– Теперь это ваш дом! – радостно сказал он. Он очень волновался и с нетерпением ждал того момента, чтобы все показать ей. Своей работой он был явно доволен и возбужденно засыпал ее вопросами.
– Вам нравится это, а? Что? Здесь все, что вам нужно, а?
Миссис Делани со слезами на глазах поблагодарила Его Величество. Чем она заслужила такой щедрый подарок от лучшего из королей?
У Георга в глазах тоже стояли слезы. События, подобные этому, доставляли ему огромнейшее счастье. Они отвлекали его от размышлений о «подвигах» принца Уэльского. Но эти мысли, как он ни старался избавиться от них, настойчиво лезли ему в голову.
МИСС БЕРНИ ПРИ ДВОРЕ
В литературном салоне, который часто посещала миссис Делани, бывая в Лондоне, она познакомилась с мисс Фанни Берни, молодой леди, прославившейся тем, что написала роман под названием «Эвелина». Личность автора долго держалась в тайне, и заинтриговала даже таких известных в литературном мире Лондона людей как Сэмюел Джонсон и миссис Трейл. Фанни была занятной и умной девушкой, и теперь, когда у миссис Делани появился свой дом в Виндзоре, она пригласила Фанни навестить ее.
Фанни с радостью согласилась приехать, потому что души не чаяла в миссис Делани, но призналась, что опасается встретить короля и королеву, – ведь он такой суровый и строгий.
Миссис Делани со смехом развеяла ее сомнения, когда показывала ей свой дом. А вот и те самые соленья, которые король собственноручно выбрал для нее.
Фанни поразило все увиденное и услышанное, и когда она удалилась в предоставленную ей комнату, то не теряя времени, подробно все описала в своем дневнике. Она начала его еще в детстве, и с тех пор не упускала случая заносить в него интересные события.
Королевская семья в это время находилась в Кью, поэтому Фанни наслаждалась гостеприимством миссис Делани. Разнообразие вносили не только Мэри Порт – племянница миссис Делани, но и ее внучатая племянница, очаровательная маленькая девчушка, которую Фанни сразу же полюбила.
Девочка была в восторге от Фанни, которая рассказала ей о том, как жила ее семья и о своем собственном счастливом детстве. Фанни поведала девочке о своих сестрах и о тех играх, в которые они играли все вместе, когда были детьми.
Фанни пообещала малышке при первой же возможности показать все эти забавы.
Однажды, когда под руководством Фанни вся компания собралась в маленькой гостиной и развлекалась игрой, дверь внезапно отворилась и на пороге появился высокий мужчина. Он тихо прикрыл за собой дверь и стоял, молча наблюдая за игрой.
Человек был одет в черное, и Фанни не сразу догадалась кто бы это мог быть. Потом она заметила сверкающую бриллиантовую звезду на его камзоле и тут только поняла, кто перед ней.
Никто не обратил на вошедшего внимания, но наконец мисс Порт увидев оцепеневшую Фанни, обернулась и застыла от неожиданности.
– Тетушка, король! – прошептала она.
Мисс Делани направилась к гостю с приветствием, а потом Фанни показалось, что все вокруг исчезли, кроме нее самой, короля и миссис Делани.
Фанни стояла, прижавшись к стене, надеясь, что останется незамеченной, пока миссис Делани со спокойной уверенностью, но с глубоким почтением и радостью, которую ей доставил этот визит, присела в реверансе и заговорила с королем, осведомившись о его здоровье и рассказав о своем.
Но Георг смотрел поверх головы миссис Делани на ее гостью. Он уже слышал о Фанни Берни. А кто о ней не слышал? Весь Лондон строил догадки о том, кто она такая. Фанни была другом великого доктора Джонсона. Королева читала «Эвелину» и говорила королю, что этот роман весьма достоин похвалы. Она слышала, что этот роман, появившийся после «Клариссы» Ричардсона, гораздо нравоучительнее того. Как только королевская чета вернулась в Виндзор, им сразу же сообщили, что у миссис Делани гостит мисс Фанни Берни.
– Это та самая мисс Берни, а? – спросил король девушку.
– Да, Ваше Величество, – ответила Фанни, приседая в реверансе.
Несколько секунд король пристально смотрел на нее.
– Вы довольны своим пребываем здесь, у моего дорогого друга, миссис Делани, а?
– Да, сир, очень.
