Когда Джон Уэйн красиво спрыгнул с мчащейся лошади, Кэрби кивнул на экран.— Это мой папаша.— Джон Уэйн? — с легким изумлением спросил Мэнни, поднимая глаза.— Нет. Папаша прыгал с лошади. Он не похож на Уэйна, и его снимали только издалека, во время трюков.— Так он каскадер? — спросил Мэнни, гордясь, что знает такое английское слово.— Вот именно, — отвечал Кэрби.— Они очень храбрые, каскадеры.— Немножко безрассудные. — Кэрби пожал плечами.— Значит, ты рос среди киношников? — Глаза Мэнни блестели ярче, чем от «кровавой Мэри»: Кэрби нечасто заговаривал о себе.— Мог бы, да все пошло прахом. Мать-то была актрисой.— Кинозвездой? — спросил Мэнни.— Нет, просто актрисой. Они все хотели поработать вместе, да не получалось. Только один раз и вышло, в Испании. Мне тогда было два года. Считалось, что эпизод будет безопасный, а оно совсем по-другому обернулось.— Они погибли? — в ужасе прошептала Эстель.— Да. А меня потом отвезли к тетке в Нью-Йорк.— Значит, ты их и не знал толком? — поинтересовался Мэнни.— Толком и не знал, — ответил Кэрби, вспоминая фотографии отца и матери, которыми был увешан дом тетки. Сестра матери была влюблена в отца и перенесла эту любовь на Кэрби. Сколько он помнил себя, тетка повторяла: «Ты будешь грозой девчонок, ты такой же сорвиголова, как отец, это по глазам видать».«Эх, испортила она меня», — со вздохом подумал он. НЕВЕДОМАЯ ЗЕМЛЯ — Мы должны выставить продажных чиновников вон из правительства, — сказал Вернон, меняя простыни на кровати. — Иначе нам никогда ничего не перепадет.— Тихо, — произнес тощий негр, поднимая магнитофон. — Прослушайте эту часть.«Вы не понимаете, — раздался голос Кэрби. — Он попросту обрушит храм. Когда вы вернетесь сюда через год, храм превратится в груду камня и земли».— Ну, что вы об этом думаете? — спросил тощий негр.— Алчные ублюдки! — вскричал Вернон. — Обыкновенные разорители могил делают подкоп. Они ничего не обрушивают.Вернон отправился на кухню, достал две бутылки пива и вернулся в комнату дослушивать запись. Наконец тощий негр нажал кнопки «стоп» и «перемотка», и Вернон проговорил:— Тюрьма.— Кое для кого — да, — согласился тощий негр.— Для Сент-Майкла, — сказал Вернон с кровожадной надеждой.— Пока к этому что-то не идет, — заметил тощий негр.— Сент-Майкл — жулик. Он стоит между мною и… и…— И кубышкой с золотом.— Вы обязаны отдать ему это? — Вернон указал на пленку.— Вы же знаете, что да.— Может, как-нибудь испортить запись?Тощий негр покачал головой.— Я потеряю работу.— Мне понадобится эта запись! Возможно, копия.— У вас нет магнитофона.Вернон, моргая, оглядел комнату. После каждого взмаха ресниц он замечал новую, не принадлежащую ему вещь.— Я хочу… я хочу…— Я тоже много чего хочу, — сказал тощий негр и встал со стула. — Мне пора идти. Засиделся я что-то.— Минутку! Расскажите мне об этих парнях. Кто они такие?— Торговцы антиквариатом из Нью-Йорка.— А может, агенты ФБР? Иначе зачем им записывать разговоры с Гэлуэем?— Не знаю. Возможно, они просто боятся, что их надуют, вот и хотят иметь запись.— Чтобы предъявить ее в суде?— Не могу сказать. Вернон, мне пора.— Стойте! Значит, это Сент-Майкл и Гэлуэй? Мы ведь пришли к такому выводу?— Похоже на то.— Они вместе влезли в какое-то дело, но не доверяют друг другу.— А с чего им друг другу доверять? — усмехнувшись, сказал тощий негр.