— Я бы скорее подумал, что люди будут помнить и кое-что другое, милорд, — сухо проговорил Хоук.
Отец Эссер рассмеялся.
— Прислушайтесь к нему, милорд. Он молод и энергичен, а в делах мирских разбирается куда лучше, чем такой старый кающийся грешник, как я.
— Не прикрывайтесь возрастом, — предостерег Альфред. — Я очень рассчитываю на вас, мой друг. Ведь вы только начали вашу работу.
— Господу нашему это известно, милорд, и я полагаюсь на него, — спокойно произнес священник; он повернулся к Кристе и посмотрел на нее с нескрываемым интересом. — Лорд Хоук говорит, что вы умеете читать.
Альфред, по-видимому, тоже нашел это любопытным, но не огорчительным.
— Как вы научились? — спросил он приветливо. Криста не спешила отвечать в присутствии священника, но понимала, что уклониться от ответа не удастся.
— Когда я была еще совсем маленькой, во владения моего отца в Уэстфолде пришел некий монах. Он попросил позволения поведать тамошним людям о Христе. Мой отец был этим недоволен, считая, что проповедь может принести неприятности, но, с другой стороны, не хотел обижать монаха, опасаясь, что бог его и в самом деле могуществен. И послал монаха ко мне. Брат Малкольм оставался с нами около десяти лет. Он проповедовал Евангелие и преуспел в этом, а меня научил читать. — Девушка помолчала, пытаясь понять, как воспринят ее рассказ, но ни король, ни священник как будто ничуть не были обеспокоены им, и Криста продолжала: — Убедившись, что я достаточно сообразительна, он решил научить меня писать и считать. — Слушателям и это не показалось чем-то потрясающим, и тогда она закончила: — Он научил меня и латыни.
— Латыни? — воскликнул Альфред и теперь уже посмотрел на Кристу как на существо, до сих пор им не виданное. — Вы читаете по-латыни?
— Я счастлива, что оказалась способной на это. Брат Малкольм был очень добрым и терпеливым учителем. Когда он умер, мы все глубоко скорбели о нем.
— И ваши люди восприняли учение Христа? — спросил отец Эсоер.
Криста кивнула.
— Мы все его приняли, а в последующие годы приняли и многие другие. Даже мой отец к концу жизни понял, что нечего страшиться тому, кто надеется попасть в лучший мир.
— Значит, брат Малкольм не зря прожил жизнь, — сказал Альфред. — Видимо, он был человеком необыкновенным, если изыскал возможность наставлять юную девочку. Я всегда верил, что человек здравомыслящий начинает строить на скромном основании и постепенно переходит к вещам, более значительным. Нам бы тоже следовало предложить дочерям некоторых наших лордов несколько простых уроков и посмотреть, склонны ли они пойти дальше.
— Отличная мысль, милорд, — поспешил откликнуться на эти слова Хоук и получил в награду хоть и удивленный, но одобрительный взгляд Кристы. — При условии, если они не станут в результате уклоняться от исполнения своего женского долга.
— Да, это было бы нежелательно, — согласился король. — Мы этим не занимались, но можно попробовать… — Он вдруг умолк, очевидно, обдумывая затронутую тему, потом виновато улыбнулся. — Вы должны простить меня. Я постоянно размышляю о том, как мне справиться с житейскими делами, в которых я погряз. Во всяком случае, дорогая моя, первый список новой книги только что закончен. Она трактует об управлении государством. Я пришел посмотреть на него, а когда приглашал Хоука присоединиться ко мне, он сказал, что и вам, по его мнению, это будет по душе.
Так вот какую прогулку задумал король! Как это необычно и как много говорит о человеке! И как славно, что Хоук вспомнил о ней и взял с собой. Это одно из его многих достоинств. Взволнованная предстоящей возможностью увидеть новую книгу, увидеть одной из первых, она сказала:
— Я просто счастлива, милорд. Пока я не приехала в Хоукфорт, я видела очень мало книг. Теперь мне кажется, что сколько бы я их ни получила, все будет мало.
— Это прекрасная жажда, моя дорогая, — сказал король, любезно предлагая Кристе руку.
