Через час вернулась Фрея. Я удивилась, потому что думала, что она проводила время с Гюнтером и Татьяной. Фрея вошла ко мне в комнату, раскрасневшаяся и улыбающаяся.— Мы так далеко ездили, — сообщила она. — Мы с Гюнтером и два грума отбились от всей компании.— Вы что, потерялись в лесу?— Не совсем. Но мы ездили очень далеко.— Графиня Татьяна вернулась уже очень давно.Фрея заговорщически улыбнулась.— Мне не очень нравится Татьяна. У меня такое чувство, что она постоянно критикует меня. Она считает себя очень знатной особой и думает, что я не умею себя вести.— Может, так оно и есть.— Да? Если так, то мне все равно. И вам больше нравятся такие, как я, правда?— Вы мне очень нравитесь, Фрея, — искренне сказала я. — Очень.Она обняла меня. Мне стало жутко стыдно, потому что я тут же вспомнила Конрада и то, что между нами произошло.Вечером я думала о том, что он ждет меня в «Лесном короле». Наверное, он сильно разочарован, но ему придется понять, что я не могу с легкостью продолжать весь этот обман, и что если бы я и могла выбраться из дома, что на самом деле было не так, я не обязательно сделала бы это.Сидя в тиши своей комнаты и размышляя об этом, я все воспринимала по-другому, совсем не так, как тогда, когда теряла рассудок от поглощающей меня страсти, затмевающей все другие чувства и каноны приличия, несмотря на мое отчаянное сопротивление. Он должен понять, что я в состоянии трезво смотреть на всю ситуацию и считаю ее возмутительной. Мне стыдно смотреть в глаза Фрее, мне даже стыдно перед самой собой.Я внезапно проснулась посреди ночи и села в постели, стараясь понять, что меня разбудило. И поняла. Наверное, прозрение пришло во сне.Человек, которого я встретила в лесу на пути к Кате Шварц, был тем самым мужчиной, которого я столько раз встречала около Грейстоуна. Тот, кто жил в гостинице и, как я думала, приехал осматривать окрестности. Это его я видела на пути в церковь около Дувра, когда мы с мисс Элтон ездили смотреть церковные книги.Какое странное совпадение, что он оказался в Брюксенштейне.Я не могла заснуть. Я лежала и думала о встречах с Конрадом, о разговоре с Катей Шварц, подозрении в глазах Татьяны и теперь еще об этом человеке.На следующее утро мне принесли записку от Конрада. Я считала, что с его стороны слишком безрассудно просто так передавать мне записки, потому что их, без сомнения, могли перехватить. Но с другой стороны, когда он чего-то хотел, добивался этого, не задумываясь о мелких препятствиях, стоявших на его пути. «Любовь моя.Ты сможешь выйти из дома утром. Я послал человека из Великого замка к графу с распоряжениями о том, чем они все, включая графиню Фрею, должны будут его развлекать до вечера. Мой посыльный будет находиться с ними до конца. А в это время я буду ждать тебя в нашей таверне, и оттуда мы поедем в лес, потому что я хочу тебе кое-что показать.Любящий тебя К.»
Я была одновременно и счастлива и встревожена, потому что все глубже запутывалась в интриге, из которой не было выхода, и которая может иметь слишком тяжкие последствия. Итак, Конрад устроил так, чтобы я весь день была свободна.Но я все же пошла в таверну. Не знаю, удалось ли ему обмануть кого-нибудь своим одеянием. Я его узнала сразу, наверное, потому что любила.Мы позавтракали в отдельной комнате, и я была так счастлива, сидя с ним вдвоем, за столом. Он все время касался моей руки и был очень нежен. Теперь он становился моим защитником, ведь речь шла не о встречах урывками, а о нашем будущем.Ему не терпелось показать мне дом, который он хотел сделать нашим, несмотря на все мои протесты, что я никогда не соглашусь обмануть Фрею.— Поедем, и ты увидишь его сама, — говорил он. — Тебе понравится.— Какой бы он ни был прекрасный, он все равно не повлияет на мое убеждение, что все это неправильно, и я не хочу участвовать в этом обмане.Он умоляюще улыбнулся.— Ну давай хотя бы представим это себе… немножко.