Остальные члены отряда выглядели столь же непривлекательно, особенно бедняга Хардвин. Коротконогий писцерец, так гордившийся своим платьем, когда они выезжали из Фароны, за время дороги совсем обносился. Он в отчаянии поддергивал облегающие шелковые панталоны и теребил образовавшуюся на мясистом колене дырку. У принца Ренауда дела тоже обстояли не важно. Только лорд Тапвелл, наследник баронства Овиссия, более или менее держался молодцом. У него, похоже, имелся бесконечный запас чистых камзолов.
К тому времени, как вдалеке показалась Кастабриция, столица Кеолотии, Халь стал испытывать к грузному калдейцу, ехавшему рядом с ним, самые неблагородные чувства. В конце концов, именно Кеовульф его сюда затащил!
Глядя сквозь дождь на каменные террасы домов, карабкавшиеся вверх по склону к дворцу, Халь спросил:
– Ты тут бывал?
Впрочем, ответ он почти знал заранее. Кеовульф раньше служил в наемниках и благодаря этому ремеслу изрядно попутешествовал по странам Кабалланского моря, посетив едва ли не все, что только можно. Во всяком случае, по его рассказам создавалось такое впечатление.
Великан кивнул.
– Странный город. Повсюду стены, запретные кварталы… Йомены, слуги и купцы живут по отдельности. В Кеолотии вообще ценят иерархию и очень серьезно относятся к вопросам протокола.
– Скука, какая, – простонал Халь и стал думать о дочери короля Дагонета. С его старшими сыновьями, принцем Турквином и принцем Тудвалом, он уже встречался и приятных воспоминаний не сохранил. Появляться при великолепном дворе короля Дагонета в таком виде совершенно не хотелось. Что о нем подумают юные придворные леди? Халь знал, что сам по себе весьма привлекателен, это ему неоднократно говорили многие дамы правда, Брид никогда и словом не обмолвилась, и хотел сохранить о себе именно такое впечатление.
Стало стыдно. Мысли о Брид и других дамах напомнили о том, как тем летом Бранвульф посылал его к калдейскому двору. Кеовульф устроил при отцовском замке специальную учебную площадку, надеясь посоперничать с рыцарской школой в Камаллии, и Халю представилась прекрасная возможность потренироваться в искусстве верхового копейного боя. Было здорово, но не слишком ли много времени он проводил с юными леди? Они всегда так радовались его обществу!..
Когда он возвратился, Брид вела себя холодно. Сама-то сколько времени общалась с его племянником, Спаром, да и тот, в свою очередь, и думать забыл о Май! Остальные Май жалели, считая, что Брид ее затмевает, но только не он. Девочка была осиротевшей дочерью дровосека, и ясно, что когда-нибудь Каспар на ней женится. Просто волшебная сказка какая-то.
У Каспара много месяцев ушло на попытки снова наладить отношения с Май, однако Халь и Брид и не думали мириться. Сперва дулись друг на друга, к вящему восторгу всех сплетников в крепости, а, в конце концов, каждый решил забыть о случившемся. Халь ее очень любил, только бы еще Брид не оказывалась все время так отвратительно права!
Брид родилась и выросла в чащобах Кабаньего Лова, с детства научилась путешествовать по диким Желтым горам, и он думал, что жизнь в крепости Торра-Альта ее утихомирит. Увидит Брид, как он способен все упорядочивать и организовывать и как уважают его люди, и станет к нему повнимательнее. Но она сама вызывала к себе такое почтение, что Халь уже начинал чувствовать себя на втором плане.
Он вздохнул. Хоть Брид и подрывала его уверенность в себе, куда деть любовь? С Брид Халь чувствовал себя самим собой, свободным от всякого притворства, потому что она все равно видела его насквозь.
Он нахмурился и вдруг заметил, что Кеовульф насмешливо улыбается.
– Что смешного? – вспылил черноволосый торра-альтанец.
– Ты такой серьезный!
– Просто вымыться хочу, только и всего. Чересчур смелое желание? Мы едем ко двору Дагонета, не хватало только, чтобы принц Тудвал надо мной насмехался. – Этого молодого человека Халь вспоминал с особой не приязнью. – Ты посмотри! Мы же все похожи на каких-то бродяг!
– По одежке встречают, – вступил в беседу принц Ренауд. – Ценность человека определяется его душой, а не внешностью. Или у вас, неверных, не так?
