А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Я нашла его на редкость интересным, — ответила я.
— Что-то я не понимаю, — уже нетерпеливо произнесла Гвеннол.
— Все очень просто, — сказал ей Майкл.
А я объяснила:
— Когда я дожидалась лодки с Острова, то заскучала в гостинице и отправилась гулять, но потерялась в лесных владениях Хайдроков. Сэр Майкл выручил меня.
— Ясно, — холодно молвила Гвеннол.
— Вы должны сегодня же навестить нас, — с теплотой в голосе сказал Майкл.
— Спасибо. Это было бы просто замечательно. У вас удивительный дом.
— Ну что, Пенджелли приготовил уже лошадей? — спросил Хайдрок.
— Я давно велела сделать это, — сказала Гвеннол.
— Значит, как только все будет готово, мы выезжаем.
— Возможно, у Эллен были другие планы, — предположила Гвеннол, — она говорила, что хотела бы осмотреть окрестности.
— Если честно, — призналась я, — у меня была мысль заглянуть в усадьбу. Вы же говорили, что я могу наезжать в любое время, если буду на побережье? — обратилась я к Майклу.
— Вообще-то, — ответил он, — я был бы задет, если бы вы этого не сделали.
— Я так мечтаю вновь увидеть Хайдрок!
— Вы? Вы теперь обитаете в настоящем замке. Боюсь, наше жилище покажется вам слишком скромным.
— Ваша усадьба — это чудо! — воскликнула я.
— Это самый красивый дом, какой я только видела, — горячо сказала Гвеннол.
— Спасибо, Гвеннол, — поблагодарил Майкл, — признаться, я тоже так думаю.
Мы вышли во двор, где нас уже ожидали лошади. Миссис Пенджелли, безмерно счастливая, что ей выпала возможность несколько часов побыть с сыном, проводила нас до ворот. А мы очень скоро уже скакали по дороге, ведущей к усадьбе.
— Я собираюсь сегодня показать вам весь дом, мисс Келлевэй, — сообщил Майкл, — в прошлый раз вы ничего толком не видели. Да, кстати, как ваша нога?
— Вообще не беспокоила. Уже наутро казалось, что ничего и не было.
— А что, ты повредила ногу? — спросила Гвеннол.
Я подробно рассказала ей, что со мной произошло. Она слушала внимательно, и на лице ее скорее была написана сосредоточенность, чем интерес.
Мы добрались до поместья. Вошли в зал. Вот и длинный узкий обеденный стол, оловянная утварь, скамьи и та удивительная атмосфера мира и покоя, которые еще в первый раз поразили меня.
— От этого дома исходит тепло и дружелюбие, — поделилась я с хозяином.
— У всех такое чувство, — коротко откликнулась Гвеннол.
— Да, — добавил Майкл, — у нас повелось считать, что дом или примет человека, или отвергнет, и узнать это можно, едва переступив порог. Вас, мисс Келлевэй, явно приняли и признали эти стены.
— Вы тоже наделяете дома душой? И я. Вот уж не думала, что другим людям свойственно это.
— Причуды и вздор, полагаете? Но раз уж вы так очарованы этим домом, позвольте все-таки с ним ознакомить. А, Гвеннол? Мы с Гвеннол очень старые друзья. И она дом знает не хуже, чем я.
— С огромным удовольствием все посмотрю, — уверяла я, а Гвеннол сказала:
— На этот уголок невозможно наглядеться.
— Посмотрите на оружие в зале. Эти кирасы, например, надевали мои предки во время междоусобных войн. А эти оловянные сосуды хранятся в нашей семье уже несколько столетий. Мне бы хотелось оставить здесь все как было — на века, сколько получится.
Вот и Яго такой же, правда, Гвеннол? — обратилась я к ней; мне ужасно хотелось вовлечь ее в разговор. К этому моменту я поняла, что в гостинице она ожидала приезда Майкла, что он и был тот самый «друг», которого она собиралась навестить. И поэтому совершенно ее не обрадовало то, что мы с ним уже встречались раньше, что я нарушила ее планы. Надо полагать, чувства Гвеннол к нему были более чем просто дружеские; об этом говорило особое выражение глаз, когда она смотрела на него, смягчившаяся линия рта.
— Яго хочет вернуться к феодализму, — вдруг резко заявила Гвеннол, — он не только Островом своим мечтает владеть, но и всеми нами.
— Остров — это его гордость, — попыталась защитить я Яго, — и он заслужил право гордиться им. Я со многими говорила на Острове, народ бесконечно уважает его Яго столько делает для этого уголка земли.
