Казалось, что величественные горы, с повествования о которых начинал свой рассказ о Сталине Георгий Леонидзе, стояли перед его внутренним взором, когда он описывал политические явления и общественные процессы. Вряд ли выходец из средней полосы России мог сравнить Ленина с «горным орлом, не знающим страха в борьбе». (О горах Грузии Георгий Леонидзе писал, что они «тенью орла накрытые».) Хотя, разумеется, слово «подъем» для характеристики развивавшейся экономики страны употреблял не только Сталин, но нельзя не обратить внимания на то, как часто он использовал для описания успехов в развитии страны слова, обозначавшие движение к манившим его с детства горным вершинам. Увеличение экономического производства Сталин не раз уподоблял «подъему» и даже «крутому подъему». Он призывал «завоевывать вершины» и «поднять могущество Советской страны на должную высоту». Порой он с удовлетворением говорил, что «дела пошли в гору», что советские люди «находятся на высоте своих великих задач». Чтобы покорить неприступные вершины, надо было не поддаваться «головокружению», не позволять себе ни малейшего «уклона», ни малейших «колебаний», об опасности которых не раз предупреждал в своих выступлениях Сталин. В противном случае людей ждет «провал» и «падение», эти понятия часто служили для Сталина синонимами слов «поражение» и «измена идейным принципам». Он часто напоминал, что такие люди могут «скатиться в болото», то есть упасть по склону к низменному заболоченному подножию горы. Лишь «стойкие» люди могли удержаться на «должной высоте».
Помимо представлений о величественных горах, на вершины которых совершалось восхождение Советской страны, в образной системе Сталина немалое место занимали и слова, вызванные, вероятно, воспоминаниями о «саде Картли». Созидательная деятельность общества часто описывалась им в образах, характерных для рассказа о деятельности садовода. Он говорил о почве тех или иных взглядов или политических течений. Он часто говорил о корнях проблем, или коренных проблемах, и даже о коренных поворотах. Он ставил задачу выкорчевывания вредных явлений в обществе или ликвидации их в корне. Одновременно он не раз заявлял о необходимости насаждения нового (например он призывал «насаждать совхозы»). Сталин призывал «растить» или «выращивать» новые поколения трудящихся, новые кадры партии. Он редко говорил об увеличении производства, предпочитая говорить о его «росте» или же употреблять слова «расцвет» и «процветание» (например «процветание промышленности»).
Упорный созидательный труд на земле или трудное восхождение к вершинам должны были увенчаться успехом. С первых лет своей жизни он привык слышать ежедневно пожелание победы, которое звучало в каждодневном грузинском приветствии «гуамарджос». (Леонидзе описывает, как встречали Coco его друзья и соседи, восхищенные его успехами в школе: «Гуамарджос! – возглашают в околотке, в школе дружно».) Слово «победа» и производные от него («победоносный», «непобедимый») постоянно использовались Сталиным, даже если речь шла не о военных делах. В своих приветствиях работникам Азнефти, Грознефти, Нижегородского автозавода по поводу их производственных достижений он писал: «С победой, товарищи!» Рабочим АМО он писал: «Ваша победа – это победа всех трудящихся нашей страны». Он часто завершал свои приветствия труженикам страны или отчетные доклады на съездах словами: «Вперед, к новым победам!» или «Вперед, к дальнейшим победам*.» Он говорил о «возможности победоносного социалистического строительства». С этим словом он не раз провозглашал здравицы: «Да здравствует наша победоносная Красная Армия!», «Да здравствует наш победоносный Военно-Морской Флот!», «Да здравствует наш победоносный рабочий класс!», «Да здравствует наше победоносное колхозное крестьянство!» Он часто говорил о «непобедимом» знамени Ленина.
Вера в победы советского народа была закреплена в Гимне Советского Союза, который был лично отредактирован Сталиным и в который он внес ряд текстуальных изменений. В трижды повторявшемся припеве Гимна звучали слова: «Знамя советское, знамя народное пусть от победы к победе ведет!» Самым драгоценным и престижным орденом страны был орден Победы, а праздник Победы стал святым для народа.