Мы вместе вышли из таверны и поехали через город.Солнце стояло высоко и было очень тепло. Я подумала: мы только представим себе это, пусть сегодняшний день останется в памяти на долгие годы.На главной площади происходила какая-то церемония. Было так красиво. Девушки и женщины были в национальных костюмах — широких красных юбках и белых блузках, в их волосах сверкали красные цветы. На мужчинах были белые бриджи, желтые чулки и белые рубашки. На шапках у них были длинные кисти, свисавшие на спину.Они танцевали под звуки скрипки, и мы остановились посмотреть.Вдруг к нам подошла молодая девушка. Она преподнесла мне маленький букетик цветов. Не успела я поблагодарить ее, как неожиданно нас окружило множество людей. Они запели Национальный гимн.— Зигмунд! — кричали они. — Зигмунд и Фрея!Конрада это совершенно не смутило. Он улыбался и разговаривал с ними, желал им приятно повеселиться, и радовался, что имеет возможность свободно общаться с народом без всяких церемоний.Он снял свою шляпу и размахивал ею. Мне хотелось развернуться и уехать как можно быстрее. Но Конрад упивался происходящим. Для него очень много значила поддержка народа. Я видела, как он подходил для роли, предназначенной ему судьбой, и как я не вписывалась в его положение.Народ все толпился. Кто-то принес несколько полотен, которые связали вместе и протянули на нашем пути. Все смеялись и подбадривали нас.— Поедем, — позвал Конрад. Он взял поводья моей лошади и повел ее рядом с собой. Когда мы подъехали к препятствию, раздался вздох толпы и полотна опустили на землю. Мы проехали через выкрикивающую приветствия толпу и поскакали к лесу.— Ты им понравилась, — заметил Конрад.— Они приняли меня за Фрею.— Они были нам рады.— Они скоро поймут, что я — это не она. Странно, что они меня за нее приняли. Ведь они ее часто видят.— Мне кажется, некоторые поняли. Иначе и не может быть. Сначала они подумали, что ты Фрея, а потом узнали, что это не она, но притворились, что не заметили.— Не может быть. Что они подумали?— Они продолжали нам улыбаться. Они не думают, что я собираюсь отказаться от общества других женщин.— Ну, да, — медленно проговорила я. — Они улыбались и пожимали плечами… как когда-то с Рудольфом.— Развеселись. Это все — лишь забавное происшествие.— Но мне оно кажется важным. Я теперь точно знаю, что ты подходишь для этой роли.— Мне приходится принимать эту роль. Я должен привыкнуть к ней. Мне нужно, чтобы в стране был мир.— Ничего не поделаешь. В нашей жизни будут и неприятные моменты. Я не хочу притворяться, что их не будет. Однако мы должны быть вместе. Я отказываюсь обсуждать другие варианты. Мы должны принять то, что нам дали боги, Пиппа, и радоваться этому. Быть вместе… Больше я ни о чем не прошу.Когда он так говорил, я просто таяла от удовольствия. Я чувствовала, как мои принципы уходят от меня все дальше и дальше, и я снова приближалась к осознанию своих чувственных желаний, которые становились для меня потребностью. Я любила его. С каждым разом все больше. Я пыталась представить себе свою жизнь без него, но у меня ничего не получалось. Будущее представлялось таким унылым, что мысль о нем ввергала меня в состояние глубокой депрессии. И напротив, мысль о той жизни, которую он для нас планировал, наполняла меня бурным восторгом, несмотря на опасности.Я знала, что соблазн слишком велик. Если бы не Фрея… — думала я. И снова на меня нахлынуло понимание чудовищности того, что я делаю, и я решила: уеду. Я не могу пойти на это.Какой красивый был лес вокруг! Вдали виднелись горы. Они были покрыты пушистым еловым лесом, а в долинах ютились маленькие коттеджи. Я чувствовала легкий запах дымка, поднимавшийся из их труб, и вдыхала чистый горный воздух.— Тебе здесь нравится? — спросил Конрад.— Здесь прелестно.