— Поэтому Сент-Майкл приказывает вам обыскать номер этих парней, и вы добываете запись. Он дает вам магнитофон и велит сделать копию.— И теперь я должен передать ее ему.— Может, на пленке — ключ к разгадке.— Того, кто эти парни и зачем они сделали запись?— Да нет, не в этом дело. Где они записывали?Тощий негр удивился.— На участке Гэлуэя.— То-то и оно, что нет. Я был там с Сент-Майклом, когда земля еще принадлежала ему. Там ничего нет.— А может, храм весь зарос? Вы же знаете, во что они превращаются со временем.— Я бы все равно разглядел его. Не я — так Сент-Майкл разглядел бы его. Неужели вы думаете, что мы способны разгуливать вокруг горы золота, нефрита и драгоценных камней, не зная об этом? Неужели он продал бы землю, не выжав из нее своими лапищами все, что могло бы там быть?Тощий негр хмуро посмотрел на магнитофон.— Тогда я ничего не понимаю.— В том-то и дело. В том-то все и дело. Гэлуэй прикидывается, будто летает на свой участок, но это не так. Где-то в горах Кэрби Гэлуэй нашел храм майя! Не спрашивайте меня как. Вероятно, увидел с воздуха. Но это — нетронутый храм, о котором никто не знает!— Господи Иисусе! — выдохнул тощий негр и с уважением взглянул на магнитофон. — Так вот какую весть я принесу Сент-Майклу…— Проклятье, я не хочу, чтобы этот сукин сын что-нибудь знал! — Вернон заметался по маленькой комнате, подталкиваемый отчаянием, бедностью, жадностью и злобой. Если б он сейчас тяпнул кого-нибудь зубами, укус оказался бы смертельным.— Неизвестный храм, — сказал тощий неф, и перед глазами у него заплясали пачки белизских долларов. — Такое богатство, которое и не снилось никому!— Мне снилось, — заявил Вернон. — Самое гнусное в том, что я должен подсидеть Сент-Майкла, разоблачить его как вора и упрятать в тюрьму, чтобы занять его место. А единственное доказательство или что-то похожее на доказательство — эта проклятая запись! — Глаза Вернона округлились. — А вот если я использую храм, чтобы избавиться от Сент-Майкла, то и сам этот храм потеряю.— Ох! — воскликнул тощий негр. — Но если нам удастся первыми добраться до него…— Вот именно! — Вернон расхаживал по комнате, дубася себя кулаками по ляжкам и плечам. — Где эта проклятущая штуковина? Где она находится? «ВОИНЫ И КУПЦЫ:ПРЕЛЮДИЯ К КАТАСТРОФЕ» По вечерам в ресторане отеля «Форт-Джордж» свет горит тускло. Скатерти тут тяжелые и мягкие, официантки в темно-зеленых платьях бесшумно скользят по коврам. Сейчас зал наполовину пуст, и разговоры звучат приглушенно. За одним столиком сидят улыбчивые туристы, за другим — серьезные дельцы. Одинокие путешественники с журналами в руках хлебают ложками суп.Уитмэн Лемьюел оторвал глаза от супа, когда в зал вошла Валери Грин, и первым словом, пришедшим ему на ум, было то самое словечко — «десполиация». Господи, да это она! «Нечистые на руку директора американских музеев!» Он не помнил ее имени, но лицо и голос не забудет никогда. Пролив суп на белоснежную скатерть, Лемьюел схватил журнал и заслонился им. Теперь весь мир при желании мог узнать, что он — читатель «Харперз».Ничего не подозревающая Валери села за столик, пожалела, что шторы на окнах закрывают от нее бескрайний ночной океан, приняла от официантки меню и ответила на неизменный вопрос о питье:— Спасибо, только воду.Спрятавшись за журналом, Лемьюел глотал неразбавленную водку. Уитчер и Фелдспэн терпеливо ждали, пока официантка разберется с Валери. Они оглядывали зал, и вдруг Фелдспэн, задохнувшись, шепнул:— Алан!