А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Я заключил выгодную сделку с беем Абдуллой, который, после того как мой гонец описал ему твою красоту и ум, горит желанием присоединить тебя к своему гарему. Не говоря уж о том, что теперь он знает, как высоко ценил твои прелести принц Ахмед. Ты возбудила любопытство бея Абдуллы, и теперь он не допустит, чтобы ты досталась кому-либо другому.
— Презренный негодяй! — вскричала Криста. Рыжебородый закатился смехом.
— Ты воистину неповторима, красавица моя. Надо признать, что мной владеет сильное искушение приберечь тебя для себя. Но, к счастью, жадность во мне сильнее похоти. Абдулла готов расстаться с из рядной долей своих богатств, лишь бы завладеть тобой.
— Пропади ты пропадом! — с отвращением бросила Криста. — Будь уверен, Абдулла меня не получит.
— Ты очень терпеливый человек, — задумчиво отметил Калим. — Эта женщина нуждается в хорошем уроке. Пожалуй, я прикажу принести бастинадо. Абдулла потом будет тебе благодарен. Не могу себе представить, чтобы он позволил рабыне так с собой разговаривать.
Рыжебородый, прищурившись, разглядывал, Кристу, втайне восхищаясь ее отвагой. Но он понимал, что ее поведение наносит урон его репутации, и, к ужасу Кристы, утвердительно кивнул в ответ на чудовищное предложение Калима. Через несколько минут слуга Калима вернулся с короткой деревянной палкой и протянул ее Рыжебородому.
— Ложись на пол, — приказал Рыжебородый Кристе, а когда она даже не шевельнулась, он сам грубо бросил ее на подушки. Потом он кивнул слуге, который схватил ее за лодыжки и поднял их вверх, заставив ее согнуть колени. Криста сопротивлялась изо всех сил. Тогда Калим навалился на нее всем телом, придавив к полу.
— Начинай, мой друг, — улыбнулся Калим, — но не увлекайся. Абдулла будет недоволен, если получит подпорченный товар. Пять ударов значительно смягчат ее характер.
Рыжебородый смотрел на Кристу сверху вниз, понимая в глубине души, что у него не хватит духу подвергнуть ее такому унизительному наказанию. Где-то в самом дальнем уголке его сердца тлела нежность к этой необыкновенной женщине. Если бы возникла необходимость, он смог бы приручить ее, но не таким способом.
— Пусть встанет, — проговорил он, к изумлению Калима. — Я думаю, она и так усвоила урок. И помни, — проревел Рыжебородый, обращаясь к Кристе, — здесь тебе не Англия. В этой части света женщина ничто, она живет и умирает по воле своего господина. Направь-ка лучше свои силы на то, чтобы понравиться Абдулле, иначе тебя просто сбросят с городской стены. Я слыхал, Абдулла жесток, и угодить ему трудно. А теперь ступай и приготовься к отъезду. Мы отправляемся в путь рано утром. Абдулла послал своих людей, которые будут сопровождать тебя в Константину. Они ждут нас за городскими воротами.
Кристе ничего не оставалось, как повиноваться. Она вышла из комнаты, стараясь сохранить остатки достоинства.
— Тебе повезло, — сказала Селима, узнав о случившемся. — Барбаросса, как видно, тебя любит.
— Он чудовище, — прошипела Криста, стиснув зубы. — И вся эта страна просто ужасна. Я хочу домой.
— Криста, ты должна забыть прошлое, если хочешь выжить, — участливо посоветовала Селима. — Постарайся угодить Абдулле. Это большая честь — попасть в гарем такого человека.
— Абдулла ничем не лучше Барбароссы. Он жестокий негодяй, он убил мать принца Ахмеда, потому что она стояла у него на пути. Законный правитель Константины — Ахмед.
Селима недоуменно пожала плечами.
— Я ничего об этом не знаю, я знаю только, что происходит здесь, в стенах этого дома.
Криста не стала ничего ей объяснять. Она понимала, что Селима живет совсем другой жизнью, жизнью, которая полностью сосредоточена на ее господине, жизнью, в которой отсутствуют какие-либо интересы, кроме сугубо домашних. Но она, Криста, скорее согласилась бы умереть, чем обречь себя на подобное существование. И если ей хоть немного повезет, она никогда не войдет в гарем Абдуллы. Если будет на то воля господа, она сумеет сбежать прежде, чем они доберутся до Константины. Когда-нибудь, торжественно поклялась она самой себе. Рыжебородый поплатится за все.
