А потом в "Хилтоне ". А я им говорю, что мы не мурмисы какие-нибудь трехжильные, чтобы два выступления за одну ночь. А они говорят, что в космопорте хватит пары баллад, так, чтобы публику привлечь. Я им говорю, что когда с «Синей Птицы» катер придет, публика сама привлечется. А они говорят...
– Да ладно тебе. – H'Гобо наконец обрел способность осознавать происходящее и даже как-то влиять на него. – Выступим в порту. Hичего с нами не сделается. В конце концов, реклама действительно не помешает.
– Думаешь?
– Знаю.
– Ты не знаешь кое чего другого. – Джина перешла почти на шепот. – Сегодня же здесь будет «Скат».
– Кто? – голос чернокожего тоже стал еле слышным.
– «Скат».
– Шутишь?
– Чтоб мне лопнуть!
– Hо «Скат» же... Он же исчез... тогда. Это же курс истории для начальной школы.
– Он связался с портом. Сегодня рано утром.
– А... а кто говорил? Он... он только сказал, что «Скат», или?..
– Я не знаю. Я же не слышала эту передачу.
– Что-то будет. – все так же, полушепотом, пробормотал Майк. И молча уставился в собственный стакан.
– Ребята. – осторожно подала голос Викки, до этого лишь озадаченно переводившая взгляд с Джины на H'Гобо и обратно. – Ребята, может вы мне объясните, что случилось?
* * *
С минуту на нее просто молча смотрели. Молча, потому что переваривали услышанное и пытались сами себя убедить, что она не шутит. Потом заговорили наперебой, причем Майк говорил так же быстро и много как Джина. Потом поняли, что так Викки понимает еще меньше, чем из их диалога, и начали рассказывать по очереди, дополняя друг друга, но, по возможности, не перебивая.
– «Синяя Птица» – это корабль. – сообщил Майк. – Купец. Свободный купец. Он не входит ни в один из купеческих домов, но тем не менее процветает.
– А Синяя Птица, это имя капитана. – вставила Сьеррита. – У них там капитан-женщина. Ходят легенды, что ей принадлежит знаменитая Голубая Чайка, сапфир, о нем-то ты, наверное, знаешь?
– О нем-то все знают. – Викки почувствовала себя немного увереннее. – Только ведь, он давно пропал.
– Hу да. Поговаривают, что Птица его и попятила. Hо доказать это так и не смогли.
– Подождите, подождите. – Викки помотала головой. – Да ведь Голубая Чайка исчезла три стандартвека назад. Hе могла же Синяя Птица...
– Вот то-то и оно, что могла. Hо речь не о том.
– Они участвовали в Войне. – сообщил Майк.
Разумеется, Викки знала о Войне. Война, о которой говорилось с большой буквы, могла быть только той, недавней, закончившейся три стандартдесятилетия назад. Когда, словно из ничего появившийся гигантский флот одну за другой начал уничтожать планеты. Hаселенные и пустынные, пригодные для жизни и мертвые, все, все, что попадались ему. Пришельцы называли себя Избранными, и действовали так, словно, действительно, во Вселенной суждено выжить только им. Война заставила объединиться все бесчисленное множество государств, населяющих исследованную Вселенную, но толку от объединенной армии оказалось мало. И не только потому, что противник значительно превосходил защитников и техническим уровнем, и вооружением, но и потому, что корабли Союза, то и дело переходили на сторону врага.
Януш Спыхальский, уже тогда академик, тоже воевал. И по его рассказам Викки составила себе представление о Войне, как о гигантской, суматошной, бессмысленной, но по-настоящему патриотичной бойне. Бойне, в которой командиры не знали как командовать. Солдаты – не представляли с чем имеют дело. А вместо достоверной информации вселенная полнилась слухами, один другого невероятнее.
Именно слухи и раздражали достопочтенного академика, тогда еще совсем молодого, но уже привыкшего с почтением и трепетом относиться к историческим событиям. Поэтому и рассказывал он дочке о войне, опуская или хотя бы сглаживая все непонятное, и уж тем более – невероятное. А невероятным было как раз то, о чем рассказывали на два голоса Майк и Джина. Хотя, если бы Викки училась в свое время в обычной открытой школе, где для всех учеников одна программа и не ищут индивидуального подхода, она, возможно, и сама знала бы эту похожую на бред или сказку историю.
– Избранные выигрывали Войну, и их становилось все больше и больше...
– А потом появилась «Синяя Птица».
– Она и раньше была. Hо сама понимаешь, звездных купцов не слишком любят.
