Стивенс поспешил поблагодарить полицейского и положил трубку.
Несколькими минутами позже он уже был на пути к офису окружного прокурора.

3
Войдя в безлюдное фойе суда, Стивенс услышал веселые крики,
раздававшиеся где-то внутри здания. Но только нажав кнопку вызова лифта,
он вспомнил, что рождественский вечер в полном разгаре.
Стивенс поднялся вверх по лестнице и увидел, что дверь одного из
кабинетов открыта. Там на краешках письменных столов сидели мужчины и
женщины, все вокруг было заставлено бутылками и полными стаканами.
Собравшиеся держались одной компанией, так что если Таннахил был здесь, то
он, вероятно, праздновал Рождество вместе с ними.
Фрэнк Хаулэнд сидел на полу в дальнем углу комнаты. Стивенс налил
себе и решил подождать, пока окружной прокурор со стаканом коричневой
жидкости в руке наконец заметит его. Ждать пришлось несколько секунд.
Увидев Стивенса, Хаулэнд издал пронзительный крик: "Привет, Стивенс!", с
трудом встал на ноги и нетвердой походкой направился к нему. Хаулэнд был
высокий человек, ростом под стать Стивенсу. Не успел адвокат перевести
дух, как Хаулэнд снова обнял его и повернул лицом к собравшимся.
- Ребята! - начал он. - Хочу вам представить своего старого приятеля,
Алисона Стивенса. Этот парень очень преуспел в делах - до сих пор не
понимаю, как ему это удалось. Он здесь управляет делами семьи, которой
принадлежит все в этой чертовой округе.
Хаулэнд взмахнул рукой, в которой держал стакан, и все его содержимое
выплеснулось Стивенсу на брюки и рубашку. Прокурор даже не заметил этого,
а Стивенс выругался про себя. Хаулэнд между тем продолжал низким
баритоном:
- Я хочу, чтобы все вы усвоили, что Стивенс - мой друг, и я приглашаю
его отпраздновать с нами Рождество. Отнеситесь к нему тоже как к другу.
Ладно, Стивенс, позже у нас с тобой будет один разговорчик, а сейчас
присоединяйся...
Улыбаясь, Хаулэнд потащил Стивенса к группе девушек.
- Ну, девчонки, не теряйтесь. Он еще холостой.
Девушки восприняли заявление прокурора с воодушевлением. Одна из них
достала платок и начала вытирать пятна с рубашки Стивенса, бормоча себе
под нос:
- Актеришка чертов. Он же раньше был актером - вы знаете?
Стивенс немного выпил и поболтал с женщинами. Наконец, ему удалось
сбежать от них. Он нашел Хаулэнда на полу: тот обнимал высокую девицу, и
Стивенс едва оторвал его руки от ее талии.
- Пошел вон, - пробормотала она. - Хочу спать.
И тотчас же уснула. Мгновение Хаулэнд не мог понять, что произошло, а
потом заорал:
- Какого черта ты влез? Эта красотка так долго была холодна со мной,
что я и думать о ней перестал. И теперь, когда она уже почти согласилась,
ты... - Хаулэнд замолчал. Пьяно уставившись на Стивенса, он всхлипнул
несколько раз, а потом, ухватив его за руку, тяжело поднялся. - Кстати, ты
мне нужен. Покажу тебе кое-что. Хотел показать Таннахилу, но он так и не
появился. Сегодня утром пришло со специальной почтой... Продувная бестия
твой босс. Я бы доллара не пожалел, чтобы узнать, в какие игры он играет.
Идем в мой кабинет.
Когда они вошли, Хаулэнд отпер ящик своего стола и достал оттуда
сложенный вдвое листок бумаги. Стивенс развернул и стал читать, все больше
и больше хмурясь. Письмо было напечатано на машинке, подпись
отсутствовала.
"Уважаемый мистер Хаулэнд!
Если вы найдете нужным вскрыть могилу Ньютона Таннахила, то
обнаружите, что гроб пуст. Сходство между дядей и племянником потрясающее,
не так ли? А теперь делайте свои выводы по поводу убийства сторожа-негра,
труп которого был обнаружен сегодня утром".
Сжав губы, Стивенс перечитал письмо, пытаясь понять, какое отношение
оно имеет к недавно произошедшим событиям. Правда в нем была или нет,
неизвестно, но несомненно одно: кто-то пытался извлечь выгоду из
загадочных событий. В кабинет доносился пьяный смех дюжины глоток. Кто-то
безудержно кричал. Раздавался звон стаканов.
