Иван наметил самый оптимальный маршрут движения, выслал вперед дозорных, и… мягкая, но настойчивая трель телефона вырвала его из волшебного мира, неумолимо возвращая в мир обыденный.
Вакулов прислушался, отчаянно надеясь, что вот сейчас… нет, вот сейчас… да нет же, конечно, сейчас, – Катерина все-таки сама возьмет трубку и ответит на вызов.
Но телефон продолжал выдавать одну трель за другой, а вредная сестрица почему-то не обращала на сей прискорбный факт никакого внимания! Иван тяжело вздохнул – до него только сейчас дошло, что она вроде как пару часов назад благополучно свинтила на встречу со своим новым поклонником, а он, поглощенный отчаянной схваткой с армией Архилича, конечно же, пропустил мимо ушей ее дежурное: «Буду задерживаться, позвоню. Пока, братишка!»
Еще раз скорбно вздохнув, Иван нехотя клацнул мышкой, ставя игру на паузу, и тяжело встал из-за стола. Трубку радиотелефона пришлось искать – Катюха как всегда не поставила ее на базу, а мило бросила на кухне, возле ящика с рассадой. Лениво ругнувшись, Вакулов нажал кнопку:
– Слушаю.
– Ваня, ну сколько можно! Опять, поди, воюешь? А я тут жду, переживаю, на часах дырку уже взглядом провертел. Ну нельзя же так – договаривались ведь еще полчаса назад встретиться!
– А сейчас сколько? – Иван посмотрел на настенные ходики и ошалело подпрыгнул. – Ух, ё!
Он действительно круто опаздывал. Они с Димкой условились сходить сегодня в «Три Коня» и оторваться по полной, а теперь из-за его рассеянности им с большой долей вероятности светило не найти свободного столика. – Бегу! – виновато проговорил Иван и торопливо кинулся одеваться.
В своей комнате он быстро сбросил спортивные шорты, в которых щеголял по причине невыносимой жары, и заметался, не понимая, куда делась одежда. Иван точно помнил, что вчера не бросал титаны в стирку, не убирал их в шкаф, а повесил на спинку стула, под курткой. Но сейчас там почему-то оказались только незнакомые белые джинсы и цветастая гавайская рубашка. «Мама, что ли, сюрприз решила сделать?», – подумалось ему, – «но она же на дежурстве, а в комнате он с самого утра один был. Тогда откуда эти вещи взялись? Ерунда какая-то».
Вакулов растерянно взял новые вещи и попробован их надеть. Странно, ко они сели на нем так, словно он уже не первый месяц их носил. И запах от них шел не как от новых, ни разу не надеванных и не стираных шмоток. Еще чуднее.
Покрутившись немного перед зеркалом в прихожей, Иван уже более спокойно воспринял отсутствие на привычном месте своих десантных ботинок, вместо которых под вешалкой стояли совершенно пижонские кожаные мокасины. С тяжелым вздохом он втиснулся в них, положил в карман кошелек, мобилу и паспорт – ура, хоть что-то осталась, как и прежде! – и распахнул дверь.
Но тут его ждало новое открытие – Иван никак не мог понять, куда делась до боли знакомая пластина охранного амулета. Рука хлопнула по отделанной пробковыми панелями стене, а не по привычной клавише. По пустой стене.Ощущая себя круглым идиотом, Вакулов закрыл дверь и снова зажег свет. Побуравил взглядом место, где должен был висеть амулет, но там не было не только его самого, но и малейшего намека на то, что здесь вообще хоть что-нибудь когда-нибудь крепилось!
В лифте Иван напряженно раздумывал над тем, что неплохо было бы показаться Котовскому и побеседовать с ним не как коллега с коллегой, а как пациент с врачом. В конце концов, никто ведь не застрахован от какого-нибудь там острого невроза или нервного срыва, даже врачи. Врач – вообще профессия непростая, эмоционально истощающая, вот и он, очень на то похоже, слегка надорвался. Или в компьютерные игры переиграл – уже в реальной жизни какие-то магические амулеты стал искать, каково, а?
С этими невеселыми мыслями Вакулов и вышел на улицу. Дождь, что радовало, вроде не намечался, в воздухе одуряюще сладко пахло цветущей сиренью, уже успевший приехать Пан нетерпеливо подпрыгивал возле своей «девятки»… «девятки»?!! Это уже не укладывалось ни в какие рамки!
