- Десять часов уже, - недовольно вырвалось у Макса, хотя он понимал, что так просто его с постели не поднимут.
- Приезжай немедленно, и приходи сразу ко мне, - строго повторил куратор, - машина за тобой уже выехала и наверно уже подъезжает к твоему дому.
- Хорошо, - коротко ответил Макс, не спрашивая в чем конкретно дело, ясно что по телефону куратор это не скажет, и нажал кнопку отключения связи.
Макс оделся, сказал родителям, что ему нужно ехать, и когда он вернется - неизвестно, впрочем они давно привыкли к подобному образу жизни своего сына.
- Ключи от двери только не забудь, - напомнила ему мать, в прошлый раз, когда он вернулся домой поздно ночью и забыл ключи, пришлось звонить и поднимать всю семью на ноги. Он спустился вниз, машина действительно уже ждала его у подъезда. Быстрая езда по ночным улицам, и вот Макс наконец подъехал к зданию СБ, но не к корпусу, где находился их Отдел, а к другому, Старому корпусу. Там размещалось управление и все высокие начальники, вплоть до директора Московского отделения Службы Безопасности Евросоюза.
Макс вошел в кабинет и увидел врача, с которым говорил утром. Тот с растерянным видом сидел перед куратором.
- Извини Макс, что вызвал тебя так поздно, но дело неотложное. Проходи, садись, - предложил Владимир Алексеевич. Макс сел на второе кресло, предусмотрительно поставленное напротив врача.
- Знакомься, это Олег Петрович Бутников, завотделением детской реанимации, - представил врача Максу куратор, врач только рассеяно кивнул ему. Было видно, что он о чем-то напряженно думал.
- А это наш начальник Охотников, Макс или Максим, если хотите, - снова спокойно представил Макса куратор, как-будто основной его целью было познакомить этих людей. Максу это надоело. «Всему есть своя мера, - подумал он, - хватит тянуть, чувствую, это дело точно касается Берка». Он хотел задать вопрос напрямую, но куратор словно прочитал его мысли:
- Итак перейдем сразу к делу. Сегодня Берк уничтожил одну доминанту, но при этом был ранен сам. По его словам, она сделала ему инъекцию неизвестного вещества, сказав, что он станет доминантой. Берк попросил сделать ему анализ на нарушение DMT-кода. По твоей просьбе Макс, Олег Петрович сделал этот анализ. Думаю пусть лучше теперь расскажет он. Прошу вас, Олег Петрович.
Врач оторвался от своих мыслей и, повернувшись к Максу, взволнованно начал рассказывать:
- С самого начала здесь было что-то не так. На этом мальчике, все как на собаке заживало. Мы, как ты просил, сделали токсикологический анализ на весь перечень известных ядов и ничего не нашли. Но в крови очень много защитных тел, как при воспалении и учащен метаболизм - обмен веществ. Но это не основное, такое случается в медицинской практике. Когда мы сделали анализ изменение DMT- кода, то они показали положительный результат. Я решил что это ошибка и снова провел тест. Он снова оказался положительным. Мы проверяли четыре раза, на разном оборудовании, везде один и тот же результат, у этого мальчика начались изменения DMT-кода. Он становиться доминантой. Но это невозможно, понимаете, - тут врач повернулся к куратору, - невозможно. Мальчиков-доминант не бывает.
- Если это есть, значит это возможно, - сухо ответил куратор, - у нас есть информация по появлению мальчиков-доминант, один случай в Евросоюзе, и два а Америке. Но они до конца не были доказаны, поэтому официально считается, что они не существуют. Другое дело, что еще никто не становился доминантой, так сказать, ненатуральным образом.
- Да, да, я про это совсем забыл сказать, - засуетился доктор, - пару лет назад, я занимался этим вопросом. Я знаю как меняются гены, но у вашего Берка все происходит намного быстрее. Доминантами становятся самое меньшее за три недели, а у него как будто неделя уже прошла, хотя укол был сделан всего несколько часов назад.
- А может, это вещество тут не причем? - выразил сомнение куратор, - что если это простое совпадение: Берк, мальчик с начавшимся изменяться DMT-кодом, но обнаружилось это только сейчас. Такое может быть?
- Нет, - врач стал перебирать разные исписанные и распечатанные листки на столе у куратора, которые он их принес до прихода Макса, - это исключено. Уже к вечеру мы обнаружили в его крови инородное вещество. Пока идентифицировать его не удалось, слишком сложное соединение, но оно очень активное, это под его влиянием идет перестройка генов. Мы не знаем как это остановить.
