздохнул, будто играл доведенного до отчаяния набегами индейцев и бандитов поселенца в старом сериале студии «Монограмм».
— Сынок, вот мое последнее предложение. Ты извинишься перед Люси, или я скажу Джонни, что ты на него настучал, Микки Коэну — что шантажировал подружку его девчонки, а Донни Маслоу и Чику Парделлу — что заложил их по наркоте. По рукам?
Сифакис старался распрямить разбитый средний палец, но Базз врезал ему еще раз и краем глаза увидел в дверях Одри Андерс и Люси Уайтхолл с вытаращенными глазами. Грек уронил голову на асфальт и прохрипел просьбу о прощении.
Судя по непристойным снимкам Люси и ее напарницы с собакой, которые видел Базз, Сол Гельфман поставит на ее карьере жирный крест, и девчонка снова приползет к этому греку и займется извращенным сексом.
— Ну вот и молодец, — сказал Базз, ткнул грека дубинкой в живот и подошел к женщинам. Люси Уайтхолл уже исчезла в недрах гостиной, а Одри Андерс, босая, встала в дверях. Она кивнула на полицейский жетон:
— Липа?
Базз уловил в ее словах южный акцент и вспомнил разговор в участке о том, что «Заводная девчонка» могла вертеть титьками, украшенными кисточками, одновременно в разные стороны:
— Липа. Вы, случаем, не из Нью-Орлеана? Или из Атланты?
Одри посмотрела на Сифакиса, который на брюхе отползал к обочине:
— Из Мобила. Вас Микки прислал?
— Нет. А я-то думал, чего это вы к этому так спокойно отнеслись. Теперь понятно.
— Может, объясните все-таки, что происходит.
— Нет.
— Но вы работали на Микки?
Базз видел, что Люси села на тахту и взяла в руки транзистор, чтобы только за что-то держаться. Лицо покрылось красными пятнами, тушь, мешаясь с румянами, реками текла по щекам.
— Было такое дело. А Микки, видно, от мистера ;Сифакиса будет не в восторге?
Одри рассмеялась:
— Он шушеру сразу чует. Этого у него не отнять. Как вас звать?
— Тернер Микс.
— Базз Микс?
— Он самый. Мисс Одри, не знаете ли вы, где мисс Уайтхолл сможет ненадолго остановиться?
— Знаю. Но, что…
— Микки по-прежнему встречает Новый год у Бренемана?
— Да.
— Тогда помогите Люси собраться. Я отвезу вас туда.
На лице Одри вспыхнул румянец. А она не дура, подумал Базз, вот только надолго ли хватит терпения Микки общаться с умной бабой? Интересно, показывала ли она ему свою трюк с титьками?
Одри подошла к Люси, присела рядом с Люси, погладила ее по голове, забрала транзистор. Базз тем временем подогнал свою машину задним ходом к дверям дома. Грек по-прежнему лежал на земле и тихо постанывал. Соседи ближайших домов выглядывали из окон, раздвигали жалюзи. Через несколько минут Одри вывела Люси из дома, одной рукой обнимая ее за плечи, а в другой держа фибровый чемоданчик. Не доходя до машины, она остановилась возле Сифакиса и пнула его в пах.
Базз поехал через каньон Лорел — надо было время продумать ходы на тот случай, если на горизонте возникнет Джонни Стомпанато. Люси всю дорогу ныла, что Томми Сифакис хороший парень, только грубый.
— Ну будет, будет, — успокаивала ее Одри и угощала ее сигаретами, что на некоторое время отвлекало ту от болтовни.
Ему светил тройной выигрыш: штука от Гельфмана, что-то, в зависимости от настроения, ему может отстегнуть Микки за Люси — он сентиментален, а также кое-что можно стрясти и с Джонни Стомпа. Но с Микки главное не пережать — они не виделись после того, как Базз ушел из полиции и соответственно лишился своих процентов. С тех пор Микки пытались убрать с помощью самодельной бомбы и двух проверок налоговой службы, но он выжил, чего нельзя было сказать о его правой руке Хуки Ротмане — тот сунул голову под дуло «итаки» 12-го калибра во время перестрелки возле ресторана «Шерри» — предупреждение от кого-то из людей Драгна или месть городских копов за головы полицейских, погоревших в деле Бренды Аллен. Микки имел половину дохода от тотализатора, занимался ростовщичеством и махинациями на скачках, имел свою долю в торговле наркотиками в городе. Шериф Западного Лос-Анджелеса и несколько полицейских начальников были у Микки в кармане и стояли за него горой. И все это время рядом с ним был Джонни Стомп — макаронник-холуй еврейского князька. Дело с ними обоими надо вести очень осторожно.
Каньон Лорел кончался как раз у северного края Стрипа. Базз переулками поехал в сторону Голливуда и Вайн, останавливаясь у каждого светофора. Он затылком чувствовал на себе пристальный взгляд Одри: она, видно, пыталась угадать, что связывает их с Микки. Подъехав к ресторану «Бренеман», Базз сказал:
— Вы с Люси оставайтесь в машине, а я переговорю с Микки с глазу на глаз.
Люси все еще всхлипывала и мяла в руках пачку сигарет. Одри взялась за ручку:
— Я тоже пойду.
— Нет, сидите здесь.
Одри покраснела. Базз повернулся к Люси:
— Детка, все дело в тех карточках, где ты с большим псом. Томми пытался шантажировать этим Гельфмана, и, если ты появишься перед ним такой расстроенной, Микки может просто прикончить его, а мы с тобой попадем в большую передрягу. Томми, конечно, парень грубый, но если вы постараетесь, то, может, вам снова удастся наладить совместную жизнь…
Рыдания Люси заставили его замолчать. Одри смотрела на него с омерзением. Базз быстрым шагом направился к ресторану. Там было многолюдно; группа с радио, рекламирующая «Завтрак у Тома Бренемана в Голливуде», сворачивала свое оборудование и тащила его к заднему выходу. Микки Коэн сидел в закрытой кабинке, по бокам — Джонни Стомпанато и другой здоровый охранник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54