В возглавляемой Сталиным Советской стране образы его риторики внедрялись в общественное сознание самыми различными средствами политической пропаганды и массовой культуры. В передовицах газет и речах партийных руководителей говорилось о «сияющих вершинах коммунизма», к которым идет советский народ, о «садах коммунизма», которые «уже зацвели в Советской стране», о достигнутых и грядущих «победах». В речах делегатов съездов партии выражалась уверенность в том, что «мы завоюем еще большие высоты, добьемся больших побед и обязательно победим!» Если Сталин сравнивал Ленина с горным орлом, то другие руководители Коммунистической партии использовали этот же образ для характеристики Сталина. (А.И. Микоян в речи на XVIII съезде партии: «Сталин – горный орел, не знающий страха в борьбе и смело ведущий вперед большевистскую партию и советский народ по неизведанным путям к полной победе коммунизма».) Сталина сравнивали и с садоводом. («Товарищ Сталин, как заботливый садовник, растит и воспитывает… кадры в духе пламенного советского патриотизма, – писал Н.С. Хрущев в своей статье «Сталинская дружба народов – залог непобедимости нашей Родины», опубликованной в «Правде» по случаю 70-летия И.В. Сталина.)
В песнях тех лет имя Сталина постоянно соединялось с высокими горами и победами. Часто исполнявшаяся тогда по радио «Кантата о Сталине» на слова М. Инюшкина начиналась словами: «От края до края, по горным вершинам, где вольный орел совершает полет…» В «Кантате» пели «о Сталине мудром, родном и любимом, о радости наших великих побед». В «Песне о Сталине» на слова М. Алымова есть такие слова: «Сталин – это народ, что к победе идет по вершинам подоблачных склонов. Сталин – наши дела, Сталин – крылья орла…» Максим Рыльский, написавший слова к «Песне о Сталине», сравнивал его с орлом: «Из-за гор из-за высоких ввысь орел могучий взмыл. Не сдержать полет далекий, не сломить широких крыл!… Лётом солнечным, орлиным вождь указывает путь».
Страна, превращавшаяся в цветущий сад под руководством Сталина-садовода, стала темой многих произведений деятелей советской культуры. Азербайджанский поэт Д. Сулейманов в стихотворении «Великий садовод» писал: «Как сад, держава расцвела, – хвала, великий садовод!» Поэт В. Лебедев-Кумач в стихотворении «Садовник» так описал Сталина: «Вся страна весенним утром, как огромный сад стоит, и глядит садовник мудрый на работу рук своих». М. Исаковский писал о том, как Сталин «растит отвагу и радость в саду заповедном своем». Поэт призывал: «Споем же, товарищи, песню о самом большом садоводе, о самом любимом и мудром, – о Сталине песню споем!» Изображавший Сталина актер Михаил Геловани в фильме «Падение Берлина» работал в саду. Черты чудесной страны-сада были запечатлены в картинах сталинской эпохи, мозаике, керамике и лепке на стенах станций метро, каменных гирляндах из плодов на фасадах домов, воздвигнутых при жизни Сталина в разных городах Советской страны. На обширной территории Всероссийского выставочного центра, или Выставки достижений народного хозяйства (при Сталине она называлась Всесоюзной сельскохозяйственной выставкой, или ВСХВ) до сих пор сохранилось много сооружений с чертами эстетики сталинских лет: изображения плодов сельского труда, свидетельствующие об изобилии, и фигуры героев труда, обеспечивавших обильные урожаи.
Героизация труда постоянно поощрялась Сталиным и, вероятно, была созвучна его представлениям о месте героического подвига в системе ценностей, сложившихся с детства. Сталин объявил, что в Советской стране «труд стал делом чести, доблести и геройства». При Сталине было учреждено звание «Герой социалистического труда». Во время войны слова «герои», «героический», «героизм» постоянно звучали в выступлениях и заявлениях вождя. Особым почетом были окружены мужественные воины, которые удостаивались звания «Герой Советского Союза».
