А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Везде громоздилась мебель, как и при тете Шарлотте. Мало кто теперь приходил сюда. Возможно, люди испытывают неловкость, общаясь с человеком, которого подозревают в убийстве.
В эту ночь я обошла весь дом, комнату за комнатой. Сколько мебели, которую я не могу продать! Но мне придется продать все, а это значит иметь дело с перекупщиками. А всем известно, что они покупают по дешевке.
Но приближался крах.
Мне слышался голос отца: «Прими все беды, стоя. Встреть их лицом к лицу, и тогда ты сумеешь их победить».
А злобные часы все твердили: «Продай, продай, продай, продай». Да, продать и освободиться, начать все сначала. Начать совершенно новую жизнь.
– Говорят, – сказала Эллен, – что в «Доме Королевы» завелось привидение.
– Что за чушь, – отозвалась я.
– Просто так говорят. От этих слов прямо мурашки бегают по спине.
Я бросила на нее сердитый взгляд. Она очень изменилась со смерти тети Шарлотты. Я постоянно ждала, что она сообщит мне, что отказывается работать у меня. В свое время она объяснила, что остается всего лишь ненадолго мне «помочь». Мистер Орфи оказался строгим мужем. На деньги, полученные в наследство, он купил лошадь с повозкой и вел собственное дело – «очень прибыльное», по словам Эллен.
Но не процветание мистера Орфи заставляло Эллен страшиться «Дома Королевы». Она не могла забыть тетю Шарлотту. В некотором смысле мне, как и Эллен, казалось, что дом населен призраками. Эллен никогда не заходила одна в комнату тети Шарлотты. Она говорила, что у нее «мурашки» бегают. Я чувствовала, что скоро она предупредит меня о своем уходе.
Был дождливый день, и ночью беспрерывно шел дождь, небо затянуло тучами, и в доме даже днем было темно. Миссис Бакл поднялась на чердак и тут же спустилась вниз с криком, что на чердаке лужи воды. Крыша протекала.
Крыша всегда была предметом нашего беспокойства. Тетя Шарлотта время от времени латала ее, но в последний раз, когда мы сказали ей, что необходим капитальный ремонт, она ответила, что у нее нет на это денег.
Меня одолевала тоска, и тут пришла Чантел. Она чудесно выглядела в черном платье сиделки, подчеркивающем красоту ее волос. Она раскраснелась, глаза у нее сияли.
– Я не могла удержаться, чтобы не забежать к тебе, – сообщила она. – Мисс Беддоуз довезла меня до центра, через час мы должны встретиться. Я боялась, что не застану тебя.
– Чантел, как я рада тебя видеть! – и я тут же излила ей душу, поведав о своем посещении директора банка, о страхах относительно Эллен, о протекавшей крыше.
– Анна, бедняжка! Что же ты будешь делать? Ты должна взять у меня деньги, которые мне оставила твоя тетя. Совершенно не понимаю, почему она сделала это. Я так мало здесь жила.
– Она полюбила тебя… как и все.
– Доставь мне удовольствие, возьми деньги.
– Тебе прекрасно известно, что никогда в жизни я так не поступлю.
– По крайней мере, знай, что они всегда в твоем распоряжении. Так что же ты собираешься делать?
– В банке советуют мне все продать.
– А ты сможешь?
– Попытаюсь. У меня есть дом. За него можно выручить некоторую сумму.
Она печально кивнула.
– Я уверена, что ты все сделаешь, как надо, Анна.
– Хотела бы я быть в этом уверена.
– А ты записала об этом в дневник?
– Каким образом, ведь он у тебя.
– А мой у тебя. Верни мне его обратно. Все надо записывать немедленно, а то потом уже будет неинтересно. Ощущение, которое переживаешь в определенный момент, потом забывается.
– Мне было так интересно читать твой дневник, Чантел. Такое впечатление, будто я сама там живу.
– Вот было бы здорово! Вот бы мы повеселились. Жаль, в замке не требуется консультант по антиквариату.
– А кому он вообще требуется?
– Знаешь, Анна, там так интересно. И не только замок, главным образом люди.
– Я знаю. Я почувствовала это. Случилось что-нибудь еще?
– Я упрочила свое положение. Теперь я их лучше знаю. Больше я не блуждаю в трех соснах.
– А как… Рекс?
– А почему ты спрашиваешь именно о нем?
– Мне показалось, что он по-особому относится к тебе.
– У тебя в голове одни романы. Подумай серьезно, что общего может быть между наследником миллионов и сиделкой его невестки?
– А я уверена, что ты заинтересовала его.