– Это хорошо, а? Что? – Он кивнул Фанни и повернулся к миссис Делани. – Вы меня только что спросили, как себя чувствует принцесса Элизабет. Меня беспокоит ее здоровье. Особенно с тех пор, как я потерял своих сыновей.
Миссис Делани сочувственно вздохнула.
– Да, – продолжал король, – я пришел, чтобы рассказать вам, дорогая миссис Делани, что за последние две недели у принцессы двенадцать раз было кровотечение. Она потеряла семьдесят пять унций крови. Это много, а? Что? Что вы думаете, а? Что?
Миссис Делани ответила, что это действительно слишком много.
– Ее одолели волдыри. Я беспокоюсь, очень беспокоюсь. – Внезапно он вспомнил о Фанни. – Скажите, а мисс Берни тоже рисует? – спросил он.
– Полагаю, что нет, сир, – ответила миссис Делани. – По крайней мере, даже если и умеет, то не говорила мне об этом.
Король лукаво засмеялся.
– О, это ничего не значит. Она не любит рассказывать. Она никогда ничего не рассказывает, вы же знаете это.
Георг направился к Фанни и пристально оглядел ее.
– Ну что? Что? Расскажите, как все было? – продолжал он.
Он говорил так быстро, что Фанни, не привыкшая к его речи, не поняла вопроса.
– Как это случилось, а? Что? – повторил король.
– Я написала книгу ради собственного удовольствия, сир.
– Но опубликовать это… напечатать… а? Что? Как это у вас получилось, а? Что?
– Видите ли, сир, я решилась на это потому… Хоть убей, Фанни не придумает ответа на этот вопрос. Но король был не из тех, кто отступает. Его интересовали малейшие подробности, он хотел знать, почему Фанни опубликовала книгу, если написала ее исключительно ради собственного удовольствия, так же как до этого он пожелал узнать, как миссис Делани делает свои мозаичные панно.
– Я подумала, сир, что… э-э… в напечатанном виде мой роман будет выглядеть довольно мило.
Король рассмеялся и направился к миссис Делани.
– Честное признание, – сказал он, – честное и откровенное.
Он стоял в стороне, глядя на Фанни, все время посмеиваясь и повторяя: «Да, честно и откровенно».
Пришла королева, чтобы навестить дорогую миссис Делани и рассказала ей о том, как лечат принцессу Элизабет.
Она тоже была рада познакомиться со знаменитой мисс Берни и весьма доброжелательно приветствовала ее, когда Фанни была ей представлена. Король сообщил Шарлотте, что мисс Берни напечатала свою книгу потому, что решила, что в напечатанном виде книга будет выглядеть лучше. Они снова все вместе посмеялись.
Чтобы угодить Фанни, Георг говорил о литературе и вел себя с такой учтивостью по отношению к ней, что она была им просто очарована. Фанни начала постепенно привыкать к необычной манере разговора короля, легче стала понимать его и узнавать, когда на его «а? что?» требуется ответ.
– Шекспир, Шекспир! – воскликнул король. – А разве у Шекспира мало всякого вздора? Только об этом не принято говорить. А что вы думаете, а? Что? Разве это не печально? Что?
Бедная Фанни. Ну разве могла она, как писатель, отвергнуть величайшего из своих собратьев по перу. Но ведь не поспоришь с королем. К сожалению, это был один из его вопросов, на который требовался ответ.
– О, да, сир, – сказала она, – хотя наряду с этим у него есть такие шедевры, что…
Король расхохотался. Он находил Фанни весьма забавной.
– Конечно, никто не говорит об этом. Но это правда, а? Только ведь Шекспира никто не смеет ругать. А каковы некоторые его герои? Тьфу! Чепуха! Ужасная чепуха! Но за такие слова еще побьют камнями.
Все, по-видимому, были счастливы, и Фанни нашла общество королевской четы совсем не таким уж страшным, как ей представлялось.
Королева проявила необычайную любезность и сердечность, да и король явно старался быть приятным.
Когда король и королева удалились, миссис Делани заявила, что Фанни несомненно, понравилась им. Это подтвердилось во время последующих посещений королевской четы маленькой гостиной миссис Делани.
Вскоре после этого Фанни было предложено место второй камеристки при королеве. Ей предоставлялась гостиная в Куинз-лодж в Виндзоре, с прилегающей к ней спальней, собственный лакей и содержание в двести фунтов в год.