– Нет, сир, – вежливо, но без подобострастности ответил Халь. – У нас говорят, что о человеке следует судить по одежде не больше, чем о боевом коне по попоне. Хотя мой личный опыт показывает, что часто так и делается. Что касается меня, я бы предпочел создать у людей благоприятное впечатление и не выглядеть каким-то золотарем.
– Боится, что его тонкие черты окажутся, неразличимы под слоем глины, – отпустил шуточку Кеовульф. Халь бросил на товарища суровый взгляд.
– Вы слишком серьезно к себе относитесь, лорд Халь. Никто при дворе короля Дагонета не будет о вас думать ни хорошо, ни дурно, – мягко сказал принц. – В конце концов вы всего лишь сопровождаете меня.
– Все же я предлагаю остановиться в первой же таверне и вымыться, – настаивал Халь.
Принц приподнялся на стременах и посмотрел на Халя сверху вниз.
– Я человек королевской крови и не стану мыться в какой-то таверне! Кто знает, что за болезнь там подхватишь?
На взгляд Халя, принц Ренауд поступал неблагоразумно. Король Дагонет может счесть за оскорбление, если они явятся заляпанные грязью, пусть даже это грязь с дорог Кеолотии. Ох! А вдруг это намеренная хитрость? Все знают, что принц Ренауд сам домогается трона Бельбидии. Уж не намерен ли он нанести Дагонету обиду, чтобы тот отказался выдавать дочь за его брата?
Кеовульф дипломатично перекрывал раздосадованное сопение Халя громкими рассказами о Кастабриции:
– Город построен над одной из первых в Кеолотии минеральных шахт, хотя говорят, что залежи солнечных рубинов уже выработаны, и королю Дагонету приходится полагаться на копи в труднодоступной северной части страны.
– Залежи солнечных рубинов, говорите? – Принц вдруг проявил интерес к его лекции.
Халь отошел к солдатам. Те ему вежливо закивали.
– Здорово быть бельбидийцем, да? – улыбнулся Халь, подставляя лицо дождю.
Люди расхохотались.
– Всегда своей родиной гордился, – согласился пожилой солдат со смеющимися глазами и румянцем на щеках. На мокром плаще у него был сержантский значок.
– А откуда ты родом, Огден? – спросил Халь. Он давно уже позаботился выучить на память имена всех солдат отряда и любил с ними поговорить. Принц Ренауд бросал через плечо обеспокоенные взгляды и, несомненно, собирался потом пропесочить Халя. Принцу вообще не нравилось панибратство с солдатами. Но Халю до того дела было мало. В конце концов, принц Ренауд приходился ему дальним родственником.
– Из Блехэма, что в Фароншире, сир. Вообще-то я мельничий сын, только бросил семью и поступил на королевскую службу.
– Нравится работать на короля? – с улыбкой спросил Халь.
Сержант пожал плечами.
– Мы ведь все на него работаем, сир, верно? И солдаты, и землепашцы, и купцы. Почти половина нашей платы тут же уходит на налоги, говорят, это чтобы страну от волков избавить. Не знаю, правда, почему так дорого обходится нанять несколько человек для охоты на волков. – Он смолк и вдруг взглянул беспокойно. – Не надо мне было такого вам говорить, сир, вы-то славный бельбидиец. Надеюсь, вы мои слова позабудете. Я не хо тел никого оскорбить.
– Ты и не оскорбил, друг мой, – ответил Халь с улыбкой. – Вовсе не оскорбил. Я из Торра-Альты и люблю, когда люди говорят свободно.
Кастабриция возвышалась над равниной, будто гора. Над городом висел серый дым от тысяч огней, безуспешно пытавшихся разогнать зимнюю сырость. Халь тосковал по ясному морозцу Торра-Альты. Хоть порой там бывало и холодно, а глубокий снег мог угрожать жизни, все же это было куда лучше, чем здешняя промозглая, всюду проникающая влажность, от которой ныли даже его молодые кости.
Последнюю милю пути подковы Тайны четко звенели по каменной кладке. Вот и городская стена. Путь преградили ворота в огромной арке футов двадцать высотой мощные деревянные створки, укрепленные стальными воронеными брусьями. На двух каменных столбах слева и справа красовались высеченные гербы короля Дагонета стоящие на задних лапах медведи, окаймленные орнаментом из завитков. У ворот ждали стражники, шестеро верховых.
Один выехал вперед и поклонился, не сходя с седла.