— Эллен, дорогая, да они просто боятся против него слово молвить. Землю в аренду они именно у него берут. Не будут они ему подчиняться, пойдут против, он в два счета их с Острова выставит.
— Уверена, что Яго никогда не пойдет на такое, — мягко возразила я.
Гвеннол подняла брови и улыбнулась Майклу.
— Нашей Эллен еще многому предстоит научиться в жизни, — сказала она. А он ненавязчиво и легко перевел разговор на другую тему.
— Ну а теперь пойдемте осмотрим часовню.
По каменным плитам пола в зале зазвенели наши шаги. Винтовая лестница в одном из уголков дома привела нас к тяжелой дубовой двери, окованной железом.
— Сколько драматических событий здесь разыгралось… В часовне сохранилась келья священника, я вам покажу ее. Представляете, приходилось прятать священника от постороннего взгляда. Один из наших предков был женат на уроженке Испании, которая имела неосторожность пригласить в поместье католического священника для постоянной службы. Вообще я собираюсь написать подробную историю рода Хайдроков. Здесь, в часовне, сохранились и книги тех времен, и документы.
— Это потрясающая идея.
— Да, но занятие это доставляет особое удовольствие, если есть напарник. Вот Гвеннол, например, обещала помочь мне.
— Я только об этом и думаю, — оживляясь, заговорила Гвеннол. — А писать историю такого семейства, как ваше, Майкл, особенно интересно. Хайдроки не то что наш род. — Она покривилась. — У нас в роду просто разбойники какие-то. А вы — настоящие аристократы.
— Семейные секреты, этакие скелеты в шкафу, есть у каждого рода, — ответил ей Майкл, — как знать, до чего мы докопаемся в архивах и документах.
— Как интересно! — воскликнула Гвеннол с таким видом, будто она в тот же момент готова была углубиться в пыльные ветхие страницы, а меня бросить, как говорится, посреди дороги, то есть усадьбы.
Мозаичный пол в часовне был выложен маленькими квадратными плитками; широкие скамьи были задрапированы холстом. Позади алтаря красовались тончайшей работы занавеси, вытканные, как сообщил Хайдрок, его бабушкой, что было относительно недавно.
— Занавес этот скрывает клеть для прокаженных, откуда они могли наблюдать за службой, не подвергая никого опасности заражения, не оскорбляя ничьих взоров. А вот там, наверху, в нише, еще одна клетушка-комната, где собирались дамы, которые по каким-либо причинам не хотели показываться в часовне среди посторонних людей. Давайте мы с вами поднимемся в солярий, а оттуда пройдем в «дамскую клетушку».
— Нет, это просто здорово, — сказала Гвеннол, — принадлежать такому роду.
— Непрерывная линия Хайдроков уходит глубоко в прошлое, — продолжал Майкл, — одно звено-поколение скреплено с предыдущим. К счастью, в роду у нас наследниками всегда были мальчики, так что имя наше сохранилось в веках. Я хочу, чтобы и у моих сыновей были сыновья, чтобы Хайдроки продолжали свой род.
— А у вас есть сыновья? — спросила я.
— Да я даже не женат еще, — рассмеялся он.
— Так женитесь! Для вас это своего рода обязанность.
— Мне бы не хотелось, чтобы женитьба стала для меня только лишь обязанностью.
Гвеннол пристально смотрела на него, и я поняла: да, она влюблена в него. А я очутилась на пути. Не надо было мне с ними ехать. Нужно было раньше догадаться и сказать, что у меня свои планы. Она почти открыто недовольна моей компанией, а исключительная вежливость Хайдрока не позволила ему выказать свои чувства, вот я и решила, что он просто мечтает пригласить меня в усадьбу.
Бывает крайне редко. Я хочу сохранить все первоначальные замыслы строителей усадьбы.
Майкл вел нас за собой. Путь наш лежал через маленькую гостиную, где меня приняли в прошлый визит, потом мы поднялись по каменной лесенке, миновали галерею и оказались в солярии. Солнце било сквозь широкие окна, наполняя жизнью вытканные на темно-синих гобеленах батальные картины: битва при Нэйзеби и при Морстон-Мурз на одной стене и изображающие въезд принца Чарльза в Лондон — на другой.
Я всматривалась в искуснейшую работу, в дивные сочетания цветов. Хозяин наблюдал за мной, очень довольный таким вниманием.
— А вот и та потайная «дамская клетушка». Пожалуйста, сюда, вот в эту нишу. Вот здесь дамы сидели, вся часовня перед глазами. Давайте и мы присядем на минутку. Гвеннол, я хотел бы, чтобы мисс Келлевэй услышала о нашем фамильном привидении.