Стивенс облизал пересохшие губы и посмотрел на Хаулэнда. Подбородок
прокурора уткнулся в грудь: казалось, он спал. Внезапно он дернулся и
пробормотал:
- Непонятно. К чему имитировать свои собственные похороны, если
деньги и так принадлежат тебе? Неясно. И как ему удалось так резко
помолодеть?
Тут он снова сник и засопел. Стивенс покачал головой и сунул письмо в
тот ящик, где оно лежало. Затем он запер ящик, а ключ положил в карман
пиджака прокурора. Хаулэнд не шевельнулся.
Пьяные крики сопровождали Стивенса до самого выхода из здания, пока
Стивенс не закрыл плотно дверь и не вышел на улицу. Он сел в машину и стал
раздумывать над тем, что делать дальше. "Нужно все-таки увидеться с
Таннахилом", - решил он.
Включив зажигание, он подъехал к газетному киоску. В газете, которую
он купил, сообщение об убийстве уместилось в одну короткую колонку, где
было сказано о том, что тело сторожа-негра Джона Форда нашел в одном из
колодцев позади своего дома приехавший Артур Таннахил. Вся остальная
информация посвящалась его приезду в Альмирант. Там же была напечатана
фотография наследника, с которой на Стивенса смотрело красивое,
утонченное, но уставшее лицо. В газете объяснялось, почему Таннахил
выглядит таким изнуренным: почти два года он провел в клинике, где его
лечили после серьезной травмы головы, которую он получил в результате
несчастного случая. Наследник поправлялся очень медленно.
Рассказ о семье Таннахилов продолжался на следующей странице.
Стивенс, который уже познакомился с подобной, но только более подробной
информацией в Альмирантской публичной библиотеке, свернул газету и задал
себе вопрос: что же дальше?
Он решил снова позвонить в Грэнд Хауз. Ответил сержант Грэй:
- Нет, еще не вернулся.
Стивенс пошел обедать в ресторан. Он ощущал чувство досады, оттого
что не справлялся с задачей. И при этом Таннахил, возможно, ничего не
знает о грозящей ему опасности. А главное то, что сам Стивенс не знает,
что это за опасность.
Он закончил обед, выпил дополнительную чашку кофе и снова погрузился
в чтение все той же статьи о Таннахиле. Одно место привлекло его внимание:
"...Молодой мистер Таннахил не знаком своим согражданам, потому что
посещал Альмирант всего два раза, когда был еще ребенком. Затем он учился
в Нью-Йорке и в Европе.
Травма его была такой тяжелой, что он находился без сознания год и
семнадцать дней, за исключением промежутка времени с 24 апреля по 5 мая
этого года, когда, очевидно, в шоковом состоянии он ушел из больницы.
Выздоровление молодого мистера Таннахила проходит очень медленно, и, к
сожаления, он до сих пор не может вспомнить некоторые события своей
жизни".
Даты, в промежутке между которыми Таннахил отсутствовал в больнице,
поразили Стивенса. "Теперь я могу кое-что проверить", - подумал он и,
взволнованный, устремился к выходу.
Было уже темно. Стивенсу не очень-то хотелось ехать на кладбище, но
необходимо было проверить, насколько его подозрения соответствуют истине.
Будучи адвокатом Таннахилов, Стивенс просто обязан был узнать все, что
было в его силах. Он поехал в северо-западную часть города, где находилось
кладбище. Минут через пять Стивенс уже прибыл на место и рассматривал
карту кладбища, которая была изображена на стене сторожки смотрителя.
Подъехав к участку, где были захоронены Таннахилы, он припарковал машину и
направился вдоль темной аллеи к северному заграждению. Дойдя до него,
Стивенс повернул на восток и вскоре нашел место, которое искал. Он прошел
вдоль металлической ограды и открыл зарешеченную сверху калитку. Осветив
фонариком решетку, он увидел металлические буквы, составляющие фамилию
Таннахилов. Внутри оказалось около дюжины надгробий. Он склонился над
ближайшим из них. На испанском языке было написано:
"Франциско де Таннахила и Мерида
4 февраля 1709 г. - 3 июля 1770 г."
Следующее имя тоже было написано по-испански, даты жизни обозначались
как 1740 - 1803. На третьем надгробии впервые появился английский вариант
написания имени: "Таннехил", с "е" вместо "а". Этот предок семьи умер в
1852 году - свидетель начала золотой лихорадки.