— Наш дом совсем недалеко. О, Пиппа, я так счастлив, что ты со мной. Ты не представляешь, как я страдал, когда потерял тебя. Я клял себя за то, что дал тебе уйти. Больше никогда, Пиппа. Ни за что.Я покачала головой, но он засмеялся. Он был уверен в себе и в том, что жизнь сложится именно так, как он захочет.Мы ехали дальше, поднимаясь в гору.— Прислушайся, — сказал Конрад, — и ты услышишь звон колокольчиков. Их хорошо слышно в тумане. Тебе понравятся туманы. В них есть что-то романтичное и загадочное. Когда я был маленьким, я называл их голубыми туманами. Они казались мне голубыми. Взбираешься в гору по лесу, попадаешь в голубой туман… и вдруг опять оказываешься на ярком солнце. Я часто приходил сюда. Здесь был один из наших домов. Иногда мы приезжали сюда, когда в городе внизу становилось слишком жарко. Мы оставались ночевать и часто спали прямо под открытым небом. У меня связано столько счастливых воспоминаний с этими местами, но это ничто по сравнению со счастьем, которое здесь ожидает нас обоих.— Конрад, — начала я, — я не могу называть тебя Зигмундом.— И не надо. Зигмунд напоминает о моем долге. Конрад — для тех, кого я люблю, и кто любит меня.— Конрад, — продолжала я, — у тебя всегда было то, чего ты хотел?Он засмеялся.— Ну, скажем, я всегда пытался все получить, а если приложить все усилия, часто можно получить то, что хочешь. Милая Пиппа, отбрось свои страхи. Радуйся. Мы вместе. Мы едем к себе домой. Это очень счастливый дом, и он будет принадлежать только нам.Дом оказался очаровательным. Он напоминал миниатюрный замок с башенками по всем четырем углам. Размерами он с английскую усадьбу.— Пойдем, — сказал он. — В нем никого нет. Я договорился, что здесь никого не будет.— А кто бы здесь мог быть?— Семья, которая за ним присматривает. У них дом неподалеку. Отец, мать, два сына и две дочери. Прекрасное сочетание. Их будет достаточно для выполнения всехобязанностей. Если мы будем устраивать приемы, пришлем других слуг им на помощь.— Как красиво, — проговорила я.— Я знал, что тебе понравится. Это мое самое любимое место. Поэтому я сразу подумал о нем. Оно называется Marmossal — мраморный зал. Ты скоро поймешь, почему. Там, в центральном зале, необыкновенный пол.К дому вела дорожка, по бокам которой росли низкие кустики.— Их подстригают, чтобы не было темно, — объяснил Конрад. — Я не люблю темноту, а ты? Впрочем, ее никто не любит. В ней таится угроза. А в этом доме всегда радостно. Мы срубили деревья вокруг и посадили маленькие кустики, которые цветут, придают дому нарядность и не загораживают свет.— На калитке что-то написано, — заметила я.— Это написал один из моих предков, который здесь жил. Он всегда все делал не так и был козлом отпущения в семье. Его в конце концов отослали жить в лесу. Любимым его занятием была охота на диких кабанов. Ему нравилось бывать одному, и он всячески сопротивлялся попыткам родственников вернуть его в лоно семьи. Он и приделал эту надпись. Ты понимаешь, что там написано?— Sie thim mir nicht, ich thue irmen nichts. He трогайте меня, и я вас не трону.— Прекрасно придумано, правда? И нас с тобой никто не тронет, обещаю тебе. Это наш дом, Пиппа.Он отпер дверь и взял меня на руки.— В Англии есть такая традиция — вносить невесту через порог на руках?— Есть, — ответила я.— Тогда мы так и сделаем, моя любимая. И вот мы здесь вдвоем… в нашем новом доме.Внутри было необычайно красиво. Пол в зале был покрыт мраморными плитами нежно-голубого цвета. Я не могла удержаться от восторга.На стенах висели картины. В центре стоял большой стол, а на нем — ваза с цветами.Он все еще крепко обнимал меня.— Тебе нравится? — спросил он.— Здесь просто великолепно.— Ты здесь будешь очень счастлива, а это самое главное. — Когда он был рядом со мной, я в это действительно верила.Мы осмотрели дом. Все было тщательно прибрано. Так он приказал. Интересно, что подумали эти люди, жившие неподалеку в лесу. Они, наверное, догадались, что он приведет сюда женщину… свою любовницу… и поняли, что она здесь будет жить. Они улыбнулись и пожали плечами.