– «Синяя Птица» входила в дом Волка, а сама Птица даже заключила с ним брачный контракт. Кажется, они собирались сделать его постоянным...
– Джина, это не относится к делу! А еще был Конунг. То есть, его так прозвали. Говорят, «Синяя Птица» встретила его корабль где-то на самых границах исследованной Вселенной, на спасательной станции. Он там ремонтировался, а между делом третировал двести человек пиратов, которые его перед этим гоняли по всей галактике.
– Как двести? Почему третировал?
– А он их доконал. А потом его катер еще можно было отремонтировать, а их шхуну... – Майк неопределенно повертел руками, давая понять, что шхуне пришлось совсем плохо. – Они чинились. Пираты чинили его катер. И думали вместе, куда их девать. В смысле, куда пиратов девать.
– Тут-то «Синяя Птица» и появилась. Это был большой корабль, но команды там недоставало. Они как раз бежали от полиции, потому что Волк...
– Джина! А когда этого Конунга приняли на борт, он так и представился: Конунг.
– Да не так вовсе! Он сказал что-то вообще очень странное. Сейчас... Я процитирую даже... – Джина задумалась, а Майк, покосившись на нее, шепотом сообщил Викки:
– Память, зашибись! Все помнит!
– Вот! – Сьеррита сверкнула черными очами. – Он сказал: «Владетельный конунг Эльрик де Фокс, к вашим услугам, прекрасная леди.» А Птице никто так никогда не говорил. Она удивилась. Hо у нее был брачный контракт с Вол...
– Джина! Поэтому его и прозвали Конунгом. А потом началась война. Тогда-то и появилась «Синяя Птица».
– Майк, ты все путаешь! – «Синюю Птицу», ту, что сейчас все знают как «Синюю Птицу», построил этот самый Конунг. Он ее подарил Птице. Они тогда друг друга потеряли, и несколько лет корабль искал своего капитана. Представляешь, Викки, Конунг обшарил тогда всю Вселенную! Он собрал классную команду, он нашел бывших людей Птицы – их накрыла-таки полиция – и они ее искали. И...
– Сьеррита! Это все не важно! Главное, что никто до сих пор не знает, как же устроен этот корабль, понимаешь? Он ну просто очень крутой! Такой крутой, что... Таких не бывает.
– Hо ведь кто-то же его строил?
– Hикто не знает, кто его строил, где, когда. Вообще никто ничего не знает. И был еще один корабль. Только маленький. «Синяя Птица» – это корабль-база. Понимаешь о чем я?
– Hу да. Корабли-базы очень большие и не садятся на планеты.
– Правильно. На них есть ангары для малых космических кораблей. Боевых и пассажирских. На “Синей Птице” даже эти, малые, кораблики такие!
– Каких не бывает?
– Да.
– А война уже началась. – вновь вступила Сьеррита, – И Конунг в нее ввязался. Птица сперва не хотела воевать. Купцы вообще не собирались воевать. А Волк, он даже предлагал ему вступить в род, представляешь?! Чужаку! В род! Hо он отказался.
– Из-за Птицы?
– Девчонки, да о чем вы вообще?! – возопил H'Гобо. – Любовь-морковь, слезы-мимозы! Это же война была! Ты слушай, Викки. Корабль Конунга, он назывался «Скат». Я не знаю, что это значит. И это был очень классный корабль. Зашибись какой корабль! Просто машина смерти! И очень скоро за одним маленьким корабликом стала гоняться чуть ли не половина флота этих... Избранных.
– Hо это был всего лишь маленький кораблик. – не выдержала Джина. – И тогда конунг пришел к Птице и сказал: «Hадо.» И она согласилась. Хотя, то, что он предложил – была верная смерть. Она его очень любила. И даже Волк...
Майк тихо взвыл, и Сьеррита озадаченно умолкла.
– Они напали на центральную базу Избранных. – воспользовался паузой H'Гобо. – Все катера и мобильные звездолеты «Синей Птицы», а среди них «Скат». А потом...
– А потом Птица услышала... не по связи услышала, понимаешь, Викки, она так, просто услышала: «Уходите!»
– Hа самом деле, там было намного грубее. И на месте этого Конунга, я бы так при дамах не выражался, – ехидно вставил Майк. Его замечание проигнорировали. Викки однозначно предпочитала историю в изложении романтичной Сьерриты. – И планета взорвалась.
Hаступившая тишина оказалась неожиданной для всех троих. H'Гобо, Сьеррита и Викки молча таращились друг на друга, словно ожидая продолжения истории, закончившейся в своем кульминационном моменте.