— Что еще?— Это он! Прячется за журналом!— Господи, ты прав. Не смотри на него!— Я и не смотрю. Ты сам не смотри.— В конце концов, почему бы ему не поесть здесь? Он ведь тут живет, как и мы.— Но от кого он прячется? — спросил Фелдспэн. — Не станет же такой тип и правда читать «Харперз».— А может, станет, — ответил Уитчер, которого начинало злить волнение Фелдспэна. — Надо же ему читать что-нибудь. А «Вестник торговца наркотиками», по-моему, нигде не издают.— Тихо! — сказал Фелдспэн, заметив улыбающуюся официантку с целой охапкой меню. Она отвела их к столику у правой стены. Это была хорошая официантка, она рассаживала гостей подальше друг от друга, чтобы им было удобнее. Уитчер и Фелдспэн оказались рядом с выходом, Лемьюелу досталось место почти в центре зала, близ левой стены. Валери очутилась в самом конце по правую руку. Они с Лемьюелом сидели лицом к лицу. Уитчера и Фелдспэна девушка видеть не могла, но Лемьюел видел Фелдспэна в три четверти, а Уитчера — со стороны затылка и правого уха.Лемьюелу было не по себе: стоило высунуть нос из-за журнала — и вот она, напротив. А он просто не смел показаться ей. Не смел. Она узнает его, а ведь он представлялся ей как куратор музея. Они говорили о Белизе, всплыла тема кражи древностей. Она увидит его и тотчас поймет, чем он тут занимается. И сообщит в полицию. Скорее всего, прямо здесь вскочит на ноги, ткнет в его сторону пальцем, а тогда уж пиши пропало. Что же делать? Ему еще даже не приносили второе блюдо. Встать и уйти — значит привлечь к себе внимание, но сидеть напротив этой женщины и вовсе невозможно. Нельзя же вечно держать перед физиономией этот «Харперз».Он выглянул из-за журнала и увидел, что девушка изучает меню. Если уж предпринимать что-то, так именно теперь. Может, сесть к ней спиной? Но обходить вокруг столика тоже опасно, да там и стула нет. Только слева стоит еще один.Плавно и проворно соскользнув со своего стула, Лемьюел пересел на соседний. Он передвинул свой суп, прибор, тарелку с хлебом и бокалы, положил журнал справа от себя. Если читать его теперь, Валери увидит только профиль, а то и меньше. При таком освещении она вряд ли узнает его издалека. Почувствовав себя лучше, он поднял голову и увидел, что смотрит прямо в глаза приятелю Кэрби Гэлуэя, торговцу наркотиками.Официантка подошла к Валери принять заказ.— Он глядит прямо на меня, — сдавленно прошептал Фелдспэн, стараясь не шевелить губами. — Боже мой, Алан, он передвинулся, чтобы смотреть прямо на меня.Заметив, что торговец наркотиками смотрит на него горящими глазами и перешептывается со своим сообщником, не шевеля при этом губами, Лемьюел опустил голову и вперил невидящий взор в «Харперз».Валери заказала креветок в пиве и цыпленка.Уитчер, вдруг заинтересовавшись видом из закрытого окна, уставился на шторы. Он чуть скосил глаза, чтобы посмотреть на Лемьюела, занятого журналом. Уитчер презрительно скривил губы.Лемьюел поднял глаза и увидел, что теперь они оба смотрят на него, да еще с какими-то гримасами.Официантка подошла к нему спросить, доел ли он свой суп, и на миг заслонила собой Уитчера и Фелдспэна.— Да! — воскликнул Лемьюел. — Поторопитесь, пожалуйста, с уткой. Мне скоро уходить.— Шеф-повар как раз готовит ее. Вряд ли можно поторопить жарящуюся утку.Уитчер и Фелдспэн переглянулись.