Неужели нам всю жизнь придется видеть, как люди улыбаются и пожимают плечами? А как же наши дети? Что будет с ними? Может, я уже беременна?О, да, я уже довольно далеко скатилась по скользкому склону, и мне придется очень трудно карабкаться обратно наверх к достойной жизни. Без сомнения. Достаточно только представить себе невинное лицо Фреи.И тем не менее я продолжала восторгаться красотами дома: столовой с длинными узкими окнами и вышитыми подушками на стульях, комнатой, в которой всегда было солнце, спальнями, не слишком большими по сравнению с замковыми, но светлыми и изящно обставленными. Из окон был виден лес и горы вдали. Это был превосходный дом, необыкновенно живописно расположенный.— Тебе нравится? — все спрашивал он. Я согласилась, что все здесь очень мило.— Ты будешь здесь счастлива?Я не смогла ничего ответить. В глубине души я знала, что никогда не смогу быть совершенно счастлива — ни с ним, ни без него. И я не могла притворяться.— Я вылечу все твои раны. Ты поймешь, что это единственный путь.— Путь, по которому шли все бароны, графы, герцоги и маркграфы до тебя.— Других возможностей нет. Мы связаны на всю жизнь, если не ищем себе свободы сами. Ты должна меня понять, Пиппа.— Мне бы хотелось… впрочем, какое это имеет значение.— Что?— Здесь все себе можно представить. Ведь это страна легенд, братьев Гримм и Пастушка, играющего на дудочке. Воздух наполнен волшебством. Я чувствую, в этом лесу все возможно.— Мы сами создадим себе волшебство. Давай будем счастливы. Бери то, что идет к тебе в руки. Ведь ты любишь меня?— Всем сердцем.— Разве что-нибудь еще имеет значение?— Боже мой, очень многое!— Ничего из того, что нельзя преодолеть.— Я никогда не смогу преодолеть стыд перед Фреей за мое предательство.— Она еще совсем ребенок. Когда она вырастет, она поймет.Я покачала головой.— Мне кажется, она никогда не простит того, что это оказалась именно я.— Забудь о ней.— А ты можешь забыть?— Я не могу думать ни о ком другом, кроме тебя.— Ты такой опытный любовник. Ты знаешь, что я больше всего хочу услышать.— Теперь цель моей жизни — доставлять тебе удовольствие.— Пожалуйста, не говори так, — попросила я.Он крепко прижал меня к себе. У него было необычное настроение. Как будто он думал, что в нашем пребывании в этом доме есть что-то священное. Конрад как бы подчинялся правилам торжественной церемонии.— Неужели, ничего нельзя сделать, чтобы мы оказались простыми людьми, чтобы ты смог снять с себя свои обязанности? Тогда мы поженились бы и растили детей… и жили нормальной жизнью, — сказала я.— Если бы Рудольф не умер, так бы и случилось. Но он умер слишком молодым… не оставив наследника…Я рассказала ему про свое знакомство с Катей Шварц и про то, что я открыла ей свое настоящее имя. Его это совершенно не испугало. Он отметал все мысли о возможных опасностях.— Если бы был ребенок, и твоя сестра и Рудольф были женаты, тогда мы могли бы строить совсем другие планы.— Ты женился бы на мне?— Я хочу этого больше всего на свете. Если бы я мог жениться на тебе вместо Фреи, мне бы ничего больше не было нужно.— А я все равно верю, что у моей сестры был ребенок.— Даже если он есть, это не имеет значения, потому что он не может быть наследником.Если они были женаты, может.Но они не были женаты.Я уже хотела сказать, что видела запись в книге… но он собственными глазами видел, что ее там не было.— Все было бы по-другому, — продолжала я, — если бы они были женаты и если бы мы нашли их ребенка.— Конечно. Хотя никто не одобрил бы их брак, с ним все равно бы считались.Во мне опять затеплилась надежда. Наверное, от волшебства, которым был наполнен воздух. От голубого тумана, гор, поросших елями и чувства, что я в сказочной стране, где все возможно.