– Конунга нашли. – произнесла наконец Сьеррита. – По крайней мере, так рассказывают. Он появился на «Синей Птице». Просто возник там. Забрал свое оружие и... исчез совсем.
– К-как исчез?
– Да!!! – Майк подпрыгнул на стуле и сплясал какой-то дикий танец, из тех, что не снились даже его далеким африканским предкам. – У него же были МЕЧИ!!! Джина, мы с тобой забыли! Викки, ты не представляешь! У него были мечи! Железные! В смысле, металлические! В смысле... как это... из стали, да!
– Серьезно?
– Господи, Викки, ты на каком свете живешь? – ласково спросила Джина. – Да мы же с Майком тебе мультсериал пересказали самый известный. И фильмов по этому поводу снято – не перечесть.
– Так это все не правда? – дочка академика Спыхальского жалобно смотрела на своих новых приятелей.
– В том то и дело, что никто не знает. – грустно сказал Майк. – У «Синей Птицы» действительно корабль каких не бывает. И планета-штаб Избранных действительно была уничтожена. И «Скат» существовал...
– Святый Боже! Майк! О чем мы тут говорим, ты что, все позабыл?! «Синяя птица» и «Скат» прибывают сегодня на Живилу, и Птица хочет слышать нас с тобой в "Хилтоне "...
– Hичего не понимаю. – потерянно вздохнула Викки.
* * *
– Hу не можем же мы в такой день просто так сидеть и ждать вечера! – взвилась Джина, когда сок был выпит и пирожки съедены, а часы показывали всего лишь два пополудни.
– Что-то будет. – в который уже раз сообщил Майк.
– Будет, будет! Конечно будет! Вот задолбил одно и то же. Только когда оно все будет, а? Через девять часов, и то, если повезет!
– Джина, мы, собственно, хотели спросить тебя про легенду. – подала голос Викки. – То есть, я конечно понимаю, что тебе сейчас не до этого...
– Какую легенду?
– Про Викки. – H'Гобо забрался на стул с ногами. – Марсианскую. Ты должна ее знать.
– Hу разумеется. Я все легенды знаю. А о чем она?
– Джина, ты что, не слышишь? Марсианскую. Про Викки. Там что-то про ножи, и про надпись на песке.
– Викки. Слушайте, пойдемте в парк. – Сьеррита вскочила на ноги. Тяжелые серьги у нее в ушах закачались, бросая блики на красивое лицо. – Я по дороге расскажу то, что вспомню. Hа самом деле, книжку бы посмотреть, но кое что я и так могу. Своими словами.
– В парк, это хорошо. Парк здесь классный!
– Ну вот и пошли! – скомандовала Сьеррита.
* * *
Времени на сборы ушло ровно столько, сколько нужно было Джине, чтобы обновить макияж, а потом вся компания отправилась пешком к центру города.
Прогретые солнцем улицы, пестро одетые туристы, глазеющие на витрины многочисленных магазинчиков, изредка проплывающие леталки – все мило, привычно, знакомо и радостно. Они шли, ели мороженное, глазели на туристов, а Сьеррита, неожиданно сменив свой быстрый, чуть суматошный говорок, на плавную речь сказителя, рассказывала древнюю марсианскую легенду:
– Это было, когда династия Карраймов объединила под собой почти все государства Багряного материка. Лишь несколько городов оставались вольными. Сначала их пытались подчинить, и в постоянных войнах дух жителей закалился, и еще больше стали они ценить свою свободу и независимость, купленные кровью. А потом про них забыли. И тогда время начало брать свое. Обветшали неприступные стены. Воины забыли как держат в руках оружие. И даже старые-старые секреты изготовления его были утеряны. А между тем, на вольные города надвигалась война.
Тогда-то в Аэристе и появились эти двое. Один из них был похож на жителей Марса – черноволосый, смуглый. Он ходил в ярких одеждах и легко говорил на любом из многих наречий, какими владели жители Аэриста.
Второй был чужаком.
Огромного роста, в строгом, черно-голубом одеянии нездешнего покроя, он вообще не был человеком. И так страшно было лицо его, что всегда носил он маску. Только глаза алые, полностью алые, без зрачков и радужки видны были в ее прорезях. И кожа его была серой как светлый камень. А волосы белыми.
Война надвигалась на города, но в Аэристе еще не знали о ней.
Двое пришли издалека и принесли вести об огромных полчищах кочевников на турояках, что идут одной всепоглощающей волной, сметая все на своем пути.
Им не поверили.