Фанни чувствовала себя неловко. В ее планы не входило становиться королевской прислужницей, но ей было очень трудно отказаться после того, как она познакомилась с королем и королевой в такой дружеской обстановке, в гостиной миссис Делани.
Поэтому она приняла предложение, и вскоре была официально введена в должность в свите Шарлотты.
Мадам Швелленбург сразу же встретила новенькую в штыки, поскольку королева к ней явно благоволила. Швелленбург про себя ворчала, что присылают каких-то девчонок, которые ничего не смыслят в том, как обслуживать королеву. Фанни эта старуха тоже не понравилась. Она сказала себе, что не очень-то огорчится, если ей предложат уйти, хотя она все больше привязывалась к королеве, и с каждым днем у нее росло желание служить ей.
Шарлотта чувствовала это, и ей нравилось, когда Фанни все время была рядом с ней. Королева проявила деликатность и следила за тем, чтобы Фанни не загружали работой, которая ей не под силу. Когда королеве пудрили волосы, она обычно отпускала Фанни, чтобы у той не испачкалось платье.
Пока королева читала газеты, Фанни стояла рядом в ожидании указаний. Чаще всего это происходило в то время, когда королеве завивали щипцами и укладывали волосы. Зная о литературных пристрастиях Фанни, королева зачитывала ей вслух отдельные фразы и статьи из газет.
Фанни нравилось это. Хотя она и признала, что королева вовсе не красавица, что ей не достает изящества и держится она несколько высокомерно со своими слугами, а порой невыносимо скаредна, но Шарлотта оказалась очень добра, и Фанни вскоре была готова обожать ее.
Она начала привыкать к своей новой работе и чувствовала себя почти счастливой, если бы не стычки со Швелленбург, которая выискивала недостатки во всем, чтобы та ни делала. Но в действительности, Швелленбург, по-видимому, ничто не заботило, кроме ее положения при королеве, да ее питомцев, двух маленьких, отвратительных лягушек. Швелленбург была закоренелой картежницей и настояла на том, чтобы Фанни играла с ней в карты, так как решила, что одна из обязанностей новенькой состоит в том, чтобы развлекать ее. Она презирала такое занятие, как писание романов, и сказала об этом Фанни на своем неподражаемом английском, который, как всегда, вызвал у Фанни смех.
– Вы смеяться, мисс Бернерс, – заявила она. – Очень карашо. Я не с вами разговаривайт. Я говорил для себя.
Фанни с удовольствием посещала миссис Делани и рассказывала ей о своей жизни при дворе.
У принцессы Амелии был день рождения. Ей исполнилось четыре года, и миссис Делани сказала Фанни, что собирается поздравить девочку по старинному обычаю. Она попросила Фанни сопровождать ее.
По случаю своего дня рождения маленькая принцесса должна была торжественно пройти по дворцовой террасе и там принять поздравления от всех приглашенных. Она выглядела просто очаровательно в своем длинном, сшитом из тончайшего муслина платье с мантией; в руках, на которых были натянуты белые перчатки, она держала веер; ее золотистую головку украшал плотно сидевший берет. Она выглядела прелестной и не в меру взрослой, но явно была довольна собой. Король не мог оторвать от нее глаз. Они наполнялись слезами, когда он смотрел, как это восхитительное создание прогуливалось между собравшимися, поворачивая головку, улыбаясь и принимая поздравления.
Когда девочка оказалась рядом с миссис Делани, она подошла к ней и спросила:
– Вы не привезли с собой вашу племянницу? Как жаль! Затем она увидела Фанни, которая наклонилась к ребенку и сказала:
– Ваше королевское высочество наверное не помнит меня.
Принцесса засмеялась и протянула ей свои губки, показывая, что хочет поцеловать ее. Получив поцелуй ребенка, Фанни зарделась, не зная прилично ли проявление таких нежностей у всех на виду.
Подошел король, чтобы узнать, почему его дочь задержалась, и велел ей сделать реверанс миссис Делани, что девочка исполнила с необычной грацией.
Георг, наблюдая за ней, думал, что этот любимый ребенок – награда ему за все. Он не может считать себя совсем несчастным, когда у него есть такое чудо.
НЕСЧАСТЬЕ КОРОЛЯ
Внезапно жизнь в Виндзоре круто изменилась.
Стоял апрель, когда заболела миссис Делани. Ей было восемьдесят восемь лет, и исход ее болезни вряд ли мог быть неожиданностью.