Хоук и отец Эссер последовали за ними, в то время как Альфред вел Кристу к скрипторию. Попав туда, Криста тотчас решила, что более удивительного места она и вообразить не могла. Во-первых, запахи. Живительный аромат нового пергамента, резкий запах клея, тонкий, даже изысканный — дорогой кожи, с привкусом морской соли — чернил, особый, металлический — золота, и еще острые запахи смесей, из которых делают краски. Криста на минуту закрыла глаза и вдохнула в себя все это, чтобы запомнить навсегда и потом узнавать повсюду.
Но это было только начало. На высоких деревянных столах лежали открытые книги, одни еще неоконченные, другие уже готовые для чтения. Кристе бросились в глаза краски — сияющая золотом, синяя, красная, зеленая, черная, — соединенные в извилистых линиях букв и в сложных, изящных рисунках, которых на страницах книг было очень много.
Она с восторгом любовалась заглавным А в виде переплетающихся между собой виноградных лоз, на которых было изображено множество птиц, но тут Хоук кашлянул, привлекая ее внимание. Альфред и священник направлялись к столу в дальнем конце комнаты, на котором лежал новый фолиант, охраняемый пожилым монахом.
— Ты просто очаровала Альфреда, — негромко проговорил Хоук. — Впрочем, я и не ожидал от тебя меньшего. Его похвала согрела Кристу, но и взволновала.
— Я ничего не знаю об искусстве очаровывать, милорд. Это не входило в мое воспитание, — искренне призналась она.
— Этому искусству нельзя научить, миледи. Наверное, оно есть плод открытого сердца и нежной души.
Она взглянула на Хоука с нескрываемым изумлением.
— Простите, милорд, но вам ли из всех мужчин называть мою душу нежной? — со смехом возразила она. — Не далее чем вчера я высказала предположение, что вам хорошо бы получить удар веслом по черепу.
Хоук тоже рассмеялся, но в глазах у него промелькнула тень беспокойства.
— Лучше прямо говорить что думаешь, чем награждать притворными улыбками и скрывать за ними подлинные мысли. Именно это присуще всем, кто находится здесь, где собираются власть имущие. Тебе следует помнить об этом.
Его предостережение отрезвило Кристу — у нее самой сложилось ощущение того, о чем сказал сейчас Хоук. Открытое пренебрежение лорда Юделла и его сестры не было забыто. Криста гадала, найдутся ли другие, готовые оскорбить ее своим высокомерием, и при одной мысли об этом внутренне вздрогнула.
Теплая и сильная рука Хоука коснулась ее руки. Они поспешили присоединиться к королю и отцу Эссеру.
Глава 13
Покои королевы занимали средний этаж в восточном крыле королевской резиденции. Там была большая и светлая комната, отлично приспособленная для занятий шитьем и вышиванием, к чему, как считалось, были привержены даже самые знатные леди. После посещения скриптория Криста нашла туда дорогу с помощью служанки. Она поняла, что королю и Хоуку есть о чем поговорить; охотнее всего она послушала бы их разговоры, но не слишком удивилась, когда ее ласково, но твердо спровадили. Была пресечена и врожденная склонность к одиноким прогулкам. Хоук, попросив у короля извинения, сам пошел проводить ее до резиденции и заставил служанку дать ему обещание, что она отведет леди туда, где ее ожидают.
Едва переступив порог комнаты, Криста убедилась, что совершила ужасную ошибку. Здесь собралось несколько десятков женщин самого разного возраста, схожих между собой лишь тем, что все они были великолепно одеты. Они напомнили Кристе птиц, сидящих на лозах буквы А, — все в богатом оперении. Прежде чем она успела перевести дух, на нее устремились пронзительные взгляды, любопытные и оценивающие одновременно. Она так и замерла на месте и в течение поистине ужасной минуты думала, что вообще не сможет двигаться. Но тут Илсвит, мудрая королева и нежная мать, увидела ее. Улыбка королевы была прямо-таки веревкой спасения, брошенной тонущему в бурном море. Криста подошла и заняла по указанию королевы место рядом с ней.
— Я надеялась, что вы придете, — сказала Илсвит. — Непременно расскажите нам о посещении скриптория. Оправдала ли новая книга надежды моего мужа?
Несколько леди, сидящих поблизости, изобразили на лицах вежливый интерес, лишь одна этого не сделала. Леди Иза по-прежнему сосредоточенно продолжала вышивать. Только легкая сардоническая усмешка искривила красивые губы.