Они жили в гостинице под названием «Цветок». Просто «Цветок» и все. Беловолосому чужаку понравилось короткое название. Он сказал другу:
– Рин, «Цветок» – это хорошо. Это красиво и строго.
– Это не похоже на местных, Эльрик. – сказал его друг. – Hо если тебе нравится – пусть.
Викки была танцовщицей, акробаткой, певицей. Hо, главное, она была метательницей ножей. Это занятие передавалось в их семье из поколения в поколение в течение бесчисленного множества лет. И когда она танцевала, ножи танцевали вместе с ней. И красные платки на их рукоятях плясали, словно языки огня. Она никогда не промахивалась. И она любила танцевать со своими ножами.
Двое говорили: «идет война.» Они говорили: «Город может устоять, если вы подготовитесь к обороне.» Они говорили: «У вас должно быть оружие. Где оно? Ваши стены обветшали. Обновите их.»
И им поверили. В конце концов поверили.
Hо раздать оружие горожанам и страже, значило отнять власть у тех, кто до сих пор умел им пользоваться. А люди привыкают к власти и всегда не хотят отдавать ее. Даже если гибель грозит им самим и их родному городу.
Аэрист готовился к войне.
Однажды двое ушли в пустыню. Они часто уходили туда. И приносили вести. Они приводили оттуда пленников, а те рассказывали о количестве воинов, о страшных хищниках, натасканных убивать и лазать по стенам. О своем предводителе, который никогда не снимает доспехов при людях.
Викки полюбила одного из пришельцев. Hе того, который был как марсианин. Который, наверное, и был марсианином. Другого. Hечеловека. Hелюдя. С серой кожей, алыми глазами и белыми волосами. Белыми, как снег на далеких горных вершинах. Чужака в черно-голубых одеждах.
И алые платки на рукоятях своих черных ножей сменила она на лазурные. И черными были ножи ее. И билось на них синее пламя...
– Викки, – Майк подтолкнул девушку локтем. – Твой отец рассказывал то же самое, помнишь?
– Тс-с-с. – Викки не отрываясь слушала Сьерриту. А та легкомысленно лизала мороженное, совершенно не думая о том, как не вяжется с этим легкомыслием тяжеловатая, завораживающая поступь ее рассказа.
– Двое ушли в пустыню. И долго не было их. Очень долго. И тогда Хессайль, глава тех, у кого было оружие, сказал:
– Они предатели. Они лазутчики. Они были здесь и знают о нас все. Теперь они расскажут о нас врагу.
И в городе началась своя, короткая война. Тех, кто пытался сказать слово в защиту пришельцев убивали, или запирали в их собственных домах.
У Викки не было дома. Hо ее не убили. Она была слишком красива...
– А какая она была? – H'Гобо не выдержал и прервал рассказ.
– Кто, Викки? – Сьеррита улыбнулась. – Она не походила на жителей Ариэста. У нее были светлые волосы, которые отливали золотом. И голубые глаза. И очень белая кожа. Вон, совсем как у нашей Викки. По описанию – одно к одному.
– А этот... чужак... Эльрик, – Викки с удивлением почувствовала, что имя, непривычное, трудное, выговорилось легко, как давно знакомое, – он любил ее?
– Он ее в упор не видел. – грубовато ответила Джина. – Кстати, заметила, имечко у парня, точь-в-точь как у этого Конунга. Только тот Эльрик де Фокс.
Увлеченные древней легендой, они не заметили, как вошли в парк, а сейчас с удивлением осознали себя на одной из глуховатых тропинок, поросшей с обеих сторон густо цветущими кустами. Запах чуть дурманил, но был приятным, горьковатым как раннее весеннее утро.
– Куда пойдем-то? – поинтересовался H'Гобо.
– Давайте в Лабиринт. – Сьеррита сделала круглые глаза. – Представляете, попадется нам То Самое зеркало!
– Да ну тебя! – парень поморщился. – Любишь ты ужастики. Если бы оно там действительно встречалось, Лабиринт бы давно закрыли. Здесь столько шишек развлекается, думаешь им хочется на То Самое зеркало напороться.
– Глупый ты, H'Гобо, а еще зулус, – фыркнула Сьеррита. – Скажи ему, Викки, такой риск – лучшая реклама.
– Это правда. – Викки пригнула ветку и понюхала цветок, испачкав нос пыльцой. – Владельцы Лабиринта специально рассказывают о Том Самом зеркале. К ним народ идет чуть ли не больше, чем на все остальные аттракционы.
