А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– ростым смертным сведения.
Поздравив Бейли, директор ЦРУ перешел к более прозаическим вопросам.
– Теперь относительно британцев. Как вы знаете, у нас была Маргарет Тэтчер.
Кэлвин Бейли кивнул. Дружеские отношения между британским премьер-министром и президентом США были общеизвестны.
– Она прилетела не одна, с Кристофером… – директор назвал фамилию шефа британской Интеллидженс Сервис. – Состоялось несколько полезных совещаний. Он передал нам очень ценную информацию. Мы перед ними в долгу, Кэл. Я говорю просто о любезности. Я бы хотел рассчитаться. У них две претензии. Они говорят, что очень признательны нам за ту информацию, которую мы получаем от Менестреля и посылаем им, но подчеркивают, что если речь заходит о советских агентах в Англии, то всегда упоминаются только клички. Не может ли Менестрель вспомнить настоящие имена, место работы… что-нибудь такое, что могло бы помочь британцам раскрыть агента на собственной территории?
Бейли задумался.
– Об этом его уже спрашивали, – ответил он. – Мы отправляли британцам все, что имеет к ним хоть какое-то отношение. Но я попытаюсь еще раз, попрошу Джо Роута узнать, не вспомнит ли Менестрель настоящие имена. Хорошо?
– Отлично, отлично, – с Джо Роутом. Они беседовали в комнатах Роута над центральным портиком здания. От взгляда Бейли не укрылось, что его подчиненный устал и осунулся. Опрос перебежчика – это всегда очень утомительная работа; после многих часов опроса вечерами, нужно составлять перечень вопросов на следующий день. В такой работе отдых обычно не предусматривается, К тому же если между перебежчиком и опрашивающим его агентом уже установились личные отношения, то найти замену не просто.
– В Вашингтоне довольны, – сказал Бейли. – Не просто довольны, все в восторге. Подтверждается вся его информация. Дислокация частей Советской Армии доказана наблюдениями со спутников. Уровень вооруженности, степень готовности, афганская война – Пентагону все это очень нравится. Вы хорошо поработали, Джо. Очень хорошо.
– У нас еще очень много работы, – сказал Роут. – Еще многое должно выясниться. Обязательно. Орлов – ходячая энциклопедия. У него феноменальная память. Иногда задумывается над деталями, но позже обычно все вспоминает. Но…
– Что «но»? Послушайте, Джо, он свел на нет результаты многолетней кропотливой работы КГБ в Центральной и Южной Америке. Там наши коллеги раскрывают сеть за сетью. Все в порядке. Понимаю, вы устали. Потерпите.
Бейли рассказал Роуту и о намеке директора на освобождающееся вскоре место заместителя директора по оперативной работе. Обычно Бейли не делился своими секретами, но теперь он решил поднять настроение своему подчиненному – т недостатка ни в чем? Ему нужна женская компания? Или вам? Здесь человек чувствует себя одиноким. Прошел уже месяц. Это можно организовать.
Бейли знал, что Роут разведен и живет один. В ЦРУ число разведенных было фантастически большим. В Лэнгли говорили, что развод – непременное условие работы в управлении.
– Нет, я ему предлагал. Он лишь покачал головой. Мы тренируемся вдвоем – Так удобней. Бегаем по лесу до полного изнеможения. Я никогда не был в такой хорошей физической форме. Он старше меня, но крепче. Вот это меня и беспокоит, Кэлвин. У него нет слабостей, нет недостатков. Если бы он напился до бесчувствия, начал бесцельно шататься, расплакался, вспоминая свою родину, вышел из себя…
– Вы пытались его спровоцировать? – спросил Бейли. Иногда искусственно вызванное негодование, взрыв долго сдерживаемых эмоций оказывают благоприятное воздействие. Во всяком случае, так говорят психологи ЦРУ.
– Да. Я как-то поддел его, сказал, что он обычный изменник, ренегат. Он только рассмеялся. А потом предложил продолжать то, что он называет «работой». Выдавать разбросанных по всему Свету агентов КГБ. Он – стопроцентный профессионал.
– Поэтому-то, Джо, он для нас – подарок судьбы. Не придирайтесь. Будьте благодарны.
– Кэлвин, он меня раздражает, но главная причина совсем не в этом. Как человек он мне нравится. Я даже его уважаю. Никогда не думал, что буду уважать перебежчика. Но это не все. Он что-то утаивает, о чем-то умалчивает.
Кэлвин Бейли застыл.