— Это ничего не значит, Джерри.— Алан, он передвинулся! Чтобы пялиться прямо на меня! Он все про нас знает!— Ради бога, Джерри, что он знает?— Он заметил, что мы смотрим на него, — сказал Фелдспэн. — Еще там, у бассейна, когда стоял с Гэлуэем.— Здесь общественное место. Кроме того, он был там, когда мы пошли купаться, и держался как ни в чем не бывало.— Но ушел сразу же после нашего появления.— Через несколько минут.— Алан, но почему он передвинулся?Когда официантка ушла, Лемьюел увидел, как один торговец наркотиками склонился к другому и с угрюмым видом говорит что-то. Может быть, о нем? Эти падшие создания, погрязшие в преступлениях, приходили сегодня к бассейну. Они не были похожи на гангстеров старой закалки, скорее, на преступников из недавних французских фильмов — холодных, уверенных в своей мощи, бесчувственных. Лемьюел выждал пару минут там, у бассейна, дабы не привлекать к себе внимания, и поспешил обратно в свой номер.К Уитчеру и Фелдспэну подошла официантка.— Мне кусок в глотку не лезет, — сказал Фелдспэн.— Не привлекай к себе внимания, Джерри, — проговорил Уитчер. — Два сухих «гибсона» со льдом, — попросил он официантку.— Это вряд ли улучшит аппетит, — ответила она.Лемьюел в растерянности озирался по сторонам и вдруг обнаружил, что смотрит прямо в глаза Валери Грин. Он не смог сдержать тихий стон.«Я его знаю, — подумала Валери. — Ну не странно ли, я тут всего ничего, а уже видела двух человек, которых, по-моему, встречала прежде. Сначала водитель того пикапа возле гостиницы, а теперь вот еще и этот».«А ведь мне не выйти отсюда живым», — думал Лемьюел, и эта мысль казалась ему не совсем уж неприятной. Он уставился на страницу журнала с перекошенной фотографией, невольно склонил голову и ткнул себе в щеку палочкой для хлеба. Уитчер заказал ужин для себя и Фелдспэна, который был не в состоянии сосредоточиться на меню.— Ты ведь любишь креветок, — сказал он.— Я ничего в рот взять не могу.Валери извлекла из сумочки книгу «Майя: загадка и возвращение исчезнувшей цивилизации» в бумажной обложке и принялась за тринадцатую главу под названием «Воины и купцы: прелюдия к катастрофе».Фелдспэн залпом проглотил свой «гибсон».Когда официантка принесла Лемьюелу утку, он потребовал бокал красного вина, но тут же отменил заказ, подумав, что лучше оставаться трезвым.Фелдспэн залпом проглотил «гибсон» Уитчера.— Джерри, держи себя в руках, — сказал тот.Валери ела своих креветок прямо руками, облизывая пальцы. Двое дельцов за соседним столиком внимательно смотрели на нее, забыв все свои разговоры о тракторных шинах.Лемьюел пытался подозвать официантку, не привлекая к себе внимания.Другая официантка принесла Уитчеру и Фелдспэну еще два «гибсона».— Вам лучше? — спросила она.— Нет еще, — ответил Фелдспэн.— Странный у нас сегодня народец, — сказала одна официантка другой.— М-м, — послышалось в ответ.Затем первая официантка увидела, как Лемьюел тихонько помахивает рукой рядом с ухом, и двинулась в его сторону.— Да, сэр?— Я передумал, — сказал Лемьюел, — и выпью, пожалуй, еще неразбавленной водки. Нет, стойте! Лучше водки со льдом.— Наверное, он подкупает официантку, — предположил Фелдспэн. — Они тут все берут взятки.— А зачем подкупать-то?Фелдспэн подался вперед. Три «гибсона» на голодный желудок сделали свое дело.— Чтобы она отравила нас, — прошептал он.— Джерри, прошу тебя!