– Принц Ренауд Бельбидийский, король Дагонет приветствует вас, – объявил он на хорошем бельбидийском, но несколько монотонно, как характерно для всех кеолотианцев. Стражник оглядел их вооружение, задержав взгляд на длинных мечах, легких копьях и дротиках Халя и Кеовульфа, и к большому удовлетворению Халя пригласил прямо в отдельный домик, где путников ждали еда, вино и баня.
В отличие от принца и остальных дворян Халь с Кеовульфом сами позаботились о своих лошадях. Этому Халь научился у племянника, хотя и делал так совершенно по другой причине. С жеребцом Спара никто другой справиться не мог, Халь же ни за что не стал бы ездить на таком своенравном коне, зато не раз замечал, какое впечатление это вызывает у людей. Вокруг лошади тут же возникал ореол таинственности и непредсказуемости, что Халю очень нравилось.
С той же целью к уздечке Тайны вместо подгубного ремня он приделал три стальные цепочки, которые восхитительно звенели, хотя никогда не затягивал их достаточно туго, чтобы это имело какой-либо практический смысл. Такая послушная и воспитанная лошадь считалась большой редкостью, однако Халь научил Тайну еще и пятиться назад, если он ударит ее по плечу, а по приказу кусаться.
Изо всех сил даже вспотев, оттирая толстый слой грязи с гнедой шкуры, Халь обнаружил, что улыбается и думает о Брид. Это она выбрала для него лошадь. Конечно, увидев цепочки на сбруе, девушка посмеялась… Халь по ней очень скучал.
Медовый напиток опалил горло, обжег желудок и наполнил свежими силами. Стены дома для гостей короля Дагонета были увешаны огромными скалящимися головами черных медведей, когда-то изобиловавших в Северной Кеолотии. Глядя на них, Халь задумался, что сказала бы по этому поводу Брид, но мед оказался крепким, так что вскоре мысли затуманились. Пропустив еще несколько кубков, Халь в конце концов влез на стул и поднял чашу, расплескав при этом напиток по рукаву.
– За невесту короля Рэвика! – громогласно провоз гласил он.
Ренауд от двери бросил мрачный взгляд. Халь не собирался так уж буйствовать и присоединился к общему веселью лишь потому, что принц удалился мыться. Но надо же было Ренауду войти именно тогда, когда Халь сверзился со стула на руки заботливому Огдену!
Надувшись, Халь сел и стал раздумывать о том, что Ренауд, конечно же, не мог порадоваться тосту за принцессу Кимбелин. В конце концов, из-за нее пришел конец его притязаниям на трон.
Прошло несколько часов. Халь сунул голову в холодную воду, чтобы протрезветь, потом вымылся и переоделся в платье почище. Все были готовы идти во дворец. Сложная система улиц, аллей и площадей оказалась весьма обескураживающей. Кеовульф объяснил, что город разделен на четыре концентрических круга: снаружи – самые бедные районы, дальше мастерские ремесленников, потом дома купцов и, наконец, в самом центре столицы расположился королевский дворец. Путь к нему пролегал не напрямую, а по спирали, почти опоясывавшей каждый квартал, будто в лабиринте. Наконец путешественники достигли золотых врат дворца.
Из окон и приоткрытых дверей на торжественную процессию глазели люди. Халю такая длинная дорога до центра города представлялась ужасно глупой. Наверное, решил он, король Дагонет специально это придумал, чтобы всякий его гость чувствовал себя не в своей тарелке. Так Халь и сказал Кеовульфу.
– Вот здесь ты прав, – ответил тот. – Наверное, для собственного пользования у него есть тоннель под землей.
– Так что же он, с подданными никогда не встречается? – спросил Халь.
– Кто бы хотел ходить по этим улицам? – перебил его принц Ренауд. Оказывается, он слушал разговор. Принц высоко держал голову, старательно игнорируя толпы беловолосых кеолотианцев, размахивавших руками, кричавших или просто бесстрастно смотревших на проезжающих. Единственными светлыми пятнами в полумраке было белье, развешанное сушиться на протянутых между крышами веревках. Впрочем, Халь сомневался, что под таким дождем что-нибудь может высохнуть.
Принц Ренауд в своем репертуаре, подумал он. Может, идти пешком по темным улицам и отвратительно, но ведь нет другого способа, как следует править народом, чем понимать его нужды. Халь презрительно хмыкнул, и Кеовульф предостерегающе взглянул на него. Как только Ренауд вырвался вперед, рыцарь прошептал:
– Неужели нельзя хотя бы немного скрывать свои мысли? Однажды, Халь, твое отношение к принцу выйдет тебе боком.