– А «лексус» свой куда дел, неужто сломался? – с надеждой на лучшее, поинтересовался Вакулов.
– Конечно! – Иван воспрял было духом. – А еще «хаммер» барахлить начал, «порше» на профилактике и «ламборджини» Верка взяла, чтобы на рынок за мешком картошки съездить! Что еще за фантазии, старик, какой, к монаху, «лексус»?! У меня что, печатный станок в гараже или контрольный пакет акций «Майкрософта» в туалетном бачке заныкан? Очень смешно…
Иван застыл столбом, не в силах тронуться с места. Со стороны он, наверное, выглядел полным кретином – здоровый парень, по-дебильному разевающий рот, но не произносящий при этом ни единого звука. Пан насторожился, начиная кое-что понимать:
– Слушай, с тобой все в порядке? – осторожно поинтересовался он. – Ты не заболел часом? Может, вернешься, приляжешь, а я маме твоей позвоню или «неотложку» вызову?
– Скажи, – прохрипел Иван, – у тебя точно никогда не было иномарки? А на стажировку в Швейцарию ты ездил – ну практически сразу после начала Эпидемии?
– Эпидемии?! Швейцария?! – удивление приятеля было настолько искренним, что Вакулов как-то сразу ему поверил. А поверив, обмяк и буквально рухнул на лавочку. Затравленно осмотрелся. Действительно, мир, где он сейчас находился, совершенно не был похож на тот, прежний.Масса деталей, мелких и не очень, на которые он до этого момента просто не обращал внимания, неумолимо свидетельствовали о том, что Иван сейчас находится где угодно, но не в своем мире! Идущие мимо люди, проезжающие автомобили, резвящиеся возле песочницы дети, их игрушки, одежда неспешно беседующих мамочек и старушек у подъезда… Да мало ли что можно заметить чужеродного, если начнешь пристально оглядываться по сторонам? Вопрос только в том, обращаем ли мы на это внимание и так ли уж непоколебима реальность вокруг?
Пан тихо присел рядом.
– Может, и вправду домой пойдешь, отлежишься? – с надеждой спросил товарищ. – Ты не думай, я помогу дойти, если нужно! И врача вызову.
– А я кто? Или и не врач уже? – Вакулов невесело усмехнулся и полез в карман за сигаретой. И подаренного друзьями из Команды портсигара при нем не было. Сейчас еще выяснится, что он и не курит вовсе, и никогда не курил!
– И здесь ошибка, да? – удрученный голос Пана прервал его размышления. – А я так старался! На сигаретах прокололся, надо же… Даже обидно!..
Иван вздрогнул и резко повернулся к приятелю. К приятелю?!! Димкины черты поплыли, стали мягкими, будто тающий воск, а им на смену начали приходить… ну, конечно! Кто же еще это мог быть?! Все тот же «веселый» клоун! Или, если говорить правильно, «виртуальный терминал михровской программы». Тоже мне, создатель реальностей, твою в качель!..
Фантом сидел, понурившись, и молчал. Вид у него был словно у побитого пса – Вакулову даже на какую-то долю секунды стало его немного жаль, но он тут же решительно прогнал прочь это чувство:
– Ну и за каким, извиняюсь, хером ты все это устроил? – как можно более ядовито поинтересовался он. – Может быть, я просил тебя о помощи? Умолял? Стоял на коленях? Взывал к небесам и слезно просил вмешаться «бога из машины» в мою никчемную жизнь? Объяснишь ты, наконец?! – рявкнул капитан, будучи не в силах больше сдерживаться. Если бы это было возможно, то Иван с удовольствием свернул бы гаденышу шею, но отчего-то у него была твердая уверенность, что тому это вряд ли навредит. Хотя бы потому, что оная шея – всего лишь набор символов двоичного – ну или как он там называется? – кода…
Клоун долго молчал, разглядывая носки своих шутовских туфель. Вакулов даже решил, что ответа уже не будет, когда фантом заговорил:
– Мне сложно тебе это объяснить, Иван, но мой …отец,наверное, и в самом деле был гением. Он сумел придать мне некоторые черты, делавшие меня похожим на вас, людей. Мне доступно чувство обиды, жалости, разочарования, я могу плакать или смеяться… А еще мне знакомо одиночество. Да-да, не улыбайся так скептически, поверь, я знаю, о чем говорю! Тебе даже в самом страшном кошмаре не привидится, каково это – быть одному не какие-то жалкие дни, часы, минуты, а настоящую вечность! Подумай, насколько может разниться течение времени для тебя и для меня; сколько всего можешь уместить в долю секунды ты, а сколько – я; сколько жизней успеешь прожить за этот ничтожно малый миг!..