– Все это несерьезно, – она засмеялась, а я ответила:
– Надеюсь, ты, по крайней мере, не воспринимаешь его всерьез.
– Тебе известно, какая я легкомысленная.
– Не всегда. На суде ты вела себя отнюдь не легкомысленно.
– Бывают минуты, когда я становлюсь серьезной.
– Я не в состоянии выкинуть из головы тетю Шарлотту.
– Хватит, – строго произнесла она. – Ты должна выкинуть ее из головы. Все позади. Кончилось. Сейчас ты должна думать о том, что тебе предпринять. Неужели дела настолько плохи?
– Настолько. Двойные, тройные долги. Тетя Шарлотта, по-видимому, совершенно разучилась здраво мыслить. Она покупала вещи, которые совершенно невозможно продать… я и половины не выручу за них, и вплоть до самой смерти она влезала в долги. А ведь было время, когда она очень тщательно вела дела.
– Во всем виновата болезнь. Люди часто меняются во время болезни.
– Разумеется.
– Тебе следует уехать отсюда, Анна. Это место не для тебя.
– Мне так приятно, Чантел, что тебя волнует моя жизнь.
– Естественно, Анна, ты для меня как сестра.
– Но мы знакомы не так давно.
– Не всегда дружба зависит от длительности знакомства. Иных людей можно узнать за месяц, а иных за годы. Случившееся привязало нас друг к другу. Я буду рада, если мы навсегда останемся друзьями, Анна.
– Я тоже. Но у тебя есть сестры.
Она скорчила гримасу.
– Удивительно, как быстро теряются связи с родными. Моя сестра Селина вышла замуж и живет в деревне, где находится приход отца. Кэти вышла замуж за врача и уехала в Шотландию.
– И ты совсем не видишься с ними?
– Не виделась с тех пор, как стала ухаживать за леди Хенрок. Понимаешь, потом я тут же отправилась к вам, у меня не было времени съездить домой, к тому же мой дом очень далеко, в Йоркшире.
– Они бы обрадовались, если б ты приехала к ним.
– Они на много лет меня старше. Когда я родилась, они уже были взрослыми. Я – поздний ребенок. Перед моим рождением мама стала очень сентиментальной, она позаимствовала мое имя с надгробной плиты на кладбище рядом с нашим домом. Там похоронена девушка по имени Чантел. Она умерла в двадцать четыре года. Чантел Спринг звали ее. И мама сказала: «Если родится девочка, я назову ее Чантел Спринг». Так она и сделала. Я – Чантел Спринг Ломан. Так мне во всяком случае рассказывали. Я никогда не знала матери, я ее убила своим рождением.
– Убила! Что за выражение. Ты так говоришь, будто считаешь себя виноватой.
– Бывает.
– Чантел, дорогая, ты не права. Немедленно выкинь эти мысли из головы.
– Послушай, – засмеялась она. – Я пришла дать совет тебе, а не просить совета для себя.
– Что же ты предлагаешь?
– Не волнуйся. Если надо, продай все. И тогда уедем отсюда.
– Чантел, с тобой так спокойно.
Потом мы обсудили жизнь в замке. Она была явно в восторге от него. Она походила на влюбленную, только в замок. Если это не отговорка. Мне было очевидно, что она крайне заинтересована Рексом Кредитоном, но ее ни в малейшей степени не беспокоило то, что он не может относиться серьезно к сиделке.
Я не хотела, чтобы она пережила ту же боль, что и я. Какое странное совпадение, что она, ставшая для меня почти сестрой, о которой я так мечтала, проявила интерес, слишком большой интерес, по-моему, к одному из братьев, а мне тем временем нравился другой.
После ее ухода настроение у меня улучшилось. Теперь я была уверена, что справлюсь с чем угодно.
Мне хотелось узнать побольше о замке, но она забрала свой дневник, обещая, что «восполнит» его, как можно быстрее. Я сказала, что с нетерпением жду продолжения.
– Ты, Анна, тоже все записывай. Мне нужно знать о тебе все, все твои мысли… ничего не скрывай. Только так мы сможем знать правду друг о друге.
Я согласилась.
Прошло некоторое время, прежде чем я смогла прочитать ее дневник. Между тем я пришла к выводу, что придется все распродать. Даже дом. Агент по продаже домов сообщил мне, что это нелегко. Дом представляет интерес, но его долго не ремонтировали. Крыша текла, в половицах одной из комнат завелся жучок, стена, выходившая к реке, подгнила.
