17 сентября 1966 г. с космодрома Байконур состоялся запуск, официальною объяв
ления о котором так и не появилось. Сеть зарубежных станций слежения заф
иксировала более 100 обломков на орбите с наклонением 49,6 градусов в диапазо
не высот от 250 до 1300 км. Новое для Байконура наклонение могло быть объяснено
использованием носителя нового типа, а распределение обломков позволя
ло предположить, что они представляют собой останки предпоследней ступ
ени па низкой околоземной орбите, последней ступени на вытянутой эллипт
ической орбите и, может быть, отдельно полезной нагрузки, находящейся не
сколько выше. Подобный двойной или тройной взрыв не мог произойти самопр
оизвольно, но планировался ли он заранее или был произведен из-за непола
док, остается неизвестным.
Аналогичный запуск состоялся 2 ноября 1966 г., также оставив на орбите более 50
прослеживаемых фрагментов, распределенных по высотам от 500 до 1500 км и свиде
тельствующих о раздельном подрыве груза, последней и предпоследней сту
пеней ракеты.
Новая серия запусков началась в январе 1967 г. Стартующие с Байконура ракет
ы выходили на очень низкие орбиты с апогеем около 250 и перигеем 140Ц 150 км и на
клонением от 49,6 до 50 градусов. Как обычно, они объявлялись очередными спутн
иками серии «Космос», но в стандартной формулировке отсутствовало указ
ание периода обращения по орбите. Это сразу было воспринято как свидетел
ьство возвращения груза с орбиты еще до завершения первого витка. Одни а
вторы тут же связали запуски с испытаниями орбитального оружия, другие п
олагали, что таким образом проверялась работа систем посадки пилотируе
мых кораблей после гибели Комарова. Последняя точка зрения была тем боле
е странна, что запуски начались ДО гибели Комарова, использовали отличну
ю от «союзовской» орбиту и только в течение 1967 г. испытаний состоялось дев
ять (см. табл. 11).
Во всех этих запусках трасса полета пересекала восточную часть Сибири, ц
ентральную часть Тихого океана, оконечность Южной Америки и Южную Атлан
тику и затем через Африку и Средиземноморье возвращалась на территорию
СССР, давая возможность после первого витка приземлиться недалеко от ме
ста старта или в районе Капустина Яра.
Дискуссии завершились 3 ноября 1967 г., когда министр обороны США Роберт Мак-
Намара объявил, что эти запуски, по всей видимости, представляют собой ис
пытания советской системы «частично-орбитальной бомбардировки»
(Fractional Orbital Bombardment System, сокращенно FOBS), предназначающейся для нанесения ракетного уд
ара по США не по кратчайшей баллистической траектории через Северный по
люс, а с наименее ожидаемого и наименее защищенного южного направления.

Заявление Мак-Намары было вызвано запусками 16 и 28 октября, состоявшимися
уже ПОСЛЕ вступления в силу Договора о неразмещении оружия массового ун
ичтожения в космосе
Договор, полностью называющийся «Договором о принципах де
ятельности государств по исследованию и использованию космического пр
остранства, включая Луну и другие небесные тела», был открыт для подписа
ния 27 января 1967 г. и подписан СССР в тот же день Ц через два дня после первог
о успешного испытания глобальной ракеты. [11]
. Но как бы удивительно это ни звучало, американский министр оборон
ы подчеркивал, что эти советские испытания не нарушают существующих дог
оворов и резолюций, «поскольку головные части SS-9 находятся на орбите мен
ее одного оборота и на данном этапе отработки, по всей вероятности, не нес
ут ядерных зарядов». Целью этой эквилибристики было успокоить обществе
нное мнение и избежать создания аналогичной системы в США.
Через несколько дней наделавшие столько шума ракеты были продемонстри
рованы на московском параде по поводу 50-летия Октябрьской революции. Как
и раньше, были показаны и SS-10, но на сей раз они уже не назывались «орбитальн
ыми» После них впервые появились SS-9:
«…колоссальные ракеты, каждая из которых может доставить к цели ядерные
заряды огромной мощности. Ни одна армия в мире не имеет таких зарядов. Эти
ракеты могут быть использованы для межконтинентальных и орбитальных з
апусков» [12].