– Сейчас заплачу! По делу говори, файловое недоразумение!
Фантом снова поник.
– Я просто не хотел остаться один, – пробормотал он едва слышно и отвернулся.
– Значит так, – твердо сказал Иван, – меня мало волнует, как ты все это, – он взмахнул рукой, указывая на окружавшую их псевдореальность, – делаешь, но я хочу вернуться в СВОЙ мир! Немедленно! Сейчас!!!
Клоун встрепенулся.
– Подожди, Иван, ты же там погибнешь! А здесь мы будем жить вечно, я ведь могу исполнить любое твое желание, создать для тебя кого угодно, только скажи! Хочешь – твоих родных, хочешь – друзей, любимую девушку… только прикажи! Не нравится Москва, так в мою память заложены данные по многим другим городам мира, а также по самым прекрасным местам планеты. Пляжи, горы, озера, моря – все, что пожелаешь! Знаешь, как сложно мне было создать этот мир таким, каким он стал бы, не случись Эпидемии. Но я сделал это. Для тебя! Я всесилен, Иван!..
– Сейчас же, – медленно повторил Вакулов, вставая с лавочки. Фантом подскочил к нему, ко нарвался на полный ярости и гнева взгляд, – и отшатнулся.
– Псих, – неверяще прошептал он. – Даже нет, не псих, настоящий идиот! Ты что, русский язык не понимаешь? Убьют там тебя, тупо грохнут! Пойми, это не предположение, я на самом деле это знаю!И все – ничего уже не будет, ты же не маг, в посмертие не уйдешь! Неужели не доходит?! Ты там один остался! Нет уже твоей драгоценной дохлой ведьмочки, и Маргоши тоже нет! А она ведь любила тебя, урод, любила, понимаешь? А Симон просто убьет тебя – и на этом все и закончится. И шеф не поможет. Я ведь уже возвращал тебя туда – и чем это закончилось, а, чем?..
– Завязывай с лирикой, не в театре, – скучающе посоветовал ему Иван. – Да, одежку мою верни и оружие.
– А я и не брал, – истерично захохотал клоун. – Не дошло, что ли, до сих пор: здесь все нематериально, и ты в том числе? Ну да ничего, сейчас почувствуешь разницу! И, кстати, электронная почта – та-акое ненадежное средство связи! Не все письма доходят, Вакулов, не все!.. – он наклонился и взялся обеими руками за асфальт словно за ковровую дорожку. Поднатужился, рванул и… мир вздрогнул, что-то треснуло, зашелестело, в лицо Ивану ударил пронзительный порыв ветра, а затем реальность начала съезжать к ногам фантома, который перебирал руками так, будто тащил нечто тяжелое или сворачивал гигантский клубок.
– Мое – дойдет! – рявкнул Иван, верно истолковав сказанное клоуном напоследок. – Слышишь, мать твою: МОЕ ДОЙДЕТ!..
Ответа он не расслышал: привычная с детства картинка родного дворика сминалась, как старый газетный лист, а за ним постепенно становился виден совсем другой пейзаж.
Сначала показались клубы черного дыма над окружавшими аэродром верхушками деревьев, затем до капитана донесся тяжелый запах горящей солярки, раскаленного металла и – уж этот «аромат» ни с чем невозможно было бы спутать – человеческой плоти. Стали видны горящие бэтээры, расстрелянные спецназовцы между ними, тело ведьмы, смятый колесами многотонной машины горящий автомобиль, распластавшаяся на земле мертвая Маргоша – лицо повернуто в сторону капитана, остекленевшие глаза смотрят ему прямо в лицо…
А вон и уже успевший отойти в сторону Симон, и двое его «шестерок», испуганно глядящих в его сторону округлившимися, как минимум в половину бледных, точно мел, лиц, глазами. Надо бы воспользоваться моментом и шарахнуть по ним, пока не опомнились. Впрочем, будет ли это иметь хоть какой-то смысл? Да и из чего, собственно, «шарахать», из пистолета, что ли?
Иван улыбнулся своим мыслям, привычно одернул полы куртки, совершенно не удивившись ее неожиданному появлению, и, потянув из-за ремня пистолет, шагнул вперед, неловко улыбаясь окровавленным ртом…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33