На следующее утро Криста без сопротивления дала одеть себя в розовую шелковую джеббу, чадру и темный яшмак до пят. Она наскоро попрощалась с Селимой, Бебой, Алитой и Жейдой и вышла к Рыжебородому, который никак не мог дождаться того момента, когда он наконец сбудет ее с рук и выйдет в море. На суше он всегда чувствовал себя неуютно.
Кристу провели по одной из трех главных улиц старого города, образующих треугольник, вершиной которого являлся касбах — центральная часть. Стройные минареты и зубчатые стены укреплений устремлялись в безоблачное голубое небо, еще не выцветшее от зноя в этот ранний утренний час. Идти пешком по крутым улицам было нелегко, но другой способ передвижения в этой части города был невозможен. Под охраной Рыжебородого и четырех пиратов Криста добралась до южных ворот. Никто не обращал на них внимания в пестрой толпе снующих людей.
Первое, что заметила Криста, оказавшись за городскими стенами, были шатры, раскинутые неподалеку от ворот. Там суетились люди в снежно-белых одеждах. Они снимали шатры и грузили их на спины крепких коротконогих осликов и злых косматых верблюдов. За ними присматривали не меньше двух десятков янычар. Один из воинов заметил Кристу с ее спутниками и немедленно направился к ним навстречу.
— Это та самая женщина? — спросил он на арабском. К тому времени Криста уже неплохо знала язык и могла без труда следить за разговором.
— Да, — ответил Рыжебородый, подталкивая Кристу вперед. — Это рабыня-христианка по имени Криста, которую вы сопровождаете в Константину, капитан Хаджи. Смотрите, чтобы с ней ничего не приключилось по дороге, иначе бей Абдулла снимет с вас голову.
— Я уверен, что мужчина может познать небесное наслаждение в том раю, который расположен между этими белыми бедрами, — со сладкой улыбкой проговорил Хаджи, — но я слишком дорожу собственной шкурой. С ней ничего не случится. Барбаросса, мой господин велел передать тебе вот это.
С этими словами он извлек из складок одежды увесистый мешочек, содержимое которого своим позвякиванием ласкало слух. Рыжебородый развязал мешочек, внимательно обследовал его содержимое и наконец со вздохом удовлетворения прикрепил к своему поясу.
Криста рассеянно смотрела вдаль на пыльную дорогу, делая вид, что не понимает ни слова. На самом деле она поняла все и с радостью узнала, что на время путешествия она будет избавлена от домогательств мужчин. Через некоторое время капитан Хаджи ушел к шатрам, а Криста осталась наедине с Рыжебородым.
— Ну что ж, красотка, прощай. Если у тебя хватит ума, ты направишь все свои силы на то, чтобы принести Абдулле как можно больше радости. Если бы я не размяк в первый раз в жизни, я попробовал бы тебя сам. Но, видно, я так и не узнаю, какого удовольствия себя лишил, потому что отныне ты принадлежишь Абдулле.
— Никогда! — с жаром воскликнула Криста. — Я не собираюсь становиться рабыней Абдуллы или его наложницей.
Рыжебородый понимающе улыбнулся.
— Черт побери, с тобой не соскучишься. Ты что, собираешься сбежать в пустыню? Учти, если тебя не убьет жара, ты попадешь в руки какого-нибудь племени дикарей и еще пожалеешь о своем упрямстве.
— Посмотрим, — презрительно бросила Криста. Рыжебородый не успел ответить, потому что возвратился Хаджи и сообщил, что все готово к отъезду.
— Стереги ее получше, Хаджи, она замышляет побег, — предупредил Рыжебородый.
Криста, слушая их разговор, мысленно благословила Селиму за то, что та научила ее арабскому.
— Я отвечаю за нее своей жизнью, — сказал Хаджи, кланяясь на прощание Барбароссе. Потом он схватил Кристу за руку и в буквальном смысле слова поволок к каравану. Погонщик заставил одно го из верблюдов опуститься на колени, а Хаджи подтолкнул Кристу к странному приспособлению на спине животного.
Криста с удивлением разглядывала подобие полосатой палатки, которое называлось бассураб. Она знала, что бассураб предназначен для передвижения женщин, но ни разу в нем не путешествовала. Палатка должна была защитить ее от прямых солнечных лучей, но от жары защитить не могла и вдобавок казалась очень неудобной. Криста пыталась сопротивляться, однако вскоре она уже сидела на плетеном сиденье внутри палатки, вцепившись в него что было силы, потому что верблюд уже поднимался на ноги. При движении верблюда бассураб раскачивался из стороны в сторону, и это напоминало качку на корабле. Единственным утешением было то, что она могла видеть окружающее через прорезь в палатке.