– Детектор лжи ничего подобного не обнаружил.
– Да, не обнаружил. Поэтому я не могу быть уверен в том, что прав. Я просто чувствую, что здесь что-то не так. Он говорит не все.
Бейли подался вперед и, глядя прямо в глаза Роуту, задал вопрос, от ответа на который зависело очень многое:
– Джо, как вы думаете, существует ли хоть небольшая вероятность того, что, несмотря на все тесты и проверки, Орлов – подсадная утка КГБ, что он надувает нас?
Роут вздохнул. Наконец-то было сказано то, что не давало ему покоя.
– Не знаю. Не думаю, но я действительно не знаю. У меня остались основания для сомнений, их немного, но они остались. Шестое чувство мне подсказывает, что он чего-то недоговаривает. И если я прав, то не могу понять, почему он так поступает.
– Постарайтесь понять, Джо. Разберитесь, – сказал Кэлвин Бейли.
Не было нужды добавлять, что если полковник Орлов в чем-то обманул своих новых хозяев, то два сотрудника ЦРУ могут навсегда распрощаться с мечтой о карьере. Бейли встал.
– Лично мне кажется, что все это – чепуха. Но в любом случае, Джо, делайте то, что считаете нужным.
Роут обнаружил Орлова в гостиной. Его подопечный лежал на кушетке и слушал любимые мелодии. Для Орлова ранчо фактически было тюрьмой, но очень комфортабельной тюрьмой, не хуже иного загородного клуба для избранных. Орлов мог не только ежедневно бегать в лесу (всегда в сопровождении четырех молодых атлетов из Квантико), к его услугам были гимнастический зал. сауна, бассейн, великолепная кухня и всегда полный бар, в который он, впрочем, заглядывал очень редко.
Уже в первые дни заключения на ранчо Орлов признался, что больше всего любит исполнителей баллад шестидесятых и начала семидесятых годов. Теперь, заходя к русскому, Роут не удивлялся, услышав Саймона, Гарфупкеля, Сикерсов или медленные слащавые песни Пресли.
В тот вечер в гостиной Орлова звучал чистый, почти детский голос Мэри Хопкин. Это была запись одной из ее некогда знаменитых песен. Орлов с довольной улыбкой спрыгнул с кушетки и показал на магнитофон.
– Нравится? Послушайте…
Роут прислушался. «Those were the days, my friend, we thought they'd never end…»
– Да, приятная мелодия, – сказал Роут, предпочитавший классический джаз… – Вы знаете, что это?
– Исполняет британская певица, не так ли?
– Нет, я не о том. Не о певице, а о мелодии. Вы думаете, что это английская песня. Может быть, что-то из «Битлз».
– Наверное, – подтвердил Роут и тоже заулыбался.
– А вот и нет, – с триумфом провозгласил Орлов. – Это старая русская песня. «Дорогой длинною да ночкой лунною». Вы не знали?
– Нет, конечно, не знал.
Лихая мелодия закончилась, и Орлов выключил магнитофон.
– Вы хотите сказать, что нам нужно еще поговорить? – спросил Орлов.
– Нет, – ответил Роут. – Я просто зашел, чтобы убедиться, что у вас все в порядке. Я собираюсь на боковую. У меня был трудный день. Между прочим, скоро мы вернемся в Англию. Дадим англичанам возможность поболтать с вами. Не возражаете?
Орлов нахмурился.
– Мы договаривались, что я буду здесь. Только здесь.
– Все в порядке, Питер. Мы несколько дней поживем на базе американских ВВС. По всем меркам мы будем еще на американской территории. Я поеду с вами и буду защищать вас от сердитых британцев.
Орлов не улыбнулся шутке, и Роут тоже посерьезнел.
– Питер, почему вы не хотите лететь в Англию? У вас есть веские основания? Которые я должен знать? Орлов пожал плечами.
– Ничего особенного, Джо. Просто шестое чувство. Чем дальше от СССР, тем в большей безопасности я себя чувствую.
– В Англии с вами ничего не случится. Даю слово. Вы ложитесь спать?
– Попозже. Еще почитаю, послушаю музыку, – ответил Орлов.
На самом деле свет в окне Орлова горел до половины второго. Когда диверсионный отряд КГБ напал на ранчо, до трех часов ночи оставалось несколько минут.
Потом Орлову рассказали, что убийцы, вооруженные мощными арбалетами, расправились с двумя часовыми на периметре ранчо, незаметно пересекли лужайку за домом и вошли в дом через кухню.