По завершении интенсивной серии испытаний система орбитальной бомбард
ировки на базе ракет SS-9 была, очевидно, введена в ограниченную эксплуатац
ию. На Байконуре было сооружено 18 шахтных пусковых установок для этих рак
ет, и запуски по уже отработанной траектории продолжились с частотой два
в год.
Только один из них отличался от общей картины и напоминал необъявленные
пуски 1966 г. В декабре 1969 г. «Космос-316» был выведен на орбиту с апогеем 1650 км, ост
авив последнюю и предпоследнюю ступени на орбитах с апогеями 1581 и 920 км соо
тветственно. В отличие от пусков 1966 г. они не были подорваны и сошли с орбит
ы в результате естественного торможения, причем часть обломков упала на
территории США.
Последний запуск по частично-орбитальной траектории состоялся в авгус
те 1971 г. Конкретный момент прекращения пусков мог быть связан с подготовк
ой первого советско-американского Договора об ограничении стратегиче
ских вооружений, подписанного в 1972 г., хотя в самом договоре о таких система
х ничего не говорилось. Кроме того. в 1972 г. США ввели в эксплуатацию спутник
овую систему раннего оповещения, фиксирующую ракеты не на подлете, а уже
в момент старта, что сделало пуски по обходной траектории бессмысленным
и. СССР же к концу 60-х Ц началу 70-х развернул значительное количество балл
истических ракет на подводных лодках (БРПЛ), которые обладали теми же дос
тоинствами, что и частично-орбитальные, но были лишены недостатков посл
едних.
Точка в истории орбитальных бомб была поставлена в 1979 г. Договором ОСВ-2, в к
оторый было включено положение о запрещении частично-орбитальных раке
т. Договором предусматривалось, что 12 из 18 сооруженных пусковых установок
этих ракет будут ликвидированы, а 6 переоборудованы для испытаний модер
низируемых МБР [13].
Подобно «Неуловимому Джо», орбитальные бомбы, а затем и их частично-орби
тальные собратья, исчезли с горизонта, но порожденная ими проблема проти
водействия враждебным космическим объектам оказалась гораздо более до
лговечной.

3.1.2 Противоспутниковые систе
мы

Перспектива использования космического пространства для размещения у
дарных вооружений заставила задуматься над способами борьбы со спутни
ками еще до появления самих спутников.
Наиболее радикальным средством по тем временам представлялось уничтож
ение космических аппаратов взрывом ядерного заряда, доставляемого рак
етой за пределы атмосферы. Системы вертикального выведения, не будучи ор
битальными, выходят за рамки нашего рассмотрения. Отметим только, что бо
льшой радиус поражения ядерного взрыва, облегчая критическую проблему
точности наведения, оказывался и главным недостатком таких систем, поск
ольку выводил из строя не только вражеские, но и собственные спутники ат
акующей стороны.
Орбитальный же перехват впервые начал прорабатываться в США по програм
ме ВВС номер 706 Начатая в 1960 г. программа, известная также как «проект SAINT» (от
Satellite Inspection Technique Ц метод инспекции спутников), предусматривала изучение возмо
жности сближения с неизвестным космическим аппаратом с целью его инспе
кции и должна была завершиться экспериментом по сближению с мишенью на р
асстояние до 15 метров.
После испытаний ВВС надеялись сделать SAINT полноценным перехватчиком, осн
астив его, например, небольшими ракетами. Администрация же запрещала даж
е обсуждать возможность использования инспектирующего аппарата в каче
стве антиспутника, поскольку это противоречило ее тезису о мирной сущно
сти американской военной космической программы.
Внутриполитические трения, вызывавшие финансовые трудности, усугублял
ись концептуальными проблемами, такими как вопросы Ц даст ли фотографи
рование спутника, измерение антенн и т п. больше, чем можно узнать по его о
рбитальным характеристикам? какие физические средства инспекции можно
считать допустимыми и какие контрмеры можно ожидать от другой стороны?
Деликатность вопросов объяснялась прежде всего тем, что основным объек
том инспекции должны были стать предполагаемые советские орбитальные
бомбы. К тому времени, как США пришли к выводу о бесполезности таких бомб,
в СССР они так и не появились. Поэтому в декабре 1962 г. ВВС США отказались от р
еализации проекта SAINT. оставив задачу сближения на орбите НАСА, приступив
шему в это время к программе «Джемини».