Почти две недели караван двигался на юг через скалистые горы, плодородные долины, пересекая ручьи и леса, состоявшие из можжевельника и сосен. Ночью ставили шатры и разжигали костры для защиты от хищников. Из разговоров янычар Криста узнала, что в лесах в изобилии водятся львы и леопарды.
В первую же ночь в шатер Кристы вошла старуха и принесла ужин, состоявший из инжира, маслин, сыра и козьего молока. Криста обрадовалась, узнав, что в караване есть еще одна женщина, кроме нее, но в настоящий восторг привело ее то, что старуха говорила по-английски. Присмотревшись повнимательнее, Криста увидела, что, хотя лицо у женщины смуглое и морщинистое, глаза у нее голубые, а черты лица совсем не восточные.
— Меня зовут Ленора, — сказала старуха, поставив перед Кристой поднос. — Абдулла послал меня прислуживать тебе.
— Ты говоришь по-английски! — в восторге воскликнула Криста. — Как это замечательно! Ты родилась не здесь, — уверенно прибавила она.
— Да, я была англичанкой, — кивнула старуха, расставляя перед Кристой еду. — Я попала в плен, так же как и ты.
— Если ты родилась англичанкой, ты ею и осталась, — озадаченно проговорила Криста.
— Я уже давно перешла в мусульманскую веру. Мой бог — Аллах. Я не была так хороша собой, как ты, госпожа. Даже в юности. И я сделала все, чтобы остаться в живых. Старый бей купил меня, чтобы я стала компаньонкой его любимой наложницы. У меня не было причин жаловаться на судьбу, пока оба они были живы, но теперь все изменилось. Теперь я принадлежу Абдулле. — Вдруг она заговорила о другом, словно испугавшись, что сболтнула лишнего: — Мы пока не вступили в пустыню, здесь много воды. Не желаешь ли искупаться?
— О да, — с благодарностью согласилась Криста. — С удовольствием. — Несколько минут она молча наблюдала за Ленорой, а потом отважилась задать вопрос: — Ленора, ты когда-нибудь пыталась бежать?
Ленора ответила ей испуганным взглядом.
— Бежать? Куда я могла бежать? И зачем? Нет, госпожа, сейчас я по крайней мере знаю, на что рассчитывать.
— Пожалуйста, называй меня Криста, — попросила Криста, потому что женщина напоминала ей Марлу, которую пираты оставили на борту «Милого друга».
Больше Криста впрямую не заводила разговор о побеге, чтобы не пугать Ленору, но ничто не могло заставить ее отказаться от этой мысли. Когда-нибудь, когда наступит подходящий момент, Ленора поможет ей, и она доберется до своих родителей.
Дни шли за днями, такие неразличимые, что Криста изнывала от тоски. Иногда караван двигался совсем медленно, особенно когда пересекал холмистую местность, по-арабски именуемую «тэл». Там Криста часто видела кочевников, которые передвигались за своими стадами, а на привалах строили гурби — разборные жилища из веток и глины.
Долгое время караван двигался на запад. Криста думала так потому, что местность почти ничем не отличалась от Алжира — горы до пятисот футов высотой, плодородные речные долины. В конце второй недели они вышли на песчаную равнину, покрытую пшеничными полями и оливковыми рощами, которую окружали пологие лесистые холмы. Оживление среди янычар подсказало Кристе, что цель путешествия близка, и у нее упало сердце. Ленора подтвердила ее опасения.
До сего времени никаких возможностей для побега не появлялось. Хаджи, верный своему слову, приставил к ней надежную охрану, каждую ночь у ее шатра, сменяя друг друга, дежурили янычары. Мысленно рисуя ужасную судьбу, которая ожидает ее в Константине, Криста решила, что ждать больше нельзя. Отбросив осторожность, она открылась Леноре.
— Но это невозможно, — в ужасе вымолвила старая женщина.
— Возможно, если ты согласишься мне помочь, — в отчаянии взмолилась Криста. — Мы можем убежать вместе. Неужели тебе не хочется снова стать свободной?
— Свободной? — с недоумением повторила Ленора. — Я… это было так давно. — Наступило длительное молчание. Криста надеялась, что мысль о свободе пустит корни в сердце старой женщины. Но следующая же фраза Леноры доставила ей глубокое разочарование. — Свобода — это просто слово.