— Эта история понравится тебе, Эллен. Редко встретишь такое славное привидение, — кивнула Гвеннол.
— Когда-то жили в этой усадьбе три девушки, три сестры, — начал Майкл. — Они очень хотели выйти замуж, но отец их все не давал согласия на брак ни одной из дочерей. Тогда одна сбежала из дома, навсегда покинув семью. Остались две сестры. Шли дни, и они становились все старше. Жизнь стала сплошной печалью и для них, и для их родных. Никогда они так и не простили отца, и кончилось все тем, что он на смертном одре просил, умолял дочерей о прощении, но… не получил его. И душа старика мечется, тоскует до сих пор — это и есть наш призрак. Говорят, он кроток и добр. Он бродит по дому, пытаясь заслужить прощение, искупить свои ошибки тем, что помогает всем любящим в этих стенах обрести свое счастье.
— Действительно, на редкость славный характер у вашего привидения.
— Скончался старик в этой комнате. Говорят, с тех пор лучше нет для влюбленных уголка. В те старые вреиена у дальней стены стояла за ширмой его кровать. Говорят, все браки Хайдроков оказываются счастливыми, благодаря вечным трудам нашего призрака.
— Ну, наверное, свои грехи он уже искупил?
— Надо полагать. Но как приятно сознавать все это, например, невестам, которые входят в этот дом, уверенные в будущем своем счастье, потому что знают, что старый Саймон Хайдрок не допустит иного.
— Неплохо же стать невестой какого-нибудь Хайдрока!
Майкл улыбнулся мне.
— Смею уверить вас, что это так. Моя мать часто рассказывала мне эту историю. Она сама была и счастливой невестой, и счастливой женой. «А когда ты обзаведешься невестой, — говорила она, — скажи, что о ней у нас позаботятся особо».
— А каково жилось вашей матери?
— Счастливо. Потому что она умела быть счастливой. А это ли не счастье? Два человека в одних и тех же обстоятельствах совершенно по-разному могут вести себя: один будет довольствоваться тем, что имеет, другой будет беспрестанно жаловаться. Когда мне было десять лет, мать заболела неизлечимой болезнью. И прожила ровно десять месяцев. Она сама знала о своей скорой кончине, и мне о том сказала, никаких недомолвок и обманов она не признавала. «Я счастливая, — говорила она, — я прожила жизнь счастливо, и вот я теперь больна, скоро умру, но умру без страданий, без страха». И она действительно умерла тихо, без мучений и боли, а продлись ее дни еще немного, не избежать бы ей этого.
Слова его глубоко тронули и меня, и Гвеннол. С Майкла она глаз просто не сводила.
— Ну-с, — сказал наш хозяин, — а теперь — ленч. Уверен, вы не откажетесь перекусить после морского путешествия.
— Вы очень любезны, — начала я, — но я не ожидал такого приглашения. Может, я…
Они оба молча смотрели на меня. Пришлось продолжать:
— Гвеннол, наверное, вы ждали… а я…
— Мы с радостью примем вас, — тепло сказа Майкл, — да, Гвеннол я ждал, получив от нее записку. У нас есть отличный способ связи, — объяснил Майкл мне, — столько воды между нами, что никогда нельзя надеяться на обычные письма. А вот нам помогает Слэк, точнее его почтовые голуби. Он здорово приручил их, знаете ли. Он просто волшебник. После ленча мы покажем мисс Келлевэй парк и цветники, хорошо, Гвеннол?
Как приятно было сесть за стол в просторной комнате, окнами выходящей на бархатные лужайки. Как нравилась мне неторопливая умиротворенная обстановка усадьбы, эта атмосфера покоя, которую «обеспечивал» дух старика, когда-то погубившего счастье своих дочерей и теперь пытающегося искупить свою вину. И я, сидя в удобном, обитом темно-красном бархатном кресле, все смотрела на Майкла Хайдрока и думала, что, должно быть, этот человек полностью удовлетворен своей судьбой, что бывает не так уж часто в жизни. И не могла не сравнивать его с Яго Келлевэем, чей неугомонный нрав, непредсказуемость, изменчивость настроений одновременно и привлекали, и отталкивали.
После ленча мы обошли парк и цветники усадьбы Хайдрок. Порядок везде был идеальный: и в элегантном итальянском садике, и в традиционном английском розарии, и на всех лужайках, и в лабиринте из кустарника. Всюду трудились садовники, которые почтительно здоровались с хозяином и с нами, гостьями. Майкл Хайдрок, несомненно, был настоящим хозяином — уважаемым и спокойным.
Настало время возвращения в гостиницу: Майкл сопровождал нас до самых ее дверей. А там уже ждал Слэк, чтобы на лодке переправить нас обратно на остров.