Ее смерть привела короля в уныние; усугубило его состояние и сообщение о том, что принц Уэльский погряз в долгах и тратит тысячи фунтов за игорными столами. Ходило много слухов о том, что он женился на Марии Фитцерберт, но Фокс в Палате общин заявил, что этого брака не было.
Вызывал тревогу у короля еще один случай, происшедший некоторое время тому назад, когда он был в Сент-Джеймсе. Какая-то женщина выскочила из толпы и попыталась ударить его ножом. Потом оказалось, что это – сумасшедшая, некая Маргарет Николсон. Но Георг не мог забыть этот инцидент, и вскоре после смерти миссис Делани у него начались приступы болезни желчного пузыря и вновь, как когда-то, на груди появилась сыпь.
Шарлотта заметила, что его речь становится быстрее и еще больше изобилует бесконечными «а? что?», на которые он теперь уже не ждал ответа. Георг интенсивно занимался физическими упражнениями, и когда королева робко предположила, что, возможно, он слишком перегружает себя, он в возбуждении воскликнул:
– Нельзя толстеть. Тучность – это отвратительно. Это семейная черта. Нужно избавляться от нее. Нельзя избавиться, если переедаешь и не делаешь упражнений, а?
В июне его врач Джордж Бейкер предложил королю поехать на месяц в курортный городок Челтнем.
– Ваше Величество могли бы там принимать лечебные воды, весьма полезные для вашего здоровья. К тому же, если вас не будет в Лондоне, то вы сможете избежать долгих аудиенций и утомительных церемоний.
У короля не было желания покидать столицу. Чувство долга держало его в Лондоне до июля, и затем, когда стало ясно, что здоровье его не улучшается, он согласился поехать в Челтнем, если королева и принцессы будут сопровождать его.
Король пробыл там целый месяц, но ему не помогли ни воды, ни отдых от государственных дел, и он решил вернуться в Лондон. Печально покачав головой, он сказал:
– Я вдруг сразу стал стариком.
Оказавшись в Кью, Георг почувствовал себя несколько лучше. Здесь он всегда бывал счастливее, чем в любом другом месте. Он любил бродить по парку, смотреть на дом, в котором жили его дети, заходить к ним и немного поиграть со своей любимицей Амелией.
Несмотря на свое состояние, король настоял на том, чтобы совершать моцион. Однажды, выйдя погулять, он попал под проливной дождь, и его слуги были страшно поражены, когда он не поспешил обратно, а продолжал идти вперед. Вернувшись домой, Георг снял с себя сапоги и из них полилась вода.
– Свежий воздух! Дождь! Никогда никому еще они не принесли вреда, а? – воскликнул он.
Через несколько дней король вновь попал под дождь и промок, а поскольку ему предстояло поехать в Сент-Джеймс и присутствовать на дневном приеме при дворе и он торопился, то не потрудился сменить ботфорты и чулки и в таком виде явился во дворец. Когда же он вернулся домой, стало ясно, что он сильно простудился.
Королева распекла его и сказала, что сама приготовит ему крепкий стимулирующий напиток, и после того, как он выпьет его, должен будет немедленно лечь в постель.
Георг упрямо твердил, что не нуждается ни в каких напитках. Он в них не верит. Овощи, фрукты и холодная вода. Это – лучшие целители. Он съел грушу и выпил стакан холодной воды.
В час ночи у него начались колики в животе. Боль была настолько мучительной, что Георг разбудил Шарлотту.
Она страшно испугалась, так как подумала, что он умирает, и соскочив с кровати, в одной ночной сорочке бросилась в коридор, сильно смутив пажей. Но они тот час же сообразили, что нужно действовать без промедления, и поскольку в Кью не было врачей, побежали к соседнему аптекарю.
Аптекарь заявил, что у короля приступ и попытался дать ему сердечное средство.
Георг уже немного пришел в себя и отказался принимать его, но Шарлотта, несмотря на протесты мужа, с помощью аптекаря и пажей, державших его, влили ему в горло это лекарство.
Через некоторое время приступ утих и король спокойно заснул на своей кровати.
Теперь не было сомнений в том, что король серьезно болен, и болезнь принимала тревожный поворот, так как он непрерывно очень быстро говорил, и порой было трудно понять, что он имеет в виду; его мысли, казалось, путались, и зачастую недоговорив об одном, он уже перескакивал на другое.
Через несколько дней после того ночного приступа, он вместе с королевой и принцессами направился в церковь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40