– Что ты имеешь в виду?
Кеовульф пожал плечами, глядя вперед темными глазами из-под ровных черных бровей. Он был не слишком красив собой, зато так уверен в себе и в то же время скромен, что дамы его обожали.
– Это зависит от того, захочешь ли ты остаться в Торра-Альте под властью своего племянника или попробовать занять какой-нибудь пост при короле.
– Я лучше останусь в Торра-Альте, – ответил Халь, не раздумывая. Дело было не только в том, что он любил горы, свежий морозный воздух и охоту. И не только в том, что он скучал бы по Спару, если бы пришлось уехать, хоть мальчишка порой страшно назойлив. Просто Халь ни за что не увезет из Торра-Альты Брид. В городе она будет, словно в ловушке. Конечно, Кеовульфу Халь все го этого рассказывать не хотел, боясь, что рыцарь сочтет его сентиментальным. Человек не должен строить свою жизнь, исходя из желаний и прихотей женщины. Или, по меньшей мере, никто не должен этого видеть.
– Ну, я бы не стал сжигать мосты, – глубокомысленно произнес Кеовульф. – Не надо делать врагов из собственных родичей.
– Я Ренауда не боюсь.
– Да уж ясно, – согласился Кеовульф. – А лучше бы боялся. Он ведь брат короля, не забывай.
Халь ухмыльнулся. Ренауд ему не нравился: тот всегда относился к себе как к принцу, а не как к человеку. Почти все за спиной у Ренауда посмеивались, но кое-кто особенно люди Хардвина ему симпатизировал. А принц даже не знал по именам собственных сержантов! Представить только: на поле боя ему придется кричать: «Эй, ты, сделай то-то!» или «Эй там, давай туда!». Да полдюжины солдат обернется, не понимая, чего он хочет!..
– Решили остаться в Торра-Альте при собственном племяннике? Думаете, больше ни на что не сгодитесь? – вмешался в разговор Тапвелл, наследник Овиссии.
Именно из-за него Халь едва не жалел, что они останавливались вымыться. Самому ему просто нравилось выглядеть прилично, как подобает рыцарю, а вот Тапвелл с Хардвином буквально изощрялись над своей внешностью.
Тапвелл, хоть и имел хорошее сложение и широкие плечи, одевался вычурно и ярко. По случаю визита к королю он напялил пурпурную шляпу, украшенную длинным павлиньим пером, и немало времени потратил на то, чтобы спрятать под нею оттопыренные уши. Но они все равно торчали. Перо выглядело совершенно чистым, и Халь задавался вопросом, где Тапвеллу удалось его всю дорогу прятать от сырости. У самого Халя промокло абсолютно все. Еще на Тапвелле был зеленый камзол и легкий плащ, сотканный из лучшей шерсти, переплетенной золотыми и серебряными нитями так, что получился роскошный орнамент. По мнению Халя, такие одежды совершенно не подходили рыцарю по причине своей непрактичности.
– Взглянуть только, как он держится на коне, – пробормотал Халь себе под нос. Тапвелл и вправду размахивал руками и подпрыгивал в седле. Ко всему прочему, он приходился своему отцу старшим сыном. О чем говорить, если все в жизни ему подносили на блюдечке с голубой каемочкой? Тапвеллу никогда не придется бороться за богатство или положение в обществе достаточно просто подождать, и Овиссия сама свалится к нему в руки.
Халь велел Тайне идти следом за пестрой кобылой Тапвелла и подумывал, не приказать ли ей укусить ту за мотающийся из стороны в сторону крестец, но, в конце концов, сдержался.
Впереди послышался шум рынка. Звуки становились все громче. Путники проехали под очередной аркой во внутренних стенах, разделявших город на части, и очутились в торговом квартале. Жестянщики, свечники, ткачи, ювелиры, картографы тут можно было найти кого угодно. Дома на узких улочках, карабкавшихся по террасам, нависали друг над другом и едва не встречались на верху, так что на мостовую падали лишь тоненькие лучики солнечного света. Неудивительно, что у кеолотианцев такая бледная кожа, подумал Халь.
Проезжая через этот район, Тапвелл начал интересоваться происходящим вокруг, больше не делая вида, что людей на улицах просто не существует. У лавки серебряных дел мастера он задержался и обернулся к Халю.
– Взгляните-ка, может, купите тут своей маленькой женщине какую-нибудь побрякушку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43