При Сталине героизированным стал и образ матери. Особое почитание матери – исконно грузинская народная традиция. Сталин заботился о своей матери до самой ее кончины, создал для нее максимум удобств, постоянно беспокоился о ее здоровье. Как бы ни был занят, писал ей письма на грузинском языке. Екатерина Джугашвили была для него наглядным примером подвига женщины-матери, который может остаться незаметным, хотя без него невозможны жизнь и созидательная деятельность людей.
В разгар Великой Отечественной войны СССР стал первой в мире страной, в которой были введены государственные медали и ордена для многодетных матерей: «Медаль материнства» 1-й и 2-й степеней, орден «Материнская слава» 1-й, 2-й и 3-й степеней, орден «Мать-героиня». Образ женщины-матери олицетворял в глазах Сталина Родину, и он не раз употреблял выражение «Мать-Родина». На одном из самых популярных плакатов Великой Отечественной войны, созданном художником Ираклием Тоидзе, женщина-мать, призывающая сыновей идти на защиту своей Родины, стала символом борьбы против фашистской агрессии.
Хотя семейная жизнь Джугашвили была нелегкой, для Сталина с детства понятия семейный очаг и семейные узы были святы. (Вместе с ним на даче в Зубалово жили его многочисленные родственники. Заметим, что Сталин никогда не назначал их на выгодные должности. При Сталине понятие «семья» не означало группы родственников первого лица в стране, захвативших ключевые позиции в государственном аппарате и хозяйстве.) Уважение к институту семьи проявилось у Сталина в том, что он перенес связанные с ним дорогие для него понятия на отношения народов и классов Советской страны. Он говорил о «семье народов», о «братских народах» СССР, их «братском сотрудничестве», о «братском союзе рабочих и крестьян». Он говорил о том, что в нашей стране «народ и армия составляют… одну семью. Нигде в мире нет таких любовных и заботливых отношений состороны народа к армии, как у нас».
В этой «семье народов и классов» Сталин играл роль отца, и он не возражал, когда его так именовали. Обращаясь к Сталину, казахский акын Джамбул Джабаев открывал свое стихотворение словами: «Отец мой любимый, учитель родной…» В песне С. Алымова говорилось, что «богатырь-народ советский славит Сталина-отца». Свою статью, посвященную 70-летию Сталина, Н.С. Хрущев закончил здравицей: «Слава родному отцу, мудрому учителю, гениальному вождю партии, советского народа и трудящихся всего мира товарищу Сталину!»
Роль отца предполагала и наличие у него детей, а поэтому Сталин старательно подчеркивал заботу Советского государства о детях. Может быть, потому, что его детская жизнь была далека от идеала, Сталин особенно остро сознавал, как важно ребенку иметь благоприятные условия, необходимые для его полноценного развития. Излагая в 1933 году свои взгляды на воспитание детей, в беседе с американским полковником Робинсом, занимавшимся вопросами педагогики, Сталин говорил: «Ребенок не может развивать свои способности при режиме замкнутости и узкой регламентации, без необходимой свободы и поощрения инициативы… У нас не бьют ребенка, очень редко его наказывают, дают ему возможность встать на тот путь, который он сам выбирает. Я думаю, что нигде нет такой заботы о ребенке, о его воспитании и развитии, как у нас, в Советском Союзе».
Разумеется, Сталин не столько констатировал реальное положение детей в СССР, сколько высказывал свои представления о необходимых условиях для воспитания подраставшего поколения. В политической пропаганде постоянно говорилось о внимании Сталина к подраставшему поколению. Эта тема отражалась в транспарантах с лозунгами: «Да здравствует Сталин – лучший друг советских детей!», «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» На многих фотографиях и картинах Сталин изображался вместе с детьми, представлявшими разные народы СССР. Девочка в пионерском галстуке, дарившая Сталину цветы на Мавзолее, символизировала неразрывную связь поколений советского народа.