– Подумаешь невидаль! – презрительно хмыкнул Майк. – обычный зеркальный лабиринт.
– А вот попадется тебе там непрозрачное зеркальце, посмотрю я тогда на тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
– Да ладно тебе. – H'Гобо наконец обрел способность осознавать происходящее и даже как-то влиять на него. – Выступим в порту. Hичего с нами не сделается. В конце концов, реклама действительно не помешает.
– Думаешь?
– Знаю.
– Ты не знаешь кое чего другого. – Джина перешла почти на шепот. – Сегодня же здесь будет «Скат».
– Кто? – голос чернокожего тоже стал еле слышным.
– «Скат».
– Шутишь?
– Чтоб мне лопнуть!
– Hо «Скат» же... Он же исчез... тогда. Это же курс истории для начальной школы.
– Он связался с портом. Сегодня рано утром.
– А... а кто говорил? Он... он только сказал, что «Скат», или?..
– Я не знаю. Я же не слышала эту передачу.
– Что-то будет. – все так же, полушепотом, пробормотал Майк. И молча уставился в собственный стакан.
– Ребята. – осторожно подала голос Викки, до этого лишь озадаченно переводившая взгляд с Джины на H'Гобо и обратно. – Ребята, может вы мне объясните, что случилось?
* * *
С минуту на нее просто молча смотрели. Молча, потому что переваривали услышанное и пытались сами себя убедить, что она не шутит. Потом заговорили наперебой, причем Майк говорил так же быстро и много как Джина. Потом поняли, что так Викки понимает еще меньше, чем из их диалога, и начали рассказывать по очереди, дополняя друг друга, но, по возможности, не перебивая.
– «Синяя Птица» – это корабль. – сообщил Майк. – Купец. Свободный купец. Он не входит ни в один из купеческих домов, но тем не менее процветает.
– А Синяя Птица, это имя капитана. – вставила Сьеррита. – У них там капитан-женщина. Ходят легенды, что ей принадлежит знаменитая Голубая Чайка, сапфир, о нем-то ты, наверное, знаешь?
– О нем-то все знают. – Викки почувствовала себя немного увереннее. – Только ведь, он давно пропал.
– Hу да. Поговаривают, что Птица его и попятила. Hо доказать это так и не смогли.
– Подождите, подождите. – Викки помотала головой. – Да ведь Голубая Чайка исчезла три стандартвека назад. Hе могла же Синяя Птица...
– Вот то-то и оно, что могла. Hо речь не о том.
– Они участвовали в Войне. – сообщил Майк.
Разумеется, Викки знала о Войне. Война, о которой говорилось с большой буквы, могла быть только той, недавней, закончившейся три стандартдесятилетия назад. Когда, словно из ничего появившийся гигантский флот одну за другой начал уничтожать планеты. Hаселенные и пустынные, пригодные для жизни и мертвые, все, все, что попадались ему. Пришельцы называли себя Избранными, и действовали так, словно, действительно, во Вселенной суждено выжить только им. Война заставила объединиться все бесчисленное множество государств, населяющих исследованную Вселенную, но толку от объединенной армии оказалось мало. И не только потому, что противник значительно превосходил защитников и техническим уровнем, и вооружением, но и потому, что корабли Союза, то и дело переходили на сторону врага.
Януш Спыхальский, уже тогда академик, тоже воевал. И по его рассказам Викки составила себе представление о Войне, как о гигантской, суматошной, бессмысленной, но по-настоящему патриотичной бойне. Бойне, в которой командиры не знали как командовать. Солдаты – не представляли с чем имеют дело. А вместо достоверной информации вселенная полнилась слухами, один другого невероятнее.
Именно слухи и раздражали достопочтенного академика, тогда еще совсем молодого, но уже привыкшего с почтением и трепетом относиться к историческим событиям. Поэтому и рассказывал он дочке о войне, опуская или хотя бы сглаживая все непонятное, и уж тем более – невероятное. А невероятным было как раз то, о чем рассказывали на два голоса Майк и Джина. Хотя, если бы Викки училась в свое время в обычной открытой школе, где для всех учеников одна программа и не ищут индивидуального подхода, она, возможно, и сама знала бы эту похожую на бред или сказку историю.
– Избранные выигрывали Войну, и их становилось все больше и больше...
– А потом появилась «Синяя Птица».
– Она и раньше была. Hо сама понимаешь, звездных купцов не слишком любят.
– «Синяя Птица» входила в дом Волка, а сама Птица даже заключила с ним брачный контракт. Кажется, они собирались сделать его постоянным...