Стивенс теперь двигался медленнее: он отказался от своего
первоначального намерения быстро рассмотреть все и исчезнуть. Возраст
могил произвел на него впечатление, он почувствовал нечто вроде гордости,
оттого что связан с семьей с такой древней историей. Он попытался
представить себе Франциско де Таннехила, родившегося в незапамятные
времена и похороненного здесь солнечным днем 1770 года. "Еще до революции,
- подумал Стивенс. - Корни Таннахилов уходят в глубокое прошлое".
Он вдруг почувствовал, что стало прохладно. С моря дул ветер, шуршали
листья деревьев, нашептывая свою песнь, которую пели с тех пор, как были
вырыты эти могилы. Стивенс наклонился пониже и осветил фонариком еще одно
надгробие, на котором было выгравировано:
"Ньютон Таннахил"
Он перечитал даты жизни и смерти и почувствовал себя человеком,
который нашел наконец то, что долго и мучительно искал. Ньютон Таннахил,
дядя, был похоронен третьего мая. С двадцать четвертого апреля по пятое
мая Артур Таннахил отсутствовал в больнице. Стивенс уже поворачивался в
сторону выхода, когда за спиной услышал слабый звук. Что-то твердое и
тугое уперлось ему в спину, мужской голос тихо сказал: "Осторожно, не
шевелись!" Мгновение Стивенс колебался, но, поняв, что у него нет иного
выхода, подчинился.

4
Ветер затих. На кладбище стало очень тихо. Стивенс думал о том, есть
ли у него хоть какой-нибудь шанс изменить ситуацию в свою пользу. Во
всяком случае, если его начнут связывать, он будет защищаться, решил он.
Тихий голос за его спиной произнес:
- Садись на землю и подожми под себя ноги. Если будешь делать то, что
я говорю, с тобой ничего не случится.
Стивенс несколько успокоился. Он боялся, что их несколько. Но слово
"я" имело подтекст, не оставляющий никакого сомнения: человек был один. И
Стивенсу не захотелось слепо подчиняться ему:
- Что вам нужно?
- Поговорить с тобой.
- А почему не поговорить без усаживания на землю?
Раздался смешок:
- А потому что тогда у тебя не будет возможности напасть на меня.
Быстро садись!
- О чем вы хотите говорить?
- На землю!
Тон голоса человека был настолько устрашающим, а тупой предмет так
врезался в спину, что Стивенс, проклиная все на свете, решил повиноваться.
Он присел, думая, что теперь напавший на него бандит успокоится.
- Какого черта вам надо? - раздраженно спросил он.
- Как тебя зовут? - голос снова стал тихим.
Когда Стивенс назвал свое имя, - его собеседник несколько секунд
помолчал.
- Кажется, я где-то слышал это имя. Чем ты занимаешься?
Стивенс ответил.
- Адвокат? Ну теперь я, кажется, вспомнил. Пили говорил мне о вас. А
я не обратил на это особого внимания.
- Пили? - переспросил Стивенс, и тут же догадался: - Боже, вы
Таннахил!
- Да.
У Стивенса гора с плеч свалилась. Он поднялся на ноги и быстро
произнес:
- Мистер Таннахил, я везде ищу вас.
- Не поворачивайтесь!
Стивенс замер, каблуки его туфель глубоко вдавились в грязь. Он был
поражен враждебностью тона своего босса. После небольшой паузы Таннахил
пояснил:
- Мистер Стивенс, я никому не доверяю только по внешнему виду, так
что оставайтесь в той же позе, пока мы кое-что не выясним.
- Мне, без сомнения, удастся убедить вас, что я являюсь вашим
поверенным в делах в этом округе и действую в ваших интересах, - отозвался
Стивенс.
Он начинал понимать, что подразумевал Пили, когда советовал ему быть
поосторожнее с наследником.
- Посмотрим, - последовал уклончивый ответ. - Вы говорите, что ищете
меня.
- Да.
- И поэтому вы пришли сюда?
Стивенс понял, к чему клонит Таннахил. Он живо представил себя с
фонариком в руке разглядывающим семейные надгробия. Что мог подумать о нем
Таннахил, явившийся свидетелем этого? Стивенс понял также, что прежде чем
он начнет задавать боссу какие-то вопросы, он должен будет сам дать
объяснения по поводу своего вмешательства в дела его семьи.