— Приезжайте еще, но не откладывайте, — сказал Майкл на прощание, и было ясно, что ко мне это приглашение тоже относится.
Весь обратный путь Гвеннол молчала. Меня она будто не замечала. Я почувствовала, что-то в наших отношениях изменилось. Если раньше она искренне желала создать мне почти домашние условия, то теперь все это сменилось настороженностью и подозрениями.
Причалив у острова, Слэк занялся лодкой, а мы отправились к замку.
— Странно, что ты, познакомившись с Майклом, даже ни словом не обмолвилась об этом, — сказала Гвеннол.
— Мне казалось, у нас было достаточно других предметов для разговора.
— И ногу ты в лесу подвернула…
— Да, едва он подъехал ко мне, я споткнулась и упала. Тогда он привел меня в усадьбу Хайдрок, а позже доставил в гостиницу.
— Травма твоя явно не была безнадежной, — со странным смешком ответила на это Гвеннол.
— Да, небольшое растяжение. Уже утром все прошло.
— Очень своевременное и удачное растяжение, — бросила она и, прежде чем я успела негодующе возразить, развернулась и побежала вперед.
Одна я поднималась в свою комнату. Такой приятный день испорчен. Впредь надо быть сообразительнее и держаться подальше от усадьбы Хайдрок.
Яго с упреком смотрел на меня. Едва начался обед, он спросил, как я провела день. Я ответила, что мы были на Большой Земле.
— Что, уже покидать нас собрались, Эллен?
— Всего на несколько часов…
— А вы еще столько всего не видали на острове.
— Теперь, побыв денек на материке, я еще больше буду ценить Остров…
— Сладкоречивы вы, Эллен. Как хорошо она сказала, а, Гвеннол?
— Эллен хорошо сказать умеет… в разных ситуациях, — отрывисто произнесла Гвеннол.
— Так, ну и где же вы были? — спрашивал тем временем Яго.
— В усадьбе Хайдрок.
— Вы обе?
— Я уже знакома была с Майклом Хайдроком.
Яго опустил нож и вилку и внимательно посмотрел мне в лицо. Почувствовала я на себе и взгляд Дженнифрай. Гвеннол не поднимала глаз от тарелки.
Я еще раз описала, как встретила в лесу Майкла, как подвернула ногу.
— Подвернула ногу! — вскричал Яго. — Почему же вы нам ничего не сказали?
— Да ну, ерунда. На следующий день я вообще забыла об этой травме.
— Это было лишь легкое растяжение, — сказала Гвеннол с оттенком сарказма в голосе.
— А что произошло дальше? — задала вопрос Дженифрай.
— Он привел меня в усадьбу Хайдрок, и миссис Хокинг, экономка, осмотрела ногу. Вскоре после этого сэр Майкл привез меня в гостиницу.
— Истинный джентльмен, — заметил Яго.
— Я тоже так думаю, — парировала я. И вдруг поняла, что история эта взволновала и Яго, и Дженифрай.
— Завтра я проведу вас по всему Острову, — объявил Яго — вам еще многое предстоит увидеть и узнать.
— Благодарю, — ответила я.
— Я уже говорила Эллен, — вступила в разговор Гвеннол, — что ей надо научиться грести и управиться с лодкой.
— Вы плавали когда-нибудь на лодке самостоятельно? — спросил меня Яго.
— Да, только не по морю, а по реке, наверное, это совсем другое дело.
— Вообще разницы почти нет, — сказала Гвеннол, — просто на море надо быть крайне осторожной, в основном, из-за погоды. А если штиль, то прогулки в лодке совершенно безопасны.
— Начинайте в тихой бухте, у берега, — посоветовал Яго, — и поначалу обязательно в чьем-то сопровождении. Завтра я сам с вами поеду В любое время вам Слэк поможет. Главное, первое время нельзя выходить в море одной.
Я пообещала, что займусь греблей.
— Итак, завтра — первый урок, — закончил Яго.
Обед закончился, я поднялась в свою комнату. Какой длинный день получился. Порадовал меня визит в усадьбу Хайдрок, хоть удовольствие было подпорчено ревностью Гвеннол. Снова подумала я о том, что в дальнейшем надо быть сдержаннее и скромнее; жалко, конечно, такое милое знакомство на побережье было бы очень кстати.
Я зажгла на туалетном столике свечи и сидела, расчесывая волосы, когда раздался стук в дверь.
Я вздрогнула. Не знаю уж почему, но полумрак в комнате, огоньки свечи всегда приводили меня в тревожное, неуютное состояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34