И я полностью отдалась чувству радости от того, что была вдвоем с Конрадом в нашем новом доме. У меня появилась странная уверенность, что я найду то, что ищу…Когда я вернулась обратно в замок, я увидела, что посыльный Конрада все еще там. Это дало мне возможность проникнуть в мою комнату незамеченной. Мне не хотелось встречаться с Фреей сразу после того, как я виделась с Конрадом. Я боялась, что выдам себя.Я бросила пальто на кровать и села, вспоминая последние несколько часов, как вдруг заметила, что моя коробочка, в которой хранились заколки, передвинута. Я уставилась на нее без особого интереса, думая, когда я могла передвинуть ее. Это не имело никакого значения, но все равно было странно, потому что она всегда стояла на одном и том же месте. Но я быстро забыла об этом и опять задумалась о Конраде и попала в нечто между радостью и страхом — обычное мое настроение после встреч с ним. Иногда я всецело отдавалась мечтам. Я представляла себе, что мы с Конрадом вместе и все у нас хорошо. Я нашла ребенка Франсин, и он стал наследником герцогства. Конрад стал свободен, мы поженились и зажили счастливо. Надежды… мечты… как сделать так, чтобы они сбылись?Мне пора переодеться. Гость скоро уедет. Придет Фрея и будет рассказывать про свой день. Она, похоже, повзрослела за последнее время. Теперь, когда ее свадьба не за горами, она стала больше интересоваться политикой страны, как и подобает Великой герцогине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Я была одновременно и счастлива и встревожена, потому что все глубже запутывалась в интриге, из которой не было выхода, и которая может иметь слишком тяжкие последствия. Итак, Конрад устроил так, чтобы я весь день была свободна.Но я все же пошла в таверну. Не знаю, удалось ли ему обмануть кого-нибудь своим одеянием. Я его узнала сразу, наверное, потому что любила.Мы позавтракали в отдельной комнате, и я была так счастлива, сидя с ним вдвоем, за столом. Он все время касался моей руки и был очень нежен. Теперь он становился моим защитником, ведь речь шла не о встречах урывками, а о нашем будущем.Ему не терпелось показать мне дом, который он хотел сделать нашим, несмотря на все мои протесты, что я никогда не соглашусь обмануть Фрею.— Поедем, и ты увидишь его сама, — говорил он. — Тебе понравится.— Какой бы он ни был прекрасный, он все равно не повлияет на мое убеждение, что все это неправильно, и я не хочу участвовать в этом обмане.Он умоляюще улыбнулся.— Ну давай хотя бы представим это себе… немножко.Мы вместе вышли из таверны и поехали через город.Солнце стояло высоко и было очень тепло. Я подумала: мы только представим себе это, пусть сегодняшний день останется в памяти на долгие годы.На главной площади происходила какая-то церемония. Было так красиво. Девушки и женщины были в национальных костюмах — широких красных юбках и белых блузках, в их волосах сверкали красные цветы. На мужчинах были белые бриджи, желтые чулки и белые рубашки. На шапках у них были длинные кисти, свисавшие на спину.Они танцевали под звуки скрипки, и мы остановились посмотреть.Вдруг к нам подошла молодая девушка. Она преподнесла мне маленький букетик цветов. Не успела я поблагодарить ее, как неожиданно нас окружило множество людей. Они запели Национальный гимн.— Зигмунд! — кричали они. — Зигмунд и Фрея!Конрада это совершенно не смутило. Он улыбался и разговаривал с ними, желал им приятно повеселиться, и радовался, что имеет возможность свободно общаться с народом без всяких церемоний.Он снял свою шляпу и размахивал ею. Мне хотелось развернуться и уехать как можно быстрее. Но Конрад упивался происходящим. Для него очень много значила поддержка народа. Я видела, как он подходил для роли, предназначенной ему судьбой, и как я не вписывалась в его положение.Народ все толпился. Кто-то принес несколько полотен, которые связали вместе и протянули на нашем пути. Все смеялись и подбадривали нас.