— Книга прекрасна, миледи, — ответила Криста, подчеркнуто не обращая внимания на леди Изу. — Она очень хорошо переплетена и четко написана. В ней изложены законы, которые король Альфред считает самыми важными для соблюдения порядка в государстве. Книга разделена на три части: первая — о законах для людей, которые молятся, вторая — для людей, которые трудятся, и третья — для воинов. Написано это умелой рукой, и читается легче тех книг, какие я знала раньше. В ней много прекрасных рисунков, а заглавные буквы выписаны золотом.
— Как мне приятно слышать это, — сказала Илсвит. — Клянусь, что мой дорогой муж заботится о книгах почти как о собственных детях, и, правду говоря, дело это великое.
Все леди мило улыбнулись, за исключением Изы — она лишь слегка округлила глаза.
Королева то ли не заметила этого, то ли намеренно не обратила внимания. Криста подозревала последнее. Королева так же мудра, как и ее муж.
— Понравился ли вам скрипторий? — спросила Илсвит.
— Я считаю, что это самое удивительное место из всех, какие я видела, — откровенно призналась Криста. — Мы пробыли там достаточно долго, чтобы я успела прочитать по одной-две страницы из разных книг, а король был так добр, что позволил мне взять с собой одну на время.
— Как это хорошо, что вы умеете читать, — сказала королева. — Я подумывала о том, чтобы научиться, но с детьми и прочими делами времени для этого не выберешь.
Криста кивнула, представив, насколько трудно королеве урвать свободный час-другой.
— Я счастлива, что научилась читать еще в детстве.
— Счастлива? — Голос Изы звучал мягко, но настолько многозначительно, что многие из присутствующих дам навострили ушки, словно только того и ждали. Леди Иза очаровательно улыбнулась. — Я не думаю, что это можно было бы назвать счастьем. Расти без родителей где-то на краю света. Я слышала, что Уэстфолд — ужасное место, совершенно голое и дикое. Неудивительно, что вы так рвались сюда и даже переоделись служанкой, чтобы достичь цели. — Она опустила глаза на свой хорошенький носик и поинтересовалась самым сладким тоном: — Ведь именно ради этого вы решились на вопиющий обман, дорогая?
Прежде чем Илсвит успела вмешаться, Криста ответила:
— Нет, вовсе не поэтому я так поступила. Уэстфолд — отнюдь не голое место, он по-своему прекрасен, и я не стремилась покинуть его во что бы то ни стало.
— Понимаю, — сказала Иза, однако выражение ее лица свидетельствовало, что это не так. — Значит, вы просто считали забавным прикинуться служанкой и одурачить лорда Хоука?
Леди встрепенулись. Им предстояло редкое развлечение, и они ему явно радовались. Королева, кажется, снова хотела вмешаться, но Криста опять опередила ее. Она не хотела, чтобы присутствующие подумали, что она не может постоять за себя.
— Мои причины касаются только меня, и я не намерена выставлять их напоказ.
Леди Иза прищурила глаза, и губы ее недовольно скривились.
— Уверена, что это было бы неприглядно. Иза замолчала, давая своим сторонницам время выразить веселость сдавленными смешками и переглядыванием.
— Пожалуйста, извините, — сказала Илсвит. — Ветер разносит сплетни, и от них не больше пользы, чем от мякины. К сожалению, есть среди нас такие, — тут она устремила пристальный взгляд на леди Изу, — кому недостает ума не обращать на сплетни внимания.
В ту же секунду Иза приняла вид полного раскаяния.
— О, миледи, если я причинила обиду, прошу меня простить. Просто я, как и все здесь присутствующие, настолько преклоняюсь перед лордом Хоуком, настолько восхищаюсь всеми его поступками, что малейший намек на оскорбление его особы пробуждает во мне чувство… я бы сказала — гнева, если бы такое чувство не считалось неподобающим для женщины.
Криста. отнюдь не чуралась этого неженственного чувства. Она с трудом, крепко стиснув пальцы, удерживалась от того, чтобы не схватить со стола один из кувшинов и не выплеснуть его содержимое в самодовольную физиономию соперницы.
Илсвит отложила в сторону тунику, которую вышивала, и заговорила спокойно, но твердо:
— Леди Криста — нареченная лорда Хоука, их брак — краеугольный камень мира, который король старается заключить между норвежцами и саксами, чтобы защитить нас от разрушительных набегов датчан. Давайте вспомним о том, как наш Спаситель благословил брак в Кане Галилейской и как Он говорил, что блаженны миротворцы, ибо их есть Царствие Небесное. И потому нам следует признать, что такой союз вдвойне ценен в Его глазах.