Орлов и Роут, находившиеся на втором этаже, сначала услышали доносившийся снизу треск автоматных очередей, потом кто-то стал быстро подниматься по лестнице. Орлов проснулся мгновенно, спрыгнул с кровати и уже через три секунды выглядывал в дверь, которая выходила на лестничную площадку. Ночной часовой из Квантико бежал с площадки к главной лестнице. Стоявший на ней мужчина в черном комбинезоне и черной лыжной маске выпустил короткую очередь в грудь американцу. Тот, обливаясь кровью, повис на перилах. Орлов захлопнул дверь и снова бросился в спальню.
Он знал, что окна в спальне не открываются, оттуда некуда было бежать. Не было у него и оружия. Он оглянулся: его преследовал человек в черном комбинезоне, за ним бежал американец. Орлов видел, как убийца в черном обернулся и выпустил очередь в американца, и за эти мгновения успел захлопнуть дверь.
Но передышка оказалась очень кратковременной. Секундой позже автоматной очередью замок был выбит и убийца распахнул дверь ногой. В тусклом свете ламп, горевших только в коридоре, за гостиной, Орлов видел, как профессиональный убийца из КГБ отшвырнул автомат, в котором закончились патроны, и выхватил из-за пояса пистолет Макарова. Маска скрывала лицо убийцы, но Орлов услышал русское слово и почувствовал то презрение, с которым оно было произнесено.
Мужчина в черном комбинезоне схватил пистолет двумя руками, направил его в лицо Орлову и прошипел: «Предатель!»
На ночном столике стояла тяжелая стеклянная пепельница. В отличие от большинства русских Орлов не курил, поэтому пепельница была ему, в сущности, не нужна. Орлов схватил пепельницу и бросил ее русскому убийце в голову, крикнув в ответ: «Падла!»
Пытаясь увернуться от тяжелой пепельницы, убийца сделал шаг в сторону. Это стоило ему ничтожной доли секунды, но за эту долю секунды в гостиной появился командир отряда безопасности Квантико и дважды выстрелил из тяжелого «коль-та-магнум» калибра 0, 44 дюйма в спину стоявшему в двери спальни русскому в черном комбинезоне. Прошедшие навылет пули разорвали русскому грудь, его бросило вперед, кровь брызнула на простыни и одеяло. Орлов шагнул вперед и ногой выбил пистолет из руки упавшего убийцы. Впрочем, в этом уже не было необходимости. Две пули калибра 0, 44 дюйма останавливают человека навсегда.
Кролл, командир отряда безопасности, подбежал к двери в спальню. Белый от ярости, он тяжело дышал.
– В порядке? – бросил он. Орлов кивнул. – Мы опростоволосились, – признал американец. – Их было, двое. Они убили двоих, может, еще кого-то снаружи.
Вошел Потрясенный Джо Роут, он был еще в пижаме. – Господи, Питер, я так сожалею. Надо убираться отсюда. Сейчас же. Немедленно.
– Куда мы поедем? – спросил Орлов. – Вы говорили, что это надежное место. – Он был бледен, но спокоен. – Да, очевидно, не очень надежное. Стало ненадежным. Попробуем выяснить, почему. Позднее. Одевайтесь. Соберите свои вещи. Кролл, оставайтесь здесь.
Всего в двадцати милях от ранчо находилась военная база. Из Лэнгли договорились с военным командованием. Через два часа после нападения Орлов, Роут и остатки отряда Квантико заняли целый этаж здания, в котором жили неженатые офицеры. Военная полиция оцепила все здание. Роуту даже не пришлось вести машину; вертолет высадил их на лужайке перед офицерским клубом, разбудив весь гарнизон.
Военная база была лишь временным пристанищем. В тот же день еще до заката их перевезли в другой, более надежно защищенный конспиративный дом ЦРУ в штате Кентукки.
Пока Роут, Орлов и охранники приходили в себя на военной базе, ранчо посетил Кэлвин Бейли. Ему нужно было знать все детали. Он уже поговорил с Роутом по телефону и узнал его версию событий. На ранчо он выслушал сначала Кролла, но его интересовало прежде всего мнение русского в черной лыжной маске, который ночью с пистолетом в руках стоял лицом к лицу с Орловым в спальне.
«Русский», который на самом деле был молодым офицером из «зеленых беретов», оберегал ушибленное запястье, куда пришелся удар Орлова, когда тот ногой выбивал пистолет. Он давно стер с себя искусственную кровь, снял черный комбинезон с двумя пулевыми отверстиями спереди и сбросил жилет, в который были вделаны крохотные заряды и мешочки с настоящей кровью, той, что забрызгала всю кровать.