— Поедем, — позвал Конрад. Он взял поводья моей лошади и повел ее рядом с собой. Когда мы подъехали к препятствию, раздался вздох толпы и полотна опустили на землю. Мы проехали через выкрикивающую приветствия толпу и поскакали к лесу.— Ты им понравилась, — заметил Конрад.— Они приняли меня за Фрею.— Они были нам рады.— Они скоро поймут, что я — это не она. Странно, что они меня за нее приняли. Ведь они ее часто видят.— Мне кажется, некоторые поняли. Иначе и не может быть. Сначала они подумали, что ты Фрея, а потом узнали, что это не она, но притворились, что не заметили.— Не может быть. Что они подумали?— Они продолжали нам улыбаться. Они не думают, что я собираюсь отказаться от общества других женщин.— Ну, да, — медленно проговорила я. — Они улыбались и пожимали плечами… как когда-то с Рудольфом.— Развеселись. Это все — лишь забавное происшествие.— Но мне оно кажется важным. Я теперь точно знаю, что ты подходишь для этой роли.— Мне приходится принимать эту роль. Я должен привыкнуть к ней. Мне нужно, чтобы в стране был мир.— Ничего не поделаешь. В нашей жизни будут и неприятные моменты. Я не хочу притворяться, что их не будет. Однако мы должны быть вместе. Я отказываюсь обсуждать другие варианты. Мы должны принять то, что нам дали боги, Пиппа, и радоваться этому. Быть вместе… Больше я ни о чем не прошу.Когда он так говорил, я просто таяла от удовольствия. Я чувствовала, как мои принципы уходят от меня все дальше и дальше, и я снова приближалась к осознанию своих чувственных желаний, которые становились для меня потребностью. Я любила его. С каждым разом все больше. Я пыталась представить себе свою жизнь без него, но у меня ничего не получалось. Будущее представлялось таким унылым, что мысль о нем ввергала меня в состояние глубокой депрессии. И напротив, мысль о той жизни, которую он для нас планировал, наполняла меня бурным восторгом, несмотря на опасности.Я знала, что соблазн слишком велик. Если бы не Фрея… — думала я. И снова на меня нахлынуло понимание чудовищности того, что я делаю, и я решила: уеду. Я не могу пойти на это.Какой красивый был лес вокруг! Вдали виднелись горы. Они были покрыты пушистым еловым лесом, а в долинах ютились маленькие коттеджи. Я чувствовала легкий запах дымка, поднимавшийся из их труб, и вдыхала чистый горный воздух.— Тебе здесь нравится? — спросил Конрад.— Здесь прелестно.— Наш дом совсем недалеко. О, Пиппа, я так счастлив, что ты со мной. Ты не представляешь, как я страдал, когда потерял тебя. Я клял себя за то, что дал тебе уйти. Больше никогда, Пиппа. Ни за что.Я покачала головой, но он засмеялся. Он был уверен в себе и в том, что жизнь сложится именно так, как он захочет.Мы ехали дальше, поднимаясь в гору.— Прислушайся, — сказал Конрад, — и ты услышишь звон колокольчиков. Их хорошо слышно в тумане. Тебе понравятся туманы. В них есть что-то романтичное и загадочное. Когда я был маленьким, я называл их голубыми туманами. Они казались мне голубыми. Взбираешься в гору по лесу, попадаешь в голубой туман… и вдруг опять оказываешься на ярком солнце. Я часто приходил сюда. Здесь был один из наших домов. Иногда мы приезжали сюда, когда в городе внизу становилось слишком жарко. Мы оставались ночевать и часто спали прямо под открытым небом. У меня связано столько счастливых воспоминаний с этими местами, но это ничто по сравнению со счастьем, которое здесь ожидает нас обоих.— Конрад, — начала я, — я не могу называть тебя Зигмундом.— И не надо. Зигмунд напоминает о моем долге. Конрад — для тех, кого я люблю, и кто любит меня.— Конрад, — продолжала я, — у тебя всегда было то, чего ты хотел?Он засмеялся.— Ну, скажем, я всегда пытался все получить, а если приложить все усилия, часто можно получить то, что хочешь. Милая Пиппа, отбрось свои страхи. Радуйся. Мы вместе. Мы едем к себе домой. Это очень счастливый дом, и он будет принадлежать только нам.