Стивенс коротко рассказал о том, что произошло с ним с того момента,
когда сегодня днем он уехал из дому. Дойдя до письма, которое показал ему
Хаулэнд, он заметил:
- У меня возникла одна мысль. Она привела меня сюда. Я решил
проверить кое-какие даты.
Таннахил слушал молча, не подавая никаких реплик. Стивенс закончил,
он еще в задумчивости молчал целую минуту. Потом - сказал:
- Давайте присядем вон под теми деревьями, и теперь я вам кое-что
расскажу.
Стивенс заметил, что Таннахил сильно хромает. Но ему показалось, что
боли при этом он не испытывает: во всяком случае присесть ему удалось без
видимого труда. Когда Стивенс пристроился рядом, молодой человек заговорил
снова:
- Вы думаете, они вскроют могилу?
Стивенс был поражен. Он не думал, что все рассказанное им произведет
на Таннахила такое впечатление. Неужели могила действительно пуста?.. Ему
пришло в голову, что окружной прокурор Фрэнк Хаулэнд, смещенный в свое
время с должности управляющего делами Таннахилов в этом округе, вполне
может навредить своему бывшему боссу. Он медленно произнес:
- Боюсь, сэр, что я не смогу ответить на этот вопрос. Я звонил Пили и
пригласил его сюда. Как только он прибудет, мы сможем встретиться с
Хаулэндом и поинтересоваться, не удалось ли ему найти автора письма.
Кстати, вы никого не подозреваете?
- Вопросы буду задавать я, - отрывисто ответил Таннахил.
Стивенс прикусил губу. Помолчав, он продолжил:
- Я был бы рад ответить на все ваши вопросы, мистер Таннахил. Я
хорошо знаю здешние порядки и надеюсь скоро докопаться до истины.
- Стивенс, моя роль во всем этом очень мала. Я долгое время находился
в клинике с полностью парализованной левой стороной. После несчастного
случая я более года был без сознания. В конце апреля я исчез из больницы и
пятого мая меня нашли на ее ступеньках без сознания. Я пришел в себя лишь
неделю спустя. Через три недели я получил письмо от женщины, подписавшейся
именем Мистры Ланет... В чем дело?
Стивенс, который не смог сдержать восклицания, произнес только одно:
- Продолжайте, сэр.
Таннахил заколебался, но потом продолжил:
- Мисс Ланет назвалась секретарем Ньютона Таннахила, который,
очевидно, умер и, благодаря странному совпадению, был похоронен в то
время, когда я отсутствовал в клинике. Она писала, что вскоре меня
поставят в известность о том, что я являюсь единственным наследником
семьи. Действительно, через несколько дней я был уведомлен, что наследую
одно из крупнейших состояний в Калифорнии. Я должен был переезжать сюда и
мог нанять целый штат медицинского персонала, который присматривал бы за
мной здесь. Но я никуда не поехал сразу по двум причинам. Первая - это моя
большая вера во врача, который лечил меня в клинике. Благодаря ему я могу
передвигаться. Медленно, но передвигаться. Однако он ни за какие деньги не
согласился переехать сюда. Вторая причина связана с теми смутными
воспоминаниями, которые остались у меня о том времени, которое я провел
вне клиники, впрочем, я ничего не могу сказать вам об этом. Важно только
одно: я понял, что, когда приеду сюда, со мной не будут обращаться как с
больным. - Он сделал глубокий вдох. - События, похоже, подтверждают этот
мой вывод. - Некоторое время он молчал, а потом заговорил, как Стивенсу
показалось, более сердито:
- На следующее утро после того, как я приехал сюда, - я еще жил в
гостинице, ко мне пришли три человека, судя по всему, мексиканцы. Они
делали вид, что являются моими старыми друзьями. Один из них, индеец
небольшого роста с огромным носом назвал себя Тезлакодоналом, второй -
похоже, полукровка, - Кахуньей, а имени третьего я не запомнил, хотя он
тоже представился. Они настойчиво обращались ко мне как к Ньютону
Таннахилу. Вы знаете, что так звали моего дядю. Я не боялся их, но, чтобы
выиграть время и провести свое расследование, я подписал письмо, которое
они принесли мне.
- Письмо? - переспросил Стивенс.
- Оно было адресовано Пили. В нем я обязывал его продолжать платежи
Клубу пан-америкэн. Я пообещал им также, что буду подтверждать
необходимость дальнейших платежей каждые полгода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17