Передвигался Барлог вдоль специального магнитопровода, по очень сложной траектории. Сенсорный блок, выполненный, разумеется, в виде головы демона, мрачно мерцал багряными индикаторами, а единственный манипулятор заканчивался тубусом генератора дискретной плазмы. Эффект хлыста создавался ультракороткими импульсами, которые бешено крутящийся манипулятор превращал в извивающийся огненный смерч.
Нэн приняла боевую стойку, окутавшись защитным полем, вдоль силовых линий которого при каждом движении поединщицы скользили искры разрядов. В качестве активного средства у Нэн имелся энергетический щуп, наподобие тех, что использовали богомолы-тестировщики, выявляя бракованых механоргов. Целью тренировочного боя было продержаться против Барлога десять зачетных минут.
«Демон» долго маневрировал и атаковал лишь на исходе четвертой минуты. Плазменный хлыст взвился и захлестнул колени Нэн, вернее, почти захлестнул. Сделав сальто, девушка ушла от удара, и, оказавшись на ногах, воткнула конец энергетического щупа Барлогу чуть пониже «спины», то есть в один из центральных нервных узлов. Механорг потряс воздух и слух зрителей мощным ревом. С точки зрения Тиля, можно было и обойтись без этого спецэффекта, но, похоже, альфовцы на сей счет придерживались иного мнения.
Новая атака спарринг-партнера Нэн оказалась куда более успешной. От соприкосновения плазмы с защитным полем полыхнуло так, что мониторы на несколько секунд ослепли. Когда система видеонаблюдения перезагрузилась, Тиль едва не завопил от ужаса. Размахивая огненным хлыстом, Барлог теснил противницу, прижимая ее к груде бетонных блоков. Искрили разряды, летели капли расплавленного металла, вентиляторы едва успевали отсасывать дым и ядовитые газы.
Нэн почти не было видно из-за плазменых вспышек, лишь на мониторах, куда поступала информация с датчиков, закрепленных непосредственно на скафандре девушки, удавалось отследить траекторию ее перемещений. Судя по этой траектории, поединщице приходилось туго. Похоже, Нэн сосредоточила все усилия на том, чтобы уворачиваться от хлыста, ибо за каждое удачное попадание Барлога с нее снимали очки. Девушка вертелась ужом, подпрыгивала, перекатывалась, вытворяла разные сальто-мортале и… стремительно уставала.
Тиль взглянул на таймер. Слава Мудрому, Нэн оставалось продержаться меньше минуты. В то же мгновение поединщица перешла в атаку. Ловко отклоняя силовым щитом удары «демонского» хлыста, Нэн провела ряд нижних выпадов, всякий раз чувствительно задевая противника. Но точку в поединке она поставила воистину виртуозно. Перекатившись через голову, Нэн буквально вонзила щуп в «солнечное сплетение» – центральный нервный узел, находящийся у этого вида механоргов непосредственно под сердцем и являющийся по прихоти техноэволюции мозгом спарринг-партнера.
Разбитый параличом, Барлог остался нелепо торчать посреди зала, а счастливая победительница вбежала в смотровую и, сорвав с головы шлем, впечаталась полными своими губами прямиком в уста ошалевшего Тиля. Это был их первый и, увы, последний на сегодняшний день поцелуй. Через неделю Нэн по приказу Координатора отправилась выполнять задание в неизвестном влюбленному гёзу направлении, а сам Тиль приступил к проработке плана разведовательно-диверсионной акции на объекте «Ноль».
Объект «Ноль»…
Вернувшись к действительности, Тиль снова обозрел окрестности. Все было по-прежнему безмятежно. А чего он собственно ждал: армады боевых оргов, барражирующих в воздушном пространстве, системы активных ловушек или минных полей? Ну нет, если бы Координатор или Мудрый опасались бы чего-то подобного, они бы направили команду альфовцев, а не «диверсанта» из группы «С».
«Пойми главное, – напутствовал его Мудрый. – Преимущество заключается не столько в НАШЕЙ внезапности, сколько в ИХ полнейшей неподготовленности!»