Макс похолодел, ему сделалось очень холодно в этом теплом и уютном кабинете:
- А что делать с Берком? - спросил он, и во рту у него пересохло. В кабинете повисла гнетущая тишина. Врач молчал и думал совсем о другом. Макс ждал ответа от куратора, а тот сидел и рисовал бессмысленные каракули на листе бумаги.
- Так что делать с Берком?! - несколько громче, чем хотел повторил Макс.
- А ты что не знаешь, что мы делаем с доминантами? - строго спросил куратор. Потом тяжело вздохнул, - Макс это необходимое решение. Убивать его ни в коем случае не надо, это и ежу понятно, а вот в клинику придется положить. Тут уж ничего не поделаешь. Но пока надо перевезти его в Аквариум. Пусть хоть раны заживут. Но в обычной больнице его оставлять нельзя.
Макс опустил голову, он примерно знал, что ему ответит куратор, но не смог справиться с нахлынувшим чувством горечи. Врач тоже почувствовал себя неуютно и заерзал в кресле. Куратор подумал и спросил у врача:
- Когда вы ждете завершения формирования гена убийцы?
Олег Петрович почесал лоб, прикидывая и ответил:
- Если процесс пойдет подобным образом, то через два-три дня.
Тут в разговор вмешался Макс:
- Можно подождать до утра? Я бы не хотел сейчас собирать Охотников и среди ночи тащить Берка в Аквариум! - раздраженно спросил он, срывая свою злость на враче.
- Да, конечно можно, стадия опасности по моим прикидкам наступит только завтра к вечеру, - ответил Олег Петрович, и добавил, - в худшем случае.
- Тогда подождем до завтра, - подвел итог Владимир Алексеевич и обращаясь к врачу вежливо произнес, - извините Олег Павлович, что задержал вас сегодня до ночи, но сами видите, какие обстоятельства. Спасибо вам большое. Если еще что обнаружите по этому делу, сразу звоните мне. Телефон я вам дал. Давайте я вам пропуск подпишу.
И подписав одноразовый пропуск, вернул его врачу. Тот собрал со стола свои бумаги, вежливо попрощался и вышел из кабинета. Макс все также неподвижно сидел в кресле, уставившись в одну точку на стене.
- Лучше бы его там, в туннеле доминанта убила, - тихо произнес он.
- Максим…, начал куратор, но Макс прервал его.
- Заткнитесь! Пожалуйста заткнитесь! - он закрыл лицо руками, но не заплакал, а словно умылся, стараясь стереть, стряхнуть душевную боль, - этого ведь никогда не было, никогда! Всегда была четкая граница Охотники - доминанты. А что происходит сейчас? Охотник, и причем хороший Охотник становиться доминантой. Этого я принять не могу. И мне придется отправить его в клинику. То есть по сути пристрелить. «Спасибо тебе Берк за все! Вот получи награду. Паф-паф». Так что ли?
- Если не хочешь, не ходи завтра за ним. Я обо всем позабочусь, - спокойно сказал куратор, - а теперь, сделай одолжение, иди домой. Сейчас с тобой разговаривать бесполезно. Завтра можешь мне позвонить.
Макс снова закрыл лицо руками и сквозь них шепотом попросил:
- Подождите, я сейчас приду в норму, только помолчите немного.
Куратор откинулся в кресле, внимательно наблюдая за Максом. Несколько минут в кабинете не раздавалось ни звука. Макс сидел неподвижно, закрыв лицо руками, словно статуя из камня. Потом он убрал ладони с лица и тоже откинулся в кресле:
- Я в порядке, - произнес он своим обычным, деловым тоном.
- Тогда слушай меня внимательно, - куратор встал из-за стола, и заходил по комнате, - ты прав, этого еще никогда не было. Никогда обычный человек не становился доминантой. Мне нужно знать откуда взялось это вещество. Я проверял, ни в одной официальной лаборатории такого вещества нет. Тринадцатилетняя девочка сделать его тоже не могла. Но этим расследованием займутся другие отделы. Мне важно знать, что сказала доминанта Берку. Каждое слово. Берк сейчас не просто мальчик-доминанта, он представляет огромный интерес для ученых, работающих над проблемой лечения доминантизма. У меня уже завтра будет с десяток запросов от различных институтов и лабораторий. Удержать такое в секрете не удастся.