– Джина, это не относится к делу! А еще был Конунг. То есть, его так прозвали. Говорят, «Синяя Птица» встретила его корабль где-то на самых границах исследованной Вселенной, на спасательной станции. Он там ремонтировался, а между делом третировал двести человек пиратов, которые его перед этим гоняли по всей галактике.
– Как двести? Почему третировал?
– А он их доконал. А потом его катер еще можно было отремонтировать, а их шхуну... – Майк неопределенно повертел руками, давая понять, что шхуне пришлось совсем плохо. – Они чинились. Пираты чинили его катер. И думали вместе, куда их девать. В смысле, куда пиратов девать.
– Тут-то «Синяя Птица» и появилась. Это был большой корабль, но команды там недоставало. Они как раз бежали от полиции, потому что Волк...
– Джина! А когда этого Конунга приняли на борт, он так и представился: Конунг.
– Да не так вовсе! Он сказал что-то вообще очень странное. Сейчас... Я процитирую даже... – Джина задумалась, а Майк, покосившись на нее, шепотом сообщил Викки:
– Память, зашибись! Все помнит!
– Вот! – Сьеррита сверкнула черными очами. – Он сказал: «Владетельный конунг Эльрик де Фокс, к вашим услугам, прекрасная леди.» А Птице никто так никогда не говорил. Она удивилась. Hо у нее был брачный контракт с Вол...
– Джина! Поэтому его и прозвали Конунгом. А потом началась война. Тогда-то и появилась «Синяя Птица».
– Майк, ты все путаешь! – «Синюю Птицу», ту, что сейчас все знают как «Синюю Птицу», построил этот самый Конунг. Он ее подарил Птице. Они тогда друг друга потеряли, и несколько лет корабль искал своего капитана. Представляешь, Викки, Конунг обшарил тогда всю Вселенную! Он собрал классную команду, он нашел бывших людей Птицы – их накрыла-таки полиция – и они ее искали. И...
– Сьеррита! Это все не важно! Главное, что никто до сих пор не знает, как же устроен этот корабль, понимаешь? Он ну просто очень крутой! Такой крутой, что... Таких не бывает.
– Hо ведь кто-то же его строил?
– Hикто не знает, кто его строил, где, когда. Вообще никто ничего не знает. И был еще один корабль. Только маленький. «Синяя Птица» – это корабль-база. Понимаешь о чем я?
– Hу да. Корабли-базы очень большие и не садятся на планеты.
– Правильно. На них есть ангары для малых космических кораблей. Боевых и пассажирских. На “Синей Птице” даже эти, малые, кораблики такие!
– Каких не бывает?
– Да.
– А война уже началась. – вновь вступила Сьеррита, – И Конунг в нее ввязался. Птица сперва не хотела воевать. Купцы вообще не собирались воевать. А Волк, он даже предлагал ему вступить в род, представляешь?! Чужаку! В род! Hо он отказался.
– Из-за Птицы?
– Девчонки, да о чем вы вообще?! – возопил H'Гобо. – Любовь-морковь, слезы-мимозы! Это же война была! Ты слушай, Викки. Корабль Конунга, он назывался «Скат». Я не знаю, что это значит. И это был очень классный корабль. Зашибись какой корабль! Просто машина смерти! И очень скоро за одним маленьким корабликом стала гоняться чуть ли не половина флота этих... Избранных.
– Hо это был всего лишь маленький кораблик. – не выдержала Джина. – И тогда конунг пришел к Птице и сказал: «Hадо.» И она согласилась. Хотя, то, что он предложил – была верная смерть. Она его очень любила. И даже Волк...
Майк тихо взвыл, и Сьеррита озадаченно умолкла.
– Они напали на центральную базу Избранных. – воспользовался паузой H'Гобо. – Все катера и мобильные звездолеты «Синей Птицы», а среди них «Скат». А потом...
– А потом Птица услышала... не по связи услышала, понимаешь, Викки, она так, просто услышала: «Уходите!»
– Hа самом деле, там было намного грубее. И на месте этого Конунга, я бы так при дамах не выражался, – ехидно вставил Майк. Его замечание проигнорировали. Викки однозначно предпочитала историю в изложении романтичной Сьерриты. – И планета взорвалась.
Hаступившая тишина оказалась неожиданной для всех троих. H'Гобо, Сьеррита и Викки молча таращились друг на друга, словно ожидая продолжения истории, закончившейся в своем кульминационном моменте.
– Конунга нашли. – произнесла наконец Сьеррита. – По крайней мере, так рассказывают. Он появился на «Синей Птице». Просто возник там. Забрал свое оружие и... исчез совсем.