Ну да, ну да… ОНИ вообще ни к чему не готовы! Все они суть бурные бездельники, для которых, что спорт, что наука, что искусство – лишь способ избиения свободного времени, которого очень и очень много. Основным занятием предков нынешних овощей была непрерывная борьба за существование с природой, обществом и себе подобными. Что бы ни случилось, предки всегда были готовы к драке, ибо надеятся, кроме как на самих себя, им было не на кого. А потом случилась Великая Механоргическая революция – штука полезная, слов нет, но большинство восприняло ее как возможность отказаться от борьбы, наивно полагая, что Вселенная – это место, где можно только развлекаться и жить исключительно ради удовольствий.
Но Вселенная бросила вызов. Она извергла Злокозненных Чужаков из недр своих. И те не замедлили напасть сначала на одну из марсианских колонний, а затем попытались захватить Евразийский Узел. И если бы не героические усилия Черного Координатора и его ближайшего друга и соратника, гениального Мудрого, Злокозненные Чужаки уже вовсю бы командовали в нашем мире. Тогда их удалось отбросить, но любому мыслящему человеку ясно, что не надолго. Они еще вернутся.
И что же сделало человечество в лице своих самозванных правителей, так называемого Мирового Совета Фаланстеров? Приняло экстренные меры? Как бы не так! МСФ свалил вину за происшедшее на Марсе и Евразийском Узле на своих спасителей! Какова благодарность! Хорошо, что Координатор и его друг не отчаялись, а принялись терпеливо готовить материально-техническую базу, а главное – бойцов для отражения грядущей атаки Злокозненных Чужаков. Треть века потратили они, чтобы организовать сопротивление, вырастили целую плеяду гёзов – нищих, однако не духом, но свободным временем, ибо у истиного гёза нет свободного времени до тех пор, пока хоть один алиен оскверняет своим зловонным дыханием Вселенную…
Тиль ощутил воодушевление и прилив сил. Объект «Ноль» лежал перед ним, как на ладони. Истиный гёз выполнит миссию! Когда-нибудь эта операция войдет в легенду и это будет легенда о нем – о Тиле!
Ладно, вперед!
Выбравшись из-за валуна, гёз уже без оглядки помчался к цели.
Примерно за триста метров до объекта Тиль ощутил как лица его коснулось нечто липкое, но невесомое, словно осенняя паутина. Проскочив по инерции несколько шагов, он услышал тихий треск, сопровождавшийся легким покалыванием кожи.
«Ага, – сказал себе гёз. – Многослойная микрополимерная сеть, накапливающая статический заряд… Так вот каким образом они защищаются от животных!»
Понятно, что никакая четвероногая тварь, получив чувствительный удар электрическим током, не станет продолжать путь в запрещенном направленнии. Ну, а двуногую, особенно специально экипированную, этим не остановишь.
Тиль натянул перчатки, а на голову – капюшон. Лицо, конечно, защищает наномаска, но надо проскочить препятствие как можно быстрее: ведь каждый следующий слой несёт все более мощный заряд – для самых настырных. Отступив на несколько шагов, Тиль активировал скороходы и стремглав кинулся на преграду. Вернее – через. На такую наглость защитная сетка рассчитана не была. Полыхнуло так, что будь сейчас ночь, окрестности осветились бы в радиусе километра, не меньше.
С размаху наскочив на твердую стену, Тиль даже не сразу сообразил, чт о перед ним. Желтая и шершавая – она уходила вправо, влево и вверх, но, похоже, это был не сам купол, так как высота ее не превышала трех метров. Переведя скороходы на джамп-режим, Тиль без разбегу перемахнул стену и тут же пожалел о своем легкомыслии.
За стеной оказалась вода. Вернее, вязкая зелёная жидкость, заполнявшая широкий ров. Тиль ухнул в нее почти без брызг, но зато с головой. Жидкость залепила наномаску, которая пропускала воздух, но, по-счастью, задерживала более плотные среды. Гёз вынырнул, сорвал виртульку и, тяжело загребая руками, поплыл к противоложному берегу.
Выбравшись на твердую поверхность, он несколько минут лежал, распластавшись, словно древнее земноводное на побережьи Пангеи, и проклинал создателей объекта «Ноль», спутниковую разведку, не обнаружившую ловушку, а пуще всех – себя самого.