- Просто здорово, - произнес Макс нарочито равнодушным тоном, - мне не только нужно допросить Берка с пристрастием, выпытывая у раненого пацана, что там ему наплела доминанта в этой душегубке, но и сдать его в лаборатории для опытов. Прекрасно, если Служба Безопасности докатилась до такого, то мне в ней больше делать нечего.
На стол куратора полетела карточка-удостоверение и перелетев его упала на пол.
Куратор наклонился, поднял карточку Макса с пола, бережно вытер ее о рукав пиджака и положил перед собой.
- Ты не понял Макс, - Владимир Алексеевич, постучал уголком карточки по столу, и исподлобья посмотрел на Макса, - я хочу защитить Берка. Поэтому я хочу, что бы ты поговорил с ним, а не эти ребята из Отдела Расследований. И естественно я не буду отправлять его ни в какие лаборатории. Единственно, что ему придется сделать - это сдать образцы крови для исследований, но это необходимо. Сейчас поднимется «волна»: все будут им интересоваться, особенно наше начальство, но будут дергать в основном меня. Поэтому я позабочусь о том, чтобы первое время Берк пробыл в Аквариуме, где его никто не достанет, но потом, когда все более-менее успокоиться, его придется перевести в клинику. Ничего не поделаешь, он слишком опасен. И ты это прекрасно знаешь. А теперь возьми карточку и езжай домой. Постарайся выспаться, завтра у тебя будет трудный день.
Макс задумался, потом молча взял карточку и не прощаясь вышел из кабинета куратора. Куратор посидел немного, задумавшись, затем снял трубку телефона и набрал номер:
- Мне нужно, чтобы вы приготовили одну из камер Аквариума к длительному использованию… Любую… Да, да все что надо: кровать, сменное белье и так далее... Примерный срок пребывания один-два месяца… И не забудьте про запас транквилизирующих веществ…Что значит нет?… Позаимствуйте в клинике для доминант…Да, все правильно…
Куратор повесил трубку и сплюнул прямо на пол. Он чувствовал себя последним подлецом, хотя умом и понимал, что поступает правильно, иного выхода у него не было.
Берк проснулся рано. За окном ярко светило веселое утреннее солнце. Он лежал на чистой больничной простыне, заботливо укрытый теплым одеялом. Тело в районе ребер было туго перебинтовано, но боли Берк не чувствовал. Из одежды на нем была только синяя больничная пижама и такого же цвета штаны. Тут он вспомнил вчерашние события. Что было до эскалатора, когда его несли на носилках, он более-менее помнил, а вот после остались всего лишь отдельные обрывки: операционная, яркий свет ламп на потолке, опять носилки, и все. Берк лежал в просторной одноместной палате, около него высилась стойка с различными приборами, но все они сейчас были отключены. Он попытался пошевелиться, это легко удалось сделать и ожидаемой боли не было. Хотелось только есть и пить. Берк приподнялся. Вроде все было нормально, чувствовалась только небольшая слабость. Он сел на кровати. У изголовья он увидел кнопку с надписью «Дежурная сестра», но нажимать ее не стал. «Сам дойду, заодно посмотрю что здесь к чему. Чувствую себя вроде нормально», - решил он. Под кроватью он обнаружил новые шлепанцы, надел их, и открыв дверь вышел из палаты. Он спокойно дошел до читавшей за столом медсестры. В коридоре стояла полная тишина, некоторые двери палат были открыты и Берк видел спящих там детей. «Наверное сейчас еще слишком рано», - подумал он.
- Здравствуйте, - громко поздоровался он. Медсестра вздрогнула от неожиданности и подняла глаза на Берка. На ее лице тут же отразился испуг:
- Ты зачем встал? Тебе же нельзя! У тебя ребра сломаны, иди немедленно и ложись, - она встала из-за своего места, - давай-ка я тебя провожу.
- Нет, спасибо, а от вас можно позвонить? - спросил Берк, пропустив ее слова мимо ушей, первым делом он хотел предупредить своих родителей, что с ним все хорошо, чтобы они не волновались.
- Иди в палату, мальчик! - рассердилась медсестра, - тебе нельзя вставать.
- Я Охотник! - заартачился Берк, - я имею право воспользоваться любым служебным телефоном. Мне нужно позвонить.
- Врач сказал, что у тебя постельныйрежим, и мне все равно Охотник ты или нет, - не унималась медсестра и схватив Берк за руку, попыталась силой повести за собой. Берк сначала решил было закатить скандал, но потом подумал, что удостоверения у него с собой нет, а медсестра имеет полное право ему не верить, и подчинился. «В конце концов позвонить можно и попозже», - решил он.