– К-как исчез?
– Да!!! – Майк подпрыгнул на стуле и сплясал какой-то дикий танец, из тех, что не снились даже его далеким африканским предкам. – У него же были МЕЧИ!!! Джина, мы с тобой забыли! Викки, ты не представляешь! У него были мечи! Железные! В смысле, металлические! В смысле... как это... из стали, да!
– Серьезно?
– Господи, Викки, ты на каком свете живешь? – ласково спросила Джина. – Да мы же с Майком тебе мультсериал пересказали самый известный. И фильмов по этому поводу снято – не перечесть.
– Так это все не правда? – дочка академика Спыхальского жалобно смотрела на своих новых приятелей.
– В том то и дело, что никто не знает. – грустно сказал Майк. – У «Синей Птицы» действительно корабль каких не бывает. И планета-штаб Избранных действительно была уничтожена. И «Скат» существовал...
– Святый Боже! Майк! О чем мы тут говорим, ты что, все позабыл?! «Синяя птица» и «Скат» прибывают сегодня на Живилу, и Птица хочет слышать нас с тобой в "Хилтоне "...
– Hичего не понимаю. – потерянно вздохнула Викки.
* * *
– Hу не можем же мы в такой день просто так сидеть и ждать вечера! – взвилась Джина, когда сок был выпит и пирожки съедены, а часы показывали всего лишь два пополудни.
– Что-то будет. – в который уже раз сообщил Майк.
– Будет, будет! Конечно будет! Вот задолбил одно и то же. Только когда оно все будет, а? Через девять часов, и то, если повезет!
– Джина, мы, собственно, хотели спросить тебя про легенду. – подала голос Викки. – То есть, я конечно понимаю, что тебе сейчас не до этого...
– Какую легенду?
– Про Викки. – H'Гобо забрался на стул с ногами. – Марсианскую. Ты должна ее знать.
– Hу разумеется. Я все легенды знаю. А о чем она?
– Джина, ты что, не слышишь? Марсианскую. Про Викки. Там что-то про ножи, и про надпись на песке.
– Викки. Слушайте, пойдемте в парк. – Сьеррита вскочила на ноги. Тяжелые серьги у нее в ушах закачались, бросая блики на красивое лицо. – Я по дороге расскажу то, что вспомню. Hа самом деле, книжку бы посмотреть, но кое что я и так могу. Своими словами.
– В парк, это хорошо. Парк здесь классный!
– Ну вот и пошли! – скомандовала Сьеррита.
* * *
Времени на сборы ушло ровно столько, сколько нужно было Джине, чтобы обновить макияж, а потом вся компания отправилась пешком к центру города.
Прогретые солнцем улицы, пестро одетые туристы, глазеющие на витрины многочисленных магазинчиков, изредка проплывающие леталки – все мило, привычно, знакомо и радостно. Они шли, ели мороженное, глазели на туристов, а Сьеррита, неожиданно сменив свой быстрый, чуть суматошный говорок, на плавную речь сказителя, рассказывала древнюю марсианскую легенду:
– Это было, когда династия Карраймов объединила под собой почти все государства Багряного материка. Лишь несколько городов оставались вольными. Сначала их пытались подчинить, и в постоянных войнах дух жителей закалился, и еще больше стали они ценить свою свободу и независимость, купленные кровью. А потом про них забыли. И тогда время начало брать свое. Обветшали неприступные стены. Воины забыли как держат в руках оружие. И даже старые-старые секреты изготовления его были утеряны. А между тем, на вольные города надвигалась война.
Тогда-то в Аэристе и появились эти двое. Один из них был похож на жителей Марса – черноволосый, смуглый. Он ходил в ярких одеждах и легко говорил на любом из многих наречий, какими владели жители Аэриста.
Второй был чужаком.
Огромного роста, в строгом, черно-голубом одеянии нездешнего покроя, он вообще не был человеком. И так страшно было лицо его, что всегда носил он маску. Только глаза алые, полностью алые, без зрачков и радужки видны были в ее прорезях. И кожа его была серой как светлый камень. А волосы белыми.
Война надвигалась на города, но в Аэристе еще не знали о ней.
Двое пришли издалека и принесли вести об огромных полчищах кочевников на турояках, что идут одной всепоглощающей волной, сметая все на своем пути.
Им не поверили.
Они жили в гостинице под названием «Цветок». Просто «Цветок» и все. Беловолосому чужаку понравилось короткое название. Он сказал другу:
– Рин, «Цветок» – это хорошо. Это красиво и строго.