– Дом стоит близ реки, поэтому он сильно отсырел. У вас очень красивый дом, но на его ремонт потребуется состояние. Не забывайте, что ко всему прочему он простоял четыреста лет. Глупо выставлять дом на торги, потому что на его ремонт уйдет столько денег, что практически вы ничего не выручите за него.
Лучшее, что он мог предложить, это сдать дом за номинальную арендную плату с условием, что съемщик обязуется содержать его в приличном состоянии. Таким образом, за привилегию обитать в этом доме, арендатор вынужден будет следить за тем, чтобы не протекала крыша, не заводился жучок и чтобы дом не гнил.
– Кажется, это выход, – задумалась я.
– И единственный, – последовал ответ, – поверьте мне.
Итак, я решилась. Все распродаю, выплачиваю долги, сдаю дом. У меня не останется почти ничего, но зато я покончу с долгами.
Что я буду делать, пока неизвестно, у меня есть еще время, чтобы поразмыслить о будущем.
Между тем в замке текла жизнь, о которой я узнавала благодаря Чантел, главным образом, благодаря ее дневнику.
9 мая . Сегодня я была у Анны и узнала, что ей советуют. Я считаю, что ей лучше отделаться от «Дома Королевы» и его приложения при условии, что она будет неподалеку, и я смогу с ней встречаться. Как бы сделать так, чтобы она работала в замке. Было бы весело обсуждать все происшедшее сразу. Сегодня Эдит Бэйнс принесла от доктора Элджина лекарство для больной, и мы с ней поболтали. Она совершенно не похожа на свою сестру Эллен. Такая важная – еще бы, ведь она командует всеми горничными и является женой мистера Бэйнса! Со мной она обращается, как с равной, то есть милостиво и снисходительно, что и смешно, и полезно. Вероятно, Эдит известна большая часть «секретов» замка. Она доверительно сообщила мне, что вскоре в замке предстоит много «работы». Вчера леди Кредитон призвала ее к себе и поведала, что пригласила в первую неделю июня Деррингамов.
– Это значит, – сказала Эдит, – что все станут веселиться, а нам прибавится работы. Мистеру Бэйнсу дан приказ натереть полы, и я слышала, что она уже имела разговор с садовником.
– Деррингамы? – переспросила я. – Важные люди, должно быть, раз леди Кредитон столь высоко ценит их.
– В чем-то, – ответила Эдит, – они нам соперники. – Эдит постоянно намекала, что у нее имеются акции «Леди Лайн». – Но они, естественно, в дружеских отношениях. Сэр Генри – друг мистера Рекса и ее милости. По правде говоря, я думаю, что Хелена прекрасно подходит мистеру Рексу.
– Прекрасно подходит?
– Брачный союз. Деловая связь. Такое всегда прекрасно. Господи, какой тогда властью мы будем обладать – Кредитоны совместно с Деррингамами.
– Разумно, – ответила я. Эллен подняла глаза к потолку:
– Столько работы. А некоторые девчонки такие ленивые. Вы себе даже представить не можете. По крайней мере, мистер Кредитон благополучно женится. Особенно после этой истории с капитаном.
– Загадочная фигура – ваш капитан.
– Вот, что бывает, когда… – Эдит с надменным видом скрестила руки. – Это ведь не одно и то же, правда? В конце концов, кем была его мать? Ведет себя словно леди, сидит наизготове в своей башне. Ей прислуживает Джейн Гудвин, она о ней очень высокого мнения. Но я хочу сказать, с чего она начинала? Хотя, она, вообще-то была горничной хозяйки, – Эдит прекрасно разбиралась в социальной иерархии служащих богатым.
Люди, подобные Эдит, очень удобны: от них все можно узнать. Они всегда крайне добродетельны, и родословные для них имеют большое значение. Эдит, к примеру, сильно бы поразилась, если бы ее назвали сплетницей. Ее уважение к семье было огромным, так же как и интерес, но ведь она беседовала со мной, а не с кем-то из прислуги низшего ранга.
– По-видимому, миссис Стреттон была очень красивой в молодости, – предположила я.
– Это не оправдывает ее.
– А сэра Эдварда?
– Мне следовало бы молчать. Но… – ее взгляд остановился на пыльном пятне у меня на бюро; казалось, что именно это занимает ее больше всего, а не связь сэра Эдварда с горничной его жены. Я быстро отвлекла ее внимание от пыли. Мне не хотелось, чтобы юную Бетти, которая убирала у меня в комнате, ругали по моей вине. Я стремилась быть в хороших отношениях со всеми.
– Почему следует молчать? – выпалила я.