Советские военные тоже не остались равнодушными к идее космического пе
рехвата. 13 сентября 1962 г., после совместного полета «Востока-3» и «Востока-4»,
когда неманеврирующие корабли за счет точности запуска удалось свести
на расстояние до 5 км. Научно-техническая комиссия Генштаба заслушала до
клады космонавтов А. Николаева и П. Поповича о военных возможностях кора
блей «Восток» Вывод из докладов звучал следующим образом: «Человек спос
обен выполнять в космосе все военные задачи, аналогичные задачам авиаци
и (разведка, перехват, удар). Корабли «Восток» можно приспособить к развед
ке, а для перехвата и удара необходимо срочно создавать новые, более сове
ршенные космические корабли» [14].
Подобные корабли тем временем уже разрабатывались.
1 ноября 1963 г. в СССР был запушен «первый маневрирующий космический аппара
т «Полет-1». Необычно пышное даже по тем временам официальное сообщение о
бъявляло, что это первый аппарат из новой крупной серии и что в ходе полет
а были выполнены «многочисленные» маневры изменения высоты и плоскост
и орбиты. Количество и характер маневров не уточнялись и ТАСС даже не соо
бщил наклонение начальной орбиты.
Второй «Полет» стартовал 12 апреля 1964 г. На этот раз параметры начальной и к
онечной орбит указывались полностью, что позволило оценить минимальны
й запас характеристической скорости аппарата с учетом изменения плоск
ости орбиты (табл. 1.2).
«Полеты», разрабатывавшиеся под руководством В. Н. Челомея, очевидно, рас
считывались на запуск его собственным носителем УР-200, предшествовавшим
УР-500 «Протон» [15].
Однако, к началу летных испытаний «Полетов» УР-200 еще не была готова и их пр
ишлось запускам предоставленными ОКБ-1 двухступенчатыми ракетами Р-7, ис
пользуя двигательную установку самого аппарата для довыведения на нач
альную орбиту [16].
Западные наблюдатели классифицировали новую модификацию носителя как
А-m (или SL-5) и расценили ее появление как возможное испытание разгонного бл
ока многоразового включения для появившегося несколькими годами позже
носителя типа F-1.
В конечном итоге это оказалось недалеко от истины.
Отстранение Хрущева от власти в октябре 1964 г. повлекло за собой падение по
литического веса Челомея и резкое сокращение финансирования работ ОКБ-
52 Разработка носителя УР-200 была прекращена и в качестве штатного носител
я для разрабатываемых на базе «Полетов» противоспутниковых перехватчи
ков стала использоваться янгелевская МБР Р-36 (SS-9), та же. что применялась дл
я запусков орбитальных головных частей.
Первый запуск носителя SS-9, снабженного третьей ступенью с двигателем мно
горазового включения, состоялся 27 октября 1967 г. Носитель, получивший в сист
еме Шелдона обозначение F-1-m (от maneuvering Ц маневрирующий), вывел на слегка вытя
нутую орбиту высотой 546 на 370 км, спутник, названный «Космосом-185». Вскоре спу
тник был переведен на более высокую орбиту с апогеем 888 и перигеем 552 км, кот
орая и была объявлена ТАСС.
24 апреля 1968 г ТАСС объявил о запуске «Космоса-217». Указанная орбита соответс
твовала начальной орбите предшествовавшего «Космоса-185», но западные ср
едства слежения зафиксировали только обломки, причем на более низкой ор
бите, аналогичной применявшейся для частично-орбитальных полетов.
19 октября 1968 г. на орбиту, близкую к объявленной для «Космоса-217», но не достиг
нутую им, вышел «Космос-248». (Возможно, он тоже сначала выводился на более н
изкую орбиту, но этот участок его траектории не наблюдался.)