– Ваш приговор? – спросил Бейли.
– Он не играет, – ответил офицер, владевший русским языком. – Или не играет, или ему наплевать на собственную жизнь. В чем я сомневаюсь. Большинству не наплевать.
– Он не мог вас заподозрить? – спросил Бейли.
– Нет, сэр. Я прочел это в его глазах. Он просто сражался до последнего шанса. Крепкий парень.
– Другие варианты есть? – спросил Бейли. Офицер пожал плечами.
– Есть еще только один. Если он послан к нам КГБ и если он думал, что его собираются ликвидировать свои, то он должен был крикнуть им что-нибудь, как-то предупредить их. Если он дорожит своей жизнью, то более храбрых парней я, пожалуй, не встречал.
– Думаю, – говорил Бейли Роуту позже по телефону, – мы получили ответ. С ним все в порядке, так теперь и будем считать. Попытайтесь заставить его вспомнить имена – для британцев. Вы полетите в следующий вторник на военно-пассажирском самолете. В Алконбери.
Во время опросов в их новом доме Роут снова и снова возвращался к тем скудным сведениям о советских агентах в Великобритании, которые Орлов помнил еще по работе в Первом главном управлении КГБ. Тогда он занимался Центральной и Южной Америкой, и Великобритания его мало интересовала. Орлов напрягал свою память, но смог вспомнить лишь кодовые имена агентов. Потом, к концу второго дня, что-то всплыло в его памяти.
Речь шла о каком-то гражданском чиновнике Министерства обороны на Уайтхолле. Деньги этому чиновнику всегда переводили на определенное имя в Мидленд-банк на Кройдон-хай-стрит.
– Не густо, – заметил сотрудник Службы безопасности, MI5, когда ему передали информацию Орлова. Он сидел в штаб-квартире Интеллидженс Сервис, в кабинете Тимоти Эдуардза. – Он давно мог сменить банк. Мог открыть счет на другое имя. Но мы попытаемся.
Сотрудник MI5 вернулся в Мейфер, на Керзон-стрит, и принялся за работу. Британские банки не обладают правом полной конфиденциальности, но и не дают сведения о вкладах физических лиц первому встречному. По закону, однако, они обязаны предоставлять информацию сотрудникам департамента налогов и сборов.
Департамент налогов и сборов согласился помочь Службе безопасности доверительно поговорить с директором Мидленд-банка в Кройдоне, дальнем пригороде южного Лондона. Директор работал здесь недавно, но к его услугам были все данные, хранящиеся в памяти компьютера.
Разговор вел главным образом сотрудник Службы безопасности, который сидел рядом с чиновником из департамента налогов и сборов. У пего был список всех гражданских лиц, работавших в Министерстве обороны и его филиалах в течение последних десяти лет. Поиски завершились на удивление быстро. Выяснилось, что среди клиентов банка на Кройдон-хай-стрит есть только один чиновник Министерства обороны. Вызвали сведения о счетах, этого чиновника. Оказалось, что он все еще живет неподалеку и.имеет два счета: текущий и депозитный, на который начисляется несколько больший процент.
В течение нескольких лет клиент внес на депозитный счет в общей сложности двадцать тысяч фунтов стерлингов; деньги вносил всегда он сам, всегда наличными и довольно регулярно. Этим клиентом был некий мистер Энтони Милтон-Райс.
В состоявшемся в тот же вечер на Уайтхолле совещании приняли участие генеральный директор MI5 и его заместитель, а также помощник комиссара полиции большого Лондона, ведающий особой службой (политической полицией). В Великобритании право производить аресты принадлежит только полиции, MI5 не может арестовать человека. Если Службе безопасности нужно задержать кого-то, она обращается к особой службе и предоставляет эту возможность полицейским. Совещание вел председатель объединенного разведывательного комитета. Он начал с вопросов.
– Кто такой мистер Милтон-Райс? Заместитель генерального директора MI5 заглянул в свои записи.
– Государственный чиновник второй ступени, состоит в штате снабженческого управления.
– Не очень высокая должность?
– Это так, но он имеет доступ к секретным материалам. Системам вооружения, оценкам новых видов оружия.
– М-м-м, – размышлял председатель. – Так что же вы хотите?
– Тони, – сказал генеральный директор, – дело в том, что нам почти не за что зацепиться. Только вклады в банк на его счет в течение нескольких лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56