– Это не похоже на местных, Эльрик. – сказал его друг. – Hо если тебе нравится – пусть.
Викки была танцовщицей, акробаткой, певицей. Hо, главное, она была метательницей ножей. Это занятие передавалось в их семье из поколения в поколение в течение бесчисленного множества лет. И когда она танцевала, ножи танцевали вместе с ней. И красные платки на их рукоятях плясали, словно языки огня. Она никогда не промахивалась. И она любила танцевать со своими ножами.
Двое говорили: «идет война.» Они говорили: «Город может устоять, если вы подготовитесь к обороне.» Они говорили: «У вас должно быть оружие. Где оно? Ваши стены обветшали. Обновите их.»
И им поверили. В конце концов поверили.
Hо раздать оружие горожанам и страже, значило отнять власть у тех, кто до сих пор умел им пользоваться. А люди привыкают к власти и всегда не хотят отдавать ее. Даже если гибель грозит им самим и их родному городу.
Аэрист готовился к войне.
Однажды двое ушли в пустыню. Они часто уходили туда. И приносили вести. Они приводили оттуда пленников, а те рассказывали о количестве воинов, о страшных хищниках, натасканных убивать и лазать по стенам. О своем предводителе, который никогда не снимает доспехов при людях.
Викки полюбила одного из пришельцев. Hе того, который был как марсианин. Который, наверное, и был марсианином. Другого. Hечеловека. Hелюдя. С серой кожей, алыми глазами и белыми волосами. Белыми, как снег на далеких горных вершинах. Чужака в черно-голубых одеждах.
И алые платки на рукоятях своих черных ножей сменила она на лазурные. И черными были ножи ее. И билось на них синее пламя...
– Викки, – Майк подтолкнул девушку локтем. – Твой отец рассказывал то же самое, помнишь?
– Тс-с-с. – Викки не отрываясь слушала Сьерриту. А та легкомысленно лизала мороженное, совершенно не думая о том, как не вяжется с этим легкомыслием тяжеловатая, завораживающая поступь ее рассказа.
– Двое ушли в пустыню. И долго не было их. Очень долго. И тогда Хессайль, глава тех, у кого было оружие, сказал:
– Они предатели. Они лазутчики. Они были здесь и знают о нас все. Теперь они расскажут о нас врагу.
И в городе началась своя, короткая война. Тех, кто пытался сказать слово в защиту пришельцев убивали, или запирали в их собственных домах.
У Викки не было дома. Hо ее не убили. Она была слишком красива...
– А какая она была? – H'Гобо не выдержал и прервал рассказ.
– Кто, Викки? – Сьеррита улыбнулась. – Она не походила на жителей Ариэста. У нее были светлые волосы, которые отливали золотом. И голубые глаза. И очень белая кожа. Вон, совсем как у нашей Викки. По описанию – одно к одному.
– А этот... чужак... Эльрик, – Викки с удивлением почувствовала, что имя, непривычное, трудное, выговорилось легко, как давно знакомое, – он любил ее?
– Он ее в упор не видел. – грубовато ответила Джина. – Кстати, заметила, имечко у парня, точь-в-точь как у этого Конунга. Только тот Эльрик де Фокс.
Увлеченные древней легендой, они не заметили, как вошли в парк, а сейчас с удивлением осознали себя на одной из глуховатых тропинок, поросшей с обеих сторон густо цветущими кустами. Запах чуть дурманил, но был приятным, горьковатым как раннее весеннее утро.
– Куда пойдем-то? – поинтересовался H'Гобо.
– Давайте в Лабиринт. – Сьеррита сделала круглые глаза. – Представляете, попадется нам То Самое зеркало!
– Да ну тебя! – парень поморщился. – Любишь ты ужастики. Если бы оно там действительно встречалось, Лабиринт бы давно закрыли. Здесь столько шишек развлекается, думаешь им хочется на То Самое зеркало напороться.
– Глупый ты, H'Гобо, а еще зулус, – фыркнула Сьеррита. – Скажи ему, Викки, такой риск – лучшая реклама.
– Это правда. – Викки пригнула ветку и понюхала цветок, испачкав нос пыльцой. – Владельцы Лабиринта специально рассказывают о Том Самом зеркале. К ним народ идет чуть ли не больше, чем на все остальные аттракционы.
– Подумаешь невидаль! – презрительно хмыкнул Майк. – обычный зеркальный лабиринт.
– А вот попадется тебе там непрозрачное зеркальце, посмотрю я тогда на тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14