– Мне рассказывала об этом моя мать. До замужества она работала здесь, поэтому меня сюда сразу взяли. Миссис Стреттон – как она себя называет – на двадцать лет младше ее милости, а та вышла замуж за пятнадцать лет до рождения мистера Рекса. Дело в том, что сэр Эдвард считал, что его жена бесплодна. Она была прекрасной помощницей ему, хорошо разбирались в делах, устраивала приемы, когда надо, в общем идеальная жена во всем, кроме одного. Она не могла произвести на свет здорового ребенка. Ну, а сэр Эдвард, само собой, мечтал о сыне, который продолжит его дело.
– Разумеется, ему был нужен сын.
– Ее милость несколько раз пыталась родить, но неудачно. Сэр Эдвард был очень расстроен. Потом она забеременела, но все думали, что беременность кончится неудачно. Прежде она не рожала, а ей было уже почти сорок. Доктора сомневались и даже боялись за ее жизнь. Стало известно, что Валери Стреттон ждет ребенка, и сэр Эдвард признал свое отцовство. Сэр Эдвард жаждал сына – законнорожденного, если возможно, – но главное, сына. У него было два шанса иметь хотя бы одного, и в Валери Стреттон он был более уверен. Он всегда сам себе устанавливал законы. Он плюнул на предстоящий скандал, и никто не посмел противоречить ему, даже леди Кредитон, которая была в ярости от того, что ее горничную оставляют в доме, а более от того, что та носит его ребенка. Но сэр Эдвард всегда делал, что хотел, не обращая внимания даже на ее милость. Самое удивительное, что ее милость начала рожать всего двумя днями позже рождения сына у Валери Стреттон. Сэр Эдвард с ума сошел от радости, что его любовница родила здорового мальчика. Через несколько дней леди Кредитон родила мальчика. У него стало два сына, но он не желал лишиться ни одного из них. Говорили, что так как сэр Эдвард приложил все усилия, он и получил так много. Ему была нужна и жена, и любовница, а чего он хотел, того он всегда и добивался. Таким образом, в замке оказалось два мальчика, сэр Эдвард обожал обоих, хотя и был с ними строг. Он называл их «мои сыновья». Сына Валери Стреттон нарекли Редверсом, но, так как леди Кредитон желала, чтобы все понимали, кто главнее, ее сына назвали Рексом – Королем. Он – наследник, и ничего изменить было нельзя. Рекс наследует дело, но мастер Ред тоже не остался в накладе, он тоже получил свою долю… меньше, конечно; Реда готовили к морю, а Рекса к подсчету денег. Они были по-своему разными. Но Рекс носит фамилию Кредитон. Непонятно, почему сэр Эдвард не поменял фамилию Редверсу. Я слышала, что если с Рексом что-нибудь случится…
– Вы хотите сказать, если он умрет? – спросила я.
Она выглядела шокированной. Надо запомнить, что смерть это и есть «что-нибудь случится».
– Если что-нибудь случится с Рексом, – твердо повторила она, – наследником станет Редверс.
– Как интересно, – выдохнула я. Она согласилась.
– Видите ли, моя мать работала здесь еще до того, как мальчики появились на свет. Она часто рассказывала мне об этом. Она нередко вспоминала тот день, когда на воду был спущен тот корабль. Обычно спуск корабля проводится с огромной шумихой. Сэр Эдвард следил, чтобы все происходило, как должно, так как это, по его словам, было полезно для дела. Он жаждал, чтобы всем было известно, что «Леди Лайн» присоединила к своему могуществу новый корабль.
– Естественно, – тихо проговорила я.
– Как вам известно, все корабли – «леди». И леди Кредитон должна была дать название кораблю. Собрался народ, чтобы посмотреть, как спускают корабль, она должна была разбить о его борт бутылку шампанского, ну, вы знаете, как это происходит. Было решено назвать корабль «Счастливая леди» или что-то в этом роде. Мама точно не помнит. А за день до этого события в замке разразился скандал. Ее милость узнала о романе сэра Эдварда с Валери Стреттон. Она была очень расстроена. Ей, конечно, было известно, что он ей изменяет, но чтобы прямо в замке… как раз под ее носом… она пришла в ярость. Она хотела уволить Валери Стреттон, но сэр Эдвард и слышать об этом не желал. Ох, и шуму было. На следующий день, когда все ждали, что она назовет корабль «Счастливая леди» или как-то там еще, она вместо этого произнесла: «Я нарекаю корабль «Загадочная женщина». То есть она взбунтовалась!
– Сенсация!
– Единственная «женщина» среди «леди»! Но корабль переименовывать не стали. Теперь вы видите, что она за женщина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39