Ну и что теперь делать? Сапоги и плащ отныне не годятся ни к черту! Хорошо, если остальное оборудование сохранило работоспособность…
Тиль перекатился на спину, отстегнул фибулу плаща, содрал грязные скороходы. Внимательно осмотрел снаряжение. Станнеру никакая жидкость не страшна, он исправно функционировал бы и на океанском дне. Парюра с наномасками полностью герметична, чего нельзя сказать об эвакуаторе – самой тяжелой и самой узкоспециализированной штуковине из всех, что приходилось таскать на себе.
«Ладно, допустим, что эвакуатор в порядке. Ведь все равно проверить его можно только в момент пуска…»
Над самым ухом диверсанта раздалось предупреждающее шипение. Тиль машинально откатился в сторону, вскочил и направил станнер на вероятного противника. Перед ним, выпрямившись во весь гигантский рост, стоял механорг-тестировщик. Фасеточные фотофоры сверкали в лучах послеполуденного солнца, ханжески скрещенные на грудной пластине метровые иззубренные пилы чуть заметно подрагивали в такт биению силиконового сердца. Но гёз смотрел не на эти, в общем-то безобидные щупы, а – на скромные, едва заметные жвалы, через которые в любое мгновение могли выплеснуться мутные струи парализующего токсина.
Тиль шагнул влево. Богомол-тестировщик качнулся в ту же сторону, опять предупреждающе зашипев. Механорги этого клана не имели функции искусственной речи, ибо с людьми им иметь дела не полагалось. Скорее всего, завидев столь грозный биомеханизм, любой здравомыслящий овощ немедленно послал бы запрос на экстренную эвакуацию, но у диверсанта такого права не было. Как, впрочем, и уверенности, что тестировщик применит против человека яд. Однако испытывать незыблемость основ этического программирования на собственной шкуре не хотелось.
– Не желаешь пропускать? – осведомился Тиль у безмолвного стража. – Ну тогда не обижайся.
Гёз спокойно, даже несколько картинно, словно на стрельбище, согнул в локте руку со станнером и отвел назад. Как если бы собирался провести простейший хук. Почувствовав в этом жесте угрозу, механорг присел на широко расставленных нижних конечностях и развел пилы в стороны. Тиль знал, что таким образом тестировщик демонстрирует беззащитность и мирные намерения, но это не спасло богомола.
С еле слышным щелчком из станнера вырвалась игла с микробоеголовкой и вонзилась тестировщику между жвал. Дожидаться результата попадания Тиль не стал. Скороходов у него больше не было. Пришлось резво прыгать в сторону и рвать что есть мочи вперёд, а по прошествии пяти секунд ничком кинуться на землю. Микробоеголовка сработала штатно. Концентрированный взрыв разметал конечности, головогрудь и щупы механорга куда ни поподя. Что-то чувствительно садануло Тиля по затылку и все стихло.
«Хорошо, что я взял станнер, а не этот хваленый дезактиватор…» – подумал гёз, поднимаясь.
В ушах стоял звон, а в носу свербило от пыли. Тиль оглянулся на дело рук своих и невольно передёрнул плечами.
«Нет, дезактиватор все же гуманнее, – решил гёз. – После него орга еще можно реанимировать… Правда, стопроцентной надежностью дезактивоторы не отличаются…»
И то верно. Прежде чем дезактивировать механорга, его спинтронному мозгу посылается запрос пароля, и только после получения неверного ответа транслируется парализующий импульс. На это уходит микросекунд пятнадцать, а то и больше. Механорг все еще остается активным и… опасным. Даже самый безобидный, – так как успевает позвать на помощь ближайшую «страж-птицу».
По слухам, в каких-то совсем уже засекреченных подземельях, то ли в Центральной Африке, то ли в Южной Америке, изготавливают так называемые люцваффен или «пушки Люцифера» – настоящие высоэнергетические излучатели. Вот они-то действуют без всякой задержки, испепеляя любую органику в радиусе от метра до трехсот. Однако никто из знакомых Тиля своими глазами эти дьявольские игрушки не видел, посему нельзя исключить, что существовали они лишь в воспаленном воображении некоторых любителей нездоровых сенсаций.