Валери покончила с креветками и читала книгу, промышленники обсуждали шины. Лемьюел нервно впился зубами в утку и принялся есть тонкие крылышки целиком.— Он жрет кости, — сказал Фелдспэн.— Перестань смотреть на него, Джерри.— Он похож на Мейера Лански.— Нет. Мейеру Лански сто лет.— Но не всегда же ему было сто. Помнишь, в «Крестном отце»? Они выглядят почти как обычные люди, но у них мертвые глаза. Потому что души черные.Вдруг Валери оторвалась от книги и покраснела. Она вспомнила, где видела Лемьюела.Он бросил взгляд через плечо и увидел, что девушка смотрит прямо на него.«Она узнала меня!» — подумал он, сгорбившись и закрывая лицо рукой и плечом. Он принялся неистово работать челюстями, чтобы побыстрее проглотить ужин и убраться вон.— Он жрет, как животное, — сказал Фелдспэн.— Джерри, пожалуйста, перестань разглядывать его и займись своими креветками.«Может, она не уверена, что это я, — размышлял Лемьюел. — И если удастся убраться отсюда…» Он схватил жирными пальцами свой бокал и отхлебнул половину.Воспоминания были мучительны. Валери в тот раз выпила лишку и оседлала своего любимого конька: древности. Разумеется, их сохранность — важная задача, но все же Валери принимала это слишком близко к сердцу и знала, что надоедает собеседникам, особенно на вечеринках. И тогда, в Нью-Йорке, этот человек ушел от нее. Бедняга! Вероятно, он решил, что она обвиняет его в краже древних сокровищ! «Ой, — подумала она, — только бы он меня не узнал!»— Мисс, можно мне еще один «гибсон»? — спросил Фелдспэн у проходившей официантки.— Разумеется, сэр.— Джерри, ты с ума сошел?Перед Валери поставили цыпленка. Она втянула голову в плечи и принялась за еду, надеясь, что мужчина напротив слишком занят своим журналом, чтобы узнать ее.Лемьюел взмахнул салфеткой.— Счет, пожалуйста.— А десерт? У нас есть мороженое, творожники…— Нет, спасибо, счет.— Прекрасные тропические фрукты…— Нет, счет.— Кофе…— Счет!— Разумеется, сэр.— Алан, дай мне ключ от номера.— Зачем?— Меня сейчас вырвет.— Джерри, ты просто слишком все переживаешь.Лемьюел смотрел, как один из торговцев наркотиками покидает ресторан. Второй остался на месте. «Это хитрость, — подумал он. — Теперь один у меня в тылу». Воображение нарисовало ему картину того, что произойдет, когда он откроет дверь своего номера. И почему он не попросил счет раньше?Официантка принесла Фелдспэну «гибсон» и посмотрела на пустой стул.— Я же знаю, что эта штука не помогает, — заметила она.— Ничего, оставьте, — ответил Уитчер. — Не пропадет.— Ваш друг вернется?— Не думаю.Официантка взяла тарелку с креветками.— Может быть, сложить их в пакетик?— Господи, не надо.«Нельзя возвращаться в номер, — думал Лемьюел. — По крайней мере, в одиночку. Надо сказать, что у меня барахлит кондиционер, и потребовать, чтобы коридорный пошел со мной. Если там никого, я просто запрусь до утра и не высуну носа из комнаты, пока Гэлуэй не придет за мной. А вообще зря я с ним связался».Уитчер следил за шагавшим мимо Лемьюелом. Он заметил угрюмо стиснутые челюсти гангстера. Скорее всего, он что-то . заподозрил. Вероятно, и на другой стул пересел, давая им понять, чтобы они не лезли в его дела. Разумеется, они и не полезут. А завтра сядут на самолет и улетят отсюда.Покидая зал, Лемьюел чувствовал спиной жгучий взгляд Уитчера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21