- Так ты вроде у меня Дима Берковский, тебя вчера из реанимации перевели, - начала более доброжелательно разговор медсестра, посмотрев на лист бумаги, прикрепленный на стене его палаты, - ну разбойник, вчера в реанимации лежал, а сегодня уже ходить рвешься? Лежи и не вставай, рано еще.
- А завтрак у вас когда? - спросил Берк, - а то есть хочется.
- Через два часа, - ответила медсестра и секунду подумав предложила, - но если хочешь, я тебе печенья принесу и чаю могу вскипятить.
- Было бы классно, - улыбнулся Берк. При упоминании о еде есть захотелось еще больше. Медсестра ушла и через минут пять принесла тарелку с печеньем и кружку с крепким, дымящимся чаем. Она села на постель рядом с Берком и с интересом смотрела на него. Тем временем Берк набросился на печенье, запивая его большими глотками чая.
- Давай знакомиться, - вдруг сказала медсестра, - меня Наташей зовут.
- Берк, - ответил он с набитым ртом, но получилось что-то вроде «Ерх».
- Да ты не говори с набитым ртом, а то подавишься, - улыбнулась Наташа, и похлопала Берка по спине, хоть он и не подавился. На вид ей было лет восемнадцать-двадцать. Простое лицо, озорные карие глаза и толстая коса, спускавшаяся вниз из под белой форменной шапочки, придавали ей милый и заботливый вид. Берк закончил завтрак:
- Спасибо, - от чистого сердца поблагодарил он.
- Не за что, - она взяла у него тарелку с кружкой, но уходить не собиралась, - а ты действительно Охотник? Не врешь?
- Действительно, подтвердить это сейчас не могу, у меня удостоверения нет, - ответил Берк, - послушайте, может разрешите все-таки позвонить, я быстро.
- Нет, лежи. Я тебе потом лучше телефон прям сюда принесу, - мило улыбнулась ему Наташа и потрепала Берка по волосам. Он с удивлением посмотрел на нее. Последний раз это делали, когда ему было лет девять. Наташа почему-то смутилась:
- Извини, я просто хотела приласкать тебя, ты такой милый. На Охотника совсем не похож, они же все сильные, так ведь? А ты худенький.
- Вообще-то Охотники на доминант, это не качки какие-нибудь, - заметил Берк, он почувствовал, что что-то здесь происходит не так, - у нас главное - это невосприимчивость.
Наташа ласково посмотрела на него и спросила:
- Как у тебя ребра, не болят?
- Нет, - ответил правду Берк, он вдруг отчего-то стал побаиваться этой взрослой с его точки зрения девушки. Но сказать точно, что тут было не так он не мог.
- Давай я посмотрю, - сказала Наташа и не дожидаясь согласия Берка, оттянула одеяло к его ногам.
- Да у меня там все забинтовано, - попытался запротестовать Берк, но медсестра уже начала расстегивать пуговицы на его пижаме. Берк насторожился. Она наклонилась над ним и Берк услышал ее неровное дыхание. Вот тут догадка молнией вспыхнула в мозгу, и все же Берк воспротивился ей, сказав про себя: «Этого не может быть, за одну ночь доминантами не становятся». Но Наташа мягко и ласково стала поглаживать его по груди, чуть выше бинтов. Осматривать его рану она вряд ли собиралась. Берк посмотрел ей в глаза. Прежде чем она отвела их, он успел увидеть, что она смотрит на него так же как Таня, когда они были на ВДНХ. Берк резко отшатнулся и быстро натянул одеяло обратно на себя. В нем вдруг проснулась злоба и обида, словно его попытались обмануть.
- Отстаньте от меня! - вдруг истерично закричал он на всю палату. От его крика Наташа сразу отпрянула, смутилась и как-то вся сжалась.
- Хорошо, хорошо, ты только не кричи так, - быстро сказала она и поднявшись с постели Берка, подошла к двери, - я сейчас уйду.
Она открыла дверь и выскользнула из палаты. Берк обессилено откинулся на подушку. «Значит это правда, - со страхом подумал он, - я становлюсь доминантой. А может нет? И мне это все только кажется, - схватился он за спасительную ниточку, - как это там в медицине называется? Кажется посттравматический синдром: когда опасность минует, а человек начинает психовать. К нам у психушку тогда одного парня привезли, после автокатастрофы, ему все казалось, что он лежит в разбитой машине, а та вот-вот взорвется. Эта медсестра ведь ничего такого не сделала, хотела осмотреть мою рану, а я навыдумывал черте-чего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93