У Кристы сдавило горло, она хотела крикнуть, что королева ошибается, не благословен этот союз, Хоук должен жениться на другой во имя своей чести и благополучия. Но к счастью, она не могла выговорить ни единого слова и оставалась безмолвной, в то время как леди Иза сердито надула губы и, вернувшись к своему вышиванию, тыкала иголкой не глядя, куда попало.
Волнение мало-помалу улеглось, и леди вернулись к своему рукоделию. Тогда Илсвит подозвала к себе служанку, что-то тихонько ей сказала и снова начала вышивать. Чуть позже в комнату вошел совсем молодой монах, по-видимому, сильно взволнованный тем, что попал в непривычное для себя женское общество. Он принес с собой книгу.
— Если вы не возражаете, дорогая, — обратилась королева к Кристе, — то я попросила бы вас почитать нам, пока мы шьем. Я убеждена, что написанное на этих страницах несравнимо возвышенней наших разговоров.
Монах помедлил, но под властным взглядом королевы положил — с явной неохотой — книгу перед Кристой. Девушка осторожно полистала ее и с восторгом обнаружила, что перед ней собрание басен прославленного грека Эзопа.
— Я слышала об этих баснях, но сама их не читала. Говорят, они просто замечательны.
Королева одобрительно улыбнулась и снова принялась за шитье. Криста бережно открыла книгу и начала читать.
Остаток дня прошел спокойно и гладко. Возможно, потому, что леди Иза пожаловалась на головную боль и удалилась, прихватив с собой своих приятельниц. С их уходом в комнате стало легче дышать. Впрочем, может, Кристе это лишь показалось. Во всяком случае, сама она почувствовала себя намного раскованнее.
Мужчины все еще были заняты делами, и в полдень леди поели без них. Впервые Криста по-настоящему радовалась женскому обществу. Она припомнила, как Хоук поддразнивал ее, утверждая, что она почувствует себя гораздо лучше, когда «посидит в обществе женщин, занимаясь шитьем и сплетнями», и как она обижалась на него, но все вышло по-другому. За трапезой дамы беседовали о тех историях, которые она им читала, приводили похожие случаи из собственной жизни и много смеялись. Одни женщины были приятнее, чем другие, остроумнее и живее, но в каждой из них Криста нашла для себя что-то хорошее…
И тем не менее мысль о том, что Хоук может жениться на такой женщине, как Иза, наполняла Кристу ужасом. Он заслуживает лучшей доли — и уж во всяком случае, по-настоящему доброй жены. Она сама по глупости надеялась ею стать и стала бы, если бы любовь таким бременем не легла на ее совесть. Но Криста не в состоянии принести такую тяжкую жертву только ради того, чтобы увидеть его женатым на женщине холодной, жестокой и себялюбивой.
Снова и снова Криста ловила себя на том, что вот-вот заплачет. Чувства ее перепутались, боль и радость владели ею одновременно, Криста просто разрывалась между ними. Ничего удивительного, что ее вдруг затошнило. Илсвит пригляделась к гостье и нахмурилась.
— Дорогая, вам нехорошо?
— Да, кажется…
У Кристы вдруг закружилась голова. Она на минуту закрыла глаза, надеясь, что все пройдет, но это не помогло. Королева наклонилась и по-матерински ласково, но твердо положила руку на ладонь Кристы.
— У вас влажная кожа. Вы ели что-нибудь сегодня, кроме того, что подавали нам здесь?
— У меня не было времени. Я долго спала, а потом…
Некоторые из дам вдруг захихикали, смутились, даже покраснели. Королева бросила на них строгий предостерегающий взгляд, но было уже поздно. Криста побледнела.
— Вы и вправду неважно выглядите, милая. — Женщина жестом подозвала нескольких служанок. — Идите к себе, дорогая, а мы тут подумаем, как вам помочь. Думаю, что беспокоиться особо не о чем, но сейчас такое время года, когда подобные недомогания обычны.
Радуясь поводу уйти, Криста встала, но вдруг пошатнулась от нового приступа головокружения. Однако все же смогла идти.
— Пожалуйста, не тревожьтесь, — обратилась она к Илсвит. — Все обойдется.
— Я ничуть в этом не сомневаюсь, — ответила королева. — Но тем не менее пойду с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37