— Женщина не может быть свободной.
— Но вспомни свою семью. Неужели у тебя нет никого, кто был бы счастлив, если бы ты вернулась?
— Нет, — покачала головой Ленора. — Я была горничной у одной дамы, и она взяла меня с собой в путешествие на Сицилию. Тогда мы и попали в плен к пиратам. А вся моя семья умерла от мора много лет назад. Только я одна и осталась в живых. Нет, госпожа, мне некуда и не к кому возвращаться.
— Тогда я возьму тебя с собой к моим родным, — настаивала Криста.
Но Ленора снова покачала головой.
— Неужели ты думаешь, что мы долго протянем вдвоем в этих горах? А кроме того, капитан Хаджи ни за что не допустит, чтобы ты сбежала. Для него это все равно что самоубийство. И для меня тоже.
— Пожалуйста, Ленора, помоги мне, — продолжала умолять Криста. — Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем. Мы должны попасть в Тунис, где рабство отменено и где живут мои близкие. Они будут тебе рады.
— Простите, госпожа, я слишком стара для то го, чтобы менять жизнь.
— Но если ты не хочешь бежать со мной, помоги по крайней мере мне.
— А ты знаешь, что с нами будет, если мы вернемся в Константину без тебя? — сурово спросила Ленора.
Криста неуверенно покачала головой. Казалось, эта жестокая страна уже ничем не может ее удивить.
— Капитана Хаджи и янычар подвергнут страшным пыткам, а потом умертвят. Их головы насадят на колья и выставят на городских стенах. А со мной, — сказала она, понизив голос до хриплого шепота, — со мной будет то же самое. А если тебя поймают — а тебя наверняка поймают, — ты пожалеешь о том, что родилась на свет, и будешь молить о смерти. — С этим словами старуха ушла, шаркая ногами, оставив Кристу размышлять над тем, что она узнала.
Криста провела ночь без сна. Она то плакала, то роптала на бога, который оставил ее, но потом пришла к неизбежному выводу: нельзя становиться причиной страданий стольких людей, особенно невинных людей, таких, как Ленора, на долю которой уже и так выпало много горя. Встречи с Абдуллой не избежать, но, как только она окажется в его гареме, она найдет способ побега, который не приведет к смерти невинных людей.
На следующее утро караван снова тронулся в путь, и Кристе приходилось непрерывно сражаться с желтой пылью, которая поднималась из-под копыт верблюдов и облаком окружала путешественников. Она заметила, что с тех пор, как они немного углубились в пустыню, дни стали более жаркими, зато ночью всегда было на удивление прохладно. Везде, куда ни посмотри, колыхались под ветром хлебные поля и зеленели оливковые рощи.
Вечером Ленора, как обычно, принесла ужин, но выглядела она подавленной и виноватой.
— Ты сердишься на меня, госпожа? — робко заговорила она. — Прошу тебя, прости старуху, у которой уже не хватает храбрости защитить свою госпожу.
— Ты ни в чем не виновата, — печально улыбнулась Криста. — И ты права — здесь некуда бежать и негде укрыться. Если бы даже нам чудом удалось убежать, нас обязательно поймали бы. Ленора, пожалуйста, оставь меня. Мне надо побыть одной.
Ленора поклонилась и молча покинула тесный шатер.
Криста собиралась ложиться спать, но мысль о том, что через день-другой караван доберется до Константины, заставляла ее сердце тревожно сжиматься. Она механически переоделась в тонкий бледно-розовый халат, который надевала на ночь. Женщины Калима подарили ей несколько красивых халатов и даже небольшой резной комод, в котором можно было хранить одежду. Она потихоньку погружалась в короткое забытье, думая о Марке, вспоминая его слова о том, что они связаны судьбой.
— Ты ошибался, Марк, ты ошибался! — вдруг воскликнула она и изо всей силы ударила кулаком по подушке. — Кисмет — это просто небылица, а твои обещания — жестокий обман. Если господь назначил нам быть вместе, то где ты? Где ты теперь?
Тишину ночи внезапно разорвал грохот выстрела. Через минуту выстрелы уже гремели с частотой барабанной дроби, в темноте раздавался звон сабель, крики, душераздирающие вопли раненых. Криста вскочила со своего ложа, сердце ее замерло от ужаса, а крик застыл на губах. Что случилось? Ей приснился кошмарный сон? Но нет, все это происходило наяву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41