Возможно, поощряя эти ритуалы, Сталин демонстрировал свое искреннее доброе и нежное отношение к детям. В своих воспоминаниях С. Аллилуева говорила о «чисто грузинской, горячей нежности к детям» Сталина. О его любви к детям свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что, имея собственных детей Якова, Василия и Светлану, он взял на воспитание и сына погибшего в авиакатастрофе члена ЦК партии Артема (Ф.А. Сергеева). О его нежном отношении к детям свидетельствует его переписка с маленькой Светланой, в которой он шутливо именовал ее «Сетанка-хозяйка» и просил ее присылать ему «приказы». В своем дневнике М.А. Сванидзе привела один из «приказов» Светланы-хозяйки: «Приказываю, разрешить мне пойти с тобою в театр или в кино». Адрес – «1-му моему секретарю тов. Сталину». М.А. Сванидзе поясняла: «Светлана – хозяйка и у нее секретари. 1-й секретарь – папа, потом идут Каганович, Молотов, Орджоникидзе, Киров и некоторые другие… Светлана пишет приказы, И. (Иосиф. – Прим. авт.) подписывается, и их кнопками вешают на стенку в столовой около телефонов. Формулировка всегда вроде вышеприведенной. И при мне не было случая, чтоб папа отказал дочери. Он нежно и тепло любит ее и она также. Вася тоже последние полгода все время с отцом».
Любовь Сталина к детям не ограничивалась рамками собственной семьи. С. Аллилуева вспоминала, что «на стенах у него на даче появились огромные, увеличенные фото детей – мальчик на лыжах, мальчик у цветущей вишни». Его охранники Рыбин и Власик рассказывали, что Сталин, видя группы детей, нередко останавливал свою машину и брал их с собой покатать, а затем одаривал конфетами, купленными в придорожных киосках. По словам Власика, Сталин не раз останавливался, чтобы побеседовать со случайно встретившимися ему маленькими детьми. Возможно, такие беседы были навеяны воспоминаниями о далеком грузинском детстве.
Вероятно, помня о своих детских компаниях, Сталин поощрял создание и развитие пионерских организаций. В своем докладе по оргвопросам на XIII съезде партии в мае 1924 года он остановился на этом вопросе особо. Хотя пионерские организации взяли многое из опыта зарубежных детских организаций, например бойскаутских, подобных общенациональных детских организаций, сочетавших обучение полезным жизненным навыкам не только с игрой, но и с общественно-политической направленностью, в мире прежде не было. В сталинское время сложился особый стиль пионерской жизни, а пионерское детство стало общим для всех детей СССР: пионерские традиции, сборы и костры, дома и дворцы пионеров, пионерские лагеря, игры, торжественные ритуалы и песни. Возможно, Сталин считал, что в пионерской жизни дети играют во взрослых, подражают взрослым героям, как это делали он и его друзья, когда играли в народного героя Миндию и героев романов Александра Казбеги и Ильи Чавчавадзе.
В то же время пионерская организация была задумана как первая подготовительная ступень формирования политического сознания советского человека, затем – вступление в комсомол, а потом и в коммунистическую партию. Дети, носившие красные галстуки, воспитывались как наследники Советской страны, ее уклада, ее ценностей.
Кажется, что, став руководителем СССР, Сталин не раз возвращался к своим детским мечтам, ценностям и представлениям о мире, и поэтому пытался перенести все это на почву великой советской державы, и в новой почве они дали обильные всходы. Очевидно, что основы мировосприятия, заложенные в его грузинском детстве, оказались ус-. тойчивыми, несмотря на резкие перемены в условиях жизни Сталина.
Более того, именно из-за своей привязанности к Грузии его путь к принятию России, ее истории, русской культуры как части своего мироощущения не мог быть легким для Сталина. Хотя в своей работе «Марксизм и национальный вопрос» Сталин писал, что «в Грузии нет сколько-нибудь серьезного антирусского национализма… прежде всего, потому что там нет русских помещиков или русской крупной буржуазии, которые могли бы дать пищу для такого национализма в массах», среди различных слоев населения Грузии была широко распространена ностальгия по утраченной независимости. Подобные настроения отражены и в книге Леонидзе. В ней ничего не было сказано о давних исторических связях между Грузией и Россией, только несколько строк об общей борьбе грузинских и русских трудящихся против царского строя в конце XIX века. О присоединении Грузии к России, которое, по оценке советских историков, спасло страну от порабощения Османской и Персидской империями, говорится:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12