Дом оказался очаровательным. Он напоминал миниатюрный замок с башенками по всем четырем углам. Размерами он с английскую усадьбу.— Пойдем, — сказал он. — В нем никого нет. Я договорился, что здесь никого не будет.— А кто бы здесь мог быть?— Семья, которая за ним присматривает. У них дом неподалеку. Отец, мать, два сына и две дочери. Прекрасное сочетание. Их будет достаточно для выполнения всехобязанностей. Если мы будем устраивать приемы, пришлем других слуг им на помощь.— Как красиво, — проговорила я.— Я знал, что тебе понравится. Это мое самое любимое место. Поэтому я сразу подумал о нем. Оно называется Marmossal — мраморный зал. Ты скоро поймешь, почему. Там, в центральном зале, необыкновенный пол.К дому вела дорожка, по бокам которой росли низкие кустики.— Их подстригают, чтобы не было темно, — объяснил Конрад. — Я не люблю темноту, а ты? Впрочем, ее никто не любит. В ней таится угроза. А в этом доме всегда радостно. Мы срубили деревья вокруг и посадили маленькие кустики, которые цветут, придают дому нарядность и не загораживают свет.— На калитке что-то написано, — заметила я.— Это написал один из моих предков, который здесь жил. Он всегда все делал не так и был козлом отпущения в семье. Его в конце концов отослали жить в лесу. Любимым его занятием была охота на диких кабанов. Ему нравилось бывать одному, и он всячески сопротивлялся попыткам родственников вернуть его в лоно семьи. Он и приделал эту надпись. Ты понимаешь, что там написано?— Sie thim mir nicht, ich thue irmen nichts. He трогайте меня, и я вас не трону.— Прекрасно придумано, правда? И нас с тобой никто не тронет, обещаю тебе. Это наш дом, Пиппа.Он отпер дверь и взял меня на руки.— В Англии есть такая традиция — вносить невесту через порог на руках?— Есть, — ответила я.— Тогда мы так и сделаем, моя любимая. И вот мы здесь вдвоем… в нашем новом доме.Внутри было необычайно красиво. Пол в зале был покрыт мраморными плитами нежно-голубого цвета. Я не могла удержаться от восторга.На стенах висели картины. В центре стоял большой стол, а на нем — ваза с цветами.Он все еще крепко обнимал меня.— Тебе нравится? — спросил он.— Здесь просто великолепно.— Ты здесь будешь очень счастлива, а это самое главное. — Когда он был рядом со мной, я в это действительно верила.Мы осмотрели дом. Все было тщательно прибрано. Так он приказал. Интересно, что подумали эти люди, жившие неподалеку в лесу. Они, наверное, догадались, что он приведет сюда женщину… свою любовницу… и поняли, что она здесь будет жить. Они улыбнулись и пожали плечами.Неужели нам всю жизнь придется видеть, как люди улыбаются и пожимают плечами? А как же наши дети? Что будет с ними? Может, я уже беременна?О, да, я уже довольно далеко скатилась по скользкому склону, и мне придется очень трудно карабкаться обратно наверх к достойной жизни. Без сомнения. Достаточно только представить себе невинное лицо Фреи.И тем не менее я продолжала восторгаться красотами дома: столовой с длинными узкими окнами и вышитыми подушками на стульях, комнатой, в которой всегда было солнце, спальнями, не слишком большими по сравнению с замковыми, но светлыми и изящно обставленными. Из окон был виден лес и горы вдали. Это был превосходный дом, необыкновенно живописно расположенный.— Тебе нравится? — все спрашивал он. Я согласилась, что все здесь очень мило.— Ты будешь здесь счастлива?Я не смогла ничего ответить. В глубине души я знала, что никогда не смогу быть совершенно счастлива — ни с ним, ни без него. И я не могла притворяться.— Я вылечу все твои раны. Ты поймешь, что это единственный путь.— Путь, по которому шли все бароны, графы, герцоги и маркграфы до тебя.— Других возможностей нет. Мы связаны на всю жизнь, если не ищем себе свободы сами. Ты должна меня понять, Пиппа.— Мне бы хотелось… впрочем, какое это имеет значение.— Что?