На следующий день, 20 октября 1968 г. был запущен «Космос-249». Оставив разгонный
блок на знакомой но частично-орбитальным полетам низкой орбите, он выше
л на заметно вытянутую орбиту с апогеем 1639 км и перигеем 502 км, очень близким
к средней высоте полета «Kocмoca-248». На втором витке орбита «Космоса-249» была с
корректирована так. что он прошел в непосредственной близости от «Космо
са-248», после чего взорвался В сообщении ТАСС о его запуске появилась нова
я формулировка: «Запланированные научные исследования выполнены». К ре
альной степени успешности испытания она, конечно, отношения не имела, а «
объясняла» преднамеренный взрыв спутника всего через несколько часов
после старта.
1 ноября «Космос-252» в точности повторил полет «Космоса-249», пролетев на вто
ром витке вблизи «Космоса-248» и затем взорвавшись. Не оставалось сомнений
что СССР испытывает систему спутникового перехвата, а наблюдаемая точн
ость наведения неоправданно высокая для ядерного поражения, но явно нед
остаточная для прямого попадания, подводила к заключению, что поражение
цели в данной системе должно осуществляться осколочным зарядом, подрыв
аемым в момент наибольшего сближения перехватчика со спутником-мишень
ю.
Дополнительные основания для такого предположения давали предшествов
авшие рассуждения советских специалистов о том, что ввиду отсутствия в к
осмосе ударной волны, ядерные заряды могут быть менее эффективными для п
оражения космических объектов
Влияние электромагнитного импульса еще н
е было хорошо осознано.
и возможными средствами уничтожения орбитальных станций являют
ся шрапнельный заряд, запускаемый по вертикальной траектории на высоту
орбиты цели, или «пилотируемый корабль, оснащенный ракетной артиллерие
й» [19].
По утверждению Министерства обороны США, радиус поражения испытываемо
й СССР противоспутниковой системы мог составлять около 1 км.
Исходя из этого первая попытка перехвата «Космоса-248» была сочтена неуда
чной, а вторая, осуществленная «Космосом-252», Ц успешной.
Необходимо однако отметить, что соображения, из которых получена величи
на радиуса поражения 1 километр, остаются неизвестными, равно как и их соо
тношение с действительностью, поэтому сторонние оценки успешности или
неудачности наблюдаемых испытаний следует воспринимать с осторожност
ью.
То, что подрыв перехватчика происходил не во время, а после максимальног
о сближения с целью было, видимо, преднамеренным. Поскольку перехватывае
мый спутник выводился на орбиту такой же ракетой, что и перехватчик, он бы
л явно велик для просто мишени и мог предназначаться для получения допол
нительной информации о ходе испытания, поэтому его реальное уничтожени
е было нежелательным. Кроме того, испытывая систему сближения и систему
подрыва заряда отдельно, можно было заявить, что реальных испытаний прот
ивоспутникового оружия не производится.
Следующее испытание ожидалось в августе 1969 г., после запуска «Космоса-291». О
днако, видимо из-за неполадки бортового оборудования, эта мишень остала
сь на нерасчетной орбите с близким к стандартному апогеем 574 км, но периге
ем всего 153 км и не проявив никаких признаков активности, через месяц упал
а из-за атмосферного трения.
Очередная мишень Ц «КосмосЦ 373» Ц была запущена 20 октября 1970 г. и после се
рии маневров вышла па стандартную орбиту высотой от 520 км до 473 км. 23 октября
Ц Космос-374» осуществил ее перехват (сочтенный неудачным), после чего поп
ытка была повторена 30 октября «Космосом-375», прошедшим примерно в километ
ре от цели. В обоих случаях перехват также осуществлялся на втором витке,
примерно через три с половиной часа после старта, при прохождении перехв
атчика вблизи перигея своей траектории.
После первой серии запусков, очевидно, предназначавшихся для проверки п
ринципиальной работоспособности системы, началась отработка различны
х профилей перехвата. На этом этапе необходимость в тяжелых специально о
борудованных мишенях, видимо, отпала и для перехвата стали использовать
ся более легкие мишени, запускаемые ракетами С-1. Поскольку носители С-1 в т
о время запускались только с Плесецка, пришлось также изменить рабочее н
аклонение орбит, чтобы обеспечить компланарность орбит перехватчика и
мишени, не нарушая отведенных стартовых коридоров обоих космодромов.
Первой мишенью, запущенной с Плесецка, стал «Космос-394», выведенный 9 февра
ля 1971 г. на круговую орбиту высотой около 600 км с наклонением 65,9 градуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15