В пределах прямой видимости эриний не наблюдалось. Значит, тестировщик все-таки не издал «предсмертного вопля» – видно, так и не сообразил до конца, что происходит. Воодушевленный этим обстоятельством Тиль начал методично осматривать купол в поисках технологических люков. Таковой вскоре нашелся. Круглое отверстие полметра в диаметре было прикрыто обыкновенной металлической крышкой, запирающейся поворотом рычага. Гёз справился с этим запором играючи, и, предварительно осмотревшись, скользнул в темное, прохладное чрево объекта «Ноль».
От люка внутрь купола вела наклонная металлическая труба. Совершенно гладкая, если не считать неглубоких выемок через каждые десять-пятнадцать сантиметров – видимо они были предназначены для цепких лап механоргов-ремонтников. Тиль сразу же сообразил, что обратно по этой трубе ему не подняться. Диверсанту сделалось не по себе – а вдруг эвакуатор засбоит и не получиться выбраться на поверхность? – но он заставил себя сосредоточиться на деле. Тем более, что скольжение вниз благополучно завершилось.
Труба выходила на кольцевую галлерею, опоясывающую конусовидное основание святая святых объекта «Ноль» – спинтронный супермозг. Собственно, основанием для супермозга служило специальное силовое поле, а опрокинутый конус, что возвышался сейчас над восхищенно рассматривающим это сооружение Тилем, был кожухом генератора. А восхищаться было чем. Высоко над головой гёза стремительно вращался радужный шар диаметром метров в пятьдесят. Выглядел он при этом отнюдь не эфемерным, наподобие мыльного пузыря. Напротив, ощущалась в шаре приличная тяжесть и огромная мощь.
Несколько преждевременно поздравив себя с победой, Тиль достал из парюры еще одну наномаску. Эта была сделана похитрее предыдущей, она впитывалась в кожу, проникала специальными эффекторами, словно щупальцами инопланетной твари из старинной кинострашилки, в нейронную сеть головного мозга, превращая своего носителя в сверхчеловека – повелителя живых машин. Правда, не надолго. И до того, как виртулька рассосется, надо успеть сделать все необходимое, ибо вторично прибегнуть к этой модели можно будет лишь спустя несколько суток.
Едва прошло онемение лицевого нерва – неизбежное следствие контакта с наномаской – Тиль снова обратил взгляд к супермогзу. Теперь гёзу было отлично видно, что шар представляет собой клубок спинтронных волокон субмикронной толщины, окруженный со всех сторон аурой входящих и исходящих М-сигналов.
Их было неисчислимое множество, ежесекундно создавались и распадались триллионы соединений. Цепи команд, бесконечные, как межгалактические мосты, рождались и умирали с немыслимой скоростью: да – нет, единица – ноль, жизнь – смерть… Электромагнитные излучения в сравнении со стремительностью М-импульсов казались вязкими, как кисель и медлительными, как звук.
…патрульная эриния из Большого Мусорного пояса запрашивала разрешение на дезинтеграцию массированного скопления обломочного материала, не представляющего интереса для перерабатывающего комплекса…
…отряд механоргов-кротов, прокладывающих разгрузочный магмопровод в основании тектонической плиты, несущей Японские острова, фиксирует аномальное возрастание температуры…
…орг-педиатр из госпитального центра в фаланстере Долина Безмятежности, требует замены просроченной противостолбнячной сыворотки…
…фантопликатор художника-сенсуалиста Митькина зациклился на…
Тиль почувствовал себя оленем, погибающем в горной стремнине. Информация захлестывала его, но погибать «легендарному» гёзу было еще рановато. Нужно найти основную цепь прерываний и закоротить ее, лишив инфосферу возможности контролировать самоё себя. И тогда её станут контролировать другие…
Диверсант мысленно разрезал спинтронный кокон вдоль оси. Виртулька тут же воспроизвела эту картину в динамике и цвете.
«Та-ак, кажется, эти вот узловатые волоконца…»
Цепь найдена. Следующим шагом должно стать тончайшее нейрохирургическое вмешательство. Наномаска работает не только как сканер. Благодаря тому, что она многократно усиливала зачаточные ридерские способности, Тиль получил возможность влиять на процесс «мышления» супермозга изнутри.
– Надрежем вот здесь, – комментировал гёз свои действия вслух. – Отсюда уберем лишнюю связку, а здесь создадим параллельное соединение…
1 2 3 4 5 6