— Здесь все себе можно представить. Ведь это страна легенд, братьев Гримм и Пастушка, играющего на дудочке. Воздух наполнен волшебством. Я чувствую, в этом лесу все возможно.— Мы сами создадим себе волшебство. Давай будем счастливы. Бери то, что идет к тебе в руки. Ведь ты любишь меня?— Всем сердцем.— Разве что-нибудь еще имеет значение?— Боже мой, очень многое!— Ничего из того, что нельзя преодолеть.— Я никогда не смогу преодолеть стыд перед Фреей за мое предательство.— Она еще совсем ребенок. Когда она вырастет, она поймет.Я покачала головой.— Мне кажется, она никогда не простит того, что это оказалась именно я.— Забудь о ней.— А ты можешь забыть?— Я не могу думать ни о ком другом, кроме тебя.— Ты такой опытный любовник. Ты знаешь, что я больше всего хочу услышать.— Теперь цель моей жизни — доставлять тебе удовольствие.— Пожалуйста, не говори так, — попросила я.Он крепко прижал меня к себе. У него было необычное настроение. Как будто он думал, что в нашем пребывании в этом доме есть что-то священное. Конрад как бы подчинялся правилам торжественной церемонии.— Неужели, ничего нельзя сделать, чтобы мы оказались простыми людьми, чтобы ты смог снять с себя свои обязанности? Тогда мы поженились бы и растили детей… и жили нормальной жизнью, — сказала я.— Если бы Рудольф не умер, так бы и случилось. Но он умер слишком молодым… не оставив наследника…Я рассказала ему про свое знакомство с Катей Шварц и про то, что я открыла ей свое настоящее имя. Его это совершенно не испугало. Он отметал все мысли о возможных опасностях.— Если бы был ребенок, и твоя сестра и Рудольф были женаты, тогда мы могли бы строить совсем другие планы.— Ты женился бы на мне?— Я хочу этого больше всего на свете. Если бы я мог жениться на тебе вместо Фреи, мне бы ничего больше не было нужно.— А я все равно верю, что у моей сестры был ребенок.— Даже если он есть, это не имеет значения, потому что он не может быть наследником.Если они были женаты, может.Но они не были женаты.Я уже хотела сказать, что видела запись в книге… но он собственными глазами видел, что ее там не было.— Все было бы по-другому, — продолжала я, — если бы они были женаты и если бы мы нашли их ребенка.— Конечно. Хотя никто не одобрил бы их брак, с ним все равно бы считались.Во мне опять затеплилась надежда. Наверное, от волшебства, которым был наполнен воздух. От голубого тумана, гор, поросших елями и чувства, что я в сказочной стране, где все возможно.И я полностью отдалась чувству радости от того, что была вдвоем с Конрадом в нашем новом доме. У меня появилась странная уверенность, что я найду то, что ищу…Когда я вернулась обратно в замок, я увидела, что посыльный Конрада все еще там. Это дало мне возможность проникнуть в мою комнату незамеченной. Мне не хотелось встречаться с Фреей сразу после того, как я виделась с Конрадом. Я боялась, что выдам себя.Я бросила пальто на кровать и села, вспоминая последние несколько часов, как вдруг заметила, что моя коробочка, в которой хранились заколки, передвинута. Я уставилась на нее без особого интереса, думая, когда я могла передвинуть ее. Это не имело никакого значения, но все равно было странно, потому что она всегда стояла на одном и том же месте. Но я быстро забыла об этом и опять задумалась о Конраде и попала в нечто между радостью и страхом — обычное мое настроение после встреч с ним. Иногда я всецело отдавалась мечтам. Я представляла себе, что мы с Конрадом вместе и все у нас хорошо. Я нашла ребенка Франсин, и он стал наследником герцогства. Конрад стал свободен, мы поженились и зажили счастливо. Надежды… мечты… как сделать так, чтобы они сбылись?Мне пора переодеться. Гость скоро уедет. Придет Фрея и будет рассказывать про свой день. Она, похоже, повзрослела за последнее время. Теперь, когда ее свадьба не за горами, она стала больше интересоваться политикой страны, как и подобает Великой герцогине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36